355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Алана Инош » Радуга и Дракон (СИ) » Текст книги (страница 1)
Радуга и Дракон (СИ)
  • Текст добавлен: 12 июля 2017, 14:30

Текст книги "Радуга и Дракон (СИ)"


Автор книги: Алана Инош



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Эта история случилась очень давно, много сотен вёсен тому назад в одной прекрасной стране. Она так и называлась – Прекрасная. В ней царило вечное лето, с одной стороны её окружали седоглавые Драконьи горы, а с другой она омывалась тёплым Океаном. За горами лежала земля людей-драконов, о ней речь пойдёт позже. Властвовал в Прекрасной стране король Кипарис – стройный, как это дерево, с льняными волосами и небесно-голубыми глазами. Правил он хорошо и мудро, и страна процветала.

Жила в этой стране добрая волшебница, которую все звали леди Радуга. Когда она играла на небольшой арфе и пела, сердца слушателей наполнялись счастьем и безмятежностью, любящие души любили ещё сильнее, а ожесточённые смягчались. Своим волшебством леди Радуга врачевала печаль, вселяла надежду, успокаивала тревогу. В её доме всегда сияли восемь хрустальных сосудов с разноцветным огнём: семь по цветам радуги, а восьмой, самый прекрасный, переливался сразу всеми цветами. Огонь из этих сосудов кудесница вплетала в струны своей арфы и ткала из него тончайшее кружево песен.

Дом леди Радуги окружал вечно плодоносящий сад, который круглый год приносил своей хозяйке душистые фрукты и сочные ягоды. Также волшебница держала пчёл, которые давали золотой тягучий мёд. Его аромат щемил и чаровал сердце сладким дыханием лета, а пользу для здоровья он приносил огромную. Мёда было много – хватало и самой волшебнице, и её соседям-сладкоежкам.

Каждый вечер, завершив свои домашние и садовые дела, леди Радуга отправлялась в Златоград – стольный город Прекрасной страны, гуляла по улицам и пела. Она любила городские скверы – садилась там под сенью цветущих деревьев со своей арфой и, озарённая лучами вечернего солнца, извлекала из струн волшебную целительную музыку. Её волосы золотым плащом окутывали её фигуру, а когда она убирала их в косы, венчали её головку тяжёлой короной. Тонкие пальцы плясали на волшебных струнах, а в сиреневато-голубых глазах разливался умиротворённый вечерний покой. Едва заслышав её, жители спешили к ней с кувшинами и горшками – любыми свободными сосудами. К концу выступления они наполнялись чудесным светом. Всех леди Радуга одаряла радостью, миром в душе, ясностью ума и крепостью духа. Благодарные слушатели приносили волшебнице дары: гончар – посуду, сапожник – туфельки, ткач – отрезы ткани на платья, а её соседи, сельские жители – свежие яйца, молоко, сыр, муку...

Кудесница варила варенье и пекла фруктовые и ягодные пироги, которыми любила полакомиться даже семья самого короля. Монарх нередко приглашал леди Радугу в свой дворец, чтобы усладить свой слух и душу звуками её чудесной арфы. Он был готов осыпать её золотом с головы до ног, но денег волшебница не брала. Всё же король нашёл способ её отблагодарить: вместо её старенькой деревянной лачужки велел выстроить для неё добротный каменный дом в два этажа и вдобавок подарил полную мебельную обстановку.

Иногда среди её слушателей можно было увидеть чужеземного воина необычной внешности. Одет он был в кожаные штаны и свободного покроя куртку, на широком поясе носил меч в богатых ножнах, а с плеч его ниспадал тёмный плащ с поднятым капюшоном. Из-за последнего невозможно было разглядеть волос воина, а лицо его покрывала затейливая маска из перламутровых чешуек. Открытым оставался лишь суровый тонкий рот и гладкий подбородок, а в глазных отверстиях маски виднелись щелевидные зрачки, выдававшие в воине представителя народа людей-драконов. Они придавали взгляду этих удивительных золотистых очей холодно-пронзительное, гипнотическое змеиное выражение. Воин не приносил с собой сосудов, как все прочие жители, а просто слушал леди Радугу, не сводя с неё своих пристальных драконьих глаз.

