Текст книги "Знак ненависти"

Автор книги: Акира Зарксис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

Глава 9. Шикима и Хакуен

Осенние листья медленно и беззвучно укрывают остывшую землю. Ветер подбрасывает их обратно в небо и кружит, не желая расставаться, или же в порыве изобразить некую картину, вот только теряет мысль и рассеянно роняет свои краски.

Проснувшись от холодного ветра и шороха сухих листьев, Шикима тяжело вздыхает.

«Снова…»

Во сне сердце сжалось и теперь с трудом расслабляется, пока горло не начинает болеть от сырого воздуха.

«А ведь вчера был неплохой день…»

Повернувшись в корнях и потянувшись, содрогаясь от боли в затёкших мышцах, маг видит незнакомый свёрток рядом со своей сумкой и принюхивается. Пахнет едой. Сев и оглядевшись, он смотрит на перебираемые ветром крошки листьев.

«Как мило», – прищуривается парень.

Голод даёт о себе знать. Притупив гордость, маг разворачивает свёрток и давится вдохом. Приемлемой еды он не видел слишком долго. И, не сдержавшись, набрасывается на неё как животное. Через мгновение остаются лишь пустые криво вырезанные из дерева миски и бутыль в виде обмотанных верёвкой гладких палочек. Медленно глотая что-то сладкое, Шикима задумывается над тем, как умудрился не проснуться при приближении гостей, почему-то его не тронувших и поделившихся едой.

«Неужели пламя?..»

Поперхнувшись и закашлявшись, парень затравленно смотрит на бутыль.

«Стрела пропала…»

Откинувшись на ствол дерева и проведя ладонью по подбородку, маг перебирает последние воспоминания. Насытившееся едой тело ленится и идти совсем никуда не хочется.

«Я так беспечен…»

Со стоном потянувшись и хрустнув суставами, маг неохотно встаёт и закидывает сумку на плечо.

– За удовольствие всегда приходится платить… Иногда даже слишком дорого.

Определив, что рассвело совсем недавно, Шикима шагает в сторону лагеря. Но он никак не ожидает, что его встретят на границе леса. Прислонившись спиной к крайнему дереву, маг, с серо-голубыми длинными волосами в плаще такого же цвета, явно долго ждёт. Он нетерпеливо стучит носком сапога по камешку и скрещивает руки. От такого добра не жди.

«Криворукий стрелок… воняет… дождём».

Задумавшись, обойти его или выдать своё присутствие, Шикима скрывается в лесу и подходит к лагерю с другой стороны. Прятаться днём не получится и поэтому маг свободно разгуливает меж палаток и повозок, пока не видит вчерашнюю девушку. Сидя у одной из палаток перед костром, она пьёт что-то из деревянной пиалы, идеально ложащейся в бледную ладонь. Вокруг не видно ни одной души.

– Амэ тебя не поймал, – заключает она смотря на охотника.

Цыкнув и поняв, что попался в ловушку, парень оглядывается. Но не замечает ничего подозрительного и приближается. Втянув запах дыма и горьких трав, садится на поваленное бревно рядом с девушкой, настолько близко, что касается плечом. Она не отодвигается, лишь прикрывает глаза.

– Ты ведь чёрный маг. Не боишься приходить…

Протянув руку к лицу девушки и не дав ей договорить, Шикима касается её губ своими. Тепло и горечь дурманят разум. Одного прикосновения становится мало. И всё же маг чувствует, как бьётся в венах девушки пушистый огонь, а при неловком движении может обжечь. Возмущённо толкнув парня и ничего не добившись, девушка бьёт каблуком по чужой голени, и он отстраняется, чтобы улыбнуться. Сердце охотника заходится в ликующем танце, наконец отыскав то, чего ему не хватало.

– Ты!..

– Шикима, – перебивает маг. – Так меня зовут и не нужно придумывать других прозвищ.

– Чт!..

Дёрнувшись и пролив на руку кипяток, Хакуен роняет пиалу, но маг перехватывает и её, и обожжённую ладонь. Поднеся руку девушки к губам, он проводит по ожогу языком и чувствует ту же горечь трав, что и на её губах.

«Так тепло касаться живого человека…»

Пощёчина приводит охотника в замешательство. Прижав ладонь к щеке, он в непонимании смотрит на вскочившую девушку. На её лице застывает холод.

