Текст книги "Исполнитель приговора"

Автор книги: Альберт Байкалов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Кот обернулся. В ярком прямоугольнике дверного проема он различил женскую фигуру.

– Бежать собрался? – спокойным голосом проговорил силуэт и, сделав несколько шагов, превратился в симпатичную женщину. – И не думай.

– Я в туалет хочу, – простонал Олег и для убедительности поджал правую ногу.

– Знаешь, – женщина подошла ближе, – памперсов у меня нет, как и желания их тебе менять. Развязывать руки я не буду. Поэтому у тебя один выход – в штаны.

– Ну, вы, ребята, даете! – почти с восхищением пробормотал он, опускаясь на колени.

– А как ты хотел?

– Может, воды дашь?

– Судя по твоей первой просьбе, жидкости в тебе предостаточно, – женщина закурила.

От едва уловимого запаха тонких дамских сигарет к горлу вновь подступил тошнотворный комок.

– Веселая у вас семейка, – не разжимая зубов, простонал он. – Прямо Аддамсы.

– Какая есть, – она выпустила тонкую струйку дыма. – Что у тебя за шприцы в коробке?

– Где? – не сразу поняв, о чем речь, переспросил он и тут же догадался. По спине пробежали мурашки.

– Там четыре маленьких шприц-тюбика, – между тем пояснила она.

Однако Олег уже понял, что в руки бандитам, кроме оружия и телефона, попал весь запас скополомина и сомнибалзола группы, который он побоялся оставлять в номере. Первый препарат предназначался для ускорения процесса получения нужной информации. Он парализовал волю человека, вводил его в состояние полной прострации. Результатами его действия нужно было уметь пользоваться. Причем не все спецназовцы достаточно хорошо могли вести допрос с помощью такого препарата. В руках этих людей он – не более чем обыкновенный транквилизатор, вызывающий бред. Второй применялся в случаях, когда необходимо было избавить человека от воспоминаний за последние сутки. Память в буквальном смысле стиралась за период непродолжительного сна, длившегося от тридцати минут до нескольких часов. Были у этого вещества свои минусы. Он не был достаточно изучен и при одних и тех же дозах оказывал на людей разное воздействие. Филиппов рассказывал, что в его практике был случай, когда после инъекции человек остался попросту идиотом, напрочь забыв не только процесс своего пленения и разговора с диверсантами, но и имя, дату своего рождения, национальную принадлежность. В общем, заново родился.

– Это противошоковый препарат, – соврал Олег. – Прамедол.

– Почему два с зелеными полосками, а два с красными? – не унималась она.

– Зачем тебе? – вскипел он. – Я откуда знаю?

– Ты врешь, – она бросила сигарету на землю. – У меня медицинское образование.

– Я это понял, – вспомнив, как она обработала раны, кивнул Олег. – Однако придется тебя разочаровать, это не наркотик.

– Я в этом и не сомневалась, – она хмыкнула. – Вы привезли с собой гадость в надежде при помощи ее разговорить моего мужа.

– На кой черт мне сдался твой урод?

– Вот, уже и оскорбляешь, – она вздохнула. – Нехорошо получается, в гостях как-никак. А по поводу этих укольчиков, не волнуйся, проверим. Прямо на тебе и произведем эксперимент.

* * *

Болт заглушил двигатель и внимательно посмотрел на сидевшего рядом Матроса. В предрассветных сумерках дружок походил на чудовище. Из-за переломанного носа от бровей и почти до верхней губы лицо было лиловым. На этом фоне белки заплывших глаз светились, делая его похожим на чучело из тыквы, внутрь которого поставили свечку.

– Ты Ветра одним видом до инфаркта доведешь, – усмехнулся он и вытащил из кармана дверцы свернутую вчетверо панаму с длинными, как у шляпы, полями. – Возьми. Бинт под ней видно не будет. А то слишком в глаза бросается.

– Твоя? – зачем-то спросил Матрос. – Такая большая!

Повертев в руках, он напялил ее на голову, нагнулся к Болту и глянул на себя в зеркало заднего вида, установленное в салоне.

– Ты что, на свидание идешь? – разозлился тот.

Головной убор, распространенный среди дачников преклонного возраста, закрывал не только бинты, но и уши.

– На глаза наезжает, – запрокинув голову, Матрос посмотрел по сторонам. – Слишком большая... Стрелять неудобно.

