Текст книги "До небес (СИ)"

Автор книги: АЛЬБИНА НОВОХАТЬКО

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Альбина Новохатько I
До небес

Пролог

Я выживу… Я буду жить… Я докажу всему миру что достоин жизни…

С таким девизом я бродил по городу, в котором родился, скитаясь от одной ночлежки к другой. Люди меня боялись и сторонились, а как иначе: я ведь беспризорник, изгой, отброс общества не более. За что меня уважать? Мои родители исчезли, когда мне только исполнилось десять, и я остался один на один с судьбой. Она не очень то, баловала меня, чаще проверяла на прочность, и я не сдавался. Полиция ловила нас, отправляла в приюты, но мы сбегали, и наше скитание начиналось снова. Я не привык подчиняться правилам, мне претило следовать режиму, и никто не годился мне в авторитеты. Все эти воспитатели с виду милые добродушные лицемеры, звали нас за глаза, а порой и в лицо «Крысенышами». Выживание стало для меня борьбой за право стать частью этого поганого социума для которого я не существовал. Я взрослел и понимал, что если не начну менять свой образ жизни, в конце концов, окажусь в колонии для несовершеннолетних. Я спал в одном из подвалов жилой многоэтажки когда нагрянула полиция, забрав всех кто там находился, и так началась моя новая жизнь. Один из полицейских проникся ко мне сочувствием чего я никак не мог ожидать, и решил принять участие в моей жизни.

В течении шести месяцев со мной работали психологи, опека, вдалбливая в мою настырную натуру свое видение этой жизни. Каждый раз мне становилось смешно, я не мог сдерживать себя и впадал в ярость. Как они могут вообще рассуждать о моей жизнь, когда ничего в этом не смыслят! Учить меня! Давать советы! Они прошли со мной этот путь, что бы знать хотя бы отдаленно, что мы переживаем, и как нам удается несмотря ни на что идти дальше. Они сидят в своих кабинетах: сытые бюрократы, и каждый раз когда речь заходит о спасении человеческой жизни, берут в руки калькулятор складывая все в цифры. Итог всегда один: мы вновь оказываемся на улице, и бредем тернистым путем.

Мне шестнадцать, никаких иллюзий, один холодный расчет. Я решил для себя стать таким человеком, от которого будут зависеть люди.

Очередной приют, попытка сломать меня ни к чему ни привела, и меня наконец оставили в покое. Я жил сам по себе, пока не увидел ее, точнее не услышал отчаянный вопль, который по сей день звучит в моей голове. Варю привели воспитатели в общий зал для отдыха. Никогда прежде я не видел такого затравленного ребенка. Она стояла в легком повидавшем виды платье и тряслась от ужаса и боли. Она отчаянно сопротивлялась, я заметил на ее руках синяки и ссадины, в тот момент я хотел убить их всех, тех, кто причинил вред этому хрупкому созданию.

– Представься, – Потребовал один из воспитателей, подтолкнув ее вперед.

– Вера, – Прошептала девочка, не решаясь поднять глаза.

– Сколько тебе лет? – Вновь произнес воспитатель.

– Тринадцать… – Девочка, наконец, подняла на нас глаза.

Я застыл при виде ее ярких синих глаз.

– Вера Самохина, – Начал говорить воспитатель за нее, – Тринадцать лет. Родители отказались от нее в девять, с тех пор жила на улице. Воровка и попрошайка по прозвищу «Лялька». Не слишком доверяйте первому впечатлению, эта девочка вырвет вам глотку при первой возможности. С виду хрупкая и беспомощная, но в душе сущий дьявол.

Чем дольше говорила воспитатель, тем сильнее я проникался уважением к этой девочке. Да, с виду не скажешь что она дитя сатаны. Внешность помогла ей выживать, острый ум и находчивость, все эти качества ее главное достоинство.

Воспитатель, наконец замолкнув, удалился оставив нас одних. Все кроме меня разбрелись по своим делам опасаясь даже с ней заговорить. Все здесь присутствующие повидали достаточно, у каждого своя история, но я хотел услышать ее рассказ.

– Что смотришь? – Буркнула она, окинув меня злобным взглядом.

– Интересно просто, – Пожав плечами, ответил Я.

– А мне нет, так что отвали.

В приюте на тот момент проживали тридцать детей. Нас разделили на возрастные группы, попасть в это место не так просто, обо мне позаботился тот полицейский, а вот кто помог ей…

Она прелестна, слишком для этого жестокого мира. Ее голос, словно мелодия, звучал у меня в ушах. Я помнил каждое слово сказанное ей, и расстраивался каждый раз не получая ответа. Вера предпочитала отмалчиваться, носила в себе всю горечь накопившеюся в душе, и никому не позволяла бередить раны. Однажды я проник в хранилище, достал ее дело и от того что узнал у меня волосы на голове встали дыбом.

Веру мучили собственные родители на протяжении пяти лет. Они били ее, закрывали в погребе наказывая за неповиновение, тушили об нее сигареты, выбрасывали на улицу заставляя мерзнуть на холоде, и это только малая часть их деяний. Потом она сбежала, их арестовали и отправили по тюрьмам. Она страдала долго и мучительно. В тот день я дал себе слово, что однажды заставлю их страдать, ни одна слезинка не упадет с этих прекрасных глаз.

Два года я оберегал ее от всех: защищал, помогал, и стал для нее лучшим другом. Но пришел день моего выпуска, я стал совершеннолетним, и мое время пришло. Вера плакала, не желая меня отпускать, я обещал вернуться, приходить каждый день, а потом и вовсе забрать ее.

Мне удавалось навещать ее так часто как мог, потом эти встречи становились реже, потому как я пытался научиться жить в том социуме, в котором меня ненавидели и боялись. Однажды я избил парня, который бил девушку в парке, меня арестовали и посадили на пятнадцать суток. Я молил охрану сообщить Вере, что не могу приехать по этой самой причине, но они не передали. Она сбежала из приюта, так и не дождавшись меня, и я потратил годы, на ее поиски…

Глава 1

Москва 2016 год

Марк

Я начинал с самых низов, и достиг всего чего только можно желать. Все началось с маленького кафе, владелец был на грани разорения, и я воспользовался моментом. У меня талант распознавать предприятия которые могут приносить выгоду а которые на грани выживания. Я стал скупать прогоревшие предприятия и продавать с молотка. Те, что могли в будущем приносить доход, я инвестировал, остальное беспощадно утилизировал. К тридцати годам я стал управлять огромной компанией «Gloris». Деньги, власть, передо мной открылись все двери, я владел миром, если не больше. Но не было той, с которой хотел разделить свои достижения, подарить ей рай, о котором она мечтала, моя Вера исчезла, и я не мог ее найти.

Мой взгляд заскользил по роскошной мебели в моем кабинете на последнем этаже здания которое принадлежало мне. Огромный город расстилался за панорамными окнами, и мне казалось я плыву по небу, чувствуя всю свою мощь и влияние.

Двери кабинета открылись, и показался мой товарищ с приюта Ленька. Я взял его в свою команду заместителем, и он ни разу меня не подвел за все эти годы.

– Ну что? – Нетерпеливо произнес я, встав с кресла.

– Ничего Марк, – Леня отрицательно покачал головой.

– Быть такого не может! – Взорвался я, ощущая беспомощность. – Сколько нам еще нужно искать!

– Марк, тебе не приходило в голову, что она мертва? Прошло столько лет, поиски затянулись. Если бы она была жива, нашла бы тебя.

– Я сменил имя, фамилию. Я купил свою родословную! Того пацана не существует. Она не умерла, я это знаю.

– Мои люди вытрясли душу из ее родителей. Никто ничего не знает. Ее нет Марк, пора бы это уже принять.

