Текст книги "Босиком по стеклам. Книга 2"
Автор книги: Алекс Джиллиан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)
У нас – настоящий цирк, в который он меня втянул.
– Отлично выглядишь. Как тебе такой квантовый скачок, Пикси? Удобнее, чем в парандже? – его пристальный взгляд скользит по моему телу, раздевая без единого прикосновения. Его кадык дергается, когда он акцентирует голодный взор на моей груди, что не стеснена бельем.
– Сам выбрал для меня такое платье, – гордо вскинув подбородок, кручусь я. – Чувствую себя голой…
– Мне нравится, – дернув меня за ладонь, стремительно тянет на себя. Обвивает ладонью за талию, прижимаясь ко мне вдруг всем телом. Вдыхает аромат мой, по-звериному раздувая ноздри. Сумасшедший. Дикий совершенно. Его язык скользит вдоль моей шеи, а у меня колени тут же немеют, стоит лишь ощутить жар его тела. Текстуру кожи, плотность сильных мышц. Он обволакивает меня, словно удав, кольцами сворачивающийся вокруг моего беззащитного тела. – Ты ходячий секс, Пикси. У меня чертовски сильно стоит на тебя, малышка, – прижимает за ягодицы к своему паху, всего на мгновение позволяя мне ощутить между ног то, о чем говорит он. – Бл*дь, прости… я хотел быть джентльменом. Не получилось, – горько усмехается, мазнув губами по моим губам. В глазах – восхищение, преклонение… уверенность и бескомпромиссность. Жажда, приправленная его фирменным безумием.
– Постарайся, – бросаю ему я, делая вид, что меня его экспрессия и замашки самца ни капли не впечатляют. Отстраняюсь от мужчины, нарочито поправляя сережки у ближайшего зеркала. – Ты же не животное, Коулман, – стебусь над своим похитителем я, откровенно смеясь в лицо опасности. – Ну что, какие же великие дела нас ждут?
– Пойдем со мной и узнаешь, – глухим тоном произносит Коулман, сгибая руку в локте таким образом, чтобы я могла взять его под нее.
– Не поздоровится тебе, если кто-то узнает меня, – парирую я, выходя с Мердером из номера.
Я должна чувствовать отчаяние, ужас, желание немедленно вернуться домой.
Но ничего этого нет.
Все, что я ощущаю – предвкушение хорошего вечера, приятной неизвестности и долгожданной свободы.
Возможно, я не хочу, чтобы родители или Амиран нашли меня. И это пугает меня куда сильнее, чем вполне миролюбивый сегодня Мердер.
Глава 3
Анджелина
Мы спускаемся в лобби по парадной лестнице. Ее масштабы впечатляют, даря мне ощущение того, что я нахожусь в итальянском средневековом замке. Не скажу, что являюсь фанаткой подобной напыщенности, но глаз определенно радуется смене обстановки и чему-то новому. Анмар прекрасен со своей восточной культурой, но вся эта пустыня уже давно мне застряла поперек горла.
Первое, что бросается в глаза, когда мы оказываемся внизу – разноцветные стеклянные цветы прямо под потолком. Кажется, что небосвод здания представляет собой тысячи бутонов, от которых исходит легкий аромат, не имеющий ничего общего с деньгами и грехопадением.
– Так пахнет свобода, детка, – заявляет Коулман, заметив, с каким любопытством раздуваются мои ноздри. – Это люстра, – поясняет он, кивая в сторону потолка.
– Такая огромная, – восхищенно шепчу я, постоянно оглядываясь по сторонам.
Меня захватывает абсолютно все, что вижу. А еще больше будоражит то, что взгляды многих прикованы ко мне. И мужчин, и женщин. Одни смотрят с неподдельным интересом, другие – с откровенной завистью. Как бы там ни было, Коулман сделал все, чтобы я не осталась незамеченной, когда выбрал для меня это платье.
– Ты крадешь девушку, а потом делаешь так, чтобы она оказалась в центре всеобщего внимания? С конспирацией у тебя явные проблемы, Кол, – получаю маниакальное удовольствие, цепляя его. И это взаимно. Мы обмениваемся оценивающими ухмылочками с явным подтекстом: «Игра началась. Сейчас я надеру тебе задницу».
