Текст книги "Финишная кривая"

Автор книги: Альберт Байкалов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 5

Ачемеза Бушалова Гриб разыскал с большим трудом. Беспощадного, ни перед чем не останавливающегося в начале девяностых главаря этнической преступной группы уже никто не называл Бушем. Легализовавшись, он открыл собственное производство, занимался гостиничным и игорным бизнесом. Вместо старенькой, с помятыми боками «БМВ» – «Линкольн», а обросших или, наоборот, сверкающих бритыми черепами бандитов сменила одетая в цивильные костюмы аккуратно постриженная охрана.

– Да, – протянул чеченец, не смущаясь разглядывая лицо старого знакомого. – Если бы встретил на улице, ни за что бы не узнал.

У стены, рядом в человеческий рост пальмой, торчащей из кадушки, на кожаном диване восседал Хохол.

– Так ты поможешь мне? – в очередной раз спросил Гриб.

Чеченец еще раз посмотрел на лежащую перед ним фотографию, потом перевел взгляд на часы, висевшие в простенке между окон.

– Найти похожего на него человека я могу дня за два. Вообще для русских большинство кавказцев кажутся на одно лицо. Что-то вроде китайцев. Нет, различают нас лучше, чем азиатов, но все же искать в точности такого нет смысла.

– Беспалов заплатит, сколько скажешь. – Гриб ослабил давивший шею галстук.

– Не смеши. – Чеченец вышел из-за стола и подошел к окну. – Разве это так сложно, проехать по Сибири? Я отдам вам его, а там вы уж сами с ним разбирайтесь.

– Спасибо, – Гриб поднялся.

В офисе генерального директора корпорации было жарко, и ему не терпелось выйти на улицу. Его примеру последовал и Хохол.

– Только заранее прошу, не впутывайте парня ни в какой криминал. – Чеченец развернулся в сторону гостей. – По крайней мере, без моего ведома.

Прошла уже почти неделя с того момента, как Хохол прилетел в Москву и поселился в гостинице. Одновременно на имя управляющих банками «СтройРосБанк» и «Капитал» пришли официальные письма от некоего бизнесмена из Копенгагена, возглавлявшего корпорацию «SNT», который начал прощупывать почву для инвестирования денег в российскую экономику. Сфера его деятельности – разработка нефтяных месторождений, строительство и реконструкция заводов по переработке нефти. В письме указывалось, что господа Козлевич и Михалковский уполномочены обсудить вопросы предстоящих деловых встреч, в том числе и с руководствами банков, которые планируется использовать.

Сегодня вечером должен был состояться неформальный разговор с управляющими банками в заранее заказанном номере ресторана «Атлантика». Пакет липовых документов и предложений Хохол разработал лично и привез с собой. Оба банкира были уведомлены о конфиденциальности встречи в целях сохранения коммерческой тайны. Бутылка одного из самых дорогих вин «Chablis», заряженная препаратом, по истечении одного-двух дней вызывающим сердечный приступ, якобы переданная руководителем компании в знак дружбы и предстоящего сотрудничества, лежала в номере Хохла.

– Куда сейчас? – усаживаясь на заднее сиденье «Мерседеса» представительского класса, взятого вместе с водителем в прокат на бессрочное пользование с оплатой по факту, Хохол вопросительно посмотрел на Грибанова.

– Проедем до Рязани, – так, чтобы слышал водитель, ответил Гриб, протирая запотевшие очки. – Представлю тебя еще одному человеку.

Он заметно нервничал. При первой встрече у Гриба заметно тряслись руки. Со всем он бы мог справиться и сам, в одиночку, поэтому предположил, что прибывший в качестве помощника Хохол на самом деле должен сменить его в Москве. Причин так считать у Грибанова было много. Основная – это попытка устранения Беспалова с целью занять его место, о которой тот мог узнать. Проанализировав события злополучного дня, с которого начались все неприятности, он пришел к выводу, что ни в какой Париж Беспалов не ездил. Кроме того, он мог запросто поручить Рогу установить в кабинете, где на эту тему велся разговор с Хохлом, записывающую аппаратуру. Рог об этом мог доложить позже, когда Олег Дмитриевич отъехал уже в Россию. Так исключалась вероятность того, что Беспалов захочет разобраться в деталях. Результатом такого развития событий могло стать разоблачение и самого Рога. Теперь ему ничто не мешало ликвидировать Гриба, а заодно укрепить позиции в глазах шефа. Узнав о попытке заговора, с ним теперь, возможно, решили свести счеты. Однако время шло, Хохол занимался своими делами, одновременно выполняя функции его помощника, и периодически страх отступал, чтобы потом накатить с новой силой.

– Знакомься, Мехди, – пожимая руку немного полноватому, с круглым прыщавым лицом и похожим на картофелину носом кавказцу, Гриб кивком показал на Хохла, – мой помощник. Можно сказать, партнер. Все проблемы теперь решай через него.

Мехди Вахаев сверху вниз окинул взглядом стоящего сбоку Хохла, едва заметно кивнул:

– Хорошо, – и вновь посмотрел на Гриба: – Когда начнется проверка маршрута?

– Дня через два. – Гриб неторопливо пошел по лесной дороге, на которой они встретились, чтобы обсудить ряд вопросов, касающихся переброски диверсионной, как называл Мехди свою банду, группы в Забайкалье. – Похожего на Аслана человека уже ищут.

– Надо торопиться, – нахмурив брови, Вахаев посмотрел вверх. По свинцового цвета небу неслись рваные клочья облаков. Казалось, еще немного, и они начнут цеплять верхушки сосен и елей. – Там не Москва. Скоро температура опустится до сорока, и тогда что?

– Мы не сидим сложа руки, – заверил Гриб. – Даже дополнительно прислали человека, – он показал большим пальцем за спину, где, тяжело сопя, плелся Хохол. – Ты не смотри на его внешность, она у него так же, как и у меня, обманчива. Это очень умный человек. Можно сказать – гений.

– Я разве что-то сказал? – Мехди обернулся к Хохлу: – Извини, если обидел. Характер такой. Если есть проблемы, становлюсь хмурый.

– Ничего страшного. – Хохлу сделалось неловко. – Я ничего не заметил. Да и работа у нас такая, что не до веселья.

– Согласен. – Чеченец успокоился и вновь развернулся к Грибу: – Если ФСБ действительно прознало о наших планах, остается вариант ехать через Самару. Поезд Харьков – Владивосток.

– Я знаю, – не понимая, к чему клонит чеченец, кивнул Гриб.

– Там тоже будем тратить время на похожего человека, а потом сидеть и ждать, дадут ему спокойно доехать до этой Слюдянки или нет?

– Там мы используем того же человека, что и здесь, – немного подумав, ответил Гриб. – Ведь ему ничто не грозит. Просто достанут с проверками документов, багажа. Возможно, подсадят в купе сотрудника. Убедятся, что это не Муса Асхабов, отстанут.

– Хорошо, – немного подумав, кивнул чеченец и, не прощаясь, направился к своему автомобилю.

– Ты так и не объяснил мне, – провожая взглядом «Жигули» Вахаева, негромко заговорил Хохол, – зачем вы ищете какого-то двойника? Куда он должен ехать?

– Есть информация, что ФСБ и милиция знают о готовящейся акции. Пока она ничем не подтверждена, но изначально было принято решение проверить, как поведут сейчас себя силовики, если им встретится человек, похожий на одного из террористов.

– Где они поселились?

– В смысле? – Гриб непонимающе посмотрел на Хохла. – Ты имеешь в виду людей Мехди?

– А кого же еще? – вопросом на вопрос ответил Хохол и усмехнулся.

– На окраине Рыбного. – Гриб поежился и бросил взгляд в сторону машины. – Там община турок-месхетинцев. На фоне этой нации кавказцы не так заметны.

– Но мы давно его проехали! – удивился Хохол. – Или у него в Рязани дела?

– Это пришлось сделать из-за водителя, – он вновь, уже с опаской, покосился на машину. – Мы ведь его совсем не знаем.

К «Атлантике» подъехали уже в сумерках. Из-за пробок и того, что пришлось заезжать в гостиницу, где жил Хохол, опоздали на целых полчаса.

Гриб заметно нервничал. Хохол несколько раз извинился перед банкирами за причиненные неудобства по сотовому телефону.

В отдельном номере за уже накрытым на четыре персоны столиком «представителей» корпорации встретили двое мужчин. Один, управляющий «СтройРосБанком» Руденко, оказался далеко не молодым человеком. Седой, сгорбленный, с бесцветными глазами мужчина, казалось, с трудом передвигался. Хохол даже заволновался, что тот из-за каких-нибудь болезней откажется от спиртного. Его партнер Серов, напротив, был полон сил и здоровья. Он с ходу перехватил инициативу у своего более старшего коллеги, засыпав Хохла огромным количеством вопросов и предложений.

Новые знакомые быстро наладили контакт. Уже спустя полчаса могло показаться, что встретились старые друзья.

Когда Хохол объявил о том, что хозяин передал в знак признательности «Chablis», Серов даже шутливо захлопал в ладоши. Позвав официанта, он попросил открыть бутылку и разлить напиток по бокалам. Вопреки ожиданиям, Руденко, жмурясь от удовольствия, осушил его полностью.

Несмотря на заверения, что принятый Хохлом за полчаса до мероприятия препарат разом адсорбирует и нейтрализует яд, он страшно волновался и в конце концов оставил больше двух третей бокала недопитой. Но и этого было достаточно, чтобы в глазах Гриба исчезла подозрительность. Тепло распрощавшись, ближе к полуночи они разъехались.

* * *

Лежа на верхней полке поезда Москва – Владивосток, именуемого «Россия», Джин смотрел на проносившиеся мимо живописные пейзажи сибирской тайги. Час назад, во время стоянки в Омске, он неторопливо, в который раз, прошел по перрону вдоль состава, беспечно разглядывая вышедших отдышаться пассажиров, товар, который бойкие старушки выносили прямо к вагонам, создавая конкуренцию продуктовым киоскам с их астрономическими ценами. Уже больше двух недель разбитая на три части группа спецназа сопровождала поезда, следующие на Дальний Восток.

Доезжая до Читы, самолетом возвращались обратно, а через сутки отдыха снова в путь. У Вахида это был третий рейс. Безделье страшно утомляло, поэтому по возвращении все без исключения сначала направлялись в учебный центр, где изматывали в спортзале истосковавшиеся по работе мышцы, и только после этого ехали по домам.

Задача была предельно проста – выявить среди пассажиров членов террористической группы, фотографиями которых располагало ГРУ, как, впрочем, и все остальные силовые ведомства, которые также взяли на себя часть подвижного состава.

Вахид мотался в составе тройки. Дрон и Банкет ехали в следующем вагоне. В случае обнаружения схожих с фотоснимками лиц Джин должен был постараться войти с ними в контакт. По легенде и имеющимся у него документам, он средней руки бизнесмен, который едет во Владивосток. Если в ходе более близкого знакомства возникают подозрения, что перед ним террорист, он должен был войти в доверие, намекнув на свою причастность к этнической преступной группе, курирующей автомобильный бизнес. Дальше по обстановке. Можно было предложить подозреваемому работать у него либо прикинуться, что бежит подальше от столицы ввиду неприятностей. Так или иначе, но Дрон и Банкет сходят там, где выйдет этот человек, и организуют наблюдение до прилета резерва, во главе которого стоял Антон. Линев и Москит сидели, как это принято говорить, «на чемоданах».

От размышлений отвлек легкий стук и шум открывающихся дверей.

– Здравствуйте, – мужской с легким кавказским акцентом голос заставил его повернуться на бок. В тот же момент под ложечкой кольнуло. От неожиданности он на мгновение забыл, что нужно ответить на приветствие, тем более что перед ним стоял не только Арслан Дукузов, но и земляк.

– Вам кого? – спросил заплетающимся языком хмелевший после каждой крупной станции сосед по купе, устроившийся на нижней полке.

Тем временем Дукузов нерешительно вошел, не сводя пристального взгляда с Вахида. Тот, в свою очередь, сел, скрестив ноги.

– Земляков из Ичкерии ищешь? – спросил на родном языке Джин.

– Как ты догадался, что я чеченец? – Дукузов тоже ответил по-чеченски. – Может, я дагестанец?

– Э-э, – протянул Джин, спустился вниз и надел тапки. – Это русские могут путать нас с аварцами, ингушами или осетинами. Ты откуда родом?

– Из Грозного, – ответил Дукузов.

«Боится говорить правду, – разглядывая террориста, усмехнулся про себя Джин. – Этого и следовало ожидать».

– Далеко собрался?

– На Байкал, – уклончиво ответил чеченец. – По делам.

– Меня Вахид зовут, – Джин протянул руку.

– Шавкат, – представился знакомый по фотографиям Дукузов.

– А я во Владивосток еду, – Джина охватила неподдельная радость. Наверняка бандит считает, что на земляка так повлияла встреча вдали от родины.

– Мужики, – пробубнил с набитым ртом алкаш-попутчик, – что вы по-своему балакаете? Подсаживайтесь ближе. По сто грамм накатим.

– Нет, отец, спасибо! – вежливо отказался Дукузов, бросив взгляд на взлохмаченного седого мужчину с пропитым и съеденным возрастом лицом.

– Все вы такие, – наконец прожевав и сглотнув купленную во время остановки курицу, с какой-то затаенной пьяной угрозой и обидой одновременно проговорил он. – Для вас все русские – свиньи. А все прете и прете к нам. У самих небось ни работы, ни жрачки. Зато плодитесь, как кролики…

– Слушай ты, шакал вонючий, – Джин, вне себя от ярости, развернулся всем корпусом к навязавшемуся на его голову пассажиру, – если сейчас свой вонючий пасть не закроешь, я тебя на куски порежу, а ночью по частям через окно в туалете выброшу! Ты худой и маленький, как курица, на тебя пять пакетов хватит. Спросят: «Где?» – скажу, не знаю. Он все время пьяный был, потом куда-то ушел. А пока поезд до твоего Белогорска дойдет, звери твой мясо и кости съедят. Да и кто будет ходить искать тебя вдоль железный дорога? Подумают, от поезд отстал и бомж сделался.

Джин специально усилил акцент, чтобы представившийся Шавкатом Дукузов сделал вывод, будто он недавно в России, а речь свою поставил таким образом, что сразу становилось ясно, он с ненавистью относится к неверным.

– Не горячись, – попытался успокоить Джина Дукузов, но это еще больше его раззадорило:

– Почему я должен терпеть этот шайтан рядом? Зачем нет вагон для мусульман? Ты бы сел с такой свиньей за один стол?

Мужичок, вмиг протрезвевши, схватил со стола пачку дешевых сигарет и попытался выскользнуть из купе.

– Э-э, – Джин поставил ногу на соседнюю полку, преградив ему путь. – Ты сначала со стола убери. Мы с земляком будем чай пить.

– Зря ты с ним так, – вновь заговорил по-чеченски Дукузов. – Он ментам настучит, и все. Сам знаешь, как здесь к нам относятся.

Они заказали у проводника чай и сейчас мирно сидели напротив друг друга за чисто убранным столиком. Попутчик с двумя пакетами мусора, в которых позвякивали пустые бутылки, вышел и больше не заходил, облюбовав себе место на откидном сиденье в проходе, периодически уходя на перекуры в тамбур.

– Шавкат, ты давно дома был? – Джин отхлебнул из стакана, установленного в подстаканник, чая и выжидающе посмотрел на бандита.

– Да нет, – тот почему-то отвел взгляд в сторону.

Стало заметно, что он волнуется.

– Судя по твоему виду, ты чего-то недоговариваешь, – Джин усмехнулся. – Ладно, не хочешь, не говори.

– Тебе показалось, – Дукузов натянуто улыбнулся.

Что-то было странным в его поведении, манере разговора. Перед выездом соответствующие структуры составили психологические портреты выявленных террористов. Опросив местных жителей, узнали даже, на каком уровне тот или иной владеет русским. Есть ли среди них левша, кто какие имеет наклонности.

– Я долго воевал с неверными, – покосившись на двери, попытался зайти с другой стороны Вахид. – Потом был ранен. Кафиры напали рано утром. Мы стояли рядом с Марзой-Мохк и пытались прорваться в сторону гор, на север. Но перед Гуни нас встретил батальон кадыровцев. Мне повезло. Приняли за убитого. Как дошел до ближайшего селения, один Аллах знает…

– Да, потрепала тебя жизнь, – посочувствовал Дукузов.

– И сейчас не сладко. – Джин отвернулся к окну.

Смеркалось. В вагоне зажгли свет. Он следил за своим собеседником и терялся в догадках, почему Дукузов никак не отреагировал на то, что события его рассказа произошли в нескольких километрах от родового села бандита? Снова восстановил в голове все снимки, находящиеся в распоряжении ГРУ. Правда, на них террорист запечатлен в более раннем возрасте, однако как бы не соответствовал овал лица. Не было ямочки на подбородке. Он засомневался, что перед ним Дукузов, и решил пойти другим путем. Зная, что отец террориста привлекался к ответственности за использование рабов из числа русскоязычного населения, он отставил подстаканник в сторону и криво усмехнулся:

– Правильно говорят русские, «нет худа без добра». Когда встал на ноги, случайно наткнулся в Эникали на парня, с которым вместе учились в школе. Он русский, но всю жизнь прожил в Чечне. Оказалось, еще при Дудаеве один из местных жителей вывез его из Курчалоя и превратил в раба.

– Ты ему помог?

– Не только, – Джин поиграл желваками. – Презираю чеченцев, которые в то время, когда идет война с неверными, занимаются хозяйством, зарабатывают деньги, спят со своими женами, да еще и ничего не делают своими руками. Ведь если бы не мы, смог бы он жить припеваючи?

– Убил?

– Нет, – уверенный в том, что перед ним не Арслан Дукузов, а его тщательно подобранный двойник, ответил Джин и решил пойти ва-банк: – Арслан, неужели ты думаешь, что я тебя не узнал? Зачем ты назвал другое имя человеку, который знает тебя с малых лет? Перестал доверять землякам?

– Я не Арслан, – растерянно хлопая глазами, мужчина отстранился от стола.

– Ты Арслан Дукузов, – Вахид исподлобья вперился в лгуна немигающим взглядом.

– Хорошо, – неожиданно мужчина расслабился и, положив руки на столик, слегка наклонился к Джину: – Меня зовут не Шавкат, но и не Арслан Дукузов. Мое настоящее имя Доку. Уже десять лет работаю в Москве у одного из своих родственников, который организовал там свой бизнес. Не буду говорить, кто он, извини. Недавно он меня пригласил к себе домой. Там же были двое русских. Если бы ты видел их! Кровь стынет в жилах. Один маленький и толстый. Огромная лысина, а волосы только над ушами и немного на затылке. Еще и рыжий. Левого глаза нет, а нос вот такой ширины, – он указательным и большим пальцами показал размеры длины спичечного коробка. – А верхняя губа, как у зайца. Он усами этот шрам прячет, но от этого еще страшней становится. Они у него жидкие. Одним словом, урод. Второй тоже лысый. Походит на мешок с длинными руками. Тот, у которого три губы, посмотрел на какую-то фотографию, потом на меня, и так несколько раз.

Мой родственник спрашивает: «Ну что, Гриб, походит или нет?» Пока этот Гриб думал, у меня сердце в пятки ушло. Стал думать, где я этому человеку дорогу мог перейти.

Тут он кивнул и говорит, что в самый раз.

Потом мне сказали, что я должен буду только проехать до Слюдянки и там сойти с поезда. Снять комнату в доме у какой-нибудь бабки, пожить несколько дней и вернуться. Основная цель – посмотреть, как милиция будет реагировать или ФСБ. Даже если заберут, сказали «ничего не бойся», все равно отпустят.

– Так, а документы у тебя сейчас на Шавката? – уточнил Джин.

– Нет, паспорт мой, но они сказали, со всеми при знакомстве называть другое имя.

– Значит, сам Дукузов поедет позже, – разочарованно вздохнул Джин и нахмурился: – Ты должен только проверить, схватят его или нет. Значит, у Арслана проблемы?

– Не знаю, – пожал плечами чеченец.

– То-то я смотрю, почему это человек, который часто меня видел в своем селении, никак не признает этого. Я тоже не Вахид. Ладно. – Зная, что используемый в качестве разведчика Доку подробно расскажет обо всем, происшедшем в пути, он решил избежать продолжения разговора и, взяв полотенце, направился в туалет. Нужно было срочно сообщить Дрону о происшедшем, а главное, поставить в известность сотрудников транспортной милиции, которые, со слов двойника, еще ни разу не проверяли у него документов.

* * *

– Лови! – одними губами проговорил Павел и метнул с балкона загруженную вещами сумку.

Поймав, Надежда понесла ее к машине. Оглядев тщательно убранный за ночь номер, он осторожно взял со стола книгу, которую брал с собой, используя в качестве подноса, поставил на нее четыре стакана из тонкого стекла с вставленными в них гранатами. Все они уже были готовы к боевому применению. Колец на запалах не было, но предохранительная чека не отлетала, так как упиралась в стенку. Стоило стакан разбить, она освободится, и произойдет взрыв, причем неизвестный оружейный король снабдил их «РГО»[1]1
  Ручная граната оборонительная. (Прим. авт.)


[Закрыть], которые взрывались не через три-четыре секунды, пока горит замедлитель, а от касания при падении.

Решение о создании таких «игрушек» было принято на основании опыта ведения боевых действий в горах. Иногда те же «Ф-1» успевали за время задержки скатиться обратно и поразить не противника, а того, кто бросил.

Пройдя в тамбур между комнатой и выходом в коридор, он прикрыл дверь, оставив только узкую щель, в которую проходила рука, и в течение нескольких минут поставил на нее все четыре стакана. Теперь даже небольшой сквозняк мог спровоцировать взрыв. На этот случай он плотно закрыл балкон и окна. Когда все было кончено, осторожно выглянул в коридор. Никого. Вышел из номера, повесил на ручку картонку с надписью «Не тревожить», стянул резиновые перчатки, тут же сунув их в карман. Запирать двери не стал. Протертые Надеждой ключи лежали на тумбочке у кровати. Горничная не войдет, пока не исчезнет предостерегающая табличка, но она не остановит приехавших из России ликвидаторов.

За десять минут до того времени, когда Самлиев, по своему обыкновению, направлялся на обед, вновь превратившиеся в Снегиря и Лелю, они, мирно беседуя, свернули с заасфальтированного тротуара и направились по тропинке между мандариновыми деревьями. Не доходя двадцати метров до того места, откуда ближе всего было тащить до ямы чеченца и которое практически не просматривалось даже с верхних этажей жилого комплекса, они, изображая из себя уединившуюся от людских глаз влюбленную парочку, стали страстно целоваться. Снегирь при этом встал с таким расчетом, чтобы держать в поле зрения тропу. Не прошло и нескольких минут, как из-за деревьев показался чеченец. Увидев сцену, он замедлил шаг и отвернулся.

Изображая смущение, Снегирь взял Лелю за руку, и они направились навстречу «клиенту». Разойдясь с ним, Снегирь полез жене под юбку, ловя взгляд обернувшегося на них Самлиева. Нащупав рукоять «АПС», закрепленного на внутренней части бедра женщины, он осторожно достал его и потянул вверх таким образом, что со спины казалось, будто мужчина добрался до ее живота. Когда отчего-то разозлившийся чеченец вновь повернулся к ним спиной, он спокойно прицелился и дважды выстрелил ему вслед. Сделав по инерции еще несколько шагов, Самлиев медленно развернулся. На груди, на белой футболке, медленно увеличивались в размерах два алых пятна. Посмотрев на них, он сначала рухнул на колени, потом медленно завалился на бок. Контрольный в голову, и Самлиев затих.

– Бери его за ноги, – подхватив чеченца под мышки, скомандовал Снегирь.

Уже через каких-то пару минут они разбирали дерн. Когда яма была готова, туда полетел «мокрый» ствол, а потом и тот, о кого его «замочили». Они уже заканчивали маскировать захоронение, когда где-то вдалеке раздался грохот.

– «Гости» открыли дверь, – зло посмотрев в том направлении, проговорил Снегирь, – а за порогом оказался ад.

Четыреста километров до Мерсина они преодолели за пять часов. Указатель с названием этого портового города киллеры миновали ближе к вечеру. Моросил мелкий дождь. Со стороны моря дул сильный порывистый ветер.

– До отхода судна уже совсем мало времени, – вновь превратившись в Надежду, жена посмотрела на часы. – Надо поторопиться.

– Не надо, – усмехнулся Павел, не отрывая взгляда от дороги. – Эти билеты я заказал для профуры. Неужели ты думаешь, что в Афинах через двое суток корабль никто не встретит?

– Вообще-то достаточно времени, чтобы разобраться, куда мы направились после всего, – согласилась она, решив, что муж едет в аэропорт.

Однако и указатель с изображенным на нем самолетом Павел проехал мимо. Попетляв по узким улочкам старого города, въехал на стоянку перед скромно выглядевшим двухзвездочным отелем. Она не задавала больше вопросов. Молчала и тогда, когда он снял номер, расположенный на втором этаже пятиэтажного здания.

– Быстро переодевайся, – приказал он, после чего вышел на небольшой балкон, осмотрел окрестности, снова вернулся в номер, забрал оба паспорта и отправился в туалет. Разорвав их на мелкие кусочки, он сжег жесткие корочки, бросил все это в унитаз и несколько раз спустил воду. Не прошло и тридцати минут, как они легко спустились с балкона во внутренний двор. Ту одежду и обувь, в которой убивали Самлиева, прихватили с собой, по пути выбросив пакет в мусорный бак. Оформив неприметный «Форд» в прокат по документам на имя Фроловых, ближе к полуночи супруги выехали в направлении Анкары, чтобы утренним рейсом вылететь в Салоники.

* * *

Место для встречи с чеченцами оказалось достаточно мрачным. Его определил еще Гриб. Головинские пруды, а именно мост, соединяющий их берега в узком перешейке. Рядом кладбище.

Арслан Дукузов с задумчивым видом выслушал своего двойника, только что приехавшего из Домодедова, и перевел взгляд на Хохла:

– Я ничего не могу сказать. Если бы увидел хотя бы фотографию, тогда другое дело, а так, «густые брови, квадратный подбородок…» – он развел руками, – у нас в селе много таких. Только не верится мне, что кого-то из этих запуганных нынешней властью и федералами шакалов понесло так далеко. Зачем? Нет, надо ехать в Самару, оттуда самолетом до Хабаровска. Никто не ждет, что мы приедем с востока. Спокойно сядем в поезд до Иркутска и сойдем в Слюдянке.

– А взрывчатка с оружием? – напомнил Хохол, одновременно попытавшись сделать лицо строгим, однако это у него получилось плохо и даже вызвало едва заметную улыбку у главаря группы.

Мехди Вахаев больше молчал, доверив разговор с куратором своей правой руке Дукузову. Хохла он попросту не признавал и считал, что этот человек – слизняк и не может заниматься организацией такого дела, как теракт, не имея никакого опыта, тем более неверный. Он терпел его только из-за денег, которые были сейчас основным движителем задуманного плана.

– Э-э, – отмахнулся Арслан. – Ты передашь с проводником харьковского поезда посылку. Хорошо заплатишь. В Хабаровске мы встретим.

– Почему я? – опешил Хохол. – Я тебе что, мальчик на побегушках?

Глаза чеченца стали наливаться кровью.

– Ты русский, у тебя возьмут. Одет хорошо. Скажешь, брат там живет, запчасти от «Жигулей» отправляешь.

– Ты умен, Арлслан, не спорю, – проглотил пилюлю Хохол, – но не учел один немаловажный факт: поезда того направления дважды пересекают границу. Ветка идет через Северный Казахстан.

– У-у, шайтан, – чеченец ударил себя по колену кулаком и задумался.

– Хотя в этом что-то есть, – торопливо заговорил Хохол, начиная опасаться, что если выведет из себя горца, то так и останется в этом парке. – А что, если груз из Москвы кто-то довезет до Омска, а уже там передаст его проводнику?

– Вот ты этим и займись, – прохрипел не своим голосом Дукузов. – Не надо больше никого посвящать в эту тайну. Сделай только то, что мы тебя пока просим, а дальше можешь не беспокоиться.

С этими словами, не прощаясь, чеченцы развернулись в сторону дорожки, которая вела к выходу с территории парка, за которым их поджидала машина. С минуту постояв, глядя вслед удаляющимся в сторону освещенной улицы силуэтам, Хохол, тяжело вздохнув, развернулся и медленно побрел в противоположном направлении, размышляя над положением, в которое его поставили кавказцы и Беспалов после выхода из игры Гриба.

Из всех, кто пил вино на неформальной встрече, выжил только он. Хотя первые несколько дней Хохол очень боялся, что Рог его обманул и пилюли не окажут никакого эффекта. Иногда ему начинало казаться, будто не хватает воздуха, неожиданно начинала кружиться голова. Возможно, это были остаточные явления используемого препарата или просто результат самовнушения, так или иначе он почти не спал, а при каждом известии об очередной смерти участника недавнего застолья едва не терял с перепуга сознания.

Первым этот мир покинул Гриб. Наверняка сказалась перенесенная в Англии «операция» по изменению внешности. Умер он тихо, прямо на улице. Отправился поужинать в ресторан. По дороге, почувствовав неладное, присел на остановке, не дойдя всего квартал до заведения, куда с завидным постоянством ходил каждый вечер. Лишь утром следующего дня на припорошенного снегом мужчину, навалившегося на стеклянную стенку плечом, с всунутыми в карманы модного полупальто руками обратили внимание. Внешних признаков насильственной смерти не было. Об этом Хохол узнал из «Криминальной хроники». Однако кто-то ночью обыскал Гриба. При нем не оказалось ни денег, ни документов. Тех, кто мог опознать умершего, диктор просил позвонить в ближайшее отделение милиции.

Управляющего банком «Капитал» смерть застала за рулем автомобиля, который он любил водить сам, в результате чего погибли не только сидевшие впереди босс и его начальник службы безопасности, но и двое охранников, ехавших сзади. Сломанный, как спичка, и упавший на проезжую часть бетонный столб освещения на час перекрыл движение по Новоалексеевской. За основную версию приняли нарушение скоростного режима, вследствие которого сидевший за рулем банкир не справился с управлением и, совершив ДТП, до приезда «Скорой» скончался от травм, несовместимых с жизнью.

Смешнее всего дела обстояли со вторым ценителем вин большой выдержки – Руденко. Как сообщили газеты, виной всему молодая супруга, которая требовала от банкира в постели намного больше, чем могло выдержать его изношенное сердце.

После этих публикаций и репортажей Хохол вздохнул с облегчением. Через неделю снял квартиру в Юго-Западном районе Москвы и приобрел новенький «Форд Фокус», естественно, не без санкции Беспалова.

Столицу он знал плохо, водил не ахти как, поэтому, чтобы сесть за руль, нужно было успокоить нервы после разговора с чеченцами, и он пошел еще медленней. Эмиссар бежавшего из страны олигарха, его глаза и уши, не заметил, как сзади нагнали двое парней. Пристроившись по бокам, они некоторое время шли молча.

– Чего вам надо? – ужаснулся он, подумав, что эти крепыши из милиции или ФСБ.

– Дядя, дай плащик померить, – бросив по сторонам настороженный взгляд, шедший справа быстро выбежал вперед и преградил ему дорогу.

– Да и портмоне посмотреть хочется, – прогнусавил второй.

– Ребята, да вы что?! – Он попробовал обойти их, но этого ему не дали сделать.

Стоявший перед ним парень двинул ему в подбородок кулаком. Однако, несмотря на свою нескладную фигуру и внешность слизняка, Хохол умел постоять за себя. Отпрянув назад, он тут же вернул корпус на свое место и молниеносным ударом в основание челюсти свалил не ожидавшего такого оборота дел забияку на грязный асфальт.