– Неудобно штаны через голову снимать! – разозлился Болт и выглянул в окошко. – Как он въедет в гараж, вбегаешь следом. Не забудь оставить следы борьбы. Правдоподобнее будет выглядеть то, что ксива выпала, а не подбросили.

– Да помню я все! – с раздражением пробурчал Матрос и отвернулся.

– Перчатки надень! – напомнил Болт и только после этого успокоился.

Сегодня был вторник. Ночной клуб в такие дни раньше заканчивает свою работу, нежели в выходные. Начальник службы безопасности приезжает к пяти. Это они знали точно. В городе не было ни одного гаражно-строительного кооператива, подобного тем, что в Верхогорске, с охраной, камерами видеонаблюдения и крепкими стенами. Здесь все держали свои машины как придется. Кто-то – прямо во дворах, кто-то в старых и ставших ненужными дровяных сараях. Еще каких-то пару лет назад треть Завитаевска сидела на печном отоплении. Оттого до сих пор, особенно по весне, над городом витает запах угля. У Ветрова был сложенный из кирпича гараж, втиснувшийся в неровный ряд железных коробочек в пяти минутах ходьбы до дома.

– Кажется, едет, – Матроса охватило волнение. Он поправил ремень висевшей через плечо сумки.

Сзади высветились в бледном свете кусты, разросшиеся на захламленном пустыре. По мере приближения машины их очертания становились все отчетливей и ярче. Уже с уверенностью можно было сказать, что по дороге, ведущей от шоссе, направляется не какой-нибудь «выкидыш» российского автопрома, а довольно респектабельная иномарка. Листва из зеленой превратилась в голубую.

– Это он, – подтвердил Болт. – Иди.

Бесшумно выскользнув из машины, Матрос юркнул в проход между двумя гаражами и вышел на другой стороне. Так и есть, в какой-то паре десятков метров мягко скрипнула тормозами «Вольво» начальника службы безопасности «Лии». Едва слышно щелкнул дверной замок, и Ветров неторопливо выбрался из машины. Усталой походкой подошел к воротам. Звякнули ключи.

Затаив дыхание, Матрос следил за каждым его действием. Распахнув ворота, Ветер бросил по сторонам настороженный взгляд и вернулся за руль. Машина въехала в гараж.

Выскочив из укрытия, Матрос метнулся следом. Ветров уже заглушил двигатель и стоял между машиной и стеной с многочисленными полками.

– Доброе утро! – стараясь унять появившуюся вдруг в голосе дрожь, поприветствовал бандит и, наставив на мужчину пистолет, медленно приблизился.

– Тебе чего? – Ветров попятился.

Вместо ответа Матрос выстрелил. Ветров полетел на спину, пытаясь ухватиться рукой за полки с разным хламом. На пол полетели пустые канистры, какие-то детали, коробки с болтами. Раздался страшный грохот. Подскочив к нему, бандит навис сверху и почти в упор еще раз выстрелил в живот. Ветров скорчился, засучил ногами и попытался отползти в угол.

Поставив пистолет на предохранитель, Матрос сунул его в карман и, схватив раненого за отвороты пиджака, несколько раз приложил его головой о бетонный пол. Тело обмякло. Повозив его из стороны в сторону, он нащупал в наплечной кобуре «ИЖ» и, отстегнув ремешок, рванул рифленую рукоять на себя. Ветров застонал. Не обращая на него внимания, Матрос выстрелил из его пистолета по машине и в стену, затем в голову раненого. Прислушался. На улице было тихо. Достал из сумки пакет, который ему дал Болт, и вытряхнул его содержимое на пол. Кроме ксивы, в нем были пуговицы, с корнем вырванные из рубашки оказавшегося в их руках мента, часы с заранее разорванным браслетом. Затем вынул штаны и старательно извозил их в крови. Свернув, сунул обратно.

Огляделся. Вроде бы все. Осторожно ступая, направился к машине.

* * *

По совету водителя, местом для встречи с представителями экстремистских группировок, осуществляющих свою деятельность в России, Хажбек Бакуев выбрал автосервис «Сплим», расположенный перед въездом в город.

– Хоть и тишина здесь, но на всякий случай надо подстраховаться, – имея в виду Завитаевск, рассуждал Бауди, обосновывая свое предложение. – Я в этом городе живу давно, и думаю, надежнее, чем «Сплим», места нет. Туда все подъедут якобы для ремонта. Плюс держит его наш земляк. Приезжает редко, но я его хорошо знаю. Он против не будет.

– До моего появления ты работал на него? – зачем-то спросил Шах.

– Почему работал? – вопросом на вопрос ответил Бауди. – И сейчас продолжаю.

Организационными вопросами после приезда занимался Ризван. Своим помощником Шах был доволен. Он очень хорошо и давно знал его и доверял. Обязанности между ними были строго поделены, и только в исключительных случаях они вмешивались в дела друг друга.

Раньше Шаха не интересовало, как и через кого Ризван находит жилье. Причем, приезжая практически в любой город, он сразу, с вокзала или аэропорта, вез эмиссара на нужный адрес. Какое-то время Шах не придавал значения, что в большинстве случаев помощь во многих вопросах им оказывали кавказцы, в разное время осевшие в России. Не особо удивило и то, что водителем машины в Завитаевске оказался чеченец, хорошо знающий не только город, в котором они обосновались, но и всю область. Ризван, даже находясь за границей, не терял контакта с чеченцами, жившими в самых разных уголках России. Наверняка и вопрос с проживанием он решил с человеком, на которого работал Бауди. Судя по всему, тот имел большое влияние в регионе. Шах собирался при случае расспросить водителя о его хозяине. Такие люди всегда нужны. Он, наконец, стал опасаться, что если с Ризваном произойдет несчастье, он потеряет влияние на половину подполья из-за незнания способов выхода на связь. А так как Шах – всего лишь связной, только с очень большими полномочиями и деньгами, то в этом случае те, кто поставил его на это место, могут быстро и убрать.

В просторном помещении на подъемнике стояла всего одна «БМВ». Рядом возился автослесарь. Было ровно шесть вечера, и почти все работники, кроме сторожа, разъехались по домам. Бесцеремонно поставив машину на одну из «ям», Бауди вышел наружу. Ризван и Шах последовали его примеру. Тут же, почти без шума, вкатился никелированный «Гранд Чероки» и замер рядом с «девяткой» Шаха. Номера были казанские, и чеченец понял, что приехал представитель из Татарстана.

«Надо было от нее отойти раньше, – с досадой подумал Шах, покосившись на убогий вид своей машины. – Пусть бы думали все, будто моя на подъемнике».

– Ренат, – представился вышедший из-за руля высокий смуглолицый парень с достающими до плеч волосами. Он был в рубашке и изрядно помятых брюках.

– Алихаджан, – протянул руку второй, ниже ростом, средних лет мужчина с усиками. Азиатский разрез глаз, настороженный, слегка уставший взгляд. Было заметно, что они долго были в пути.

Выдворив автослесаря, Бауди проводил Шаха и приехавших на джипе в полупустое помещение склада, после чего направился обратно, встречать остальных делегатов.

Здесь уже успел поработать Ризван. Бетонный пол был тщательно выметен. Небольшие окна заклеены изнутри газетами. Загруженные коробками с запасными частями стеллажи сдвинуты к противоположной стене. На свободной половине – несколько рядов пластиковых стульев. Перед ними стол, за которым было установлено удобное офисное кресло. Скорее всего, до этого оно находилось в кабинете механика. Здесь могло разместиться человек двадцать.

Посмотрев на часы, Шах прошел к столу. Из Набережных Челнов приехали тоже двое. Затем появились самарские представители. Это были чеченец и два казаха.

Со всеми Бакуев сдержанно здоровался, с теми, кого видел впервые, знакомился, хотя списки тех, кто должен здесь сегодня присутствовать, он получил еще в Чечне. Представителей из Дагестана Шах знал прекрасно. Это была самая многочисленная делегация. Семь человек. Добравшись до Завитаевска из Махачкалы за два дня, они выглядели бодро.

К назначенному времени приехали все.

– Многие из вас меня знают, – заговорил Шах, когда эмиссары расселись. – Для тех, кто видит впервые, хочу сказать, что рад знакомству. Воюя в Ичкерии с неверными, наш народ с надеждой смотрит на мусульман, которые живут в России. Мы ждем, когда они, подобно чеченцам, поднимут голову и объединят усилия в борьбе против русских. Вы воочию видите, как эти собаки стремятся противостоять нашей вере. В ваших республиках транслируются передачи, направленные на разложение молодежи и подрыв основ ислама. Пока я жил здесь, мне было страшно смотреть телевизор. Шоу и порнография. Мало мечетей, зато много ресторанов и казино. В Завитаевске я не видел ни одного муллы, но встретил полчища проституток. А между тем в этом городе очень много мусульман.

На моей родине идет война. Не на жизнь, а на смерть. В то же время вы и ваши люди почти ничего не делаете для того, чтобы вашим братьям по вере стало легче...

– Почему ты так говоришь? – встрепенулся угрюмого вида дагестанец, сидевший во втором ряду с краю.

– Сулло, – обратился к нему по имени Шах, давно зная одного из активных членов подполья Махачкалы, – я не говорю о твоей республике. Этот год вы хорошо поработали и сделали больше, чем мы ожидали. Но есть регионы, которые находятся почти под самым сердцем России и где очень много наших братьев. Между тем из той же Казани к нам приезжает ОМОН. Хорошо ли чувствуют себя его бойцы, возвращаясь обратно? – Он испытующе посмотрел на Алихаджана. – Вы раздаете у мечетей листовки, зазывая к себе молодежь, и считаете, что таким образом оправдываете те деньги, которые вам отправляют. Это не дело. – Удовлетворенный вступительной частью своей речи, он откинулся на спинку кресла и обвел всех осуждающим взглядом. – Здесь мы собрались, чтобы пересмотреть стратегию дальнейшей работы. Изменить тактику и поделиться опытом...

– Ничего существенного, – зевнул Дрон, не отрывая взгляда от жидкокристаллического экрана миниатюрного телевизора, установленного прямо на коленях Филиппова. Антон устроился на пассажирском сиденье справа от водительского кресла, занятого Василием. – Для профуры эти встречи устраивают. Им отчитаться надо перед хозяевами.

Машина стояла на заросшей травой лесной дороге, в полукилометре от автосервиса, где утром поработал Волков. Выведя из строя свою «Ауди», он установил на нее аппаратуру скрытой съемки, а потом добился, чтобы ее поставили на подъемник, расположенный подальше от въездных ворот. На немой вопрос во взгляде механика, «какая разница?», он недвусмысленно дал понять, что его ищут «нехорошие люди», а с проезжей части хорошо просматривается ремонтный цех.

Таким образом, он еще раз отрегулировал оборудование, и все, кто появлялся на входе, фиксировались маленькими, но с большой разрешающей способностью, объективами. В то время, когда офицер появился в мастерской, склад еще не был готов к встрече эмиссаров и работал в обычном режиме. Под видом человека, мало доверяющего посторонним, Волков потребовал, чтобы на его машину были поставлены детали, которые он сам заранее приобрел в магазине. Пока работник сервиса возился с целым ворохом упаковок, внимательно изучая маркировку и пытаясь уличить клиента в некомпетентности, тот, пройдя между стеллажами, всунул в них несколько «жучков». Последним этапом была установка видеокамеры. Изучив помещение и примерно представляя, какие здесь будут проведены работы для подготовки встречи, он, сделав вид, будто уехал, появился спустя час с тыльной стороны здания и просверлил под самым потолком отверстие для миниатюрного, толщиной в половину карандаша устройства. Сделать это было несложно из-за постоянного шума внутри мастерской.

Все это время его прикрывал Дрон, находясь рядом.

Когда все было готово, Волков отправился обратно в Завитаевск, чтобы присоединиться к Полынцеву для поисков пропавшего два дня назад Котова. На их совести оставался и контроль прибытия подкрепления.

Зачисленные в группу новички к сегодняшнему вечеру должны были поодиночке приехать в город и найти себе жилье.

Оборудование было беспроводным. С одной стороны, не нужно было тянуть через заросли кустарника провода, на которые может кто угодно наткнуться, с другой – время его работы ограничено и зависит от батареек.

– ...Разжечь межнациональный конфликт можно за одну ночь! – продолжал между тем давать наставления Шах. – Спровоцируйте осквернение мусульманских святынь, будто это – дело рук неверных, а через сутки сделайте это же с православными церквями и храмами...

– Вот сучок! – хлопнул по колену Дрон. – Я чего подумал, – он перевел взгляд на Антона. – Там ведь баллоны с кислородом и газом. Надо было Волкову «игрушку» на них установить. Устроили бы несчастный случай. Никаких следов...

– Нельзя, – прекрасно понимая, что Дрон так шутит, покачал головой Филиппов, продолжая следить за происходящим в автосервисе. – Никто не поверит в такие совпадения, даже если эту версию подтвердит следствие. И потом, – он поерзал, утомившись сидеть в одном положении, – нам нужны турки и Шах. Всеми остальными, на местах, займутся ФСБ и милиция.

Прошел час с того момента, как Шах начал совещание. Антон, не отрываясь от экрана, наблюдал за всем происходящим внутри автосервиса. Дрон, изредка зевая, лишь вполуха слушал.

– Как это принято говорить, перешли к прениям сторон, – не выдержал Василий, придавив к стеклу огромного овода, влетевшего через приоткрытое окно.

Действительно, после выступления Шаха комната с рассевшимися на стульях экстремистами напоминала зал небольшого кинотеатра перед началом сеанса. Эмиссары наперебой жаловались на порядки в регионах, бесчинство милиции и ФСБ. Шумно обсуждались вопросы распределения средств.

Сдержанно вели себя только представители Дагестана и Ингушетии. Для остальных подобное мероприятие было чем-то далеким и нереальным. Наверняка мало кто верил в его пользу. Приехали только ради того, чтобы не лишиться материальной поддержки. Антон был уверен, лишь малая часть денег, которые отправляют этим людям, используется по назначению, и то на акции, которые бросаются в глаза, но на деле не приносят действенных результатов. Одни автомобили, на которых заявились эмиссары, чего стоили. Большинство этих людей входили в состав этнических преступных групп, на использование которых рассчитывал Шах. В то же время бандиты считали, что, отправляя долю в Чечню, тем самым вносят свою лепту в борьбу с неверными, а пускать поезда под откос, устраивать на представителей власти засады – уже не их прерогатива. Никто из них не желал повторения в своей республике того, что произошло в Чечне. Да, там сейчас созданы все условия, чтобы стать не просто богатым, а сколотить фантастическое состояние, находясь как по одну, так и по другую сторону баррикад, но кто потом вернет погибших братьев, жен, сестер, родителей? Кому будут нужны эти деньги?

– Знаешь, о чем я подумал? – Антон устало откинул голову на подголовник и с задумчивым видом посмотрел в ту сторону, где, по его мнению, должен был находиться автосервис. – Это сборище организовано только с целью подготовить почву для более серьезного разговора.

– Конечно, – согласился с ним Дрон.

– Ты не так меня понял, – Антон шлепнул присосавшегося к щеке комара. – Сам подумай, Шах словно дразнит спецслужбы. Неужели он не понимает, что приезд тех же дагестанцев и осетин в богом забытый город не останется незамеченным? По России, через ГАИ, ФСБ контролирует перемещение машин с Кавказа.

– Хочешь сказать, Шах собрал их, чтобы поиграть с огнем?

– Нет, – Антон покачал головой. – Скорее таким образом проверяет, какая за этим последует реакция.

– Для чего? – Дрон оживился. – Он ведь рискует.

– В том-то и дело, – Антон потер переносицу. – Видимо, провал встречи с представителями «ТАН» для него гораздо страшнее, чем собственный арест.

Звонок спутникового телефона заставил Антона отвлечься от разговора.

– Слушаю, Филин.

– Это Родник, – представился генерал. – Засечен сигнал «SOS» с частоты Кота. Включи навигационную систему, тебя технари сориентируют.

Не теряя времени даром, Антон сунул ничего не успевшему понять Дрону «Soni» и, взяв с заднего сиденья ноутбук, разложил на коленях.

– Что случилось? – оживился Дрон.

Он, в свою очередь, опустил телевизор между сиденьями. Все равно шла запись.

– Кот активировал телефон в режиме сигнала бедствия.

– А почему ты думаешь, что это он? – удивленно протянул Дрон. – Если телефон находится у Олега, он отправил бы сообщение. Система срабатывает за секунду до самоликвидации, если неправильно введен код. Может, его дети нашли и решили позвонить?

– Тем более надо проверить, – Антон уже вывел на экран план города. – Он ведь в этом случае и взрослого убить может.

– Да, – протянул Дрон. – Не дай бог.

Если версия со случайными людьми, а тем более детьми подтвердится, у Антона, а если Кот еще жив, то и у него, возникнут огромные проблемы.

– Это район молокозавода, – получив наконец картинку, пробормотал Филиппов. – Вернее, строительной площадки. Хотя погоди, – он вывел курсор на условный знак и несколько раз щелкнул мышью. – Там почти готовы два корпуса. Свяжись с Волковым, – нахмурился Антон. – Пусть с Полынцевым на пару дуют туда...