– Прозвище? Значит, Шикима не твоё имя? – не менее холодный вопрос.

Не ответив, охотник отворачивается и смотрит на зелёную жидкость в маленькой пиале. Она настолько горячая, что больно держать. Он отпивает и дёргается от непривычного тепла, скользнувшего внутрь. И всё равно тянется к нему, к теплу и удовольствию, к жизни.

– Ты ведёшь себя как животное, – в смешанных чувствах замечает Хакуен.

– Я долго жил в лесу, – меланхолично отвечает маг.

Попытавшись вспомнить, он видит домик, усыпанный красно-жёлтыми листьями.

«Они мерещатся везде, так что точно сказать сложно. Кажется, я ушёл с южных земель осенью. А сейчас, наверное, тоже осень. Прошло ли так мало или так много времени непонятно», – рассуждает охотник.

– Всё-таки я был прав, – вздыхает Амэ, неспешно приближаясь к Хакуен. – Он ничего тебе не сделал? Давно вы тут?

Девушка не отвечает, предпочтя помотать головой. Маг игнорирует их, уткнувшись взглядом в пиалу. Тепло внутри сворачивается приятным клубочком и мурчит, ненадолго усыпляя жажду. Но рядом с ним ершится комочек негодования за то, что попытался помочь и получил боль в ответ.

– Что у тебя с рукой?

– Обожглась…

– Дай посмотрю, – осторожно взяв ладонь подруги, голубоглазый накрывает её своей, прохладной, и девушка чувствует, как боль уходит. – Будет болеть несколько часов. Нужно быть аккуратней.

– Знаю.

Замолчав, маги смотрят на гостя в потрёпанной одежде. Хакуен замечает крошки листьев в волосах каштанового оттенка.

– К-хм. Я повторюсь, Шикима. Ты пришёл в лагерь белых магов и совершенно не опасаешься за свою жизнь. Что тебе нужно?

Вздрогнув при упоминании своего имени, чёрный маг хмурится и поворачивается к обладательнице пушистого огня. Его долгое время никто не звал по имени. С ним никто не заговаривал, кроме сестры. А это было очень давно. Слишком.

– Почему ты здесь? – предпринимает другую попытку Хакуен, так как парень по-прежнему молчит.

– Зверь… – задумчиво отвечает кареглазый. – Пришёл посмотреть на него…

Вздохнув, он мысленно жалуется пиале:

«Говорить с людьми так тяжело… Почему они смотрят на меня? Что я сделал, чтобы заслужить неприязнь? А я ведь знал… встретить человека, похожего на неё, невозможно».

Закашлявшись, маг обжигает горло травяным настоем. Рядом полыхает костёр, куда ярче и беспощадней, чем ворох осенних листьев. Представив их, парень вспоминает голос сестры и тянется к костру, рядом с которым она любила сидеть и тихо петь:

Гори-гори лисичка…

Маши-маши хвостом…

Урони свою ресничку

И погрей меня плечом…

Вот, взгляни, какой простор,

Там, на поле, где небо голубое,

Играла ты когда-то,

И никогда не тосковала…

Плачь лисичка, плачь…

Маши-маши хвостом…

Лизни мои ладони тёплым языком,

А после отпусти домой…

Мы снова встретимся с тобой…

Тепло проходит по коже от ладоней к сердцу. Шикима чувствует отклик и отчаяние лисички: с последней искрой она исчезнет, растает, словно сон. В ней он видит образ сестры. Лисичка согревала её сильнее, чем он сам. Поэтому они любили смотреть друг на друга и говорить о том, о чём не говорили с Шикимой. Ему жаль, что они обе чувствовали одиночество. Но когда тянешься к чужому горю в попытке помочь – страдаешь сам. Ни одна сторона не получит удовольствия. Придя в себя после тоскливой песенки, Хакуен отвлекает мага.

– О каком звере ты говорил? В лагере нет никого, помимо лошадей и птицы.

– Птица… – снова пропав в воспоминаниях, охотник долго молчит, представляя голубое небо в обрамлении ярких листьев и свободно парящую в нём птицу. «Смотри, братец, её крылья такого же цвета, как твои волосы!» – говорила ему сестра, а маг лишь улыбался. – Он большой, белый и пушистый.

