Текст книги "Записки невесты программиста"

Автор книги: Алекс Экслер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– Это где? – и в самом деле злится он.

– Где надо, там и довелось, – говорю я, изобразив на лице лучезарную улыбку.

На том конце провода молчат и слышится тяжелое звериное дыхание.

– Ладно, – говорю, – проехали. Да не злись ты. Просто мой папулька с ним знаком и как-то к нам в дом приводил этого хорька.

– А откуда ты знаешь, что его на работе «Хорьком» зовут? – сразу успокаивается Сергей.

– Нетрудно догадаться, – язвительно отвечаю я. – Достаточно на него разок взглянуть.

– А-а-а-а! – врубился Сергей. – Теперь понятно.

– Ну слава Богу!

– Слушай, – говорит мой благоверный. – Я чего звоню-то…

– Не знаю. Лично я это уже час пытаюсь выяснить, – отвечаю я.

– Да просто хотел зайти к тебе минут через двадцать, – не слушая меня, говорит он. – Мне такой анекдот рассказали – супер! Но его по телефону не так интересно рассказывать.

– Ага, – понимаю я. – Так ты мне позвонил сказать, что хочешь ко мне зайти?

– Ну да.

– И это заняло у тебя порядка часа?

– Так это ты все балаболишь и не даешь мне ни слова сказать, – говорит этот негодяй с неподдельным возмущением.

– Что-о-о-о-о-о? – возмутилась я.

– Что слышала! – не сдается Сергей. – Все балаболишь и балаболишь – бал-бал-бал, бал-бал-бал, – передразнил он. – Я и слова вставить не могу.

– Так, – говорю я, максимально стараясь оставаться спокойной. – Я жду тебя дома. Только рекомендую надеть бронежилет и взять с собой пару упаковок пластыря.

– Да ладно тебе, Ир, – веселится он. – Я же пошутил, – с этими словами он бросает трубку.

Нет, вы видали? Ничего себе шуточки! Все-таки, мужиков надо давить. Или воспитывать. А кто этим займется, как ни мы?

Через полчаса раздается звонок в дверь. Явилось мое чудо природы. Притащил в подарок какую-то дурацкую книжку то ли по бухгалтерии «1С», то ли еще по чему-то… На обложке было написано «С++». Наверное, какая-та новая версия. Сделав этот роскошный подарок, благоверный упал на диван и стал булькать от смеха.

– Чего забулькал? – недовольно спросила я.

– Анекдот уж больно смешной, – пробормотал Сергей и снова забулькал.

– Ну давай, рассказывай, – совсем разозлилась я. – Булькает тут, как месторождение метана в болоте…

– Ну, слушай, – бархатным голосом начал Сергей. – Мужика спрашивают: «Какова вероятность того, что выйдя на улицу вы встретите динозавра?» «Ну, – отвечает тот, – одна миллиардная». Задают тот же вопрос женщине. Та отвечает: «Вероятность составляет пятьдесят процентов». «Почему?», – спрашивают ее. «Потому что или встречу, или не встречу!», – отвечает та, – и Сергей захохотал уже во весь голос, опрокинулся на спину и начал сучить ножками.

Я стою и недоуменно смотрю на парня. Что это с ним? Смеется, как полоумный непонятно над чем.

– Чего смеешься-то, чудик, – не выдерживаю я. – Чего смешного? Что мужик неправильно ответил?

Сергей посмотрел на меня мутным взором, а потом захохотал так, что чуть не свалился с дивана. Не-е-е-ет, с парнем явно что-то не то. Надо, думаю, ему палец показать для проверки. Показываю палец.

– Пятьдесят процентов! – взвизгивает он, уже просто изнемогая. – Или встречу, или не встречу!

– Ну и что такого-то? – уже совсем раздражаюсь я. – Чего ты ржешь, как лошадь Тараса Бульбы?

– Так смешно же, – пытается объяснить Сергей. – Как это может быть, что вероятность встречи динозавра – 50 процентов? Их же в природе почти не существует.

– Ну и что, – не даю сбить себя я. – Тетка же правильно ответила: или встречу, или не встречу. Значит вероятность составляет 50 процентов. Так что чего ты тут ухохатываешься – мне не очень понятно, поэтому хочется тебя или подушкой треснуть, или просто разорвать на десять маленьких программистов. Кстати, когда ты ржешь, у тебя лицо становится очень глупое. Точнее, – поправилась я, – еще глупее, чем когда ты не ржешь.

