Текст книги "Доигралась, детка? (СИ)"
Автор книги: Альбина Вишневская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)
Его "любимая" как серпом по сердцу. Зачем, к чему, после всего сказанного?
– Ты идиот, – повторила ещё раз. Токсикоз начинается неделе на четвертой – шестой, по срокам все сходится, приди она беременная, он заподозрил бы гораздо раньше.
Господи, да зачем её мозг его оправдывает?! Совсем в тряпку превратилась.
– Мне наплевать, – резюмировала, разочарованным взглядом глядя в его глаза, Алиса, – думай что хочешь. Не нужен тебе твой ребёнок и хрен с тобой, одна справлюсь. Лучше одной, чем с отцом-мудаком, – в её тоне был лёд и яд, и, закончив, девушка бросила его в ванной, выходя на воздух, который был ой как нужен. В коридоре вдруг обнаружила деда и свекровь и лишь понадеялась, что они не слышали разговора в ванной.
Тут же оказалась в крепких объятиях счастливого деда.
– Ты меня задушишь, – пискнула, поёрзав, и свекровь тут же её спасла, отгоняя Станислава Константиновича и давая Алисе вдохнуть полной грудью.
– Нам пора домой, – из ванной вывалился едва живой Чернов, который смутно помнил последние слова Алисы.
Мужчина жадно умывался под струями воды, пил жадно с ладони и боролся с отчаянием, в диким рычанием, которое сильнее скручивалось в тугую спираль и вот-вот обещало рвануть. А теперь стоит перед родней, которая просто от радости сияет и боится лишний раз рот открыть, чтобы с губ не вырвались самые черные, самые грязные слова.
– Мам, прости, благодарим от души, но надо домой, Алисе нужно отлежаться. Потом поговорите.
– Давай, Тимурка, еще раз прими мои поздравления, уважаю, – дед пожал руку парню и довольно блеснул глазами.
Чернов едва стоял на ногах, и удивительно, что не выплеснул старику в лицо все, что думает о нем и о его внучке-шлюхе.
– Чей это ребенок, – ещё раз повторил болезненный вопрос, едва вошли в кабинку лифта, – твоего ушлепка? Мне сейчас к нему поехать и убить?
Не успела Алиса сделать вдох, как убийца вечеринок вышел следом и уволок её на выход. Алиса сильно не сопротивлялась, понимая, что так оно, может и к лучшему. Не было в душе никакого праздника, а старшее поколение было так счастливо, что не хотелось портить праздник своим кривым лицом.
– Я тебе уже сказала, чей это ребёнок, – закатила глаза Алиса, – если у тебя проблемы с головой и памятью – это не мои трудности.
А вот последняя его ремарка позабавила, и Алиса холодно усмехнулась. Ревнует, и пусть. Его глупая ревность идёт из его глупой головы, в то время как она лицезрела чудесные картины его адьюльтера собственными глазами.
– Следи за своими словами! – гаркнул в ответ и поджал губы, стукнув ладонью по створкам лифта, тот остановился и выпустил пару из небольшого пространства.
Чернов первым сбежал по ступенькам, отчаянно толкнул рукой дверь и выбежал на порог дома. Несколько глубоких вдохов не помогли, до сих пор по венам гарцевала кровь, а к горлу подкатывала волна негодования, подавляемого из разу в раз.
– Ты как тот вор, что повсюду видит лишь воров, – хмыкнула, когда шли к машине, – сам готов всунуть, куда не подставят, и всех по себе меряешь.
– Ты, правда, считаешь, что после тебя я действительно мог с нихерали трахаться с ней? После всего, что с нами было? – Он до сих пор не мог осознать того, что тот злополучный секс с Евой был, что Алиса поверила не ему, а подруге, что она сбежала и не дала ему возможности доказать обратное, а он бы доказал, он бы голову той змее расшиб, но вырвал бы из ее черного рта признание в подставе.
Чернов забыл, как дышать, он смотрел в некогда родные, ставшие за короткий промежуток времени, глаза и не мог принять того, что все разрушено. Что сердце разрывается от боли, от слишком болезненного желания к ней, от желания сжимать её податливое тело руками, от желания каждый день своим телом вдавливать Алису в их кровать и слушать крики её оргазмов.
