Текст книги "Полные записки кота Шашлыка"

Автор книги: Алекс Экслер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Вот так неделька началась. Неплохо, да? А сегодня этот чертов день рождения отмечали дома. День не удался с самого начала. Утром Света решила принять ванну. А я всегда во время этого мероприятия присутствую, потому что люблю играться лапкой со струйкой воды. Знаете, как забавно? Она бежит такая серебристая, поблескивает, а я представляю, что охочусь за рыбкой. Я же – охотник! Инстинкты просятся наружу. Конечно, вы можете сказать, что я имею полную возможность охотиться на Андрея… Но увы, эта дичь для меня – слишком крупная. К тому же, велик шанс получить по голове. А так – красота! Света плещется в ванной, я играюсь со струйкой… Семейная идиллия, да и только. Но тут врывается этот чертов именинник и начинает орать: «Это что такое? Почему ты в ванной? Скоро гости придут! Ни одного ведра салата еще не готово! Курица не пожарена! И почему этот негодяй подглядывает, когда ты голая?» Представляете, это он про меня! Совсем уже парень расстройство мозга получил. Это все из-за компьютера. Облучение, видать, действует.

Света спорить не стала, надела халат и побежала на кухню. Я же решил поймать десятую рыбку, чтобы настроение себе не портить, так этот гад посмотрел на меня вроде как ласково и спросил: «Ну что, Абраша, зарядку уже сделал? А теперь – водные процедуры!», и с этими словами столкнул меня прямо в воду. Типа отомстил. Я, конечно, в ор и рев. Не выношу воду, тем более, что меня вчера Света полчаса от краски отстирывала. Света прибежала, выхватила меня из воды и стала орать на этого полоумного. А тот только смеется и говорит: «Ты посмотри, на кого он похож стал. Вылитая крыса Шушера!» А он… А он… А он – подлый вивисектор и позор рода человеческого! Вот!

Подготовка к праздничному столу происходила так же, как и обычно. Света уродовалась на кухне, периодически выкрикивая Андрею какие-то распоряжения, на которые он, сидя за компьютером, стереотипно отвечал: «Ага, Свет, сейчас сделаю. Вот только почту дочитаю…» За полчаса до прихода гостей Света выяснила, что стол не разложен, скатерть не постелена, тарелки и приборы не расставлены, после чего в сердцах выдернула компьютер из розетки. Этот псих стал орать, что у него не сохранилось наиважнейшее письмо к Mega Destroyer-у, но Света ответила, что ее муж не должен общаться с людьми, которые носят такие имя и фамилию. Началась небольшая дискуссия, во время которой были разбиты две тарелки, и я получил ногой под зад, потому что неосмотрительно встал на пути процесса выяснения отношений.

Наконец, стол был готов, блюда красиво расставили по периметру, а Света повела Андрея в спальню, чтобы подобрать ему соответствующий галстук к майке с надписью «Windoze – must die!»

Я же решил проинспектировать стол, потому что без меня ничего в этом доме нормально не делается. Все-таки у Светы неправильный подход к сервировке! Почему эти жуткие салаты, которые я ненавижу, кладутся в такие огромные бадьи, а самая шикарная еда – колбаска и рыбка – ютится в маленьких и узеньких тарелочках? Что за нерациональный подход? Конечно, пришлось попробовать самые важные блюда. Нельзя же гостям подсовывать что попало. Должность главного дегустатора – невероятно ответственна и сложна, но я чувствовал, что должен хоть чем-то помочь Свете, потому что из спальни доносились жуткие крики и вопли Андрея, который к галстукам испытывал какую-то патологическую неприязнь.

Пять бокалов, кстати, упали и разбились вовсе не из-за моей неуклюжести. Просто ребята неправильно расставили все на столе. Запомните все! Приборы, тарелки и рюмки надо ставить так, чтобы между ними могло свободно перемещаться небольшое грациозное животное, типа меня. Вот тогда расстановка на столе будет радовать глаз и станет удобной для гостей. Так что нечего на кота пенять, коли руки неправильно заточены. И бутылку с кока-колой они вообще поставили так, что ни пройти, ни проехать. Я ее и задел-то одним боком. Между прочим, она не разбилась. Зато падая раздолбала целую стопку тарелок. А потому что нечего ставить стопку тарелок под здоровенную бутыль с кока-колой. Понимать же надо. Такой тяжелый предмет. Вдруг кто заденет?

