Текст книги "Безлюдье. Новая жизнь"

Автор книги: Ал Коруд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

– Хрен тебе, а не наши девки! – Пачин прикладом добил умирающего. – Петька, не тормози, пошли зачищать домики. Рефлексировать потом будешь, за бутылкой водки.

Парень согласно кивнул и двинулся вперед. Лучше уж куда-то идти, чем думать о только что увиденном. Подспудно молодой человек догадывался, что это страшное видение теперь с ним до конца жизни. Через несколько минут все было кончено. Группа Степана добила тех, кто прятался за автомобилями. С другой стороны улицы прошелся Кораблев с подоспевшим резервом. Он сноровисто снял кавказца, прятавшегося в захваченном во время короткого штурма домике, еще один, видимо, не выдержал страха и побежал, и тут же был убит перекрестным огнем. Так и остался валять на огороде, насквозь продырявленный пулями.

Командиры групп громко объявили общий сбор в начале колонны. Петр шел мимо расстрелянных машин, его слегка покачивало. Знакомое со спорта и ожесточенных драк ощущение, адреналина они хапнули сегодня по самое не балуй. Такое бывало уже с ним и раньше после хорошей бучи, но тогда на кону не стояла твоя собственная жизнь. Пахло чем-то кислым и горелым, в воздухе летала поднятая боем пыль. Во рту был противный железистый привкус, только сейчас молодой человек осознал, что это вкус крови и сгоревшей плоти.

Гарь даже запах крови перебивала, и еще почему-то крепко пахло дерьмом. Мертвые обычно пахнут довольно мерзко, летящие в тело пули кромсают его буквально на куски, и содержимое кишок также выходит наружу. Из рассеченного живота вываливается желудок с непереваренным содержимым, селезенка, осколки печени и прочей требухи. От увиденного вокруг Петра замутило, и его вырвало, хорошо еще, что желудок был почти пуст, одна вода шла.

– Не расслабляйся, молодой, нам еще в поселок ехать. Но, вообще, ты, пацан, молоток! Тебя бы в девяностые, делов бы наворотили знатных. – Пачин был сосредоточен. Его тоже мутило от вида разорванных тел, но бизнес есть бизнес. Видит бог, он предпочел бы договориться с чернозадыми братьями, но они посчитали по-другому. Значит, так тому и быть, и не фиг тогда переживать понапрасну. Вот такая простецкая у него была жизненная философия.

Самосвал уже освободил дорогу и к ним подъезжали машины с медиками и рабочими с поселка. Мимо на носилках пронесли мужика-афганца. Словил бедняга пулю в ногу. Он громко матерился.

"Ёш твою душу, весь Афган прошел без царапины, а тут б....ё.. в жопу стукнуло". За ним вынесли бледного мужика, раненого в грудь. Следом за носилками прошли несколько человек, получивших мелкие ранения. Сидящие в резерве помогали таскать раненных, собирали трофейное оружие и тушили горящие машины. Потом их начали оттаскивать самосвалами с дороги.

Пачин, Кораблев и Карпов провели короткое совещание. Затем Денис взялся за рацию и начал раздавать команды. Эдуард махнул Петьке рукой, и тот резво побежал к подъехавшему джипу своего нового босса. За рулем сидел Бульдог, весь красный как рак. Видно и ему бой дался тяжело.

– Закидывайся, едем в поселок. Надо зачистить там, пока не очухались. На фиг нам такие добрые соседи сдались! Денис зверька одного уже выпотрошил. Шустер бобер, не ожидал такого наезда от "ботаника". Хотя опять же, в спецназе целок не держат. У тебя как с патронами?

Мосевский ошеломленно пошарил по карманам.

– Два магазина. Один неполный.

– Из рюкзака доставай, из пачек. Заряди все и следи постоянно, чтобы они заряженными были. И вечером не забудь сначала ствол почистить, а потом напивайся.

Петр молча кивнул в ответ. Напьется он точно, и еще жутко хочется трахаться. Он, наверное, сразу двух девчонок возьмет. Это от адреналина на него такая фигня накатила, или от близости смерти?

Долг платежом красен

Быстро организовалась штурмовая колонна из трех джипов и микроавтобуса. Кораблев заранее ушел на разведку со своими друзьями, прихватив и старичков с собой охотников. К тому поселку можно было пройти напрямик через лесопосадку. Пока остальные двигались по путепроводу, он по рации сообщил, что уже на месте. Остановились штурмовики в двухстах метрах от поселка. Вскоре поступило сообщение, что проход чист, и штурмовики выдвинулись по тропе к окарине поселка.

Степан быстро распределил людей и поставил перед ними задачи. Видимо спецназовец уже срисовал расположение постов кавказцев и сообщил все бывшему десантнику. Дядьки-охотники были рядом и довольно шустро полезли на вторые этажи близлежащих домов. Степан со своими бойцами потихоньку двинулись вперед к главным воротам.

Пачин с Мосевским и десятью мужчинами-добровольцами пошли сразу в обход поселка. Через пять минут они уже были возле крайних домов, залегли поначалу в лесополосе, потом двинулись редкой цепью вперед и укрылись за хозяйственными постройками. Слева, сквозь решетчатый забор виднелись аккуратные коттеджи, окруженные зеленым газоном и цветниками. Справа стояли несколько домов из красного кирпича, обнесенных высоким кованым забором выше человеческого роста. Пачин тихо приказал поискать тут лестницы или ящики.

Вскоре за высоким забором послышался свирепый лай, раздались выстрелы, гортанные крики мужчин и вопли женщин. Пачин внимательно слушал рацию и через минуту дал отмашку своей группе. Новоявленные штурмовики приставили к забору две найденных лестницы и стали осторожно карабкаться наверх. На той стороне забора находилась хорошо утоптанная площадка заднего двора. Двух человек они оставили у забора, четверо пошли за главным.

Пачин двигался впереди, Мосевский чуть позади справа, двое слева. Остальные бойцы тем временем контролировали двери ближнего к ним дома. Обогнув здание, они увидели мертвую здоровенную собаку, лежащую на покрытой брусчаткой площадке. Рядом с ней скрючившись, сидел кавказец. Он зажимал рукой рваную рану живота и сучил ногами. Пачин остановил всех, а сам потихоньку двинулся к парадной двери. Петр шел рядом. Внезапно из дома выскочил молодой совсем пацан и женщина, они что-то яростно кричали.

Мужчины среагировали одновременно. Юный абрек свалился с расколотой от тяжелой пули головой, а женщина просто отлетела в сторону от удара картечи, на ее груди быстро проступили кровавые пятна и стали расползаться по пестрой одежде. Со стороны соседнего дома показались две фигуры в зеленом, Пачин тут же узнал людей Карпова.

– Что там у вас? – спросил он.

– Чисто. Одни бабы и дети остались. Мы их пока в подвал загнали. Там наши русские в камерах сидели. Рабами их сделали, суки, – ответил крепкий мускулистый мужик средних лет.

– Собачку вы подстрелили?

– Это снайперы постарались. Ну что, будем чистить этот дом?

– Давай.

Они подозвали своих людей и потихоньку вошли дом. Он оказался почти пустой, только в кладовке около кухни обнаружили молодую девчонку. Она судорожно сжимала в руках нож и со страхом смотрела на подходивших русских. Они связали ее и поволокли в главный дом. Около того уже собиралась вся штурмовая группа. Тут же стояли освобожденные из плена люди, всего человек двадцать. В основном молодые женщины и дети. У нескольких мужчин, побывавших в плену, на лицах виднелись свежие кровоподтеки и синяки, часть женщин также оказались избита. Все пленники жадно пили воду из пластиковых бутылок, они еще не отошли от пережитого ужаса, даже разговаривали мало. На детей было страшно смотреть, такие затравленные глаза у всех были! Они же до этого ничего страшнее мультиков не видели.

Штурмовики Карпова оттащили несколько трупов кавказцев к забору. Всех, кто сопротивлялся, убили еще при штурме. В основном это были молодые пацаны и несколько женщин в черном. Внутри самого дома Пачин и Кораблев допрашивали пленных. Мужики, участвующие в штурме, ходили мрачные. Такой "дружбы народов" после вселенских масштабов катастрофы они явно не ожидали. На крыльце сидел Степан Карпов и перевязывал бинтом руку. Петр присел рядом.

– Помочь?

– Давай, самому не удобно. Зацепило какой-то щепкой, дробью баба в черном шмальнула. Пленные сказали, что это вдова убитого нами на Кавказе боевика, типа русским мстит, была охранницей у рабынь. Стерва та еще! Ну что за звери? Там в подвале, вообще, мрак, лучше не заходить.

На пороге появился бледный подручный Пачина Бульдог, он сразу отбежал в сторону и громко отблевался. Вслед за ним вывалилось еще несколько бойцов. Они тяжело дышали, глаза были дикими.

– Что там такое? – привстал встревоженный Мосевский.

– Пацан, тебе лучше туда не надо. Мы там пыточную нашли. Я всегда считал себя не самым добрым человеком, но такое… это уже натуральный беспредел. Суки, они больные все на голову! – Бульдог пришел в себя и жадными глотками пил воду из полторашки.

Петр недоуменно оглянулся вокруг. Яркое солнечное утро уже не казалось таким радостным, слишком много плохого сегодня успело произойти. Через пять минут из коттеджа вывались Корабельников и Пачин. Они молча вынесли из дома окровавленного человека, на него было страшно смотреть. Денис что-то яростно прокричал в рацию, вызывая медиков из Родников. Пачин также выглядел просто ужасно: потухший взгляд, посеревшее враз лицо. Он подошел в Петру и глухо приказал:

– Найди мне срочно видеокамеру.

Пришлось подниматься на второй этаж. Мосевский прошерстил несколько комнат и увидел искомое в углу дорогой итальянской «Горки». Идя по коридору, Петр заметил в открытой двери большой спальни несколько человек, в основном это были кавказские женщины. Их охранял мрачный мужик из команды Степана. Мосевский бросил мимолетный взгляд на пленных, двинулся, было дальше, но потом резко остановился и вбежал в комнату. В углу спальни сидел Рустам, его было совершенно не узнать. Пол лица отекло и представляло собой сплошной синяк, одежда была грязной, волосы спутанные.

– Рустам, что с тобой? – Петр кинулся к другу.

– Эй, тебе чего? – охранник дернулся навстречу. – Не положено!

– Да иди ты на…й. Этот парень предупредил нас о налете.

– Точно?

– Кто его так?

– Мы в подвале таким нашли. В отдельной камере сидел, пока сюда до разборок перевели.

– Дай лучше воды и аптечка нужна.

Петр осторожно поднял друга и перенес на кровать. Жестом подозвал сидевшую ближе всех красивую молодую девушку и показал на подушки. Та молча принялась подкладывать их под Рустама. Охранник подал бутылку воды

– Помогите ему. Я сейчас.

Петр быстро добежал до Пачина и передал тому камеру, потом сбегал до машины и достал из нее свою аптечку, которую же сам и собрал перед боем. Опыт спортивных боев и драк сейчас здорово ему пригодился. Теперь он знал, как правильно лечить кровоподтеки и фингалы, чем немедленно и занялся. Вмазал в кожу друга нужные мази, перебинтовал голову. Вскоре Рустам немного пришел в себя и рассказал о произошедшем. Рано утром его разбудили взбешенные родственники. Он наотрез отказался участвовать в нападении, за это его прилюдно избили и бросили в камеру. Родичи пообещали разобраться с ним после нападения.

– Про меня спрашивали? – Петр с сожалением смотрел на припухшие губы Рустама.

– Нет. Они сильно на меня разозлились. Одно слово, звери! Всегда удивлялся, как люди быстро теряют свою цивилизованность, неужели века войн и разрушений ничему их не научили? Мне стыдно за свой род, в нем всегда были честные воины. А эти… Они – шакалы, всегда в шестерках ходили, только женщин и детей могут резать.

– Тебе придется уехать. Сам понимаешь, после такого …

– Я знаю, друг.

К ним в комнату вошел молчаливый охранник и бросил:

– Приказано всех вниз увести.

Женщины быстренько ускакали по лестнице. Петр же взял осторожно друга через мощное плечо и вынес во двор. Резкий звук выстрелов заставил его вздрогнуть. Солнце уже стояло высоко, было очень ярко и пришлось поначалу зажмуриться. Из-за угла дома вышло несколько мрачных мужиков во главе со Степаном Карповым, в руках они держали автоматы.

– А этот что делает тут? И его в расход надо! – зло выкрикнул Степан, показывая на Рустама. Его глаза были налиты бешенством, а на руках от злости аж жилы вздулись.

– Ты чего охренел в атаке? Это парень жизнь вам спас! – Мосевский загородил друга.

– Это тот самый? – рядом возник ниоткуда Пачин.

– Да, Эдуард Петрович. Вон как его избили родственники.

– Степан, успокойся, не трогай его. Если бы не этот парень, то в канаве сейчас лежали бы мы. Но ему, Петр, придется уехать отсюда. Пускай забирает баб и детишек и валит подальше – Пачин махнул рукой Карпову и пошел к воротам.

Там уже бурчал Вольксфаген-Транспортер. В него спешно загружалась оставшаяся в живых кавказская диаспора. Мужчин среди них не было совсем. Петр же стал быстро собирать вещи для друга, сунул в рюкзак свою аптечку, воду, нож, куртку. Стал ему объяснять, что и когда мазать, чтобы раны зажили, правда Рустам плохо соображал, но к ним подошла та самая молодая девушка и на хорошем русском пообещала Петру, что проследит за лечением его друга. К машине неожиданно подошел Кораблев. Он молча смотрел на сборы, лицо было смертельно бледным, глаза лихорадочно блестели. Также молча он подошел к молодому кавказцу и передал ему незаряженный Калашников и подсумок с магазинами.

– Ты что? На фига ему оружие даешь! – мужики, стоявшие в охране, заволновались и начали кричать.

– Молчать! Отошли отсюда! – вдруг заорал на них подошедший Карпов. – Если бы не эти два парня, вы бы сейчас с перерезанными горлами лежали. Его трофей, его право!

Недовольно бурча, люди разошлись. Микроавтобус уже был готов к движению, ворота раскрыты.

– Спасибо, брат, – Рустам пожал руку Денису, – мои предки были честными воинами. Я постараюсь не посрамить их памяти.

– Я знаю, – спокойно ответил бывший спецназовец, – удачи тебе, джигит!

– Прощай, друг. Видишь, как оно получилось… – друзья в последний раз крепко обнялись, потом Рустам сел в машину, которая быстро покинула проклятое место.

Петр смотрел вслед уезжающему микроавтобусу, и ему было ужасно грустно. Только теперь он понял, какого друга потерял: неунывающего, жизнерадостного, всегда готового подставить крепкое плечо.

– Не грусти, пацан, жизнь продолжается. Может, еще и свидитесь, – Кораблев похлопал его по плечу. – Пошли к машинам, сегодня будет длинный день. Но, вообще, это хорошо, что ты в любой ситуации за друзей вступаешься.

Жизнь продолжалась, штурмовая команда собрала трофеи, по скорому забросала убитых землей и строительным мусором. Было озвучено предложение: все здесь сжечь на хрен, но потом решили, что в нынешних обстоятельствах это опасно. Пожарных команд по близости как-то не оставалось.

На месте утренней засады уже наблюдалось подобие порядка. Убитых боевиков вывезли и закопали в мелиоративной канаве, используя для этого строительную технику. Все целое оружие и снаряжение собрали, сгоревшие и покореженные автомобили убрали с дороги. Итоги боя решили подводить завтра. Люди смертельно устали, полная накачка адреналином их городских организмов также не прошла бесследно. Многих уже трясло, кто-то стал вялым и сонливым, некоторые агрессивными без меры. Поэтому, оставив дежурный пост у дороги, люди разъехались по домам.

В коттедже Пачина было тихо. Обслуга ждала хозяина, ужин был готов. Эдуард Петрович прошел тяжелым шагом в гостиную и рухнул в кожаное кресло.

– Ну что, Петька, знатный у нас денек получился? Я столько адреналина с приснопамятных девяностых не хапал. Да и то, тогда в чем-то проще было. На крайняк мусорам можно было сдаться. После такого кипиша или бабу, или выпить. Ты что хочешь?

– Выпить, а потом бабу, – только и мог ответить Мосевский, подходя к столу, где стояла початая бутылка коньяка.

– Э, парень, это не тот напиток. Сейчас водочки с морозильничка достану. Запомни – после такого боя только водку!

Пачин вышел на пару минут и вернулся с запотевшей литровой бутылкой светлого огненного напитка, разлил по стаканам и один протянул молодому парню.

– Давай, за жизнь, – не чокаясь, выпили. – Эй там, тащите жрать!

Две молодые женщины молчаливо расставили на журнальном столике закуску. Мясное рагу, нарезка из мясного же ассорти, квашеная капустка и огурчики. Обслуга в этом доме была идеально вышколена. Налили еще по одной. Потом мужчины хорошенько перекусили, ведь с самого утра даже крошки во рту не было.

– Ну что могу сказать, Петька, экзамен жизни ты выдержал. Мы живы и целы, враг закопан, все, как и положено. Друга своего ты не сдал, значит, пацан правильный! Голова у тебя светлая, тело крепкое. Пойдешь ко мне в команду?

– У меня есть выбор? – Мосевский осоловело посмотрел на мужчину.

– Выбор всегда есть. Можешь свою команду собрать, ты сейчас в авторитете.

– Опыта маловато. Лучше у вас жизни поучусь!

– О! Правильно говоришь. Молодца! Слова не мальчика, а мужа, – Пачин снова налил по рюмашке – Давай еще по одной!

– Давай, – Петр выпил не морщась, – а вот теперь бы еще и бабу.

– Наш человек! – Пачин обернулся к двери. – Галя, давай сюда!

В комнату вошла молодая роскошная брюнетка. Одежда обтягивала ее выпуклые формы там, где и положено. Хозяин дома похлопал ее по крепкой заднице и выдохнул:

– На, Петька. Вот тебе Халя, классная хохлушка! После нее тебе другие бабы пресными покажутся. Да, Галя?

– Да, мой котик, – красотка поцеловала Пачина в лобик и села на колени к Петру. – Мальчик, а как тебя зовут?

Мосевский пьяно взглянул на девушку и полез щупать ее полновесную грудь, молодка весело захохотала. Дальнейшее Петр помнил плохо. Его увели на второй этаж, где после было много водки и еще больше секса. Во всяком случае Халя от него смогла только уползти.

Тревожный сигнал

   На следующий похмельный день в здании института были назначены разборы полетов. Итог боя оказался очень плачевен для нападавших. Жители Родников похоронили 43 тела кавказцев. Потери Родниковцев – четверо убитых: двое погибли в крайнем доме от разрыва гранаты, еще одного зарезали при нападении на второй слева домик, и еще один был тяжело ранен в самосвале, а к утру скончался. Еще восемь бойцов ополчения получили различные ранения, но их жизни были вне опасности.

   У нападавшего кавказского клана ополченцы захватили много оружия. К сожалению, РПК оказался разбит прямым попаданием, но целыми забрали более двадцати АКМов старого образца, с деревянными прикладами и металлическими магазинами. В трофеях оказались также два армейских АК-74 с пластиковым прикладом и новыми же пластиковыми магазинами. Остальные боевики были вооружены в основном карабинами СКС. И самое интересное, оружие все это у них имелось еще до катастрофы. В подвале главного дома нашлись множество различных типов боеприпасов с маркировкой советских еще времен.

  Трофейные автоматы раздали служившим в армии людям и активно себя проявившими во вчерашнем бою ополченцам. Кто был не брезглив, также забрали снятые с убитых разгрузки. В самом начале разбора на Пачина и Кораблева наехали какие-то дикие тетки интеллигентного вида. Они вопили о том, что не стоило всех абреков убивать и тем более выгонять женщин с детьми на улицу. В ответ Денис показал им на ноутбуке запись, сделанную в подвале кавказцев. Этих «защитниц животных» хватило меньше чем на пять минут записи, с явными рвотными позывами они мигом выскочили в коридор. Позже, на совещании «правозащитницы» с бледными лицами сидели в углу и помалкивали. До них, похоже, дошло, что война дело мужское.

  Разговор с обсуждения боя быстро перетек в рабочую плоскость. На совещании было решено поставить постоянные патрули на основных въездах в сам поселок, а также перегородить напрочь все второстепенные дороги, техника и специалисты для этого дела имелись. И обязательно надо было усилить разведку. Повторения подобной ситуации никто не хотел, и в излишний гуманизм также уже никто не верил.

    Следующая неделя оказалась весьма сложной и насыщенной. Пачин потихоньку перетягивал бразды правления на себя. Поселковый Совет вроде как и заседал в институте регулярно, принимал какие-то решения, но опытный бизнесмен взвалил на себя самую тяжелую ношу. Он взялся за снабжение поселка всем необходимым и под это нужное дело мобилизовал свободных людей и ресурсы. Поначалу его группы прошерстили ближайшие к поселку склады, потом начали ездить по дальним окрестностям. Делалось это все споро и по уму.

 Пачину было не отказать в умении работать с людьми. Где лаской, где жестко он выстроил новые взаимоотношения и поставил себя на самую вершину этого маленького сообщества людей. Мосевский же был всегда рядом с новым боссом. И учился, учился и учился у старшего товарища. Иногда он выполнял весьма щекотливые поручения, временами выезжал вместе с поисковой командой Кораблева. Вроде как и в помощь, а вроде и надзирающий.

    Кто-то из старожилов вспомнил, что рядом в районе аэропорта Быково находилась когда-то войсковая часть связистов. Быстренько организовали разведывательный выезд. Поисковая команда разжилась там тремя десятками АК-74 и боеприпасами, нашлись также бронежилеты и каски нового образца. Хотя часть была не строевая и особого вооружения в ней не наблюдалось, но различные модификации мощных радиостанций в наличии имелись. Кораблев вывез их всех в поселок. Теперь они получили возможность держать связь со своими группами до 40 километров.

  Но Петру в этот раз показалось, что Денис чем-то встревожен. Вечером, за рюмкой чая бывший спецназовец поделился своими сомнениями.

– Знаешь, меня не покидает мысль, что в этой части кто-то побывал до нас.

– Ну, там же много людей работало.

– Ты не понимаешь, – Денис пронзительно посмотрел на собеседника, – там побывали после.

– Откуда такие подозрения?

– Где-то осталось пустое место от прибора, где-то дверь заклинена, хотя остальные хорошо открываются, и в помещение теперь просто так не попасть. И также я не нашел ни одного целого ноутбука или рабочего компьютера. А это связь ФАПСИ, там самая современная техника стоит. Кто-то определенно заезжал туда за информацией, и кто-то сильно грамотный. Да и, вообще, у меня сложилось впечатление, что мы иногда пересекаемся с какими-то людьми.  И они ни фига не идут на контакт с нами.

– Может, боятся? Выжили несколько человек, а тут мы с оружием на машинах шастаем. Целая банда, рожи-то у наших во какие зверские!

– Возможно, – Кораблев немного помолчал, потом добавил, – а может, у них другие планы? Не к добру все это.

– Слушай, Денис, – Петр наконец-то решился. – Ты ведь знаешь, что я человек Пачина. Но ты все больше с институтскими дружишь, и вдруг мне такие откровенности рассказываешь. И авторитет у тебя есть, мог свою партию играть. Не обидно, что тебя задвинули?

– Хм, хороший вопрос. Все ждал, когда Пачин его сам задаст. Да, мне не по нутру, знаешь, вся эта мышиная возня с властью. Я ведь свободная птица. Ну а Пачин? Он прирожденный лидер, в такое время это даже полезно. Интеллигентская свара и разброд, думаешь, лучше? Я реалист, насмотрелся всякого. Ну, и пока мы вместе.

– Пока?

– Пока все по-человечески. Ты меня в деле видел, за беспредел жалеть не буду.

– Понял тебя, Денис, – усмехнулся Петр. – Я бы лучше тебя в друзьях держал.

– Я бы тоже. Ты же своего друга в беде не бросил, а ситуация была, ох какая непростая. Не каждый на такое решится, я знаю, что говорю. Но смотри, с Пачиным будь поосторожней. Он бандит, и им всегда останется.

   Мосевский вкратце передал разговор Эдуарду Петровичу, немного сократив «ненужные» места. Тот принял к сведению отказ Кораблева от борьбы за власть, резюмировав.

– "Я знал, что Денис разумный человек"

  Но остальное он пропустил мимо ушей, пока явных доказательств присутствия чужих не было. Ну а чувства и интуицию к делу не подошьешь, и так всяческих дел было выше горла. Поселок уже был обеспечен водой и продуктами, по вечерам даже подавали электричество. Специалисты создали хороший парк техники и запас горючего, и теперь следовало основательно подготовиться к зиме. Хотя, наверное, стоило подумать о будущем переезде в более теплые места. Все-таки там легче выжить. Так что не до шпионских игр сейчас.

   В конце недели поисковики неожиданно обнаружили новых соседей. Неподалеку, в дорогом коттеджном поселке, построенном недавно близ Малаховского озера, нашлись выжившие люди. Всего около пятидесяти человек. В основном это были проживающие здесь московские богатеи, их жены и домочадцы. К большому удивлению родниковцев, на контакт соседи пойти не захотели и встретили делегатов довольно-таки холодно. По их поведению были явно заметны «новорусские понты». Люди, жившие там, в прошлом были не самыми последними согражданами, но в этойситуации повели себя крайне недальновидно. Они так и не поняли, что в новом мире все здорово поменялось. Вооружены те были хоть и дорогим, но не армейским оружием, и большинство из них армейской жизни не хлебнуло.

   Их поселок пока оказался вполне самодостаточен. В домах находились скважины и генераторы, кладовые забиты продуктами. В «дуршлаге» этого района остались в живых некоторые одиночки и небольшие группы счастливчиком, которых беда застала в дороге. Их взяли в дома коттеджников обслугой и относились к бедным людям, как к рабочей скотине.

   Кораблев узнал такие подробности от сбежавшей с оказией из поселка молодой женщины. Во время самой катастрофы она проезжала мимо этого поселка по улице. Машина в момент помутнения сознания потеряла управление и столкнулась с грузовиком. Очнулась девушка уже вечером и смогла самостоятельно выползти из машины. Заметила свет в окнах и еле дошла до ближайшего дома. Там ее поначалу послали подальше, но потом сжалились.

  На следующий день хозяева рассказали ей о конце света и предложили остаться здесь, помогать по дому. Наталья, так звали сбежавшую женщину, была одинокой и приезжей, сама из-под Калуги, и деваться ей было, по сути, некуда.  Да и соседи у хозяев оказались еще более важные и напыщенные. Большинство домовладельцев в этом поселке были вовсе даже не бизнесмены, а важные чинуши, с огромным самомнением и поведением типичного быдла с провинции. Они даже договориться между собой не могли, на улицах то и дело вспыхивали ссоры и ругань.

  Какое-то подобие сплоченности проявилось только после одного ужасного случая. Группа пришедших из леса одичавших собак сильно покусала одну из жен домовладельцев, к утру она умерла. Медиков в поселке попросту не оказалось. Не было у русских врачей столько денег на подобные хоромы! Тогда жители смогли организовать хоть какой-то патруль, да еще несколько раз они выезжали на поиск нужных в хозяйстве вещей и продуктов.

  Благо вокруг находилось полно торговых центров и складов. Это же Подмосковье! Половина богатств России сконцентрирована именно здесь. Поисковые партии привезли из рейдов еще несколько человек, которым предложили остаться в поселке в качестве помощников, а по существу, прислуги. Наталья обслуживала сразу два коттеджа, стирка, уборка, временами готовка. Относились к ней холодно, "как к холопке", а малолетний сын хозяина то и дело приставал к женщине с понятными намерениями. Вот она и воспользовалась удобным случаем выйти на свободу, убежав к ребятам из чужой поисковой партии.

   За время жизни в коттеджном поселке она многое узнала и о его жителях, и об окрестностях. Потому Кораблев включил ее в свой поисковый отряд.  Ко всему прочему Наталья на поверку оказалась неплохим стрелком, занималась в детстве в стрелковом клубе. Пачин также решил лично пообщаться с этой Натальей. Недолюбливал он чиновников, всегда ожидал от них какой-нибудь подлянки. Но особо его заинтересовал рассказ о нападении диких собак. Его люди уже докладывали, что в округе они временами слышали жуткий собачий вой, наводящий на людей невероятный ужас.

  Всех жителей Родников тут же предупредили о возможной опасности и посоветовали не оставлять детей одних без присмотра. И ведь буквально через два дня на группу детишек напала трое озверевших собак, выглядевших настоящими монстрами. Но на счастье ребятишек в это время у детской площадки дежурили двое вооруженных мужчин. Оба с гладкоствольными карабинами Сайга, поэтому двум псам досталось по несколько дробовых зарядов. Ну а третий пес смог убежать, хотя его кровавые следы на дорожке все-таки оставил.

  Иван Кузьмич, бывалый охотник, организовал грамотное преследование зверя. Помогала ему в этом одна из немногих оставшихся в поселке собак, очень опытная лайка. В помощники к себе он взял только Дениса Кораблева. Через три часа уставшие и мокрые они вернулись обратно. Уже без собаки, Тишка честно погиб в бою, раскрыв вовремя засаду целой собачей стаи. Кузьмич и Денис перестреляли ее всю, все восемь особей. Бывший спецназовец красочно рассказал слушателям об убитых монстрах. Уж больно непохожи они были на обычных собак, как будто мутировал в нечто иное. После этой схватки им даже пришлось поменять штаны, так там было страшно. И это бывалому человеку! Меры безопасности после этого собачьего нападения в поселке резко ужесточили. И естественно в результате их усилилась власть и самого Пачина, хотя большинству выживших она казалась во благо. Недовольных же мягко осаживали, пока.

   Две группы институтских работников после нескольких скандалов с людьми Пачина переехала на другую сторону Родников. Выжил Пачин тихой сапой самых ярых оппонентов, но дальнейших репрессий не последовало. Они старались сохранять добрососедские отношения и активно готовились к зиме. Между тем Кораблеву становилось все тревожнее. На него вышли несколько жителей из коттеджного поселка под Малаховкой. Там начались довольно-таки странные события: стали пропадать в поисковых рейдах люди, потом пошли слухи, что за поселком наблюдают.

  Местные новоявленные вожаки не хотели заниматься делами всего поселения, они попросту собрали вокруг себя самых вооруженных людей, а остальных бросили на произвол судьбы. Часть самых прозорливых жителей решила навести контакт с Родниковцами. Да и Денису что-то слишком часто стали попадаться признаки присутствия чужих живых.

  Это, конечно, могли быть и Малаховцы, или другие незнакомые им группы выживших, но было во всем происходящем как-то слишком много странностей. Кое-где оказались расчищены некоторые глухие пробки, оставшиеся после катастрофы, освобождены от автомобилей важные развязки и съезды. Иногда поисковикам попадались свежие остатки жизнедеятельности, вскрытые склады и четкие следы автомобильных покрышек. Кто же все-таки хозяйничал в Подмосковье?

   В первую же неделю осени начались самые большие неприятности. Люди, жившие на другой стороне Родников, в одно солнечное утро не вышли на связь. Поехавший туда патруль никого там не обнаружил. Люди начали гадать было ли это нападением, или отщепенцы просто свалили не попрощавшись. Пачин верил во второе, а Кораблеву показалось, что в домах присутствуют следы борьбы. На всякий случай они вооружили всех взрослых и усилили охрану.