Ловя на себе этот взор, волшебница невольно ощущала лопатками холодок: отчего незнакомец так смотрел на неё, чего он хотел, о чём думал? Но вскоре она привыкла к своему необычному слушателю, а в дни, когда он не показывался, испытывала смутную грусть, будто ей чего-то или кого-то не хватало.

Однажды она нашла на крыльце своего дома листки со стихотворными строчками. Они были заботливо придавлены камушком – очевидно, чтобы не унёс ветер. Заварив себе крепкого душистого чая с липовым цветом и присев в своё любимое плетёное кресло-качалку под яблоней, волшебница принялась читать и была очарована поэтическим талантом автора. Стихи воспевали прекрасную даму с глазами цвета сирени, в которой леди Радуга узнала себя. Она была польщена и озадачена. Кто же этот неведомый стихотворец? Отчего он подбросил ей свои произведения тайком, почему не хотел показаться сам? Чай согрел волшебнице руки и губы, а стихи – сердце. Улыбаясь, она ещё долго сидела под яблоней, слушала ласковый шелест своего сада и утопала мечтательным взором в светлом и чистом вечернем небе.

Так и повелось: каждые несколько дней она обнаруживала у себя на крыльце новые стихи, раз от раза всё более нежные, страстные, зовущие... Их образы окутывали ей душу щемящим томлением и грустью, она чувствовала: эти строчки рождались в глубоко любящем сердце. Ей очень хотелось увидеть влюблённого поэта, но подкараулить его никак не получалось. Тогда леди Радуга вечером поставила на крыльцо кувшин персикового компота, ручку и бока которого намазала мёдом. К нему она прикрепила записку:

«Утоли жажду, мой неизвестный друг. Прими это весьма скромное угощение, ибо вкус этого напитка не сравнится со сладостью, которая воцаряется в моём сердце от твоих строк».

Утром она нашла на крыльце новые стихи, а на обороте записки прочла:

«Благодарю, моя леди. Твой напиток восхитителен, а мои неуклюжие строки недостойны столь щедрой хвалы».

А к липкой ручке кувшина пристала перламутровая чешуйка... Кажется, волшебница знала обладателя такого необычного кожного покрова.

– Попался, голубчик, – мягко засмеялась леди Радуга, и сад вторил ей весёлым шелестом и птичьим гомоном, а солнечные лучи зажглись золотом на короне её волос.

Когда вечером волшебница вновь посетила город, огласив его улицы чудесной музыкой своей радужной души, среди слушателей опять появился тот воин с золотыми драконьими глазами. На этот раз волшебница пела, не сводя с него сияющего взора, но никто вокруг не догадывался, что она пела сегодня только для него. В конце своего выступления она подарила ему самую лучистую и ласковую улыбку. Тонкий и твёрдо сложенный рот человека-дракона не дрогнул в ответ, ничем не выдал чувств; внимание леди Радуги отвлекла маленькая девчушка, которая подбежала к ней, чтобы поцеловать, а когда волшебница вновь вскинула взор, таинственного слушателя и след простыл.

Впрочем, в городе его знали. От почтенных, но словоохотливых старушек леди Радуга услышала, что воин-поэт был рыцарем из страны людей-драконов, служил наёмником в разных иноземных армиях, а в последнее время занимался ловлей жемчуга, писал пьесы в стихах для местного театра и принимал заказы на стихотворные поздравления. Звали его сэр Драко.

Уже совсем стемнело, а путь волшебницы домой лежал через медоносную липовую рощицу. Путь ей преградила фигура в тёмном плаще с капюшоном, и леди Радуга немного вздрогнула.

– Моя леди, не бойся, – прозвучал мягкий и молодой голос. – Я не враг и не разбойник, а твой верный слушатель и почитатель. Ты позволишь проводить тебя до дома и понести твою арфу?

В сумраке мерцала чешуйчатая маска и стальные заклёпки пояса, а зрачки из щелевидных стали круглыми и чёрными. Их окружал мягко светившийся золотой ободок.

– Здравствуй, сэр Драко, – улыбнулась леди Радуга. – Рада видеть тебя и буду весьма признательна за помощь.

– Вижу, ты всё знаешь обо мне, – усмехнулся человек-дракон. – И, наверно, уже догадалась, кто писал тебе те дурацкие стихи...

