Текст книги "Нас учили рисковать"

Автор книги: Альберт Байкалов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Ведущие из дома в «операционную» двери распахнулись, и на пороге возникла рослая женщина в белом халате и шапочке. Джин поднялся со скамейки.

– Что случилось? – спросила она уставшим голосом, натягивая на левую руку резиновую перчатку.

– Болит! – простонал Шаман.

Он умело разыгрывал человека, у которого как минимум был приступ аппендицита или обострение язвы желудка. Для верности Шаман скрипнул зубами и стал гладить живот. Куртку он заранее задрал до самой груди.

Фатима подошла к столу и посмотрела на Джина:

– Когда это началось?

– Утром, – на секунду задумавшись, ответил Джин.

– Что ел? – разглядывая лицо Шамана, словно пытаясь понять, кто он, задала она следующий вопрос.

– Ничего, рвало его сильно, и все, – ответил за друга Джин.

– Сами откуда? – Наконец, надев перчатки, Фатима сложила руки в замок, расправляя между пальцами резину, и подняла кисти на уровень плеч.

– Какая тебе разница, женщина? – делая вид, будто вопросы вывели его из себя, возмутился Джин. – Ты доктор или следователь?

– Не кричите на меня, – спокойно ответила Фатима и принялась осторожно ощупывать живот Шамана: – Здесь болит?

– Нет…

– Здесь?

– Ох! – Вместо ответа он сморщился и приподнялся на кушетке.

– Тихо, – она подняла взгляд на Джина. – Нужны анализы крови.

– Ну, так делай! – вспылил он.

– Я не могу, – она покачала головой.

– Как это? – брови Джина поползли на середину лба.

– Сейчас я наберу у него кровь из вены и пальца, а вы отвезете ее в Назрань. Там отдадите…

– Слушай, женщина, ты что, не видишь, что человеку плохо? – Джин угрожающе сдвинул брови. – Делай хоть что-нибудь! Это брат мой. Если что с ним случится, я за себя не отвечаю…

– Меня пугать не надо, – с непривычным для кавказских женщин металлом в голосе заговорила Фатима. – Вы не знаете, какие люди лежали на этом столе…

– Сейчас ты на него ляжешь, – пообещал Джин.

Фатима фыркнула и устремилась в квартиру. Однако Джин перегородил ей дорогу:

– Куда уходишь?

– Пока не приедут мои хозяева, я не буду с вами общаться.

Едва она это произнесла, как на улице раздался скрип тормозов. Захлопали дверцы машин. Послышался шум шагов шедших через двор людей. Они о чем-то вполголоса переговаривались.

* * *

Впервые за все дни после гибели Хусейна Зарема проснулась отдохнувшей.

В окно светило солнце. Через открытую форточку вместе со звуками проснувшегося города врывался ветерок, надувая пузырем тюлевую занавеску.

Зарема осторожно села на кровати и прислушалась. Из гостиной доносился шум работающего телевизора. Значит, Виталий тоже проснулся. Некоторое время она размышляла, как быть. Ведь раньше она не оказывалась в одной квартире с незнакомым мужчиной, тем более с неверным. Ханпаша и его дружки – это совсем другое дело. Они брали ее, пользуясь беспомощностью. Зарема чувствовала себя просто вещью. Странное, непреходящее отупение и безысходность делали все происходящее с ней чем-то вроде страшного сна. Сейчас совсем другое дело. Но сидеть вечно в кровати тоже не получится. Она встала, взяла со стула платье и быстро надела. Потом причесалась и на цыпочках прокралась в ванную. Некоторое время разглядывала себя в зеркало. На нее смотрела уже не кроткая девушка с большими глазами, а совершенно другой человек. Она словно стала старше. Взгляд сделался холодным и отсутствующим. Исчезла в нем та чистая наивность еще не тронутого суровыми реалиями жизни человека. Ей вдруг захотелось как можно быстрее залезть под душ, чтобы смыть эту страшную и чужую маску. Зарема торопливо разделась и включила воду. Упругие струи ударили по голове. Сначала холодные, но с каждой секундой они становились теплее. Брызги полетели на кафельный пол и стену. Она зажмурилась и улыбнулась.

Наступило время обеда, а Виталик так и не выходил. Дуська спала в прихожей. Зарема вдруг подумала, что он просто ушел. Собравшись с духом, она заглянула в его комнату. Виталий сидел на диване и с отсутствующим взглядом таращился в экран телевизора. Воздух был сизым от табачного дыма. На журнальном столике стояла полная окурков пепельница.

– Проснулась? – отрешенно спросил Виталик, словно не слышал шума воды и шагов.

Зарема кивнула и отправилась на кухню. Ей не понравился вид Виталика. Он будто бы узнал в эту ночь о смерти близкого человека, или ему сказали, что у него рак и он через месяц умрет.

С минуту постояв у окна, любуясь утром, Зарема взялась заниматься хозяйством. Она достала из холодильника мясо, нашла лук, рис и стала готовить. Но настроение постепенно портилось. Мысли вновь и вновь начинали кружиться вокруг последних событий.

В тот момент, когда на кухню вошел Виталик, она закончила готовить завтрак, который можно было смело считать обедом.

Зарема вздрогнула. Он смотрел на нее ничего не выражающим взглядом. Потом подошел к мойке, набрал из-под крана в кружку воды и стал пить. Молодая женщина с замиранием сердца следила за тем, как по подбородку, с уголков губ, на шею, стекает вода. Наконец, опустошив кружку, он стукнул ею по мойке.

– Что с вами? – испуганно спросила Зарема.

Она заподозрила, что он попросту обыкновенный наркоман, которому вчера было хорошо, а сегодня началась ломка. Так было с ее дядей. Ему оторвало ноги, но колоться он начал еще на первой войне. Дядя все равно умер, однако перед этим долго мучил родственников.

– Случилось, – выразительно кивнул Виталик. – Я, конечно, подонок, но не до такой степени…

– Я ничего не могу понять, – Зарема взяла двумя руками тарелку и поставила на стол. – Поешьте.

– Сама жри! – рявкнул он и одним махом снес со стола всю посуду. По кухне разлетелись куски битого фарфора, горячий рис и мясо.

Сидевшая у своей миски Дуська с визгом забилась за холодильник. Зарема выскочила в коридор, забежала в свою комнату и села на кровать. Раздались шаги, и следом ворвался разъяренный Виталик.

– Скажи правду, ты шахидка?

– Как? Почему? Разве вы не знали? Нет, я не хочу убивать себя, – сбивчиво пролепетала она. – Меня заставили ехать сюда. Объясни! Я как слепой котенок…

Некоторое время Виталий, тяжело дыша, смотрел в окно, потом отодвинул от письменного стола стул и сел:

– Когда Рашид привез тебя вчера, то сказал, будто ты его родственница. Пройдет пара дней, и ты уедешь в Москву. Но под утро позвонил Тархан, это правая рука Рашида. Он пообещал списать долг, если я отведу тебя к кафе «Эльбрус» в разгар свадьбы. Там женится сын начальника нашей милиции…

– Я первый раз слышу то, о чем ты говоришь, – призналась Зарема. – Да, мне предложили смыть позор кровью. Но я не знала, что это должно случиться так рано. И где пояс шахида?

Виталий медленно встал, вышел из комнаты, где-то долго возился и вскоре появился снова, держа в руках спортивную сумку:

– Вот, – он поставил ее рядом с Заремой на кровать. – Все здесь. Они привезли сумку давно. Я даже не знал, что в ней. Сказали, сунешь нос, оторвем его вместе с головой. Дали дури. Я про сумку забыл.

– Человек, с которым я приехала, обманывает тебя, – неожиданно для себя стала рассказывать Зарема. – Он не Рашид. Его имя Ханпаша Газиев. Он мой новый муж. Старого совсем недавно убили.

– Разве у чеченцев так бывает? – опешил Виталик.

– Я падшая женщина, – Зарема потупилась. – Кому понравлюсь, тот из боевиков меня и берет. Но это пока идет война. Потом не знаю, что с такими будет.

Вдруг ее словно кто-то толкнул в спину. Она свалилась Виталию под ноги:

– Убей меня! У меня есть немного денег, забери их. Я знаю, ты русский и боишься убивать. Но я помогу тебе сделать все так, что никто не найдет моего тела. Мы уйдем в подвал, и ты…

– Замолчи! – глаза Виталика округлились.

Неожиданно Зарема укорила себя, что лежит в ногах неверного. Превозмогая вновь усилившуюся внизу живота боль, она встала.

– Я должен Рашиду большие деньги, – вздохнул Виталик. – Вез килограмм герыча. Укололся, а дальше как во сне. Подошли какие-то парни, попросили на минуту сотовый… До сих пор ничего понять не могу. Рашид, вернее, Ханпаша, убить хотел. Я на коленях умолял его оставить мне жизнь. Тогда он сказал, что теперь я его раб по жизни. А если что, то смерти буду просить. – Виталий стал ходить из угла в угол комнаты. – Нет, пусть я конченый человек, но город свой тебе взрывать не дам.

С этими словами он бросился к сумке.

– Не смей! – Зарема легла на нее животом. – Это воля Аллаха…

Виталик плюхнулся рядом, завалился на спину и неожиданно расхохотался.

Зарема медленно приподнялась и посмотрела на него. Раскинув в стороны руки, он так громко смеялся, что ей стало страшно.

«А вдруг он сошел с ума?» – мелькнула мысль. То, что пока она готовила завтрак, который потом разлетелся по кухне, Виталик успел уколоться, было и так ясно. Но от героина людям не становится смешно.

– Что с тобой? – осторожно спросила Зарема.

– Знаешь, о чем я подумал? – Он неожиданно сел и мечтательно закатил под потолок глаза. – У меня проблем целая куча. Я ведь на этой квартире ко всему еще и от братков прячусь. Так сказать, попутно. Ханпаша снимает ее.

«Наверное, он и украл у Виталика героин», – с грустью подумала Зарема, а вслух спросила:

– У тебя много раз крали наркотик?

– Почему так решила? – удивился он.

– Сам сказал, проблем много, – напомнила она.

– Нет, такое случилось впервые, – его лицо сделалось хмурым. – Потом проблемы стали расти как снежный ком.

– Почему? – робко спросила Зарема.

Она знала, что нельзя ни о чем расспрашивать постороннего мужчину и, вообще, говорить с ним. Но что-то переломилось в ней. В Виталике она видела просто человека без пола и веры.

– Есть такое понятие – контрольная закупка, – стал объяснять Виталик. – Это когда милиция дает тебе меченые деньги, ты идешь к барыге и покупаешь у него дозу. В общем, меня на краже взяли и, чтобы не сажать, предложили такой размен. Так в целом районе сразу три «точки» накрыли и серьезных людей посадили. Хотя во всей этой истории замешена корысть, – он устало потер глаза и зевнул, словно разговор ему наскучил. – Просто был передел рынка.

Зарема практически ничего не поняла из рассказанного Виталием, но на всякий случай кивнула, будто сочувствуя.

– Тебе от этого смешно стало, да? – спросила она.

– Да нет, – он покачал головой. – Я вдруг подумал, а что если нам вместе обвязаться твоим поясом да взорваться на этой свадьбе? Все проблемы разом решим. Раз – и нет нас больше. Ты – к своему Аллаху, я – в ад.

– Почему? – испуганно спросила молодая женщина.

– Со мной мой бог даже разговаривать не станет, – грустно пошутил Виталий.

Он открыл было рот, чтобы сказать еще что-то, как в дверь позвонили.

Глава 4

Взревев двигателем, машина подлетела на кочке и, как показалось Ханпаше, замерла в воздухе. Он весь сжался. В следующий момент его внутренности подступили к горлу. От удара четырьмя колесами о грунт хрустнули шейные позвонки. Однако «Ниву» снова подбросило и мелко затрясло. Ханпаша понял, что они катятся вниз. Сидя на заднем сиденье, между двумя моджахедами, он уже давно потерялся во времени и пространстве. Приходилось держаться из последних сил. Его тошнило, чего никогда с ним не было, в затылке появилась тупая боль. Газиев даже приблизительно уже не мог определить, сколько прошло времени с того момента, как они тронулись в путь. Час, два, а может, и все четыре. Перед тем как сесть в машину, Ханпаше завязали глаза. Он был готов к этому. Последнее время Доку никому не доверял. Уж слишком много ушло в мир иной амиров, полевых командиров и руководителей подполья. Почти все они принимали смерть вместо позорного плена. Было понятно: победы федералов – это результат предательства кого-то из их окружения. Доку никогда долго не жил на одном месте, создавал ложные районы своего пребывания. В его окружении были люди, занимающиеся выявлением и устранением угроз и дезинформацией. Благодаря этому на его след до сих пор не вышли ни милиция, ни ФСБ. И все же Ханпаша чувствовал обиду за такое обращение.

Машина повернула и поехала совсем медленно. Затрещал под колесами валежник, застучали по кузову ветки. Наконец они встали. Дверцы открылись. Провожатые Ханпаши выбрались наружу. Кто-то взял его за левое плечо:

– Выходи, приехали.

С трудом шевеля затекшими ногами, Ханпаша выбрался из машины. Однако едва коснулся ногами земли, как она поплыла. Он стал падать и попытался выставить вперед руки, однако его подхватили.

– Сейчас пройдет, – успокоил Асланбек. Это был человек Доку. Его Ханпаша узнал по голосу. Рослый, с колючим взглядом чеченец выполнял разные обязанности, но все они касались личных поручений эмира. Доку доверял ему.

Ханпашу взяли под руки и повели. Он понял, что они поднимаются в гору. Потом начался спуск. Под ногами зачавкала грязь, заскребли по одежде ветки. Снова подъем. Шли недолго – от машины удалились примерно на полкилометра.

– Стой, – негромко скомандовал Ризвон.

Послышался скрип петель. Кто-то положил на затылок Ханпаше руку. Он пригнулся и шагнул. В нос ударил запах земли и сырости. Звуки шагов стали глухими. Газиев сообразил, что оказался в блиндаже, и остановился.

С него сняли повязку. Он зажмурился, а потом распахнул веки. Некоторое время Ханпаша не мог ничего разглядеть. Перед глазами плавали разноцветные круги и пятна.

– Проходи, Ханпаша, – раздался голос.

Щурясь от света керосиновой лампы и ориентируясь по голосу, он осторожно пошел вперед. С трудом различил стол и сидящего рядом человека, который медленно встал и сделал шаг навстречу:

– Здравствуй!

Доку взял его за плечи, и они трижды обнялись. Ханпаша не ожидал такой встречи. Раньше он видел этого человека лишь на расстоянии. Он медленно опустился на скамейку. Его глаза постепенно вновь обрели способность видеть. Эмир не казался больным, хотя сел, как показалось, с трудом. Проведя по русой бороде рукой, вздохнул:

– Извини Асланбека за то, что он обошелся с тобой так и завязал глаза. Поверь, у нас нет основания не доверять тебе. Просто у наших врагов давно появились препараты, способные заставить говорить даже камни.

– На месте Асланбека я бы поступил точно так же, – заверил Ханпаша.

– Насколько мне известно, ты родом из Гудермеса, – заговорил Доку. – Давно был в этом городе?

Вопрос застал Газиева врасплох. Что все это значит? Почему он спросил? Как отразится на продолжении разговора известие, что Ханпаша не реже двух раз в месяц навещает родных? Доку может подумать, что ему хорошо живется, и он для виду поселился в лесу. С другой стороны, эмир может знать об этом. Ведь ни для кого не секрет, что у него везде есть свои глаза и уши.

– Я бываю в городе достаточно часто, чтобы иметь представление, как там живут люди и до чего их довела нынешняя власть.

Ханпаша выдержал паузу. Но Доку молчал, глядя на него из-под полуприкрытых век.

– Родственники рассказывают о своей жизни, – робко продолжил Газиев. – Люди меняются на глазах, особенно молодежь. Есть такие, которые позволяют себе спиртное, грубят старшим. На улицах можно встретить женщин без платков, в брюках или коротких юбках. А что показывают по телевизору? – Он цокнул языком.

– Враг топчет нашу землю, – с тоской проговорил Доку и стал медленно перебирать четки. – Бандгруппы ФСБ убивают ни в чем не повинных людей. Милиция творит бесчинства.

– Все это с молчаливого согласия нынешней власти, – кивнул Ханпаша. – Чеченцы не хозяева в своей республике. А как изменились люди? Разве мог мой дед или отец даже думать о том, что чеченец будет стучать на чеченца, отказывать ему в ночлеге и пище?

– Сколько сейчас в отряде моджахедов? – неожиданно спросил Доку.

– Остался я и Тархан Мартагов, – чувствуя, что Доку перешел к главной теме, из-за которой вызвал его сюда, Ханпаша положил руки на стол. – Еще есть люди, готовые пойти за нами. Они живут в разных селах, но собрать их – дело времени.

– Твой командир Хусейн был хорошим воином. – Доку выдержал паузу, собираясь с мыслями. – Но его больше нет с нами. Встал вопрос, кто заменит этого человека. Я недолго думал и принял решение назначить тебя. На ближайшем меджлисе я представлю тебя остальным амирам.

Ханпаша приподнялся:

– Я благодарю вас за доверие.

– С первых дней тебе придется нелегко, – с сочувствием продолжил Доку. – Нужно набрать в отряд новых людей, подготовить их и устроить базы.

– У нас есть надежные укрытия, – заверил Ханпаша, – на их строительство ушел не один день. Но нет боеприпасов и оружия.

– Из-за них не беспокойся. – Доку поправил накинутый на плечи бушлат. – Несмотря на трудности, мы поможем тебе. Но и ты сам можешь многое.

– Сделаю все, что от меня зависит, – пообещал Ханпаша.

– Я знаю, Хусейн обложил данью многих чиновников. Несколько шаек в Ингушетии платили за «крышу».

– Один только, Саид зовут, – поторопился поправить Доку Газиев.

– Так или иначе, но у тебя неплохое наследство, и бедствовать ты не будешь, – заметил Доку.

Ханпаша кивнул.

– Организуй с ним встречу, – продолжал давать указания Доку. – Теперь уже в новом качестве поставь свои условия. Если надо, пересмотри процент.

– Я все сделаю, – заверил Газиев.

– Ты знаешь, при каких обстоятельствах погиб Хусейн? – спросил Доку.

– Он никогда не делился своими планами даже с самыми близкими людьми, – соврал Ханпаша.

На самом деле Хусейн не скрывал, зачем и куда уходит. Он рассказал Газиеву про клад и то, что ему поручено поделить драгоценности. Но если об этом узнает Доку, то наверняка заподозрит его в предательстве. Хусейн неспроста завел в ту ночь разговор. Еще в конце лета Доку сделал заявление, что снимает с себя полномочия эмира Имарата Кавказ. Все пророчили на его место Асланбека Вадалова, дальнего родственника Хусейна. Приказ выйти к развалинам Куцы и принести оттуда спрятанные много лет назад сокровища можно было расценивать как первый шаг Доку Умарова в сторону границы. Хусейн был уверен, что с каждым днем теряющий в глазах своих покровителей авторитет моджахед решил покинуть пределы Чечни и России. Им многие были недовольны. Чашу терпения переполнили заявления амира по поводу взрывов в метро. Тогда, взяв на себя ответственность за теракты, он объявил на весь мир, что это акт возмездия за убийство сборщиков черемши. Надуманный повод и отсутствие серьезного мотива заставили многих задуматься о его вменяемости. Но время шло, а он оставался у власти.

– Кроме Хусейна, в район брошенного аула пришли эмиссары двух отрядов и представители подполья. Там, недалеко от развалин сторожевой башни, был тайник. Золото и бриллианты, которые были в нем спрятаны, я приказал поделить пополам: одну часть принести мне, вторую равными долями отдать пришедшим туда моджахедам. Но русские пронюхали про мой приказ и опередили. Сам знаешь, там был бой.

Ханпаша качнул головой, давая понять, что ему известно, что было раньше.

– Однако в результате операции бандитской группы ФСБ погибли не все, – неожиданно сказал Доку. – Надежные люди передали мне имена тех, кто сложил там головы. Среди них нет трех человек. Зубаира Шаохалова, Сатара Асланова – эти люди приехали из Москвы, деньги им нужны на очередную акцию, – их проводника Магомеда Мамедова. Они не только выжили, но и вынесли часть хранившихся в тайнике ценностей. Но жадность затмила их разум.

Доку нахмурился и замолчал.

– Что требуется от меня? – осторожно спросил Ханпаша.

– Нужно постараться найти их и вернуть то, что им не принадлежит.

– Трудно будет это сделать, – покачал головой Газиев.

– Не говорю, что легко, – согласился Доку. – Конечно, я допускаю, что они просто не знают, что делать с этим золотом дальше, и вовсе не хотели его присвоить. Поэтому не спеши объявлять их ворами.

– Я понял, – кивнул Ханпаша.

– Еще мне сказали, что ты подготовил двух женщин, которые готовы встать на путь Аллаха, – прищурился Доку.

– Одна – это жена Хусейна, – немного робея, ответил Ханпаша. – Я не готовил ее. Она сама избрала такой путь, узнав о гибели мужа, – врал он. – Мне лишь осталось помочь Зареме исполнить ее волю. Сейчас она уже в Нальчике. Мы нашли деньги на билет до Москвы, организовали там встречу. Вы же знаете, всем этим занимаются люди нашего тейпа.

– Сейчас, когда процветает предательство, подполье, где люди связаны не только идеей и верой, но и родственными узами, – самый надежный способ уберечься от провала.

– Это верно, – кивнул Ханпаша.

– С Хусейном все ясно. – Доку протянул руку к лампе и, прибавляя яркости, слегка выкрутил фитиль. – Расскажи про вторую.

– Это сестра Тархана по отцу, – облегченно вздохнул Ханпаша. – Не знаю, что там у них вышло, но она пошла против воли родителей. Тархан предложил ей искупить грех.

– Хорошо, – кивнул Доку. – Я расскажу, как с ней поступить. Асланбек даст тебе деньги. Передашь их Тархану за сестру. А пока иди. Тебя проводят.

* * *

После второго звонка в дверь Виталик побледнел. Он зажал ладони коленями и стал раскачиваться на кровати. В коридоре заливалась лаем Дуська.

– Хочешь, я посмотрю, кто пришел? – одними губами спросила Зарема.

– Я и так знаю. – Виталик с грустью посмотрел на сумку, в которой лежал пояс шахида, и встал. – Спрячься. Может, все обойдется.

– Куда я спрячусь? – удивилась Зарема.

– Тогда сиди тихо и не делай глупостей, – попросил он и отправился в коридор, где уже вовсю барабанили в дверь.

– Почему не открывал? – едва щелкнул замок, спросил кто-то. Взвизгнула и замолчала собачка. Почти сразу раздался шлепок и грохот. Виталика ударили.

– Спал я, кумарит меня, – трясущимся голосом проблеял он.

– Я обещал тебе башку снести, стукач сраный? – раздался другой голос. – Ты зачем Почтальона сдал?

– А-а-а! – взвыл не своим голосом Виталик, словно его прижгли раскаленным железом.

Зарема догадалась, что пришли те, о ком говорил Виталик. Зачем он открыл им двери? Хотя какой спрос с наркомана? Он не отдает отчета в том, что делает. Ей стало страшно. Если все, что говорил Виталик, правда, то его могут убить. Что тогда будет с ней? Неожиданно ее осенило. Она вскочила с кровати и проворно расстегнула сумку. Пояс шахида представлял собой широкий кожаный ремень, на передней части которого был закреплен размером с кирпич заряд. Он был обмотан обычным скотчем. В центре торчал электродетонатор. Проводки от него тянулись к закрепленному на боку кармашку, там находилась батарея. Зарема с трудом надела его на себя, взяла в руки провод с кнопкой на конце и медленно вышла из комнаты. Конечно, не мешало бы повязать и черный платок, который лежал под пистолетом в сумке, но времени не было.

– А это еще что за кукла? – удивленно протянул бритый наголо мужчина. Он стоял в проходе, держа руки в карманах кожаной куртки.

Склонившийся над лежащим на полу Виталием парень вскинул голову:

– Вместе кумарили, наверное.

На его правой скуле было родимое пятно размером с рублевую монету.

– На моем животе ваша смерть! – громко сказала Зарема. – Если нажму на кнопку, стану шахидом!

До бандитов дошло, кто перед ними. Нальчик совсем близко от Грозного, и здесь не понаслышке знали о таких людях. Лица незваных гостей вытянулись от удивления и страха. Лысый шагнул назад, но зацепился каблуком за выломанную дощечку паркета и полетел на спину. С грохотом рухнув на пол, он стал часто перебирать ногами, пытаясь ползти на спине. Но подошвы ботинок скользили, и он оставался на месте.