Я не слушал его. Он не понимал о чем говорит. Вера не мертва, она найдет выход из любой сложившейся ситуации. Я обещал вернутся, но она не дождалась и ушла, и все эти годы меня не отпускало чувство вины.

– Пусть приготовят машину.

Коротко приказал я, отвернувшись к окну, стал смотреть на вечерний город. Это была не любовь, я вообще не знаю способен ли испытывать подобное чувство. Мои отношения всегда скоротечны и предсказуемы. Ресторан, дорогой подарок, номер в отеле, все банально и просто. Девушки обожали появляться в моем обществе на людях, пусть только на вечер, этого достаточно. Однажды я пытался построить серьезные отношения, но не вышло, я ведь не способен на чувства, так говорили все девушки когда я покидал номер отеля не оборачиваясь. Вера была моим близким человеком в котором я нуждался, и ради нее я сделал все это, стал тем кем можно гордится.

Леня вернулся, сообщив что машина ждет у входа.

– Ты едешь со мной.

Рявкнул я, и поспешил покинуть кабинет.

****

Родители Веры жили в Некрасовке, в обшарпанной пятиэтажке. Моя охрана прошла, вперед открыв старую дверь подъезда. Как только я вошел в дом в нос ударил удушающий запах мочи и дерьма. Здесь не жили, эти люди выживали, как умели, и никто не пытался даже что-то изменить. После стольких лет, я все же решился посмотреть в глаза этим людям, которые уничтожили своего ребенка.

Дверь нам открыла старуха в грязном и местами рваном халате, скривив свое опухшее лицо от чрезмерных возлияний. Как я не всматривался в это рыло так и не смог разглядеть общих черт Веры с этой женщиной. Хотя как тут можно что либо увидеть в этом раздутом «Нечто».

– Чаво надо?

Услышав ее скрипучий прокуренный голос, я поежился. Ее облик, адская вонь и этот отвратительный говор, славный набор для выживания в этих местах.

– Вера, – Я вышел вперед, встав в шаге от нее. – Где ваша дочь?

– Каждый день сюды приезжают спрашивать за нее, и я уже говорила, что не знаю! Три года назад появлялась…

– Что? – Рявкнул Леня, – Но вы же говорили что не видели ее с того дня как она сбежала!

– Леня замолчи, – Остановив его я вновь обратился к этому несуразному «Нечто», – Два года назад она приходила к вам?

– Ну да, и все…

– Она что-то говорила? Или может, оставляла? – Осторожно поинтересовался я, кивнув охраннику.

Увидев в руке охранника деньги «Нечто», заулыбалось, алчно облизав свои губы.

– Переночевала ночь и ушла. Мне то, что с нее взять?

Меня словно током ударило. Эта мразь даже не поинтересовалась у дочери о ее проблемах. Вера не просто так пришла к ним, у нее не было выбора, а значит она в беде.

– Отдай ей деньги, – Приказал я охраннику. – Если она появится, позвоните по этому номеру. Я дам вам намного больше денег.

Животное закивало головой обслюнявив пальцы стала пересчитывать деньги. Это зрелище стало последней каплей. Быстро развернувшись, я пошел вниз по лестнице.

Покинув, наконец, этот притон я глотнул свежего воздуха, ощущая как мою душу переполняет чувство отвращения и презрения. Эти люди сами выбрали свою судьбу и уже не остановятся, для них нет будущего впрочем, как и настоящего.

– Марк я не знал… – Начал было оправдываться Леня.

– Она была здесь! Черт тебя дери Леня! Ты упустил ее! – В отчаянии заорал я, – Ищи ее! Делай что хочешь, но найди! Ты же знаешь ее, мы вместе с ней провели два года, она часть нашей жизни. Пусть следят за домом круглосуточно, что-то мне подсказывает она еще появится.

Прошло двенадцать лет и никакие деньги мне не помогли найти ее. Я нанимал лучших сыщиков, проверил все больницы, тюрьмы, нарко-притоны, но все безуспешно. Другой бы потерял надежду, но только не я.

– Марк, – Леня догнал меня, когда я уже садился в машину, – Она может, не хочет что бы ее искали. Что ей мешает прийти к тебе? Не поверю, что она не узнала тебя.

– Гордость и обида, вот что ей мешало прийти.

Закрыв дверь машины, приказал водителю ехать.

Мир огромен, я не знал где она, и смогу ли вновь ее увидеть, но надежда не покидала меня.

****

Пригород Москвы

Довиль

Горничная суетилась в гостиной делая вид что занята уборкой. Каждый раз, возвращаясь в свой огромный особняк, я отпускал прислугу, шел в сад к бассейну брал бутылку скотча и пил в одиночестве. Спустя час меня начинали одолевать воспоминания, спустя два часа мне хотелось утопиться в бассейне, спустя три, я уже не соображал что делаю. Утром после таких попоек прислуга разгребала завалы в гостиной. Я терял контроль над своими эмоциями, алкоголь напрочь лишал рассудка, и я не ведал что творил. Часто я боялся себя и того кто живет во мне. Сейчас я Марк Соколов, двенадцать лет назад я был простым пацаном со сложной судьбой, которую подчинил себе.

Поникшие головы моих горничных, разбитая мебель, и ощущение душевной пустоты никогда не оставляло меня.

Я часто задавался вопросом: почему она? Почему я не могу оставить все в прошлом и идти дальше? Затем находил ответы и они пугали. Моя психика сломлена, я одиночка, если кто меня и сможет понять так это только Вера. Если бы она только дождалась меня. Обретая власть ты можешь вершить правосудие, и я поступил так как считал правильным. Спустя годы я нашел тех охранников, что охраняли изолятор и основательно подпортил им жизнь.

На столике стояла наполовину пустая бутылка скотча, по телу растекается легкая эйфория, но меня душит злоба, и я хочу облегчить свою боль, и не знаю как.

Поставив бокал на столик, набрал Лену попросив приехать.

Друг приехал спустя час, присев рядом на соседнее кресло, в моем прекрасном саду.

– Как думаешь, что с ней стало? – Поинтересовался я, налив ему в бокал скотча. – Может она проститутка, наркоманка, или вышла замуж. И знаешь мне плевать кто она, я должен ей помочь.

– Марк, ты понимаешь, что она не хочет? Зачем ты мучаешь себя все эти годы? Женись, создай семью, родите ребенка.

– Я думал о таком варианте. Только вот в чем проблема, я же псих. Разве станет нормальная девушка жить с таким как я? Мне порой с трудом удается контролировать себя, свой гнев, потом я сожалею, но ничего не могу с собой поделать. Я не могу вспомнить лицо своей матери, отца, я вообще не помню тот период детства, когда жил с ними, его будто стерли из моей памяти.

Леня молча слушал меня, понурив голову.

– Ты знаешь, где они, почему не поедешь к ним?

Пять лет назад я нашел своих родителей. Знал, что если увижу своего отца не смогу сдержаться и раскрою ему голову, потому и не решался наведаться к ним. Однажды я почти решился, но увидев мать, идущую к подъезду дома в котором они жили, растерялся. Несчастная сгорбленная женщина, обремененная повседневными тяготами жизни. Я не знал что делать, как поговорить с ней, узнать причины их поступка. Несмотря ни на что я нашел способ передать им деньги, и делаю это ежемесячно.

– Не сейчас. Я не готов простить их, и не уверен, что смогу когда-либо. Найди способ помочь им, дай денег, – Хмыкнув, подлил себе скотча, – Они же родили меня, пусть будет для них как благодарность.

– Хорошо сделаю. Но ты все же подумай о Вере. Тебе нужно жить дальше, попытайся. Я же смог, у меня семья. Все изменилось, мы изменились, наша жизнь, ты богатый человек, пользуйся своим положением.

– Я должен найти ее. Она нужна мне, не спрашивай, зачем и почему, но нужна. Продолжайте следить за ее родителями, они что-то знают.

Допив скотч, я пошел в свою комнату. Я сам не знал зачем продолжаю искать того кто не хочет чтобы его нашли. Возможно, я зря трачу годы на человека, для которого не существую, но ничего не мог с собой поделать.

Глава 2

Вера

Звон церковных колоколов оповещал об окончании утренней молитвы. Поправив платок, я перекрестилась в последний раз и пошла на кухню помогать с приготовлением обеда.

Три года я скрываюсь в этих стенах Александра – Невского монастыря, сбежав от всего мира. Три долгих года я пытаюсь вернуть веру в людей, обрести душевное равновесие, но с каждым днем убеждаюсь сильнее что – это просто невозможно. Зло повсюду в разном обличии, и как ни пытайся его искоренить в себе пороки сильнее нас.

Я видела все, прошла через многое, и сейчас хотела бы верить в существование высших сил. Если они существуют, то почему я так и не смогла понять: кто я?

Молитвы не помогали, они сводили с ума, приводили в бешенство и все же я старалась Видит Бог, я делал все что от меня требовалось, но так и не смогла поверить.

Я никогда не жалела себя, ни в моих это правилах. Все что мне нужно, это выждать, и вновь плыть по течению, в моем случае, водовороту жизни.

Взяв корзину с картофелем присела на маленькую табуретку и стала перебирать. Здесь тщательно следили за продуктами, картофель нужно перебрать, помыть и поставить вариться в мундире, экономия всегда и во всем. Меня тошнило от запаха крахмала, он уже скрипел на зубах, и я продолжала каждый день перебирать эту гребаную картошку. Затем ставила ее в большой кастрюле варить, шла в кладовую за соленьями, накрывала на стол в трапезной, и так каждый день, на протяжении трех лет. Скудная пища, недостаток сна, изнурительная работа, я пришла в это место не погибать, а спастись.

– Вера, идем нам нужно поговорить.

Кинув картофелину в чашку, подняла голову на Матушку настоятельницу.

– В чем дело?

– Идем в мой кабинет, там нам не помешают.

С тяжелым сердцем поднялась с табуретки и пошла следом за настоятельницей.

Пришло мое время покинуть эти стены. Когда я пришла матушка видела мое отчаяние и позволила остаться, но я так и решила для себя кем стану, и это стало решающим фактором.

Я не знала куда мне идти, у меня нет ничего и никого за этими стенами. Нет, существовал один человек к которому я могла обратиться, но я не могла взглянуть ему в глаза после того через что прошла.

Настоятельна закрыла за нами дверь кабинета, указав мне рукой на стул. Выдохнув я присела, положив руки на колени, нервно затеребив край фартука.

– Вера, – Начала матушка, присев за стол, – Ты пришла просить помощи. Но прошло достаточно времени, а ты так и не решила какую хочешь прожить жизнь. Эти стены не для тебя, в тебе горит огонь, и мы не в силах тебе помочь.

– А что для меня? – С горечью поинтересовалась я, – Опять панель, богатый папенька, который будет издеваться надо мной пока я не надоем ему. Пока я была молода, они платили хорошо, сейчас мне почти тридцать, и я уже рухлядь, и мое место в борделе.

Настоятельница печально покачала головой, вполне возможно соболезнуя мне, или осуждая, они ведь никогда не скажут правду.

– Но и здесь ты не можешь оставаться в том статусе, в котором сейчас. Ты не веришь ни во что…

– Знаете? Вы правы! Не могу! Нет сил больше лгать себе, вам, окружающим. Я шлюха, родилась ею, и подохну. Так что пожалуй, пойду я, и не стану вас обременять.

– Подожди, вот… – Матушка открыла ящик стола, достав конверт, положила его передо мной. – Здесь деньги. Возьми их, этого хватит на первое время.

Мне стало невыносимо жаль, что я не встретила ее много лет назад, возможно всего этого и не случилось, и у меня появился шанс на спасение.