– Блин, ну ты никак не поймешь, – стонет Сергей и снова начинает смеяться, – что вероятность встречи – это одно, а вероятность увидеть – это совсем другое!

– Ты, по-моему, сам уже запутался, – замечаю я. – Да прекрати ты смеяться! – начинаю орать на всю квартиру, потому что он, если честно, уже замучил.

Сергей сразу успокаивается.

– Вот смотри, – говорит он серьезно. – У меня одна монетка.

– Ну…

– Я ее кидаю.

– Кидай, только не в окно.

– Какова вероятность того, что выпадет решка?

– Пятьдесят процентов.

– Правильно! Почему?

– Потому что или выпадет, или не выпадет.

– Хмм… – задумывается он. – Ну, ладно. А теперь предположим, что я бросаю две монетки.

– Одного достоинства? – уточняю я.

– Это не суть важно.

– Важно.

– Ну, хорошо. Две монетки одного достоинства. Так вот, какова вероятность того, что они ОБЕ… Подчеркиваю – ОБЕ выпадут решкой.

– Пятьдесят процентов, – отвечаю я твердо.

– Потому что или выпадут, или не выпадут? – уточняет он, как последний идиот.

– Ну конечно!

– Блин, – орет он. – Так вы же от теории вероятности ничего не оставляете! По-вашему, по-женски, любое событие имеет пятидесятипроцентную вероятность, потому что или произойдет, или не произойдет.

– Ну да, – отвечаю я. – Так и получается, если вопрос задавать соответствующим образом.

– О, боже, – Сергей хватается за голову и начинает раскачиваться на диване. – Зачем, спрашивается, я в институте тервер год учил? Такая красивая наука… Метод Монте-Карло, – процитировал он.

– Во-во, – говорю. – Я так и думала.

– Что ты так и думала?

– Что вся ваша мужская теория вероятности сводится к картам, выпивке и бабам.

– Почему ты так решила? – потрясенно спрашивает он.

– Да ты сам только что сказал, что всю эту теорию вероятности придумали в Монте-Карло, где никакая теория в жизни не работала.

Сергей потрясенно замолчал.

– Знаешь что, милый, – снисходительно говорю ему я. – Хочешь я тебе объясню, в чем соль твоего любимого анекдота?

– Давай, – говорит он тихо.

– Смешно в нем то, что мужик ответил неправильно. Вот это – действительно смешно.

– Как это?

– А очень просто.

– Динозавры сейчас существуют?

– Нет.

– Значит какая вероятность того, что его можно встретить на улице?

– Ну… Ничтожная.

– Неправда.

– Как это?

– Да очень просто. Вероятность того, что я встречу на улице динозавра, плезиозавра, Билла Клинтона или тебя – составляет ровно пятьдесят процентов. Потому что или встречу, или не встречу. Понял теперь, умник?

– Ир, – говорит он тихо. – Можно я пойду домой? Мне еще программу отлаживать.

– Идите, Сергей Владимирович, – высокомерно говорю я. – Идите и осознайте глубину своего морального падения. А когда осознаете, то позвоните и принесите извинения за свой идиотский смех. Договорились?

– Договорились, Ирина Борисовна, – тихо говорит он. – Ну, я пошел.

– Прощай, моя любовь, – говорю я и делаю пируэт. – Не грусти, что у тебя мозги плохо ворочаются. У вас, мужиков, с этим делом – вообще не в порядке. Так что не ты один. Но вы в наших руках, поэтому все будет в порядке.

Сергей осторожно клюет меня в щеку, выходит, захлопывает дверь, и после этого я на площадке опять слышу жуткий взрыв его идиотского смеха, который эхом отражается от всех стен подъезда. Нет, все-таки иногда он выглядит полным придурком. Ненавижу мужчин! Надо феминисткой становиться!

* * *

Свершилось! Наконец-то Сергей сделал мне официальное предложение руки и сердца! Спрашиваете, как это все было? Все было так, как и полагается!