– Аллах акбар! – закричала Зарема, неожиданно придя в бешенство. Она вдруг поняла, что лучшее избавление от всех ее мук – это прямо сейчас надавить на кнопку.

Парень с родимым пятном рухнул на колени, сложил руки на уровне груди лодочкой:

– Миленькая, не убивай! У меня ребенку только годик исполнился… Я не собирался трогать твоего Виталика. Только припугнуть. Мы ведь друзья с ним. А мусульман я уважаю. Это хорошая религия…

Быстро перебирая коленями, он устремился навстречу к молодой женщине.

– Вы пришли за жизнью Виталика, а я заберу ваши!

Зарема была готова нажать на кнопку, но ей очень хотелось еще немного задержаться в этом мире. Ведь она и мечтать не могла, что когда-то ей придется так красиво уйти из жизни. Как сейчас боятся ее эти русские! Вон еще один. Кучерявый брюнет стоял, вжавшись спиной в стену. Сначала Зарема не поняла, отчего левая штанина его брюк стала быстро темнеть, потом вдруг догадалась, что он обмочился от страха. Ткань становилась мокрой, а на полу под подошвой ботинка появилась лужа, которая стала стремительно увеличиваться в размерах. Правая нога неестественно дергалась. Эти трое сейчас почему-то олицетворяли все ее унижения, муки и страдания. «Я ведь жена Хусейна!» – пульсировало в голове. Еще ей было очень жалко, что ее родственники не могут видеть происходящего здесь.

– И-и-и! – пропищал парень с родимым пятном.

– Молитесь своему богу! – Она готова была разрыдаться от счастья. Как, оказывается, приятно вот так заставить бояться тебя!

Между тем Виталик застонал, перевернулся на бок. Правая половина его лица в два раза увеличилась в размерах. Видимо, его ударили чем-то тяжелым. Он с трудом встал на четвереньки, упер руки в стену и стал выпрямляться.

– Виталик, скажи ей, мы ведь не хотели ничего плохого, – захныкал, оставаясь на коленях, парень с родимым пятном.

– Гады! – прохрипел Виталик и шагнул в двери кухни. Послышался грохот. Загремела посуда. Через минуту он вновь возник на пороге. В левой руке он держал огромный разделочный нож, в правой – металлический молоток для отбивных.

– Брат, мы не знали, кто ты! – запричитал Кучерявый. – Это Канзас все. Он нас отправил. Сказал к нему везти. Хочешь, мы сами его…

Виталий наклонился над продолжавшим лежать на спине Лысым, размахнулся и со всей силы двинул молотком по его колену. Леденящий душу крик, казалось, вырвет оконные рамы. Лысый достал лбом колено и тут же снова рухнул на пол. Второй удар заставил его замолчать – от боли он потерял сознание.

– Ты что творишь! – попытался вразумить его Кучерявый и бросился к дверям.

Виталий двинул следом. Зарема не видела, что там произошло, но было ясно, что Кучерявый не смог справиться с замками. Виталий догнал его. Раздался звук удара и грохот упавшего на пол тела. Квартиру заполнил отвратительный, тошнотворный запах, от которого Зареме стало не по себе.

– Ну, а теперь с тобой поговорим, гнида меченая, – Виталик вернулся в коридор и встал позади стоявшего на коленях парня. – Кто мне по пальцу в день собирался резать? Что молчишь, Меченый?

– Да это же шутка была такая, – простонал бандит по кличке Меченый и быстро развернулся к нему лицом. – Неужели ты поверил?

Его взгляд остановился на молотке, который держал в опущенной вдоль туловища руке Виталий. Массивный, из белого металла с мелкими зубчиками, он был весь в крови. Алые капли медленно, словно в замедленном кино, падали на пол. Лицо бандита сделалось белым как мел, отчего пятно на щеке казалось черным. Он зарыдал.

– На чем вы приехали? – Виталик подошел к нему ближе.

– Лысый… На его машине.

– Кто внизу? – глядя на Меченого сверху вниз, продолжал допрос Виталик.

– Все вошли, – проблеял бандит.

– Где ключи?

– Так говорю же тебе, у Лысого…

Странно, но Меченый перестал плакать и пытался улыбаться. Непонятно было, чего он хотел этим добиться: размягчить сердце конченого наркомана, сделать вид, будто все происшедшее действительно было грубой шуткой или прикинуться умалишенным. Ничего не помогло. Виталий размахнулся и двинул ему по темени молотком. В последний момент Меченый успел закрыть голову руками. Удар пришелся по пальцам. Он вскрикнул от боли и убрал руки в стороны. В следующий момент на обои стен полетели брызги крови и кусочки мозгового вещества. Даже видавшая виды Зарема шагнула назад.

– А ты молодец! – быстро, трясущимися руками шаря по карманам завалившегося на бок Меченого, возбужденно воскликнул Виталик. – Правильно все сделала! Они убить меня собирались.

Голос, после того как его ударили, у него изменился, и он говорил слегка присвистывая.

– Вот, нашел! – Глаза наркомана засияли от счастья. В руках он держал небольшой прозрачный пакетик, на треть заполненный белым порошком.

Вокруг трупа Меченого в увеличивающейся луже крови валялись паспорт, записная книжка, несколько мелких купюр и ключи. А Виталик уже обыскивал Лысого. Не мигая глядя в потолок, тот, вздрагивая от каждого прикосновения, громко и протяжно стонал. У этого оказался пистолет Макарова и триста долларов.

Как оказалось, Кучерявому удар молотка пришелся аккурат в затылок.

Тошнотворный запах стал нестерпим, и Зарема незаметно вернулась в комнату. Она осторожно сняла пояс шахида, уложила его в сумку, потом приоткрыла окно. Вместе со свежим ветерком в комнату ворвался шум улицы.

– Неужели за пределами тех мест, где живут мусульмане, весь мир такой? – прошептала она, глядя, как внизу, по дорожке, едва передвигая ногами, идет какой-то пьяный мужчина. – Ведь грех это все. Везде убивают, колют себе наркотики, отбирают деньги, бьют, пьют водку…

– Ну, ты молодчина! – отвлек от размышлений раздавшийся за спиной голос, и она развернулась. Пересчитывая деньги, в комнату вошел Виталик. Руки, грудь, лицо его были покрыты бурыми пятнами крови, но он не замечал их.

– Теперь ты передумал умирать вместе со мной? – напрямую спросила Зарема.

– Что? – не понял он, о чем речь. – Ах, да! Теперь – нет. Пока есть это, – он сунул в карман руку, извлек из него пакетик и потряс перед собой, – можно жить. Хочешь попробовать?

– Нельзя колоться героином, – назидательно сказала Зарема, размышляя, как отвадить от греха Виталика. Она не понимала, почему не хочет, чтобы этот неверный продолжал убивать себя.

– При такой жизни это даже полезно! – между тем веселился Виталик, словно не было в доме двух трупов и покалеченного человека.

– Тебе надо умыться и поменять одежду, – заволновалась Зарема. Странное отупение прошло, и она вдруг почувствовала смешанную со страшной усталостью слабость.

– Где мой телефон? – Парень стал ощупывать карманы джинсов, потом устремился в зал. – Алло, Рашид, это я… Узнал? У нас небольшие проблемы. Это не телефонный разговор. Нет, с женщиной все в порядке. Когда? Понял, жду.

– Ты вызвал Ханпашу? – отрешенно глядя перед собой, спросила Зарема, когда Виталик вернулся в комнату.

– Конечно. А куда мне девать этих? – он показал большим пальцем в коридор. – На пельмени пустить?

– Надо убегать отсюда, – Зарема решительно встала, однако снова опустилась на кровать.

* * *

Как Антон и предполагал, уже спустя несколько минут после того, как Джин на пару с Гайрбеком втащили во двор Шамана, к дому Фатимы начали «подтягиваться» местные бандиты. Первой примчалась разбитая «Нива». Чтобы не попасть в свет фар, Антону пришлось бежать до переулка и прятаться за углом. Однако приехавшие не торопились выходить, из чего он сделал вывод, что прибыли еще не все. Так и вышло. С другой стороны улицы подъехала «Волга». Двери машин открылись одновременно, и на дорогу высыпали пятеро мужчин. Все они были вооружены. Антон отчетливо слышал лязг затвора перезаряжаемого пистолета. Оставив одного снаружи, остальные устремились во двор. Антона никто не заметил, и он стал красться обратно.