Текст книги "Король треф"

Автор книги: Агата Кристи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц) [доступный отрывок для чтения: 1 страниц]

Кристи Агата
Король треф

Агата Кристи

Король треф

Перевод Клиновой Елены

– Иной раз правда, – со вздохом пробормотал я, перевернув страницу газеты, – бывает гораздо невероятнее любого вымысла.

Сознаюсь честно, особой оригинальностью это замечание не блистало. Но как ни странно, я заметил, что смог заинтересовать моего друга. Склонив к плечу аккуратно причесанную голову, напоминавшую сваренное вкрутую яйцо, маленький бельгиец аккуратно снял двумя пальцами приставшую к безукоризненным брюкам пылинку, и заметил,

– Как это тонко подмечено! Ах, мой милый Гастингс, да вы в душе философ! Я всегда это подозревал!

Ничуть не подавая вида, что заметил едкую нотку сарказма в его голосе, я нечаянно смахнул на пол газету, которую собирался отложить в сторону.

– Вы уже успели прочитать утренний выпуск?

– Конечно. И, кстати, после этого сложил газету аккуратнейшим образом, при этом не швыряя ее на пол, как это только что сделали вы, мой дорогой! А все ваша беспорядочность и отсутствие метода!

(Прошу заметить – наиболее отвратительная черта Пуаро. Вообще, надо сказать, что Метод и Порядок – это два божества, которым он поклоняется. Больше того, иногда он доходит до того, что все свои успехи объясняет именно приверженностью к порядку и собственному методу).

– Догадываюсь, что и вы тоже читали об убийстве Генри Ридбурна, импрессарио. Именно эта статья и заставила задуматься, что такое правда. Но правда не только иной раз бывает более странной, чем любой вымысел – она еще порой и гораздо более драматична. Попытайтесь представить себе семейство Орландеров – самая что ни на есть добропорядочная английская буржуазия. Отец, мать, сын с дочерью – да в Англии тысячи таких семей! Мужчины каждое утро отправляются в Сити, женщины присматривают за домом. Жизнь их год за годом протекает мирно, даже скучно. И вот прошлым вечером они все вместе сидят в гостиной своего загородного дома в Дэйзимид, Стритеме и как обычно играют партию в бридж. Вдруг без предупреждения распахивается настежь французское окно* и в комнату врывается какая-то женщина. Ее серое шелковое платье покрыто пятнами крови. Незнакомка успевает прошептать только одно слово "Убийство" и без чувств падает на пол возле их ног. Возможно, ее лицо показалось им знакомым – это ведь была Валери Сен-Клер, знаменитая танцовщица, чье появление в Лондоне вызвало настоящую сенсацию!

_______________

* Французское окно – доходящее до пола двустворчатое окно.

– Это ваше предположение, – спросил Пуаро, – или так написано в газете?

– Видите ли, в статье изложены одни только факты. Но драматичность ситуации поразила меня с первого взгляда!

Пуаро задумчиво кивнул.

– Жизнь человека просто невозможна без драмы. Гораздо чаще, чем это бросается в глаза. Запомните это, Гастингс. Однако этот случай кажется мне довольно интересным. Тем более, что, как я подозреваю, мне придется этим заняться.

– В самом деле?

– Да. Сегодня утром мне позвонил один джентльмен и попросил о встрече. Он сказал, что действует от имени герцога Поля Маранья.

– Но какое он имеет отношение ко всей этой истории?

– Ах, Гастингс, похоже, вы не уделяете внимания вашим английским бульварным листкам! Тем самым, которые просто обожают пикантные скандальчики из категории "одна маленькая птичка прочирикала мне..." и так далее. Вот, смотрите.

Я увидел, как его коротенький палец ткнул в одну из статей.

– "На самом ли деле один иностранный герцог и известная танцовщица питают друг к другу нежные чувства? И понравится ли некой леди обручальное колечко с бриллиантом?"

– И теперь, чтобы подвести итог вашему драматическому повествованию, продолжал Пуаро, – могу подтвердить, что мадемуазель Сен-Клер и была той самой незнакомкой, которая потеряла сознание на ковре в гостиной дома в Дэйзимид.

Я пожал плечами.

– Благодаря тому единственному слову, которое смогла прошептать мадемуазель прежде, чем лишилась чувств, оба Орландера, отец и сын, развили бурную деятельность, – высокопарно продолжал Пуаро. – Один поспешил за доктором, чтобы оказать помощь юной леди, пережившей, по-видимому, страшное потрясение, другой помчался за полицией. Рассказав в участке обо всем, что произошло, он в сопровождении полицейских отправился в Мон Дезир. Это прелестная вилл неподалеку от Дэйзимид, принадлежит она мистеру Ридбурну. Репутация его, между нами, Гастингс, была в последнее время изрядно подпорчена. Там они и нашли этого великого человека – он лежал в библиотеке, и череп его был расколот словно гнилая тыква.

– Надеюсь, мне удалось в точности передать ваш стиль, Гастингс, – с добродушной усмешкой добавил Пуаро. – Простите, мой друг, я не хотел вас обидеть... Ах, вот и мсье герцог!

Наш титулованный клиент, однако, почему-то предпочел представиться графом Феодором. Это был немного странный на вид молодой человек, высокий и худощавый. Мне бросился в глаза слабый, безвольный подбородок, характерная линия рта, свойственная всем Моронбергам и черные, горевшие каким-то яростным исступлением глаза настоящего фанатика.

– Мсье Пуаро?

Мой друг отвесил изящный поклон.

– Мсье, я попал в беду...трудно представить себе что-то более ужасное!

Пуаро небрежно махнул рукой.

– Я понимаю ваше волнение. Ведь мадемуазель Сен-Клер, насколько мне известно, ваш очень близкий друг. Я не ошибся?

Ответ герцога был на удивление прост.

– Я надеюсь, что она станет моей женой.

Пуаро откинулся в кресле, изумленно вытаращив открыв глаза.

Герцог, не обращая на него внимания, продолжал:

– Я не первый в нашей семье, кто решается на морганатический* брак. Мой брат Александр благодаря своему браку лишился всех прав на корону. Но мы с вами, мсье Пуаро, живем в просвещенный век, более свободный от сословных предрассудков, чем это было раньше. К тому же мадемуазель Сен-Клер можно считать особой, вполне достойной меня по рангу. Вам доводилось слышать, что о ней говорят?

– Ходили какие-то романтические истории о ее якобы благородном происхождении – вещь, кстати, вполне обычная в театральной среде. Мне доводилось слышать, что она то ли дочь ирландской поденщицы, то ли русской великой княжны.

– Первое, конечно, сплетня, – заявил молодой человек, – но во втором случае так оно и есть. Валери вечно делала из своего происхождения тайну, но я догадался. Впрочем, это было не трудно. С первого взгляда понятно, кто она. К тому же, мсье Пуаро, я верю в такую вещь, как наследственность.

– Я тоже в нее верю, – задумчиво пробормотал Пуаро. – И уж коль скоро вы заговорили об этом, могу признаться, что мне порой доводилось наблюдать весьма любопытные вещи, между нами, конечно... Но вернемся к делу, ваша светлость. Что вам угодно от вашего покорного слуги? Чего вы опасаетесь? Могу я говорить откровенно? Что-нибудь связывает мадемуазель Сен-Клер с разыгравшейся драмой? Она ведь, несомненно, знала Ридбурна?

– Конечно. Он делал вид, что по уши влюблен в нее.

– А она?

– Она не желала иметь с ним ничего общего.

Пуаро с любопытством посмотрел на него.

– У нее были основания опасаться его?

Мне показалось, что молодой человек смутился.

– Был один случай, – неохотно признался он. – Вы знаете Зару, ясновидящую?

– Нет.

__________

* Морганатический – неравнородный брак.

– Она волшебница, мсье Пуаро. Советую вам тоже как-нибудь заглянуть к ней. Валери и я были у нее на прошлой неделе. Она сказала Валери, что ей грозит опасность. Потом она перевернула последнюю карту – гадалки называют ее "покров". Это был король треф. И прошептала: – "Берегись. Это человек, который держит тебя в своей власти. Ты боишься его...и правильно делаешь. С его стороны тебе в самом деле грозит опасность. Ты догадываешься, о ком я говорю? – Валери побледнела, как привидение. Она кивнула, – Да, я знаю. Сразу же после этого мы ушли. Последние слова Зары были, – Берегись короля треф! Тебе грозит страшная опасность!" – Потом мы ушли. Я пытался расспрашивать Валери, но она не сказала мне ни слова – просто повторяла, что все это глупости. Но теперь, после всего того, что случилось прошлой ночью, я больше, чем когда-либо уверен, что в том короле треф Валери угадала Ридбурна, и что именно он и был тем человеком, которого она боялась.

Герцог помолчал.

– Теперь вы понимаете, что я почувствовал, когда сегодня прочел в утреннем выпуске статью об убийстве. А что если Валери в отчаянии решится... Нет, это невозможно!

Пуаро поднялся и, подойдя к молодому человеку, мягко положил ему руку на плечо.

– Не надо так расстраиваться, умоляю вас! Доверьте все мне.

– Вы поедете в Стритем? Я уверен, она все еще там, в Дэйзимид, ведь она пережила такое потрясение!

– Я поеду туда сегодня же, обещаю.

– Я уже обо всем договорился через посольство. Вам будет оказано всяческое содействие.

– Тогда можно ехать. Гастингс, вы не откажетесь составить мне компанию? До свидания, ваша светлость.

Мон Дезир оказался очаровательной виллой, современной и комфортабельной. К дому вела короткая подъездная дорожка, а вокруг самой виллы был разбит великолепный парк.

Стоило только упомянуть имя герцога, как дворецкий, который открыл нам дверь, залебезил и немедленно проводил нас туда, где накануне разыгралась трагедия. Библиотека поразила нас первого взгляда. Это было огромное помещение, занимавшее целый этаж. С каждой стороны было колоссальное, доходившее до самого пола окно. Из одного открывался вил на ведущую к вилле дорожку, другое выходило в сад. Как раз у этого окна и было найдено тело убитого. Конечно, его уже увезли, поскольку полиция закончила осмотр дома.

– Однако, это странно, вы не находите? – прошептал я на ухо Пуаро. Ведь они могли что-то проглядеть, а теперь уже ничего не сделаешь.

На губах моего маленького друга появилась лукавая улыбка.

– Ах, ах! Сколько же мне можно объяснять, что ключ к разгадке никогда не лежит на виду?! Заставьте работать ваши маленькие серые клеточки – и он ваш!

Он повернулся к дворецкому.

– Скажите, кроме тела убитого, из комнаты ничего не убирали? Она в том же виде, что была вчера?

– Точно так, сэр. Точь-в-точь, можете не сомневаться.

– А вот те портьеры – я вижу, сейчас они сдвинуты в сторону. И на втором окне то же самое. А прошлой ночью они были задернуты?

– Да, сэр. Я сам опускаю их каждый вечер.

– Так, значит, ваш хозяин сам их раздвинул?

– Возможно, сэр.

– А вы не знаете, может быть, ваш хозяин ждал кого-нибудь прошлым вечером?

– Он этого не говорил, сэр. Но приказал, чтобы после обеда его не беспокоили. Видите ли, сэр, тут есть еще одна дверь, она ведет из библиотеки на веранду, что позади дома. Он мог впустить кого-то через эту дверь.

– И часто он так делал?

Дворецкий деликатно кашлянул, – Думаю, да, сэр.

Пуаро направился к двери, на которую указал дворецкий. Он была не заперта. Приоткрыв дверь, он вышел на веранду. С левой стороны от нее шла подъездная дорожка, с правой тянулась стена из красного кирпича.

– Там фруктовый сад, сэр. Калитка в него чуть дальше, но мы всегда запираем ее в шесть часов.

Пуаро кивнул и вернулся в библиотеку. Дворецкий следовал за ним по пятам, как послушный пес.

– Скажите, вчера вечером вы ничего не слышали?

– Ну как же, сэр, слышали чьи-то голоса в библиотеке, это было незадолго до девяти. Но так бывало и раньше, да и леди, случалось, бывали там, и не раз. К тому же мы ведь были на половине слуг, а она в другой части дома. Поэтому-то можно сказать, что мы ничего и не слышали. А потом, уже часов в одиннадцать появилась полиция.

– Сколько человек было в библиотеке?

– Точно не скажу. Знаю только, что там была дама.

– Ах, вот оно что!

– Прошу прощения, сэр, но доктор Райан все еще в доме. Может быть, вы хотели бы поговорить с ним.

Мы с радостью ухватились за эту возможность, и через минуту доктор, жизнерадостный, средних лет человек, уже вошел в комнату. Так же, как и дворецкий, он готов был ответить на любые вопросы Пуаро. По его словам, тело Ридбурна нашли возле окна, голова его едва была видна из-за мраморного подоконника. Ему нанесли две раны: одну – спереди, и другую – сзади, разбив затылок. Она-то и оказалась смертельной.

– Он лежал на спине?

– Да. Вот, смотрите, след еще заметен. – Доктор указал на пол, и мы увидели небольшое темное пятно.

– Скажите, доктор, а не мог он сам раскроить череп? Ну, скажем, когда упал и ударился об пол?

– Абсолютно невозможно. Каким бы орудием не был нанесен удар, оно проникло глубоко в мозг.

Пуаро задумался, глядя в пространство. В нише каждого окна было устроено нечто вроде массивного мраморного трона с подлокотниками в виде львиных голов. Вдруг я заметил, как в глазах Пуаро загорелся огонек.

– Скажите, а не могло случиться так, что он упал навзничь и ударился затылком об один из подлокотников? А после этого тело сползло на пол. Разве это невозможно?

– Возможно. Только тело лежало под таким углом, что оно никак не могло сползти с кресла. А кроме этого, как вы сами можете заметить, ни на подлокотниках, ни на мраморе сиденья нет ни малейших следов крови.

– Ну, их могли просто стереть!

Доктор пожал плечами.

– Вряд ли. Кому, скажите на милость, могло понадобиться сделать так, чтобы самоубийство выглядело, как убийство?!

– Не спорю, – кротко согласился Пуаро. – А женщина, как вам кажется, могла нанести подобный удар?

– Я бы сказал, это совершенно невозможно. Скорее всего, вы думаете о мадемуазель Сен-Клер, я угадал?

– Я никогда не думаю о ком-то конкретном, пока не уверен, – мягко возразил Пуаро.

Он отвернулся, его внимание привлекло открытое настежь французское окно. А доктор тем временем продолжал:

– Именно этим путем вчера воспользовалась мадемуазель Сен-Клер, чтобы убежать. Вон там, между деревьями, виден Дэйзимид. Конечно, если бы она вышла через дверь, то с той стороны гораздо больше домов и они ближе. Но так уж случилось, что Дэйзимид, хоть и стоит дальше, но с этой стороны он единственный дом, который виден издалека.

– Благодарю вас, доктор, вы очень любезны, – сказал Пуаро, – Пойдемте, Гастингс, попробует пройти тем же путем, каким вчера шла мадемуазель.

Пуаро отправился на вылазку: вначале вниз, через ухоженный сад, минуя железные ворота, потом наискосок через небольшую зеленую лужайку прямо к калитке, ведущей в сад Дэйзимид, за которым мы увидели скромный, небольших размеров дом, занимавший, наверное, не больше полуакра. Я заметил цепочку следов, которая вела к французскому окну. Пуаро кивнул в их сторону.

– Да, Гастингс, вы правы – тут и прошла вчера мадемуазель Сен-Клер. Ну, а нам, поскольку мы никуда не торопимся, думаю, будет лучше войти через дверь.

Нам открыла служанка. Она провела нас в гостиную, а сама отправилась за миссис Орландер. Мне показалось, что в комнате со вчерашнего вечера ничего не трогали. На столе стояли пепельницы, посреди гостиной, поверх маленького столика для бриджа, валялись разбросанные карты, как будто участники внезапно встали из-за стола. Мне показалось, что в комнате было чересчур много всяких безделушек, что делало ее слегка безвкусной. К тому же со стен со всех сторон на меня смотрело великое множество поразительно уродливых семейных портретов.

Пуаро, как мне кажется, проявил к почтенным предкам куда большую снисходительность, чем я. Указав на два, висевших чуть косо, он вздохнул:

– La famille *, семейные корни, это очень важно, вам не кажется? Чувства тоже порой способны заменить собой красоту.

Я не стал спорить. Мои глаза были прикованы к портрету, на котором была изображена целая семья: джентльмен с бакенбардами и дама с высоко взбитыми волосами, а рядом с ними – вялый, флегматичный мальчик и две крохотные девчушки, утопающие в ворохе лент и кружев. Почему-то я решил, что это портрет семейства Орландеров в прежние времена, и принялся с любопытством разглядывать его.

Дверь отворилась и в комнату вошла молодая женщина. Ее темные волосы были уложены в аккуратную прическу, сама она была одета в тускло-коричневый спортивного покроя пиджак и юбку из твида.

Она вопросительно посмотрела на нас. Пуаро шагнул вперед.

– Мисс Орландер? Сожалею, что приходится беспокоить вас...особенно после того, что вам пришлось пережить накануне вечером. Наверное, все это было крайне тягостно для вас.

– Нет, скорее печально, – вяло проговорила молодая женщина. При этих словах мне внезапно пришло в голову, что случившаяся накануне драма не произвела на мисс Орландер ни малейшего впечатления, а отсутствие у нее воображения делало ее недосягаемой даже для трагедии. Она не замедлила подтвердить, что мое первоначальное предположение верно, добавив: – Прошу простить, что комната в таком состоянии. Дело в том, что наши слуги совершенно выбиты из колеи вчерашним происшествием.

– Это ведь в этой комнате вы сидели прошлым вечером, не так ли?

– Да. Мы после ужина играли в бридж, когда вдруг...

– Прошу прощения, а долго вы играли?

– Как вам сказать... – Мисс Орландер задумалась, – Право, не знаю. Мне кажется, было что-то около десяти часов. Мы успели сыграть несколько робберов.

– А кстати, где вы сидели, мадемуазель?

– Лицом к окну. Я играла с мамой и как раз осталась без козырей. Вдруг совершенно неожиданно окно распахнулось, и мисс Сен-Клер вихрем ворвалась в комнату.

– Вы ее узнали?

– Мне показалось, что ее лицо мне знакомо.

– Она все еще у вас в доме?

– Да, но отказывается кого бы то ни было видеть. Похоже, это происшествие сильно ее потрясло.

– Думаю, она не откажется принять меня. Не будете ли вы так любезны передать ей, что я пришел по просьбе его светлости герцога?

___________

* La famille – семья

Я с немалым удовлетворением отметил, что одно упоминание особы королевского происхождения пробило броню невозмутимости мисс Орландер. Не сказав ни слова, она послушно вышла из комнаты и через минуту вернулась, чтобы передать, что мадемуазель Сен-Клер примет нас у себя в комнате.

Мы последовали за ней наверх. Спальня оказалась светлой и неожиданно просторной. На кушетке возле окна лежала молодая женщина. Приподнявшись на подушках, она обернулась и окинула нас внимательным взглядом. Необыкновенный контраст между этими двумя женщинами поразил меня с первого взгляда – тем более, что внешне они не так уж отличались друг от друга. Но, однако, какая разница! В каждом взгляде, в каждом жесте Валери Сен-Клер была драма, и какая! Казалось, романтическая дымка окутывает ее, словно волшебная вуаль. Багрово-красное домашнее платье закрывало ее до самых кончиков пальцев – то есть, оно, возможно, и было задумано, как домашнее платье, но прелесть его обладательницы придавала ему некую таинственность и своеобразное очарование, так что мне данный туалет показался похожим скорее на костюм восточной принцессы из какой-нибудь сказки.