– Я верну, обещаю. Спасибо вам за все. Как только встану на ноги, вернусь и все отдам.

– Не беспокойся, – Матушка кивнула, придвинув мне конверт.

Осторожно взяв его, я в последний раз взглянула в ее доброе лицо, и поспешила покинуть кабинет, понимая что могу разреветься у нее на глазах.

Пришел день которого я так боялась. Мне придется вернутся в тот мир, который не пощадил меня.

Вернувшись в келью, я постояла несколько минут в нерешительности и наконец осознав, что мне и брать нечего, развернулась, сорвав на ходу платок с головы пошла прочь из этих монастырских стен.

****

Просидеть три года в стенах монастыря, оказалось непросто.

Первое что я сделала добравшись до города: купила одежду, скинув с себя длинное бесформенное платье, переоделась в джинсы, футболку, и кеды. Затем пошла в кафе, съела огромный гамбургер. Да, что ни говори, но этот мир манил своими прелестями. Мне хватило времени на передышку, но злость что копилась в моей душе так и осталась со мной.

Я не верила что смогу жить нормальной жизнью, а может я просто не пробовала, и потому решила рискнуть. Первое что я должна сделать найти жилье, снимать накладно, и потому один из вариантов найти работу в хостеле. Матушка Настоятельница написала мне рекомендательное письмо, вложив его в конверт с деньгами. Хорошая вещь для начала новой жизни, репутация благочестивой девушки. Судя по письму, я прожила в монастыре не три года, а шесть лет, и снова плюс в мою карму.

Купив газету в магазинчике решила присесть в парке, просмотреть объявления, и думать что делать дальше.

Семь лет я была вещью, для определенного человека. Мой путь начался в одном из отелей этого огромного города. Я встретила его в одном из ресторанов, он оплатил мой счет, и после продолжал их оплачивать на протяжении семи лет. Это был сущий ад. Он приходил когда хотел, брал что хотел, дарил меня на временное пользование кому хотел, и бил когда ему очень этого хотелось. Потом монастырь, и вот я вернулась, и до ужаса боялась встретится с ним. Город огромный, шансы пересечься мизерные, к тому же я не планировала работать в дорогих ресторанах, отелях, магазинах, тем самым исключив возможность встречи до нулевой отметки. Хостел мое спасение, это и жилье, и работа, и возможность существовать, не привлекая к себе особого внимания.

Пробежав глазами по списку вакансий, закрыла газету, понурив голову. Ничего что могло бы меня заинтересовать. Официанты, горничные, бармены, частная прислуга, ассортимент богатый, но не для меня. Я должна затеряться, или уехать вообще в другой город, как вариант.

День близился к концу, мимо меня постоянно проходили люди, а я сидела и не знала куда идти. Тех денег что дала мне матушка, надолго не хватит если я стану тратить их на ночлежки, и меня с новой силой захлестнула волна отчаяния.

Двадцать восемь лет, за плечами впустую потраченные годы, впереди только неизвестность.

Кинув газету в урну, пошла в сторону выхода из парка, нужно искать ночлег.

Я бродила несколько часов бесцельно всматриваясь в каждую вывеску, наконец увидев нужную, завернула за угол. Ночлежка находилась в подвальном помещении, и о Боги, на стойке стояло объявление о поиске помощницы.

– Привет, – Поздоровалась я с угрюмой девушкой.

– Комнату? – Не поднимая глаз от телефона поинтересовалась она.

– Да, и здесь еще требуется помощница?

Девушка тут же ожила, подняв на меня глаза мило улыбнулась.

– А вы можете? – Как-то неуверенно переспросила она.

– А что сложного? Конечно, смогу. Я шесть лет прожила в монастыре, поверьте меня уже не удивить.

– Правда? – Вытаращилась на меня словно я сказала банальность. – Вы из монастыря? Монашка?

– Нет, я не приняла постриг. Оказалось что я не готова. Так что? Я могу получить работу?

– Если это правда…

Не выдержав достала из рюкзака письмо, положив его на стойку. Девушка пробежала по нему глазами, и удовлетворительно кивнув, вернула мне.

– И?… – Протянула я.

– Хорошо. Я так поняла вам жить негде? Есть комната, можете занять ее. И вам придется убирать, стирать, ну, в общем, работы полно, но как вы сказали вас ничем не удивить.

– Согласна, показывайте комнату.

– Я Инга, – Представилась девушка.

– Вера, – Ответив, пожала ей руку.

Она провела меня длинным коридором, в конце которого находилась моя комната. Открыв дверь ключом, отдала его мне, пригласив войти.

– Вот, ничего особенного.

Переступив порог комнаты, осмотрелась. Кровать, комод, маленький стол в углу с одним стулом, все это навевало лишь тоску, и я уже сомневалась что справлюсь. Мне не хватало воздуха, я задыхалась, мне казалось это предел ниже которого пасть некуда. Если я сейчас не сбегу, придет день и меня найдут в этой самой комнате в петле.

Я стала пятится, пока не уперлась в стену, затем резко развернулась и бросилась прочь.

Девушка что-то кричала мне вслед, но я не слышала, продолжая бежать. Это выше моих сил, я так не могу! Неужели в моей жизни нет предела унижениям и боли? Разве нет другого выхода? Почему я не могу усмирить свою гордость, и наконец смирится с той участью что уготовила мне жизнь?

Выбежав на улицу глотнув свежего воздуха, с облегчением выдохнула.

Остался последний вариант, это все же попросить помощи у человека из прошлого.

****

Словно во сне переступила порог родительской квартиры. Мать увидев меня ничуть не удивилась, она вообще не выразила никаких эмоций, отмахнувшись от меня пошла на кухню допивать свое пойло.

Я помнила эту квартиру, свою маленькую уютную комнату, с видом во двор. Летом я любила спать с открытым окном, слушать как шелестит листва на деревьях, слабый ветерок колыхал шторы, и свет луны озарял ночное небо. Мама в то время еще не пила, приходила проведать меня посреди ночи, закрывала окно, накрывала меня и я была по-настоящему счастлива. Потом все рухнуло, мой чудесный мир рухнул, и наступил ад. Последнее что я слышала: звон бутылок, отборные ругательства, бесконечные скандалы и рукоприкладства. Меня начали бить, выгонять из дома, а потом и вовсе я проснулась в парке на лавочке.

Переступив порог гостиной, замерла, осматривая ободранные обои, грязную потрепанную мебель. На окнах отсутствовали занавески, одним словом притон алкоголиков. Моя комната оказалась еще в худшем состоянии. Мне хотелось упасть на свою кровать, как тогда в детстве, открыть окно, уткнутся носом в душистую подушку, и слушать шелест листвы.

Вместо этого я смотрела на пустую комнату, и не могла сдержать слез. Что они сделали с моей жизнью? С собой? Снами в целом? Почему не остановились, и не попытались все исправить?

– У тебя есть деньги?

Услышав осипший голос матери, сглотнув комок подступивший к горлу, медленно обернулась.

– Мама, ты вообще помнишь меня?

Я смотрела на нее, и не могла разглядеть в ней человека. Передо мной стояло «Оно», кусок отброса, ненужный элемент социума, падаль одним словом. Она пропила меня, себя, свою жизнь, и ничуть не сожалела.

Не дождавшись ответа, достала из рюкзака деньги протянула ей.

– Схожу в ночной, пожрать куплю. Ты ложись на диване, извини белья нет. И ты надолго? – Как-бы между прочим задала она последний вопрос.

– Нет, не мама, я завтра уйду. Где отец?

– Сидит твой отец. И мне приходится выживать.

Из кухни донесся призыв ее собутыльников, и она поспешила к ним.

Мне страшно было идти в ванную, и я решила не рисковать. Присев на диван устало откинулась на спинку, и не заметила, как сон сморил меня.