– Нет, Тимур, я, правда, считала, что после всего, что между нами было, ты не будешь трахаться с кем бы то ни было, – сказала спокойно прежде, чем её взгляд стал ледяным, – но я видела то, что видела. И я видела, как твой член вколачивается в ничтожество, которое именовало себя моей подругой.
Она видела, как он скривился и как ему неприятно, но не собиралась останавливаться:
– И я видела, как твои руки сжимали её бёдра, когда ты входил в неё, видела своими собственными глазами, как вижу тебя вот прямо сейчас. Ты заявляешь мне, что я нагуляла ребёнка, в то время как сам натягивал в нашей кровати другую. Да чёрт!
Алису в очередной раз скрутило, и она едва успела забежать за Мерседес, чтобы хоть как-то спрятаться прежде, чем её снова вырвет.
Чернов стоял, словно истукан, казалось вот он – конец, потому что внутри все умерло, превратилось в пыль. Мужчина стоял под кроной огромного дерева и боялся пошевелиться, он не верил в то, что это именно конец и есть. Где-то рядом выворачивало Алису, а он не реагировал на происходящее вокруг.
– Отвези меня домой, – уставшим, хриплым голосом просипела из-за багажника девушка, совсем вымотанная этой сценой.
Тимур повернул голову к Алисе, сильнее сжал кулаки и разблокировал автомобиль. Мужчина неторопливо обошел машину, носком туфли пиная камешки в пыли, как когда-то в детстве с пацанами. Тяжелые частицы пыли ложились на модные кожаные туфли, создавая уродливые фигуры. Дверь с пассажирской стороны хлопнула, тяжело вздохнул и сел за руль, хотя сил вести автомобиль совершенно не было.
Он долго сидел, уткнувшись лбом в руль и, казалось, взвоет от боли, от отчаяния. Когда чаша его терпения разбилась, Тимур выскочил из автомобиля и крикнул Алисе напоследок:
– Дарю, машина теперь твоя, мне от вас ничего не надо, так деду своему и передашь. И скажешь, что я разрываю с ним любой уговор, и мне плевать, что он зароет меня где-то в дремучем лесу.
Чернов шел куда-то вперед, не разбирая дороги, отчаянно подавляя крик отчаяния, который рвал душу от безысходности. В заднем кармане отчаянно звенел телефон, но мужчина не реагировал, ему было все равно.
50 глава
Алиса выскочила из машины, злая, как сто чертей. Её первым, и сто первым позывом было сесть в машину и укатить к чертям в закат, но нет же, что-то внутри толкнуло её следовать за ним, думать о нём больше чем о себе. Вот какого хрена?!
Она быстро нагнала его, схватила за руку, силой остановила и заставила посмотреть на себя. Бледную, уставшую, злую.
– Я, по-твоему, в состоянии машину вести? – рыкнула, всматриваясь в его лицо.
Было в его глазах что-то, что держало её здесь, рядом с ним, в этом тупом моменте, вместо того чтобы подумать о себе и о своём комфорте и позаботиться о недоразумении, которое зародилось внутри неё и о котором бестолковые родители меньше всего думали сейчас.
– Тебе правда всё равно будет, если я и твой ребёнок сейчас насмерть убьёмся, когда рядом проедет какой вонючий дизель, и меня начнёт рвать прямо за рулём?!
Алиса была взбешена, и она не знала, откликаются ли её слова где-то в его сознании. Чёрт, да она сама слабо понимала, что говорит, поток слов лился на чистых эмоциях.
– Ты думаешь, тебе сложно сейчас? Ты думаешь, мне всё это нужно было?! Ты думаешь, я мечтала блевать по шесть раз за одно утро и не есть по двое суток и всё ради чего? Забудь, что я сказала в ванной, мне НЕ плевать. Этот ребёнок настолько же твой, насколько мой, ты ТОЖЕ за него отвечаешь. Хочешь, делай ДНК тест, вперёд и с песней, но я не позволю тебе натворить глупостей по отношению к себе или к нему, – девушка ткнула пальцем в свой плоский живот, вся кипя от злости.
