Текст книги "Ты меня зацепила (СИ)"
Автор книги: Альбина Вишневская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)
Приятного мало, нашего босса едва не скомпрометировали на рабочем месте. Эта недалёкая, крашенная блондинка возомнила из себя невесть что и попыталась заарканить крупную рыбешку в компании. И я теперь понимаю состояние шефа, мужик уже вторую чашку кофе допивает.
Спустя час в кабинете Туманова распахивается дверь и на пороге появляется Андрей. Он сразу останавливает на мне свой ироничный взгляд, держит паузу, а потом говорит как-то странно, намёками.
– День добрый, отцы, – и салютует, но глаз не сводит с меня.
Парень что головой бахнулся, или магнитные бури влияют?
24 глава
Дина
– Дина, мать твою! – орёт за дверью отец, а я вою в ванной на коврике и брезгливо рассматриваю кучку использованных тестов, которые пестрели двумя полосками.
– Миш, успокойся, напугаешь девочку, а ей в таком состоянии не нужно волноваться, – шикает мама, а я еще громче взвываю.
– Да может оно головонькой трахнулась о раковину и воет, мать!
И тут моя милая мамочка лично начинает тарабанить кулачками в дверь и не просто упрашивать меня выйти, а приказывать.
– Выйди из ванной и перестань выть! Ребенку хуже сделаешь, – я еще громче рыдаю, папа матерится, мама не переставая стучит.
– Отойди, женщина, дочь важнее двери.
Несколько каких-то толчков и дверь в мою ванную комнату распахивается. Смотрю на дверной проём опухшими глазами и ничего не вижу. Новый всхлип, роняю голову на колени и руками обнимаю их.
– Доча, – шепчет мама и гладит по голове, – дурочка, это же счастье, дети – это счастье, ты что?!
Отец подхватывает меня на руки и несет в спальню, укладывает на кровать, мама сразу тычет мне тёплый чай.
– Попробуй выпить, – подносит чашку к губам, а мои зубы едва не цокают по тонкому фарфору.
– Можно подумать, что кто-то умер, – бурчит отец и с особым вниманием рассматривает один из тестов, – а тут, понимаешь ли, дедом буду.
Я вытаращилась на него, слова застряли в горле. Он заразился от меня идиотизмом воздушно-капельным путём? Потому что я точно так же то ли зачарованно, то ли пришиблено смотрела на тесты и невнятно бубнила под нос, а потом, когда реальность стукнула в темечко, меня прорвало. У него как со второй фазой – осознанием, будет или нет?
– Легче? – спрашивает мама, а сама, прижимая меня к себе, наблюдает, как папа ходит из стороны в сторону и что-то думает.
Мне не нравится его тихо помешанный вид, это значит только одно: он что-то удумал. И вот он – взрыв!
– Я лично поговорю с Рубцовым, надеюсь, он мужик адекватный, сразу поймет, что нужно делать в такой ситуации.
– Папа! – визжу я на всю комнату, соскакивая на ноги, едва не шандарахнувшись с кровати, потому что голова закружилась.
– Дурочка, да что же ты вторишь? – мама едва успела меня подхватить, – Миша, ты думай, что говоришь, Дина лично должна сообщить Алексею, что они станут родителями.
Я вылупилась на родительницу, как баран, она что с катушек слетела тоже? Какой Рубцов? Пусть ещё скажут, что нам пожениться надо! Пффф, это так старомодно!
– Да, возможно, ты права, Алёна, такие новости лучше тет-а-тет сообщать, ну а уж о свадьбе потом в узком семейном кругу поговорим.
Это какой-то пипец! Я обессилено упала на подушки и прижала ладони к глазам. Мне это только снится, просто снится. Стоит только себя ущипнуть, и этот ужасный сон просто исчезнет. И что вы думаете? Я щиплю себя за руку и вскрикиваю от боли. Мама рядышком аж подпрыгнула.
– Где болит?
– Оставьте меня в покое, я хочу поспать! И ни с каким Рубцовым я говорить не буду, и вообще, кто вам сказал, что я хочу за него замуж. Уже достаточно того, что он отец моего ребёнка.
МОЕГО…я произнесла это так легко и просто, что даже застыла на какой-то момент, а руки самовольно скользнули к животу, где уже жил он или она. Черт, а ведь я когда-то мечтала о свадьбе, о ребенке. И если бы не мой изменщик, всё это уже давно у меня могло быть.