Поднявшись и приблизившись к девушке, чёрный маг тянет руку, желая коснуться белых с чёрными прядями волос, вдохнуть их запах и пропустить сквозь пальцы. Но её перехватывает голубоглазый парень и предупреждающе сощуривается.

– Ты говоришь о моей магии? – спокойно уточняет командир, не удостоив защитника взглядом. – Значит, это ты вчера наблюдал за нашим сражением с нежитью, и всё равно не побоялся прийти? Белые и чёрные маги враги друг другу. Ты не понимаешь?

Проигнорировав второго мага, Шикима смотрит в чёрные глаза девушки. Отвечать тяжело: слишком долго молчал и привык показывать чувства действиями. Помолчав, собираясь с мыслями, он делает над собой усилие и говорит:

– Магия… Не будешь петь?

Замявшись, Хакуен оглядывается. Она попросила отряд оставаться в палатках и после сигнала, если маг решит напасть, вылезать наружу. Она не ожидала, что чёрный маг попросит её использовать свой Дар.

– Я начну петь заклинание лишь в том случае, если на нас нападёт нежить. Такова моя и моего отряда обязанность, – сохранив спокойствие, отвечает боевой маг.

– Когда нападёт?

Парень настойчиво вглядывается в лицо девушки. Она отвечает неуверенно, стараясь быть вежливой. Чёрные маги опасны. Сражения, даже с одним из них, лучше избежать, ведь сильное заклинание чёрной магии может заразить болезнью всех белых магов. Да и пока он рядом, есть преимущество перед нежитью.

– Мой отряд защищает границы королевства от нападок нежити, мы не сражаемся по собственному желанию. Обычно Орден докладывает нам об их приближении.

– Нежить… мерзкая, – морщится парень и смотрит в сторону Чёрной границы. – Я чувствую что-то с той стороны. Запаха гнили и плоти нет, только магия оживления в огромном количестве. Вскоре оно придёт сюда. Тогда ты будешь петь?

– А…

Хакуен обращает беспомощный взгляд на друга. В такие моменты он, обычно, выручает её без просьб. Покачав головой, голубоглазый маг цокает языком.

– Пойду к Виту, пусть бросит сеть. Заодно разбужу всех, – отпустив чужака, Амэ тычет в него пальцем. – Только попробуй навредить кому-то в лагере или использовать магию. На меня кокухан не распространится, будь уверен!

И, кивнув своим мыслям, уходит, изящно шелестя голубовато-серым плащом.

– Что? Почему мне нельзя пользоваться магией? – обиженно поджимает губы кареглазый. – А если нежить нападёт на меня?

– Не обращай внимание, обычно Амэ лишь паясничает и не излучает враждебности… Ах да, меня зовут Хакуен, я командую отрядом. Если ты намерен остаться, то должен выполнять мои приказы.

Вздохнув и взлохматив волосы, из-за чего с них сыплются крошки, Шикима качает головой. У него нет желания находиться среди людей. Тем не менее, он отвечает:

– Здесь неуютно, но я хочу остаться с тобой…

– Что?

Хакуен неуверенно прикрывает губы обожжёнными пальцами. Пока они наедине, ему ничто не помешает попытаться поцеловать её.

– Нельзя? – беспомощно интересуется парень.

– Ты здесь один?

По крайней мере, пока слова о нападении не подтвердятся, девушка намерена вытянуть из него больше сведений и отвлечь от странных мыслей, как и себя. Смотря на чёрного мага, она невольно сравнивает его с волком и не может сдержать жалости. Парень покорно вздыхает и кратко, зато понятно отвечает:

– Один. Пришёл с юга. Не бойся меня, я не нападу. Меня не интересуют те, кто не дорожит своей жизнью и не сражается за неё.

Схватив девушку за руку и оказавшись ближе, Шикима подносит её к щеке и прикрывает глаза. Просто касаться живого человека кажется ему приятным и навивает воспоминания. Тревожить их больно. Это плата. Плата за то, что в очередной раз поддаётся чувствам и хочет растянуть удовольствие. И чтобы избежать провала, нужно быть рядом. Потому что удовольствие имеет привычку выскальзывать из рук слишком быстро. Оно как бабочка. Вроде порхает рядом и манит, а стоит отвернуться, замешкаться, и уже нет. Поймаешь в клетку, она зачахнет, так тебе и не доставшись. Нужно в меру поиграть и без жалости убить.

– Мы смертники?.. – поражённо переспрашивает девушка. – Хоть и не далеко от истины…

Поняв, что чёрному магу на чувства окружающих плевать, Хакуен молча позволяет держать себя за руку. Если парень говорит правду и долгое время жил в лесу, кишащем нежитью, его поведение не столь удивительно.

«К тому же никакой угрозы от него не исходит», – взвешивает за и против Хакуен.

Вскоре возвращается Амэ. Спешно просыпается лагерь. Маги бегают и переговариваются, сворачивая вещи и готовясь.

– Сеть наткнулась на нежить, но не распознала её! – голубоглазый впивается взглядом в чужака. – Я приказал выступать. Лучше посмотреть, что это такое. Несколько магов останется сторожить повозки.

– Хорошая работа.

Хакуен облегчённо вздыхает, не смотря на тревожные вести и отданный за неё приказ. Сейчас девушку больше радует то, что Шикима отпустил её перед самым появлением Амэ и сейчас смотрит в указанную сторону, словно что-то чувствует. Сложно не сравнить его со зверем. Боевой маг снова неловко вспоминает о случае из детства и спешит к остальным, чтобы забыть его.

Шикима же чувствует тот самый ветерок, предвещающий удовольствие.

***

Подбежавший к оврагу отряд замирает. Шикима останавливается последним, столкнувшись с сильным порывом ветра. Отряхнувшись от него, смотрит вниз. С холма напротив, поднимая пыль, спускается и движется к ним волна нежити. Склонив голову к плечу, Шикима замечает, что она неправильная. На ней нет плоти и скелеты явно не принадлежат людям: нижняя часть похожа на них, а вот верхняя имеет лишь нижнюю половину черепа животного.

– Это что, кости? – первым реагирует Амэ. – Нет, скелеты? Пусть я и недавно в отряде боевых магов, почему-то мне кажется, что раньше подобного не случалось.

– Не случалось, – подтверждает Хакуен, взмахивая рукой. – Первой линии приготовить заклинания! Вторая задержите их внизу!

Повернувшись к чёрному магу, Амэ зло сощуривается.

– Даже не шевелись, – предупреждает он и отворачивается.

Игнорируя угрозу, парень провожает взглядом магов ближнего боя, побежавших навстречу скелетам, пока тех осыпает заклинаниями вторая линия. Он наблюдает за деятельностью с безразличием. А белые маги, наоборот, нервно перебирают пальцы, кусают губы, оглядываются. Из-за лишних движений путаются заклинания и не попадают в цель.

«Они напуганы… а я думал, уже смирились со своей смертью…»

От выискивания бликов и подрагивающих зрачков Шикиму отвлекает голос девушки. Она поёт заклинание. Сначала защитное, обволакивая первую линию белым полупрозрачным пламенем. Затем меняет тональность и складывает засветившиеся ладони у груди. Воодушевившись, парень, оставшийся за спинами Хакуен и Амэ, в ожидании наблюдает за сражением внизу. Маги впитывают силу в оружие, и, прикрывая друг друга, стараются не дать нежити прорваться наверх. Их удары рваные и плохо отточенные, освоенные прямо на поле битвы. Называя отряд смертниками, Шикима вовсе не ошибся. Они не хотят умирать, но и сражаться не желают.

«Зачем тогда пришли сюда?.. Ох, пламя…»

Шикима заворожено наблюдает за просыпающимся белым зверем. Он прыгает на скелеты с холма и разбрасывает их в стороны, пожирая кости словно пергамент. Ни пыль, ни свет чужих заклинаний, ни другие голоса не заглушают и не закрывают его. Словно пламя не сковать цепями. Оно поглотит всё, чего коснётся.

«Хакуен отличается от них… её сердце восхитительно».

Красно-карие глаза Шикимы, слегка расширенные, подрагивают и неотрывно следят за зверем. Вот, одной лапой он придавливает около десятка скелетов и не оставляет от них ни крошки. Вот, ощеривается и прыгает поближе к союзникам, облегчая им работу.

Одного из магов насквозь пронзает костяная лапа. Пока брызгает кровь, кажется, замирает всё вокруг. Колышется и едва не затихает пламя, когда, захлёбываясь, маг падает под лапы нежити. Первая и вторая линия одновременно подаются назад, лишь командир сохраняет самообладание и выставляет руки вперёд, принуждая пламя взреветь.

Шикима наклоняет голову и смеётся. Его смех постепенно становится громче, заглушая удары по земле, стук костей и крики. Порывы ветра, мечущегося в агонии и поднимающего пыль, совсем его не беспокоят.

Хакуен и Амэ поворачиваются назад, поражённо смотря на мага. Волосы скрывают его лицо, и друзья могут видеть лишь безумную улыбку и нечеловеческие клыки.

Сунув руки в карманы, Шикима пробегает мимо них и спускается с холма. Проехав по склону и оставив за собой шлейф поднявшегося чёрного песка, ловко пробегает мимо второй и первой линии сражающихся, уклоняется от цепких лап и проникает в ряды скелетов. Смертники прекращают сражение, поражённо наблюдая за ним. Шикима стоит на месте с опущенной головой, пока вся нежить не поворачивается к нему. Резко вскинув голову, маг распускает вокруг себя чёрный цветок.

– Эти движения!.. – в неверии шепчет Амэ.

Высунув руки, маг собирает в них чёрные частички и бросает вперёд, разворачивается и бьёт ногами по мордам. Когда парень опускается на землю, от его сапог проходит чёрная волна и разрывает почву. Уже сорвавшись с места, он раскидывает скелетов рваными клочками чёрного пламени, похожими на лезвия и исходящими от его рук. Кружа в медлительной куче костей, он снова смеётся. Схватив рукой череп, раздавливает его чёрной вспышкой, уклоняется от удара со спины и нападает на следующую цель.

– …он танцует? – заканчивает за друга Хакуен.

Смеясь и кружась, Шикима чувствует, как сердце трепещет от удовольствия. И, не сдерживаясь, выпускает магию в самых различных формах. Петляя меж скелетов плавно, пригибаясь, разворачиваясь, смеётся и от души наслаждается происходящим, а новые потоки магии всё вспыхивают и загораются в руках. Ощущая себя невесомым, маг не боясь прыгает по черепушкам, крошит их руками, ломает кости ногами, испускающими пламя. Подпрыгнув, становится на руки и пропускает магию в землю, слышит оглушительную дрожь под ней, отталкивается и встаёт на плечи скелета, пока заклинание не очерчивает круг и не взрывается, утягивая попавшихся во тьму.

Белые маги с криками взбегают на холм, потеряв в чёрном взрыве одного из своих, но никто за ними не следует. И уже с холма весь отряд боевых магов с ужасом наблюдает за одним единственным магом в окружении трёхсот скелетов. Он в одиночку прекрасно с ними справляется, в то время как отряд явно проигрывал.

Взрывов кажется недостаточно. Вытянув руки, маг призывает чёрные молнии, бесшумно срывающиеся с серых облаков. Смех отчётливо слышен со дна оврага. Маг чудом не срывает голос и не задыхается в пыли и дыму. Его глаза вспыхивают красным оттенком. Закручивая вихри вокруг себя, он и сам продолжает ломать кости, с удовольствием вслушиваясь в безжизненный хруст. Куртка рвётся, цепляясь за острые кости, и он срывает её. Перекатившись под лапами нежити, вскакивает и сводит ладони вместе, чтобы после развести в стороны, вместе с волной, сносящей в стороны около двух десятков скелетов. Теперь, когда руки мага не скрыты, видно, как под бледной кожей отчётливо проступают чёрные вены, но не переходят выше локтя. А на лице проступают едва заметные пятна, похожие на песок.

– Кокухан… – ошеломлённо шепчет Хакуен. – Я думала, им могут заразиться лишь белые маги…

– И тогда чёрные маги за огромную сумму их лечат, – кивает Амэ и приглаживает пыльные волосы. – Этот маг… чудовище… Так быстро уничтожил всю волну нежити… а сейчас нападёт на нас? По-моему, он не в себе.

– Не знаю… – неуверенно отвечает девушка.

Остаётся не больше половины сотни скелетов. Земля внизу разворочена до глубоких дыр, трещин и линий от прошедших ударов. Скользя по раскрошенной сухой земле, чёрный маг ломает очередной череп и вдруг затихает. С бледных в чёрных пятнышках губ стекает капля крови.

– Это его предел? – спрашивает Амэ. – Стой! Ты куда?!

Схватив рванувшую было вниз подругу, маг вольных равнин меняется в лице и раздражённо разворачивает её к себе.

– Сейчас ему ничего не стоит убить тебя! Я не могу допустить на твоём теле ни одной царапины!

– Пусти! Ему нужна помощь…

– Он чёрный маг, ему не нужна наша помощь!

Закричав так громко, как сам от себя не ожидал, Амэ переводит дыхание и смотрит вниз. Оставшаяся нежить толпится вокруг неподвижного парня. Амэ не удерживает подругу, и она срывается вниз. Цыкнув, он следует за ней, едва не подворачивая ногу на развороченном склоне.

«Из-за него… я и Хакуен…» – с досадой прикусывает губу вольный маг.

Чёрный дым вспыхивает и поглощает оставшихся врагов раньше, чем двое магов успевают спуститься. Но Шикима всё равно поднимает руку, накапливая новые частички чёрной магии, словно не видит, что скелетов больше нет. Вздувшиеся чёрные вены грозят лопнуть. Да и сам он едва держится на ногах.

– Перестань, Шикима!

С разбегу налетев на мага, Хакуен сжимает его запястья и использует немного своей магии, чтобы предотвратить ужасные раны. Вздрогнув, парень расслабляется и сам хватает девушку за руку. Его глаза понемногу принимают привычный карий оттенок.

– Се… стра… – едва слышно шепчет он.

– Что?

От неожиданности Хакуен отступает, и маг падает перед ней на колени, кашляя чёрными сгустками. Пятна на его лице становятся больше, со слипшихся волос капает красная кровь. Опустившись рядом, девушка едва успевает подхватить рухнувшего без сил мага.

– Сестра… сестра… – хрипло зовёт Шикима, сжимая ладонь девушки. – Тебе… было весело?..

– В-весело?

Голос девушки дрожит, глаза расширяются от ужаса. С холма вид открывается совсем иной. От чёрной земли идёт дым, дышать очень тяжело, в лёгкие с каждым вдохом забиваются крошки. Сама же почва ледяная, похожая на влажный песок, хотя до их прихода была покрыта травой. Совсем рядом с ними зияет огромная трещина.

– Сестра…

– Ты хорошо постарался… – только и может выдохнуть девушка.

Белое одеяние постепенно чернеет от грязи и крови, но она удерживает мага на своих коленях, пока тот не теряет сознание.

– Отойди-ка.

Амэ дёргает Хакуен на себя и сам подхватывает парня, устраивая у себя на спине. И хоть с виду выглядит не очень сильным, легко удерживает того на себе.

– Кокухан не распространяется на нас. А вот тебе стоит пойти и очиститься, пока не поздно. Или… может, бросить его здесь? От него слишком много проблем.

– Амэ!

Задрожав, девушка сжимает кулаки. Сегодняшнее сражение вышло из-под контроля и она, ответственная за это, выглядит сейчас, совсем не как командир. Плотно сжатые губы и кулаки, грязное одеяние, потрёпанные пыльные волосы, усталый и напуганный взгляд, подрагивающий голос. Она совсем не знает, какой отдать приказ магам, понёсшим потери, униженным, спасённым и напуганным. Не знает, как отнестись к помощи чёрного мага и как объяснить его присутствие.

– Мы не можем. Он… нам помог. Если не спас… И он… звал сестру… Как думаешь, с ней что-нибудь случилось? Наверное, я похожа на неё и поэтому он привязался ко мне.

Тяжело вздохнув, Амэ сбрасывает прядь с лица и медленно направляется к холму.

– Не лучшее оправдание, знаешь ли. Я понимаю, что ты беспокоишься, как командир. Внезапно столкнувшись с непонятной нежитью, мы повели себя глупо и чуть не проиграли, оставили врага за нашими спинами… Помимо того, что нужно об этом доложить Ордену, ещё нужно выяснить, по какой причине не пришла весточка об очередной волне.

Устало плетясь за другом, девушка мрачнеет.

– Мы не скажем Ордену о Шикиме. Я что-нибудь придумаю.

Амэ лишь качает головой, показывая пренебрежение к подобной затее.

– Ответственность чувствуешь? Он же не щенок, Хакуен…

***

С наступлением ночи в развёрнутом лагере Хакуен не отходит от постели, в которой спит чёрный маг. Амэ сам взялся объяснить отряду произошедшее, но лишь потому, что не желал возиться со щенком подруги. Стоит ночная тишина, нарушаемая треском костров и шелестом ветра.

Кашлянув, девушка выпивает воды и ставит бутыль на землю. Горечь и тяжесть из лёгких всё не уходят. Она не заразилась от мага, просто пережитые эмоции и страх дают о себе знать. С кожи Шикимы то и дело стекают горячие прозрачные капли, а с губ чёрные и вязкие, не похожие на кровь. Девушка спешно стирает их влажной тряпкой. Чёрная паутина на его лице выглядят жутко. Хочется смахнуть как песок, а не получается.

В палатку заходит Амэ, широко зевает и, остановившись у постели, смотрит на хрипло дышащего чужака. Выглядит он так, словно находится в бреду: дёргает головой, жмурится, прикусывает губу, сжимает пальцами одеяло.

– У него жар, – тихо сочувствует девушка.

– Кажется, заражённые умирают в течении двух недель?

С тревогой взглянув на уставшую подругу, сидящую на краю одеяла, Амэ осторожно опускается рядом. Сколько он не вглядывается в знакомое лицо, не видит ни пятнышка.

– В большинстве случаев белые маги заболевают во время сражения с нежитью или рядом с источником чёрной магии. Кокухан это когда сгустки или излишки попадают в белую магию и засоряют каналы. А те воспаляются, впитывают чужую магию и окрашиваются в чёрный. Тело не переносит её и сердце…

– Проще говоря, белый маг почти становится чёрным. Его убивает сам процесс.

– Да… Мы так думали. Наши целители ни разу не осматривали заражённых, а сразу убивали, пока один чёрный маг не заинтересовался явлением и не помог. Он пытался впитать пятна, скривился и сжёг их. Маг, которого он лечил, немного ослаб, но через некоторое время восстановился.

Прислонив ладонь к подбородку, Амэ задумчиво рассматривает парня в постели. Тот явно страдает и дёргается, как в кошмаре.

«Или от боли в теле? Жар… у чёрного мага…»

– Полагаю, чёрные пятна – это густая магия и она вредна для любого. Чёрные маги могут сжигать её. Но парень потратил всю магию. Сама она не восполнится, а мы не можем ему помочь.

Вскинув голову, Хакуен смотрит на друга. И, поборов желание схватить его за руку, прикусывает губу. Сейчас отряд находится у Чёрной границы. Если пересечь её, можно будет передать мага своим.

– Знаю, о чём ты думаешь, – хмурится Амэ. – Чёрные маги могут помочь, но как они отреагируют, увидев боевой отряд вражеского королевства на своей границе?

– Мы…

– …можем поехать вдвоём, – снова предугадывает маг. – Однако за твою безопасность я не могу поручиться, и ты знаешь причину. К тому же не известно, знают ли сами чёрные маги о воздействии на них этой болезни.

Хакуен обиженно хмурится и переводит взгляд на Шикиму. Недавно, во сне, он звал сестру и бормотал про падающие осенние листья. Она не может позволить ему вот так умереть.

– Не сомневаюсь, что ты всё равно попробуешь, – зевает голубоглазый. – А сейчас иди и поспи. Я сам покараулю щенка.

– Он не щенок. У него есть имя.

– Наличие имени не перестаёт делать его щенком.

– Ох, Амэ…

Устало улыбнувшись, девушка хочет подняться, но её руку сжимает чужая, горячая, и Хакуен слышит хриплый шёпот:

– Сестра… сестра… не уходи…

Почувствовав жар на щеках под пристальным взглядом друга, она садится обратно и сжимает руку больного в ответ. Благо, заранее надела перчатки.

– Ты что, не собираешься с этим ничего делать?

Голос вольного мага звучит сухо, и Хакуен неуверенно улыбается.

– Ему плохо… И это моя вина. Я не справилась с командованием… Возможно, увидев это, он и решил вмешаться?

– Тогда он не хохотал бы, как безумец. А то, что влез не в своё дело, не твоя вина.

– Может быть…

Вздохнув, Амэ меняет повязку на лбу чужака, чтобы немного сбить жар. Обычно кожа у чёрных магов холодная, так что это плохой признак.

– С рассветом отправимся к границе. Я передам отряду. Аккуратнее тут.

Поднявшись, голубоглазый с потаённой тоской наблюдает за ними и уходит. При взгляде на обеспокоенную девушку он понимает, что отговаривать её бесполезно. А ведь прежде она не проявляла столько чувств, как сейчас.

«Кто же этот щенок такой…» – поджимает губы Амэ. – «Неужели Знак… Нет!»

Как и было оговорено, с рассветом отряд в напряжённом молчании выдвигается к границе. Больного Амэ везёт на своей лошади, то и дело ловя на себе взгляд подруги и борясь с мыслью скинуть лишнюю ношу. Всю ночь он не мог сомкнуть глаз из-за отвратительных мыслей, и тревога от предстоящей встречи всё не отступает.

«А ведь раньше и я терпимо к ним относился…» – думает он склонив голову.

Не вовремя лезут воспоминания, когда Амэ впервые увидел границу своих земель, первый разговор с чёрными магами и одно небольшое событие, из-за которого начал испытывать уважение и любопытство к ним. Но, смотря на сближение Хакуен и этого щенка, Амэ начинает ненавидеть чёрных магов.

«Ревность…» – смущённо понимает он и молчит.

Чёрная граница начинает виднеться, когда заканчивается Холмистая равнина. Отряд останавливается на склоне, с разными чувствами рассматривая переливающийся чёрными волнами барьер.

– А разве он здесь раньше был?.. – спрашивает Амэ. – Наши земли не разделены.

– Смотри вниз, – напряжённо просит Хакуен.

Голубые глаза раскрываются от удивления, когда маг слушается. У барьера толпятся те самые странные скелеты, которых они вчера уничтожили. Правда, их количество вдвое меньше.

– Нежить лезет на Чёрные земли? – в неверии хмурится парень. – Разве она не обходит её стороной? Она даже чёрных магов никогда не трогает! Хотя… эти скелеты… а они с пустошей, вообще? Весточка о волне не приходила. Их почуял сам чёрный маг, да и напал на них…

– Не знаю. Меня тоже это тревожит, – делится командир, сжимая поводья. – Но так мы не сможем поговорить. Придётся сражаться. Как бы не совершить ошибку…

«Кто уж знает этих чёрных, в самом деле…»

Вздохнув, Амэ водит глазами по барьеру и замечает очертания леса.

– Хакуен, смотри! Там кто-то есть. Возможно ли, это армия некроманта?

– И он сам скрывается за барьером? – сомневается девушка.

Отбросив попытки понять происходящее, друзья решают понаблюдать. Барьер переливается и вдруг мигает, а затем резко исчезает. Чёрная волна отбрасывает скелетов назад, смешивая кости и гремя ими, в то время как из-за деревьев выходит тёмный силуэт и останавливается ровно за линией границы.

Чёрные волосы неровными прядями падают на бледно-розовые глаза, на уголке губ небольшой шрам. Маг одет в чёрную кожаную куртку с мехом на воротнике, серые порванные штаны и короткие чёрные ботинки с мехом. Подняв руку в перчатке без пальцев, он резко отводит её в сторону и говорит:

– У Прародителя плохое настроение, что ли? Здесь вам не королевство!

Мага охватывает чёрное пламя, возрастающее и меняющее форму в огромную чёрную саламандру. Встав за спиной хозяина, чёрная, почти живая ящерица высовывает язычок. Вздёрнув подбородок, маг запрыгивает на своего питомца и направляет его к скелетам.

– Будут сражаться?

– Я помогу.

– Что?..

Не успевает Амэ возмутиться, как Хакуен начинает петь боевое заклинание, которое использует обычно. Но после слов щенка о «звере» она, и правда, придала ему похожую на большого кота форму. Он прыгает рядом с ящерицей, не уступая ей размером и взмахом лапы отбрасывает кучу костей в сторону.

Чёрный и белый сгустки магии с грохотом уничтожают нежить. И когда остаются вдвоём, ящерица прыгает на белое пламя, а маг усмехается, явно собравшись разорвать третью сторону в клочья. Но что-то идёт не так и ящерица под ним исчезает, а парень с криком летит на землю. Белое пламя растворяется и наступает тишина. Она длится недолго. Ругань молодого на вид мага слышна даже со склона.