Текст книги "Семья напрокат"
Автор книги: Агата Санлайт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)
– Отлично! – оживился Тамилин. – Давайте встретимся в ресторане, обсудим.
– Попозже. Закончу остальные очерки и затем буду возвращаться к таким деталям.
– Что ж… Буду ждать вашего ответа на мое приглашение!
– До свидания.
Я лишь потом, отключив связь поняла, что моя последняя фраза звучала двояко.
Села и расхохоталась.
А потом с удовольствием поела сырокопченой, ароматной, немного пряной колбасы из букета Александра.
Как ни поразительно, в тихом и, казалось бы, одиноком доме я впервые за многие месяцы уснула как убитая. Никаких тревожных сновидений, никаких ночных брожений. Я проснусь бодрая и энергичная. Занялась йогой, поела и отправилась дальше работать.
Казалось, без мужа мне и дышалось-то легче…
Это было так странно. Года два назад, когда Кирилл угодил в больницу с аппендицитом, я переживала, ребенок переживал. Мы оба ощущали отсутствие Кирилла как отсутствие некоего важного элемента семьи. А сейчас?
Впрочем, сейчас рядом не было Клима, который каждый день спрашивал: «Ну когда уже папа вернется?»
Хотя, мой мальчик приедет из лагеря, вполне возможно, раньше своего папани.
Впрочем, я буду думать о проблемах по мере их появления.
Иначе голова лопнет.
* * *
Александр
Казалось, наступило его время. Время его пика, его триумфа. Все удавалось, все сходилось, все срабатывало.
Вроде бы неразрешимые проблемы вдруг сами собой как-то улаживались.
За следующие пару дней Александр сделал больше, чем за весь предыдущий месяц.
Он уже месяцев семь пытался наладить отношения с одним поставщиком фармпродукции. Но то по ценам не мог сойтись, то по срокам. То необходимых препаратов у фирмы в данный момент не было. И тут вдруг поставщик позвонил сам и предложил условия, которая Тамилина более чем устраивали.
С одной стройкой возникли проблемы. Оказалось, что на земельном участке небольшой домишка, который никому даром не сдался. Но ровно до знаменательного момента, когда его собрались снести, чтобы возвести очередной микрорайон. И тут выяснилось, что эта избушка на курьих ножках – исторический объект, о чем Тамилина «совершенно случайно забыли» предупредить в момент приобретения земли. И вот Александр вдруг решил сделать там нечто вроде небольшого музея в инфраструктуре будущего района.
Были некоторые проблемы с коммунальщиками – для высоток требовались дополнительные водонасосы, а электросети никак не могли провести электричество. И все это тоже решилось за пару дней.
Параллельно Тамилин развел бурную деятельность в направлении Ярины.
Нанял Алексея и тот ежедневно докладывался: как провела день, чем занималась, не вернулся ли еще ее благоверный из длительной командировки, которая подвернулась более чем кстати. Подвернулась не без помощи Александра, естественно. Кирилл давно хотел продвинуться на работе. Он был программистом и, в принципе, неплохим. Но звезд с неба не хватал и на фоне коллег не особенно выделялся. А тут предлагалось переобучение в другом городе, причем, совершенно бесплатное для самого Кирилла. Тамилин через знакомых подсуетился – устроил так, чтобы обучающий центр взял нескольких программистов по бартеру. Александру дико нравилась его идея – отослать мужа Ярины, чтобы не путался под ногами. Тем более, насколько он понял со слов Алексея, тот уже дал разрешение на «временный развод».
Естественно, ни Кирилл, ни сама Ярина ведать не ведали, что Тамилин приложил руку к отъезду «главы семейства» Солнцевых.
Ярине Александр каждый вечер присылал «живое письмо» с букетом. То фруктовым, то колбасным, а то из сладостей. Ему нравилось дарить что-то журналистке, а потом в разговоре по вотсапу уверять, что вернуть она ничего не сможет. Во-первых, не найдет где он живет, пока адрес-то ей неизвестен. Во-вторых, в закрытый коттеджный поселок пускают не всех, только по приглашениям и пропускам.
Тамилин подсел на общение с этой женщиной как на какой-то наркотик и сам не заметил. Просто после рабочего дня он садился с чашкой крепкого кофе за домашний компьютер и звонил Ярине, как по расписанию.
А после живого общения с ней, какой-то вдохновленный, обновленный, словно юноша, Александр проверял – как работают дизайнеры, которым он поручил обставить две комнаты для гостей. Одну – для женщины, которую ценят и которой дорожат. Другую – для ребенка одиннадцати лет.
Вроде бы Ярина еще не дала согласия на сделку с Тамилиным, все еще думала. Но Александру казалось, что ее согласие уже не за горами.
Правда, он несколько иначе представлял себе причину этого ее согласия…
* * *
…Гудящий звонок вотсапа почему-то заставил Тамилина нервничать. Сердце зачастило, а дыхание застряло где-то между грудью и глоткой. Вдруг не возьмет? Даже странно! Они общались уже примерно неделю. И каждый день в одно и то же время Ярина неизменно принимала вызов.
Еще несколько гудков. Тамилин стукнул кулаком по столу так, что ноутбук аж слегка подскочил.
Ну вот где она? Разве трудно быть на месте, он же всегда звонит в одно время. А может нарочно ушла? Специально не берет?
Да что с ним такое? Тамилин сжал голову руками и выдохнул. Почему это настолько его волнует? С каких пор его так волнует возможность поговорить с какой-то женщиной по вотсапу?
Еще два гудка и… Тамилин подскочил к экрану как заполошный.
Ярина выглядела, как всегда, свежо и по-домашнему. Перманентный макияж – на веках и бровях. Забранные в длинную косу волосы. Бело-розовая блузка сползла на одно плечо. Так вроде бы просто, без малейших признаков лоска. Но так сексуально! Тамилин аж облизал губы и поменял позу.
– Ну и почему так долго не принимала вызов? – он так и не смог заглушить нервозность в голосе. Хотя и пытался. Старался изо всех сил превратить вопрос в полушутку.
– Да вот это несла! – она потрясла перед экраном огромным фруктовым букетом. Александр сам выбирал. Клубника – как сердечки, одна к одной, и пахла ароматно, как будто едва с грядки сорвали. Мандаринки – ярко-желтые, спелые, солнечные. Яблочки китайки с капелькой сока на ножке от спелости. В центре гигантский ананас. Ярина отложила фруктовый букет в сторону и потрясла перед глазами Тамилина вторым букетом – конфетным. Шоколадки, длинные леденцы, грецкие орехи, нанизанные на палочки… Полный букет сладостей.
– А зачем? Я все это уже видел. Сам выбирал, – усмехнулся Тамилин.
– Вот объясните мне, зачем вы дарите мне каждый вечер букеты? – она спросила сурово, как настоящий журналист. И Тамилин вдруг понял, что его больше это не раздражает. То, что ее тон и ряд привычек, манера разговаривать так напоминает знакомых из прессы.
– Как зачем? Мы скоро женимся. Я как нормальный мужчина заваливаю невесту вкусностями, подарками, поражаю сюрпризами. Что не так? – он сделал вид, что решительно ничего не понимает.
– Александр, ну давайте серьезно. Во-первых, я еще не дала вам согласия. Во-вторых, мы ведь не по-настоящему женимся.
Но у Тамилина на этот случай был заранее заготовлен ответ.
– Но все должны думать, что по-настоящему?
– Так я по вашей версии вообще сейчас на Мальдивах!
– А вдруг Костров хорошо разбирается – кто врет и кто выдумывает. Знаете ли, не хочу рисковать. А так честно скажете ему: мол перед свадьбой Тамилин заваливал меня подарками. Я даже просила: не надо, хватит. А он все равно не остановился.