Родители с первого раза не поняли моей просьбы, они словно не слышали. Папа только иронично насмехался, рассматривая мою злобную физиономию. Мама смотрела на него, и у меня сложилось впечатление, что они мысленно общаются.
– Позже поговорим, – папа сказал финальное слово, – но, доча, поверь папе, что так просто ничего дальше не будет, у тебя есть время подумать и сделать правильные выводы.
Родители тихонько вышли, оставив меня в одиночестве. Я этого хотела, не спорю, но стоило двери закрыться, как я почувствовала жуткую горечь. Ну как так? Динка, ты же неглупая девчонка, а так опростоволосилась!
Я сильнее куталась в тонкий плед и пыталась согреться. Не смотря на то, что в комнате было тепло, я дрожала, как осиновый лист. Слава Богу, уже не тошнило, надеюсь, что это будет нечастое событие во время моей беременности. Мне жутко не понравилось обниматься с унитазом: жалкое зрелище. И почему мужики не чувствуют и десятой части того, что испытываем мы, женщины.
Рубцов, как бы я хотела, чтобы и тебя сейчас так же выворачивало, гад такой. Да я чувствовала жуткий озноб, как только начинала думать о том, что нужно поговорить с Алексеем. Не хочу! Я лучше сама буду разгребать последствия своих опрометчивых поступков, чем буду видеть рядом его противное лицо. Будь он где-то по близости, вцепилась бы в него ногтями и устроила скандал. Гад, он виноват, что тогда утащил меня к себе, да и вообще, что тогда в ресторане полез ко мне целоваться.
И если за последние полчаса я уже совершенно спокойно принимала факт своей беременности, то заставить свой мозг уяснить, что нужно как-то поговорить с Рубцовым, у меня не получалось. Даже если мы поговорим, то, что выйдет из этого разговора?
Несколько дней родители не давили на меня, наоборот, проявили всю свою заботу и терпение, я даже расслабилась, и меня уже не сильно по утрам штормило. Радовалась, что мои родители, возможно, всё друг с другом перетёрли и решили лишний раз меня не трогать. Ага, не тут-то было.
С раннего утра к нам в гости заявился Андрей, он недавно прилетел с отдыха и решил последние деньки отпуска провести у нас. Я еще спала, когда этот гад заглянул в спальню и противным голосом, как в детстве, проскрипел:
– Динка-картинка, вставай, пора на работу, вставай!
– Щас в глаз получишь, – прошипела я, прикрыв голову подушкой.
– Вставай!
Я тут же взвизгнула, когда брат защекотал мне пятку, резко села и швырнула в этого паршивца подушечку.
– Уйди, дай поспать!
Андрей даже не успел что-то пошутить в ответ, ведь я, прижав ладонь к губам, помчалась в ванную, где меня поприветствовал желудок.
– Динка, ты что испугалась?! – слышу испуганный голос брата, и как мне не хреново, но даже истерично хохотнула.
– Нет, я тут просто немного беременна!
В комнате что-то стукнуло, надеюсь, что не его челюсть, потом слышу голоса, это видимо он маму стреножил и теперь ведет допрос.
– Доча, опять плохо? – мама заглянула ко мне в ванную, озабоченно осмотрела меня с ног до головы. – Твой чай готов.
Утром я нормально могла выпить только чай с несколькими штучками галетного печения и твердого сыра. Мама заботливо всё это на подносе тащила ко мне в комнату.
– Андрей жив? – смеюсь, вытираясь полотенцем.
– Ошарашен, но не сломлен, – слышу в ответ.
– Динка, ты чо реально того, – брат заглядывает в ванную и видит, что я бледнее моли, стою и держусь за раковину, – с мелким?
– Черт, Туманов, не тупи, – корчу ироничную гримасу и выхожу из комнаты, запрыгиваю на кровать, тянусь за чашкой.
Андрей чешет затылок, второй рукой тащит пуфик и садится напротив, склоняясь вперед.
– Он уже знает?
– Кто он? – включаю дурру и вижу, как Андрей хмурится.
– Папаша этого шедевра, – смотрит на мой живот.
