Текст книги "Утренняя фея"

Автор книги: Алехандро Касона

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

Адела. Мартин!..

Мартин (с трудом овладев собой). Я не хотел тебе этого говорить, но это сильней меня. Прости...

Адела. Простить... Как странно это звучит теперь! Это я должна просить прощения, но не знаю, у кого и как. Что со мной? Я должна плакать, но вся кровь поет в моих жилах. Я так боялась услышать от тебя эти слова, а теперь не хочу слышать ничего другого!..

Мартин (обнимает ее). Адела...

Адела (в его объятиях). Ничего другого!..

Мартин целует ее в напряженной тишине.

Пауза .

Мартин. Что теперь с нами будет?..

Адела. Какая теперь разница? Ты сказал, что любишь меня, и даже если это не так, одних слов мне хватило бы на всю жизнь. Теперь я уйду из этого дома.

Мартин. Нет!

Адела. Это необходимо. Ты думаешь, мать согласилась бы? Для нее наша любовь – поругание памяти Анжелики.

Мартин. И ты думаешь, будь Анжелика только памятью, она смогла бы разлучить нас? Мертвые бессильны!

Адела. Она сильна. Она незримо правит здесь, и я первая ей подчиняюсь!

Мартин (решительно). Слушай, Адела... Я больше не могу! Я должен поделиться с кем-нибудь правдой, которая давит меня. Анжелика не была тем светлым образом, который ты себе нарисовала. Все эти воспоминания о ней – блики на воде, ложь.

Адела. Нет, молчи! Как ты можешь говорить так о женщине, которую любил?

Мартин. И очень. Но лучше бы я любил ее меньше. Но ты должна знать! Должна знать, что вся ее жизнь была ложью. Как и ее смерть.

Адела. Что ты хочешь этим сказать?

Мартин. Ты еще не поняла? Анжелика жива. Поэтому она нас и разделяет.

Адела. Это невозможно!.. (Падает на стул. Повторяет автоматически.) Это невозможно!.. (Закрыв ладонями лицо, слушает рассказ Мартина.)

Мартин. Все помнят то время, когда мы были женихом и невестой: верность и нежность, безоблачный взгляд и счастливый смех, который проникал, как запах свежескошенной травы. А потом она отправилась в путешествие за свадебными нарядами. Ей нужно было несколько дней, но она вернулась через месяц. И она вернулась совсем другой: у нее были трусливые глаза и будто речной песок заглушал ее голос. Произнося клятву в церкви, она еле дышала, а когда ей надевали кольцо, руки дрожали... А я... Моя мужская гордость торжествовала. Я даже не заметил в толпе неизвестного, который, пряча пыльные сапоги под плащом, издали наблюдал церемонию. Три дня у нее был жар, и, думая, что я сплю, она плакала, уткнувшись лицом в подушку. А на третью ночь, когда я увидел ее идущей к реке и пошел следом, было уже поздно, она сама отвязала лодку и переправилась на другой берег, где тот человек ждал ее с двумя лошадьми...

Адела (с гневом). И ты дал им спокойно уехать? Ты, лучший наездник гор, плакал в рукав?!

Мартин. Всю ночь я провел в бешеном галопе – ружье на взводе, шпоры в крови. Всю ночь, пока не взошло солнце.

Адела.– Почему ты молчал?

Мартин. А что я мог сделать? Сначала я хотел сказать. Но потом, когда нашли ее платок в омуте и стали говорить, что она утонула, я понял, что лучше всего было молчать.

Адела. Ты сделал это, думая о матери и братьях?

Мартин. Нет.

Адела. Из-за себя самого? Из-за мужской гордости?

Мартин. Нет, Адела, я не так мелок. Я сделал это только из-за нее самой. Любовь не исчезает вдруг... и сказать правду значило словно раздеть ее перед всеми. Понимаешь ты теперь, почему я уезжаю? Потому что я тебя люблю и не могу сказать тебе этого перед всеми. Ты могла бы быть для меня всем, чем

не была она. И я не могу жить в этом доме, где всё ее превозносят, а я дважды проклинаю: за любовь, которой она мне не дала тогда, и за ту, которую отнимает теперь. Прощай,

Адела... (Уходит.)