– Они не дурацкие, что ты! – искренне воскликнула волшебница. – Они очень понравились мне. Ты талантливый поэт.

– О степени моего таланта пусть судят потомки, – молвил сэр Драко. – История всё расставит по местам. Но благодарю тебя за добрые слова, моя леди.

Леди Радуга не могла не пригласить сэра Драко в дом. Он стал смущённо отказываться, но волшебница настояла. Чай и сладкий пирог с вишней помогли сделать вечер уютным. В свете хрустальных сосудов с чудесным огнём леди Радуга разглядела руки гостя: на тыльной стороне кистей мерцал узор из перламутровых чешуек, который немного захватывал и ладони по бокам. Даже в доме сэр Драко не снимал маски и капюшона.

– Какой прекрасный, – задумчиво молвил гость, зачарованно рассматривая сосуд с радужным огнём. – Он лучше всех.

– Этот огонь в сосудах – моя сила, – ответила волшебница. – Красный – любовь, оранжевый – радость, жёлтый – веселье, зелёный – умиротворение, голубой – нежность, синий – мудрость, фиолетовый – счастье.

– А этот, что состоит из всех цветов? – Сэр Драко продолжал любоваться радужным огнём.

– Это моя душа, – сказала леди Радуга.

Гость выдул изо рта огненную струйку себе на ладонь, и столбик рыжего пламени заплясал в его руке.

– Мы с тобой в чём-то схожи, моя леди, – молвил он. – А именно, вот этим. Огнём.

Леди Радуга протянула руку к живому и дышащему, танцующему пламени и застыла в нерешительности. Сэр Драко приподнял уголки твёрдого рта:

– Не бойся, моя леди. Он не обожжёт тебя. Возьми.

Огонёк перепрыгнул с его ладони в сложенные горстью руки волшебницы. Он и правда не обжигал, а лишь горячо покалывал, и леди Радуга мягко рассмеялась.

– Какое чудо!

– Чудо – это ты, – проговорил гость еле слышно, с затаённой нежностью.

Огонёк перекочевал на поленья в камине, а сэр Драко исполнил несколько песен на свои стихи. Он недурно играл на лютне и флейте, причём на последней – особым образом. Он держал её в руке, а огоньки, рождённые его дуновением, плясали над дырочками, извлекая музыку. Леди Радуга заслушалась: его голос совсем не походил на голос воина. Это был голос поэта, музыканта, но никак не рубаки-наёмника.

– Что заставило тебя отправиться на войну? – спросила кудесница.

– Я изгнанник, моя леди, – вздохнул сэр Драко. – Мне пришлось покинуть родину и пуститься в скитания.

– Но почему? – недоумевала леди Радуга.

– Позволь мне не говорить об этом подробно, прекрасная госпожа, – мягко уклонился гость. – Нет, никакого преступления я не совершал, если ты об этом подумала. Я просто... не оправдал ожиданий и отказался принять навязываемую мне судьбу. Я устал от кровопролития и осел здесь. Мои сбережения, что я накопил, работая мечом, давно кончились, и приходится добывать средства к существованию другими способами. Немного стихами, немного ловлей жемчуга – не шикую, конечно, но на хлеб с маслом хватает.

Способность людей-драконов пребывать под водой без дыхания до часа делало сэра Драко выдающимся ловцом, а морским хищникам он был не по зубам.

Они так увлеклись разговором, что забыли о времени, а между тем близилась полночь. Напоследок спев друг другу по песне, они попрощались, и сэр Драко покинул гостеприимный дом волшебницы, унося с собой маленький сосудец с чудесным огнём.

Следующие несколько дней леди Радуга не видела сэра Драко и даже забеспокоилась. Он не приходил в сквер послушать её и не приносил стихов на крыльцо, и волшебница решила отыскать его. Ей подсказали, где он живёт: обитал человек-дракон в маленькой лачужке в квартале бедняков.

– Сэр Драко, ты дома? Это я, леди Радуга! – позвала волшебница, постучав в дверь.