– Пока нет, я не думаю, что…
– Это же Рубцов? – наконец-то включает мозги и удивленно хмыкает.
– Брависсимо! – салютую ему своеобразным бутербродом и делаю глоток чая.
– Вот это вы дали, сестрень!
И вот видно же по лицу этого гада, что забавляет его вся эта ситуация. Боюсь себе даже представить, что сейчас творится в его голове. Но, как оказалось, мне и фантазировать не нужно, он молниеносно выдает:
– Завтра едем к нам и говорим этому папаше, чтобы шевелил поршнями, а то, понимаешь ли, загулял в своей Польше по самое не балуй.
Ох не стоило ему напоминать о том, что Рубцов где-то прохлаждался, с кем-то кутил, пока я чувствовала себя последней задницей, что так с ним поступила. Он, видимо, с бабами прохлаждался, а я тут побегу ему новость приятную рассказывать. Да, да, это не я уже бегу по дороге, волосы назад?! Да что за черт, почему меня так злит вся эта ситуация с Алексеем? Ну, реально же, он может уже утешился в объятиях какой-нибудь грудастой польской блондинки.
– Ой, – тыкаю пальцем на дверь, а брат, разинув рот, смотрит в ту сторону, – то не я бегу уже и спотыкаюсь.
– Стерва! – наиграно рычит Андрей и качает головой.
– Андрюш, отстань, а? – ставлю чашку на тарелочку и вполне серьёзно смотрю на своего красивого брата, который в данный момент ну ни как не похож на веселого и озорного мальчугана.
– Дин, он должен знать, просто знать и всё, тебя же насильно замуж за него никто не выйдет.
– Это ты так думаешь, а вот папа, не успев узнать о внуке, считает какую сумму нужно потратить на торжество, а мама в уме составляет список гостей, – смеюсь нерадостно.
– Во как,– чешет затылок и елозит задницей по пуфику, но видимо забывает, что не в кресле сидит.
– А ты как думал, но в самом-то деле, ну не в каменном же веке живём, чтобы поступать в угоду общественному мнению.
– Да понятное дело, что глупо, но, Дин, он должен знать.
Я наконец-то трезво призадумалась, засунув подальше свой противный характер. Брат прав, да и родители правы, но как же пересилить себя, настроиться? Я даже не хочу себе представлять ни лицо Рубцова, ни его реакцию, не готова к этому. Но и сидеть под одеялом, словно в домике, не вариант. Так никакие проблемы не решатся.
Окей, чему быть, того не миновать!
– Я еду с тобой! – озвучила своё решение и поймала довольную улыбку брата, сразу ткнула в него указательный палец, – только попробуйте вмешаться!
– Да Боже упаси, сами сделали, сами решайте свои проблемы, – смеется братец и скрещивает руки, словно отмахивается от миссии быть посредником.
– Молодец…
В воскресение ближе к вечеру мы с Андреем уже были в квартире Тумановых. Родственники не первый день были на ушах. Дядя только молчаливо качал головой, тётя порхала передо мной в попытке хоть чем-то накормить. Какая-то накалённая атмосфера, словно держится всё на тоненьком волоске.
За ужином я предельно ясно объяснила близким, что ни одна живая душа пока не должна извещать Рубцова о чём либо. Я и так полдня на взводе, ведь не знаю, чем закончится наш разговор, и не будет ли у меня дикого желания выцарапать Рубцову глаза за всё то, что он со мной сделал.
С раннего утра все были как на иголках. Я вновь обнималась с белым другом, тётя бледнела вместе со мной, дядя собирался на работу и что-то бурчал Андрею. Мне некогда было слушать, но я прекрасно понимала, что дяде будет непросто провести несколько часов с Рубцовым на работе на спокойной волне, пока я соберу себя в сносное состояние.
Подъезжали к зданию, а меня вдруг охватила мелкая дрожь. Столько воспоминаний, столько эмоций. Отпила из бутылки воды и погладила живот, мысленно успокаивая себя. Не время сейчас волноваться, нужно держаться, это всего лишь какой-то разговор.
Поднимаемся в офис, слышу радостные приветствия девчонок, улыбаюсь, отвечаю, но не задерживаюсь. С Андреем договорились, что говорить с Рубцовым буду в его кабинете, попросила не закрывать двери в кабинет дяди, а послушать разговор и встречу коллег.
