Текст книги "Звездный хирург"

Автор книги: Алан Норс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)

Глава 11
ДАЛ НАРУШАЕТ СЛОВО

Какое-то время остальные только и смотрели на своего товарища по команде, гарвианина. Потом Джек Альварес фыркнул.

– Шел бы ты лучше, отдохнул, – сказал он. – Работенка оказалась потруднее, чем я думал. Ты переутомился.

– Нет, правда, – настаивал Дал. – Я думаю, это – как раз то, что происходило.

Тигр с беспокойством посмотрел на него.

– Дал, сейчас не время для лицемерия и чепухи.

– Это – не чепуха, – сказал Дал. – Это и есть ответ, если вы только остановитесь и подумаете.

– Разумный вирус? – с сомнением произнес Джек. – О таком никто и не слыхивал. О подобной форме жизни не сообщалось с самого начала освоения галактики.

– Но это не означает, что такой и быть не может, – сказал Дал. – Да и как бы какой-нибудь исследовательский отряд опознал такую форму жизни, если бы таковая существовала? Откуда взяться даже подозрению о ней? Они бы ее и не заметили вовсе – если только вирус не попал бы в беду сам и ему не пришлось бы самому попытаться вызвать помощь! – Дал аж подскочил от возбуждения. – Слушайте, я видел дюжину статей, доказывавших, что подобное теоретически возможно… вирусная форма жизни с миллиардами субмикроскопических частей, действующих совместно, чтобы образовать некую разумную колонию. Единственное, в чем нуждались бы такие существа и в чем не нуждаются другие разумные расы – это в каком-то хозяине, в каком-нибудь животном, где они могли бы жить, чтобы использовать свой разум.

– Это невозможно, – насмешливо сказал Джек. – Почему бы тебе не бросить свою идею и не отдохнуть малость? У нас тут земля под ногами горит, а ты только и делаешь, что мечтаешь о всяких глупостях.

– Я не совсем уверен, что это глупость, – не торопясь сказал Тигр Мартин. – Джек, возможно, он кое за что ухватился. Одно-два явления, без того вообще бессмысленных, его идея вполне объясняет.

– Да все это объясняет, – сказал Дал. – Известные нам вирусы должны иметь хозяина – некое другое существо, в котором они могли бы жить. Обычно вирус паразитирует, принося вред, а то и гибель своим хозяевам и ничего не давая взамен, но некоторые устанавливают поистине партнерские отношения, ведя хозяйство совместно со своими хозяевами; в итоге оба выигрывают.

– Ты имеешь в виду симбиоз, – уточнил Джек.

– Конечно, – подтвердил Дал. – Предположим теперь, что эти разумные существа-вирусы появились откуда-то еще и искали нового хозяина, с которым могли бы жить. Они не станут подыскивать разумную тварь, они станут искать каких-то неразумных существ с хорошим крепким телом, которые окажутся способными делать все, что угодно, если только ими станет руководить разум. Предположим, эти существа-вирусы нашли такую бесхитростную неразумную расу на этой планете и попытались вступить с ней в симбиоз. Существам-вирусам понадобится хозяин, который обеспечил бы их кровом и пищей. Может быть, взамен они смогут дать ему разум, чтобы поднять хозяина до цивилизованного уровня жизни и поведения. Разве не сможет это стать честной основой прочного партнерства?

Джек с сомнением почесал в затылке.

– И ты хочешь сказать, что эти существа-вирусы появились здесь после того, как прилетел и улетел исследовательский корабль?

– Непременно! Может, они появились лишь несколько лет назад, а может, и месяцев. Но когда они попытались внедриться в те неразумные существа, которых здесь обнаружил исследовательский корабль, то выяснилось, что организмы этих новых хозяев их не выносят. Тела хозяев реагировали так, словно это – вирусы-паразиты, и сопротивлялись захватчикам. И защитные силы организма хозяев оказались слишком могучи для этого вируса, – Дал махнул рукой в сторону стопы записей на рабочем столе. – Разве вы не видите, насколько логичным все становится? С самого начала мы предполагали, что здесь, на планете, эти обезьяноподобные существа и есть господствующая разумная форма жизни. Анатомически они – обычные многоклеточные существа, как вы и я, и, изучая их, мы ожидали, что обнаружим биохимические реакции того же рода, что и у любых подобных существ. И все результаты у нас выходили неверными, потому что мы имели дело с сочетанием двух существ – хозяина и вируса. Возможно, существа с седьмой планеты 31-й Брюкера и были в естественных условиях пустолицыми идиотами до того, как появился вирус, или, может быть, вирусу пришлось повредить некоторые жизненно важные органы лишь для того, чтобы защититься, – но именно вирус был убиваем собственным хозяином, а вовсе не наоборот.