Хозяин дома открыл не сразу. Он встретил её всё в той же маске, но без плаща – в скромном тёмно-зелёном кафтане. Волосы его прятались под мешковатым бархатным беретом. Оказалось, сэр Драко усиленно работал над новой пьесой, чтобы успеть в срок. В доме у него даже поесть было почти нечего. Рядом с рукописью на столе красовалась тарелка с засохшими объедками, на огне стоял чайник, из носика которого валил пар.

– Ох, забыл совсем, – спохватился сэр Драко, хватая его и снимая с огня. – Прости, моя леди, угостить тебя нечем: я немного на мели...

– Вижу, – проронила волшебница, окидывая взором бедное холостяцкое жилище, состоявшее всего из одной комнаты, которая служила и кухней, и спальней, и рабочим кабинетом поэта.

Леди Радуга поставила на стол корзинку и начала выкладывать гостинцы: яблочно-клубничный пирог, горшочек малинового варенья, яйца, копчёную грудинку, сыр, масло и свежеиспечённые булочки.

– Моя леди, зачем? Не стоило, право же! – дрогнувшим от смущения голосом воскликнул сэр Драко.

– Чтоб творцу лучше работалось, – засмеялась волшебница.

Заварку она принесла тоже свою, особую: смесь липового цвета, жасмина, мяты и чабреца. Чашки в этом холостяцком хозяйстве оказались не очень чистыми, и леди Радуга, к ещё большему смущению сэра Драко, самолично отдраила их до блеска, перед тем как разливать чай.

За чаепитием хозяин дома пересказывал ей сюжет своей новой пьесы – полную приключений историю любви бедного ловца жемчуга и дочери богатого торговца. Казалось, весь мир ополчился против влюблённых, но юноше посчастливилось найти огромную редчайшую жемчужину, сбежать с нею от владельца промысла и выгодно продать. Половину вырученных денег, весьма немалую сумму, он пустил на ставку в игре в кости, получив десятикратный выигрыш. А тем временем его возлюбленную уже собирались выдать замуж, и он выкрал её прямо в ночь перед свадьбой. Вместе они сели на корабль, чтобы уплыть за море, но вот беда: судно потерпело крушение. Их, выживших, вынесло волнами на берег чужой страны. Юноша нанялся садовником в богатый дом, а его возлюбленная – прачкой. Однажды к хозяевам пришёл в гости богатый старик, когда-то потерявший любимого сына; бывший ловец жемчуга оказался так похож на него, что чудаковатый богач тут же решил усыновить его и сделать своим единственным наследником. Этому попытался помешать алчный племянник старика, который претендовал на наследство. Он устроил нападение на юношу, заплатив разбойникам, чтобы те ограбили и убили его. Однако главарь разбойников узнал в нём сына своего старого друга, когда-то уплывшего за море, и отказался его убивать. Везучий ловец жемчуга вернулся в дом к богачу и благополучно стал его сыном по закону. Пьеса заканчивалась свадьбой главного героя и его возлюбленной.

– Ломаю вот голову, как озаглавить сие творение, – заключил сэр Драко, дожёвывая последний кусочек пирога. – Думал назвать «Удачливый ловец жемчуга», но этот заголовок портит интригу...

– Назови «Жемчужина судьбы», – улыбнулась волшебница. – Ведь везение героя началось именно с этой редкой жемчужины.

– Точно! – щёлкнул пальцами драматург с перемазанными малиновым вареньем губами. – Моя леди, ты гений!

Он закончил пьесу в срок, и вскоре леди Радуга получила приглашение на премьеру. Конечно же, после спектакля её упросили выйти на сцену и спеть, в чём леди Радуга зрителям и актёрам не отказала.

Дни шли, сэр Драко посвящал волшебнице новые и новые стихи, каждая строчка которых дышала страстной и нежной любовью – такой огромной, что сердце леди Радуги окуналось в сладостную дрожь и отчаянно щемило... Засыпая, она с улыбкой повторяла эти строчки, а просыпаясь, спешила на крыльцо, чтобы проверить, нет ли там очередного поэтического «гостинца». Однако её приводил в недоумение упорный отказ сэра Драко снять маску и показать лицо.

– Оно всё в боевых шрамах, моя леди, и безобразно, – отвечал он.

– Я не испугаюсь шрамов! Какие глупости, друг мой! – убеждала волшебница. – Какое они могут иметь значение?

Сэр Драко снова и снова отказывался, а однажды сказал:

– Моя прекрасная леди... Как ты уже давно могла понять из моих стихов, я люблю тебя. Люблю всем сердцем, всей душой. Для меня не существует на свете иных женщин, кроме тебя: или ты, или никто. Но если ты увидишь моё лицо, боюсь, ты отвергнешь меня и мою любовь... Так же, как меня отвергли в моей семье, на родине. Если ты отвернёшься, если оттолкнёшь, для меня наступит конец. Конец всего.

В его голосе послышалась тихая, горькая дрожь, от которой сердце леди Радуги отчаянно ёкнуло и облилось болью.

– Милый Драко, – со слезами прошептала она, касаясь пальцами прохладных чешуек, – я не могу тебя оттолкнуть, просто не могу, поверь!.. Ты поселился в моём сердце, и ничто не сможет меня настолько потрясти и испугать, чтобы я решилась вырвать тебя из него! Прошу тебя, сними маску, покажи своё лицо... Будь оно покрыто даже тысячей шрамов, испещрено рубцами и обезображено – ничто для меня на свете не сможет быть милее его.

– Если я открою его, я потеряю тебя, моя радужная леди, – тихо проронил сэр Драко, ловя её пальцы и прижимая к губам. – И тогда мне останется лишь умереть.

– Ты меня не потеряешь! – с жаром воскликнула леди Радуга. – Я клянусь тебе в этом!..

– Не давай клятв, которые не сможешь сдержать, – вздохнул человек-дракон печально. – Ты толкаешь меня навстречу погибели, любовь моя, но я повинуюсь. Так не может продолжаться вечно, правда всё равно рано или поздно откроется. Что ж, смотри.

Он откинул капюшон и снял берет, и по его плечам и спине рассыпалась тёмная грива жёстких, взъерошенных волос, а в следующий миг маска распалась на отдельные чешуйки и осыпалась. Чешуя осталась только на бровях, а на очистившейся коже мерцал серебристый узор, повторявший рисунок маски. Ни единый шрам не пересекал это исполненное своеобразной, суровой красоты лицо, точёное, с сияющими внутренним золотым огнём глазами, и леди Радуга не назвала бы ничего, что с ним могло быть не так, за исключением одного: оно принадлежало женщине.

– Сэр Драко – не мужчина, – вздохнула красивая девушка-дракон. – И все эти исполненные любовного бреда строки писал тебе не мужчина. Моё имя – Злата. Матушка выбрала мне будущего мужа – замечательного во всех отношениях, вот только жить с ним я не смог... не смогла бы. Меня не влечёт к противоположному полу. Матушка разгневалась и выгнала меня из дома. Ну, а дальше ты знаешь... Ну что, моя леди? Что скажешь? Как тебе такой сэр Драко?

Леди Радуга опустилась в кресло: у неё ослабели колени.

– Так ты обманул меня, – слетело с её пересохших губ. Она так привыкла говорить о человеке-драконе в мужском роде, что и сейчас, узнав правду, продолжала это делать.

– Только в отношении своего пола, – тихо и печально проронила Злата. – Но не в любви. Я люблю тебя, моя прекрасная госпожа. И всегда буду любить. Но нужна ли тебе теперь моя любовь? Сможешь ли ты ответить на неё?

Леди Радуга молчала, охваченная неодолимым вихрем чувств, который унёс все слова и разбросал по свету – не собрать, не высказать. Губы девушки прильнули к её похолодевшим пальцам.

– Вижу всё по твоему лицу, моя леди... Этого следовало ожидать. Что ж... Прощай.

Это слово – «прощай» – холодной каплей пробилось сквозь бурю ошеломления, и леди Радуга вздрогнула всем телом и душой.

– Я... Мне нужно подумать, – встрепенулась она вслед уходившей девушке.

Та, убирая волосы под берет и набрасывая капюшон, проронила глухо:

– Прости, госпожа. Сам не знаю, на что я, безумец, надеялся. Не тоскуй обо мне: я того не стою.

Злата-Драко ушла, и вскоре сад наполнился шелестом дождя. Ослабевшая, с ломотой в теле, леди Радуга поднялась и распахнула окно... Влажная свежесть хлынула бодрящим потоком в комнату, вливалась в грудь, и отчего-то хотелось кричать... Не петь, как всегда, а впервые выть зверем от тоски.