Адела одна, рыдает. Странница появляется в глубине и молча смотрит на нее взволнованная. Вдали сл ышится веселый шум праздника. Дети входят и подбегают к Ад еле.

Фалин. Сейчас зажгут первый костер!

Дорина. Они украшают лодку, чтобы плыть на тот берег!

Андрес. А девушки в венках собираются петь!

Дорина. Уже начинаются танцы! Пошли!

Адела , пряча слезы, быстро поднимается по лестниц е . Дети, удивленные, поворачиваются к Страннице.

Почему плачет Адела?

Странница. Потому что ей двадцать лет... и ночь так красива!..

Андрес. А ты, наоборот, очень довольна. Как у тебя блестят глаза!

Странница. Просто я не понимала, зачем я в этом доме, а теперь вдруг все стало ясно!

Фалин. Что тебе ясно? Странница. Одна правдивая история, которая кажется сказкой. Когда-нибудь, когда

состаритесь, вы расскажете ее своим внукам.

Хотите услышать?

Дети. Расскажи!.. Расскажи!..

Садятся на пол рядом с ней.

Странница. Однажды жила-была одна

маленькая деревня с коровами цвета меда и

цветущими яблоневыми садами среди полей кукурузы. Деревня тихая, как стадо на берегу реки.

Фалин. Как эта?

Странница. Как эта. А в реке было одно глубокое место, куда и близко не подпускали детей. И говорили, что на дне его есть другая деревня, со своей зеленой церковью и чудесными колоколами, звон которых часто слышался в ночь святого Иоанна.

Андрес. Как омут?

Странница. Как омут. И в той деревне жила девушка, столь прекрасная, что она казалась неземной. Старики снимали перед ней шляпы, а женщины несли к ней больных детей, чтобы она дотронулась до них своими руками.

Дорина. Как Анжелика?

Странница. Как Анжелика. И однажды девушка исчезла в омуте. Она пошла жить в те далекие дома, в чьи окна, словно холодные птицы, бились рыбы, и напрасно вся деревня наверху звала ее. Она жила в чудном безоблачном сне, лаская водоросли своими плывущими волосами и бледными руками. Так шли дни, годы... Все уже начали забывать о ней. Только мать все еще ждала ее, надеясь на чудо. И чудо свершилось. В одну ночь, полную песен и костров, речная спящая красавица появилась, еще более прекрасная. Нетронутые водой и рыбами нежные руки, вьющиеся волосы и спокойная улыбка на губах... словно годы на дне пролетели в один миг.

Дети некоторое время молчат под впечатлением услышанного.

Дорина. Какая странная история!.. А когда это произошло?

Странница. Пока еще это не произошло. Но уже близко... Разве вы не помните?.. В эту ночь все реки мира несут каплю реки

Иордан!

Занавес

Действие четвертое

Там же; час спустя. Семья только что отужинала. Слышится приглушенная праздничная музыка. Шум и смех гуляющих приближаются. В настежь распахнутую дверь в глубине врываются парни и девушки.

Первый парень. Эй, кто живой?.. Все спят?

Девушки. Адела!.. Адела!..

Из корраля появляется Квико.

Квико. Эй, потише, мы в доме, кого вы ищете?

Второйпарень. А где Адела?

Перваядевушка. Вы не будете сегодня держать ее взаперти?

Первыйпарень. Выпусти ее, парень, мы не украдем.

Квико. Я что, хозяин дома? Если Адела захочет пойти на танцы, она найдет провожатого.

Втораядевушка. Мартин?..

Третьядевушка. Не думаю. Он все ходит тут мрачнее тучи и смотрит на огонь издали, как волки зимой.

Первыйпарень. Чего ты ее не позовешь?

Перваядевушка. Просто стыд. Девушка как майское солнце, два парня в доме и единственное окно без букета.

Квико. А я ни у кого не просил советов.