Зачем он остановился, почему не вырвал руку из её пальцев? Зачем слушал такие проникновенные слова, которые словно мед лились из ее прекрасного, но порочного ротика. Слушал Алису и ещё больше отчаянно скалился, боясь настолько сильно дернуть рукой, что Алиса улетит куда-то в сторону по асфальту. Её постоянные упоминания об его отцовстве выводили из себя. Не выдержал, рявкнул:
– То есть ты сейчас предлагаешь, как вариант: я признаю малого, ты веришь в то, что я не преднамеренно трахал Еву, и всё в наших отношениях будет, как и прежде: море секса, поцелуев и оргазмов?
Алиса медленно закрыла глаза, посчитав про себя до трёх. Вот что он валит с больной головы на здоровую? Она просто попросила отвезти её домой, а он уже план составил, как будет её трахать.
У мужчин в голове всё однозначно проще, чем у женщин.
– Я такого не предлагала. Но, допустим, попробуй развить свою мысль. Как можно трахнуть кого-то непреднамеренно? – брови Алисы скрестились в скептической гримасе.
– Так трахнуть, как я это сделал! – гаркнул Тимур, носком в очередной раз ударив по камню. – Я думал, что это ты, я спал, я ужасно устал, а Ева… она пришла перед этим и сказала, что ты вот-вот вернешься, вы о встрече договаривались. Дальше я не помню, я просто отрубился.
– То есть, существует человек, которого ты видел два раза в своей жизни и при первой встрече она едва тебе в штаны не залезла. И вот она появляется на пороге твоего дома с сомнительной историей, и ты спокойно пускаешь её к себе домой и идёшь спать, – Алиса сжала виски пальцами, пытаясь переварить эту чушь.
Даже если на минуту допустить, что такое вообще возможно, есть один простой способ решить тупую ситуацию.
– Ты что не мог набрать мне и спросить, как скоро я буду вместо того, чтоб пускать её в наш дом? Честно, Тим, – развела руками, – либо ты полный дурак, либо я дура, что вообще слушаю этот бред. И я больше склоняюсь ко второму варианту.
Зачем было давать ебучий шанс все объяснить, если теперь она с надменным видом комментирует каждое предложение и все равно ему не верит. Он точно мальчик для битья в их чокнутой семье. Он больше ничего не будет доказывать. Никогда.
– Да, я ее трахал! Так легче? Я сделал это намерено, тебе ещё легче? Окей! Да я её хотел ещё в баре, а тут такой случай. ДОВОЛЬНА? А теперь прости, родная, если дома нет секса, иду искать его в другом месте.
Тимур забрал ключи из руки Алисы, надменно оскалился.
– Машинка снимать телок в самый раз. А ты такси закажи. Не фарфоровая.
Чернов сел за руль и мгновенно сорвал авто с места, оставив за собой клубы пыли.
Алиса проводила долгим взглядом отъехавший с парковки Мерседес. Она могла сейчас уехать на своей машине, куда захочет, хоть к себе домой, хоть из страны, и она профукала этот шанс, потому что испугалась за этого идиота. И теперь клубы пыли поднял он и был таков, бросив её, в её состоянии и её положении, одну, да ещё с ремаркой, что не фарфоровая. Какие ещё доказательства её сердцу в том, что он последний мудак, нужны – она не знала.
Всё это какой-то фарс и больше похоже на дурной сон, чем на реальность. Чем больше Алиса стояла там, тем больше задавалась вопросом: а зачем ей всё это, собственно, нужно?
Этот ребёнок не нужен ни ей, ни ему, так есть ли смысл?..
Девушка качнула головой и прервала себя на чёрной мысли. Она всегда думала, что если она когда и созреет и решится на ребёнка, то это будет в солидном возрасте, с любимым и надёжным человеком, и осознанно. Это будет долгожданный малыш, которому родители смогут дать всё самое лучшее. И вот как в жизни всё обернулось.
Рассудком она понимала, что аборт – самое здравое решение. Но она не могла заставить себя даже прогуглить, как и где это делается. Внутри всё переворачивалось от чувства вины перед этой крохой, словно она могла услышать её мысли, словно она уже была реальной, а не размером с рисинку, как подсказывало какое-то установленное в телефоне приложение. Установка этого приложения тоже была ошибкой, ведь теперь каждую неделю ей приходит информация о том, как ребенок развивается и что там с ним сейчас происходит. И в то время как она стоит как желе, выпотрошенная и уставшая, её малыш растит все кости, внутренние органы и нервную систему, а она его совсем не жалеет.