– Я все держу под контролем, Пикси. Немного внимания тебе не повредит. К тому же мне нравится, когда все хотят то, что принадлежит только мне, – с придыханием заявляет мужчина, рождая очередной табун мурашек, танцующих на моем затылке.
Как он это делает? Его обаяние однажды убьет меня.
– Остальной сброд может лишь смотреть и пускать слюни на мою греческую богиню, – его ласка убивает меня каждый раз. Дает мне слишком большую надежду на то, что он другой.
Он изменится. Со мной, ради меня, из-за меня…
Это ошибка. Иллюзия. Сказки для наивных дур.
– Самоуверенно, программист, – пренебрежительно опускаю я, напоминая кто он.
И кто я.
– Ты можешь купить половину персонала в этом отеле. Но тебе никогда не купить того отношения, которое было у меня до всего треша, что ты устроил. Я больше не та наивная девочка, которая будет слепо доверять тебе.
– Кто сказал, что мне нужно, чтобы ты была хорошей, доверчивой девочкой? – Коулман приобнимает меня за талию, его пальцы замирают на моей обнажённой спине. Проклятые бабочки в моем животе возрождаются из пепла и начинают свой хаотичный пляс.
Хочу, чтобы он касался меня, трогал, мял, пробовал… хочу руки его на себе. На своей заднице, на груди, талии… губы на шее и на своих губах. Хочу сплетаться своим телом с его, прижимать к себе, ощущать внутри… черт, я хочу его, что порой нет сил противостоять подобному влечению.
Я ненормальная.
Вспомни экранную комнату.
– Не знаю. Как быть плохой, если плохая будет немедленно наказана и закована в наручники, – ворчу я, проклиная логику Мердера. – И отправлена в порно-ад с собой в главной роли.
Коул снова издает скептический смешок. Раньше нам всегда было весело вместе. Мы могли ржать над какой-нибудь глупостью, искрометно дополняя фразы друг друга…
И это никуда не делось, кажется. Даже учитывая обстоятельства.
– А ты можешь хотя бы один вечер не жить прошлым? – Мердер ловит мой взгляд, пробирается в мысли. – Не жить в Анмаре? Остановиться здесь, замедлиться, выдохнуть, детка. Здесь и сейчас. Это тебе знакомо? Жить одним днем. Без плана. Без правил. Без потребности быть той, кем ты не являешься. Здесь нет камер. Нет твоих родителей. Здесь только я.
– Не могу.
– Почему?
– Потому что твоя компания мне неприятна, и все свои силы я трачу на то, чтобы тебя вытерпеть, – высокомерно бросаю в его лицо, поднимая на него взгляд. Наши губы на расстоянии пальца друг от друга. Электричество, что искрит и циркулирует между нами, вибрирует в венах, в пространстве, сотрясает огромную люстру над нами.
– Неприятна… хорошо, я запомню, – равнодушно бросает Мердер, и мы идем вместе вперед, проходя мимо игровой зоны отеля.
Никогда не видела ничего подобного. Только в кино, а именно в «друзьях Оушэна». Игровые автоматы, пестрящие цифрами, цветами, светом и надписью «джек пот» расположены аккуратными рядами, так напоминающие лабиринт, из которого нет выхода. В казино нет света, нет окон – только развлечения, бесконечные напитки и атмосфера поглощения. Многие американцы часами сидят у одного автомата и закидывают в него деньги, пока не докурят целую пачку сигарет. Другие – презрительно морщат нос при виде этих игрушек и ретируются к столам с покером, блек – джеком и рулеткой. Первые считают казино забавным развлечением, вторые – настоящим видом искусства. А я… смотрю на все это и не понимаю, что я здесь делаю и куда Коулман меня ведет. Внезапно к нам подходит кто-то из его людей с обеспокоенным видом:
– Сэр, у меня для вас важная информация, – я не узнаю мужчину, что обращается к нам. Кто-то из его американских шестерок, должно быть.
– Это не терпит времени?
– Нет, сэр.
– Можешь погулять, Энжи. Три минуты. Только помни о том, что мы обсуждали в номере, – обращается ко мне Мердер и отходит со своим докладчиком в сторону. Я тем временем как завороженная тянусь к самой шумной компании в казино, ведомая любопытством, азартом и новыми эмоциями. Интересно понаблюдать хотя бы за одной игрой. Поучаствовать я не могу, ведь ставить кроме бриллиантового чокера мне нечего. Но вряд ли на него купишь фишки.
