Текст книги "Солнечный поцелуй"

Автор книги: Альберта Ванделер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

– Я, конечно, не специалист, но, по-моему, у тебя есть все необходимое… выпуклости… изгибы… – Он изобразил в воздухе нечто напоминающее волнистую линию и смущенно пожал плечами. – В том смысле, что… Ну, в общем, мысли ты внушаешь далеко не праведные.

– Ты хочешь сказать, что я сексуальная? – Шеннон подмигнула ему.

Кит, несмотря на то что ему было далеко за тридцать, отличался крайней застенчивостью в вопросах секса. Поговаривали, что еще не нашлось той, которая лишила бы его девственности.

– Угу, – пробурчал он, отводя глаза.

Шеннон рассмеялась и хлопнула его по спине.

– Ладно, Кит, не тушуйся. И спасибо. Я загляну к ним завтра. Кстати, ты идешь на ланч?

Он развел руками, сопроводив жест драматическим вздохом.

– Некогда. На два назначено последнее прослушивание. У меня еще куча дел. Кстати, не опаздывай.

Вторник, казалось, не закончится никогда. Винсент вертелся как белка в колесе, но испытывал при этом странное ощущение бессмысленности того, что делает. Поначалу он старался просто не обращать на это внимания, полагая, что все дело в непривычном окружении, но уже к ланчу вынужденно признал: проблема далеко не так проста. И ключ к проблеме – Шеннон Ридж. Именно она не давала ему покою. Без нее все валилось из рук. Винсент упрямо отгонял посторонние мысли и неуместные фантазии, сами собой рождавшиеся в разгулявшемся воображении, но, как заметил один мудрец, война с собственными желаниями всегда заканчивается безоговорочной капитуляцией.

К концу дня Винсент выяснил о ней все, что мог: откуда родом, где живут родители, сколько лет, какой колледж закончила, где живет, и еще много всего.

Легче от этого не стало. Успокаивало одно: в среду Шеннон первую половину дня проводила в редакции. Будучи человеком активным, Винсент не собирался пускать их отношения на самотек. Он знал, что нравится ей. Знал, что она живет одна. А раз так, то что мешает предпринять масштабное наступление? Вести длительную осаду, отвоевывая крохотные плацдармы, довольствуясь микроскопическими успехами, – не для него. Его стиль – стремительный штурм, дерзкая вылазка, схватка врукопашную.

Ему нужен был план.

Закончив с делами в начале девятого, Винсент позволил себе пройтись до временно снятой квартиры неподалеку от Юнион-сквер. Сан-Франциско нравился ему все больше и больше. Подобно многим расположенным на берегу океана городам, он в любое время года переполнен приезжими, и, может быть, благодаря этому местные жители отличаются от обитателей глубинки куда большим гостеприимством, незлобивостью, терпимостью и даже мечтательностью. В Сан-Франциско научились уважать и ценить свободу, даже если она принимает не вполне привычные формы. Здесь никто не гоняет бездомных, мирно посапывающих не только под дверями церквей, но и на скамейках парков. Здесь никто не пнет уснувшего на крылечке особняка пьяницу. Здесь не бьют себя в грудь и все воспринимают с легкой иронией и шуткой: даже один из фешенебельных небоскребов, гордый шпиль которого дерзко пронзает облака, местные остряки прозвали «мечтой импотента».

Многочисленные туристы обычно приходят в восторг от Сан-Франциско; им кажется, что это та самая мечта, к которой стремятся все и которую достигают немногие. Но, пожив во Фриско какое-то время, открывают для себя другую истину: мечта так и не сбылась, а за прекрасными, романтическими ландшафтами и сказочной, волшебной атмосферой, являющимися всего-навсего умело созданными декорациями, проходит самая обыденная жизнь со всеми сопутствующими неприятностями в виде непомерной квартплаты, безработицы, налогов и тому подобного.

Погода для начала июня была не слишком теплая, но из-за дымчатой пелены серых облаков проглядывало солнце. Винсент сунул руки в карманы и зашагал по тротуару. Войдя в парк, он свернул на окаймленную деревьями дорожку, которая шла вдоль набухшего после дождей канала. Ему нравилось здесь. В парке было тихо, и мозг отдыхал после проведенных за компьютером напряженных часов. Винсент остановился на горбатом мостике, откуда можно было полюбоваться на небольшой водопад. Какой-то мужчина с вытатуированными на лице иероглифами предложил ему героин. Винсент отрицательно покачал головой и торопливо продолжил путь.