– Ну ну…
Похоже, ей было нечего пока возразить. И Александра это более чем устраивало. Он даже радостно слегка покрутился на стуле. Прямо как мальчишка, чем-то ужасно довольный. Она заметила, приподняла брови. Тамилин усмехнулся.
– А у меня настроение хорошее!
– Ну пока у вас хорошее настроение я бы хотела уточнить кое-какие факты по очерку и вообще дать вам почитать, что получилось. Желательно, чтобы вы все заверили своей подписью.
– А почему пока хорошее настроение?
– Да просто знакомые журналисты говорили, что вы страшны в гневе на прессу. Якобы в логово к дракону – и то безопасней соваться, чем к вам за комментарием или интервью.
Тамилин усмехнулся. Ведь все так и было. Не врали коллеги Ярины и не преувеличивали. А сейчас? Что с ним сейчас? Сейчас ему совершенно плевать на прессу, разве что слегка раздражает назойливостью. А вот Ярине… Ярине он готов отвечать часами и еще на многое готов, если речь заходит о ней…
– Как я и говорил. Давайте встретимся в ресторане, и все обсудим. Вернее, не так! Я за вами заеду, скатаемся в мой любимый ресторан и там все обсудим!
Ярина задумчиво опустила голову и некоторое время медлила. И почему-то Тамилин опять напрягся. Наваждение какое-то! Он каждый раз будет с таким волнением и страхом ожидать ответа от этой женщины?
– А по электронке если все скину? – уточнила она, хотя голос звучал неуверенно, словно Ярина уже знала ответ.
– Я не люблю обсуждать все таким образом. Считайте меня приверженцем старых традиций. Если негде распечатать, шлите, сам распечатаю. Когда за вами заехать?
Она пожала плечами.
– Меня тут знакомая попросила кое-каким материалом заняться. Должна сегодня прийти и все рассказать. Так что давайте лучше уж тогда завтра.
– Хорошо. Я заеду за вами в двенадцать!
– Да вы ранняя пташка. Кстати, все хочу спросить – откуда вы мой адрес знаете?
– Герман Васильевич дал! – не моргнув глазом соврал Тамилин, хотя, на самом деле, адрес раздобыл Алексей.
Ярина слегка удивилась.
– И зачем он вам дал мой адрес?
– Ну не знаю. Я спросил – он дал.
– Ну ладно… С ректорами бывает. Ректоры они такие… люди непредсказуемые… Тогда до завтра.
– До завтра!
Тамилин сбросил вызов и поторопился набрать Германа Васильевича. Он ведь выполнил просьбу ректора – принял журналистку, материал ей дал. Значит Герман Васильевич тоже не должен отказать. Согласиться, если что, подтвердить, что Тамилин раздобыл адрес Ярины у него.
Александр сам себе усмехнулся. Так суетиться из-за журналистки? Пусть даже писательницы? Из-за женщины?
Это было необычным для него в последнее время. Но так хотелось все продолжать, что Тамилин не стал заморачиваться.
* * *
Ярина
Наташа пришла чуть раньше времени, что уже говорило о многом. Обычно подруга опаздывала, в полной уверенности, что без нее ничего интересного не начнется. За годы общения я к этому вполне привыкла. И приглашая Наташу в гости, всегда говорила нужный час и держала еще сорок минут в уме.
Однако сегодня вместо пяти вечера Наташа приехала без пятнадцати семнадцать.
Я впустила румяную с мороза подругу и сразу поняла – дело серьезное.
Обычная Наташа – это фейерверк язвительности по любому поводу и фонтан совершенно ненужных мне журналистских новостей. Кто уволился, кто повысился, кто прокололся. Все обо всех в кратких новостях от бывшей коллеги.
Сегодня Наташа деловито разделась, прошла со мной в гостиную и присела к своей чашке чаю.
Взяла печенье, но даже не надкусила.
– Ну говори уже! – возмутилась я ее растерянному молчанию.
Наташа тряхнула головой. Короткие светлые волосы рассыпались в стороны. Для своего возраста она выглядела еще вполне прилично. Хотя я уже давно привыкла к тому, что нас с Наташей никто не принимает за ровесниц. Все думают старшая сестра выгуливает младшую – меня, то бишь.
И тем не менее.
Слегка опущенные щеки и уголки губ, как у многих после тридцати-тридцати пяти, чуть нависшие веки и мимические морщинки, которые прямо кричали – как часто Наташа смеется и супится. Подруга всегда одевалась дорого, хотя и не всегда стильно. Вот и сегодня на ней было длинное платье с разрезом. Красное, трикотажное. И как любой трикотаж оно подчеркивало то, что неплохо было бы скрыть – складки на животе и некоторые лишние отложения на бедрах.
Давно хотела приучить Наташу к йоге, но она отказывалась категорически.
Хотя я была уверена – годик-полтора и она станет прежней газелью, на которую все мужчины на улицах оборачивались.
– В общем, – после недолгого молчания произнесла Наташа. – Тут полный трындец.
– Я поняла. А поподробней нельзя?
– Можно. Счас, соберусь с мыслями, с эмоциями. Короче, ты ж знаешь, что моя Алиса ходит на танцы?
– Да. Ты говорила, она даже делает успехи. Выступает с детско-подростковым коллективом.
– Мгу… И наша руководительница коллектива – Соня Саидовна сама договаривается о выступлениях. Обычно это всякие номера на разных официальных мероприятиях. Например, недавно наши девочки танцевали на Мисс Россия в нашем городе. А до этого на каком-то муниципальном торжестве. В общем, все чинно, благородно и в дневное время. Во всяком случае, до шести-семи вечера девчонки точно заканчивали.
Наташа откусила печенье, запила и продолжила:
– А тут нам заявляют. Мол, у нас новое выступление, но в девять вечера. Мы как-то слегка прифигели. Ну где девочки восьми-одиннадцати лет и где выступление в девять вечера! У нас некоторые спать ложатся в такое время! Дальше больше. Выяснилось, что это оплачиваемый «концерт» в каком-то ресторане. На большой сцене с шикарным якобы освещением. Родители заволновались. Но нас заверили: мол заведение приличное. Публика светская. Плюс денежки для танцевальной секции нужны: костюмы шить, реквизит делать. Так что вроде все шито крыто.
А потом… в общем приехали мы к этому ресторану к девяти. А нас не пускают. Мол не велено! Ждите конца выступления! Еле-еле пробились в фойе, сели на лавочках. Ждем… Выбегают ошарашенные девочки.
Наташа отпила еще чаю и доела печенье.
– Ну вот. Забрали мы их домой. И потом мне Алиска рассказывает такие подробности, от которых волосы дыбом встают и потом еще на голове шевелятся. Переодевались они, значит, в гримерке для стриптизерш, с этими самыми стриптизершами! Ну ты представляешь! Девочки в костюмах цыплят и стриптизерши в перьях! Прям аналогия!
Я кивнула. Да уж. То еще впечатление.
– А дальше? – поторопила подругу.
– А дальше веселее. Алиска говорит, танцевали они между шестами и столиками. То есть ни о какой сцене речи вообще ни шло! После них вышли травести! А одну девочку какой-то мужик пытался на коленки посадить! Правда охрана его урезонила. Но сам факт!
– Мда… Деньги за детское порно тоже можно заработать. Но надо ли?
– Вот-вот! Я хотела сама накатать статью. А мне редактор говорит. Мол, тебе не поверят. Ты мать, навоображала черте что. Найди независимого журналиста. Чтобы все стороны опросил.
– И ты нашла меня?
– Ну да! Все телефоны, явки, пароли я тебе дам. Согласна?
Я пожала плечами. Но прежде чем сказала хоть слово, подруга перебила.
– Только учти! Ресторан этот принадлежит какому-то авторитету. Ну знаешь, такому каких сейчас любят в книгах любовных описывать. Крутому, жестокому и женщин ни в грош не ставящему. Только в книгах эти авторитеты сразу становятся няшками, едва завидят красавиц героинь. А этот был женат трижды. Одну жену из окна выкинул, другую, беременной из машины, причем прямо на ходу. Ну там все, ни ребенка, ни здоровья. Третья сбежала сама от побоев. Так что… думай сама.
– А что тут думать? Будем бояться его, что ли? Я попрошу помочь одного влиятельного человека. Как минимум – он охрану поможет обеспечить. В общем, я с ним поговорю и дам тебе окончательный ответ. А то сама понимаешь. Когда я была молодая да ранняя, бегала и раскрывала всем правду, у меня еще Клима не было. А за ребенка… ну сама понимаешь…
– Конечно! – горячо воскликнула Наташа. – Поэтому я тебя и предупредила! В общем, я тебе все данные скину. Наши мамочки в чате и по видео в вотсапе тебе все расскажут подробно. Хоть видеоконференцию устраивай. А там решай.
– Договорились! – я придвинула к подруге чашку с чаем и железную круглую банку с нежным печеньем.
* * *
Константин Георгиевич был мужчиной без возраста. Красивый, жилистый, высокий. Хороший разворот плеч и длинные пальцы пианиста, в сочетании с сильными руками.
По нему половина нашей редакции сохла, когда я там еще работала. Теперь же мы общались по скайпу и исключительно по мере необходимости.
Впрочем, кажется, редактор как был циником, так им и остался. Как был снобом, так ничего и не поменялось.
– Лютый, то есть Филипп Прокопьевич Лютов, сейчас не совсем криминальный авторитет. Скорее крупный преуспевающий ресторатор. Но связи у него, конечно, все те же. Бойцы все те же. Однако уже вхож в приличные слои общества. Можно сказать – отмылся от крови и грязи, надел белый пиджак, но по-прежнему по колено в том самом, – усмехнулся Константин Георгиевич на мой краткий пересказ дела.
– Так вы напечатаете статью? Или теперь, когда Лютый стал преуспевающим ресторатором, его уже нельзя трогать?
– Да напечатаем конечно! – отмахнулся мой бывший редактор. – Почему нет-то? Власти за такого вступаться не станут. На самые мощные хвосты не наступим. Только ты там поосторожней.
– Ну не убьет же он меня, в самом деле?
Константин Георгиевич в своем фирменном стиле усмехнулся и выдал фразу, достойную запечатления в камне:
– Да не… женщин он не убивает. Тем более, если ты представляешь прессу. Максимум изнасилует…
Мда. Вот уж успокоил так успокоил. А бывший редактор не остановился на достигнутом.
– Тут дело такое. Лютый сейчас об родственников руки не марает. А вот ты как раз в его вкусе. Фигуристая, спортивная. Красивая. А еще он любит рыжих.
– Я не рыжая!
– Каштановая. Не велика разница. С рыжиной.
– Но добро вы даете и материалы расследования напечатаете?
– Да. Если крутанешь как рассказывает эта твоя, ну как ее?
– Наташа Рябинина.
– Ну вот, если раскрутишь родителей – дам первую полосу.
– Хорошо. Спасибо.
На этом мы завершили наш душещипательный диалог, и я покачала головой. Мда. «Максимум изнасилует». Шутит или всерьез? Константин Георгиевич мог и преувеличить. Все же он подчеркнул, что с «прессой» Лютый теперь не особенно лютует…
Ладно. Начну с опроса родителей – это дело безопасное. Маленькая видеоконференция с раскруткой подробностей дела. С мнениями других родителей, не только моей Наташи. Может с комментариями детей, кто постарше. В танцевальном коллективе дочки Наташи были девочки лет тринадцати-четырнадцати. Вот их можно поспрашивать. Больше понимают, что вокруг происходит, больше и рассказать смогут. Более маленьких, вроде дочки Наташи, лучше не трогать. Пусть забудут, как страшный сон.
Что ж… Начну с безопасной части материала. Завтра я встречаюсь с Тамилиным и пора бы озвучить ему собственное решение. Если соглашусь на его предложение, уверена, Александр сможет меня защитить. А там – там я займусь уже второй стороной материала. Собственно, Лютым.
Тамилин хочет благодаря мне получить жирный контракт. Я тоже использую его для работы. Почему нет? Наша сделка будет выгодна для всех.
Кажется, визит Наташи и сведения о владельцах заведения, куда маленьких девочек зовут танцевать между стриптизом и травести шоу, окончательно расставил в моей жизни все точки над «и».
Кирилл уехал в полной уверенности, что предложение Тамилина уже принято. Сам Александр вел себя вполне прилично. Контракт я перечитала уже раз сто. Никаких подводных камней не нашла.
Там даже были пункты о «содержании фиктивной жены и ее ребенка». Нам обещали обеспечить все условия: отдельные комнаты, развлечения, охрану. Вернувшийся Клим ни в чем не будет нуждаться. Тамилин даже обещал сынишке купание в личном бассейне Александра и «детские увеселительные мероприятия».
Так что… была не была. Я должна помочь девочкам, которых заставили участвовать в грязном концерте для пьяных и развращенных богатеев и криминальных авторитетов.
* * *
К приезду Тамилина я прихорашивалась как на свидание. Хотя какое у нас свидание? Так, чисто деловая встреча. Но я успокаивала себя тем, что в дорогой ресторан нужно ходить так, чтобы все попадали от зависти и ощущения собственной неполноценности. Тем более, мне есть что показать.
Я никогда не болела излишней стеснительностью, хотя и самолюбие обычно не тешила. Знала свои плюсы и минусы и умела их грамотно подчеркивать.
У меня была фигура песочные часы с выдающейся грудью и высокими ягодицами. Поэтому я надела приталенное платье, с разрезами по бокам цвета морской волны, чтобы заодно сразу подчеркнуть и оттенок волос. Рыже-каштановый, при определенном освещении – красноватый.
К платью я подобрала брошку в виде лисички. Хендмейд. Читательница подарила. Плюс распущенные локоны до середины попы. Ободок, чтобы волосы не падали на лицо, и оно выглядело открытым, и немного косметики.
Я была счастливой обладательницей гладкой кожи, как и у многих женщин с моей особенностью. Но по той же причине всегда отличалась аристократической бледностью. Ни румянца, ничего даже близкого. Татуаж век и бровей позволял не особо заморачиваться их подчеркиванием. Поэтому я чуть завила черные ресницы, подкрасила губы и припудрилась. Покрутилась перед большим зеркалом в пол – в спортивной комнате, где занималась по утрам йогой.
Ну я еще очень даже. И даже очень.
В этот момент телефон, который я оставила на окне, пиликнул сообщением в вотсапе.
«Приехал. Жду». Тамилин был краток и галантен – явился на пятнадцать минут раньше оговоренного срока. Я подумала – выйти прямо сейчас или пусть потомится? Женщина должна ведь заставлять себя ждать?
Да что со мной! У нас не свидание! Почему я опять собираюсь на эту встречу так, словно Тамилин мой ухажер, а я очарованная богатым красавцем малолетка?
Я тряхнула головой и отправилась одеваться в уличное. Если и приду пораньше к машине Тамилина, которая уже стояла возле моего забора, так что? Я не должна его «томить», потому что у нас не свидание. А в деловом общении все с точностью до наоборот – ценится пунктуальность, а не способность доставить партнеру минуты ожидания.
Даже не знаю – кого я сейчас убеждала – себя или же Александра. Однако, когда заперла дом, проверила все замки, закрыла калитку и подошла к машине Тамилина, было уже ровно двенадцать.
* * *
Александр
Тамилин уже не помнил – какой встречи он ждал с таким неистово-жадным желанием. Даже если дело касалось его бизнеса. Свидания с женщинами Александра уже давно не вводили в это странное – на грани болезни и эйфории – состояние. Томительное, утомительное предвкушение.
Казалось, весь вчерашний день и все сегодняшнее утро он только и делал, что ждал встречи с Яриной. Тамилин уже устал одергивать себя и ловить на всех этих странностях, связанных с новой знакомой. Их было слишком много, и они слишком очевидно говорили – Александр серьезно запал на Ярину. Так, как уже несколько лет не западал ни на одну женщину.
Его влюбленность в Олену, ныне жену Оленева, напоминала медленно растущее пламя. Вначале ему просто приятно было видеть ее рядом, не говоря уже о том, что это помогало и Оленева щелкнуть по носу в нужные моменты. Было изначально в отношении Тамилина к Олене это чисто мужское бравурно-выпендрежное соперничество. Мол, я тебя сделаю. И азарт ухаживаний за Оленой был таким же. Сделать соперника! Победить его на любовном фронте!
А потом… потом оказалось, что за этим фасадом пряталась чистая и почти юношеская влюбленность. Тамилин не влюблялся ни в школе, ни в вузе. И до того момента даже не знал – что это такое. И как с этим быть.
Это было как полет и одновременно падение в пропасть. Как полное отрешение от реальности и одновременно полное в нее погружение. В реальность с Олесей.
И отходняк от общения с ней выдался таким же. Тяжелым, жестким, и очень долгим. Также лечится и первая юношеская влюбленность, если ее жестко оборвали отказом. А если привечали? Тогда она могла бы сама сойти на нет или превратиться в нечто гораздо более глубокое. У Тамилина этого не случилось. Наверное, он прошел по лезвию бритвы и умудрился даже не поцарапаться.
Зато теперь Александр вляпался по уши. Теперь это было то самое взрослое серьезное и глубокое чувство, которое называют любовью. Не то, из-за которого прыгают с крыши дома, а потом в больнице думают «Какой я дебил!». А то, ради которого отдают все и себя в придачу преподносят на блюдечке с голубой каемочкой.
Не то, из-за которого хочется ухаживать, встречаться, постоянно держать объект влюбленности в поле зрения. А то, ради которого, даже если этот объект бесконечно далеко, хочется жить и работать. Когда ты заботишься не о том, чтобы увидеть возлюбленную, а о том, чтобы любимая была в безопасности, достатке и уюте. О себе ты в этот момент вообще не думаешь. А потом понимаешь, что вся твоя жизнь подчинена ей и ее потребностям…
Заглятдинов однажды сказал: «Жить ради встречи с женщиной и жить ради женщины – разные вещи! Есть отношениЕ и есть отношениЯ». И лишь теперь Тамилин понял, что имелось в виду.
Теперь, когда вляпался по самое не хочу. Ярина была замужем и плюс к тому, продолжала уверенно держать дистанцию. Тамилин старался приблизиться, но она всякий раз давала понять, что это лишнее.
Пока ехали в ресторан, Александр поглядывал на спутницу, гадая, в каком она сейчас настроении. Ярина задумчиво наблюдала за мельканием зимнего пейзажа, пешеходов и машин за окнами внедорожника. В таком состоянии она была еще более притягательной. Сладкой и желанной во всех смыслах слова. Расслабленное одухотворенное лицо, длинная шея, которую не скрывал даже пуховик с высоким воротом, изящная ладонь, замершая на ремне безопасности.
Идеальная. Вот что приходило в голову Тамилина при взгляде на спутницу. Идеальная для него.
Припарковавшись, Александр отворил Ярине дверь и подал руку, нарочно сняв перчатку. Она положила в его ладонь спрятанные в шерстяную перчатку пальцы. Длинные, изящные, аристократичные. Это был момент какого-то удара, шока. Когда одно прикосновение взвело все инстинкты Тамилина как курки ружей. Раз – и все. Сердцу в груди не хватает места, печет и жаром обдает все самые нескромные места. И так хочется… Всего от нее хочется. Но прежде всего ужасно хочется внимания.
Ярина прищурилась и спросила:
– И долго вы будете на меня так смотреть?
Да хоть всю жизнь смотрел бы. Тамилин усмехнулся.
Вместо ответа закрыл машину и потянул спутницу под броскую, но не вычурную вывеску ресторана.
Тамилин любил это заведение. Там были и приватные кабинки, отделенные от общего зала ширмами с изящно нарисованными ветками сакуры, и быстрые, понимающие все с полуслова официантки. И меню, которым не грех было потчевать даже важных зарубежных партнеров. Те потом еще год вспоминали по почте как вкусно поели.
Положа руку на сердце, Тамилин немного перестарался. Так сказать – переборщил с антуражем.
Заказал самую большую кабинку – почти на целую семью из шести-семи человек. Пышные диваны вокруг длинного стола были обложены мягкими шелковыми подушками, в нескольких вазочках благоухали свежие розы.
С закусками Тамилин тоже немного переборщил. Примерно, как привычные к советским застольям семьи, где для пары гостей раздвигают большой стол и заставляют кушаньями до отказа – так что тарелки едва помещаются.
Алексей выяснил, что любит Ярина и Александр заказал сразу и все.
От хрустящих малосольных огурчиков и патисончиков до бутербродов с нежнейшей семгой и красной икрой. Бутерброды с сырокопченой, ароматной колбасой и сыром на шпажках и даже анчоусы. Две этажерки с фруктами. От громадных гроздей винограда – глянцево-черного и прозрачно-желтоватого до солнечных долек ананаса и разрезанной маракуйи.
Тамилин все думал, как объяснить Ярине свою, мягко говоря, излишнюю предусмотрительность. Однако в фойе ресторана она сняла шапочку, пуховик и… у Александра, в принципе слов не осталось. Она была соблазнительно-красива. Именно такое определение Тамилин внутренне выдумал. От ее вида спирало дыхание и становилось сразу жарко. Горячая кровь приливала к щекам, к груди и затем – быстро куда пониже. Хотелось ее поцеловать. Просто здесь, схватить и поцеловать.
Сама Ярина тоже изучала Тамилина взглядом и Александра очень порадовало выражение ее лица. Она чуть улыбнулась с легким прищуром.
Ага. Понравилось. Да Тамилин в последний раз столько времени выбирал костюм и менял его перед выходом, наверное, на выпускной. И то не настолько это было долго и тщательно.
Остановился Александр на синем костюме-двойке – в меру свободного кроя и в меру строгого. Он подчеркивал спортивную фигуру Тамилина и не делал из него «делового сундука», как называл слишком уж строго одетых мужчин Заглятдинов. Черная рубашка, расстегнутая на груди, чтобы Ярина не пропустила мимо глаз мышцы Тамилина, вполне сочеталась с остальным образом.
Когда Александр наконец-то снова смог нормально вдыхать воздух, он подал руку спутнице и повел ее к кабинке.
И вот тут уже кажется Ярина не могла продышаться несколько минут. Стол произвел впечатление. И еще какое!
Чтобы у журналистки, да еще и завзятой язвы, сразу не нашлось слов? Такое бывает ну очень редко. И обычно, когда представители прессы забивают рот вкусностями на каком-нибудь ВИП фуршете… Стремятся унести побольше фешенебельной еды с собой. Пусть даже внутри живота.
Да, Тамилин еще не совсем отошел от позиции язвительности в отношении прессы. Но это не мешало ему любоваться на сверкающие расширенные глаза Ярины и думать о том, что ничего красивей в жизни не видел. Разве что ее шикарные ноги и грудь… и… попу…