Врать не буду, мисочку с маслинами я сам со стола брякнул. В знак протеста против занимания места таким бесполезным продуктом. Их же есть невозможно. Играться – еще туда-сюда. Они так смешно катаются по полу. Вот за этим занятием меня и застали. Знаете, что самое возмутительное? Света даже не сделала попытки меня спасти! А этот негодяй схватил меня за шкирку, дал пару раз по попе (дурацкая, кстати, манера) и запер в ванной. НА ВЕСЬ ПРАЗДНИК! Видали, что получается? Сами меня пригласили, а все мероприятие я просидел в ванной. Хоть бы догадались струйку воды пустить, чтобы я рыбку половил. Потом, у меня же есть вполне естественные потребности. А на кафельном полу это делать – холодно. Можно все важные для кота места простудить. Хорошо еще, что полотенце упало. Такое мохнатенькое, пушистенькое. Очень удобно.

И опять получается, что я во всем виноват. Надо было хотя бы два полотенца в ванную повесить. Кто же знал, что тетя Алла догадается поднять с пола полотенце, чтобы вытереть им лицо?.. Короче говоря, меня чуть не убили. Муж тети Аллы даже предлагал свою машину, чтобы съездить меня усыпить. Ничего себе они гостей приглашают, да?

Впрочем, я быстро из ванной слинял и спрятался в шкафу спальни. Наконец-то первый раз за весь день перевел дух. Утомили они меня. Вот честное слово – утомили!

* * *

Свершилось чудо! Нет, конечно не в том смысле, что ребята подарили мне свою квартиру в полную собственность или привезли персидскую кошечку. А просто Андрей выполнил какой-то крупный программный заказ (до сих пор не знаю, как это ему удалось… я так думаю, что он просто взял какую-то свою старую программу, дал ей новое название, после чего сплавил клиентам; потому что по моим наблюдениям в течение дня непосредственно работой он занимался за 10 часов примерно минут пятнадцать, а все остальное время уходило на интернетовские сайты, чтение почты и ругань в форумах), заработал на этом денег и купил машину! Чего, спрашиваете, я радуюсь? А как мне не радоваться, когда теперь этот компьютерный маньяк целыми днями торчит у этой самодвижущейся скороварки, заползая домой только для того, чтобы хлебнуть чайку. Он теперь даже пиво почти не пьет. В смысле, утром и днем не пьет. Вечером, конечно, свои законные три-четыре бутылки – завсегда, но хоть днем теперь в глазах что-то светится.

Конечно, купил он не «Ламборджини-Дьябло» и не «Альфа-ромео», а какую-то скромную отечественную машину, которую он называет «копейка». Но я думаю, что она все-таки стоит хоть немного подороже. Потому что машина, какая бы она ни была плохая, куда-то ухитряется ездить. Зато мне теперь – полное раздолье! Обычно бои на всех фронтах идут только с Андреем, а Света мне, в принципе, разрешает делать все, что заблагорассудится, кроме битья посуды, так что я теперь блаженствую по полной программе. Хочу – прямо на клавиатуру лягу (между прочим, штука для котов очень полезная: массаж всего тела получается, особенно если легонько перекатываться по ней туда-сюда), захочу – на диване изваляюсь до колотья в боку, и никакой пивоватый компьютерщик меня оттуда не сгоняет. Так что не жизнь пошла, а сплошная малина. Еще бы кошку мне, а то инстинкты уже выросли, и было бы совсем не о чем мечтать.

Андрей же под воздействием своей «копейки» изменился чуть ли ни на сто процентов. Раньше у него только и разговоров было, что о компьютерах, Интернете, форумах и этой «почте фидошной». Мне Свету так было жалко. Она, бедняжка, науродуется за полный рабочий день, приходит домой, готовит-парит-стирает-убирает, после этого только собирается пойти лечь с книжкой и чесать мне пузико – ан нет! Заявляется это дитя компьютерного века, которое весь день сиднем просидело за компьютером, ужинает (это у него так считается – ужинать; лично я этот процесс называю «экскаваторные работы по уничтожению недельного запаса продуктов»), дует свое пиво, его расколбасивает, после чего бедная Света полночи должна сидеть на кухне и слушать заумные речи о то, что «Дезет поругался с Базилем. Новый сегмент до сих пор не пришел, хотя уже четверг. В руанекдот залетел Орел и рассказал новый анекдот про курочку и яичко. В сисопах опять объявился Генералов, так что всем придется надевать противогаз. Экслер отказался принять на бекбон EXP.SYSOP, хотя это незаконно» и тому подобную галиматью, так что у Светы под конец так называемой «беседы с мужем» глаза становятся примерно как у моей мамочки, когда она активно общалась с папочкой, а в этот момент в комнату зашла ее хозяйка – престарелая девственница.

Впрочем, теперь не намного лучше, потому что Свете приходится выслушивать уже бесконечные истории о «прокладках, маслосъемных колпачках», о том, что «сальник, падла, протекает», «колесо каждый день подкачивать приходится, видать золотник где-то пропускает», «у стартера бендикс пора ремонтировать», «вчера представляешь – два километра машина сама проехала, ну, в смысле, на тросе, но заведенная» и так далее. Одно хорошо – парень за день так ухайдакивается (все-таки, физический труд, а не сидение за компьютером), что после одной-двух бутылок пива его с катушек валит напрочь. Так что Андрей частенько засыпает прямо за столом. При этом поскольку объединенных сил группы войск – Светиных и моих не хватает, чтобы его поднять и дотащить до кровати, он так и остается дрыхнуть за столом, а мы со Светой идем в спальню, чтобы читать книжку (она) и чесать животик (мне).

Но в эту субботу Андрей объявил, что так как семья стала обладателем транспортного средства, которое иногда даже движется почти без помощи человека или другого транспортного средства, мы теперь полным составом будем ездить на дачу. Я поначалу обрадовался. Красота какая! Ребята уедут на дачу, а я весь день смогу уродоваться по квартире так, как левая пятка пожелает, и никто мне и слова не скажет. Но оказалось, что Андрей и меня намеревается взять с собой. Света попробовала было возразить, но Андрей твердо заявил, что Шашлыка одного дома он не оставит. Во-первых, сказал Андрей, это чревато порчей семейного имущества. Во-вторых, с точки зрения простой любви к животным кота надо вывезти на дачу. Пускай он там поколбасится по улице, может какую кошку встретит, а то ему уже давно пора. Заодно потом в квартире орать не будет.

А чего? Неплохая мысль, подумал я. У парня явно мозги на место встали после покупки этого железного коня (или кобылы; я в породах машин не сильно разбираюсь). Раньше он так ясно и логично не изъяснялся. Но оказалось, что мозги у Андрея прочистились еще не до конца. Поэтому мысль везти меня на дачу запертым в сумке мною сразу была отметена как неконструктивная. Точнее, не сразу, а в течение получаса. Они меня-таки исхитрились словить и засунуть в хозяйственный баул, ценой десятка царапин у Андрея и порванного рукава кофты Светы, но я быстро обнаружил, что если как следует упереться всем телом в сумку, то молния сама раскрывается, и я оказываюсь на воле.

При этом я, разумеется, орал, как толпа паломников при виде оазиса, так что сверху даже спустились соседи и попросили Свету, как они выразились, «потише играть на пианино». Но Андрей сдаваться не собирался, поэтому меня еще раз с боями засунули в сумку, закрыли молнию и прикрепили закрывающий замочек к сумке английской булавкой. Видали, до чего додумались? Но я сдавать не собирался, поэтому начал в сумке метаться и подпрыгивать, от чего сумка свалилась на пол и вместе со мной прыгала по полу. А этот Андрей, негодяй, смотрел на сумку и хохотал так, что у него чуть пупок не развязался.