Девушка вздохнула, достала телефон из сумочки, чтобы вызвать такси. Слегка зависла на графе куда. Он тут сам её как Добби освободил и отправил на все четыре стороны, так с какой такой радости она поедет к нему теперь? Всё кончено.
На плечо девушки уже как-то привычно легла тяжёлая мужская рука, и ей не нужно было даже оборачиваться, чтобы понимать кто это.
– Он сказал, что Добби свободен, Сева, – криво усмехнулась, поворачиваясь к охраннику.
– Я его точно пристрелю, – пробухтел себе под нос Савелий, приобняв Алису, подталкивая её к внедорожнику.
Алиса бросила встревоженный взгляд на Савелия, и тут же лихорадочно заработал мозг. Тимур два раза бросил, что чуть что – его убьют, сейчас Сева ту же шарманку. Она, конечно, прекрасно понимала, что её дед, как и Савелий, не убийцы. Нет, они бесспорно люди богатые и опасные, но не убийцы. Но брать человека на понт таким образом? Это же бесчеловечно. А какие основания у Тимура не верить в подобные угрозы?
Чем больше условий этой сделки слышала Алиса, тем больше ей казалось, что она никогда не отмоется от всей этой грязи. А теперь и единственный светлый лучик, невинная зарождающаяся жизнь, тоже была очернена дикими предъявами и домыслами.
Всю дорогу до дома девушка молчала. Гоша и Сева тоже молчали. Сева лишь дал понять коллеге, что лучше, чтобы Станислав Константинович не узнал об этой поездке, и они ему не понадобились за время их отсутствия. Впрочем, дед был так счастлив и в такой приятной компании, что ему было не до махинаций охраны, тайно везущей Алису к мужу в дом.
Стоило девушке переступить порог квартиры, как она разделась, сходила в прохладный душ, оттуда сразу же отправилась в зал, легла на диван и крепко уснула.
51 глава
– Санек, налей-ка мне соточку водки,– Тимур обессилено рухнул на высокий стул у бара и уложил ноющую голову на сложенные на барной стойке руки.
– Хреновый день, Чернов?
– Хуже не бывает, – пробубнил еле слышно, пытаясь не думать о том, что желания возвращаться домой у него совершенно нет.
Тимур не видел выхода из сложившейся ситуации. Как бы он не бесился, ничего хорошего не получится. А ведь он, как утопающий, ухватился за соломинку, чтобы хоть как-то реабилитироваться в глазах Алисы. Теперь же понимал, что сглупил. Ей было выгодно держать его за яйца, заставлять чувствовать себя ничтожеством, чтобы на этом фоне завуалировать своё блядское нутро. Она ни чем не лучше него. Она не поехала к деду, не искала подержки у Тани, лучшей из подруг, нет, она за каким-то хером поперлась к бывшему. И кто теперь даст ему гарантию, что эта кукла не трахалась с ними двумя.
– Мне джин-тоник, Саш, – рядом пропел мелодичный голос девушки.
Чернов дернул головой и посмотрел в сторону, ехидно улыбнулся, налапал рукой очередную рюмку водки и опрокинул в себя.
– Как вам наш бар? – Спросил Чернов, смахнув пальцем капли алкоголя с уголка рта.
– Мы с подружками решили скрасить свой воскресный вечерок, и я не разочарована, здесь впервые, – слишком сексуально пропела незнакомка, а внутри Чернова что-то закрутилось взрывоопасное.
– Нравлюсь, – повернулся к девушке и это единственное, что соскочило с его губ в этот момент.
– Красавчик, мне нравятся такие.
– Какие: такие, – прищурился и протянул руку вперед, кончиками пальцев касаясь обнаженного колена незнакомки.
Девушка не ойкнула, не сбросила руку наглого холеного незнакомца, наоборот: заинтересовалась его вниманием.
– Которые знают, чего хотят, – голос девушки стал ниже, Тимур видел, как она склонилась ниже, открывая ему полный доступ к красивой груди.
– И они тебя не пугают? – иронично оскалился.
– А в этом есть свой определенный шарм, красавчик.
Чернов улыбнулся, ладонью потер уставшее лицо и посмотрел на бармена, который слишком внимательно вслушивался в разговор. Ему не нравился внешний вид Чернова, обычно парень не позволял себе так сильно напиваться. А сейчас он не только неприличное количество водки влил в себя, но и откровенно затрагивает незнакомую девушку.
– Идёшь со мной? – Тимур попытался встать со стула, но лишь ловкие движения незнакомки помогли ему не свалиться на пол.
– Осторожно, здесь опасно.
Плевать, хотел сказать Чернов, но передумал. Мужчина воспользовался моментом, рукой обхватил талию девушки и склонился к уху.
– Я могу тебе сделать приятно, крошка….
– Где этот блядский ключ, – выругался на весь подъезд Чернов, рыская в карманах брюк, но не имея возможности в полутьме найти то, что так сильно хотелось.
Палец сам прижался к дверному звонку и долго не отпускал его.
Алису разбудил настойчивый звонок в дверь. Девушка открыла сонные глаза, нащупала халат и наскоро закрутилась в него, подошла к двери, с тревогой выглядывая в глазок. Стоило рассмотреть ночного гостя, как взгляд тут же помрачнел. Алиса, сдвинув брови, открыла дверь.
Муж ввалился в квартиру, вжав её в стену. Девушке пришлось придержать его, чтобы он остался на ногах. Первое, что ударило в токсикозный нос девушки, были не запах табака и алкоголя, которыми он пропитался насквозь, а запах чужих духов. Женских духов. Алиса почувствовала, как подкатила тошнота, и отодвинулась. Взгляд упёрся в тёмное пятно на его шее.
Засос.
Опустился ниже и приметил следы от вульгарно-розовой помады на рубашке.
И это он доказывал ей, что секс с Евой был случайным? Он доказывал, что между ним и ей было нечто большее? Увиденная картина сложила все паззлы в голове девушки. Пока она давала, всё было хорошо, а как только секс закончился, закончилась и сказка, которая итак была больше в стиле оригинальных братьев Гримм, чем Диснея.
На лице девушки застыла гримаса отвращения и презрения, и она перестала поддерживать его, резко развернулась и направилась в зал.
Чернов прижался спиной к стене, но ему казалось, что ещё немного и сползет вниз, не найдя в себе сил, чтобы сбросить обувь и доползти к кровати. Рядом была она, только протяни руку. А он хотел это сделать, хотел вновь её почувствовать.
– Какого хера ты не ушла, – взревел Тимур и сполз по стенке вниз, сжимая голову руками, словно пытаясь спрятаться от всего мира в собственной раковине.
– Ты не поверишь, я задаю себе этот же вопрос в данный момент, – процедила девушка из зала, с остервенением сорвав халат и натягивая джинсы и футболку.
Всё, к чертям эти игры, это конец. Алиса натянула футболку, вытащила волосы, схватила свою сумку и вернулась в коридор как фурия. Его пьяное тело перекрыло балетки, придётся бежать на каблуках. Ну, ничего, она и босиком готова была бежать, лишь бы не видеть больше никогда его лицо!
Девушка вставила босые ноги в туфли и вылетела вон, громко хлопнув дверью.
– Пиздуй, сука, – ударил кулаком в дверь и взбешенно задрыгал ногами, сбрасывая туфли.
У него едва хватило сил добраться до спальни и упасть поперек кровати, даже не удосужившись снять вещи. Сознание мгновенно отключилось, забирая мужчину в сонные оковы.
Девушка выскочила из подъезда как ужаленная, едва не задев входящих внутрь людей. Савелий резко сел в машине, готовясь бежать наперерез, но девушка, сфокусировав зрение на их авто, направилась прямиком к ним.
– Всё, – рявкнула, открывая пассажирскую дверь и плюхаясь на заднее сиденье, – баста! Везите меня домой.
– Алиса, что случилось?
Гоша включил свет в салоне и оба мужчины обернулись к заднему сиденью, где только что пристегнула ремень безопасности девушка.
– Вы его не видели что ли, какой красивый шёл?
Видели, и видели больше, чем хотелось. Гоша следил за Черновым, как только они приехали, и видел и как он снимал в баре тёлку. Он не доложил об этом Савелию, потому что тот слишком печётся за Алису. Тогда точно скрутил бы парня и выкинул в реку распутываться. По глазам Алисы же видел, что она всё знает. На неё, правда, было больно смотреть.
– Савелий, я поддерживаю Алису Евгеньевну. Это уже не фиктивный брак, а пытка какая-то, я думаю её нужно везти домой, и Станислав Константинович должен знать всю правду обо всех событиях.
Алиса кивнула, глядя в глаза Севе, поддерживая Гошу. Должно быть она правда выглядит жалко, если даже этот обычно безэмоциональный шкаф вступился за неё.
Сева постучал пальцами по рулю, взвешивая все за и против. Если Смирнов всё узнает, не сносить Чернову головы. Он озвучил эту мысль вслух и посмотрел на Алису:
– Ты же понимаешь это?
– Он меня не жалеет, так скажи на милость, с какой стати я должна жалеть его? – огрызнулась Алиса.
Савелий пожал плечами и сказал что думает:
– Я думал, ты любишь его.
Алиса опустила взгляд и покачала головой. Это уже совершенно ни на что не влияет. Он разорвал их подобие отношений, трахнув Еву, и вбил гвозди в крышку гроба сегодняшней акцией.
– Сев, ты предлагаешь мне вернуться и продолжить быть секс-куклой человеку, которому наплевать на меня? Здесь больше нечего ловить, спектакль окончен. Он расставил свои приоритеты чётче некуда и стоит на своём слове. Я лучше умру, чем вернусь туда.
Брякнула чушь, не подумав, и Савелий одернул её:
– Не надо так. Я звоню деду. Больше никто тебя не обидит.
– Спасибо, – негромко выпалила Алиса, скрестив руки под грудью и притихнув.
Станислава Константиновича разбудил телефонный звонок. Ему совсем не хотелось выползать из постели, ведь рядом лежало роскошное тело роскошной женщины, которое боялся разбудить.
Амалия открыла глаза, трель звонка всё же сделала своё черное дело. Смирнов поцеловал её обнаженное плечо и вытянул руку, взяв мобильный.
– Слушаю.
А дальше было минут двадцать как в исповедальне, да не перед священником, а перед самым строгим судьёй. Амалия сидела, смотрела, как всё больше хмурится Смирнов, и хмурила брови. Несколько раз он называл имена Тимура и Алисы. Женщина волновалась, плюс такой поздний звонок.
– Всё в порядке? – спросила, когда Смирнов отсоединился.
– Ничего не в порядке, – едва не сплюнул, так сжало виски, так стучало в голове. Моментально подскочило давление, и не выехали из дома, прежде чем нежные руки Амалии не померили ему давление и не дали таблетку.
52 глава
Сидя в салоне коричневого Бентли, Смирнову настало время каяться перед своей дамой сердца, но он всё никак не мог подобрать слова, поэтому ограничился пока лишь тем, что у молодых не всё хорошо и нужно их вмешательство.
Когда приехали к дому и подошли к внедорожнику охраны, Амалия сразу нахмурилась, увидев, что на заднем сидении в неудобной позе спит её беременная невестка.
– Что здесь происходит? – спросила с тревогой, но голос был строгим. – Где Тимур, почему Алиса здесь?
– Тимур выставил её из дома, Амалия Валентиновна, – доложил Сева, выходя из машины и закурив.
Не успела женщина и охнуть, как проснулась разбуженная голосами Алиса.
– Алисонька, как так? Что у вас случилось?
– Что-то не так, – невпопад ответила Алиса, положив холодные как лёд ладони на ласковые руки свекрови. – Я чувствую себя странно, пугающе неприятно.
Амалия положила руку на тощий живот девушки и почувствовала, что он твердый, как камень, в то время как должен быть расслабленным и мягким. Амалия тут же тревожно спросила:
– Алиса, как ты себя чувствуешь?
– Скверно, – ответила девушка, и прислушалась к своим ощущениям, – живот тянет, как будто во-вот начнутся месячные.
– Стас, у нас проблемы, – тут же высунулась из салона автомобиля Амалия и обратилась к мужчинам, – нужна скорая, срочно. Тут пахнет угрозой выкидыша.
Стоило Алисе услышать последние слова свекрови, как она стремительно побледнела. Ей стало страшно. Когда она уснула в машине, ей приснилось, что потеряла ребёнка и даже этого не заметила. И вот теперь её сон мог оказаться реальностью, а она чётко поняла, что не может и не хочет это допустить.
Услышав страшные слова, дед мигом сделал пару звонков. Вскоре во двор с мигалками примчалась машина скорой помощи. Смирнов отдал указания медикам, и девушку увезли в частный медицинский центр, где о ней пообещали позаботиться по наивысшему разряду.
Как только скорая уехала, все подняли взгляд на темные окна на втором этаже.
– Я ему голову откручу, – гаркнул Смирнов, а рядом с ним маленькая, тихая женщина с хищными нотками в тоне вдруг выдала в ответ:
– Стань в очередь.
Амалия своим ключом открыла дверь, даже не открыла – дверь просто от толчка поехала вперед. Её засранец сын не удосужился закрыть замок.
– Пообещай, что не будешь вмешиваться? – женщина сжала запястье Смирнова, прекрасно понимая, что мужчина не убежал отрывать голову её сыну только потому, что между ними проскочила симпатия, которая именно в этот воскресный вечер дала выплеснуться друг на друга в полной мере.
– Я ничего не могу тебе обещать. Там моя внучка, там наш… – впервые за долгое время мужчина понял, что от давящего горла спазма не может говорить.
– А здесь мой сын, который почему-то ведет себя как последняя мразь! Он никогда таким не был. И для этого есть веские причины, я в этом обязательно разберусь. И если надо…
Амалия отчаянно шмыгнула носом, пытаясь унять поток слёз, которые душили с момента, когда на её руках была едва вменяемая невестка. Так не должно быть, и никогда бы не было, если бы не какая-то сильно важная причина. Амалия не собиралась выгораживать сына, наоборот сейчас она хотела ему отвесить оплеуху, привести в чувство и посмотреть в глаза. Но она не собиралась его линчевать, не узнав правду. Стас не говорил всей правды, но женщина рассчитывала на то, что в споре рождается истина.
Вошла в спальню, включила свет и прижала к носу ладонь, пытаясь не дышать спертым воздухом, и алкогольными парами. Её сын спал поперек кровати как последний алкаш, свесив руку на пол. Изредка по небольшой комнатушке разносился храп, он что-то пытался бормотать во сне.
– А ну просыпайся, негодник!– женщина. Ладошкой постучала по предплечью сына, но тот лишь отмахнулся, не желая реагировать.
– Я его сейчас быстро в чувства приведу, – гаркнул Стас, сжав сильнее пальцы в кулаки.
– Остынь, это моя миссия, Смирнов, – грозно посмотрела в глаза своему любовнику и выскочила из спальни.
На кухне, в холодильнике, отыскала бутылку с водой. Отличная температура, освежающая, именно то, что надо для пробуждения в экстренной ситуации.
Смирнов, пока Амалия отсутствовала, пытался растормошить зятя, но тот только сильнее зарывался лицом в подушку и даже пытался отмахиваться.
– Поворачивай его на спину, сейчас будем трезветь.
В лицо Тимура плеснули порцию ледяной воды, ещё и ещё, Амалия с остервенением делал эту процедуру, пока её молодой, умный, талантливый сын, который за вечер превратился в ничтожество, пытался проснуться.
– Отстань, что тебе от меня ещё надо, кукла, тебе нужна моя жизнь? Так забери её, – прижав ладони к лицу, простонал мужчина, боясь открыть глаза из-за яркого света.
– Тимур, – повысила голос Амалия, ужасаясь словам сына, – посмотри мне в глаза!
– Я никого не хочу слышать, просто оставьте меня одного, – швырнул подушкой, не понимая в пьяном бреду, кто же именно перед ним стоит.
– Ах, так! – Взвизгнула Амалия, глазами пытаясь отыскать хоть что-то увесистое в этой комнате.
И пусть её сын уже давно вырос, но получить ремня этому паршивцу не мешало. Все внутри Амалии клокотало, переворачивалось от переживания за беременность Алисы, за саму Алису. Она – медик, и прекрасна знала, какие бывают случаи, и не всегда получается успеть спасти беременность. Поведение сына вопиющее, ему нет оправдания.
– Могу помочь, – Смирнов вытащил из брюк ремень и протянул Черновой.
– А ну встал, я тебе сказала! – Амалия предупредительно стукнула сложенным ремнем по матрасу, отметила, что Тимур приподнял голову и попытался рассмотреть того, кто мешал отсыпаться.
– Ма, ты что здесь забыла? – Простонал Тимур и попытался сесть, случайно зацепился за высокую фигуру Смирнова и злобно выплюнул слова старику:
– Что, пришёл по мою душу, Смирнов? Валяй, мне уже терять нечего.
– Да что здесь происходит?! Ты в своём уме, что это за фокусы такие, как ты мог! Ты знаешь, где сейчас твоя жена?
– Она мне не жена!
– Побойся Бога, Тима, что ты такое говоришь?!
– А ты спроси у этого благодетеля. Да, спроси, как он провернул своё грязное дело, – Чернов свалился на спину, не желая больше видеть, как дед Алисы стреляет в него молнии.
– О чем толкует мой сын?– Амалия ту же повернула голову к Стасу, и увидела легкое замешательство на лице мужчины, такое же она впервые увидела, когда они были у нее в квартире, когда собирались в спешке, мерили давление.
– Здесь всё сложно, – протянул Станислав Константинович и опустился на кривой стул, как в тот первый раз, когда состоялась свадьба его внучки.
– Ты издеваешься? Тимур никогда бы так со мной не говорил, что между вами произошло?!
Амалия требовала правду, и она её услышит.
– Мам, прости, я действительно не хотел, чтобы все так получилось, я не хотел тебя тревожить. Но Алиса, она… у нас все хреново. Она…
– Тима, Алиса в клинике, с угрозой выкидыша, ты понимаешь? Ваш малыш, как и его мама, твоя жена, борются за его жизнь вместе с медиками.
Чернов резко сел, вытаращив опухшие глаза на мать и деда Алисы.
– Как она? – прохрипел осипшим голосом, а потом выхватил бутылку с остатками воды из руки Смирнова делая жадные глотки.
– Ещё ничего неизвестно, но всё очень серьёзно, – голос матери дрогнул, что сильно кольнуло Тимура.
– Из-за чего вы поссорились? Ведь всё было хорошо, – слезы безнадежности брызнули из глаз Черновой, Стас тут же обнял женщину за плечи.
– Прости, это все я виноват.
– А ты при чем? Стас, мой сын ведет себя, как последняя мразина. Ты при чем? Они же были такими счастливыми, они действительно без ума друг от друга, ты разве не видел их тогда, на их кухне?
– Амалия, я должен тебе кое-что рассказать.
– Станислав Константинович, это я во всем виноват, – Тимур перебил возможную исповедь деда, слабо сообразив, что всей грязи, что скопилась в их семья, мама не переживет, ей не стоит знать о нюансах, только не это. Он уже наказан тем, что видит лицо матери в слезах. – Алиса застала меня с Евой в постели, мы занимались сексом, но я ей клялся, что и в мыслях не было тащить в нашу постель другую, если мне нужна только она одна, – отчаянно простонал Чернов, трясущими руками пытаясь сделать очередной глоток воды.
Амалия прижала ладошку к губам, в ужасе рассматривая изможденного сына.
– Но ты ж… но как же так? Я ничего не понимаю, – взбеленилась женщина, взъерошив волосы.
Тимур коротко рассказал о предыстории, о том, что Алиса не дала ему возможности все рассказать. Рассказал о бывшем ухажере Алисы и о том, чем именно Алиса занималась с другим.
Смирнов знал эту версию, и давно дал отмашку Гоше в любой задрыпаной дыре достать «подругу» внучки, достать сосунка Алексей, который посмел приукрасить историю, сцепив пару на почве ревности ещё больше. Теперь Станислав Константинович понимал, почему именно Тимур не верил в то, что внучка носит его ребенка.
– Мы все едем в клинику. По пути обсудим детали, но у тебя, Чернов, есть десять минут, чтобы привести себя в человеческий вид, – бросил своё веское слово зятю. Который тут же сорвался с кровати и промчался, шатаясь, к выходу.