Так что, если вы пришли болтать, можете возвращаться.

Второйпарень. Нам нужны дрова для костра.

Перваядевушка. Этот костер будут помнить долго. Он поднимется выше деревьев, нагреет реку, а в горах подумают, что это рассвет.

Квико. Вы горы-то не подожгите.

Первыйпарень. К тому идет! Наследница дала нам два воза сухого сена.

Втораядевушка. А алькальд – весь хворост.

Второйпарень. А шахтеры – воз угля, даже больше!

Третьядевушка. А что вы даете на праздник?

Квико. Это хозяйка скажет.

Голоса. Тельба!.. Тельбита!..

На лестнице появляется Тельба, одетая

по-праздн ичному, она прикалывает накидку.

Тельба. Что за крики?

Перваядевушка. Есть что-нибудь для святого?

Тельба. Потише, потише, а то у меня слишком благородные уши: не слышу, когда кричат.

Квико. Они ходят из дома в дом и ищут хворост.

Тельба. Хорошо. Это по обычаю, но не надо кричать, когда просишь.

Первыйпарень. Что можно взять?

Тельба. В коррале вас ждет телега торфа и пара отличных быков. Проводи их, Квико.

П а рни и К в и к о уходят в корраль .

Втораядевушка. Торф здорово горит. У него красное пламя. Третья девушка. А мне больше нравится вереск, он горит спокойно, но красиво.

Втораядевушка. А от дрока много искр, и он выгибается в огне, как зеленая ведьма.

Тельба. Вот болтуньи... А нарядные-то все сегодня какие!

Перваядевушка. Ох, а тетка-то, посмотрите – красотка.

Тельба. Наверное, и в шкафу-то ничего не осталось. Все, что есть, надели! Весь год шили для одной ночи!

Третьядевушка. Жаль, что она самая короткая в году. Я положила рубашку на росу, чтобы она принесла мне любовь и отвела беду.

Перваядевушка. А я брошу на заре свои брошки в источник, каждая, что всплывет, принесет год счастья.

Тельба. Ишь, сколько чудес в одну ночь.

(Второй девушке.) А ты, молодка, что это в церковь босиком идешь? Простынешь.

Втораядевушка. А я болела, дурной дух выгоняла.

Т ель б а. Э-э? То-то говорят: «Пуганая ворона и куста боится».

Все смеются. Входят парни.

Первый парень. Телега готова. Едем все вместе!

Девушки. Едем!..

Второйпарень. Тетка, вы с нами! (Собирая девушек, как кур.) А ну! Цып-цып-цьп! Все собирать клевер!

(Окружают Тельбу и насильно выводят ее, поют).

Все.

Собирай-ка клевер.

Клевер, клевер,

Собирай-ка клевер

В ночь святого Иоанна!

Все уходят. Песня затихает.

Собирай-ка клевер,

Клевер, клевер,

Собирай-ка клевер,

А кругом – любовь!..

Входят Адела и Мартин.

Адела. Тельба!.. Тельба!..

Мартин. Ее увели девушки. Они ее силой усадили на телегу. Тебе что-нибудь нужно?

Адела. Только один вопрос. Но, может, ты даже лучше на него ответишь. Я открыла окно и увидела, что оно все в белых цветах.

Мартин. Черешня и роза. Те, кто увидит этот букет, поймут, кто его повесил и что значит его белый цвет.

Адела. Спасибо, Мартин... Мне приятно, что ты вспомнил, но можно было и без этого.

Мартин. Чтобы только твое окно было

пустым?

Адела. Словами, Мартин, ты сказал тогда гораздо больше. Черешневый цвет завтра развеет ветром, те слова останутся. Мартин. И я буду думать о них всегда, в любое время, так, что ты почувствуешь это издалека, если закроешь глаза.

Адела. Когда ты едешь?

Мартин. Завтра на рассвете.

Адела (с трудом). Забудем, что эта ночь последняя. Может, завтра тебе не нужно будет уезжать.

Мартин. Разве кто-нибудь может стереть тень, которая стоит между нами? Ты хочешь, чтобы я умер от жажды около источника?