Прогулка подняла настроение, но не дала никакого толчка в разработке плана штурма крепости под названием Шеннон Ридж. Впрочем, расстраиваться Винсент не стал, зная, что жизнь рано или поздно всегда предоставляет шанс тому, кто держит глаза открытыми. Завтра он увидит Шеннон и… что-нибудь придумает.

Стивен Джерард осторожно приоткрыл глаза и медленно, не поворачивая головы, огляделся. Он лежал на кровати в маленькой, даже крохотной комнатушке с одним-единственным зарешеченным окном. Плотный внешний ставень не пропускал свет, и определить время суток было невозможно. Стивен не мог пошевелить руками, но часы с него, похоже, сняли.

Он не знал, сколько времени находится в этой комнате, не знал даже, какой сейчас месяц. Память его напоминала выжженное не до конца поле – что-то забылось, что-то нет. В голове шумело, и Стивен знал, что, если сейчас некий неведомый спаситель освободит его от веревок, у него не хватит сил даже дойти до двери.

Они дают мне какой-то наркотик… – мысль возникла из заполняющего голову тумана и исчезла в нем же.

Кто они? Что им нужно от него? Как он оказался здесь?

В комнате никого больше не было, но Стивен знал – скоро кто-нибудь придет. И еще он знал, что должен вспомнить что-то важное. Важное не для них, а для кого-то еще. Для…

Ему показалось, что голова лопнет от напряжения. Пальцы сжались в кулаки. Ну же, вспомни!

Нет, ее имя снова ушло за горизонт памяти.

Ее?

Значит, человек, которому грозит опасность, женщина. Может быть, попробовать метод ассоциаций?

Интересно, откуда такие слова?

За дверью послышались шаги, и Стивен закрыл глаза. Точно он сейчас знал только одно: шаги не предвещают для него ничего хорошего.

6

– Вы отказались со мной пообедать. – Он произнес это таким тоном, словно она подожгла его дом.

– Неужели? – Шеннон пожала плечами. – А по-моему, вы просто не проявили должной настойчивости.

Минуту назад Винсент Эбернотт ворвался в их с Шейлой кабинет, как голодный тигр в клетку с мирно грызущими морковку зайчиками, и объявил, что ему нужно поговорить с мисс Ридж.

Шейлу, разумеется, тут же как ветром сдуло. Уже закрывая за собой дверь, она бросила на подругу сочувственный взгляд и провела ребром ладони по горлу.

– Не проявил настойчивости? Как это понимать? Я что же, должен был…

– Не мое дело давать вам советы, мистер Эбернотт. – Шеннон сама удивлялась, что держится так спокойно и уверенно.

– Вот как? – Он был явно обескуражен.

– Вот так. – Шеннон позволила себе оторваться от монитора и повернуться к боссу. – У вас что-то еще? Если нет, то позвольте мне заняться делом. Мистер Бентон требует, чтобы материалы были готовы именно в среду, а вторая половина дня у меня занята.

– Позвольте узнать чем. Или это секрет?

– Вовсе нет. Мне нужно быть на пробах.

– О, так вы еще и актриса!

– Модель. – Шеннон подняла голову и улыбнулась.

Наверное, делать это не стоило, потому что в тот самый момент, когда их взгляды встретились, внутри у нее мгновенно набух, лопнул и разлился горячей волной бутон желания.

Не говоря ни слова, Винсент наклонился, обнял ее одной рукой и со сдержанной страстью поцеловал в сами собой приоткрывшиеся губы.

Шеннон застонала от наслаждения и, обвив его шею руками, подалась навстречу. Где-то в глубине сознания звенел тревожный звоночек, но она не желала прислушаться. Истосковавшееся по мужской ласке тело звенело, как натянутая струна. Язык Винсента уже проник в ее рот и устремился в глубь…

Звоночек прозвенел громче, пробиваясь через туман в ее голове, и Шеннон поняла, что звонит телефон.

– Черт, – пробормотал, отстраняясь, Винсент и протянул руку к трубке, но Шеннон опередила его.

– Да?

– Мисс Ридж, это Энн Далтон. Мистер Эбернотт у вас?

– Он здесь, миссис Далтон, – официальным тоном подтвердила Шеннон. – Секунду.

Винсент хмуро посмотрел на нее, но трубку все же взял. Выслушав сообщение, он бросил короткое:

– Сейчас буду, – и направился к двери. – Во сколько ваша фотосессия?

– В четыре мне нужно быть на Рамси-стрит.

– Я зайду за вами в три тридцать. – Не дожидаясь ее реакции, Винсент вышел в коридор.

Дверь не успела захлопнуться, как в кабинет влетела Шейла.

– Ну что?! Как ты?! Боже, настоящий зверь! Что он с тобой сделал?

Шеннон облизала губы.

– Я и сама не знаю, – честно призналась она и уже тише добавила: – И мне это совсем не нравится.

Что делать? Бежать, спасаясь от Винсента Эбернотта и всего того, что сулил роман с ним? Или уступить страсти, вспыхивающей каждый раз, когда он оказывался рядом? Поставить под угрозу все, чего успела добиться за последние пару лет? Рискнуть пусть скромным, но зато независимым положением? Или спрятаться, затаиться, переждать внезапно налетевший ураган любви?

Что делать?

Занимаясь привычными делами, перебрасываясь шутками с Шейлой, отвечая на звонки, Шеннон снова и снова пыталась найти ответ на этот вопрос. И чем ближе стрелки часов подбирались к половине четвертого, тем тревожнее становилось на душе.

Снова и снова анализируя ситуацию, она признавалась, что давно не испытывала ничего подобного. Может быть, в колледже, с Бобби. Но тогда в них обоих просто разгулялись гормоны. Здесь все было по-другому.

А как же Стивен?

Да, Стивен… Любила ли она Стивена? Пожалуй, нет. Разумеется, он очень ей помог, и Шеннон была бесконечно благодарна ему. Да, они занимались любовью, но та любовь скорее служила существенным, но не необходимым дополнением к их отношениям вообще, отношениям старшего и младшего, сильного и слабого, покровителя и протеже.

Да, ей было хорошо с ним. Иногда даже очень хорошо, но она вполне обходилась и без него, довольствовалась его редкими визитами и не нуждалась в большем. Если бы она любила Стивена, разве пережила бы так легко его исчезновение? Разве смирилась бы с тем, что любимый просто взял и исчез? Конечно нет.

Шеннон ощутила укол вины. Что, если Стивен нуждался в ее помощи? Рассчитывал на нее?

И почему она думает о нем в прошлом времени? А может быть, он жив и до сих пор ждет ее? Что, если он, например, попал в автомобильную аварию и потерял память? Что, если он лежит сейчас в больничной палате, не зная даже собственного имени? Боже, почему она, Шеннон Ридж, ведущая рубрики «Разговор по душам», оказалась такой бездушной, такой неблагодарной по отношению к человеку, сделавшему для нее очень, очень много? Почему она молчит? Почему не ищет Стивена? Почему притворяется, что ничего не случилось?

Шеннон тяжело вздохнула.

Она знала почему.

Потому что он был загадкой. Потому что не впустил ее в свою душу. И даже не подпустил к себе. Потому что она почти ничего не знала о нем.

Потому что Стивен всегда ассоциировался в ее сознании с тревогой, тайной и опасностью.

Кто он? Мафиози? Шпион? Террорист? Агент спецслужб?

В любом случае Шеннон знала, понимала, чувствовала, что называется, нутром: жизнь со Стивеном никогда не будет спокойной и счастливой. В каком-то смысле ей даже стало легче после его исчезновения.

Она еще раз вздохнула и поймала обеспокоенный взгляд Шейлы.

– Что-то случилось? Ты сегодня сама не своя. Если хочешь, расскажи.

Шеннон покачала головой.

– Нет, со мной все в порядке. Я скоро уйду, но прежде хочу кое о чем тебя попросить. Помнишь, ты говорила о каком-то странном звонке…

– А, того парня, которого я приняла за брюнета?

– Да. Ты запомнила его голос?

– Хм. – Шейла задумалась. – Пожалуй, да, хотя я и не уверена твердо. Но я определенно узнаю его, если услышу еще раз.

– Послушай, если тот мужчина позвонит еще раз и спросит меня, то передай, что я его жду. Так и скажи: Шеннон вас ждет. А еще лучше спроси, не Стивен ли он.

Шейла недовольно поморщилась.

– Извини, но инструкции ты давать не умеешь. Итак, я снимаю трубку и, если слышу тот голос, спрашиваю, не Стивен ли он. Так?

– Так. Только…

– Подожди. Не перебивай. Далее возможны два варианта. Первый – он отвечает утвердительно, и я передаю ему твое сообщение. Второй – он отвечает отрицательно, и… Что тогда?

– Тогда, разумеется, ничего передавать не надо.

Шейла удовлетворенно тряхнула головой.

– Теперь все ясно. Значит, ты ждешь только Стивена. Между прочим, почему я слышу о нем в первый раз? Что еще за таинственный персонаж появился в твоей жизни?

– Я расскажу тебе о нем, только не сегодня, ладно?

– Ладно.

Шеннон взглянула на часы и поспешно вскочила. Уже двадцать пять минут четвертого, а она еще не готова. Что, если Винсент зайдет за ней сюда? Что тогда подумает Шейла? Да и все остальные. Нет, она понимала, что отношения не скроешь, а попытки их замаскировать обречены на неудачу и не вызывают у зрителей ничего, кроме смеха или раздражения, но пока никаких отношений нет, а афишировать то, что не существует, пожалуй, глупо.

– Куда торопишься?

– Ты не поверишь, Шейла. Мне предложили попробовать себя в рекламе одежды одной новой фирмы. На четыре назначены пробы, а еще надо добраться до Рамси-стрит. Не хотелось бы опаздывать.

– Везет же некоторым, – с завистью произнесла Шейла. – Да, с твоей фигурой можно рекламировать что угодно, от меховых палантинов до белья. Честно говоря, я до сих пор не могу, понять, почему ты не обзавелась парочкой любовников. Уверена, мужчины…

В коридоре послышались энергичные, явно мужские шаги, и Шеннон, сорвав с вешалки сумочку, метнулась к двери.

– Пока. До пятницы.

– Счастливо! – крикнула ей вслед Шейла, удивленно качая головой. – Держу пари, у нее свидание. На пробы так не летят. Интересно бы посмотреть на того, кто сумел подцепить нашу красотку Шеннон.

Винсент настоял на том, чтобы они поехали на его машине, которая в отличие от «короллы» Шеннон стояла не на открытой стоянке, а в подземном гараже. Дорога до студии заняла чуть больше двадцати минут. В полдень над городом собрались тучи, пролившиеся коротким и теплым летним дождиком, и теперь чистенькие улицы сияли на солнце.

Нужное здание отыскали не без труда, а вот свободного места на парковке не нашлось. Высадив Шеннон, Винсент покатил дальше по улице.

Войдя в фойе трехэтажного здания старой постройки, Шеннон не обнаружила ни одной живой души. Указателями здесь тоже не пользовались. Времени оставалось совсем мало, а опаздывать не хотелось. Она поднялась на второй этаж и постучала в первую же дверь, табличка на которой гласила «Бизнес-консультации. Услуги юриста».

– Извините, я ищу «Студию Д». Вы не могли бы…

Сидевшая за столом женщина средних лет в деловом костюме и строгих очках в старомодной роговой оправе оторвала взгляд от какой-то толстенной книги и перевела его на Шеннон.

– «Студию Д»? По-моему, это на третьем этаже. Прямо и направо. Третья дверь.

– Спасибо.

Она взлетела по лестнице, свернула направо и, сделав несколько шагов, увидела большую светящуюся букву «Д».

– Ну, вперед… – Шеннон толкнула дверь, переступила порожек и зажмурилась от ударившего в глаза ослепительного света.

– Эй, кто там еще? – послышался недовольный голос, и навстречу Шеннон выступил мужчина лет сорока в расстегнутой цветастой рубашке и грозящих соскользнуть с бедер линялых джинсах. – Вы кого-то ищете, мисс? Если не меня, то проваливайте ко всем чертям!

Кого-то такое начало возможно и смутило бы, но Шеннон научилась не обращать внимания на грубость. Как говорится, кто лает, тот не кусает.

– Я от Кита Барклоу. Мне сказали…

– От Кита? – Мужчина скользнул по ней профессиональным, оценивающим взглядом. На Шеннон были обтягивающие вельветовые брюки и топ. – Ладно, сейчас посмотрим. – Он повернулся к группе из двух девушек и трех парней, горячо обсуждавших что-то в темном углу комнаты. – Сара, Майкл, у нас еще одна кандидатка на роль звезды. Приготовьте мисс…

– Ридж, – подсказала Шеннон. – Шеннон Ридж.

– Приготовьте мисс Ридж. Давайте вечернее платье, то, темно-зеленое. И поживее! Шевелитесь, бездельники!

Одна из девушек, миниатюрная блондинка в легкой кофточке и мини-юбке, кивнула Шеннон.

– Пойдемте со мной. Майкл, подай нам платье. Гвинет, займись макияжем.

– Парень, которого назвали Майклом, задумчиво почесал в затылке.

– Мне нужны ваши размеры, шеннон.

– Я ношу восьмой и десятый. Он досадливо покачал головой.

– Все размеры. Что вы далеки от классики, это я вижу. Вы, наверно, впервые на пробах, не так ли?

– Кое-какой опыт у меня есть.

– Рад слышать. Итак, бюст, талия, бедра?

Винсент Эбернотт осторожно приоткрыл дверь студии и замер, даже не переступив порог. На невысоком подиуме посреди зала стояла Шеннон. О том, что это она, он узнал по тому, как заколотилось сердце, как напряглись все мышцы, как заклокотала кровь.

На Шеннон было темно-зеленое, с золотистым отливом вечернее платье, едва держащееся на плечах при помощи тонких бретелек. Лиф туго обтягивал грудь, а глубокое, откровенное декольте позволяло любоваться смуглой, покрытой ровным бронзовым загаром нежной кожей. Округлые плечи плавно переходили в высокую, изящную шею, на которой красовалось колье с огромным изумрудом. Такие же камни, только помельче, были и в серьгах.

Шеннон стояла вполоборота к Винсенту, глядя на неопрятного седого мужчину, который, судя по строгому выражению лица, был здесь главным.

– Так… хорошо. Теперь повернись, – скомандовал мужчина, – покажи нам спину!

Женщина на подиуме повернулась, и Винсента окатила горячая волна желания – вырез сзади доходил до талии, открывая такое пространство восхитительной женской плоти, что созерцание ее подняло бы с одра и разбитого параличом старика.

– Молодец, – сдержанно похвалил седой. – А теперь покажи, на что ты по-настоящему способна. Сделай так, чтобы я тебя захотел. Посмотри в камеру. Нет, не поворачивайся совсем. Через плечо… да, только еще сексуальнее. Зажги во мне огонь. Ну же, соблазни меня! Посмотри так, чтобы у меня зашевелилось в штанах! Черт, нет!

Шеннон смущенно пожала плечами. От одного этого жеста Винсента бросило в жар. Какого черта еще надо этому хрычу от Шеннон? Может, он гей? Сам Винсент чувствовал себя угрем на сковородке.

– Вот что… – продолжал, подумав, седой. – Представь, что ты в своей квартире. Что рядом с тобой твой любимый мужчина. Ты хочешь его, и он…

Легко сказать. Шеннон вздохнула, подняла голову и вдруг увидела стоящего у двери Винсента.

Притворяться, переноситься в мир грез и напрягать фантазию уже не требовалось.

– Есть! – воскликнул седой. – То, что надо! – Он подал знак фотографу. – Давай, Пол! Щелкай!

Следующие двадцать минут, пока Шеннон обговаривала детали контракта и обсуждала с хозяином студии Дэном Дарроу график работы, превратились для Винсента в невыносимую пытку. Хорошо еще, что на него никто не обращал внимания.

Уже выходя из студии, Шеннон задела грудью его плечо. Сделала она намеренно или случайно, определить было невозможно, но в любом случае эффект получился такой, какого не ожидал и сам Винсент.

До машины дошли молча, и, только захлопнув дверцу и повернув ключ зажигания, Винсент, не поворачивая головы, хрипло спросил:

– К тебе или ко мне?

– К тебе, – коротко ответила Шеннон, и он молча кивнул.

Едва Шеннон, переступив порог, вошла в комнату, как Винсент склонился над ее плечом. Ощущая каждой клеточкой тела, каждым нервным окончанием его притягательную близость, она поежилась.

– Ты дрожишь. Не беспокойся, здесь никого нет, и нам никто не помешает. – Он поднял ее подбородок легким прикосновением пальца. – Я так хочу тебя…

– Я тоже, – неожиданно для себя призналась Шеннон.

Взяв гостью за руку, Винсент провел ее в гостиную, освещенную только меркнущим светом опускающегося в океан солнца.

– Принести выпить?

– Да, если можно-, вина.

Пока он отсутствовал, Шеннон успела немного успокоиться и, сбросив босоножки, забралась с ногами на широкий упругий диван.

Винсент вернулся с бутылкой калифорнийского и двумя высокими разноцветными бокалами и, разлив вино, опустился рядом.

– Иди ко мне.

Его низкий, богатый обертонами голос действовал на Шеннон волшебным образом. Винсент мог приказать ей выпрыгнуть в окно, и она бы беспрекословно подчинилась.

– Ты уверена, что хочешь этого?

Шеннон кивнула.

– Да.

Винсент не стал торопить события, а наклонился и приник губами к ее шее. Этого оказалось достаточно, чтобы всколыхнуть затихшую было страсть. Шеннон запрокинула голову и закрыла глаза.

Его губы переместились выше, к мочке уха. Шеннон застонала.

– Да… да…

Она услышала, как он скрипнул зубами, сдерживая закипающее желание, и замер, прежде чем сделать следующий шаг. Шеннон сама нашла его губы, и они надолго слились в волнующем поцелуе.

Одна его рука пробралась под топ, другая скользнула ниже, к «молнии» брюк Шеннон. Не обнаружив на ней бюстгальтера, Винсент на секунду замер.

– Давай же, – прошептала она, – раздень меня.

Наверное, с точки зрения экономии времени ей следовало раздеться самой, но поспешные, неловкие маневры Винсента странным образом возбуждали Шеннон. Сначала он стащил топ, обнажив упругую, с набухшими сосками грудь, и тут же, не удержавшись, припал к ней горячими губами.

Жар в Шеннон разгорался все сильнее, и она нетерпеливо повела бедрами. Винсент рванул «молнию» и одним движением стащил с нее брюки вместе с трусиками.

Шеннон открыла глаза. Занимаясь ею, Винсент не забыл и о себе и уже почти успел раздеться.

– Иди ко мне. – Она призывно раздвинула ноги, и тут плотина, сдерживавшая все это время напор его страсти, не выдержала.

Винсент обрушился на нее, захватив ртом сосок, и одновременно подхватил ее под бедра и рванул на себя.

Шеннон снова застонала и выгнулась под ним.

– О, Винсент…

Ее тело жаждало близости, той близости, при которой мужчина и женщина становятся единым существом, познают тайны и мысли друг друга. Он провел ладонью по животу, ниже, и Шеннон содрогнулась от дрожи, предвещающей приближение оргазма.

По коже, там, где ее касались губы Винсента, как будто пробегал электрический разряд. Казалось, она вот-вот взорвется и как ракета взлетит высоко-высоко, за облака, туда, где нет ничего, кроме райского блаженства.

Но это было еще только начало. Винсент осторожно раздвинул ее согнутые колени и спустился ниже, бережно и тщательно обрабатывая кончиком языка чувствительную плоть.

Шеннон инстинктивно задвигала бедрами, следуя этим волнующим, манящим прикосновениям, изнемогая от желания, от того, что скопившаяся страсть не находит выхода.

Дрожь волнами пробегала по телу, волны наслаждения накатывали одна за одной, и Шеннон не выдержала. Приподнявшись на локтях, она подалась навстречу Винсенту и, глядя прямо в потемневшие, налитые желанием зрачки, прохрипела:

– Я больше не могу! Пожалуйста…

Боясь, что Винсент не услышит, Шеннон обхватила его ногами и резко вскинула бедра. Оба застонали и тут же задвигались уже вместе, как единое целое, в общем ритме. Шеннон изгибалась, вращала бедрами, откидывалась назад и припадала к его груди, пока наконец перед ее глазами не вспыхнул разноцветный фейерверк, а с губ не слетел последний, тихий стон.