Текст книги "Ведьма Дивнозёрья"
Автор книги: Алан Чароит
Жанр:
Подросткам
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)
– Ты помочь желаешь, что ли?
Тайка, затаив дыхание, кивнула, а дивий воин снова расхохотался:
– Нос не дорос. Упыря своего лучше лови!
– Между прочим, если бы не я, твою сестру упырь прошлой ночью сожрал бы! – Тайка шмыгнула носом.
Горлица в подтверждение этих слов склонила взъерошенную голову. Яромир, помедлив, тоже поклонился Тайке:
– В таком случае, благодарю тебя, дивья царевна.
Вроде и с почтением говорил, а в голосе все равно чудилась насмешка. Вот же вредный тип!
– А кто ее заколдовал?
– Не твоего ума дело, – он пошел к двери.
Еще и скрытный.
– Но я же правда хочу помочь! – выпалила Тайка, ухватив его за расшитый рукав рубахи. Яромир обернулся через плечо:
– Я спешу, – вырываться он не стал. – Зачем тебе все это?
А Тайка и сама не знала зачем. Так уж ей подсказывало сердце… Смутившись, она разжала пальцы и опустила взгляд.
В дверь вдруг отчаянно заколотили.
– Ведьмушка, просыпайся! – Зычный голос Грини – местного лешего – нельзя было перепутать ни с чьим другим. – Беда приключилася! Вязовые дупла закрылись. Ни туда, ни оттуда ходу больше нет.
– Как так? – Яромир побледнел.
А Тайка не удержалась от нервного смешка:
– Похоже, теперь ты никуда не торопишься, и мы все-таки сможем поговорить.
Но, по правде говоря, ей было отнюдь не весело.
Глава седьмая. Хозяин волшебства
Сколько Тайка себя помнила, Дивнозёрье всегда было особенным местом. Грань между потусторонним и проявленным мирами была здесь настолько тонка, что волшебство стало неотъемлемой частью жизни.
Но вдруг в один день все переменилось: вязовые дупла, служившие проходами из Дивьего царства в мир людей, закрылись, а все шишки тут же посыпались на несчастную ведьму-хранительницу. Мол, не уберегла, не уследила. А вот при Семеновне такого не было!
От сравнений с бабушкой у Тайки аж внутри все переворачивалось. Она и прежде знала, что не дотягивает, но теперь и вовсе перестала справляться.
Как тут справишься, когда вся нечисть Дивнозёрья собралась у тебя на кухне и галдит, не переставая?
– Ох, беда! – громче всех причитал Пушок. – Все теперь, не вернешься в родный край.
– Можно подумать, ты там часто бывал, – фыркнул Никифор. – Здесь твой дом, оглоед. Постыдился бы!
Леший Гриня поднялся во весь могучий рост и стукнул кулаком по столу:
– Никифор прав! Дом наш давно уж здесь. Не в том беда, что больше не попасть в Дивье царство, – он понизил голос до шепота, – а в другом. Вы пробовали поколдовать?
– Значит, не только у меня не получается! – прогнусавил кто-то из овинников.
Лохматый банник Серафим тут же защелкал пальцами, пытаясь поджечь огарок свечи, но искры вышли такими слабыми, что фитиль не загорелся. А вскоре даже искрить перестало.
– А у меня чешуя облазит, – пропищала юная водяница, чьего имени Тайка не знала, но ее жалобы потонули в общем гомоне.
Все стали шептать, петь, улюлюкать, визжать, щелкать пальцами, вертеться волчком, греметь желудями – словом, колдовать по-своему, кто как умел. Водяница зарыдала, упав на грудь мавке Майе. Та смочила тряпицу в кувшине с водой и шлепнула ею по лбу товарки.
– Не шумите! – Тайка не слышала себя. – Успокойтесь!
Гриня стучал по столу так, что отбил кулак, но тщетно.
– А ну тихо! – От голоса Яромира зазвенело в ушах.
Кавардак вмиг прекратился, некоторые даже вытянулись во фрунт. Пушок же зашипел Тайке на ухо:
– Разузнал я кой-чего: этот пришлый у самого Дивьего царя в дружине служит. Ишь, раскомандовался!
– Откуда знаешь?
– Да слышал, как он Марьяне хвастался.
Тайка, откашлявшись, поспешила воспользоваться воцарившейся тишиной.
– Во-первых, мы не знаем, почему закрылись дупла. Может быть, они скоро откроются. А во-вторых, мои обереги действуют – значит, не пропадем. Уверена, ваша сила тоже вернется.
– Придется тебе делать обереги не от нас, а для нас, – хихикнула востроносая кикимора Кира.
Кира была ловкой садовой воришкой: даже самого Пушка могла за пояс заткнуть. Именно из-за нее в Тайкином саду на каждой яблоньке висел охранный знак от кикимор.
– Надо – значит, сделаю, – Тайка поджала губы.
– Твое волшебство совсем другое, – вздохнул Гриня, – более… волшебное, что ли.
Закивали все, кроме Яромира. Тот задумчиво погладил своего симаргла, а потом вдруг спросил:
– А жив ли еще болотник Мокша?
Гриня поскреб в затылке:
– Есть тут такой. Тока он не простой болотник, а хозяин болот. Кичливый, ни с кем знаться не хочет.
– Стало быть, добился своего, – хмыкнул Яромир. – Надо же!
– А чем этот Мокша может помочь? – Это имя Тайка слышала впервые: похоже, хозяин болот на новую ведьму-хранительницу посмотреть не пришел и себя показать не захотел.
– Ничем, – леший махнул рукой. – Пошлет он тебя… далече.
Яромир не согласился:
– Если кто и в силах помочь, то только он. Мокша очень стар. Его сослали в Дивнозёрье века назад, еще по указу деда нынешнего царя. – Завидев недоумение в глазах окружающих, дивий воин нахмурился: – Вы хоть знаете, что дупла не первый раз закрываются?
Все взгляды обратились к нему. Кажется, это было новостью не только для Тайки.
– Тогда слушайте, – Яромир говорил негромко, но каждое его слово было отчетливо слышно. – В незапамятные времена, когда никто из вас еще не родился на свет, дивьи люди узнали про волшебный край, где живут смертные. Многих, как и ныне, влекли местные чудеса. Легенды о Дивнозёрье рассказывали нашим детям, а люди, наоборот, придумывали сказки о нас. Все соблюдали законы и жили в мире, а если и случались недоразумения, с виновниками разбирались быстро. Те дни по сию пору называют золотыми. Но однажды в Дивьем царстве случилась война…
Он замолчал, чтобы перевести дух, и Никифор услужливо подвинул ему кружку с квасом. Промочив горло, Яромир продолжил:
– Чтобы оградить чудесный край от неминуемой беды, царь повелел закрыть все ходы и выходы. Многие тогда не пожелали вернуться домой. А некоторые – вроде Мокши – и не могли. Спустя века вязовые дупла снова открылись, но оказалось, что людская память коротка. В нас больше не верили, чудесный мир изменился, законы были забыты, и пришлось все начинать сначала.
– Помню-помню сказки о золотых днях… – кивнул Гриня.
Раздались возгласы:
– И я!
– И я тоже!
А Никифор лишь усмехнулся в усы:
– Эх, молодежь! Я вот знал, что это все не сказки.
– Может, тогда откроешь секрет, отчего дупла вновь закрылись? – Майя дрожащими пальцами крутила свои многочисленные браслеты.
– Небось, опять война? – пожал плечами домовой.
– Может, и так, – вздохнул Яромир. – Но, как бы там ни было, Мокша застал золотые дни. И если он жив по сию пору, значит, колдовать не разучился.
– Только нынче он сам по себе, – Гриня утер вспотевший лоб рукавом рубахи. – Уж я ходил к нему на поклон с дюжину лет назад, корзинку лягух принес, грибочков отборных, шишки самые лучшие… не взял. Грит, хоть вы и местные, а все одно царские прихвостни.
– Тогда я к нему пойду! – Тайка вскочила, ее темные глаза горели решимостью. – Уж я-то точно не за царя.
– А сама недавно дивьей царевной называлась, – усмехнулся Яромир.
– И что? Это шутка была такая. И вообще, не нравится – сам иди, – Тайка слегка покраснела.
– Мне Мокша точно не поверит. Умный слишком. И хитрый, как все болотники.
– Тогда решено. Я ведьма-хранительница, стало быть, мне и идти. Гриня, где живет этот ваш хозяин болот?
– Знамо где – в трясине, – леший нахмурился. – Ты уж там поосторожнее, ведьмушка.
– С ума сошли? Мою Таюшку-хозяюшку на верную погибель посылать! – Одинокий возглас Никифора потонул в одобрительном гуле.
– До границы я провожу, а дальше ты уж как-нибудь сама. – Мавка Майя накрыла ладонью Тайкину руку. – Никто из нас не ходит в Мокшины топи.
– Соберу-ка я пока даров. Малинки там, яблочек, – Пушок взмахнул крыльями и вылетел в раскрытое окно.
Даже не попытался напроситься за компанию. Вот тут-то Тайке стало по-настоящему страшно. Прежде коловерша от приключений не отлынивал, даже против оборотня готов был пойти, а тут вдруг струсил.
Но отступать было поздно: все Дивнозёрье надеялось только на нее.
Беспокойные гости разбрелись по домам, лесам, рекам и озерам; последней скрылась в садовых кустах кикимора Кира. А Яромир остался сидеть.
– Чего ждешь? – насупилась Тайка.
– А куда мне идти? – Дивий воин поправил плед на старом бабкином диванчике. – Лучше подожду тебя здесь.
– Нет уж! – Тайка топнула ногой. – Ты в заброшенном доме жил? Вот и живи себе дальше. Марьянка только рада будет.
– Тяжко мне с ней, – Яромир опустил глаза. – Болтает без умолку, спасу нет.
– Ничего, авось до смерти не уболтает.
Еще не хватало, чтобы этот дивий наглец тут распоряжался, пока ее не будет! Тот, впрочем, упорствовать не стал:
– Будь по-твоему, дивья царевна… А ты ведь сохранила перо из крыла моего симаргла?
– Ага, – нехотя призналась Тайка.
Перышко, оставшееся с той памятной ночи, она хранила под подушкой.
– Возьми его с собой, – велел Яромир. – Если попадешь в беду, брось на ветер и позови Вьюжку.
– Его зовут Вьюжка? Вот этого собакена здоровенного? – Тайка, не удержавшись, хихикнула, а дивий воин, покраснев, принялся оправдываться:
– Это Радмила придумала. Я вообще-то хотел Буяном назвать. Ума не приложу, почему ему не понравилось?
Провожали Тайку в путь, будто на войну. Пушок притащил корзинку с яблоками и ягодами, Никифор выдал фляжку со сбитнем в дорогу, а потом самолично проверил все обереги, поцокал языком и принес с чердака еще два – для пущей уверенности (один из них вообще-то был заговорен на удачу в рыбалке, но Тайка все равно взяла). Гриня вручил ей собственноручно вырезанную еловую палку с навершием из корня, чтобы сподручнее было по болотам ходить. Даже кикимора Кира поделилась пуховым платком, с которым никогда не расставалась: мол, ночи на болотах холодные, а сестрицы-трясовицы только того и ждут, чтобы на человека лихорадку напустить.
Сама Тайка взяла серебряный ножик, соль и спички, веревку покрепче, всякие ведьминские мелочи и перо симаргла, конечно же. Уже у калитки Майя всунула ей в руки зеркальце:
– Если будет гневаться хозяин болот, покажи ему это.
Тайка глянула на свое отражение и ахнула: вот как должна была дивья царевна выглядеть! Платье парчовое, жемчугом шитое, на груди каменья самоцветные, золотой обруч блестит-переливается, а косы… косы в руку толщиной!
– Ух ты, волшебное!
– Да ну, обычное, – мавка отмахнулась. – Показывает чепуху всякую. Мокша его потерял, а я нашла. Не хотела отдавать, но ради общего блага… полюбовалась красой, и хватит.
– Ну что ты, Майя! Ты и так хороша собой.
Она вздохнула:
– Хороша девица, да не всякому годится. Но не о том речь. Лучше запомни: Мокша будет запугивать – не поддавайся. Ему по душе дерзкие да смелые. Но не перегни палку – подходи с уважением. Не вздумай равнять его с простыми болотниками – он у себя в краю если не царь, то князь уж точно. Оттого-то и его подданные нос задирали. А теперь еще больше будут задаваться, коль все колдовство у них копится.
– Не любишь болотников? – Тайка нутром чувствовала, что за всем этим стоит какая-то личная история: слишком уж много горечи было в словах мавки.
– Терпеть не могу. Сестрицу названую они у меня свели.
– Украли? – ахнула Тайка.
– Какое там… сама пошла. Марфа из озерных мавок была. И хоть речные с озерными редко ладят, а мы были не разлей вода. А как-то летом гляжу – озерцо-то Марфино ряской затянуло, на берегах рогоз вымахал в человечий рост. Я бегом к ней, а уж поздно: позеленела, заболотилась. Жениха нашла себе из Мокшиной свиты. Ох, и поцапались мы тогда, чуть космы друг другу не повыдергали. Ты, коль увидишь ее там, передай весточку, а? Скажи, сестрица Майя дурой набитой была, в ножки кланяется, прощенья просит.
Они пересекли поле от края до края и вышли к истокам Жуть-реки. И даже брода не понадобилось: Тайка запросто перепрыгнула с одного берега на другой. А Майя осталась.
– Все, тут Мокшины топи и начинаются, дальше мне ходу нет. Удачи тебе, ведьма!
Тайка поправила панаму и бодро зашагала вперед, сердцем чуя, что удача ей понадобится – и довольно скоро.
Лужок, поросший сочной зеленой травкой, на поверку оказался коварным. Земля под ногами чавкала, резиновые сапоги так и норовили соскочить с ног и остаться в глине, а следы мгновенно заполнялись мутной влагой. Настал миг, когда воды стало слишком много и идти дальше можно было только по кочкам. Тайка вздохнула и покрепче перехватила палку.
Казалось, пути не будет конца. Она прыгала, несколько раз оскальзывалась, однажды чуть не выронила корзинку.
Небо потемнело. Вода стала почти черной, запахло гнилью и болотным газом, везде хлюпало и чавкало, на корягах заклубились таинственные огоньки…
Так вот они какие, Мокшины топи!
Тайка вскрикнула, когда прямо перед ней из воды вытянулась костлявая рука, похожая на корень дерева. За ней последовала вторая, и над поверхностью воды показалась лупоглазая и лохматая, с зеленоватой сединой, башка.
Болотница в коротком платье из коры и водорослей, хихикая, выбралась на кочку:
– Дальше не ходи. Столкну! Утоплю!
– Но мне нужно к Мокше, – Тайка показала корзинку, и болотница, воровато озираясь, сцапала яблоко:
– Пробу-то надобно снять… – она с хрустом надкусила спелый бок, но тут же спохватилась: – Не, все равно не пущу!
И раскинула руки в стороны, чтобы ни обойти, ни перепрыгнуть.
– Может, еще яблочко? – Тайка потрясла корзинкой; болотница вздернула нос:
– Мы вообще эти ваши яблоки не любим. Фу, гадость! – В воду плюхнулся малюсенький огрызок.
Ага, прямо видно, как сильно не любят…
– Возьми еще. Никто не увидит, – шепнула Тайка.
– Только никому ни слова! – Болотница сунула угощение за пазуху.
На миг стало видно, что ее шею обвивают замшелые и потускневшие нити старых бус.
Тайка сняла бисерный браслетик и помахала им перед лицом болотницы:
– А хочешь подарочек?
Глаза той сперва загорелись, но через миг опять потухли.
– Пустяки это, – процедила она. – Цацки для глупых мавок.
А Тайку вдруг осенило:
– Уж не Марфой ли тебя кличут?
– Откуда ты знаешь? – Болотница сжалась, завесив лицо волосами.
– Сестрица твоя, Майя, рассказывала. А еще велела тебе кланяться и прощения просить.
Взгляд Марфы неожиданно посветлел.
– Не врешь? А ну, поклянись!
Тайка приложила руку к груди:
– Век с места не сойти!
Лишь когда Тайка сделала шажок, болотница расслабилась и заулыбалась. Ее круглые глаза наполнились слезами.
– Как она там?
– Нормально. Но очень скучает.
Марфа спрятала лицо в ладонях.
– Ох, и наделали мы глупостей. Коль увидишь, передай – права она была. Только поздно, мне теперь век тут вековать… А ты-то зачем к Мокше? Али жить надоело?
– Нет… я помощи хочу попросить.
Болотница рассмеялась, будто в бочаге заклокотала вода:
– Ой, умора! Поможет, как же, держи карман шире. Лучше уходи подобру-поздорову. Утопит он тебя, и все. Станешь, как я, заложницей болот.
– И ушла бы, да не могу, – Тайка вскинула голову. – Я же, как-никак, ведьма-хранительница.
– Ну, поступай как знаешь, – Марфа нырнула в черную воду, обдав Тайку вонючими брызгами.
Напоследок из воды высунулась узловатая рука, и Тайка, разгадав намек, вложила в ладонь болотницы бисерный браслет.
Когда спустился туман, продолжать путь стало еще труднее.
Один из болотных огоньков отделился от гнилушки, заплясал прямо у Тайки перед носом, а потом полетел вперед, будто приглашая следовать за ним. То ли верный путь хотел указать, то ли окончательно завести в трясину. Выбирать не приходилось – и Тайка пошла следом.
Вскоре стало понятно, что обе догадки были верными: огонек привел ее в самое сердце болот, куда ни самой дойти, ни обратно выбраться.
На островке посреди топей росло несколько кривых деревьев, а под корнями огромного выворотня Тайка разглядела настоящий трон, сплетенный из веток и выстланный мхом.
– Эй?! – Эхо трижды повторило ее зов.
Болота молчали, но Тайка вдруг остро ощутила чужое присутствие, как будто бы кто-то наблюдал за ней из-под коряги. Вспомнив бабушкину науку, она прошептала верное слово и глянула сквозь колечко из пальцев, чтобы узреть незримое.
Тут вода забурлила, и на остров вышел… не человек, не жаба, а что-то между. Высокий, толстый, весь в бородавках и с плавниками за ушами. Одет он был в мантию из осоки и плащ из ряски. Иссиня-черные волосы украшали желтые кувшинки. Болотник подошел к Тайке и принялся разглядывать ее, думая, что остается невидимым. Она окинула толстяка таким же пристальным взглядом:
– Здравствуйте! А вы кто?
От неожиданности тот подпрыгнул, вскинув перепончатые жабьи лапы.
– Уф, напугала! Давненько у меня на болотах человечьим духом не пахло. – Голос его тоже напоминал кваканье. – Сперва сама сказывай, кто такая, зачем пожаловала?
– А вы случайно не господин Мокша?
– Я тебе не «Мокша»! – рявкнул он. – Пошто без уважения к болотному царю обращаешься?
Тайка сняла с головы панаму:
– Простите, ваше величество. Я ведьма-хранительница Дивнозёрья, пришла спросить царя болот: как мне сберечь силу этих земель? – Она с поклоном поставила перед троном корзинку, но Мокша даже не взглянул на дары.
– И что за беда у тебя приключилась, ведьма?
– Да вот, дупла закрылись.
Он замер, нахмурил брови, а потом рассмеялся неприятным квакающим смехом, потирая жабьи ладони:
– Опять? Ну, коли так, пришла пора сменить мой титул.
– И как же вас теперь величать? – Тайка закатила глаза, предвкушая долгую беседу.
Мокша прошлепал лапами, оставляя после себя мокрый след, уселся на троне, поправил кувшинку в волосах и осклабился, показав колючие щучьи зубы:
– Не буду скромничать. Зови меня отныне хозяином волшебства.
Глава восьмая. Соль земли
Этот Мокша Тайке сразу не понравился. Болотные жители издавна слыли вредными и заносчивыми, а уж их предводитель, казалось, собрал в себе все возможные недостатки.
– Ну, девица-красавица, расскажи мне, почему я не должен тебя топить? О помощи меня просить все горазды, а вот чем ты сама мне пригодишься? Чего умеешь?
– Я уже говорила, что ведьма. Могу колдо…
Мокша оборвал ее на полуслове:
– Эка невидаль! Колдовать я и сам могу.
Тайка задумалась. Наверное, Мокше, как и всей прочей нечисти, должны были казаться волшебными самые повседневные дела.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.