355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Ахмет Файзи » В стране смельчаков » Текст книги (страница 3)
В стране смельчаков
  • Текст добавлен: 7 октября 2016, 15:04

Текст книги "В стране смельчаков"


Автор книги: Ахмет Файзи


Жанр:

   

Сказки


сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

10.Айгюзель

Айгюзель долго не могла уснуть. Обняв колени, она сидела на холщовом тюфячке, разостланном на земляном полу пещеры, и задумчиво смотрела в темноту.... Серебряный луч луны через небольшую отдушину над дверью упал на бороду ее отца, затем тихо пополз по его добрым морщинкам, седым бровям... Скоро-скоро он переберется на Данира. Тихонько покачиваясь, Айгюзель ждала этого. Луч медленно скользил к юноше. Вот он осветил откинутую в сторону руку, тонкие полусогнутые пальцы. Не о таких ли руках в народе говорят: пальцы тонкие, как камыш, ногти светлые, как серебро? Чего-чего только не умеет делать Данир этими руками! Айгюзель видела, как легко и красиво держат они копье, как ловко бросают его. Стремительно улетая вдаль,

копье звенит и поет, будто струна. Когда эти руки держат меч, за ними не уследить! А какие огромные камни ворочали они, укрепляя городскую стену!.. Тогда на них играли упругие мускулы... Айгюзель любит смотреть, когда гибкие пальцы Данира, словно птицы, порхают по кураю, извлекая волшебные звуки, или вдруг замирают, будто задумавшись о чем-то...Удивительные пальцы! Айгюзель никогда не забудет, как ласково они коснулись однажды ее волос. Она хорошо помнит тот жаркий летний день. Данир вернулся с охоты. Он сбросил с плеч убитого им огромного волка и с облегчением перевел дух. Потом присел на камень у порога и отер пот, ручьями сбегавший со лба. Айгюзель шла от родника, держа на плече высокий глиняный кувшин со студеной водой. Увидев ее, Данир засмеялся:

– Ты, наверное, сердцем почувствовала, милая Айгюзель, что я умираю от жажды...

Девушка покраснела. Ведь она в самом деле старалась ради него. Как он догадался?

Данир пил с наслаждением, ни разу не оторвав губ от кувшина... Айгюзель не сводила с него сияющих глаз... Но вот Данир протянул ей кувшин и ласково посмотрел в глаза. Этот взгляд девушка не променяла бы ни на какие слова благодарности! А потом произошло то, отчего Айгюзель долго не могла прийти в себя: эти вот пальцы вдруг коснулись ее головы! И прикосновение их было так нежно и мягко, что для девушки до сих пор оставалось загадкой, как руки, умеющие ворочать камни и метать копья, могут быть такими ласковыми...

Луч тихо скользил по лицу Данира. Длинные смоляные кудри рассыпались по широкому белому лбу, густые черные брови, а под ними прячутся большие прекрасные глаза... Как хорошо, что они закрыты, и Айгюзель может долго любоваться красотой Данира...

Внезапно лунный свет исчез... Айгюзель вскочила на ноги и бросилась к отдушине посмотреть, что заслонило его: облако или летучая мышь. Она просунула руку в отверстие и тихо проговорила:

– Кыш, кыш...

Опять стало светло. Послышались чьи-то быстрые шаги. Девушка распахнула дверь, спросила:

– Кто здесь? Вокруг было тихо.

У городских ворот стражники ^пробили полночь. Айгюзель вздрогнула. Завтра город будет готовиться к бою. А там дня через три-четыре нагрянут враги... Смутная тоска охватила девушку. Хорошо, если они победят, смельчаки, а вдруг?.. Среди женщин ходят тревожные слухи, будто Шомходжа где-то прослышал, что баскак хочет сравнять страну смельчаков с землей... Говорят, что воинов у него в десять раз больше и дни отца и Данира сочтены. Ой!.. А ведь баскак и вправду очень жесток! Настоящий кровопийца!.. А все же, вдруг не устоим?! Вдруг убьют Данира?!

Тут мысли ее невольно вернулись назад.

Кто же все-таки мог прийти сюда ночью?.. Нет, нет, наверное, ей просто показалось... Конечно же, это была летучая мышь...

Айгюзель вошла в дом и заперла дверь... Спать не хотелось. «Схожу-ка я лучше за водой,– подумала девушка,– будет чем умыться отцу и Даниру, когда встанут».

Она подняла на плечо глиняный кувшин и тихо пошла вдоль улицы. Вскоре до слуха ее донеслись приглушенные голоса.

«Чей же это дом?» – подумала Айгюзель. То было жилье Шомходжи.

Кто-то в сердцах шептал:

– Возьми кузов... кых-кых! Как придешь, сними крышку и открытой стороной вставь его в отдушину... кых-кых!...

– Я боюсь! – отвечал другой голос... Айгюзель узнала голос Шомходжи.

– Замолчи сейчас же, не то придушу! – пригрозил гнусавый голос, и все смолкло,

«Опять Шомходжа ссорится со своим старым отцом»,– подумала Айгюзель и прошла мимо к роднику...

До чего ж красив родник в полнолуние!.. Айгюзель никогда не видела его таким. Прыгая с камня на камень, струйки воды дробились на мелкие брызги, и те рассыпались серебристыми искорками... В ночной тиши родник звенел особенно нежно..,

Девушка долго любовалась ручьем, прислушиваясь к журчанию воды... Тоска больше не жмет сердце, дышится легко, хочется петь, но страшно потревожить чуткий сон города. Кто знает, может быть, это его последний мирный сон... Девушке снова стало грустно. Наполнив кувшин водой, она пошла назад.

Возле самого дома Айгюзель остановилась. Послышались чьи-то осторожные шаги. «Что за беспокойная ночь!» – подумала девушка и вдруг заметила, что из отдушины что-то торчит. Она опустила кувшин на землю и подошла ближе. Кузов! Айгюзель выхватила его: пустой! Что это значит! Она распахнула дверь. Луч уже поднялся по стене вверх, и на полу ничего не было видно. Айгюзель остановилась посреди пещеры. Под ногами что-то зашуршало. Девушка зажгла лучину и вскрикнула: на земле лежали две большие змеи, черная и желтая. При вспышке огня они зашевелились. Одна заскользила к кошме, на которой спал Данир, другая – к изголовью отца...

Испуганные громким криком, Данир и Жантимир вскочили на ноги. Айгюзель лежала на полу, придавив желтую змею коленями и ухватив руками черную.

Мгновение, и змеи бессильно повисли и крепких руках Данира.

– Кузов Шомходжи...– с трудом проговорила Айгюзель, теряя сознание. Лицо ее было бледно, в уголках рта показалась пена: черная змея успела ужалить ее в руку.

В ту же минуту пронзительный вой и скрежет прорезали тишину ночи. Полчища хана напали на сонный город.

11.Битва

Полдень миновал, тени стали вдвое длиннее, а бой, который завязался еще ночью, был в самом разгаре. Войско баскака захватило склоны гор и сверху засыпало город бесчисленными стрелами. Передние ряды его подошли к городу и яростно дрались за городские ворота.

На помощь баскаку из лесов и оврагов шли все новые и новые отряды, но защитники города стояли насмерть. В воздухе неумолчно свистели стрелы, звенели мечи, гудели копья. Воинственные кличи смешивались со стонами раненых.

Данир приказал подкатить к воротам тяжелое орудие для метания и забросать камнями ханских стрелков.

Растерялись неприятельские стрелки, заметались в испуге.

Видя это, вышел Данир вперед и крикнул своим воинам:

– Храбрые братья мои! Помните святую клятву, что дали мы матери нашей Алмазбану, за наш древний город – вперед!

Не выдержало напора войско хана, дрогнуло. Данир и его воины бросились преследовать врага. Они гнали его к вершине горы, чтобы оттуда сбросить в пропасть.

Ханский военачальник Кара-Могез едва верил своим глазам. Разве доносчики не сообщили ему еще ночью, что Данир и Жантимир убиты! Значит, людям его не удалось тайно умертвить их. Кара-Могез тут же отправил двоих гонцов к баскаку за подкреплением...

А в это время старый Жантимир вершил суд над предателем. К Жантимиру привели едва живого от страха Шомходжу. Он тут же повалился кузнецу в ноги и назвал всех заговорщиков.

Жантимир хорошо знал всех, кроме одного. Он спросил незнакомца:

– Кто тебя послал к нам, чужой человек? Ты. должно быть, тот самый смутьян, которого подослал баскак? Ты настроил этих людей против родного племени и примешь кару.

Незнакомец опустил полные ненависти глаза и молчал.

Изменников связали по рукам и выставили на городской стене. Лучники выпустили в них по стреле, а бездыханные тела их столкнули в ров.

Когда солнце спряталось за горами, Кара-Могез приказал трубить отбой. Усталые, сильно поредевшие войска его направились в долину. Воины Дани-ра тоже потеряли немало храбрых товарищей и были измучены не меньше.

Битва стихла. Обе стороны ждали подкреплений.

Данир поручил своему помощнику Беркету наблюдать за полем боя, а сам поспешил домой.

У входа в жилище Жантимира толпился народ. Лица людей были печальны и озабочены.

Данир молча, ни на кого не глядя, прошел в пещеру и опустился на колени возле больной.

– Как ты себя чувствуешь, Айгюзель? – проговорил он.

Девушка молчала, лишь посиневшие губы чуть заметно дрогнули.

Пять старых знахарок, присматривавших за ней, обступили Данира.

– Дела ее плохи... Травы наши не помогают,– пожаловалась одна.

– Проболеет она еще семь недель, и если за это время ей не станет лучше, она умрет,– предсказала другая.

– Ее нужно лечить желчью морской рыбы,– проговорила третья.

– Нужна зеница глаза черного волка,– молвила четвертая.

– Спасет ее только талисман из рога медной змеи, завернутого в лягушечью кожу,– заявила пятая.

– Нет! – воскликнул Данир,– ничего не нужно! Ее может спасти только бабушка Алмазбану, которая знает средства от ста семидесяти недугов... Но чтобы бабушка могла вернуться к нам, нужно разбить врага и возвратить стране смельчаков свободу... Но сколько времени потребуется для этого – семь недель или семь месяцев – я не знаю...

В ту ночь Данир не сомкнул глаз. На белоснежном куске бересты, приготовленной для письма, он начертал:

«У мужества два крыла: одно , крыло – уверенность, другое – бдительность. Я верил в свои силы, но забыл об осторожности. Я летел на одном крыле. Из-за этого враг подступил к городским воротам, а милая Айгюзель лежит при смерти... Пусть это другим послужит уроком»...

Уже шесть лет тянулась война, то затихая, то вспыхивая с новой силой. Ханский баскак посылал в страну смельчаков полки за полками. Но молва о храбрости Данира переходила из уст в уста, из племени в племя. И всюду люди стали подниматься против жадного и жестокого хана. Даже самые маленькие и слабые племена не желали теперь жить в рабстве. В страну смельчаков каждый день прибывали храбрые джигиты из дружественных племен. Они рвались в бой.

Страх обуял баскака. Не хватало у него отрядов, чтобы усмирить непокорных. Охотники, земледельцы, ремесленники – все, кто страдал от ханского ига, называли Данира своим защитником. О нем пели песни, рассказывали сказки. Кое-кто уверял даже, что у него два сердца, а за плечами крылья.

Хан не раз подсылал к Даниру убийц, назначал за его голову большую награду. Но народ заботливо оберегал джигита. Тогда решил хан погубить Данира в поединке. Самые храбрые из его военачальников по очереди вызывали джигита на бой. Но всех соперников, пеших и конных, Данир побеждал. Народ любовно назвал его Ульмес-батыром, что на языке того племени означало: бессмертный. Слух о подвигах Данира дошел и до его родины...

И понял ханский баскак, что не справиться ему с непокорными племенами, если даже лучшие полки его как зайцы удирают от войск Данира. Бросился он бежать туда, откуда явился. Данир со своими джигитами настиг его в долине между двух гор, и здесь, недалеко от жилища старой Алмазбану, произошло последнее сражение.

Мать племени Алмазбану наблюдала за битвой с высокого холма. Ханское войско таяло на глазах. Вскоре от него осталось всего около тысячи копий из отряда ханских телохранителей. Увидев это, баскак решил бежать, не дожидаясь конца. Он оставил вместо себя Кара-Могеза и приказал ему держаться любой ценой.

– Сражаться до последнего, не отступать! Я приведу новое войско. Тому, кто струсит, голову с плеч! – пригрозил он и ускакал со своими приближенными.

Кара-Могез приказал готовиться к последнему бою.

– Если мы отступим,– прокричал он, обращаясь к своим воинам,– нам не миновать смерти. Если же победим – останемся живы... Какой из этих двух путей вы выберете?

Воины хотели остаться живыми.

Разгорелась последняя, самая яростная битва. Ханское войско устремилось вперед. Сопротивление врага было неожиданностью для уставших в походах и сражениях смельчаков. Многие славные джигиты были убиты раньше, чем успели приготовиться к бою. Редели полки Ульмес-батыра...

Но вдруг перед ними появилась старая Алмазбану. Она спешила на помощь своим сыновьям и внукам. Легкие серебристые пряди ее волос развевались по ветру.

– Смотрите! Бабушка Алмазбану с нами! – воскликнул Данир.

Забыв об усталости, смельчаки снова храбро ринулись под град стрел и копий. Бой закипел с новой силой и, не ослабевая ни на минуту, длился до самого вечера. Земля и воздух дрожали от звона мечей.

...К ночи в долине все смолкло. Разгромив врага и захватив пленных, воины Данира уснули богатырским сном.

12.Город Матери

Только Даниру и старой Алмазбану было не до сна. Всю ночь просидели они у костра и не могли наговориться.

– Ты сдержал свою клятву, сынок. Спасибо тебе! – Бабушка ласково погладила внука по голове.

...Три дня отдыхало войско смельчаков в долине. Встреча с матерью Алмазбану превратилась в радостный праздник. Все веселились, жарили на кострах мясо диких коз и оленей, пили кумыс и айран. Из страны смельчаков прибыли Жантимир со старейшинами и Айгюзель.

Три мечты было у Данира. Первая – увидеть старую Алмазбану. Вторая – дождаться выздоровления Айгюзель. И третья – вернуться к отцу с матерью.

Айгюзель выжила после укуса змеи, но вот уже несколько лет молчат ее нежные губки: ни смеха, ни песен не слышно. Не мог Данир забыть своего горя.

Мудрая Алмазбану, знавшая средства от ста семидесяти недугов, принялась лечить Айгюзель. Ее целебные травы и камни помогли, и через три дня девушка заговорила. Голос ее стал еще нежнее, чем прежде.

– Милая бабушка! – сказала она своей спасительнице,– ты послала к нам храброго Данира. Это он вернул нам родину и сделал нас свободными. Доброта твоя возвратила мне речь. Любое твое слово для меня свято. Скажи, хочешь ли ты, чтобы я стала женой Данира?.. Об этом я мечтаю уже давно.

Алмазбану обняла своих милых детей и со слеза-ми на глазах пожелала им дружной и согласной жизни.

Данир был счастлив: две его мечты исполнились. Он услышал, наконец, голос милой Айгюзель и встретился со старой Алмазбану. Одна только мысль не давала ему покоя. Вот уже семь лет, как ушел он из родного дома. Все эти годы он пытался разузнать что-нибудь об отце и матери, расспрашивал странников и пленных. Но все напрасно. Никто не мог сказать о них ни слова.

Баскаку было известно, что Данир разыскивает своих родителей. Уезжая, он сказал Кара-Мо-гезу:

– Мой путь лежит мимо отчего дома Данира. Я слышал, что в тех краях живет прославленный Ак-батыр (ак – белый). Он совсем седой, поэтому народ и прозвал его так. Рассказывают, что уже много лет никому не удавалось победить его. Я поссорю его с Ульмес-батыром и заставлю их сразиться в поединке. Иначе нам от него не избавиться. Только ходят слухи, что Ак-батыр – отец Ульмес-батыра. Этого я боюсь больше всего. Если отец и сын узнают друг друга, мы погибли! Обмани Данира, пусть думает, что отец его давно умер. Остальное я беру на себя...

Высокие горы с двух сторон сторожили долину, полноводная, богатая рыбой река мирно несла по ней свои прозрачные воды к морю. Орешник и старые ели росли на ее берегах, среди ярких цветов попадались целебные травы. По склонам гор встречались редкие камни – голубой, желтый, лунный. Лекарства из этих чудесных трав и камней возвращали людям силу и здоровье. В дремучих лесах у верховья реки бродили стада оленей, диких коз и кабанов.

Памятны были Даниру эти места: здесь он потерял отца, здесь же нашел бабушку, здесь его храбрые войска разгромили остатки ханских полчищ. Новый город решил он построить в долине, и народ согласился с ним.

Пленных наемников хана заставили расчищать местность от камней.

– Вы умели только убивать и разрушать чужие города, так сумейте же их построить!

Работа закипела: люди таскали деревья и камни, рыли землю, вкапывали столбы для городской стены. Алмазбану, мать племени, торжественно заложила первый камень будущего города. Смельчаки назвали его городом Матери.

На радостях Данир вспомнил о своем курае, который не держал в руках уже много лет. Вечерами, когда сумерки медленно окутывали землю, он снова играл на нем, как прежде, и слагал песни, в которых славил мудрую Алмазбану.

Но недолгой была его радость.

Утром Данир подошел к пленным, которые строили новый город, и обратился к ним с такими словами:

– Чем лучше вы будете работать, тем скорее вернетесь к себе на родину... Я тоже буду работать вместе с вами. Я, как и вы, хочу пораньше увидеть отца и мать...

Тут один из пленных громко заплакал. Данир повернулся к нему:

– Что случилось? – спросил он.

Пленный поднял на него глаза, которые успел смочить слюной:

– Убей меня, о великий вождь, убей и зарой мои кости здесь, на месте будущего города,– причитал он.– Да пошлет судьба на него благодать, пусть он растет и ширится из года в год...

Данир покачал головой:

– Наш город вырастет и без человеческой жертвы. Но почему ты, воин черного полчища, торопишься умереть? Кто ты?

– Я – бывший начальник сотни Кара-Могез... Мне теперь уж все равно.

– Разве тебе не хочется вернуться на родину и увидеться с близкими?

– У меня никого нет...

– Где же твои родные?

– На моей родине – Долине света – было страшное землетрясение. В один день я потерял всех своих близких. (Кара-Могез слышал о землетрясении в Долине света, но родом он был из других мест).

– Ты говоришь, Долина света? Страна, что лежит у горы Алпан в трех днях пути к востоку отсюда? Так это же моя родина! – воскликнул Данир.

– Чей же ты сын, о великий вождь? – спросил Кара-Могез.

– Я сын Азата Мергена и девушки-лани... Кара-Могез опустил голову.

– Ты знаешь их? – спросил Данир.

– Я знал их,– ответил он,– но весь народ Долины света погиб во время землетрясения.

Ясный день померк в глазах Данира, словно тяжелая мрачная туча заволокла небо... Значит, нет у него ни родины, ни отца, ни матери...

Ночью, когда все уснули, Данир заплакал горючими слезами. Старая Алмазбану не спала. Она подошла к Даниру, притянула к себе его голову, поцеловала в мокрые глаза и сказала:

– Не верь слухам, родной, верь лишь тому, что увидишь своими глазами. Не спеши лить слезы. Лучше завтра же поезжай на родину и узнай все сам.

Данир послушался бабушки. Утром он простился с друзьями, взял с собой сорок джигитов и поскакал на родину. Через три дня они въехали в Долину света, раскинувшуюся у подножия горы Алпан.

13.В долине света

На родине Данира баскак первым делом разыскал Азата Мергена. Землетрясение разрушило жилище славного охотника, и он со своей женой Алмаз-Ирке поселился у подножия горы. Туда же перебрались многие их соседи.

Азат Мерген вначале и слышать не желал о баскаке.

– Я видел много ханских послов. Все они ушли отсюда ни с чем. Мне не по пути с теми, кто убивает и грабит мирных людей,– сказал он.

Но хитрый баскак был не из тех, кто легко отступает от задуманного.

– О, я полностью согласен с тобой, глубокочтимый Мерген,– начал он вкрадчивым голосом,– бедным племенам, вроде нашего, совсем не стало житья от хана-кровопийцы... Особенно с тех пор, как погиб наш славный Данир-батыр...

– Как ты сказал, кто погиб? – переспросил Азат Мерген.

– Пока был жив Данир-батыр, ханы не смели обижать бедные племена. Они дрожали от страха уже при одном упоминании его имени. Но с тех пор, как подосланный ханом убийца...

– Ты что-то не так говоришь, гость. Если речь идет о моем сыне Данире, то его никто не убивал. Он сам погиб, и в его смерти виновен я один,– прервал его Азат Мерген.

Баскак изобразил на лице крайнее изумление. Он вскочил с места и, поклонившись, сказал:

– Честь и хвала отцу, вырастившему такого сына! Но ты глубоко заблуждаешься, глубокочтимый Азат Мерген! Сын твой не погиб. Он стал храбрым джигитом и совершил немало славных подвигов. Это он поднял трусов на борьбу с ханом, это он объединил и возглавил много племен... Он разгромил ханское войско, а город трусов превратил в страну смельчаков.

– Постой, ты же рассказываешь о подвигах Ульмес-батыра, гость! – воскликнул Азат Мерген.

– Нет, я рассказываю о Данир-батыре...

– Так сын мой жив?!

– К нашей общей печали, нет. Его убил военачальник, который называет себя Ульмес-батыром.

Азат Мерген смотрел на гостя широко раскрытыми глазами. Ханский баскак с тайной радостью в сердце продолжал:

– У героя всегда есть завистники. Зависть слепит глаза. Ульмес-батыр присвоил имя и подвиги славного Данир-батыра. Подумай сам, глубокочтимый Азат Мерген, если бы Данир-батыр был Жив, разве мог бы он столько лет жить вдали от вас? Он так любил отца и мать, мечтал встретиться с ними. Но мечта эта, увы, умерла вместе с ним...– Баскак притворно заплакал.

Тут в дом вбежал сосед. Указывая на всадников, которые выстроились на высоком холме, закричал:

– Азат Мерген! Тебя разыскивает Ульмес-батыр. Можно его проводить к твоему порогу?

Не давая хозяину рта раскрыть, баскак затараторил:

– Черная змея! Мало ему крови сына, теперь подбирается к сердцу отца. Не подпускай его близко, Азат Мерген. Будь осторожен!

– Нет, я должен встретиться с человеком, погубившим моего сына. Он – мой враг, а прятаться от врагов я не привык! – крикнул Азат Мерген, поспешно облачаясь в доспехи.

Баскак вскочил с места.

– Ты правильно поступаешь, Азат Мерген! Жизнь убийцы в твоих руках... Захочешь – помилуешь, а не захочешь – убьешь. Но сначала выслушай мой совет. Тебе лучше пока скрывать свое имя, е говорить, что ты отец Данира... Иначе от струсит убежит от тебя.

– Пусть для него я буду Ак-батыром,– согласился Мерген,– он не увидит моего лица.

– Хорошо,– обрадовался баскак.– Позволь мне быть вашим посредником.

Выйдя из дома, баскак подозвал Ямая, верного своего слугу, и прошептал ему на ухо:

– Ямай, сейчас же иди к Данир-батыру и скажи, что Азата Мергена и Алмаз-Ирке Нет в живых. Еще скажи, что глава племени Ак-батыр очень зол на него за то, что он посмел явиться сюда без разрешения. Ак-батыр хочет сразиться с дерзким Ульмес-батыром в поединке. Ступай!

Ямай снял с себя доспехи и отправился к Даниру. ...Услышав о смерти родителей, Данир погрузился в глубокую печаль.

– Покажи мне место, где похоронен отец,– попросил он после долгого молчания.

Ямай с готовностью зашептал Даниру на ухо:

– Я не хочу ничего скрывать от тебя, батыр.

Никто из пас не сможет тебе сказать, где похоронен славный Азат Мерген. Знает об этом только Ак-батыр.

– Почему?

– Потому что он – виновник гибели твоего отца.

Данир вскочил на ноги. В глазах его сверкали молнии.

– Отведи меня к Ак-батыру! Я отомщу за отца.

Ямай был хитер. Он смекнул, что горячность джигита может погубить все дело. Отец и сын, чего доброго, еще узнают друг друга.

– Доблестный Данир-батыр,– заговорил он,– так ты, пожалуй, напугаешь Ак-батыра, он не захочет даже встретиться с тобой. Если хочешь отомстить ему, скрой свое имя. Так будет лучше.

Слова эти показались Даниру разумными. Через своих коварных посредников батыры договорились встретиться на заре следующего дня.

Весть о предстоящем поединке быстро облетела Долину света и соседние племена. Всем хотелось своими глазами посмотреть на битву прославленных батыров. Солнце едва взошло, а народу на площади, где решили сразиться батыры, уже собралось видимо-невидимо.

С двух сторон в круг вошли Ак-батыр и Ульмес-батыр.

Начался бой.

Ярость противников удесятерялась с каждой минутой. Оба батыра, почувствовав друг в друге достойных соперников, дрались как львы. Они душили один другого в железных объятиях, высоко взметнув над головой, с силой швыряли на землю, сцепившись в смертельной схватке, катались по земле, вставали, падали и, едва отдышавшись, снова бесстрашно бросались в бой.

Поединок длился целый день. Когда солнце спряталось за горизонт, старейшины племени решили отложить бой до утра.

Но и второй день никому не принес победы.

Третий день должен был стать решающим...

Давно не собиралось столько людей в Долине света. Посмотреть на необыкновенный бой прискакали из самых далеких племен.

...Близился вечер, а бой все не кончался. Оба батыра дрались насмерть. Но силы их были равны, и они не могли одолеть друг друга.

Но вот Данир, воспользовавшись мгновенной оплошностью Азата Мергена, уперся в землю локтем, и тот не смог перевернуть его. Тяжело дыша, они лежали на боку и смотрели друг другу в глаза. Данир сделал попытку схватить Мергена за шею, но не мог поднять руку.

– Постой,– прохрипел старый Мерген, заметив на руке Данира две маленькие черные точки,– кто ты?

– Я – батыр, от которого ты примешь смерть! – ответил Данир.

– Не бывать этому! Нам нельзя убивать друг друга! – воскликнул Мерген.– Взгляни на свою руку. Видишь эти две родинки?

– Я получил их в наследство от отца.

– Кто же твой отец?

– Непобедимый Азат Мерген... А ты кто?

– Сын мой!.. Сорви платок с моей руки.

Данир исполнил просьбу и увидел на руке соперника точно такие же две родинки. Некоторое время он растерянно смотрел на них, потом бросился отцу на шею.

Люди, издали наблюдавшие за ними, недоуменно переглянулись.

Вскоре радостная весть облетела всю площадь. Из толпы выбежала Алмаз-Ирке и обняла сына. "Поле, где только что кипел смертный бой, превратилось в место веселого празднества. Люди спешили поздравить счастливую семью.

А баскаку и Ямаю не удалось уйти от расплаты. Собственные слуги поймали их и выдали народу.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю