Текст книги "Сказки городских окраин (СИ)"

Автор книги: Альберт Зеличёнок

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

– Но ведь две тыщи томов, Палыч! Реально же не успеваешь, вон всё в пылюке и паутине.

– А ничего, что паутина, – сказал постепенно приходящий в себя старый домовик. – Паук – он самое библиотечное животное. Он книжных червей ест, да моль, да тараканов. Ну да, заросло малость. А ты трудись, старайся. Идеал на то и идеал, что недостижим. Однако стремиться следует.

– Слушай, Палыч, я тут потихоньку каталогизацию затеял...

«Надо же, и от дикого плебса порой случается польза. Может, он не вовсе безнадёжен?»

– А где ж карточки взяли?

– Брось, Палыч, не такой ты дремучий, каким представляешься. Нетбук-то у меня для чего? Кто ж в наше время этими картонками пользуется?

Он показал чемоданчик-дипломат. Новомодный компьютер, по всему видать. Ну да, так и есть. Только очень маленький, как раз по росту. Дожили: домовики не только компьютеры чинят, так ещё и сами с оными ходят. И до каких же зияющих высот дойдёт прогресс? Где остановимся?

– Кстати, Палыч, ты по какой системе книжки расставил? Чёрт ногу сломит! Я тут скачал кое-что по данному вопросу – почитай на досуге. А на полке с детской литературой и вовсе бардак. Что у тебя там в заднем ряду делается?! Я всё по местам расставил, так что можешь поблагодарить.

– Да кто Вам позволил рыться?! – закричал обманутый в лучших чувствах Фёдор Павлович. – Это книжки, которые хозяину читать ни к чему. Чтобы не расстраиваться. Я их специально поместил, где он не догадается искать. Гадость разную. Секс всякий там…

– Да брось ты. Максимум – эротика. Я листал. И то – мягкая. Альбом китайской живописи. И кое-какая художественная литература. Романы.

– А я сказал – секс. Даже с несовершеннолетними девочками. Не надо нам романов про педофилов. Хозяин – человек холостой, ему эта грязь ни к чему. Начнёт задумываться, с корыстными женщинами на улицах знакомиться. Сплошной вред для здоровья. Наркотики опять-таки. Для кого – изящная словесность, а нам потом с последствиями жить. Не литература, а сплошная пропаганда нехороших излишеств. С рецептами и примерами. И всё такое прочее. А ты для чего это просматривал, кстати? Порнографию, что ли, искал? Ты, может, педераст?! Тебя, может, сажать надо, а не к работе подпускать?! Ты порнографию в своём нетбуке ищи, проклятый извращенец, а в библиотеку не лезь! Или вон подглядывай за хозяином, когда он в душе моется. Тут тебе разом и порнография, и пропаганда чистоты. Куда книги переставил, показывай, ирод!..

Показать-то он показал, только потом Карандышев до конца дня последствия самоуправства ликвидировал, умаялся. А этому хоть бы хны. Сидел за своим нетбуком да насвистывал. Должно быть, рэп американский. Или ещё что-нибудь совр-р-ременное. Хлыщ!

– Эй, Палыч. Глянь, что у меня есть!

Да, неделя прошла без происшествий – пора. Карандышев перегнулся через край верхней полки (он любил иногда забраться на самую верхотуру, отключиться от злобы дня и поразмышлять о тщете всего сущего – но ныне разве отключишься?!). Пронырливый юнец сидел в точности под его стеллажом. Скрестив ноги и взгромоздив на колени раскрытый нетбук. Делать Сидюку было явно нечего, и он высматривал старшего товарища, дабы сызнова помотать оному нервы. Впрочем, пока Фёдора Павловича цифровой не заметил. Поелиеку ввысь поглядеть не догадывался. Ещё бы: разве же старик может воспарить? Летают лишь они – с крэком и пробл… малолетними шлюшками.

– Иди сюда, Палыч, чего покажу… Глянь, на этих дисках – будущее.

Рядом с ним на чистом носовом платке были разложены с десяток блестящих кружочков с дырочками по центру – по виду, металлических.

– Кроме шуток, Палыч, на каждом из них записана целая библиотека. Томов примерно на тысячу.

Он вставил диск в свою машинку и нажал несколько кнопок.

– Вот, читаю по алфавиту: Абэ, Алданов, Апдайк… Камша, Колупаев, Кристи… Маркес, Мартин Дж., Мартин С… Палыч, Стив Мартин – это который актёр, что ли? Он что, ещё и пишет? Тут и иллюстрации имется, Палыч. На нескольких дисках информации больше, чем на всех твоих стеллажах. А ещё – ты, может, не знаешь? – недавно придумали такие гаджеты, называются электронные читалки. Сами размером с нетолстый блокнот, а в памяти помещается до хрена книг. Даже с цветными мониторами есть. Знаешь, Палыч, лет через двадцать макулатуре – кирдык! Всё будет издаваться в цифровом виде. Так что повезло тебе, что я рядом – спокойно тебя на продвинутого пользователя обучу. Всегда заработаешь в Инете на кусок хлеба с маслом. Ну, где ты, Палыч, в самом деле? Кончай дуться и глянь, какая красота!

Карандышева не интересовала красота. Он вообще не смотрел вниз. Он уставился на стопку книг, которую хозяин взгромоздил на самом краю полки. Того и гляди – упадут. А тома-то – здоровенные. Сплошь энциклопедии. Если на человеческую голову – гарантировано сотрясение. А уж если на невезучего домовика…

Достаточно ли прочно они лежат? Неровён час… Он пихнул стопку. Та покачнулась, но устояла. Однако толчок может быть и посильнее. Фёдор Павлович попробовал. Нет, держится, слава богу… А если импульс будет ещё мощнее – взрыв на улице, или там КРАЗ в стену дома врежется? Или хозяин пьяным вернётся и наткнётся сдуру? Надо срочно испытать в экстремальных условиях!

Книжный разбежался вдоль полки и, оттолкнувшись рукой и ногой от стены, ударился всем телом. Стопка накренилась, показалось даже с перепугу, будто зависла, – и благополучно рухнула вниз.

«Там же Сергей!» – сообразил Фёдор Павлович и, преодолев тошноту, склонился над бездной. Из-под двух крайних томов торчала ножка в знакомой кроссовке. Нога мелко дрожала. Потом было два-три резких рывка. Потом всё прекратилось…

Карандышев спрятал тело в пустом заднем ряду на полке с Большой Советской Энциклопедией. Хозяин хоть туда и не заглядывает, но выбросить жалеет. Рядом с трупом книжный положил обломки нетбука. Им положено было находиться рядом с Сергеем.

Ночью он отправил Кругу с мышиной почтой сообщение о трагической гибели напарника. И о том, что замены присылать больше не надо – он, Фёдор Павлович Карандышев, чувствует в себе достаточно сил, дабы справляться с обязанностями самостоятельно. Потом Карандышев выпил из заветной бутылочки – за помин, так сказать, души цифрового. Пусть полка за БСЭ будет ему пухом! Но принял на грудь умеренно, не более того. Без излишеств.

Он помнил свой долг. Работы много, и она сама себя не сделает.

А насчёт короткого замыкания – это всё же неплохо придумано. Вот устроить бы, в самом деле, хор-р-роший такой скачок такой скачок напряжения да и сжечь проклятый компьютер! Глядишь, чтоб новый приобрести, у хозяина денежек-то и не окажется. Лепота!..

Перед сном Фёдор Павлович, как обычно, погладил бока ближайших книг и ласково сказал:

– Прощайте, друзья мои!

В его возрасте было бы слишком самонадеянно говорить: «До свидания».

Сказка о блестящем будущем

– Итак, девонька, – пропела пифия, подбрасывая в ладони тонкие птичьи косточки, – на что ж гадать будем: на суженого али на судьбу?

Из-под морщинистого века блеснул хитрый глаз цвета перестоявшего чая.

– На судьбу! – начиная терять терпение, повторила Кларисса. – С парнями я и сама разберусь, не маленькая.

В её генеалогическом древе – по крайней мере, в той части, которую удавалось более или менее уверенно исследовать – числилось не менее двух десятков ведьм. Ну, большинство-то просто доводило до багрового каления супругов, детей да зятьёв-невесток или подбрасывало в почтовые ящики и под двери соседей всяческую дрянь, но три умели-таки заставить суп и молоко скиснуть, а одна обладала дурным глазом республиканского значения. За что её и награждали неоднократно – почётными грамотами и даже орденами. От греха подальше. Ещё поговаривали про некую Матильду Чёрную, каковая будто бы находилась в интимной связи с Астаротом, пила кровь христианских младенцев и воровала трупы с кладбища. Жила сия дама (ежели вообще жила) то ли в тринадцатом, то ли в пятнадцатом веке и закончила земное существование (согласно различным источникам) либо на костре, либо в петле, либо в реке с булыжником в обнимку. Короче, от души женщина повеселилась. На всю катушку. Ни в чём себе не отказывала.

Сама Кларисса ощутила сверхъестественные способности ещё в раннем детстве, когда у тех, кто не желал с ней водиться (а брать её в компанию мало кто хотел, ибо малышка обладала вздорным и капризным нравом, отягощённым пронзительным и на диво громким голосом), вскакивали в самых деликатных местах прыщи и бородавки, загонялись под ногти сантиметровые занозы либо навсегда терялись любимые игрушки. Популярности вышеперечисленное ей не добавляло, кстати. Зато настраивало на то, чтобы – в соответствии с семейными традициями – выбрать в качестве будущей профессии прикладное колдовство. Дабы последовательно и эффективно наносить вред человечеству. И, конечно, способствовать осуществлению коварных замыслов платежеспособных злодеев.

Однако Кларисса, будучи девицей молодой, но расчётливой, жаждала вначале достоверно выяснить, какие перспективы сулит лично ей данная судьба. Поскольку вожделела именно почёта, уважения и страха со стороны окружающих – плюс всякого рода материальных благ, а отсутствия оных вовсе не желала. В конце концов, и после финансово-экономического вуза скверный нрав и дурной глаз открывают перед инициативным бухгалтером богатые перспективы.

Родители встрепенулись, гикнули, свистнули, раздали немалое количество презентов, комплиментов и угроз – и добились-таки приёма у единственной в стране практикующей пифии.

На вид предсказательнице было лет двести; по собственным же словам, она происходила из тех самых, древнегреческих. Видимо, поэтому в кабинете у неё наличествовали: сушёный крокодил; четыре заморенных в масле скорпиона; живая мартышка; пять шаров различной величины и сомнительной хрустальности (из них один – с трещиной); два обрамлённых в рамки и застеклённых диплома на мёртвых языках; вымпел победителя социалистического соревнования по Калужской области за 1978 год; чёрные восковые свечи; дым; полумрак; неприятный запах. И десятки свитков, манускриптов, инкунабул на полках разномастных шкафов.

– Значит, опять прорицать будем, – разочарованно констатировала пифия и швырнула фрагменты куриного скелета в ящик стола. – Зря. Я на любовь отлично гадаю. Никто не жаловался пока.

Клара злобно зыркнула на старуху.

– Ну, грядущее так грядущее, – вздохнула та, задула почти все свечи и уставилась в глубины самого большого колдовского шара.

Заметно потемнело. В углу что-то настойчиво и на редкость мерзко шелестело. Гортанный баритон, то стихая до шёпота, то усиливаясь почти до крика, твердил заклинания на непонятном языке. Голос исходил из недр пузатого шкафа.

– Язык неведомого Кадата, – пояснила пифия. – Приморский диалект.

Она отставила шар, широко раскрыла глаза и, в упор уставившись на Клариссу, принялась вещать.

– Завидная, завидная судьба ждёт тебя, девушка. Будешь ты богатой, здоровой, ухоженной. Жить станешь в четырёхкомнатной квартире в центре Москвы.

Клара поморщилась.

– Гм, – чуть замялась прорицательница. – О чём бишь я? Ах, да – ещё станешь ты могучей, страшной, опасной. Самой сильной ведьмой на Земле будешь. И все – ну просто все подряд – затрепещут.

Кларисса облегчённо вздохнула.

– Однако имеется одно небольшое условие, – ехидно усмехнулась старуха. – Без ограничений, знаешь ли, в этом деле никак. Достигнуть всего вышеобозначенного ты сможешь, лишь собрав достойный ковен. Помнишь, как у Шекспира? «Когда при молниях, под гром мы в дождь сойдёмся вновь втроём?» Вот в таком примерно роде. А без надёжных помощниц – никакого всемогущества. Доступно ли излагаю, девица-красавица?

Когда Клара уже обувалась в прихожей, пифия добавила:

– А умрёшь ты в семьдесят лет – день в день, – стянула на груди шаль, воздела глаза кверху и, подумав, закончила. – От удара молнии.

И широко, добродушно улыбнулась.

Всё же полезно иметь знакомого экстрасенса. Кларисса почувствовала себя ракетой, которую навели на цель. Угрям и поносам у одноклассников – стоп! Со сломанными учительскими стульями тоже пора заканчивать. Всё для фронта, всё для победы! И – внимательно следить за окружающими, дабы не проворонить появления подходящих кандидаток в соратницы. Не упустить знаков и символов.

Вообще-то ковен должен состоять из тринадцати человек: шесть женщин, шестеро мужчин и метресса. Это если подходить к делу строго. Однако в наше время всё столь измельчало, что и трёх-то колдуний попробуй найди. Опять-таки – Шекспир…

Вот и Кларе никак не удавалось собрать вожделенную триаду. То есть отдельные потенциальные конфидентки попадались на её пути, однако каждый раз возникало сомнение: полно, да достойны ли они? Какую ни возьми – явные недочёты в способностях или воспитании. Либо в том и другом сразу. А ведь это вам не фирму какую-нибудь регистрировать! Выберешь не ту – и пиши пропало. В лучшем случае получится инфернальная банда, способная лишь поднять из могилы завалященького мертвеца или украсть душу у зазевавшейся гражданки. Нет, полувсемогущество – не для Клариссы. Раз у неё настоящий тёмный потенциал, то и нечего претендовать на малое. Или власть над миром – или власть над миром. Третьего не дано.

А пока надо было как-то устраиваться. Клара успешно закончила школу и тот самый финансовый университет (и всего-то пришлось немного похимичить с результатами экзаменов – опытный хакер справился бы безо всякой магии). При этом аккуратно посещала занятия (ну хорошо, не совсем она… скорее, астральная проекция… но, главное, преподаватели – профессора, доценты и прочая шибко учёная, однако же простоватая и доверчивая публика – её регулярно наблюдали), а вот на вечеринки и тому подобные танцульки отнюдь не ходила – ввиду грядущей славы это было мелковато и даже несколько дискредитировало.

Ну в самом деле: представьте, что вдруг выяснилось бы, что небезывестный Саурон в студенческие годы вместо убийств, похищения драгоценностей всемирно-исторического значения и тому подобных деяний втихаря покуривал бы марихуану и бренчал на гитаре?! А?!

И романтических историй, всяких прекрасных принцев или, напротив, гёрлфрендиц Клара была вполне чужда.

Ибо, с одной стороны, для будущей Великой Правительницы иметь какого-то там мужа – никак не комильфо… недостаточно злодейски, согласитесь. Фаворит с замашками авантюриста и повесы, которому затем можно было бы прилюдно отрубить голову и прочие места за неверность, – это ещё куда ни шло. Но на подобную роль однокурсники никак не тянули. «Выгулять» девушку в клуб, потанцевать, напоить и переспать на скорую руку – вот и весь ассортимент, он же прейскурант. Высший шик – жениться на пару лет «по залёту». Небогато, короче. Не круто.

С другой же стороны, пресловутая невинность (слово, подходящее Клариссе вроде седла варану) резко увеличивает магическую силу. Это хорошо известно и много раз описано. Как и то, впрочем, что ведьмы похотливы и вступают в интимные отношения со всем, что движется, – начиная с Князя Тьмы и заканчивая собственным помелом. Как-то сочетаются эти два обстоятельства в народном сознании. Да и в реальности – также. А всё потому, что ведьмы – вообще особы противоречивые. Внезапные такие. Где появляются они, там логика и здравый смысл позорно отступают. Для той ведьмы, которая считает, что девичество – непременный залог всемогущества, это так и есть. Если же колдунья полагает сию максиму бредом сивого Бегемота, то прелестнейшим образом способна достичь уровня Лилит 2.0 и в этом случае. И не спрашивайте меня, почему данный парадокс не приводит к гибели разумно организованной Вселенной. Кто вам сказал, кстати, что она организована разумно? Лично я устроил бы Универсум куда лучше. И вообще – подобные неуместные вопросики доведут вас до беды. Учтите на будущее.

Вот и Клара как ведьма начитанная берегла честь смолоду.

Закончив вуз с красным дипломом, она поступила на престижную и денежную работу в весьма надёжный и благопристойный банк. На членов отборочной комиссии при этом произвела столь сокрушительное впечатление, так их очаровала, что беднягам потом полгода снились эротические кошмары. И это они ещё легко отделались: знали бы, что их ждало, если бы напрягли волю и отказали таки… Однако же не будем отвлекаться.

Итак, Кларисса отыскала подходящую работу и довольно споро зашагала по карьерной лестнице. С помощью интриг, лести, запугивания и мелкого подкупа – в общем, как все нормальные люди. Ну, и удачно подпущенный при случае морок тоже способствовал, конечно. Лет через десять она уже заседала в совете директоров, и прочие топ-менеджеры, уважительно подхихикивая, обменивались сплетнями о том, фавориткой какого именно влиятельного лица ушлая девица является в данный момент. Эти слухи, кстати, весьма способствовали её взлёту. Между тем, ничьей любовницей она отнюдь не была. Морок всё, морок. Магия…

Соратницы и конфидентки, между тем, на горизонте не появлялись. Помаячили так две-три полупригодные, но оказались сугубые интриганки и стервы настолько себе на уме, что пришлось от них избавиться. Передать в хорошие руки.

А наша героиня между тем на достигнутом не остановилась. Не бросая родной банк, она с накопленными средствами вышла на биржу, где круто провернула несколько махинаций с автомобилями. Потом перешла на газ и недвижимость. Вскоре в качестве признанной бизнес-леди её уже фотографировали глянцевые журналы, приглашали в телевизионные ток-шоу по семейным вопросам, наперебой принимали в правящие партии. Однажды настойчиво звали пожить месяц под камерами на необитаемом острове без еды и косметики. В общем, Клара очень даже неплохо поднялась и утвердилась.

Неоднократно открывалась перед ней и возможность стать Тёмной Правительницей – районного и областного масштаба. То коллеги по бизнесу уговаривали, то однопартийцы соблазняли перспективами дальнейшего роста. Она, конечно, отказалась – не тот уровень.

Так незаметно протекли годы. Кларисса по-прежнему недурно выглядела. Нет, притворяться вечно юной у неё не получилось бы – это под силу лишь истинной Чёрной Властелинше, а до этого Клара, как мы знаем, не дотянулась. Однако же крем из смеси чабреца, цветков папоротника и слёз непорочной девы позволял ей легко сбрасывать (по словам окружающих) с истинного возраста лет пятнадцать, а позже – и все двадцать. Настойка на когте василиска вообще обеспечивала бы чудеса преображения – жаль, что василисков не существует. И за делами Клара как-то незаметно для себя упустила цель жизни: всё постепенно поблекло, увяло, ушло на второй бизнес-план…

И вот однажды проснулась она такая крутая и независимая в своей широкоформатной кровати посреди виллы на Рублёвке (будучи патриоткой, апартаменты в Ницце и на Ривьере лишь посещала раз пять-шесть в год; постоянное же гнездо свила на родине), зевнула и внезапно подумала о ничтожности человеческой жизни, одиночестве и недостижимости счастья. И поняла, что ей 69 лет, 11 месяцев и 3 дня. А до роковых семидесяти всего ничего – какие-то четыре недели. Тогда захотелось ей встретиться с чёртовой грымзой пифией. Забить стрелку. Ну просто невтерпёж стало. Заело. И не для того даже, чтобы рекламацию заявить, а так… перетереть кое-что.

На этот раз отыскала она прорицательницу легко – мальчики из службы охраны за сутки справились. Та заметно постарела и выглядела уже на двести десять, а то и на все двести пятнадцать.

– И чего ж тебе нужно, бабушка? – спросила пифия, по обыкновению прижмурившись.

На столе перед ней лежал-заряжался айпад.

– Какая я тебе бабушка?! – вспылила Кларисса. – На себя посмотри.

– Ладно, молодица, – не стала возражать хозяйка, – что за причина тебя, такую красивую, ко мне привела?

– Да вот, приспичило мне узнать, какого хрена ты мне жизнь испоганила?! Обещала трон, всемогущество – где?! Я по твоей рекомендации двух недостающих подруг для ковена полвека, считай, искала – и ни черта!

– Не сложилось, значит? – уточнила прорицательница.

– А что, не видно?! – возмутилась Кларисса. – Выгляни вон в окно – есть там карета, запряжённая драконами? Джинны с мечами?

– Карета не карета, а «паджеро» имеется, – усмехнулась пифия. – И парочка ифритов рядом с ней.

– Нормальные бодигарды, – не без самодовольства сказала Клара. – Не на то я рассчитывала.

– А ты всем предсказаниям веришь? – удивилась (или сделала вид) пифия. – Ведьмам так не полагается, дорогая. Неужто даже не попробовала сама?! Без всякого ковена?

– В одиночку?! – изумилась Кларисса.

И тут же поняла, что – да, не попыталась. А стоило. Могло же выйти…

– Но как же так?.. – бормотала она, отступая к двери. – Ведь это же ты мне говорила…

Пропала жизнь, ох, пропала… Судьба прахом пошла, медным тазом накрылась. А до молнии – меньше месяца…

И пустилась несостоявшаяся планетарная диктаторша во все тяжкие. Сменила «паджеро» на тюнингованный «роллс-ройс». Завела десяток юных любовников – а чем она хуже какого-нибудь Хью Хефнера?! Вблизи виллы соорудила фонтан, бивший струями «Вдовы Клико». Тучи и облака над домом разогнала навсегда, мощным фронтом напластовав их над окрестностями – и Рублёвка на долгие годы стала напоминать Лондон. По крайней мере, в смысле погоды. Соседских деток и внуков злорадно сглазила. Никогда ещё в МГИМО и престижных частных лицеях не обучалось такой уймы прыщавой, косоглазой, судорожно икающей молодёжи. В башне «Газпрома» заблокировала лифты и засорила канализацию навечно. Безо всякой личной выгоды – исключительно из чистой вредности. Главного делового соперника в натурального козла обратила. С хвостом и рогами. На глазах у заинтересованной публики, между прочим, – и хоть бы кто пикнул! Констатировали, что, по существу, он мало изменился – и всё, в общем-то. А Клара потом и в парламент избралась, и чуть ли не в президенты намылилась. А чего такого?! Народ поддержал.

Но всё это было не то, не то…

Семидесятилетие (официально – полувековой юбилей) отмечала в Зимнем дворце. Гуляли трое суток – на царской посуде, с цыганами, как полагается. Танцевали голыми на столах, купались с девками и стриптизёрами в шампанском. В очередь с американскими рэперами три испанских тенора голосили. Конечно, один из них к тому времени уже умер, но разве ей это могло помешать?!

Вечером третьего, того самого дня Клара вышла на набережную. Было ясно, лениво катила воды Нева, маячила идеально круглая луна. Молнии не предвиделось.

– Старая сволочь! – обиженно сказала Кларисса. – И тут обманула.

А скончалась Клара только лет через пять. Подхватила пневмонию, катаясь на лыжах в Сент-Морице. Её уже везли из королевских апартаментов в лучшую больницу, когда в санитарный кортеж врезался грузовик. Перевозивший взрывчатку. С пьяным террористом за рулём. За четыре дня до мирового экономического кризиса.

И все сказали – судьба! Фатум, понимаете ли. Кисмет.

Остатки (и немалые) имущества достались троюродной племяннице. Весьма юной и очень злой девице. Подающей большие надежды.

Вот я вам и говорю: не верьте экстрасенсам и прочим прорицателям. Бред это всё…