Джек обдумал эту мысль; теперь насмешливости его как не бывало.

– Значит, ты считаешь, что существа-вирусы взывали о помощи, надеясь, что мы сможем найти способ избавить их от хозяина-убийцы. А когда Пушистик синтезировал против них мощное антитело и мы начали применять его… – Джек оборвал себя на полуслове и затряс головой от ужаса. – Дал, если ты прав, мы буквально устроили резню собственных пациентов, делая наши инъекции!

– Именно так, – сказал Дал. – Разве удивительно, что они теперь пугаются нас? Должно быть, это выглядело как обдуманная попытка уничтожить их, и теперь они боятся, что мы получим подкрепление и по-настоящему за них возьмемся.

Тигр кивнул.

– А это было как раз то, что мы собирались делать, если вдуматься. Может, потому они так и не хотели ничего о себе рассказывать. Может, раньше их уже принимали за паразитов в том уголке вселенной, откуда они появились.

– Но если это правда, то они не на шутку влипли, – сказал Джек. – Что мы можем для них сделать? Мы даже не в состоянии возместить уже причиненный ущерб. Как нам их лечить?

Дал покачал головой.

– Я не знаю ответа на этот вопрос, но хорошо знаю, что нам необходимо выяснить, правы ли мы. Разумный вирус имеет точно такое право на жизнь, как и любая другая форма разумной жизни. Если наше предположение верно, то наши здешние разумные друзья многого нам не рассказали. Может быть, в разговоре с ними удастся найти какой-то ключ. Мы просто обязаны рассказать им это и посмотреть, что они ответят.

Джек взглянул на видеоэкран; вокруг корабля кружила разъяренная толпа, удерживаемая на расстоянии лишь силовым барьером.

– Ты что же, собираешься просто выйти и сказать: “Послушайте, ребята, это все было ошибкой, мы на самом деле не собирались этого делать”? – Он покачал головой. – Тебе очень хочется им это объяснить? Мне – нет.

– И все же, Дал прав, – сказал Тигр. – Нам необходимо с ними как-то связаться. А они даже на радиосигналы не отвечают, они обломали наши внешние антенны и каким-то образом заклинили двигатель. Нам необходимо все это уладить, пока еще работает силовое поле.

В долгой тишине трое врачей смотрели друг на друга. Потом Дал встал, подошел к качавшемуся помосту. И опустил Пушистика себе на плечо.

– Все будет в порядке, – сказал он Джеку и Тигру. – Я выйду.

– Они разорвут тебя на кусочки! – возразил Тигр.

Дал покачал головой.

– Не думаю, – сказал он тихо. – Я уверен, меня пальцем не тронут. Они примут меня с распростертыми объятиями, когда я к ним сойду, и будут рваться со мной побеседовать.

– Ты что, с ума сошел? – закричал Джек, вскакивая. – Мы не можем тебе позволить выйти.

– Не волнуйся, – сказал Дал. – Я точно знаю, что делаю. Я справлюсь, поверьте.

Он чуть поколебался, и, волнуясь, в последний раз шлепнул Пушистика, понадежнее пристраивая его у себя на плече. А потом зашагал по коридору к шлюзу.

Он пообещал себе давным-давно… много лет назад… что никогда не сделает того, что собирался сделать теперь, но сейчас он знал, что другого выхода нет. В противном случае оставалось лишь беспомощно ждать, когда иссякнет энергия, исчезнет защитное поле и собравшиеся вокруг существа разорвут корабль на куски.

Стоя в шлюзе и ожидая, когда давление сравняется с наружным, он посадил Пушистика к себе на локоть и погладил крошечное существо между кнопочек-глаз.

– Теперь тебе придется меня прикрыть, – чуть слышно прошептал он. – Я знаю, прошло много времени, но сейчас мне нужна помощь. Не подведи.

Дал осознавал неуловимую силу особого таланта своего народа. Едва ступив во второй раз на эту землю вместе с Тигром и Джеком, он, хотя Пушистик ждал на корабле, почувствовал поднимавшуюся от брукиан могучую волну страха, ужаса и гнева и мельком поразился ужасающей идиотской пустоте умов тех существ за оградой, в которых разумный вирус уже погиб. Это не потребовало усилий, а просто и естественно вошло в его разум, и он сразу понял: произошло нечто страшное.

За годы, проведенные на Земле-Больнице, он старательно заставлял себя никогда не думать на языке своего особого таланта. Он старательно отгораживался от впечатлений и чувств, постоянно обрушивавшихся на него от его однокурсников и других, с кем ему приходилось иметь дело. Пуще всего он подавлял искушение использовать свою силу по-иному, то есть к своей выгоде.

Но сейчас, когда открылся люк и Дал стал спускаться по трапу, он закрыл свой разум от всего остального. Крепко прижимая к себе Пушистика, он сузил круг мышления до единственного тесного тоннеля. Он изо всех сил вколачивал в брукиан: Я пришел с миром. Я не причиню вам вреда. У меня есть хорошие новости. Вы счастливы меня видеть, вам не терпится приветствовать меня…

Он почувствовал, как волна гнева и страха почти осязаемо окатила его, едва он показался из люка. Крики взметнулись, словно ударивший о камень прибой; толпа ринулась к кораблю. Силовое поле выключили, и ничто теперь не могло их остановить; они вприпрыжку бежали, натыкаясь друг на друга, чтобы первыми достичь подножья трапа, выкрикивая угрозы и разъяренно размахивая кулаками, тянулись схватить Дала за лодыжки, когда он сошел пониже…

А потом, будто по волшебству, крики застряли в глотках у тех, кто оказался ближе всех к трапу. Яростью стиснутые кулаки разжались и превратились в протянутые руки, готовые помочь ему сойти на землю. Словно бесконечная волна расходилась вокруг него, словно дыхание мира и доброй воли коснулось людей в толпе. И, чем шире расходилась эта волна, тем меньше оставалось сердитых лиц; складки гнева уступали место гримасам удивления, а потом – улыбкам. Дал еще крепче стянул свои мысли и смотрел, как добро расходилось от него, подобно ряби в пруду, а раздражение, подозрительность и страх таяли, чтобы их сменили доверие и открытость.

Дал уже тысячу раз видел, как это случается. Он помнил путешествия на гарвианских торговых кораблях со своим отцом, когда продавцы с их пушистыми розовыми друзьями на плечах сталкивались с холодными, враждебными, подозрительными покупателями. Происходившая всякий раз в таких случаях перемена казалась едва ли не волшебством: подозрительность таяла, враждебные лица становились дружелюбными, как только сознание покупателей становилось восприимчивым к доводам торговавшихся, а потом заключавших сделки гарвиан. Он даже видел, как это случилось на “Тиигаре” с Тигром и Джеком, и отнюдь не случайность то, что по всей галактике гарвиане – всегда в сопровождении своих пушистых друзей – завоевали нынешние власть, богатство и влияние.

И теперь еще раз повторялось то же самое. Окружавшие Дала брукиане улыбались и горячо разговаривали, не пытаясь дотронуться до него или причинить вред.

Представитель, с которым они говорили раньше, стоял рядом с ним, и Дал услышал собственные слова:

– Мы нашли ответ на вашу задачу. Теперь мы знаем истинную природу вашей расы и вашего разума. Вы боялись, что мы докопаемся до этого, но ваши страхи были беспочвенны. Мы не обернем наше знание против нас. Мы лишь хотим помочь вам.

Выражение сродни отчаянию омрачило лицо представителя, пока Дал говорил. Теперь брукианин сказал:

– Это было бы славно… если бы мы могли вам поверить. Но разве мы можем? Нас так долго гнали и загнали так далеко, а теперь вы станете искать, чем уничтожить нас – паразитов и носителей болезней.

Дал видел устремленные на него глаза брукианина, видел, как дрожит хлипкое тело и шевелятся губы, но теперь он знал, что разум, составлявший слова и стоявшие за ними мысли, тот разум, который заставлял губы выговаривать эти слова, был разумом существа, весьма непохожего на стоявшее перед ним – существа, состоявшего из миллиардов субмикроскопических частиц, внедренных в каждую клетку тела брукианина, а теперь попавших в ловушку и беспомощных против антител, решившихся их уничтожить. То был разум, позвавший на помощь в отчаянном положении, но не осмелившийся доверить своим спасателям всю правду.

Но было ли это существо-вирус добрым или злым, враждебным или дружелюбным? Рука Дала лежала на крошечном тельце Пушистика, но не ощущала ни трепета, ни испуганной дрожи. Он оглядел лица толпы, изо всех сил стараясь открыть свой разум влечениям и чувствам этих людей. Довольно часто, когда Пушистик был рядом, он ощущал неприятное воздействие враждебных, жестоких, грубых умов, даже когда владельцы этих умов пытались прикрыть свои чувства улыбками и любезными словесами. Но здесь не было и следа отвратительных ощущений, которые выдавал подобный разум, ни намека на враждебность или зло.

Он покачал головой.

– Зачем бы нам хотеть вас уничтожить? – задал вопрос Дал. – Вы – хорошие, добрые и мирные. Мы это знаем; зачем нам вам вредить? Все, что вам нужно – место, где жить, и хозяин, с которым вы могли бы соединиться во взаимно полезном партнерстве. Но вы не рассказали нам о себе всего, что могли, и поэтому мы погубили некоторых из вас в неуклюжих попытках познать вашу истинную суть.

Потом они беседовали, и мало-помалу история брукиан стала ясна. Эта форма жизни и правда представляла собой вирус, невообразимо древний и разумный вот уже миллионы лет. Гонимая перенаселением, чистая культура этих существ-вирусов давным-давно оставила своих первоначальных хозяев и, в виде покрытых оболочкой спор, пустилась в путь из какой-то далекой галактики. Путешествие оказалось долгим и изнурительным; у существ-вирусов осталось лишь минимум сил, необходимых, чтобы обосноваться в каком-нибудь новом хозяине, живущем на любой необитаемой планете, такое существо, которое могло бы выиграть от соседства с могучим разумом вирусов и обеспечить пищу и кров для обоих. В конце концов, спустя тысячелетия поисков, они нашли эту планету с ее тупоголовыми, жившими собирательством плодов обитателями. Эти создания казались безупречными хозяевами, и существа-вирусы подумали, что их долгий поиск подходящего партнера наконец подошел к завершению.

И лишь когда они истратили последние остатки сил на внедрение в клетки и ткани своих новых хозяев, то, к своему ужасу, поняли, что хозяева их не выносят. В отличие от былых партнеров, тела этих существ начали вырабатывать смертоносные антитела, нападавшие на вирусов-захватчиков. В отчаянных попытках продержаться и отбить нападение существа-вирусы повредили жизненно важные органы своих хозяев, и один за другим те начали умирать. Чтобы отделиться и следовать дальше, сил не оставалось; если бы не нашелся какой-то способ сдержать натиск антител, они были бы обречены на полное уничтожение.

– Мы боялись рассказать вам, врачам, всю правду, – сказал представитель. – За время странствий в поисках нового хозяина нам открылось, что такие, как мы, существа – величайшая редкость во вселенной, что большинство похожих на нас существ – лишенные разума, безмозглые паразиты, валящие с ног своих хозяев и губящие их. Где бы мы ни оказывались, похожие на вас формы жизни принимали нас за носителей болезней, и тамошние врачи учили нас, как нас уничтожать. Мы надеялись, что с вашей помощью сможем найти способ спастись… а потом вы спустили на нас такое оружие, с каким мы не могли сражаться.

– Но не умышленно, – сказал Дал. – Лишь потому, что не так все понимали. А теперь мы трудимся в том направлении, где может быть способ помочь. Нелегкий, возможно, но, по крайней мере, хоть какой-то. Сами антитела можно обезвредить, но нашим биохимикам и вирусологам со всем их оборудованием могут потребоваться месяцы и даже годы, чтобы открыть и произвести надлежащее противоядие.

Представитель глянул на Дала и с безнадежным жестом отвернулся.

– Значит, все-таки слишком поздно, – сказал он. – Мы умираем слишком быстро. Даже те из нас, кого до сих пор не поражала болезнь, начинают чувствовать ранние признаки нападения антител, – он печально улыбнулся и протянул руку, чтобы погладить маленькое розовое существо, сидевшее на руке Дала. – У вашего народа, я вижу, тоже есть партнер. Мы вам завидуем.

Дал ощутил какое-то движение у себя на руке и посмотрел на Пушистика. Раньше он всегда принимал своего маленького друга как должное, вспомнил то ощущение пустоты и потери, захлестнувшее его, когда Пушистик едва не погиб. Он частенько хотел знать, каким бы существом стал Пушистик, если бы у него появилась возможность использовать свои замечательные свойства под руководством стоящего за ним разума…

На руке снова что-то зашевелилось, и при взгляде на своего маленького друга у него расширились глаза.

Только что на его локте сидело единственное трехдюймовое розовое существо. А теперь там оказалось два таких существа, каждое размером ровно вполовину первоначального. И, пока Дал на это смотрел, одно из двух отделилось от другого, подбираясь, чтобы прижаться к Далу поближе; на нем появилась и доверчиво замигала хозяину пара кнопочек-глаз. Но другое существо ползло вниз по его руке, тянулось к представителю брукиан…

Дал мгновенно осознал, что происходит. Он начал отступать, но его что-то остановило. Глубоко в мозгу зазвучал успокаивавший его тихий голос, говоривший: Все в порядке, бояться нечего, вреда не будет. Этим существам нужна помощь – и вот способ помочь.

Он увидел, как брукианин протянул дрожащую руку. Крошечное розовое существо, отделившееся от Пушистика, словно готово было перепрыгнуть на вытянутую руку. А потом представитель прижал его к себе, и новый Пушистик радостно поежился.

Существа-вирусы нашли хозяина. Это – идеальное тело для их разума, с которым они могут сотрудничать и которое смогут изменять; в таком хозяине выработкой антител можно всецело управлять. Теперь Дал понимал, что эта проблема почти уже была разрешена однажды, когда существа-вирусы добрались до Пушистика на корабле; если бы они только подождали чуть подольше, они бы увидели, как Пушистик выздоровел от своей болезни и стал совсем другим.

Новое розовое существо уже опять делилось, и половина его переходила к следующему брукианину. Для мельчайшего вируса тело хозяина не должно быть большим; скоро хозяев станет столько, что нужды существ-вирусов будут обеспечены навеки. Начав взбираться по трапу обратно на корабль, Дал знал, что проблема седьмой планеты 31-й Брюкера обрела счастливое и неизменное решение.

Вновь очутившись в рубке, Дал рассказал, что случилось, от начала до конца. Утаил лишь одно. Он не мог заставить себя поведать Тигру и Джеку об истинной природе их с Пушистиком взаимоотношений, о той странной власти над чувствами окружающих, которую давало ему присутствие Пушистика. Дал читал на лицах товарищей понимание того, что он кое о чем умалчивает; ведь они наблюдали, как он сходил вниз, чтобы оказаться лицом к лицу с жаждущей крови толпой, и у них на виду эта толпа стала кроткой, как агнцы, точно по волшебству. Ясное дело, они не понимали, что произошло, и все-таки вопросов не задавали.

– Значит, Пушистик сам захотел стать новым хозяином для этих существ, – сказал Джек.

Дал кивнул.

– Я, конечно, знал, что они могут размножаться, – сказал он. – У каждого гарвианина есть Пушистик, и, когда бы ни рождался гарвианин, Пушистик отца всегда разделяется так, чтобы половина могла присоединиться к новорожденному. Это – как деление клетки; за несколько часов оставшийся внизу Пушистик разделится так, что обеспечит достаточно протоплазмы для каждого из выживших разумных брукиан.

– И твой диагноз оказался верен, – сказал Джек.

– Посмотрим, – отозвался Дал. – Завтра узнаем наверняка.

Но было ясно, что задача решена. На следующий день на борту произошло взволнованное совещание между представителем и врачами “Ланцета”. Брукиане решили остаться в телах тех же хозяев, что и раньше. Они уже привыкли к ним; с помощью маленьких розовых существ, служивших прикрытием от смертоносных антител, они могли жить в мире и безопасности. Но брукиане горели нетерпением до отлета “Ланцета” подписать с врачами Земли-Больницы договор о полном медицинском обслуживании. Такой договор подписали; имевшим на то полномочия официальным лицам осталось лишь окончательно принять и утвердить его на Земле-Больнице.

Теперь, когда их радио снова заработало, трое врачей, ликуя, подготовили полный отчет о проблеме 31-й Брюкера и ее решении и отослали сообщение о новом договоре на первую ретрансляционную станцию на пути обратно к Земле-Больнице. Затем, едва державшиеся на ногах, они отдались первому за много дней хорошему сну, с нетерпением ожидая официального отклика Земли-Больницы на новости об этом, благополучно завершившемся, происшествии и договоре.

– Такой успех должен стереть любую метку, какую бы черную и на кого бы доктор Таннер ее ни поставил, – радостно сказал Джек. – Особенно это касается Дала, – он улыбнулся Красному доктору. – Это был от начала до конца твой спектакль. Ты вытащил безнадежное дело после того, как я все испортил, и ты заслуживаешь похвалы, если только я имею право говорить об этом.

– Мы все заслуживаем похвал, – сказал Дал. – Не каждый день подписывают новый договор. Но, учитывая, как мы неумело здесь себя вели, Земля-Больница в любом случае не должна уделить этому много внимания.

Но Дал знал, что лишь привычно наскоро воздвигает прикрытие, чтобы избежать разочарования. По обычаю новый договор означал присвоение ранга Однозвездного врача каждому члену принесшего его экипажа. Все годы учения Дал читал отчеты других патрульных кораблей, добивавшихся заключения новых договоров с непосещавшимися ранее планетами, и видел фанфары и почести, сыпавшиеся на врачей с таких кораблей. И в первый раз с той поры, как много лет назад поступил в медшколу, Дал позволил себе надеяться, что вдалеке забрезжила и его цель.

Он хотел стать Однозвездным хирургом больше всего на свете. То было единственное, чего он желал и во имя чего трудился с тех самых дней, когда мор опустошил его родину, погубил его мать, а отца превратил в немощного калеку. И со времени назначения на “Ланцет” его переполняла одна мысль: сдать алый воротничок и манжеты, а взамен получить накидку и серебряную звезду знающего врача Красной службы хирургии.

Раньше он всегда полусознательно опасался: что-нибудь случится, и под конец, после всех трудов, серебряная звезда все так же останется недосягаемой, найдется причина, по которой он никогда ее не получит.

Но теперь не могло быть никаких вопросов. Даже Черный доктор Таннер не сможет отрицать новый договор. Команду “Ланцета” вызовут на Землю-Больницу для полного отчета о вновь открытой расе, и их дни в ранге врачей-практикантов Патруля общей практики завершатся.

Выспавшись, врачи подготовили корабль к отлету и распрощались с брукианским представителем.

– Когда договор утвердят, – сказал Джек, – сюда прилетит изыскательский корабль. Они будут располагать всеми собранными нами сведениями и много месяцев станут собирать новые. Расскажите им все, что они захотят знать. Ничего не скрывайте, потому что, как только они завершат свои изыскания, любой корабль Патруля общей практики сможет откликнуться на призыв о помощи, вооруженный необходимыми для этого сведениями.

Они час за часом откладывали вылет, ожидая ответа с Земли-Больницы, но радио молчало. Они придумали дюжину причин, по которым сообщение могло задержаться, но радиомолчание продолжалось. Наконец они пристегнулись и подняли корабль с планеты, все еще ожидая ответа.

Когда он наконец пришел, там не было ни приветственных посланий, ни даже уведомления о получении известия о новом договоре. Вместо всего этого поступило лишь краткое сообщение.

СЛЕДУЙТЕ К ОРИЕНТИРУ 43621, РАЙОН XIX, И ЖДИТЕ ИНСПЕКТОРСКОГО ОТРЯДА.

Тигр принял послание, молча его прочел и вручил Далу.

– Что они там пишут? – спросил Джек.

– Прочти, – сказал Дал. – О договоре не упоминают, пишут только о каком-то инспекторском отряде.

– Инспекторский отряд! Неужели это – лучшее, что они могут нам предложить?

– В этом послании что-то не видно особого восторга, – сказал Тигр. – Логично было бы предположить, что они хотя бы подтвердят получение нашего отчета.

– Возможно, это – всего лишь часть заведенного порядка, – предположил Дал. – Может, они хотят сверить отчет с нашими собственными записями, прежде чем свяжут себя обязательствами.

Но он знал, что лишь тянет время. Как только Дал увидел сжатое сообщение, он понял: с договором что-то пошло не так. Не будет ни поздравлений, ни торжеств, ни почестей возвращения на Землю-Больницу.

По какой бы причине ни выслали инспекторский отряд, Дал ни секунды не сомневался, кто станет главным инспектором.

Захватывающе мечтать об этом, но алая накидка и серебряная звезда все так же маячили где-то далеко-далеко…