Андрей понятливый, он не захлопнул дверь в кабинет отца, я же стою в дверном проёме кабинета брата и жду, когда он пригласит Алексея на разговор. Хмурюсь, когда слышу, как этот жучара начинает издалека поддевать будущего отца. Пытаюсь не злиться, а чтобы не злиться, прикрываю дверь и сажусь в новехонькое кресло, вспоминаю, как брат тосковал по своему другу, почившему с миром. Сама кручусь легонько туда, сюда, туда, сюда, сюда, туда. Внутри все переворачивается, коленки дрожат, но я держусь, а вот желание убежать не оставляет меня.
Сбежать не получилось, потому что дверь распахнулась, и на пороге появился Рубцов. Он не сразу обратил внимание на меня, потому что оглядывался и что-то комментировал Андрею. Но только он ступил в кабинет, как дверь за его спиной захлопнулась. Он явно в непонятках, а тут я, как черт из табакерки:
– Алексей…Романович, ну, здравствуйте, отец вы наш будущий, – мой сарказм было невозможно завуалировать, мне хотелось убивать.
25 глава
Алексей
Я давно знаю Андрея, знаю, как облупленного. У нас даже стиль общения дружественно-поддёвочный. Но сегодня что-то не так, этот парень смотрит на меня пристально, как-то совсем не по-дружески. Неужели у них с отцом зуб на меня за мои выходки, и вот решили немного меня побесить.
– Здравствуй, отец, – решаю подхватить волну придури Туманова и встаю из-за стола, пора сваливать, настроение не то, чтобы играть в гадалки, работы завались, – я к себе.
– Романыч, нужно кое-что перетереть, очень важное дело, которое не ждёт, – Андрей настойчив, и я понимаю, что у этого парня ко мне что-то личное, а что именно – понять не могу.
– Давай по-быстрому, – соглашаюсь и выхожу в коридор, – ко мне?
– Нет, иди в мой кабинет, а я через минуту буду.
Парень перебрасывается с отцом парой фраз, я же направляюсь в кабинет Андрея, весь в интересе.
– Давай, жду, – отвечаю на ходу и вхожу в комнату, и тут начинает твориться что-то непонятное.
С какого-то фига за мной захлопывается дверь, но в комнате Андрея не оказалось. С противоположной стороны я слышу голос Дины и хмурюсь, пытаясь понять, что за муть здесь происходит. И мне не сразу доходит смысл сказанного, ведь я ищу глазами предмет моего вожделения.
Наши взгляды скрещиваются, мой – удивленный и ее – злой. Я пытаюсь сообразить, что только что мне озвучили, но девчонка видимо видит моё замешательство и говорит:
– Черт, Рубцов, ты даже новость о своём отцовстве нормально выслушать не можешь! Ты что в облаках до сих пор витаешь после своей Польши?!
Я стою среди кабинета, как истукан, и сверлю девчонку ошарашенным взглядом. Мне за последние пять минут уже трижды озвучили слово «отец», а я только сейчас стал медленно въезжать в смысл сказанного. Каким бы паршивым сейчас не было моё состояние, но соображать я не перестал, а вот речь словно отобрало.
Я жадно рассматривал её лицо и отмечал, как она изменилась, бледность не скрывал даже лёгкий макияж. Черт, я должен что-то сказать в ответ, вижу же, что она нервно постукивает карандашом по бумаге и ждёт. Но я действительно не поверил своим ушам, но глазам верю: Дина не наигранно пытается испепелить меня взглядом. Значит правда! Чего мне только стоило сдержать внутреннее ликование и не высветить его на моём лице.
Значит беременна, но восторга не испытывает. Пришла сообщить, но подозреваю, что будет со мной бодаться. Ну, уж нет, девочка, своего мелкого я просто так не оставлю.
– Сколько недель? – пытаюсь говорить спокойно, сдержать улыбку.
– А ты до сих пор в отпуске, мозги отдыхают?
Да она не просто злится, она агрессивно настроена, ведь видимо для неё новость о ребенке была громом среди ясного неба. И тут меня осенило: а не собирается ли она сделать что-то с ребенком? Да, ладно, это я уже совсем загнул, какого бы лешего она тогда сейчас сидела передо мной и пылала. Она бы спокойно могла сделать аборт, и никто бы даже не узнал.
– Я не гинеколог, – отвечаю с улыбкой.
Зря это делаю, ведь моя малышка соскакивает с кресла и швыряет в меня карандаш, я ловко уворачиваюсь и понимаю, что кое-кому захотелось подраться.
Ну что за баба мне досталась?! Не соскучишься, каждый раз какой-то пиздец! Но, похоже, что я начинаю получать от этого своеобразный кайф. Она заводит меня, и сейчас завела. Понимаю, что люблю эту дуру безумно и хочу наконец-то сказать ей все то, что не озвучил раньше.
– А я гинеколог! Рубцов, ты обрюхатил меня, паскуда!
Девчонка подлетает ко мне и пытается ладошками ударить меня в грудь, я же хватаю её в свои руки, оттесняю к стене и жадно впиваюсь губами в эти сладкие губы. Какая же она вкусная, это безумие так любить её капризы, её нелогичность, её глупости. Я не думал, что так просто смогу прижать её к себе, словно не было этих двух месяцев расставания.
– Отпу…, – пытается вырваться, но я сильнее рукой сжимаю её волосы и не даю возможности пнуть меня коленом.
– Чшшш, – шепчу ей в губы, скольжу губами по её шее, слышу её сбитое дыхание, чувствую, что она немного поубавила свой пыл.
Кого она пытается столько времени обмануть? Себя или меня? Ей же нравится, что я творю с её телом, отвечает жадно и страстно. Строптивая коза, характер показывает.
– Я скучал, – немного отодвигаюсь и ловлю её туманный взгляд, жадно наблюдаю, как она кончиком языка облизывает губы.
– Ага, с бабами таскался два месяца, – сразу ощетинивается и с новой силой пытается меня оттолкнуть, – пусти, скотина!
– Да что ж ты за баба такая неугомонная?! – рычу ей в губы и вновь затыкаю ей ротик поцелуем, руками шарю по её волосам, растрёпываю косу и наслаждаюсь не только поцелуем, но и пальцами перебираю шелковистые пряди.
– Рубцов, отпусти, мне дышать нечем, – и я ей верю, потому что раскраснелась, вцепилась в меня пальчиками и боится сползти вниз.
Улыбаюсь, ведь поплыла, два месяца без секса это хреново, детка, я тебе поверю. Крышу рвёт, хочется лезть на стену.
– Выходи зам меня, – иду в наступление, пока она еще неполностью пришла в себя.
– Ещё чего, – фырчит в ответ, понятно, пришла-таки в себя.
– Динка, что ж ты за стерва такая?! – смеюсь, мне действительно смешно смотреть, как это горе луковое поджимает губы и злится.
– Я замуж в ближайшее время не собираюсь, – стреляет злющими глазами.
– Наш ребёнок, значит, пусть растет в неполной семье и мечется между мамкой и папкой? Логично!
– Рубцов!
– Ещё раз меня так назовёшь… – хмурюсь и едва не рычу.
– И что?
– У меня есть имя! – меня порядком выбешивает её фамильярное обращение ко мне, она же ни разу толком не назвала меня по имени.
– И у тебя есть фамилия, что такого?!
Замечаю в её взгляде нахальные искорки. Задница!
– Хорошо, тогда я тебя буду тоже так называть, как только ты сменишь фамилию, Рубцова Дина Михайловна! – парирую я и смеюсь.
– Каминская!
– Рубцова!
– Выходи за меня, давай попробуем построить отношения, семью, его родим вместе, – ладонь прижимаю к её животу и чувствую, как напрягаются мышцы её живота.
– Я не люблю тебя, ты разве сможешь так жить? – Дина смотрит мне в глаза и говорит чистую правду, на которую я не могу обижаться.
– Очень часто бывает так, что взаимное уважение, общие интересы ценнее любви, – она слушает и нервно сглатывает, отводит взгляд, – я же нравлюсь тебе, правда? – моя улыбка становится шире. – Тебе ведь нравится всё то, что я делаю с тобой, правда?
Дина молчит, поджав губы, но я то чувствую, что прав. Значит, я вклинился в нужную волну и сейчас главное – терпение.
– Давай попробуем, а если ты когда-то почувствуешь себя глубоко несчастной рядом со мной, я не буду тебя держать, – трусь носом о её висок, – но поверь, любовь моя, я буду сражаться за твое сердце.
– Ты – романтик, – Дина иронично хмыкает и касается пальчиками моих волос, – ты забавный, но ты мне нравишься, хоть и порой хочется тебя прибить!
Лёд тронулся, а я внутри ликовал. Видимо, сегодня так сошлись звёзды, что моё наваждение меняется в настроении, как солнышко в пасмурную погоду, то высунет из-за тучи, то спрячется.
– Бей, только несильно, а потом целуй, – шепчу в её губы, и едва сдерживаюсь, чтобы не подхватить её на руки и не вспомнить то, что творили тогда в ресторане.
– Запросто, только потом не жалуйся.
И вот она сама тянется к моим губам, пальчиками ныряет в мои волосы, только в последний момент застывает и хмурится.
– Много в гостях девок перетрахал? – она что серьёзно?
– Реально – ни одной, а мысленно – тебя одну, – смеюсь, – ревнуешь что ли?
Дина подозрительно меня рассматривает, но мне нечего скрывать, чист, как стёклышко.
– Возможно, – и смотрит так пристально, – но не льсти себе.
Стерва, даже не задумывается, что чешет языком. Но пусть чешет, я же ликую, ведь понимаю, что ей важно знать, что она для меня на первом месте. А как иначе, люблю её ещё сильнее.
– Поехали ко мне, – глажу рукой ей волосы и вновь носом трусь о её щеку.
– Где-то я это уже слышала, – Динке уже смешно, не сдерживает смех и пытается меня оттолкнуть. – Кто-то мне ляльку сделал.
– Люблю и тебя, и нашу ляльку, – меня прорвало, стою, как школьник, возбужденный, эмоциональный и неконтролируемый. – Хочу тебя, я соскучился, тебе же можно? – скрещиваю, как в детстве пальцы на удачу.
– Чшшш, – Дина гладит ладошками мою грудь, – успокойся, дыши глубже, будущий отец, секс тебе пока не светит, я не была у доктора.
– Тогда нам нужно к нему, нужно все узнать, – и тут меня накрыло жутким волнением.
Черт, я так её хочу, что совершенно ополоумел и забыл о том, что она не одна. Своей близостью Дина отбирает у меня все остатки разума. А я даже не поинтересовался, как она переносит беременность.
– Есть токсикоз?
– Утром, – Дина вмиг становится грустной, а я прижимаю её к груди и целую в висок.
– Я рядом, малыш, – даю понять, что буду рядом в любой ситуации.
– Ты уверен, что там всё нормально, – слышим за дверью и хмуримся, – их не слышно.
– Па, отвали, Лёха чо маленький.
Голоса удалились, а мы прыснули со смеху.
– Вот любознательный! – смеется Дина и вырывается из моих рук, подходит к столу брата, в ящике ищет заначку и вытаскивает.
Огромное яблоко выглядит слишком аппетитно, а потом кое-кто ест его слишком сексуально. У меня естественно мысли только о сексе, и чувствую себя последней скотиной, у Дины же мысли, чтобы покушать.
– Домой или к доктору?
– Ру… – Дина прерывается и хмурится, вижу, что ломает себя, – Алексей, – а потом смеется, видя, как я едва не рычу, и наконец-то алилуя, – Лёш, давай сначала поедим, а потом к доктору.
– Тогда в кафе или может Людмиле Александровне позвонить, что бы ты хотела? – волнение нарастает, мне еще нужно войти в ритм, осознать окончательно, что кое-кто противный сейчас медленно, но уверенно прячет свои иголочки и становится нежным и пушистым.
– Кафе, – хрустит яблоком, а я пялюсь на её сочные губы, в какой-то из моментов не отказываю себе в удовольствии и собираю сладкий сок своими губами, усадив ее на край стола. – Я тоже тебя хочу, Рубцов, но сперва доктор, – шепчет мне на ухо, пальчиками поглаживает моего восставшего друга, а я дурею рядом с ней и не могу насытиться прикосновениями, поглаживаниями.
– Лопай свое яблоко, а я предупрежу шефа, что меня еще несколько дней не будет на работе.
Да какая работа, если у меня новая жизнь начинается. Отхожу от стола и шумно выдыхаю, пытаясь поскорее привести себя в адекватное состояние, чтобы ширинка перестала топорщиться. Дина лукаво улыбается и не сводит с меня возбужденного взгляда.
– Нравится, – качаю головой и намекаю, что такой мой вид нас задерживает.
– Пффф, могу и выйти, – сползает со стола и неторопливо идет на выход, – не заставляй себя ждать, или сбегу.
– Догоню и люлей всыплю, Рубцова.
– Каминская, пока еще согласие не дала! – открывает дверь и вновь своими глазищами скользит по моему телу, смеется.
– Рубцова, у тебя есть пять минут придумать дату свадьбы.
Дина ничего не отвечает, а поспешно закрывает дверь. Я же думаю обо всем и ни о чём конкретно, немного остываю и выхожу из кабинета. Надеюсь, очередной побег не состоялся. Слышу голоса в кабинете Туманова, шеф с кем-то говорит по телефону, что-то записывает, когда я вхожу к нему.
– Вот, зая, доктор тети Оксаны, вас будут ждать к трём. Кстати, Рубцов, поздравляю, вижу раздуплился, счастлив, – едва не благословляет нас.
– Спасибо.
А сам протягиваю руку Дине, она встает со стула и протягивает свою, идём к выходу.
– Меня еще несколько дней не будет на работе, – вспоминаю главное.
– Будешь должен, – смеется шеф.
26 глава
Дина
Я не думала, что, увидев его, буду не просто зла, а буду в бешенстве. Он выглядит прекрасно, зато мне в последние дни приходилось несладко. Весь такой при параде, как всегда идеально одетый и собранный. Вот только тормозить неимоверно начал, как только услышал об отцовстве.
Ни разу не видела мужиков в реальности, когда им говорят о беременности. И вот мне жутко интересно увидеть, а как же этот бессмертный воспримет новость? Неожиданно, очень неожиданно, но чем больше пялюсь на него, тем больше понимаю, что он доволен, как сто чертей. Пффф, ну, ну, радуйся, гад, надолго ли твоей улыбки хватит!
Желание потрепать ему нервишки разрастается со вселенским размахом, но этому Рубцову, как с гуся вода. Мне кажется, что он уже мысленно всё для себя просчитал и меня ждет словесная атака.
Я не выдерживаю, срываюсь с места и швыряю в этого улыбчивого гада карандаш, да мне так хочется надавать ему затрещин, что просто ахтунг. Но вся моя агрессия тут же сминается его горячими губами. Только не это! Вырываюсь, как могу, но не тут то было. А я понимаю только одно: если сейчас мне не удастся вырваться из его оков, то пиши – пропало!
Он таки взял верх надо мной, а я сама себя ненавижу, что таю в его руках. Оказывается, я безумно за ним соскучилась, но меня до сих пор бесит безвестность в плане, где он был, с кем, и вообще: я ревную! Ему лучше держать в секрете, что с кем-то там таскался. Бесит!
Неужели мне действительно не хватало все эти месяцы чьей-то заботы, нежности, понимания? Почему, когда он столь нежно и терпеливо принимает мою придурь, мне становится комфортно рядом с ним? И если до сегодняшней встречи меня жутко все в нем раздражало, да вообще раздражал тот факт, что он заехал за тридевять земель, и я в первое время не смогла нормально с ним поговорить и извиниться. Не уехал бы он, мы тогда точно поговорили. Только к чему бы нас привёл тот разговор, даже не могу представить.
Теперь же стою и прижимаюсь к нему, слушаю его убедительные слова, и предложение оформить наши отношения уже не кажутся такими безумными. И вообще, он действительно меня умиляет своим поведением, только не знаю, куда именно списать мои ощущения: это мелкий меня так влияет, меняя гормональный фон, или я уже давно приняла тот факт, что Рубцов не похож на других мужиков. Я хочу верить, что он другой, хороший и честный, но всё равно немного переживаю.
Представляю реакцию папы, как он узнает, что свадьбе быть! Да, да, я точно шандарахнулась головой, но я отвечу этому гаду «Да!». А пусть теперь пользуется и наслаждается, видели глаза, что покупали. И если он готов терпеть мою противную душонку, то добро пожаловать.
Уверения Алексея, что не было ни одной, меня удивляют, очень пристально изучаю его лицо и верю-таки его словам. Блин, откуда во мне столько сентиментальности!
Чтобы окончательно не превратиться в желе, и чтобы немного остудить пыл моего Рубцова, ищу у брата яблоко, мне почему-то жутко захотелось перекусить. Я точно знаю, что у этого жучары есть в ящиках вкусняшки, лучший вариант конечно конфетка, но я отдаю предпочтение фруктам. Блин, я и забыла, что Рубцову нельзя смотреть, как я грызу яблоки, у него явно с ними непонятная ассоциация. И вот он вновь заводит и себя, и меня. Хочу его, но не понимаю, откуда во мне столько выдержки. Возможно, во мне медленно, но уверенно просыпается материнский инстинкт, и я думаю в первую очередь не о собственном удовлетворении, а о том, как развивается моя беременность и нет ли противопоказаний.
Мне приходится оставить Лёшку одного, пусть остынет, сама же иду к дяде и смеюсь, когда тот от интереса аж с кресла соскочил.
– Ты его не убила? – волнуется Туманов.
– А из тебя выйдет фиговый агент, ты палишь всю контору своим тихим басом, – заливаюсь смехом и выбрасываю огрызок в урну.
– Имею право! – дядю отпускает, и он расслаблено садится в кресло.
– Жив твой ЗамЗам, – смеюсь, – только сейчас я его украду, нам нужно к гинекологу.
– Не вопрос, будущему отцу все привилегии, заметь, Дина, все ради вашего блага, – набирает номер и говорит с тётей, та обещает договориться со своим доктором.
Вот это я понимаю мужчина, я даже рот не успела открыть, а он уже все за нас решил. Злиться на него? Никогда! Я благодарна ему за вселенское терпение, за то, что терпеливее моего отца и прощает мне мою придурь.
Рубцов умыкает меня из офиса, чтобы отвести в кафе. В лифте он вновь пытается меня поцеловать, но я отмахиваюсь, не хочу, чтобы он потом со стояком шастал среди баб. Потерпит, ему другого теперь не дано, так что привыкать ему к изменениям в жизни.
– Отстань, – фырчу незлобно, когда мужчина своими ручищами сгребает меня в охапку, – держи себя в руках, нам в люди идти.
– Умеешь ты притушить пожар, Рубцова, – дразнит меня и дальше своей фамилией, но я не сдамся, пусть мучается, не сразу все пряники получит.
– О тебе забочусь, Алексей…Романович, – хитро улыбаюсь и скольжу рукой по ягодице мужчины, тот довольно оскаливается.
– Несомненно, малыш.
Мы попадаем в кафе, садимся за привычный столик, который уже давно забит Алексеем. Я жадно скольжу глазами по меню и теряюсь, сама не представляю, что съела бы. Хочу все и побольше, но боюсь, что вновь буду обнимать друга. Хотя яблочко неплохо в меня вошло и я не чувствую какого-то дискомфорта.
Лёша заказывает отбивную с картошкой и салатом, я же просто овощной салат и немного мяса, зелёный чай. Как только официантка уходит, мужчина берет мои ладони в свои и целует. Меня поражает его желание касаться меня, выдержки у него позавидуешь. Мне же неловко, внутри какое-то непонятое волнение, внизу живота давно щекотно и чем дальше, тем больше я понимаю, что хочу его в свою жизнь.
Я хочу любить и быть любимой, хочу, чтобы наш малыш был счастлив, когда его родители будут жить в мире и согласии. Я безумно благодарна родителям, что привили мне ценность семьи, я только сейчас понимаю, как расстроила их, когда фыркала и строила из себя гордую свободную женщину. Видимо, со стороны родителей я выглядела жалкой и смешной, но они этого мне не акцентировали. Думаю, уже дядя сообщил им новости, и процесс планирования свадьбы теперь движется со скоростью света. Не удивлюсь, если мне дадут еще несколько часов, а потом посыплются вопросы, как из рога изобилия. И пока мои родители пребывали в мечтаниях, я слышу вопрос от Лёши:
– Дату придумала?
Он смотрит так нежно, что невольно на моём лице появляется улыбка. Я как-то об этом не задумывалась, но сейчас осознаю, что нужно устраивать празднество до того момента, пока моё пузо на нос не полезло. Я ведь хочу быть красивой невестой, красивой и грациозной.