Зато я все-таки победил. Замок-то выдержал, но молния от мощного напора разошлась посередине, и я снова вырвался на волю. После этого Света сказала, что больше не собирается Шашлычка засовывать в сумку и предложила Андрею везти меня так. Мол, она всю дорогу будет держать меня на руках, так что я никому не помешаю. Андрею пришлось согласиться, потому что уже давно пора было выезжать и времени на третью попытку засунуть меня в сумку уже не оставалось.

Света взяла меня на ручки, и вся наша семейка в полной красе выползла во двор, где у подъезда дожидалась андрюшина ненаглядная «копейка». Впереди шел гордый свежеиспеченный автовладелец, а позади – Света со мной на руках. Рядом с нашей машиной стоял тоже древний «Жигуль», в котором копался мужик, довольно замызганного вида.

– Здорово, Петрович! – громко приветствовал его Андрей, явно желая обратить внимание мужика на нашу компанию. – Вот решил свое семейство на дачу вывезти, – сказал он, кивнув на меня со Светой. – Свежий воздух, и все такое…

– Воздух – это правильно, – рассудительно сказал мужик. – Вот только зря этого ты зверя с собой берешь.

– Почему? – удивился Андрей.

– А я своего животного тоже как-то на дачу повез, – охотно стал объяснять Петрович. – Жена настояла. Возьмем, грит, Кузю на дачу, а то он дома все запысал. Вот и взяли его на свою голову, – сказал Петрович, почему-то замолчал и снова принялся ковыряться в своей машине.

– Ну, Петрович! Так чего было-то? – все допытывался Андрей.

– Чего, гришь, было? – мужик снова оторвался от автомобиля и неодобрительно посмотрел на меня. – Всю шею мне исцарапал – раз, – Петрович загнул один палец, – на руль прыгнул так, что я чуть не врезался – два, – Петрович загнул второй палец, – с испугу накакал на приборную доску – три, – Петрович торжествующе загнул третий палец, важно посмотрел на Андрея и опять полез в машину.

– Да? – произнес Андрей, который был явно потрясен этим волнующим рассказом.

– Угу, – раздалось из машины Петровича.

– Слышь, Свет, – нервно сказал Андрей. – А может, ну его, Шашлыка? Зачем он там, на даче? Давай его здесь оставим. И ему спокойней, и нам.

– Ну уж нет! – решительно сказала Света. – Ты больше слушай, что всякие алкаши болтают. Решили, что Шашлычок с нами поедет, пускай с нами едет. Вон, посмотри, он совсем и не боится.

Я, конечно, понимал, что Света Андрея просто успокаивает, но мне от этого было не легче. Сами посудите – практически первый раз на воздухе после черт знает какого перерыва. Такое пространство я видел в последний раз только на Птичьем рынке, да и то, когда был совсем крошкой. А потом столько времени просидел в четырех стенах. Конечно у меня сейчас глаза были – на двадцать копеек, и когтями я совершенно непроизвольно впился в Свету так, что отодрать меня от нее не было никакой возможности.

– А если он на приборную доску накакает? – не сдавался Андрей, которого эта часть рассказа Петровича особенно поразила.

– Да сам ты на доску накакаешь! – возмутилась Света. – Что за манера – подозревать кота во всех преступлениях, которые он еще не совершил.

– Когда совершит, то будет уже поздно, – мрачно сказал Андрей, открывая машину.

Света меня попыталась было посадить на полку под задним стеклом, на я начал орать на весь двор, намекая, что хочу остаться у нее на ручках.

– Вишь, как заливается, – прокомментировал Петрович. – Сейчас точно чего-нибудь наделает.

– А вы, Михаил Петрович, – со злостью сказала Света, – занимались бы лучше своей машиной. Посмотрите, как она у вас грязью вся заросла. Неудивительно, что кот ее за сортир принял.

Петрович поперхнулся, но не нашел, что ответить, поэтому заткнулся и снова скрылся под капотом своего агрегата. Света вместе со мной кое-как уселась на переднее сидение, Андрей завел машину и мы поехали.

Первые минут десять я сидел спокойно, с интересом разглядывая мелькающие за окном предметы. Потом мне захотелось посмотреть, что там видно из окна Андрея, поэтому я отцепился от Светы и полез на плечи Андрея.

– Света! – заверещал он, как ненормальный. – Этот Шашлык на меня полез! Я сейчас врежусь куда-нибудь!

Света занервничала и попыталась меня оторвать от его рубашки. Но у меня сработал железный рефлекс: как только вокруг начинается какой-нибудь шум-гам, надо покрепче вцепиться когтями во что-нибудь, и не отпускать ни под каким видом. Так и сделал. На беду Андрея, рубашка у него была довольно тонкая, так что вцепился я ему прямо в плечи. Андрей завыл и стал петлять по дороге, распугивая все встречные «Камазы». В общем, шум поднялся – ужас просто. Я изо всех сил держусь на Андрее, чтобы не свалиться от всей этой тряски, он орет, Света кричит на меня и на мужа, так что не машина получилась, а дурдом на колесах.

Наконец, Андрей додумался остановиться. Машина встала у обочины, парень открыл дверь, аккуратно выполз наружу и встал во весь рост. Я почувствовал, что тряска прекратилась и спрыгнул на дорогу. Андрей молча наклонился и достал из машины здоровенную тряпку, которой он протирает стекла. Тут я почувствовал что-то неладное, но пока не очень понимал – что именно. Я-то ничего плохого не сделал. Просто полез посмотреть в левое окошко. А что вцепился в Андрея, когда меня Света попыталась снять, так это совершенно нормальная реакция. Чему тут удивляться-то? Да и машина еще тряслась кошмарно! Я же мог упасть!

– Ну, Шашлычок, – сказал Андрей как-то подозрительно ласково. – Вот сейчас тебе и пришел полный … – вдруг заорал он и попытался очень сильно и резко треснуть меня тряпкой.

Я, конечно, успел шмыгнуть под машину (у котов, слава Сметане, реакция получше, чем у этих увальней – людей), а Андрей не сумел сдержать полета скрученной тряпки и со страшной силой шваркнул ею себе по ногам. Что тут началось! Андрей говорил ТАКИЕ слова. Как ему не стыдно при жене-то? А с какой стати он намекал на какие-то интимные контакты с моей дорогой мамочкой – уж совсем не пойму. Парень, наверное, перегрелся на солнышке. Впрочем, оно припекало уже совсем по-весеннему.

Концерт продолжался минут десять, причем совсем даже без заявок жителей села. Правда, пара бабулек, которые проходили неподалеку, остановились, чтобы послушать поток андрюшиного сознания, но он и бабулькам объяснил все, что он думает о них, об их мужьях, о селе и крышах всех его домов, так что бабки испуганно перекрестились и галопом помчались куда-то в сторону через поле.

Наконец, Свете удалось Андрея успокоить. Ему смазали зеленкой плечи и ноги, посадили за руль, а меня Света аккуратно вытащила из-под машины и водрузила под заднее стекло. Я вцепился передними лапами в обивку верха задних кресел и затих. Андрей подозрительно посмотрел на меня в зеркало заднего вида и сказал:

– Если ты, подлое животное, меня еще хоть раз тронешь, до дачи не доедешь. Оставлю в первом попавшемся селе. Продам на мясо для пирожков, которые они на железнодорожной станции продают.

– Да что ты такое говоришь-то, – вступилась было Света, но он на нее так цыкнул, что она тут же затихла.

Ой, напугал! Да я и не собирался на него прыгать. Очень он мне нужен. Мне и сзади хорошо. И главное – никто меня не трогает и не пытается отодрать от насиженного места.

Потихоньку поехали дальше. Андрей успокоился, видя что я лежу смирно и на него прыгнуть не покушаюсь, Света тоже расслабилась и стала рассматривать окрестности. В машине было ужасно душно, но ребята почему-то не догадались открыть хоть одно окно. Пришлось мне организм охлаждать так, как это делают многие животные, покрытые мехом – с помощью языка. Я открыл рот, высунул язык и лежал, тяжело дыша, заботливо следя за тем, чтобы язык был высунут наружу как можно дальше. Нет, мне не было уж НАСТОЛЬКО плохо, но душновато – это точно.

В какой-то момент Андрей бросил взгляд на меня, удивился и сказал жене:

– Свет, чего это с Шашлыком? Он, часом, не помирает? Коты же так язык не высовывают. Только собаки.

Да, уж. Познания у парня – просто энциклопедические. Я с презрением посмотрел на него и отвернулся к окну.

– Ой, – неожиданно завизжала Света, посмотрев в мою сторону, – останови немедленно! Шашлычку плохо!

Андрей резко дал по тормозам так, что я не удержался (не ожидал такого рывка) и кубарем скатился на заднее кресло, чудом не прикусив язык.

– Ты посмотри, – продолжала кричать Света, – его даже лапки не держат, бедного! Это ты уморил кота, садист!

Я совсем перепугался от этих криков и забился между креслом и сидением. Но Света меня оттуда выдрала решительным жестом, вытащила наружу и поставила на травку, приговаривая:

– Давай, Шашлычок, дыши. Может тебе искусственное дыхание сделать?

Кстати, на свежем воздухе мне сразу стало легче, и язык я спрятал обратно.

– Все, – довольно сказал Андрей. – Кот уже не умирает. Ложная тревога. Поехали дальше.

Но Света настояла, чтобы мы еще минут пять побыли на свежем воздухе, после чего меня снова водрузили под заднее стекло, Света села рядом и стала махать у меня перед носом газетой. Окно открыть они так и не догадались. Во ребята дают! Ну просто обалдеть можно, какие догадливые. А я из-за этой газеты расчихался во все стороны, потому что Света ее достала из багажника, где было очень грязно и пыльно.

Наконец, добрались до этой чертовой дачи. Я все это время так чихал, что чуть уши не оторвались. А Света приговаривала:

– Бедный, бедный Шашлычок. Это у тебя, наверное, аллергия на бензин, – и все тыкала мне в нос свою пыльную газету.

Ужас просто. Я думал, что живым не доеду. Или доеду, но без носа и ушей. Но все плохое когда-нибудь заканчивается, и тогда начинается еще более плохое. Приехали мы на эту дачу.

Кстати, я давно подозревал в Андрее некоторый максимализм. Когда он говорил «дача», я представлял себе здоровенный двухэтажный каменный дом с огромным участком, покрытым английским газоном, по которому туда-сюда носятся восхитительные жирные мышки. На деле же деле «дачей» оказалась полуразвалившаяся деревянная халупа, которая стояла посреди жутко заросшего участка. Ну халупу я еще мог пережить. Но участок, поросший жутким бурьяном, меня доконал. Потому что даже если там и были мышки, то поймать их среди этих зарослей было невозможно.

Андрей, тем не менее, прокричал, ничуть не смущаясь жутким видом этой развалюхи:

– Итак, добро пожаловать в мои хоромы, – с этими словами он потянул за веревочку на калитке, которая должна была служить ручкой, после чего калитка рухнула на землю вместе со всем забором.

После этого Андрей минут двадцать искал по всей территории ключ от «дачи», который его родители должны были, по его словам, «оставить в потайном месте». Надо сказать, что мы со Светой за пять минут насчитали примерно двести-триста потайных мест на этом участке, так что Света уже стала бояться, что Андрей будет искать ключ до самого нашего отъезда. Однако Андрею через некоторое время надоело изображать из себя юного следопыта, поэтому он подошел к двери, несильно потянул за ручку и дверь распахнулась, выдрав скобу замка из косяка. Андрей снова повторил свою приглашающую фразу, правда уже не так уверенно, и мы зашли внутрь. Точнее, Андрей со Светой зашли, а я заехал у Светы на плече.

Внутреннее убранство комнат напоминало прекрасно выполненные декорации для какого-нибудь фильма о вампирах: старая полуразвалившаяся мебель, изъеденная жучком, пыль, грязь, паутина и мерзость запустения. Собственно, избушка состояла из сеней, кухни и одной комнаты, в которой была установлена здоровая русская печка, выходившая своей мордой на кухню.

– Мда-а-а-а, – пробормотала Света. – Это и есть тот самый «уютный загородный домик», который ты мне обещал перед свадьбой?

– А что? – начал защищаться Андрей. – Чем тебе не нравится? Воздух, воздух-то какой! – сказал он, шумно втянул носом всю эту пылищу и закашлялся минут на пять.

Заодно и я раз десять чихнул для компании. Ненавижу пыль. У меня сразу от нее аллергия делается, и тогда я могу поцарапать кого угодно, хоть слона.

– Да ты посмотри, какая тут грязь! – сказала Света.

– Конечно грязь! – рассвирепел Андрей. – Спасибо, что заметили. Дом стоял без людей всю осень и зиму. Бери веник, тряпку – и вперед. Вот тогда не будет никакой грязи.

Света тяжело вздохнула, спустила меня на диван, на котором я сразу провалился лапами внутрь сквозь сгнившую обивку, взяла веник и стала выметать комнату.

– Вот так-то лучше, – сказал довольный Андрей. – А то все бы вам критику наводить...

Но в этот момент его монолог был прерван диким визгом Светы. Главное, она заорала так неожиданно, что я шарахнулся от этого крика в сторону, треснулся о спинку дивана и был буквально погребен под слоем паутины и пыли.

– Чего орешь, дура? – испуганно спросил Андрей.

– Мышь! – пробормотала Света, еле живая от пережитого ужаса.

– Господи! – сказал Андрей. – Всего и делов. Я уж думал, что тебе в пятку крокодил вцепился.

– Кстати, – мрачно сказала Света, – я не удивлюсь, если здесь и крокодилы водятся, и летучие мыши-вампиры.

– Правильно, – удовлетворенно сказал Андрей. – Угадала. Летучие мыши здесь точно есть.

У Светы в глазах застыл немой ужас.

– Но они только на чердаке водятся, – успокоил ее Андрей. – В комнату практически не залетают.

Но Свету это сообщение явно не успокоило.

– Да что ты нервничаешь? – рассердился Андрей. – Мы зачем Шашлыка взяли? Вот он сейчас всех мышей и переловит.

Ага, переловлю. Жди, как же. Я-то успел заметить мышь, которая испугала Свету. Это не мышь, а бегемот какой-то. Тут, наверное, где-то протечка радиации была из счетчика Гейгера, вот мыши и мутировали. Нет, я бы с удовольствием поохотился на вкусную маленькую мышку, но только не на мутанта. У нее, скорее всего, и мясо-то отравленное. Потом, я же инстинкты-то особенно не тренировал. Могу и не справиться с таким зверем. Вот если бы мне газовый баллончик купили, тогда другое дело.

– Слышь, Шашлык? – сказал Андрей. – Фас! Пильнуй! Иди мышей ловить.

Нет, вы видали? Совсем парень спятил. Дает коту собачьи команды и думает, что я его буду слушаться.

В этот момент Света снова завизжала, как электропила при виде сочного куска дерева. Чего она так орет-то? А-а-а-а! В углу, оказывается, снова показалась мышка.

– Шашлык, апорт! – заорал Андрей, который больше не мог интеллигентно заниматься моей дрессировкой, поэтому он просто взял и отвесил мне здоровенного пинка, от которого я перелетел в светин угол и упал прям на эту чертову мышку.

– Андрей! – заорала Света, – Он ее поймал!

– Ай, маладца, – сказал Андрей хмуро. – Но если он думает, что я ему пинками буду всех мышей в доме указывать, то парень сильно заблуждается.

Мышь, между тем, в моих лапах слабо трепыхалась. Что с ней делать дальше, я не знал.

– Ой, Андрей, – снова закричала Света. – Он же ее убьет!

Надо было видеть лицо Андрея. Он долго собирался что-то сказать, но потом громадным усилием воли сдержался.

– Андрюша! – продолжала кричать Света. – Ну сделай же что-нибудь! Он же ее мучает!

Андрей пробормотал какие-то слова по поводу мамы Светы, моей мамы и всех родителей этой мышки, вплоть до седьмого колена, подошел к нашей живописной группе и взял у меня из лап эту чертову мышь. Молодец парень. А то я действительно не знал, что с ней делать. Можно было, конечно, ее слопать, но во-первых – я привык к пище, которая не убегает и не трепыхается, а во вторых – нормально пообедать под крики Светы было затруднительно. Я не люблю, когда мне аппетит портят криками-воплями.

– Ну? – сказал Андрей, помахивая зажатой в руке мышью. – Чего с ней сделать? В колодец кинуть?

– Какой же ты все-таки злобный, – сказала Света, с отвращением глядя на своего муженька. – Неужели не видишь, что у мышки повреждена лапка? Это все злобный Шашлычищще ее чуть не убил, – тут она на меня замахнулась веником, и я на всякий случай убежал обратно на диван. – Сломал бедной мышке лапку.

– И что ты хочешь, чтобы я сделал? – спокойно спросил Андрей. – Доломал ей лапку совсем или еще чего?

– Садист! – вскрикнула Света, и Андрей мерзко захихикал. – Ей надо лапку перевязать.

– Что-о-о-о-о-о?

– Не «что-о-о-о-о-о», – передразнила Света, – а лапку ей надо перевязать. Чтобы кость правильно срослась.

– Ну и перевязывай ей лапку, если тебе надо, – сказал Андрей. – У меня тут по дому еще работы полно.

– Я не могу, – объяснила Света. – Я ее боюсь.

Андрей посмотрел на жену очень внимательно, снова громадным усилием воли подавил в себе желание что-то сказать, после чего удалился с мышкой на кухню. Мы со Светой остались в комнате в ожидании результатов. Через пять минут появился Андрей, который нес коробку из-под обуви. В коробке сидела мышка, лапа которой была перевязана красной ленточкой.

– Прошу, – произнес Андрей. – Угощайтесь.

– Спасибо, милый, – ласково улыбнувшись, сказала Света. – Я знала, что у тебя доброе сердце.

Я тоже подошел к коробке, чтобы посмотреть на следы хирургической деятельности Андрея, но только схлопотал от еще меня не простившей Светы веником по горбу. Нет, ну ничего себе? Как Андрей с ней живет? Она же просто мегера!

Потихоньку все успокоились. Андрей начал «уборку дома», которая заключалась в том, что парень воткнул телевизор в розетку, открыл банку пива и стал с таким напряженным вниманием смотреть этот ящик, как будто его не видел целую вечность. Света же принялась готовить обед. Но это только называлось «готовить обед», потому что она поставила коробку с мышонком на обеденный стол и каждые две минуты подбегала к нему, спрашивая: «Ну что, бедненький, как у тебя ножка? Заживает?»

Я же немного пошлялся по дому и проинспектировал все углы. Но ничего интересного, кроме пыли и паутины, не нашел. От скуки даже забрался на колени к Андрею, и тот – вы представляете? – меня даже не согнал. Просто утреннее происшествие нас сильно сдружило. На него до этого Света никогда так не орала, да и меня ударила в первый раз. Так что мы чувствовали себя товарищами по несчастью.

Но и тут случилась неприятность (воистину, этот день был очень урожайным на всякие плохие события). Я разнежился у Андрея на коленках и в какой-то момент решил потянуться. Ну и потянулся. Но при этом голова с лапами оказались над полом, я испугался, что упаду, а у кота какая первая реакция на опасность? Правильно! Выпустить когти. Ну я и выпустил когти, забыв, что задними лапами упираюсь прямо Андрею в эти... как их... в достоинства. Андрей завыл, как «Титаник» перед отправкой в свое последнее путешествие, опрокинул на меня банку пива и стал ругаться совершенно жуткими словами.

На шум из кухни выглянула Света и закричала, чтобы мы не смели так орать, потому что «мышка только что заснула». Тут Андрей совсем рассвирепел, схватил меня за шкирку и выставил на улицу, сказав, что до вечера не желает меня видеть. Ничего себе цаца! Что я ему такого сделал? Явно ничего страшного, раз он может ходить и хватать меня за шкирку. Кроме того, я же молчу о том, сколько раз он на меня садился! Почему-то его никто за это до вечера из квартиры не выкидывал.