Сергей позвонил вечером и сообщил, что завтра мы идем в очень хороший ресторан. Я поинтересовалась, чего надевать – туфли или кроссовки? Потому что это сильно зависит от того, каким образом мы будем туда добираться. Если на трамвае, то можно и в туфлях пойти, а если пешкодралом, тогда лучше кроссовки надеть. Сергей обиделся на этот бестактный вопрос и заявил, что заедет за мной на такси… К назначенному часу я в красивом вечернем платье уже была наготове. Когда в дверь раздался звонок и я открыла, то потеряла дар речи… За дверью стоял Сергей в смокинге и с огромным букетом цветов. Внизу, как оказалось, меня ожидал лимузин, в котором мы доехали до ресторана «Санта Фе». А там… Там было что-то умопомрачительное! Отдельный стол, стоящий на самом лучшем месте, четыре официанта которые нам прислуживали. Роскошное меню, кухня и все, как полагается: сначала аперитив и закуски, затем гордость этого ресторана – свиные ребрышки барбекю с отличным красным вином, после горячего блюда – шикарный коньяк и десерт – сладкие блинчики с горящим сиропом. Когда мы пили кофе «капучино», Сергей щелкнул пальцем, и к нам подошел оркестр, который начал исполнять «Бесса ме мучо». А во время исполнения этой песни Сергей сделал мне предложение. Разумеется, я не могла отказать, наши уста встретились и мы застыли в долгом поцелуе, которому почтительно внимали четыре официанта, стоящие поодаль от стола…

Именно таким мечтам я и предавалась, вспоминая, каким образом он мне сделал предложение в действительности. На самом деле, разумеется, все было совсем не так.

Сергей действительно позвонил накануне вечером, причем был в довольно игривом настроении. Трубку поднял папулька:

– Але, – раздалось там. – Это ты, моя дискеточка?

– Нет, – деликатно ответил папулька. – Это говорит дисковод. А дискеточка проходит форматирование на кухне. На нее должны записать рецепт приготовления пирога. Но я могу сейчас ее позвать, – и с этими словами папулька понес мне телефон…

– Але, – сказала я, взяв у папульки трубку.

– Да я уже в курсе, что ты але, – несколько невежливо сказал Сергей.

– Не поняла юмора! – начала было возмущаться я.

– Да не обращай внимание, – сказал он. – Это меня просто твой папулька сбил.

– А чего он такого сказал? – заинтересовалась я.

– Он назвал тебя дискеткой, – объяснил Сергей. – А себя – дисководом.

– Это бывает, – сказала я. – Папулька кого хочешь чем хочешь может назвать. Тебя-то он хоть никак не назвал? А то у него теперь любимое ругательство – «fucking pentium».

– Да, вроде, нет. Не успел. Или я не расслышал.

– Ладно, – говорю я. – Зачем звонишь?

– Услышать твой чудный голос, – комплиментит этот паршивец.

– Так я тебе и поверила!

– Почему это?

– Да потому что ты никогда не звонишь просто так, – объясняю я. – Только когда у тебя ко мне какое-то дело.

– Дела бывают разные, – туманно отвечает он. – Вот скажи, ты любишь всякие выставки?

– Просто обожаю! – обрадовалась я. – Особенно художественные. Всякое там современное искусство, концептуалистов и примитивистов.

– Это которые рисуют всякую чушь, а люди толпятся вокруг, изображая из себя шибко умных, и орут, как резаные: «Какая экспрессия! Какое глубокое проникновение в суть вещей!»..

– Ну, типа того, – соглашаюсь я. – Только дело же не в том – что кто орет, а в том, кто что видит в этих произведениях.

– Тогда зачем ради этого огород городить? – интересуется Сергей. – Всякие выставки и тому подобное? Возьми ведро с чернилами, вылей на пол, а после этого рассматривай пол до умопомрачения. Или эти художники какие-то специальные чернила используют?

– Вот ты, Серег, – говорю я, – ни фига не лирик. Ты чистый физик!

– Никакой я не физик, – злится он. – Я – программер, сисадмин и уже немножко постановщик задач.

– Постановщик задач? У меня в Windows тоже есть постановщик задач, – хвастаюсь я своей осведомленностью.

– Ир, ну ты совсем! – уже вконец разозлился он. – В твоем паршивом Windows – планировщик задач, а не постановщик!

– А-а-а-а, – говорю я. – Поняла! У папульки в армии был сержант Пилипенко – настоящий постановщик задач! Если чего надо было сделать, так что ставил задачу выполнить до обеда, а если не выполняли…

– Слышь, Ир, – говорит он каким-то скрипучим голосом. – Я не понял – ты на выставку со мной пойдешь или так и будешь твердить мне про каких-то чертовых сержантов?

– Пойду, – говорю я. – Так что за выставка. Какого художника?

– Почему обязательно художника? – удивляется он. – Выставки – они разные бывают. Эта, к примеру, бывает только раз в год.

– Ну, не томи, – я тоже начинаю нервничать. – Говори, чего там выставляется? Автомобили?

– Ты что, никогда автомобилей не видела? Вон, выходи на шоссе и наслаждайся выставкой с утра до вечера, – несколько невежливо говорит он.

– Ну а что тогда там показывают? – начинаю гадать я. – Неужели твои любимые компьютеры?

– Наконец-то! – радуется он. – Догадалась! Не прошло и года!

– Будешь грубить, – спокойно говорю я, – завтра пойдешь на выставку вместе со своими бабульками, которые тебе слоников на монитор поставили.

– Ой, – пугается он. – Не надо бабулек. Все, что угодно, но только не бабулек! Там крутейшая компьютерная тусовка собирается! Я и хотел тебя своим друзьям представить.

– Ага, – говорю. – Так ты меня, вроде как, в высший свет собираешься вывести?

– Ну, типа того, – неопределенно говорит он.

– И как мне одеваться на эту выставку компьютеров? – интересуюсь я.

– Покрасивше! – твердо отвечает Сергей. – Ты должна произвести впечатление. Я там человек уважаемый, так что смотри, не урони марку.

– Тогда давай разбираться, – говорю я, – на чей вкус «покрасивше». Потому что на твой вкус – я должна нацепить белую майку с надписью «Windoze – сакс», джинсы, у которых вместо заклепок – винтики от компьютера и тому подобное. А на мой вкус, «покрасивше» – это вечернее платье с туфлями.

– Во-первых, не надо утрировать, – говорит он. – Никто тебя майку надевать не заставляет. Хотя вечернее платье, конечно, будет лишним.

– Ага! – радуюсь я. – Значит я все-таки угадала!

– Ничего не угадала, – снова злится он. – Просто в платье будет неудобно ходить по выставке. Это же все-таки не дипломатический прием. Мы там полдня будем болтаться. Так что одевайся со вкусом, но так, чтобы одежда не стесняла движение.

– ОК, – отвечаю я. – Надеваю халат и кроссовки.

– Все бы тебе шутить, – говорит он. – Я думаю, что майки с джинсами будет вполне достаточно.

– А на майке написать «Windoze – сакс?» – невинно спрашиваю я.

– Ни к чему такие крайности, – твердо говорит Сергей. – Вполне достаточно будет написать просто «Linux – rulez!» и все.

– Ладно, – говорю я. – Как-нибудь сама разберусь, что мне надеть.

– Ир… – начинает было он.

– Никаких «ир», – твердо говорю я. – Сама разберусь. Но ты не волнуйся, не посрамлю тебя перед твоими компьютерщиками. Мне и самой интересно на них посмотреть. В каких кругах я общаюсь – ты уже видел. Так что теперь посмотрю, в каких кругах мой благоверный общается.

– А я твой благоверный? – интересуется он.

– Если верный, тогда, конечно, благо, – твердо отвечаю я. – А если вдруг не сильно верный, тогда я тебе манипулятор оторву.

– У нас принято говорить – «процессор», – веселится он.

– Зря веселишься, – говорю я. – Плохо будет и манипулятору, и процессору.

– Ладно, Ир, – говорит Сергей. – Мне пора еще программу дописывать. А тебе, насколько я понимаю, надо заканчивать процесс обучения готовки пирога. Ты давай, учись готовить. Это дело нужное и полезное!

– Да без тебя знаю, что полезное. Передавай привет своим блондинкам в Интернете, – говорю я.

Сергей опять начинает было возмущаться, но я его не слушаю и кладу трубку. Мда-а-а. Чего завтра надеть-то? Вечернее платье, конечно, не вариант, но и на его «интернетовских подруг» я походить тоже не собираюсь. Ладно, завтра будет видно…

Я перед походом на эту выставку даже в институт не пошла. Как-то не сложилось. Все утро собиралась-собиралась, даже сумку свою институтскую попыталась разгрести, чтобы легче было идти в родной институт. Но там обнаружился какой-то номер журнала «Отдохни», я зачиталась и всюду опоздала. Ну и ладно. Зато успела должным образом подготовиться к выставке. Все-таки, меня первый раз выводят в «программистский свет». Надо не ударить лицом в грязь.

Где-то в одиннадцать позвонил жутко возбужденный (я имею в виду голос) Сергей.

– Але-е-е-е, Ирка-а-а-а! – заорал он в трубку.

– Здравствуй, Сережа, – вежливо ответила я. – Ты что, в дупель пьяный?

– Нет, – ответил он. – Пока нет. Пока точно нет. Пьяный я буду ближе к вечеру, потому что выпить на «Комтеке» – дело святое!

– Приличные люди выпивают дома или в ресторане, а не сидя на каких-то камтеках, – твердо ответила я. – Кстати, а что такое этот «камтек»?

– «Комтек», Ирка, это «Комтек»! – пояснил мне Сергей все тем же возбужденным голосом.

– Сереж, – осторожно сказала я. – А ты, случаем, наркотики не употребляешь? Особенно сильнодействующие.

– Нет, – твердо ответил он. – Уже давно доказано, что Линукс наркотиком не является, хотя и дает сильное привыкание.

– Тогда почему ты языком болтаешь уже несколько минут, а толком ничего сказать так и не можешь? – поинтересовалась я. – Во сколько выставка, где проходит, как, где и во сколько мы будем встречаться?

– Ир, да не кипятись ты, – объясняет мне он. – Просто у нас, программеров, эта выставка раз в году случается. Поэтому я весь дрожу в предвкушении. А «Комтек» – это название выставки.

– Понятно, – отвечаю я. – А что означает «ком-тек»? Компьютерный «тек»? Что такое «тек»?

На другом конце трубки послышалось томительное молчание.

– Але, – сказала я, – ты там не умер?

– Нет, – отвечает он. – Я думаю, что такое «тек». Уже пять лет на эту выставку хожу, но ни разу не задумывался на эту тему.

– Да вы, мужики, все такие, – довольно говорю я. – Ненаблюдательные и незадумчивые. Как мы только вас терпим?

– А вот нас, мужиков, я попрошу не касаться вашими едкими язычками, – с негодованием говорит он. – Сначала Excel освой, а потом уже наезжай на программеров! Я программеров в обиду не дам, – неожиданно разбушевался он. – Я сам – программер. И я, если хочешь…

– Да ничего не хочу, – лениво говорю я. – Серег, вот вы, мужики – программеры и не программеры, орете, как больные слоны, мол, «женщины по телефону болтают сутками… женщины по телефону болтают сутками», а сам как позвонишь на две минуты, чтобы передать информацию, так разговор с тобой затягивается на час или два, не меньше. Все болтаешь, болтаешь и растекаешься мыслью по древу.

– Нет такого выражения «растекаться мыслью по древу», – мрачно говорит Сергей. – Есть выражение «растекаться мысью по древу». «Мысь» – это белка по-древнерусски.

– Интересное кино, – говорю я. – Ты у меня постоянно мыслью по древу растекаешься, а выражения такого нет?

– Нет, – твердо говорит он.

– Это у вас нет такого выражения, – победно говорю я. – А у нас – есть!

На том конце трубки снова потрясенно замолчали.

– Короче, – говорю, – программер. Во сколько и где встречаемся? Уж будьте любезны запрограммировать для меня место встречи поточнее.

– В 12 часов, – начинает бурчать он, типа обидевшись.

– Громче! – говорю я, потому что ненавижу, когда бурчат в трубку.

– В ДВЕНАДЦАТЬ ДНЯ-Я-Я-Я-Я-Я! – орет он так, что у меня правая барабанная перепонка чуть ни склеилась с левой.

– Благодарю вас, сэр, – говорю я ледяным голосом. – Леди все расслышала. А вы, сэр, если намерены по-прежнему орать, как кастрированный бабуин, то положите сначала трубку. Потому что я вас и без трубки прекрасно услышу.

– Тебе не угодишь, – бурчит он. – То тихо тебе, то громко. Какая ты привередливая – ужас. Я раньше в тебе такого не замечал.

– И что ты этим хочешь сказать? – интересуюсь я. – Что мне будет отказано в чести сопровождать тебя на этот «Комтек»?

– Ну.., – начинает он.

– Что-о-о-о-о-о?!?!?!

– Да нет, нет, – заторопился он, – конечно, ты не будешь лишена этой чести. – Встречаемся в 12 дня на остановке 905 года у шашлычной, которая теперь аптека в полдень.

– Сергей, – говорю, – с печалью в душе, но я вынуждена вам сообщить страшную новость – вы пьяны в дым!

– Это почему это?

– Да потому что ты несешь всякую чушь! Что значит «на остановке у шашлычной, которая теперь аптека»?

– Это значит, что там раньше была шашлычная, – объясняет он.

– Ну?

– А теперь там кобзоновская аптека!

– Что значит «кобзоновская аптека»? – интересуюсь я. – Там сырые яйца для голоса продают, что ли?

– Откуда я знаю, что там продают? – сердится он. – Кобзоновская аптека – и все. Я туда и не заходил ни разу.

– Как я узнаю, что это кобзоновская аптека? – снова интересуюсь я. – Там вывеска такая висит, что ли?

– Да не висит там никакой вывески! – снова злится он. – Но все знают, что это кобзоновская аптека. У кого хочешь спроси!

– Сереж, – говорю я очень тихо. – Я уже давно в курсе, что существует огромная разница между мужчиной и женщиной в восприятии окружающего мира. С этим, увы, приходится считаться.

– Это ты к чему? – подозрительно спрашивает он.

– Я к тому, что только мужики могут назначать встречу на остановке у бывшей шашлычной, где теперь кобзоновская аптека. Лично я не смогу попасть на встречу, используя подобную систему координат. Там метро рядом есть?

– Есть, – отвечает он. – Улица 1905 года.

– Давай встретимся на этой станции в центре зала, – предлагаю я. – Самый удобный способ. А потом поведешь меня хоть к шашлычной, хоть к Кобзону, хоть куда.

– В центре зала плохо встречаться, – авторитетно заявляет он. – Потеряемся в момент!

– Предлагай другой вариант, – терпеливо говорю я.

– Давай у эскалатора последнего вагона, который на самом деле первый из центра, – предлагает он. – Только сверху, а не снизу, если смотреть сверху. Оттуда удобно выходить к бывшей шашлычной.

Я некоторое время потрясенно молчу. Потом тихо говорю:

– Сереж, ты меня любишь?

На том конце тут же появляется напряженное молчание.

– Я тебе сейчас задумаюсь! – взрываюсь я.

– Да нет, – говорит он. – Конечно люблю и все такое. Просто хотелось как-то покрасивее выразиться.

– Не трудись, милый, – говорю я. – Не выражайся. Просто если ты меня любишь, пообещай исполнить одну необременительную, но важную для меня просьбу.

– Обещаю, – важно говорит он, – если это меня не обеременит.

– Встреться со мной в центре зала метро «Улица 1905 года», – просительно говорю я. – После этого веди меня, куда хочешь.

– Ну хорошо, хорошо, – бурчит он. – Хотя я не понимаю, почему ты не врубаешься. Ведь это так просто. На том месте была шашлычная…

– До встречи, милый, – говорю я и вешаю трубку.

На всякий случай, я приехала за 15 минут до назначенного срока. В метро, как ни странно, уже ощущалось присутствие выставки. По перрону гуляли странного вида молодые люди, на многих из которых были нацеплены таблички с какими-то именами и цифрами. По виду подавляющее большинство было точь-в-точь похоже на Сергея, когда я его первый раз встретила: джинсы, свитер, длинные волосы и совершенно отсутствующий взгляд, погруженный куда-то внутрь.

Наконец, заявился мой благоверный, который спустился сверху. И тут только я заметила, насколько благотворно на него повлияло общение со мной. Конечно, фрак с бабочкой он не надел, но выглядел вполне прилично, и даже от недавно сделанной прически еще что-то осталось. Но самое главное – взгляд! Взгляд у него уже не был обращен только куда-то внутрь себя, как у остальных программистов. Я так думаю, что это исключительно моя заслуга.

Сергей прибежал, несколько запыхавшись, и заявил, что пора отправляться наверх, потому что народ уже собрался, и все только нас и ждут. Я ответила, что, собственно, и не собиралась торчать в метро до вечера, поэтому мы отправились наружу… Вышли из метро и Сергей меня быстро повел к этой кобзоновской аптеке, где напротив раньше была шашлычная, и где, по его словам, собиралась вся эта программистская камарилья.

Пришли. Рядом со входом в аптеку действительно толпился народ довольно странного вида. Там были как совсем молоденькие ребята, так и довольно взрослые. Но у всех в лице было что-то общее, как будто я попала на встречу одной баскетбольной команды. Почти у каждого на одежде был прикреплен прямоугольничек с именем и какими-то цифрами.

– Хай, пипель! – приветствовал Сергей эту компанию. – Знакомьтесь – это Ирина. Моя боевая подруга.

– Привет, – сказал мне один высокий парень. – Я – сто три точка двадцать три.

– А я, – сказал другой, – сто двадцать девять точка пятнадцать.

– Четыреста семьдесят седьмой, – представился приятного вида молодой человек в очках.

– Триста пять пятнадцать, – лихо щелкнул каблуками еще один.

И вот так вся толпа называла мне какие-то цифры. И только один, слава Богу, цифры не называл, а представился как Энола Гей. Красивое имя. Где-то я его, кстати, слышала. Наконец, все познакомились и стали обсуждать, как им добираться до выставки. Я у Сережи тихонько спросила:

– Сереж, а они все бывшие зеки или наоборот – нынешние космонавты?

– В каком смысле? – не понял он.

– В том смысле, что они все друг друга какими-то цифрами называют, как бывшие зеки. Или космонавты.

– А что, космонавты друг друга тоже цифрами называют, как и мы? – поинтересовался Сергей.

– Не знаю, – говорю я. – Но у них же тоже есть какие-то цифры и позывные. «Земля, земля, я – борт 1923», – процитировала я.

– Понятно, – сказал Сергей. – Могу тебя успокоить. Мы не космонавты. Мы – фидошники!

– Фи, – говорю я, – чего?

– Фидошники, – объясняет он. – Члены международной сети Фидо.

– Что за сеть-то? – интересуюсь я. – Сеть сбыта наркотиков?

– Да ну тебя, Ир, – опять злится он. – Что за шуточки опять? Это компьютерная некоммерческая сеть.

– А Интернет? – спрашиваю я.

– Что Интернет? – не понимает он.

– Ну, Интернет же есть. Зачем еще какие-то сети?

– Фидо – некоммерческая сеть, – объясняет он. – Там никто ни за что никому не платит. Поэтому в ней процветают нормальные человеческие взаимоотношения. А Интернет – коммерческая сеть и построена на товарно-денежных отношениях. Поэтому сакс. В смысле – маст дай.

– А в Фидо тоже есть грудастые блондинки? – интересуюсь я, вспоминая папашкины ночные увлечения.

– В Фидо есть грудастые блондинки, – твердо говорит Сергей. – Только они члены сети, а не манекены на фотографиях. И ты их сегодня увидишь, потому что на выставке состоится крутейшая встреча фидошников всех времен и народов.

– Круто, – говорю я, – и все такое. Только я одно не понимаю: как может нормально существовать какая-то структура, в которой не платятся деньги. Это же будет сплошной бордель.

– Это твой Интернет – сплошной бордель, – злится Сергей. – А Фидо преспокойно существует уже лет десять.

– Слушай, – говорю, – ну если там блондинок нет, то что там есть? Какие сайты?

– Там сайтов вообще нет, – объясняет он. – Там есть только эхоконференции для общения. Ньюсы, если говорить по-интернетовски.

– То есть там только трепология и больше ничего? Никакой полезной информации? Тогда понятно, как вся эта бодяга существует без денег, – говорю я.

– Ничего ты не понимаешь! – совсем разозлился он. – Это не трепология, а ОБЩЕНИЕ. Въезжаешь? Общение!

– Да въезжаю, не волнуйся, – успокаиваю его я. – Называй это как хочешь. Хочешь общением, хочешь обменом мнениями. Мне-то какая разница, как эта трепология называется?

Сергей скорчил такую рожу, как будто съел лимон.

– Да ладно тебе кукситься-то, – говорю я. – Никто твою разлюбимую фиду не трогает. Кстати, мы когда-нибудь пойдем на выставку, или сюда должна еще одна колонна зеков подойти?

Сергей быстро ринулся в толпу этих фидошников, долго там что-то обсуждал, потом вернулся и заявил, что сейчас рассядемся по машинам и поедем. И тут только я обратила внимание на то, что рядом с тротуаром и на тротуаре стоит большое количество всяких транспортных средств, начиная от запорожцев и заканчивая довольно крутыми иномарками, на стеклах которых тоже были нарисованы какие-то цифры и знаки.

– Слушай, – говорю я Сергею. – А у вас в этой фиде не только программисты состоят?

– Во-первых, – говорит он важно, – ФИДЕ – это ФИДЕрация шахмат. А наша сеть называется Фидо.

– По-моему, я это название где-то слышала, – морщу лоб я. – В американских мульфильмах. Там так называли собачку. А в другом мультфильме – динозавра. Это же, если я не ошибаюсь, нарицательное имя дворовой собачки, типа Шарика или Бобика.

– Ну да, – несколько сконфуженно отвечает он. – Именно так и есть. Том Дженнинг – создатель Фидо – назвал сеть в честь своей собачки. Фидо вообще была изначально создана для общения «голубых», потому что Дженнингс был геем.

– Боже! Куда я попала! – ужаснулась я.

– Да ты не волнуйся, – успокоил меня он. – Сейчас в сети нет голубой направленности. Наоборот, в ней состоит целая группа людей, которая активно борется с голубыми.

– А чего борются-то? – поинтересовалась я.

– Да черт их знает, – махнул рукой он. – Наверное, их голубые к себе не берут, вот им и обидно. Да ты эту группу сама сегодня увидишь. Там много всяких разных людей будет. Фидо сейчас сильно разрослось, так что кого только там не встретишь. От прыщавых юнцов до управляющих банков.

– Ну, насчет юнцов я верю сразу, – призналась я. – А вот управляющего банком в этой тусовке я себе как-то слабо представляю.

– Сейчас представишь, – довольно сказал Сергей и вдруг заорал на всю улицу: – Юр! Ком цу мир, плиз!

К нам подошел мужик лет сорока, довольно вальяжного вида. Сергей меня ему представил, мужик протянул руку и тоже называл какие-то циферки.

– Ну чего, – спросил его Сергей, – мы на Комтек тронемся когда-нибудь или нет?

– Все в наших руках, – сказал мужик и подмигнул мне. – Сядем и поедем. Пошли, подброшу вас на своей колымаге…

Колымага у мужика оказалась солидная – «Land Cruiser». Даже у моего папульки машина попроще. Мы стали пробираться по направлению к выставке, а я спросила у мужика:

– Юра, а вы, простите, кем работаете?

– Управляющим в банке, – спокойно ответил он.

– Да-а-а-а?

– Ну да. Конечно, банк небольшой, это тебе не «Менатеп», но свою денежку зарабатываем.

– А чего, простите, делаете в этой тусовке, раз вы такой солидный человек? – поинтересовалась я.

– Во-первых, – сказал мужик, – мне нравится конференции читать. У нас же в банке работа неравномерная. То на несколько дней запарка жуткая, а то сидишь – делать абсолютно нечего. Вот я и читаю всякие конференции о видео, о машинах. Потом, на этой тусовке тоже отдыхаешь душой. Мне же по работе со всяким народом встречаться приходится. Иногда такие хари попадаются – потом заснуть неделю не можешь. А здесь – люди не испорченные деньгами. Простое человеческое общение. Вот я сегодня подъехал к этому сборищу, подходит парень шестнадцатилетний и говорит: «Ух ты, чувак, какая у тебя тачка крутая! Дашь порулить?».. Ну не прелесть? Где еще встретишь подобную непосредственность?

– В общем, логично, – говорю я. – А что, эти… как их… конференции действительно интересно читать?

– Конечно интересно! – вякнул было Сергей с заднего сидения, но я бровями сделала ему знак помалкивать.

– Как тебе сказать.., – пожал плечами Юра. – Когда очень интересно, а когда кучу всякой дребедени приходится перелопачивать, чтобы найти полезную информацию. Понимаешь, это что-то вроде клуба по интересам, куда может прийти любой желающий. И все это общение регулируется достаточно стихийным образом, что создает довольно своеобразную атмосферу. Но мне нравится. Даже затягивает. Я же в машинах хорошо разбираюсь. И знаешь как приятно, когда в автомобильной конференции начинаешь чего-нибудь объяснять, а тебя, раскрыв рот, слушает несколько тысяч человек.