Адела. Я попросила тебя забыть только на

эту ночь.

Мартин. Забудем вместе и будем танцевать перед всеми. Пусть хоть один раз, но все увидят тебя в моих объятиях.

Адела. Мне достаточно того, что я знаю.

(Смотрит на него.) Молчи... Кто-то спускается.

Мартин (тихо, беря ее за руку). Я жду тебя на танцах?

Адела. Да.

Мартин. Прощай, Адела...

Адела. Прощай, Мартин...

Мартин уходит. На лестнице появляется одетая по-праздничному Мать, очень строгая и элегантная.

Мать. Где моя мантилья? Ее нет в комоде.

Адела. Она здесь. (Ищет в шкафу.) Вы наденете ее на танцы?

Мать. Прежде зайду в церковь. Я должна поставить свечу святому. И за многое поблагодарить бога... (Садится.)

Адела (во время разговора Адела подает ей мантилью). Вы его о чем-нибудь просили?

Мать. О многом, часто неосуществимом. Но самое дорогое – тебя – он дал мне просто так, Но тогда я не могла его отблагодарить… Я даже чуть не закрыла перед тобой дверь.

Адела. Не надо вспоминать об этом, мама.

Мать. Теперь, когда все в прошлом, ты должна простить мне мою злобу. Ты ведь понимаешь, правда? Когда ты впервые села напротив меня за стол, ты не знала, что это было ее место... и на него никто не садился. А я жила одними воспоминаниями, и каждое твое слово оскорбляло ее молчание, а каждый поцелуй детей казалось, ты отнимала

у нее...

Адела. И тогда мне захотелось уйти.

Мать. А я уже не могла отпустить тебя. Я получила великий урок: река, которая забрала мою дочь, дала мне другую, чтобы моя любовь не переросла в безумие. (Смотрит на Аделу, нежно гладя ее руки. Встает.) Ты знаешь что это за платок? Анжелика была в нем в последнюю ночь. Подарок Мартина. (Кладет платок на плечи Аделы.) Теперь он на месте.

Адела (смущенно, тихо). Спасибо...

Мать. Теперь ответь мне честно, как женщина женщине. Как ты относишься к Мартину?

Адела (смотрит на нее в страхе). Почему вы это спрашиваете?

Мать. Ответь, как ты относишься к Мартину?

Адела. Как ко всем. Клянусь вам!

Мать. Чего же ты тогда дрожишь? Почему ты не смотришь мне в глаза?

Адела. Клянусь вам, мама! Ни я, ни Мартин не способны предать ее память.

Мать. Разве я предаю ее, называя тебя дочерью? (Успокаивает ее, кладя руки ей на плечи.) Послушай, Адела. Я часто думала обо всем этом... Я не хочу, чтобы ты терпела из-за меня напрасные страдания. Ты знаешь, что Мартин тебя любит?

Адела. Не надо...

Мать. Да, да, я-то это знаю уже давно... Заметив это впервые, я почувствовала, как холодный озноб прошел по моему телу. Будто ревнивая Анжелика бушевала во мне! Я долго не могла привыкнуть... Но теперь все позади.

Адела (с горечью). А для меня... все только начинается.

Мать. Если он тебе безразличен, забудь мои слова. Но если ты его любишь, не души эту любовь, боясь причинить мне боль. Все уже прошло.

Адела (сдерживая слезы). Ради всего святого... Не надо. Вы не представляете, как больно мне слышать эти слова сегодня... именно сегодня.

Мать (берет свечу, собираясь идти). Я не хочу указывать тебе путь. Просто, если на него падет твой выбор, я не буду препятствовать. Это закон жизни. (Уходит.)

Адела падает в кресло, думает, глядя в одну точку. Странница появляется в глубине и наблюдает за ней, будто слышит, о чем та думает.

Адела. Путь... Почему меня вернули со старого пути и не могут указать новый, лучший? (С горечью срывает платок.) И этот платок, который сжимает горло, как память о воде! (Вдруг принимает решение. Снова надевает платок и хочет встать.)

Странница (спокойно задерживает ее, повелительно положив руку на ее плечо). Нет, Адела. Думаешь найти решение в реке?

Адела. Если бы я сама знала! Вчера все было просто. Сегодня словно мрачная скала нависла надо мной.

Странница. Вчера ты еще не знала, что любишь...

Адела. Это – любовь?

Странница. Нет, страх ее потерять.

Любовь – все то, что, сама не ведая, ты чувствовала раньше. Это тайное беспокойство, как мелькнувшая тень от крыла птицы в солнечный день.

Адела. Почему любовь называют счастьем, если она причиняет столько боли? Вы когда-нибудь любили? Странница. Никогда. Но мы очень часто вместе: я и любовь. И как я завидую вам, ведь вы можете чувствовать эту боль, которая впивается в тело, как кольчуга из гроздей, которую все-таки никто не хочет сбросить!

Адела. У меня еще хуже. Это как ожог внутри... как крик, который мечется, не находя выхода.

Странница. Может быть. Все, что я знаю о любви, – это слова, да и то не все. Знаю, что вечером, под каштанами, у нее нежные руки и тихий голос. Но я слышу только слова, безнадежные и последние. Те, которые шепчут брошенные девушки, которые глядят в одну точку и свешиваются с мостов... те, которые

выкрикивают, вцепившись зубами в подушку, когда комната начинает наполняться газом…

Адела (решительно встает). Почему вы меня не пустили? Еще не поздно!

Странница (удерживает ее). Успокойся! Адела. Это единственное, что мне остается!

Вдали видна вспышка костра, слышатся приглушенные крики,

Странница. Нет, это не для тебя. Смотри: ночь полна песен и костров. А Мартин ждет тебя на танцах.

Адела. Но завтра?..

Странница. Завтра твой путь будет свободен. Смелее, дитя. Я обещаю тебе счастье и эта ночь будет самой красивой из всех, которые мы видели.

По лестнице спускаются дети с Дедом.

Андрес. Уже зажгли большой костер и вся деревня танцует вокруг!

Дорина. Дедушка, идем скорее, уже поздно.

Фалин (подходит к Страннице с венком из роз и цветов черешни). Возьми. Это я сам свил.

Странница. Мне?

Фалин. Этой ночью его надевают все женщины.

Дорина. Ты не пойдешь посмотреть на танцы?

Странница. На заре я вновь должна двинуться! в путь. С вами пойдет Адела. И не будет отходить от вас ни на шаг. (Смотрит на нее повелительно.) Да?..

Адела (опускает голову). Да. Прощайте, сеньора... Спасибо.

Андрес. А мы еще увидимся?

Странница. Не спешите. Пройдет еще много лет. Прощайте, малыши.

Дети. Прощай, Странница!.. (Выходят с Аделой.)

Дед. За что Адела тебя благодарила?.. Она знает, кто ты?

Странница. Еще долго она не будет знать.

Дед. Но ее ты искала в эту ночь?

Странница. Я тоже думала, что ее, но теперь вижу, что ошиблась.

Дед. Тогда почему ты здесь? Чего ждешь?

Странница. Я не вернусь одна. Я тебе уже сказала: женщина из твоего дома, в цветах, встретится со мной в реке. Но не бойся: ты не прольешь больше ни одной слезы.

Дед (смотрит на нее с подозрением). Не верю.

Ты все поглядываешь на детей. Признайся!

Странница. Не бойся, дед. У твоих внуков будут внуки. Иди с ними. (Берет свой посох и ставит его около двери.)

Дед. Что ты делаешь?..

Странница. Это знак прощания. Когда ты вернешься с праздника, мой долг будет выполнен. (Тоном приказа.) А теперь оставь меня. Это мои последние слова.

Дед уходит. Пауза. Странница одна, разглядывает корону из цветов. Ее глаза оживают, она надевает ее на голову и смотрится с женским любопытством в маленькое зеркальце. Улыбка пропадает, она бросает зеркало, снимает корону и начинает холодно, с отсутствующим взглядом обрывать розы. Между тем слышатся народные песни о святом Иоанне.

Голос (звонко).

Святой Иоанн!

Черешенный цвет

И быстрый танец.

Счастья всем,

Кто в круг встанет!

Все хором. Святой Иоанн!

Женский голос.

Святой Иоанн!

Речных цветов песня

Тебя славит.

Счастья всем,

Кто в круг встанет!

Все хором. Святой Иоанн!

Снова тишина. Странница сидит спиной к двери, ее локти на коленях, ладони закрывают лицо. В дверь, крадучись, входит девушка, половину ее лица скрывает мантилья. Она осматривает дом. Видит Странницу и боязливо приближается к ней.

Странница (не оборачиваясь, громко). Анжелика!

Анжелика (отступает, смешавшись). Откуда вы знаете мое имя?

Странница встает и оборачивается.

Я вас никогда не видела.

Странница. Я тебя тоже. Но я знала, что ты придешь, и не хотела, чтобы ты нашла дом пустым. Тебя кто-нибудь видел? Анжелика. Никто. Я ждала ночи, чтобы остаться незамеченной. Где моя мать, братья?

Странница. Им бы тоже лучше не видеть тебя. У тебя хватит мужества посмотреть им в глаза? Что ты им скажешь?

Анжелика. Найду, что сказать. Я заплачу и встану на колени, и они поймут.

Странница. А Мартин?

Анжелика (со страхом). Он здесь?

Странница. На празднике, танцует со всеми вокруг костра.

Анжелика. Со всеми... Нет. Ложь! Мартин мог меня забыть, но мама – нет. Я уверена, что она все дни и все ночи ждет меня… (Зовет.) Мама!.. Мама!..

Странница. Бесполезно звать. Я же тебе сказала: она на празднике.

Анжелика. Я должна увидеть ее как можно скорее. Это будет самая ужасная минута в моей жизни, но у меня уже нет сил ждать.

Странница. А что ты ищешь в этом доме?

Анжелика. То, что было моим.

Странница. Ты же сама все бросила.

Анжелика. Я не надеюсь найти здесь любовь, это уже невозможно, – только прощение. И хотя бы угол, где можно умереть спокойно. Я заплатила за все четырьмя годами несчастий, которые стоят всей жизни. Они не могут закрыть передо мной эту единственную дверь!

Странница. В таком ты отчаянии?

Анжелика. Больше я не могла. Я вынесла все худшее, что может вынести женщина. Оскорбление и одиночество, жалкое ожидание у мраморных столиков и усталые рассветы под открытым небом. Как грязная монета, я переходила из рук в руки. И только гордость поддерживала во мне силы. Но и ее я потеряла. Я побеждена, и мне не стыдно кричать об этом. Я уже не чувствую ничего, кроме желания укрыться и отдохнуть в теплом углу!..

Странница. Пожертвовав всем ради страсти, нельзя потом возвращаться, как трусливая собака, и просить крошки с собственного стола. Ты думаешь, Мартин снова примет тебя в свои объятия?

Анжелика (в отчаянии). После всего, что я вынесла, что мне может сделать Мартин? Ударить?.. Тем лучше!.. По крайней мере это была бы сладкая боль. Бросить хлеб на пол? Я на коленях съем его, потому что это его хлеб и он выращен на моей родной земле! Нет! Ничто в мире не заставит меня уйти отсюда! Эту скатерть вышивала я... В моем доме! В моем... моем... моем!.. (Рыдая, падает на стол и в отчаянии целует скатерть.)

Пауза. Снова слышится песня.

Г о л о с (звонко).

Святой Иоанн!

Небо светлеет,

И звезды тают.

Счастье всем,

Кто в круг встанет!

Все (хором). Святой Иоанн!

Странница (преисполнившись жалости, подходит к ней, ласково гладит ее волосы; мягко). Скажи, Анжелика, в эти ужасные дни, там, ты никогда не думала о том, что есть другой путь? Анжелика (не оборачиваясь, опершись локтями о стол). Для меня закрыты все пути. Города слишком велики, и там никто друг друга не знает.

Странница. Сладкий путь, в тишине, по которому ты пошла бы одна...

Анжелика. У меня не было сил... И все-таки в ту ночь, когда он меня бросил...

Странница. В ту ночь ты подумала, что там, по другую сторону страха, есть страна последнего прощения, полная холодной белой тишины, и там для всех губ есть мирная улыбка, для всех глаз – бесконечное спокойствие... где так хорошо заснуть, без боли и страданий!

Анжелика (оборачивается, смотрит на нее со страхом). Кто вы такая, что читаете мои мысли?

Странница. Друг. Единственный, оставшийся у тебя.

Анжелика (инстинктивно пятится). Я не просила у тебя ни дружбы, ни; совета. Оставь меня. Не смотри на меня так!

Странница. Ты предпочитаешь, чтобы мать и братья узнали правду?

Анжелика. Разве они не знают?

Странница. Нет. Они считают тебя святой. И спящей на дне озера.

Анжелика. Это невозможно. Мартин шел за мной до берега. Спрятавшись в лесу, мы видели, как он скакал на коне галопом, с ружьем через плечо и смертью в глазах. Странница. Но он промолчал.

Анжелика. Почему?

Странница. Потому что еще любил тебя, и это молчание было последним даром его любви.

Анжелика. Мартин сделал это... для меня?.. (Снова с надеждой.) Так, значит, он меня любит... Еще любит!..

Странница. Теперь уже поздно. Твое место занято. Разве ты не чувствуешь присутствия другой женщины?

Анжелика. Я не отдам своего без борьбы! Где эта женщина? Странница. Бессмысленно бороться с ней, ты уже побеждена. Место за столом и у огня, любовь близких – ты потеряла все. Анжелика. Я все верну!

Странница. Поздно. У твоей матери уже есть другая дочь, а у твоих братьев– сестра.

Анжелика. Ты лжешь!

Странница (показывая на швейный столик). Тебе знакома эта работа?

Анжелика. Это моя работа. Я оставила ее начатой.

Странница. Теперь на ней есть новые стежки. Кто-то ее заканчивает за тебя. Посмотри в окно. Что ты видишь на фоне костра?..

Анжелика (идет к окну). Там вся деревня пляшет, взявшись за руки.

Странница. Ты видишь Мартина?

Анжелика. Сейчас он проходит на фоне костра.

Странница. И девушку, с которой он танцует? Видишь, она в твоем платье, а на ее шее твой платок?

Анжелика. Я ее не знаю. Она не здешняя.

Странница. Станет здешней.

Анжелика (поворачиваясь к Страннице). Нет... это слишком жестоко. Не может быть, чтобы у меня не осталась ничего. Что-то они должны оставить и мне. Разве может кто-нибудь отнять у меня мать?

Странница. Ты ей уже не нужна. У нее есть память о тебе.

Анжелика. А сестра, братья?.. Первым словом, которое выучили они, было мое имя. Я словно вижу их, спящих на моих руках, с улыбкой, застывшей на губах, как капля

меда.

Странница. Все, что они помнят, – это твое имя. Думаю, они бы и не узнали тебя, Четыре года – очень много в жизни ребенка. (Подходит, ласково.) Подумай, Анжелика, один раз ты разрушила этот дом своим бегством, Теперь ты хочешь снова разрушить его возвращением?

Анжелика (сдаваясь). Куда же мне тогда идти?..

Странница. Спасать единственное, что от тебя осталось, – память.

Анжелика. Зачем, если это ложь?

Странница. Но она красива. Красота так же необходима, как правда.

Анжелика. Как я могу ее спасти?

Странница. Я укажу тебе путь. Иди за мной, и завтра у деревни будет своя легенда.

(Берет ее за руку.) Идем?

Анжелика. Отпусти... Что-то в тебе наводит на меня страх.

Странница. Опять? Присмотрись ко мне. Как теперь?.. (Застывает, скрестив руки.)

Анжелика (смотрит на нее, завороженная). Как сон... И все более красивый...

Странница. В этом весь секрет! Страстно жить и красиво умереть. (Надевает корону из роз ей на голову.) Вот так... будто снова свадьба. Смелее, Анжелика... Один миг решимости – и память о тебе останется навсегда неизменной и светлой... Идем?

Анжелика (закрывает глаза). Идем. (Покачивается.)

Странница. Ты еще боишься?

Анжелика. Уже нет... Только у меня подкашиваются ноги.

Странница (с бесконечной нежностью). Облокотись на меня. И возьми; в это путешествие твою лучшую улыбку. (Нежно берет ее за пояс.) Я проведу твою лодку на другой берег...

Уходят. Снаружи почти совсем исчезают отблески костра и слышится последняя песня.

Голос (звонко).

Святой Иоанн!

Дров-то ты

Нам не оставил!

Счастлив тот,

Кто в круг встанет!..

Все хором. Святой Иоанн!..

Пение и музыка приближаются. Вбегает Первая девушка, за ней — в се остальные. Затем – Адел а и Мартин.

Первая девушка. Нет, пусти... Я первая его увидела.

Вторая девушка. Отдай мне!

Третья девушка. Нет, мне. У меня нет жениха!

Первая девушка. Он мой. Я нашла его на берегу.

Адела. Что ты нашла?

Первая девушка. Четырехлепестковый клевер!

Третий парень. Но он тебе ни к чему.

Счастье не находят, оно приходит само.

Вторая девушка. Закрой глаза и брось его в воздух!

Первая девушка. Возьми его, Адела. Он рос в твоем огороде. Адела (берет клевер). Спасибо.

Мартин (Первой девушке). Везет тебе в этом году: то лилию найдешь в источнике, то красный початок в кукурузе.

Входят Мать и Тельба. Затем – Дед с детьми.

Мать. Что, уже напелись?

Тельба. Когда гаснет костер, угли тлеют до рассвета.

Первая девушка. Надо отдохнуть, а то уже сил нет. (Садится.)

Тельба. Эх, жидкая кровь! Кажется, будто мир перевернете, а как загремит бубен, нет у вас силы, ноги не слушаются. Эх, старое времечко!

Адела. Мама, вы идете спать? Я вас провожу.

Мать. Не беспокойся за меня, я умею быть одна. Мартин, идите танцевать. Тельба, угости их всех. (Поднимается по лестнице.)

Мартин. А чей это посох у двери?

Дед. Подожди. Вы никого не заметили у входа?

Адела. Никого. А что?

Дед. Так... Может, это и правда самая короткая ночь в году, но я еще никогда так не ждал восхода.

Тельба. Уже заря.

Снаружи доносится крик Квико: «Хозяйка!.. Хозяйка!..»

Все поворачиваются, встревоженные. Вбегает Квико. Говорит дрожащим от волнения голосом. Сзади, в молчании, толпятся женщины и мужчины с фонарями.

Квико. Хозяйка!.. Исполнилось твое желание. В омуте нашли Анжелику!

Мартин. Что ты болтаешь?

Квико. Никто не хотел верить, но все увидели.

Мать (бросается к нему). Ты видел ее? Говори!

Квико. Ее уже несут, такую красивую!.. Ее не тронула вода, а на голове ее розы. И так улыбается, будто только, что умерла!.. Голоса. Чудо!.. Чудо!..

Женщины падают на колени. Мужчины снимают шляпы.

Мать (целуя пол). Господь услышал меня! Земля вновь станет землей!.. (Поднимает руки.) Анжелика!.. Моя Анжелика!.. Дочка!

Женщины (с радостью). Чудо! Чудо!..

Фигуры людей неподвижны, как шахматные. Вдали, приглушенные, слышатся колокола святого Иоанна. Странница входит, с холодной улыбкой созерцает эту картину и берет свой посох, чтобы продолжать путь. В глубине показываются убранные зеленью носилки.

Мать (с протянутыми руками, испускает крик, полный боли и ликования). Чудо!..

Занавес