Этот вой она сдерживала в себе, пыталась успокоить, излечить светом своих хрустальных сосудов. Впервые она, мудрая волшебница, не знала, как поступить... Бессонная дождливая ночь только вводила в заблуждение своим грустным, тревожным шёпотом.

Рассвет пробился розовыми лучами сквозь рваные тучи, отражаясь в лужах. Наскоро выпив чаю, леди Радуга отправилась в город, чтобы разыскать Драко... или Злату, к новому имени она ещё не привыкла. Дверь холостяцкого жилища была не заперта, и волшебница ворвалась внутрь:

– Драко!

Домик рыцаря-поэта встретил её пустотой и сиротливым беспорядком. На полу валялись исчёрканные черновики стихов, на одном листке отпечатался след сапога... Разлитые чернила на столе, недоеденная яичница с грудинкой, оставленная почти нетронутой чашка с остывшим чаем... Злата собиралась в спешке, очевидно.

А к внутренней стороне двери было прибито письмо.

«Моя милая, любимая, бесценная... Никогда я не посмею тебя так назвать, моя леди. Прости, что вторгся в твою жизнь и лишил тебя покоя. Зря я всё это затеял, трижды безумец! Знал же, что ты никогда не сможешь полюбить меня. Да ещё и очернил себя в твоих глазах обманом. Не ищи меня, прекрасная госпожа, я снова отправляюсь на войну – в такую треклятую даль, что туда даже письма не дойдут. Забудь обо мне, живи как прежде. Пой свои светлые песни и приноси людям радость и счастье, моя... впрочем, ты никогда не была и не станешь моей, дивная радужная леди. Прощай, всего тебе самого прекрасного».

Леди Радуга осела на пол. По щекам катились слёзы, дрожащие пальцы перебирали притоптанные черновики. Взгляд бегал по строчкам, но смысл читаемого ускользал. Тогда она начала читать вслух, пока слова не стали вырываться из груди навзрыд. Скомкав листок, она смолкла. Слёзы текли безостановочно, одна за другой.

Вернувшись домой, леди Радуга прижала к себе арфу и запела новую, страшную и тоскливую песню, которая пронеслась над землёй волчьим воем. Так пело разбитое сердце. Снова сгустились тучи и разразилась гроза, а волшебница сидела на мокрой земле под хлещущим ливнем. Струны арфы смолкли, разорванные, а сосуд с самым прекрасным радужным огнём треснул и угас.

Она несколько дней не выходила из дома и не появлялась на улицах города. Обеспокоенные соседи, заглянув к ней, нашли кудесницу лежавшей в постели. В её прекрасных золотых волосах, разметавшихся по подушке, серебрилась седина.

– Что с тобой, наша дорогая леди Радуга? – кинулись соседи к ней. – Ты захворала? Что стряслось?

Волшебница не отвечала, её горький взгляд был неподвижно устремлён в потолок. Она думала о своём дорогом Драко, который наверняка собирался искать смерти в бою... Далеко, на чужбине.

Хлопоты соседей привели её в чувство. Они взяли на себя заботы о ней: один готовил еду, другой убирал дом, третий копался в саду... Леди Радуга не могла их ничем отблагодарить, но милые, простые, добрые селяне, которые любили её всем сердцем, были готовы заботиться о ней, даже не получая взамен целительных чудесных песен.

– Пташка ты наша сладкоголосая, госпожа пресветлая, кудесница любимая, – приговаривала рыжеволосая, веснушчатая Ягодка, жена охотника Ореха. – Ничего, ничего, всё будет хорошо...

Она гладила волшебницу по волосам, как малое дитя, и та, уткнувшись в её мягкую грудь, беззвучно заплакала.

Понемногу леди Радуга пришла в себя и принялась за привычные дела, стараясь себя ими отвлечь от нестерпимой горечи в груди. Она пекла пироги, хозяйничала в саду, разливала целебный мёд по горшочкам... Но петь она не могла: чувствовала, что если попытается, то из её души вырвется что-то совсем не радостное, не светлое, не прекрасное. Людям не следовало слышать это. Спустя две недели её навестил сам король Кипарис. Леди Радуга встретила его с должным почтением и гостеприимством, поставила на стол его любимый вишнёвый пирог и медовое печенье.

– Благодарствую на угощении, прекрасная леди Радуга, – сказал король. – Рад видеть тебя в добром здравии. Но нас всех беспокоит, отчего ты перестала появляться. Мы соскучились по твоим чудесным песням, по той исцеляющей душу радости, которую они приносят. Что случилось? Отчего твои глаза печальны?

– Я пока не могу петь, государь мой, – грустно улыбнувшись, ответила волшебница. – Когда снова смогу – не знаю. Моё сердце болит, и пока эта боль не утихнет, я не смогу выдавить из себя ни одной светлой песни.

– Отчего болит твоё сердце, милая леди Радуга? – обеспокоенно принялся расспрашивать правитель. – Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы помочь тебе, только скажи, как!

Не могла волшебница рассказать всей правды, проронила только:

– Если бы можно было разыскать одного человека... Точнее, человека-дракона. Сэра Драко. Он вновь ушёл на войну, и я боюсь за его жизнь.

– А, так вот оно что! – улыбнулся король. – Что ж, достойную даму выбрал сей доблестный рыцарь. А вот за то, что он заставил её проливать слёзы, похвалить его нельзя... Я отправлю людей на его поиски, дорогая леди Радуга, рано или поздно мы его отыщем. Даю слово короля.

Эти слова немного успокоили волшебницу, и её сердце озарилось лучиком надежды – робким и слабым, но это было лучше, чем беспросветная тьма. Спустя некоторое время она нашла в себе силы запеть. Попробовав голос дома и убедившись, что вместо радости не вгонит людей в тоску, она решилась отправиться в город. Новые струны арфы она оплела светом из семи сосудов, а взглянув на пустовавшее место восьмого, только вздохнула.

Снова летел её голос над улицами, прыгая солнечным зайчиком по красным черепичным крышам, а в золотом плаще волос, озарённом вечерними лучами, блестело первое серебро. Не стала её музыка хуже, не утратила своей волшебной силы, просто звучала по-новому. А может, люди замечали эти изменения в ней самой – седину, грусть в глазах... Они подходили, целовали её руки, края платья и пряди распущенных волос, говоря:

– Мы любим тебя, леди Радуга.

Волшебница растроганно улыбалась, сверкая тёплыми слезинками. Теперь настал черед людей исцелять её своей любовью, и её сердце, купаясь в этой любви, оживало, воскресало из пепла. Маленькой занозой в нём жила неистребимая боль и тоска по Драко, но леди Радуга успокаивала себя надеждой, что королевские гонцы его разыщут. Или, точнее, её... Непросто было уложить в голове и душе эту удивительную истину, но так уж вышло: золотоглазый человек-дракон поселился в её сердце, и не имело значения, какого он пола.

А тем временем над Прекрасной страной раскинулись тёмные тучи: пришла беда, откуда не ждали – из-за моря. Могущественный чернопарусный флот Владыки Спрута приближался к безмятежным берегам земли короля Кипариса. Стоя на палубе, Спрут всматривался в подзорную трубу, и его чёрная борода оплетала его грудь, как щупальца осьминога.

Все боевые корабли Прекрасной страны встали на защиту, сияя парусами. Прекрасными белыми птицами заслонили они родные берега, отважные капитаны приняли грудью первый удар, который оказался сокрушителен. Вражеские корабли плевались огнём, разнося флот Кипариса в щепки... Не удалось остановить врага, и войско Спрута посыпалось на берег, как чёрная саранча.

Воины Кипариса сражались отважно и стояли насмерть, но натиск заморского супостата продолжался неумолимо. В кровопролитных битвах таяли силы короля, крепость падала за крепостью, город за городом оказывался во вражеских руках.

И вот Спрут вошёл в Златоград, взяв его штурмом, который длился намного дольше, чем он рассчитывал. Бои шли на улицах, по мостовым текли алые ручьи, всюду лежали тела убитых, стонали раненые. Среди всего этого кровавого кошмара шагала леди Радуга – гордая, неустрашимая, с сияющими, как солнце, глазами. Её песня могучей птицей летала над городом, вселяя силы и мужество в его защитников – потому-то штурм и затянулся. Город был взят ценой больших потерь среди воинов Спрута. Вражеские солдаты не смели поднять руку на волшебницу, расступались и давали ей дорогу, а направлялась она к самому Владыке – сразить его своей песней, смягчить его жестокое сердце. Это всё, что она могла сделать...

Он уже был перед ней – чернобородый, с холодными, бешеными глазами навыкате, но из-за его спины шагнул долговязый и тощий человек в плаще из вороньих перьев, с длинным, как птичий клюв, носом... Воздев когтистые пальцы к тёмным тучам, он издал протяжный крик-клекот, и песня леди Радуги застряла у неё в горле: её втолкнула туда мощная, безжалостная сила этого человека-ворона. Ещё один крик, пронесшийся, как рёв охотничьего рога – и волшебницу охватило пламя. Она упала сломанным цветком, пылая, как лучинка, и в этот миг в её доме разом раскололись и погасли все семь сосудов с разноцветным огнём. Последняя её мысль была: «Драко...»

Королевский гонец разыскал-таки Злату, которая глодала лопатку горного барана, сидя на снегу у шатра. Она отрастила на теле боевой панцирь – огромные, толстые чешуи, которые сливались между собой, образуя что-то вроде рыцарских доспехов, и только неизменный плащ остался на ней из обычной человеческой одежды. Горели костры, войско отдыхало. Когда показалась спешащая к ней фигура, Злата нахмурилась и накрыла когтистой рукой рукоять меча, но разглядела на груди незнакомца герб короля Кипариса. Видно было, что бедолага проделал долгий и непростой путь: весь перепачкался, истрепал одежду, зарос щетиной...

– Сэр Драко... Тебе письмо от его величества!

«Любезный сэр Драко! Я, король Прекрасной страны, Кипарис Первый, приветствую тебя и желаю удачи твоему оружию, где бы оно сейчас ни сражалось. Должен сообщить тебе, что известная тебе дама пребывает в глубокой печали и сокрушается о твоей судьбе. Мы ещё никогда прежде не видели её в таком состоянии, и оно нас очень беспокоит. Прошу тебя, где бы ты сейчас ни был, откликнись хотя бы письмом, а ещё лучше возвращайся, ибо счастье этой дамы, а вместе с нею и наше напрямую зависит от тебя».

Сердце ёкнуло и сжалось: «...в таком состоянии». Что с нею? Неужели захворала? Злата полезла в свой походный мешок, чтобы достать драгоценный сосудец с волшебным огнём, тепло которого согревало её даже здесь, в горных снегах. Вместо переливающегося всеми цветами радуги сияния из сосудца на неё глянула холодная пустота... Он погас. Свет леди Радуги погас. Душа окаменела...

– Нет, только не это, – шевельнулись твёрдые губы почти беззвучно. – Милая, не смей! Не вздумай...

За спиной раскрылись огромные кожистые крылья. Забыв о гонце и о своём войске, Злата взмыла в небо с одной лишь мыслью, бившейся в висках: «Не умирай... Только живи!»

Она летела быстрее мысли. Под нею раскинулась Прекрасная страна, но что в ней творилось! Огненный червь войны пожирал эту поцелованную солнцем землю, оставляя после себя пепелища. Горе и смерть царили всюду. Сердце Златы сперва тронуло дыхание гнева, а потом захлестнула ледяная, мертвящая ярость. Кто бы ни был враг, сотворивший всё это, он должен был поплатиться за содеянное и исчезнуть с лица земли.

Прекрасная страна корчилась в агонии, её столица пала. С горящим от боли и тревоги сердцем Злата отыскала дом леди Радуги. Деревня по соседству была сожжена, но жилище волшебницы и сад вокруг него уцелели. Под ногой у Златы захрустели осколки хрустальных сосудов, в которых когда-то сиял разноцветный огонь... Словно одна сплошная рана, заныла душа девушки-дракона, но слёз не было, только челюсти стиснулись в жажде отмщения за любимую. А в спальне между тем послышался звук, и Злата тут же устремилась туда. Там пряталось семейство охотника Ореха; завидев незнакомца в боевом драконьем снаряжении, веснушчатая Ягодка заслонила собой детишек.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю