Текст книги "Восхождение (СИ)"

Автор книги: Ал Коруд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 12 23 октября 1976 года. Военный аэродром «Бербера». Сомали

Иевлев вынырнул из воды и отфыркался. Какое счастье все-таки иметь в жару в собственном распоряжении целый бассейн! Пусть и очень небольшой, но настоящий, с прохладной водичкой и ненавязчивой тенью в виде натянутого тента. Михаил оттолкнулся носком ноги от дна, покрытого мозаистой плиткой, и подплыл к бортику. Здесь в теньке стояли разнообразной формы бутылки, и все с незнакомыми названиями.

«Трофеи» – вчера на опохмелке упомянул о них вскользь капитан Белов. Странно, в Сомали трофеями газировку берут? Хотя многое тут было странно и чуждо для свежего взгляда. Придется привыкать.

Вчера офицер по причине некоторого нездоровья в щитовой домик, по недоразумению обозванным штабным опоздал. Капитальное здание для такого важного воинского подразделения еще возводили неподалеку военные строители. Хотя и здесь все было чин по чину. Блокпост, часовые, обязательно находившееся в тени. Около них даже присутствовала бочка с водой, в которой можно было намочить панамы и обмундирование.

Самые хитрые военнослужащие использовали способ охлаждения бедуинов. То есть повязывали мокрые куски ткани на запястья и щиколотки, где ближе к поверхности кожи проходили артерии. Таким способом кровь немножко остывала и разносила прохладу по всему телу. И кто это умный их надоумил? Скорей всего тот, у кого был опыт выживания в среднеазиатских пустынях. Потому и полевая форма в Сомали была облегчённой с обязательным присутствием панамы.

В штабе майора Иевлева встретил скучающий дежурный и сразу поинтересовался, где тот остановился. Узнав, что его пригласили к себе пожить ГРУшники, посоветовал там пока и остаться. Домики и палатки для его роты передового базирования еще не готовы, да и само подразделение на несколько дней задерживается. Сначала решили перебросить её матчать, для этого 23 вечером прибудут несколько тяжелых бортов, и взвод роты МТО.

Иевлев по самой жаре не спеша прошелся по базе, посмотрел на лежащих в теньке бойцов инженерного батальона и малость прихуел от полного нарушения субординации и главного армейского принципа – «Солдат не должен быть без дела! Бери больше и кидай дальше! Лом и лопата – основные инструменты солдата!»

Но первый же попавшийся на пути офицер из строителей ему популярно объяснил, что работать в самую жару непродуктивно. Потому и самолеты сюда прибывают или рано утром или к вечеру. Работают таким же образом, все равно выполняя дневную норму. Задержка со строительством связана вовсе не с рабочим графиком, а из-за обычного разгильдяйства советских снабженцев. Которые щиты и доски прислали, а крепеж к ним благополучно забыли. Рабочие площадки и фундаменты для казарм и складов уже готовы, коммуникации подведены, и самое главное – клозеты оборудованы. По такой жаре к санитарии и гигиене предельно внимательное отношение. Каждодневный душ и мытье рук обязательно!

Удовлетворившись честным ответом инженера, Михаил потопал в столовую, где его и перехватили разведчики.

– Миша, на фига тебе тут в жаре всякой дрянью травиться? Поехали с нами!

За рулем японского джипа сидел высокий белобрысый парень в широкой панаме светлой камуфляжной расцветки. Где-то такие Иевлев уже видел. Вообще, по своему внешнему облику разведчики больше напоминали неких лихих наемников, а вовсе не советских воинов. О чем майор тут же не преминул им сообщить.

– Так мы для местных и есть головорезы. Во всяком случае должны так выглядеть. Иначе не впечатляться и уважать не будут! Тут, знаешь, – Белов хлебнул из фляги, – по уставу не получится. Это, кстати, Слава Анисимов. Он у меня сержант– контрактник, водитель-гранатометчик.

– Привет, Слава. Я Михаил, – подал руку Иевлев. Его слегка царапнуло слово «контрактник». Официально было принято говорить сверхсрочник, но прозвание из будущего все больше и больше входило в разговорную речь армии и флота. Да что там говорить, его передовая рота почти на треть уже состояла из таких. Недавние срочники, обкатанные в жарком Ливане.

Многие из них простые деревенские парни, получившие возможность попасть после службы на льготы по приему в высшие учебные заведения. Не всем удалось у себя получить хорошее образование в глубинке. Ну а здесь тебе бесплатные со стипендией курсы подготовки в институт¸ да еще и не самая плохая зарплата в армии! Да и не все пойдут в институты, кому-то и техникума хватит. Зато почет и уважение! Ну и командирам намного проще укомплектовать все сержантские должности не вчерашними молокососами, а опытными бойцами. Вооружённые Силы в целом через несколько лет получат сотни тысяч подготовленных резервистов. За это резервистам положены дополнительные выплаты от предприятий и льготы.

Их «Лендкрузер» лихо пронесся по тесным улочкам богом забытого городишки. В принципе ничего особенного. Двухэтажные здания в центре с заметным влиянием колониальной архитектуры и поблизости донельзя убогие курятники из чего попало. Удивил ряд бетонных панелек, видно, что недавно отстроенных. Белов, заметив интерес, пояснил:

– Хрущобы для наших специалистов. Как развернемся, их тут много приедет. В порту работать, на геологические изыскания и преподавать.

На одном из перекрестков стояли желтые «Жигули» с надписью «GAY». Иевлев чуть с сиденья не свалился, глядя на черные лоснящиеся морды двух местных полицейских. Слава помахали «гаишникам» рукой и повернул к морю.

– Это что такое было?

– Да тут наши военные автоинспекторы прикололись. Но местным нравится. С нами ведь порядок наступил, бандитизм сошел на нет, с воришками мелкими сами разбираются, и весьма жестко. У народа появилась хорошо оплачиваемая работа, детишки в школу ходят. Медицина опять же. Полным ходом, так сказать, к социализму!

Иевлев помотал головой:

– Чего? Какой еще социализм? В том времени разве этой помощи всяким мамбутам не наелись?

– Сейчас все по-другому, майор, – оглянулся Белов. – Политика партии изменилась, и ты лучше с такими речами перед политработниками помалкивай. Те сами не знают чего хотят, но от тебя понимания вопроса требуют. Тебе же в этих ебенях предстоит по всей округе порядок соблюдать. Ваш батальон будет патрулировать район вокруг Берберы на глубину сто километров. Наводить железной рукой орднунг и местным полицаям помогать.

– Могут быть проблемы?

– Конечно! Это же Африка. Большие крокодилы, гориллы и Гиппопо! Здесь еще ничего, британцы крепкой рукой правили, южнее вот проблемы. Но пока мы должны для начала этот кусок переварить и на нем хорошенько потренироваться. Потом уже к остальному приступать. Имея порт, аэродром и передовую базу расположения мобильной пехоты, здесь можно лихо развернуться. И лучше на условиях самоокупаемости.

– Понятно, – Иевлев еще раз порадовался нужному знакомству. Сразу многое стало понятней и расселся тот туман, которого им нагнали при подготовке. Майор еще в Ливане понял, что многих проблему можно было избежать, если бы им ставили внятные и четкие задачи. Хотя и разведчиков понять можно. Командир целого батальона с реальным опытом это вам не хухры-мухры. Подобные личные связи всегда могут пригодиться. В жизни всякое случается, на все проблемы заранее заготовленных планов и уставов не хватит. Так далеко от столицы важна каждая инициатива!

– Прибыли!

Около побережья ветер делал местную жару намного лучше переносимой. Приятно пахло морем, зеленоватые волны уютно перепахивали Индийский океан своими кучерявыми барашками, песок сверкал на полуденном солнце, как начищенный самовар. В небольшом здании с огромными затененными окнами оказался кондиционер, цивильные столы и стулья. За барной стойкой возвышался весьма колоритный дедок бандитской наружности. Крепкие плечи старого борца, пиратская бородка и сигара во рту. Бармен возбужденно выкрикнул:

– Друзья!

– Привет, Винченто! Мы к тебе с новым боевым камрадом.

– Камераден, это есть гут! – весело заявил хозяин бара.

– Майор Иевлев, зови его просто Миша.

– Мишья, оччень рад знякомству.

– Винченто хоть и итальянец, но лучше знает английский и немецкий. Винч, сделай нам, как всегда.

– Хорошё. Абдул ком цу мир!

Из подсобки тут же выскочил черный вертлявый паренек.

Иевлев выдохнул, когда перед ним чудесным образом образовался разноцветный коктейль с долькой лайма сверху и тонкой трубочкой в придачу.

– Пробуй, это вкусно, – хитровато взглянула на новичка Белов. – Мы только и делали поначалу, что все тут пробовали.

– Ага, но потом некоторые с толчка не слезали.

– Ничего ты не понимаешь, молодой, – беззлобно парировал бессовестный выпад сержанта капитан. – Поживи с мое! Когда мы еще в Африке побываем?

Иевлев оторвался от смакования чудесного напитка и заметил:

– Тут проблема больше в том, когда мы отсюда свалим.

– Что-то знаешь? – с интересом нагнулся Белов.

– Да бывший мой командир Трошев сейчас в Москве этим направлением занимается. Наши решили крепко за Африку в плане экономики взяться.

Молоденький черный парнишка вскоре принес им жареной рыбы, бананов и разнообразных фруктов. С краю стола на каком-то зеленом листе были выложены соусы. Все русские отдали должное вкусной еде, особенно старался налегать на экзотические фрукты Иевлев. Насытившись, они продолжили разговор.

– Мы что теперь, Миша, империалисты?

– Насколько мне пояснили – это чистая экономика и продвижение влияния. Мягкая сила. И все по-честному – хотите жить лучше, работайте на нас. То есть привязывать к себе не пустопорожними словами о Марксе и Ленине, один хрен они не поймут, а делом. Конкретным добрым делом.

Белов кивнул:

– Ну здесь примерно так и начали. Не рыбу дарить, а удочку. Правда, из этих балбесов долго дурь выбивать придется. Поколения два не хватит.

– Насколько я понял Трошева, мы тут всерьез и надолго.

– Думаешь, идеи попаданцев работают?

– Скорей всего да. Вдобавок смена руководства нашей внешней политики на прагматиков. В том мире нас отсюда лихо выпнули, пришлось ведь бросить все, а это огромные деньжища. Даже боюсь представить, сколько тот Союз потерял в их Перестройку. Можно все дороги в стране заасфальтировать.

– Наслышан. Поэтому мы и ты здесь и сейчас.

Пока офицеры разговаривали, Слава притащил из джипа два увесистых ящика и передал Винченто. Тот был явно доволен и подошел к столику со свежими коктейлями.

– Синьоры офицеры, сигару?

– Мы спортсмены. Правда, вчера больше по литроболу работали. Миш, ты сегодня не занят?

– Да и завтра утром тоже.

– Винч, сделай нам чего-нибудь вкусненького для пати? Есть у тебя фирма в наличии?

– Фирма? – выразительные глаза итальянца хитровато блеснули.

– Виски, ром, лимонад. Ну что я тебе объясняю, хитрец.

– О! Ан момент!

Иевлев с подозрением посмотрел вслед пожилого хозяину.

– Капитан, а этот Винч, вообще, не со второй мировой в этих местах тусуется?

– Угадал! Хитрожопый малый. Но он тут всех знает, занимается потихоньку контрабандой, сводит нас с нужными людьми.

– Информатор?

– Скорее добытчик и продавец. Нынче советские в силе, нам помогает. Еще недавно на британцев работал. Но человек порядочный, с ним можно вести дела, кидать не станет.

– Ага.

Довольный как лось Винченто притащил офицерам целую коробку импортных вкусностей. Ему до сих пор было удивительно, как падки «советы» на заурядную яркую мишуру. Хотя с чего это ему жаловаться? Он не в прогаре, получая реальную поддержку за сущие мелочи. Может, новые хозяева еще и не наелись местной экзотики, но как солдаты дадут фору любому. Бывший итальянский парашютист в этом был уверен на сто процентов! Да и как люди приятные. Лаймы и янки ненамного лучше.

Белов и Иевлев переглянулись, впереди была лихая вечеринка. Ну а кто запретит? На базе кроме командира они двоим и были самыми нравными начальниками.

– Майор, вы там живы?

Иевлев малость задремал. Еще бы, вторую ночь гульбанить! Потому не сразу встрепенулся, когда увидел перед собой неизвестного ему полковника в тропической полевой форме. Он попытался прямо в воде вытянуться во фрунт, насколько ему позволял бассейн.

– Я…

– Стойте уж там, майор. И руки к пустой голове не прикладывают. Да и формы на вас нет, – полковник усмехнулся, его густые брови дружелюбно разошлись в стороны. – Трусы хоть на месте?

– Так точно! Плавки, ребята выдали, – невпопад ответил Иевлев.

– Я командир оперативной базы «Бербера» полковник Матросов Иван Иванович. Отчество у меня, как видите, простое. Давайте и беседу нашу с вами проведем в неформальной обстановке. Нам еще вместе не один месяц работать, майор.

Не успел Иевлев добраться до минералки, как полковник скинул мундир и окунулся в бассейн. Он с ленцой немного поплавал и застыл в немом блаженстве.

– Все-таки слишком шикарно живет разведка. Не пора их раскулачить?

– Зачем, товарищ полковник? Надо такие бассейны строить. В жару лучшее средство охладиться.

– Давай, Михаил, без полковников. Сидим в одних трусах и званиями козыряем.

– Так точно, Иван Иванович.

– Подай, пожалуйста, ту банку. Мне лимонад этот лимонный больно по нраву. Эх, сюда бы кваску…

– Так наладить производство самим разве сложно? Что там и надо то? Закваску да воду.

Было заметно, как Матросов всерьез задумался.

– Хорошая инициатива. Не бойся, – начальник базы улыбнулся, – тебя её исполнять не заставлю, но кому надо передам. Ты же у нас во что. Сегодня в двадцать с копейками по местному времени сюда борты с твоей ротой обеспечения приходят. Часть техники с утра на аэродроме выгружена. За тобой заранее мой человек со штаба приедет, поможет разместить личный состав. И завтра с утра вместе с командиром роты МТО ко мне, нарежу вам задачи и получите указания на будущее.

– Будет сделано.

– Ну а тебе в ближайшие дни внимательно проследить, как людей разместили, казармы, бытовки и прочее подготовить. Столовая уже работает. Питьевая вода завезена. Как будете готовы принять своих, твою первую роту сюда и доставят. Осваивайтесь понемногу, начинайте патрулировать пригород. По готовности разворачиваем весь батальон и приступаем к настоящей работе.

– Понятно.

– Чего тебе понятно? Видел какие тут условия? Это же сраная Африка! Твоя основная задача пока – солдатиков своих не угробить! Хотя ты хрен, говорят, бывалый. В Ливане тоже поди не Лабытнанги. Поэтому никаких дурацких строевых и учебы на жаре. Днем у нас сиеста, только часовые выставлены. Старайтесь захватить для занятий побольше утра и вечер. Две недели личному составу для акклиматизации и смотри, не завали мне госпиталь своими остолопами.

Сразу по прибытии – лекция по гигиене и не жрать что попало у местных. Видел, что они тут все пережаривать стараются? По такой жарище жратва быстро тухнет, и микробы заводятся. Поэтому и за состоянием гальюнов следи постоянно. У нас говновозка для того имеется, и химия гигиеническая.

Иевлев встрепенулся, в речи полковника проскочило знаковое слово, и он тут же полюбопытствовал.

– Это…Иван Иванович, вы не из морских часом?

– Из пехотных. Это мальцом меня в Севастополе моряки подобрали, на Большую Землю переправили, фамилию дали. Видать, мамка погибла при немецкой бомбежке, да и краснофлотцы те, что меня нашли, тоже, наверное, – на лицо полковника как будто набежала тень. – Детство с моряками провел, но вот видишь, пошел по сухопутной стезе. Ничего, скоро у нас и настоящие моряки появятся. Порт строят, только успевай поворачиваться. Рабочих рук не хватает. Местные что – подай принеси.

Матросов потянулся за открытой банкой лимонада, а Иевлев задумался. Сам он родился уже после войны, но в училище успел застать настоящих ветеранов-фронтовиков. В войсках говорили, что они были массово на службе еще до шестидесятых. Старшины и мичманы, те, кто помнил, что такое настоящая война и мог рассказать о ней суровую правду. Да и сам Михаил в Ливане понял, что в реальной боевой обстановке все не так героически и радужно.

– Иван Иванович, а именно здесь мы все-таки зачем?

Вдоволь накупавшись, они позволили себе немного большего. Один из разведчиков принес две больших банки пива. Матросов с сомнением посмотрел на английские надписи, перевел взгляд на дочерна загорелого дневального и тихонько чертыхнулся.

– Порядочки у разведки! Здесь зачем? А чтобы козырное место занять, салага. Неподалеку от нас что?

– Индийский океан.

– Красное море, Баб-эль-Мандебский пролив и Аденский залив. Стратегический маршрут нефти в Европу. Не зря англичане здесь до последнего держались. Плюс через залив у нас что?

– Йемен?

– Да. Страна с очень непростым прошлым и возможным будущим. Иметь здесь базу безопасней и удобней, хотя Сокотру наши все-таки в аренду отжали. Так что рано или поздно будем и там. Надо же Саудовцев кому-то дожать. Переворот переворотом, но и военная сила под боком не помешает.

Иевлев посмотрел на банку пива и вздохнул. Похоже, что он в этих местах надолго. Хотя и карьера круто вверх пойдет. В неполные тридцать он уже майор и командир батальона самых передового рода войск страны. Так и до полковника дослужиться недолго.

– О звездочках задумался? – неожиданно угадал его мысли Матросов. – Я и сам считаю, что уйду отсюда генералом. Но не забывай, Миша, что работать нам придется тяжело и кроваво. Это сейчас мы на коне, но скоро наши извечные соперники опомнятся и обязательно постараются в каком-нибудь тонком месте подгадить, – полковник смотрел прямо в глаза командира его ударного батальона. – Так что бдительности не теряй и постарайся всех пацанов вернуть на родину.

Иевлев не сразу сглотнул комок в горле. Настолько стал пронзительным взгляд Матросова. Как будто через его глаза смотрели сейчас те краснофлотцы, что остались навечно в Севастополе.

– Постараюсь, товарищ полковник.

– Вот это дело!

Глава 13 30 октября 1976 года. Подмосковная дача почетного секретаря ЦК КПСС Брежнева

Сто пятнадцатый ЗИЛ отличался от того, что производили в ином мире. Гидромеханическая трансмиссия подверглась существенной модернизации. Лимузин получил 16-дюймовые колеса и ещё более широкую «резину». Шины особой марки «Гранит» имели конструкцию, позволявшую двигаться при разгерметизированном колесе, что достигалось за счет очень жестких боковин покрышки и находящегося внутри специального геля.

К тому же был увеличен рабочий объём совершенно нового, созданного совместно с немцами двигателя. Ну и, конечно же, правительственный автомобиль оказался оборудован самой надежной и современной системой связи, какой не было и у президента того СССР.

Если наработки на базе знаний людей из будущего еще не встали на конвейер массового производства, то для нужд высшего руководства и армии их уже вовсю производили. Часть деталей заказывали заграницей, кое-что начали делать на совместных предприятиях, которые начинали расти как на дрожжах.

В семидесятые годы для проезда лимузина Генерального секретаря в субботний день по Москве даже не всегда и не везде требовалось полностью перекрывать движение. Новый глава страны к тому же строго-настрого предупредил всех должностных лиц о том, чтобы двигающиеся в обычном рабочем режиме правительственные кортежи не мешали автомобильному движению советской столицы.

«Демократические» веяния постепенно доходили и в этот СССР. Так и в самом деле, стоит ли лишний раз раздражать советских граждан мнимыми привилегиями? Об этом решении молодого Генсека было сообщено гласно через СМИ, что резко прибавило хлопот для Девятки, выделенной недавно в специальную, независимую от КГБ структуру.

Сейчас многочисленные посты ГАИ при проезде Генсека больше следили за порядком и соблюдением всеми автомобилистами правил дорожного движения. Что, в свою очередь, заставило поменять на многих улицах и перекрестках дорожные знаки, более четко определить порядок движения по полосам, поставить дополнительные секции на светофорах или даже расширить некоторые проспекты и начать, наконец, строить современные дорожные развязки.

Как бы оно ни было, но московские автомобилисты это неоднозначное решение властей стали связывать с явно улучшавшимися условиями собственного передвижения и надеялись на лучшее. Одно дело заслуженно поносить власти в очередях и пробках. Другое видеть постоянные сдвиги в правильном направлении. Дела всегда лучше любых слов определяют наше самосознание.

Но зато в случаях, когда правительственные кортежи следовали в сопровождении машин Госавтоинспекции с мигалками и ревом сирен, то все знали, что те точно спешат по делу государственной важности, а не следуют старой русской привычке плевать на народ. Во всяком случае о таком ясном толковании позаботились нынешние кремлевские толмачи, которых с легкой руки попаданцев стали называть «пиарщиками».

«Что-то мы слишком много модных словечек из будущего начали использовать в нашем окружении», – пришла неожиданная мысль в голову Кириленко. Он искоса оглянулся на попутчика. Кирилл Тимофеевич Мазуров воспринял его взгляд, как шаг к действию. К бывшему Генсеку, постоянно ныне живущему за городом, они решили ехать вместе на одной машине, нечего барствовать!

Да и обсудить по пути им кое-что не мешало. Пауза же после прослушивания по радио, новостей русского отдела Би-Би-Си, невольно затянулась. Ведь оба знали, что именно в этой крупной информационной сети «засели» агенты советского влияния. Пусть те даже не подозревают об этом, как и об источниках самой свежей информации, текущей к ним постоянно.

Тайная служба Великобритании МИ 6 считала, что это утечки из закулисных источников от государственных органов безопасности ГДР. Неожиданное фрондёрство знаменитой спецслужбы Штази по отношению к кураторам из КГБ на самом деле являлось инициированной Союзом игрой «вдолгую», о которой знали на планете очень немногие. Операция по глобальной дезинформации только набирала обороты. Пусть тайная мировая элита привыкает жить в «виртуальном» мире.

Послезнание и новые системы анализа, использующие мощности передовых ЭВМ, помогали советской разведке действовать не так грубо и прямолинейно, как раньше. Первое управление КГБ и ГРУ с осторожностью использовали наработки своих потомков и «коллег» по ту сторону океана. Но первые результаты уже обнадеживали.

Если власти США в первые месяцы после начала массового попадания в СССР людей из будущего пребывали в самой настоящей панике, опасаясь невиданных доселе резких шагов со стороны Советов, то сейчас они несколько успокоились. Понадеялись на кондовость мышления старцев из Политбюро. А вот и зря!

Процесс проникновения в американский Истеблишмент проходил абсолютно иными методами. Сданных ФБР и АНБ перебежчиков наши органы госбезопасности густо напичкали дезинформацией. Еще не пришедшие окончательно в себя, после вторжения будущего, умы американских аналитиков все это жадно впитывали.

С одной стороны, западные политики получили неопровержимые доказательства, что их политическая и экономическая система оказалась сильней и лучше советской. Бежавшие к ним диссиденты из будущего однозначно утверждали о победе США в «Холодной войне».

Но если Америка была поистине прекрасной, то почему её однополярный мир в последующие десятилетия оказался таким временным и тухлым? Иначе и не подобрать слово для того убогого мирка, вокруг которого тамошние президенты пытались построить следующую Всепланетную конфигурацию.

Один президент, сношающий практикантку прямо в Овальном кабинете. Другой великовозрастный сынок самого успешного главы Америки второй половины двадцатого века, вытолкнутый на политическую арену соратниками папаши. Которые так и остались жуткими консерваторами и не смогли перешагнуть через собственные предубеждения и стереотипы.

Именно американские политики проморгали складывающиеся вновь реалии, мысли и идеологию следующих поколений человечества, их структурные изменения. Американцы не смогли предложить планете ничего стоящего бесчисленных жертв окончания Холодной войны.

Самым же страшным для властей США семидесятых оказался тот факт, что повергнутая в прах Россия возродилась сызнова, в роли решающего соперника первой нации мира. То есть политики девяностых просрали все, что можно и нельзя! Не добили русских или не сделали их лучшими союзниками.

Ну это американцы еще достаточно дозировано получают информацию о Повестке и тех извращениях, в которые с головой окунулась их страна в конце десятых годов двадцать первого века. Вскоре у них начнут подгорать задницы от многочисленных фактов, что вываливали понемногу русские в европейские СМИ. Только некоторым из тех разрешалось брать эксклюзивные интервью у людей будущего, потому эти статьи пользовали бешеной популярностью во всем мире.

Невозможно заставить врать одинаково абсолютно разных людей. Рассказы попаданцев точно не были похожи на вранье и были безумно интересны различным слоям социума. Крах либерализма, мультикультурализма и прочих левацких идей еще потрясут «свободное общество» не раз.

– Старушке Тэтчер конец?

Кириленко усмехнулся и с ехидцей в голосе ответил:

– Старушке пятьдесят один только что исполнился. Но таки все. Эти слухи поставят на её политической карьере жирный крест. Крестище!

– Но им же уже известно, что она считается самым успешным премьер-министром второй половины двадцатого века?

– Так история уже изменилась. Мы постарались слить, какими именно методами этот успех достигнут. Конечно же, подчеркнув нужное нам черной краской. Они знают про бесплатное молоко и военную кампанию на Фолклендах. В том числе донесли эту информацию до лидеров ИРА. Это им предстоит умирать в тюрьмах по её воле.

Мазуров покачал головой:

– Стоило ли опускаться до террористов?

– А пусть! Не все же им нарушать неписанные правила? Главное сейчас – выбить у англичан из-под ног их основной козырь, о котором многие не подозревают.

Кирилл Тимофеевич кивнул. Они знали, что придя к власти, многоопытная Маргарет Тэтчер в первую очередь начала дерегуляцию финансового сектора Великобритании и параллельно проводила снижение налогов. Но самое главное – когда в мире появился интернет, намного упростивший трансграничные банковские операции, то в Британию массово пришел американский финансовый капитал.

Дело в том, что в США еще со времен Великой депрессии действовали ограничения на спекулятивную деятельность. Финансовым игрокам запрещалось выдавать кредиты и одновременно играть на бирже. Интернет и дерегулирование в Лондоне сделали возможными обход этой схемы – американские инвесторы выводили деньги в Лондон и инвестировали уже оттуда, но подчиняясь британскому, а не американскому законодательству.

Британцы при Тэтчер плотно занялись дальнейшей либерализацией банковского и особенно инвестиционного сектора. Этот фактор и есть краеугольный камень их дальнейшего экономического успеха. Ну и, конечно же, в те годы здорово помогли деньги от скважин Северного моря, заметно улучшив тогда их платежный баланс. Все это вместе позволило снова стать зажиточной страной и витриной западного мира.

А вы говорите чудо! Нет, надо сделать все, чтобы кризис в Великобритании стал перманентным и вместо сильного и верного союзника Штаты получили полудохлую клячу! Пусть в Европе самой сильной останется Франция!

Это будет постоянным стимулом для финансово-промышленных кругов ФРГ опираться на чрезвычайно выгодное экономическое сотрудничество с Советским Союзом. Одна из блестящих «многоходовочек» внешней политики обновленного руководства СССР.

– Андрей, что обсуждать с Леонидом точно не стоит?

Генеральный секретарь на миг задумался, а потом неожиданно улыбнулся.

– Твои идеи по оборонке. Больно уж они смелые и бьют по интересам многих.

– Зато экономия существенная.

– Но кое-кому после их внедрения будет очень больно и обидно.

– Ничего, – Мазуров усмехнулся, – переживут. О государственном кармане пора подумать. Все эти бесконечные дрязги среди авиаконструкторов знаешь, чем в сороковых закончились?

– Шарашками?

– Ну а что прикажешь делать товарищу Лаврентию в подобной обстановке всеобщего доносительства и прямого поклепа. У него было непосредственное указание от Самого навести во всей системе наказания и исправления порядок и режим экономии.

ГУЛАГ должен был работать на страну и работать эффективно. И не было у далеко не всемогущего руководителя НКВД времени для контроля каждого из своих сотрудников. Там же обретались всякие. И далеко не все из них даже после чисток тридцать седьмого и тридцать восьмого годов благоволили к нему лично и линии сталинского курса. Жалобы и прямые доносы конкурентов и просто личностей слабых в наступившую эпоху всеобщего страха, стали делом обычным. И это обстоятельство здорово вредило делу!

Можно вернуть ресурсы, информацию, но еще никто не возвращал с того света очередную ученую голову. Вот и появилась идея «Шарашек», где не самых простых граждан страны держали во вполне санаторных условиях. В чем-то ситуация была схожа с тем, в какой обстановке работали тогда американцы над Манхэттенским проектом. Только клетка у них была золоченей и поводок длинней. Несправедливо, чудовищно? С точки зрения нашей действительности да. Но зато важное дело сделано и все живы. Результат!

Кириенко некоторое время сидел молча, затем отрывисто выпалил:

– Знаешь, Кирилл, мне вот совершенно не хочется, чтобы про мое время говорили, что мол так надо было. Время такое тяжелое! Я, конечно, Иосифа Виссарионовича здорово уважаю. Но…крови тогда пролилось…Была в этом непосредственная необходимость? Сможем ли мы когда-нибудь рассказать миру всю правду о репрессиях? Эх, Никитка, открыл ты ящик Пандоры, явно не подумав. Торопился сбросить все побыстрей, грехи свои смыть пожелал за чужой счет.

– Когда это он успевал думать своей лысой башкой? – обидчиво отреагировал Мазуров. Его некоторые отчего-то считали ярым сталинистом, но это было далеко не так. Держаться общей линии партии и в то же время оправдывать все использованные средства для достижения цели – это все-таки вещи разные.

– Вот и поимели раскол в коммунистическом движении! Да что в нем? Наше общество расколото… – Кириленко тяжело вздохнул, – до сих пор жутко расколото и обратно его уже никак не собрать. Если уж эти в двадцатые годы следующего века волком друг на друга в данном вопросе смотрят. Куда тогда нам.

– Я давно говорю, что нам как воздух необходима научно-практическая конференция. Куда идем, с чем идем?

– Согласен. Но представляешь, что там нынче начнется? Если разрешить говорить обо всем. Думаешь я не в курсе каков разброс зачастую напрочь полярных мнений в партийных организациях? Мы и так шли не туда, а после этих чертовых попаданцев, вообще, заблудились в трех соснах.

– И что предлагаешь? – с любопытством взглянул на товарища секретарь ЦК, курирующий тяжелую промышленность и живо интересующийся идеологией.