– Ваша ставка, сэр, – я подхожу к столу с рулеткой как раз в тот момент, когда один из игроков выбирает фишку определенного номинала.
– Я ставлю на тринадцать…, – разглядываю зеленое поле с красными и черными квадратами, в которых спрятались совершенно разные цифры. Хотела бы я тоже проверить свою удачу.
– Назовите цвет, сэр, – обращается к играющему мужчине крупье, и я вдруг чувствую на себе его пристальный взгляд.
Коулману это не понравится…
Значит, я простою здесь как можно дольше.
– Красный, – скользнув взором по моему платью, привлекательный незнакомец расплывается в заинтересованной улыбке. – Совершенно точно, красный, – дает мне понять, что на его выбор повлиял мой наряд.
Потупив взгляд, заливаюсь румянцем. Так странно… чувствовать на себе столько мужского внимания. Не где-нибудь ночью в пустыне, а вот так… открыто, легально и безнаказанно. Возможно, не будь мой круг общения так узок, я никогда бы не запала на Мердера в таком раннем возрасте.
Крупье бросает шарик на рулетку и запускает колесо. Через некоторое время он останавливается на красной ячейке под номером тринадцать. Все наблюдающие за игрой дружно выдыхают, не веря своим глазам.
– Ваш выигрыш, сэр, – крупье передает фишки довольно улыбнувшемуся мужчине. Очевидно, он здесь не для того, чтобы сорвать куш, ему это явно ненужно. От некоторых людей исходит особая стать, налет богатства и клеймо того, что он вырос в роскоши. Не знаю почему, но по всем невербальным признакам я чувствую, что мы с ним «одной крови». Так я ощущаю себя рядом с Фейсалом и другими мужчинами из круга родителей. И это все несмотря на то, что он одет в простые брюки и поло для игры в гольф.
Сразу после выигранного кона он подходит ко мне, чтобы поблагодарить за платье:
– А вы приносите удачу. Точнее, ваше платье, – начинает разговор он, обращая мой взор на себя.
Высокий и широкоплечий – всем своим видом он олицетворяет мужественность, безопасность и целостность. Энергетику человека я всегда считываю мгновенно, и если с Коулманом меня вечно колбасит, как на американских горках, то здесь я испытываю совершенно иные чувства: стоять рядом с ним, все равно что стоять возле океана и смотреть на волны. Его величие поглощает безмолвно, ему не нужно биться о берег волнами, чтобы доказать всему миру свою значимость.
Он мне нравится. У него лукавый взгляд и очень красивые губы, с ярко очерченным контуром. Квадратный подбородок завершает аристократические черты лица.
– Оригинальный подкат. Вы подкупили крупье? – хихикнув, замечаю я, разглядывая светло-карие глаза незнакомца. Медовые даже. С вкраплениями янтаря.
– Это просто приятное совпадение. Звезды захотели, чтобы у меня был повод познакомиться с вами, – за все это время он ни разу не бросил на меня хищный или жеманно-плотоядный взгляд. Если так и будет продолжаться дальше, парень наберет девять баллов по моей шкале.
– Не заметила, что ваш выигрыш как-то повлиял на повод, – в стервозной манере отбриваю его я. – Рада, что вы уйдете из казино не с пустыми руками, – немного сбавляю гонор, мягко улыбаясь мужчине.
Стоит потусоваться с ним дольше, чем следует. Он мне только на руку. Коулман будет в бешенстве, когда увидит эту картину.
– Это так, мелочь на развлечения, – он кивает в сторону впечатляющего количества фишек. Уверена, здесь не меньше двухсот тысяч долларов. – Я зарабатываю совершенно иным способом, – расправив широкие плечи, хорохорясь, заявляет мужчина.
– Каким же?
– Помогаю людям, – загадочно улыбнувшись, поясняет он. И что-то в его взгляде и манере общения кричит мне о том, что красавчик не лжет.
– Даже так? И в какой сфере?
– Можно сказать, в политической, – туманно и уклончиво отвечает он.
Слегка напрягаюсь, приподнимая бровь:
– В какой стране, интересно? У вас другой акцент…
– У вас тоже, – замечает он. – И весьма специфический, – мне даже становится обидно от услышанных слов, поскольку я точно знаю, что никакого акцента у меня нет. – Политическая деятельность ведется мною во Франции.
– Oh, c'est merveilleux. Je voulais juste revenir à la pratique du français[1]1
О, это чудесно! Я как раз хотела вернуться к практике французского.
[Закрыть], – смело начинаю говорить на другом языке, невинно поведя плечом.
Я немного смущаюсь, разговаривая на французском. Но с каждым произнесенным мною словом, мужчина начинает сиять все ярче и ярче. Его улыбка становится такой широкой, что кажется, сияет сильнее всех ночных огней Вегаса.
– Votre français est excellent. C'est une grande rareté. L'avez-vous enseigné à l'école ou pour vous-même?[2]2
У вас превосходный французский, это большая редкость. Вы учили его в школе или для себя?
[Закрыть]
– Для себя. Хотела прочитать «Отверженных» в оригинале.
– Вы не похожи на девушку, что читает Гюго на досуге, – он снова бросает на меня оценивающий взгляд.
– Goethe habe ich auch im Original gelesen. Der Schein trügt, [3]3
Я и Гете читала в оригинале. Внешность обманчива.
[Закрыть], – воинственно заявляю, бегло переходя на немецкий.
Ох, не зря я с детства увлекалась языками. Кажется, он впечатлен.
– И вы тоже не похожи на политика, – намекаю на его красноречивую футболку поло. Слишком простенько для европейского политика, если это конечно не принц Гарри.
– Здесь, в США, я чувствую себя свободным, поэтому предпочитаю удобный стиль в одежде. Кстати, меня зовут Себастьян.
– А меня… Анжела, – не сразу вспоминаю, что стоит представиться своим поддельным именем. Не знаю почему, но в его обществе мне почему-то хочется протянуть ему руку, как делали это по правилам средневекового этикета. Но в последний момент я одергиваю себя, припоминая, что мы не на балу, а в эпицентре царства грехов и разврата.
– Не хочешь сходить со мной на акробатическое шоу, Анжела? Завтра, – теперь это уже не подкат, а откровенная демонстрация своих намерений – мужчина чертовски заинтересован во мне.
Я, конечно, не удивлена, но… самое шокирующее для меня то, что я бы очень этого хотела. Боюсь, Коулман, услышав о моем желании, приковал бы меня к кровати не только наручниками.
Мир не сошелся на нем клином.
– Я…, – немного теряюсь, не в силах подобрать слова. – Я здесь…
– Она здесь не одна, – ледяным тоном чеканит и прерывает нас Мердер. Он буквально встает между мной и Себастьяном.
Так, словно хочет заслонить меня от пули всем своим телом.
Полегче, Мердер, в отличие от тебя, этот красавчик не выглядит опасным.
– Оу, – выдавливает мой новый знакомый, оценивая придирчивым взглядом Коулмана.
Их взгляды встречаются в неравном поединке. Сильны оба, и ни один из них не спешит отводить взор. Кажется, что я вижу пар, циркулирующий между этими раздутыми быками. Их обоих словно красной тряпкой манит, но ни один не срывается с места.
– Мы с женой спешим на романтический ужин, – Коулман берет меня за руку, властно сжимая ладонь. – А вам я советую быть внимательнее. Ваш выигрыш превышает пределы тайного допустимого порога в казино. Вы уже на прицеле охраны. А еще за тем столиком я заметил несколько французских папарацци, – Кол кивает в сторону соседнего игрового стола. – Думаю, вы понимаете, что для вас это значит.
– Откуда такая осведомленность? – хмурится Себастьян, невольно напрягаясь всем телом. Он явно не должен здесь находиться, но почему? Папарацци? Политическая репутация?
– Секретная информация, – после этих слов Коул стремительно тянет меня к выходу из отеля.
Я упираюсь, брыкаюсь и пытаюсь сбросить его ладонь, не в силах поверить, что он так бесцеремонно прервал мое новое знакомство.
– Хватит! Мне больно! Не тащи меня так! Перестань! – выдыхаю уже на улице, не обращая внимания на красоту огней ночного Лас-Вегаса.
– Угомонись, Энжи! Я тебя почти не трогаю. Ты слишком напряжена, – парирует Кол, уводя меня на парковку отеля.
Отлично. Он решил устроить мне взбучку без свидетелей.
– Напряжена? По-твоему, у меня нет поводов напрягаться? Какого черта ты назвал меня своей женой?
– Даже если и есть, то скоро все твое напряжение улетучится, – мрачным тоном обещает Мердер, подводя меня к огромному черному Харлею, сверкающему во всем своем лакированном великолепии.
Ого. Повезло же его владельцу. Вот бы прокатиться на таком, против ветра…
– Пока что с этим проблемы, – скрестив руки на груди, я закрываюсь от него, окончательно устав спорить.
– Одна таблетка, и все твои проблемы решены, – коварно улыбаясь мне, Кол вдруг достает из кармана маленькую розовую пилюлю и протягивает мне ее вместе с бутылкой воды.
– Это еще что?
– Экстази, – коротко бросает Кол и в следующую секунду перекидывает ногу через Харлей, и заводит двигатель мотоцикла. Сказать, что выглядит это горячо, значит ничего не сказать. Этот зверь ему очень подходит. Такой же графичный, безбашенный и мощный.
– И что мне нужно с этим сделать?
– Выпить, детка. И расслабиться. Довериться мне. Глотай и опускай свою красивую задницу сюда, – похлопав ладонью по месту позади себя, подзывает меня Коулман. – Иди ко мне, малышка. Иначе пропустишь все самое интересное.
– Думаешь, мне весело должно быть? Что я на курорте себя чувствую? Ты! Меня! Похитил! Мать твою…, – все еще напоминаю ему я, ощущая мандраж во всем теле. – Теперь еще и отравить хочешь.
– Я ничего не хочу. Даже не заставляю тебя. Можешь остаться здесь и вернуться в номер, – он вдруг протягивает мне ключ-карту, бросая на меня равнодушный взгляд. – А я проветрю мозги, иначе опять сойду с ума от бессонницы, – с такой легкостью заявляет Кол, словно мы, бл*дь, все еще чертовы друзья.
Интенсивно газуя, он всем своим видом показывает, что вот-вот стартанет с места и меня ждать долго не будет.
– Да пошёл ты к черту, – выдыхаю я и, закинув таблетку в рот, залпом опустошаю маленькую бутылку воды. Еще через две секунды перекидываю ногу через мотоцикл, смело задрав платье. Руки держу позади себя, не прикасаясь к Мердеру, но кажется, его такое положение вещей не устраивает.
– Обхвати меня и покрепче, детка, не стесняйся. – Коулман протягивает мне шлем, что все это время висел на руле. – Такой ты мне нравишься больше. Готова полетать, Пикси?
«Нет!», – отвечаю ему я, но мой голос теряется, когда Мердер резко газует с места. Инстинктивно прижимаюсь к нему ближе, сцепив ладони на его стальном прессе.
Сердце подскакивает до горла, я начинаю чувствовать изменения в своем организме… Мне чертовски стыдно перед родителями, перед самой собой, но даже эти мысли проходят куда-то сквозь меня, исчезая мгновенно.
Ровно через пару секунд мы с Мердером выезжаем на открытый воздух, и фейковую Эйфелеву башню я уже вижу вживую, ловя себя на мысли о том, что во всем этом похищении есть то, чего я всегда хотела.
В этом есть жизнь.
Мердер
Несмотря на весь парадокс происходящего, Пикси отлично держится. Может быть, причина в том, что держится бесстрашный ангел за меня. Держится крепко, царапая острыми коготками через рубашку. Я с самого начала знал, что Анджелина – самая дикая и отчаянная кошка среди принцесс Саадат. Свободолюбивая, своенравная, наконец-то вырвавшаяся из своей клетки. Благодаря мне. Хотя, конечно, ее чувства в мой адрес далеки от благодарности. Ей до скрежета зубов хочется рычать и драться, но она вынуждена лететь со мной сквозь ветер. Входя в очередной поворот, я увеличиваю скорость. Шины визжат, адреналин подскакивает до максимальной планки, взрываясь в венах ядерным миксом ощущений. Драйв, безумие и свобода.
Когти Пикси практически вспарывают мой торс. Наши тела настолько крепко прижаты друг к другу, что ощущаются единым организмом. Это не иллюзия, а самая настоящая реальность.
– Кричи, если страшно, – мои слова уносит ветром, но Пикси успевает их поймать.
– Мне не страшно, – вопит она мне прямо в ухо, сжимая точёными коленками мои бедра. Еще один резкий поворот, и я отвечаю хохотом на испуганный визг подпрыгнувшей на сиденье малышки.
– Мердер, осторожно! – верезжит она, когда Харлей на бешенной скорости влетает в расступившуюся колонну байкеров. Мы быстро перемещаемся в центральном ряду ревущих стальных коней, оседланных могучими парнями в кожаных куртках с одинаковой нашивкой на спине и массивных заляпанных грязью грейдерах. Разинутая волчья пасть на эмблеме является подтверждением того, что все они принадлежат байкерскому клубу «Свирепые псы». Один из парней, самый крупный с рыжей бородой, притормозив, равняется рядом с моим Харлеем.
– Опаздываешь, Соло, – кричит он, окинув нас с Энж хитрым прищуром, и, протянув руку, обменивается со мной традиционным приветственным жестом. – Хороша, – одобрительно хохотнув, Бакс, главарь «Свирепых Псов», отрывает плотоядный взгляд от Пикси. Подмигнув мне, он поддает газу и вырывается вперед, чтобы возглавить колонну.
Спустя десять минут бешенной гонки, весь отряд на железных конях паркуется перед невысоким деревянным строением с огромной круглой подсвеченной вывеской, в центре которой красуется недовольная морда коровы.
– Свиньи и Телки[4]4
Им. в виду Hogs & Heifers Saloon.
[Закрыть]? – прочитав название салуна, шипит за моей спиной Пикси. – Ты куда меня привез, твою мать?
– В самое грязное местечко Вегаса, – сняв шлем и спрыгнув с байка, я помогаю растрёпанной и как обычно негодующей Пикси слезть.
– В том, что грязное, я не сомневаюсь. – скривившись, соглашается ангел. – Какого хрена ты тогда вырядил меня, как для красной дорожки? – возмущается она. И кто этот волосатый дикарь? – она кивает в сторону приближающегося к нам Бакса. – И почему ты вдруг стал «Соло», – снова смотрит на меня с нескрываемой насмешкой. – Что за дурацкий закос за психически больного хакера? Тебе кажется это прикольным?
– Я тут ни при чем, детка, – заверяю я, расстёгивая ремни под ее подбородком, и, стащив с нее шлем, вешаю его на руль. Скрестив руки на груди, она испепеляет меня выжидающим взглядом, всем своим видом требуя объяснений. – Это Бакс меня так прозвал. Кстати, познакомься.
Положив ладонь на талию Энжи, я властно привлекаю ее к себе, одновременно разворачивая лицом к рыжеволосому гиганту. Правая сторона его лица и толстая шея полностью забиты татуировками. Выглядит он весьма устрашающе, особенно для тех, кто видит его впервые. Я физически ощущаю исходящий от Пикси ужас и неприятие.
– Бакс, это Ангел. Ангел, это Бакс.
– Отличная телка, Соло, – ухмыляется сукин сын, уставившись на торчащие соски Пикси. Вспыхнув, она снова прикрывается руками.
– Лучшая, – спустив ладонь ниже, я шлёпаю ее по заднице, и Бакс снова одобрительно хмыкает.
– Спасибо, что не свинья, – злобно шепчет мне в ухо оскорблённый ангел.
– Для свиньи ты слишком горяча, малышка, – улыбнувшись золотыми коронками, нагло заявляет Бакс. – И слишком трезва, – добавляет глумливо, сорвавшись на пошловатый хохот. – Пора это исправить, детка. Готовы оторваться? – его горящий в предвкушении бурного веселья взгляд устремляется на дверь салуна, возле которой толпятся остальные члены клуба.
– Я не хочу, – упирается Пикси, когда я пытаюсь подтолкнуть ее вперед.
– Мы приехали повеселиться, детка. Не начинай…
– Я туда не пойду, – упрямо глядя мне в глаза, категорично заявляет она.
– Проблемы? – оглянувшись, Бакс останавливается, вопросительно наблюдая за нашей стычкой.
– Все супер. Иди, мы догоним, – уверенно говорю я. Главарь «Псов» издает очередное многозначительное хмыканье и широченными шагами направляется к своим приятелям. Веселой шумной толпой они дружно заваливаются в салун, а мне предстоит короткий разъяснительный диалог с одной капризной принцессой.
– Даже не думай, что моя нога переступит через порог этого борделя, – предупредительно отступив назад, заявляет Пикси.
– Нас обоих пригласили, детка. Нехорошо отказываться, – непринужденно улыбаясь, уговариваю строптивого ангела.
– Хочешь полапать стриптизерш – иди один, – пошатнувшись, она придерживается за сиденье Харлея. – А у меня голова кругом от твоих приключений.
– Там нет никаких стриптизерш, – заверяю я. Приглаживая растрепавшиеся волосы, Пикси бросает недоверчивый взгляд на салун. – И я знаю один классный напиток, от которого твоя голова придет в норму, – улыбаюсь шире и, шагнув вперед, заключаю талию Энжи в плотный плен своих ладоней.
– Сначала ты дал мне экстези, теперь хочешь напоить, – перечисляет ангел. – Что дальше по плану? Трахнешь прямо на барной стойке на забаву этому бородатому моральному уроду?
– Этот урод, как ты выразилась, владелец высокотехнологичной клиники протезирования, ежедневно возвращающей своим пациентам надежду на полноценную жизнь, а то, как он развлекается в свободное время, – это его личное дело, – холодно чеканю, одергивая руки. – Не стоит навешивать ярлыки, не узнав человека лучше.
– Так вот значит откуда растут ноги у наглой горничной, сдавшей меня, – еще больше злится Пикси.
– Мы старые друзья с Никки.
– Никки? – вспыхивает ангел. – Еще одна подруга? За ней ты тоже присматриваешь?
– Мне надоело слушать весь этот бред, детка, – признаюсь я. – Ты иногда бываешь жуткой занудой.
– Потому что, в отличие от тебя, я думаю головой. Если ты так хорошо знаешь этого Бакса, то нам тем более не стоит здесь находиться. Мы в международном розыске. Ты забыл?
– Отлично помню, детка. Баксу можно доверять, – спокойно утверждаю я.
– Точно так же Амиран думал о тебе, – парирует Ангел. Жестко, бл*дь. И четко в цель. Из тебя бы вышел зачетный Амур, детка.
– Людям свойственно заблуждаться, – криво ухмыляюсь я и, резко развернувшись, быстро иду к салуну.
– Стой! Куда ты пошел, Мердер? – растерянно кричит Пикси. – Ты не можешь меня бросить! Колман, твою мать.
– Не хочешь со мной, оставайся здесь, – даже не подумав остановиться, невозмутимо отвечаю я. – Жди свою службу спасения. Не факт, что они успеют до того, как тебя присмотрят проезжающие мимо «моральные уроды».
– Ты чертов психопат! Как же я тебя ненавижу… Подожди меня! – злое пыхтение и приближающийся стук каблуков вынуждают меня замедлиться. Оглянувшись, я триумфально улыбаюсь, протягивая руку разъярённой кошке.
– Будет весело, детка. Вот увидишь, – кивнув, я привлекаю ее к себе и толкаю дверь «Hogs & Heifers».
Внутри салуна ожидаемо шумно, душно, громко, людно и дьявольски весело. С порога мы попадаем в атмосферу Дикого запада со свойственными ему атрибутами. Пока мой растерянный ангел ошарашено рассматривает пестрые плакаты на стенах и вливающих в себя литрами пиво и виски байкеров, я веду ее прямиком к широкой длинной барной стойке, на которой танцуют и развлекают толпу девушки в коротких шортах и едва держащихся на подпрыгивающих сиськах топах.
– Ты говорил, что здесь нет стриптизерш, – недовольно замечает Энж, забираясь на высокий стул.
– Это тоже не то, чем кажется, детка, – заняв соседний стул, я придвигаюсь вплотную к Пикси. – Эти веселые девчонки работают здесь барменами. Наливают напитки, предлагают закуски и исполняют кантри. Они очень классные. Вот увидишь, – подмигнув Анджелине, жестом зову одну из девчонок, работающих за стойкой, а не на ней.