Ее огромные черные глаза остановились на Пуаро.

– Вас прислал Поль? – Ее голос был подстать внешности – такой теплый, глубокий, он просто завораживал.

– Да, мадемуазель. Я здесь по его просьбе...чтобы помочь вам.

– Что вы хотите знать?

– Все, что вам известно о том, что случилось прошлой ночью. Все, вы меня понимаете?

Она улыбнулась слабой, вымученной улыбкой.

– Неужели вы подумали, что я собираюсь вас обманывать? Я не такая дура, мсье Пуаро. Мне с самого начала было ясно, что в таком деле скрывать что-либо бесполезно. У этого негодяя в руках была тайна, которая касалась моего прошлого, я имею в виду человека, которого вчера убили. Он угрожал мне, и не раз. Ради Поля, ради его спокойствия, я пыталась договориться с этим мерзавцем. Не ради себя... Поймите...я не могла рисковать потерять Поля! А теперь он мертв, и мне ничто больше не угрожает. Но все равно, я его не убивала!

Пуаро с улыбкой покачал головой.

– Нет никакой необходимости говорить мне это, мадемуазель. Просто расскажите, что произошло прошлой ночью.

– Я предлагала ему деньги. Но Ридбурну, похоже, просто нравилось издеваться надо мной. И вот прошлым вечером он велел мне прийти к нему около девяти. Я знала, что он в Мон Дезир. Место это было мне довольно хорошо знакомо, я и раньше там бывала. Ридбурн сказал, чтобы я прошла через боковую дверь прямо в библиотеку, так чтобы не попасться на глаза слугам.

– Прошу прощения, мадемуазель, но неужели вы не боялись? Одна, поздно вечером...

Мне показалось, или она действительно на мгновение смешалась?

– Может быть, немного. Но, видите ли, не могла же попросить кого-нибудь проводить меня! А потом, честно говоря, я была в таком отчаянии, что просто об этом не думала. Ридбурн принял меня в библиотеке. О Боже, что за человек! Я счастлива, что его убили! Он играл со мной, как кошка с мышью и наслаждался этим. Он смеялся над моими муками. Я плакала, валялась у него в ногах...я предлагала ему все, что у меня было! Все напрасно! Потом он сообщил мне свои условия. Думаю, вы и сами догадываетесь, что ему было нужно. Я отказалась. Высказала ему все, что я о нем думаю, а потом плюнула ему в лицо. Но он только усмехнулся, словно ленивый кот. А потом...потом я замолчала. Наступила тишина, и вдруг послышался какой-то неясный звук, мне показалось, что он шел от окна, может быть, из-за портьеры. Ридбурн тоже услышал. Он повернулся, шагнул к портьерам и раздернул их. Там был какой-то человек, он скорчился, пытаясь спрятаться – отвратительное существо! Наверное, какой-то бродяга! Он ударил Ридбурна – раз...потом другой...и тот упал. Негодяй протянул ко мне руку, и я увидела, что она залита кровью. Не знаю, как мне удалось увернуться. Я выскочила в окно и побежала так, как не бегала никогда в жизни. Вдруг между деревьями замелькали огоньки, передо мной был чей-то дом. Я кинулась к нему. Шторы были подняты, и я увидела сидевших за столом людей, которые играли в бридж. Похоже, я просто ввалилась в комнату. Помню, я еще успела крикнуть: – "Убийство!" – а потом перед глазами все поплыло...

– Благодарю вас, мадемуазель. Должно быть, для вас все это было страшным потрясением. А кстати, не могли бы вы описать этого бродягу? Вы не помните, как он был одет?

– Нет...ведь все произошло очень быстро. Но я бы узнала этого человека где угодно. Его отвратительное лицо и сейчас стоит у меня перед глазами! Оно навечно врезалось мне в память!

– Еще один вопрос, мадемуазель. Вы не помните, портьеры на другом окне, том, что выходило на дорожку, ведущую к дому, тоже были опущены? Или раздвинуты?

В первый раз на ее прелестном лице появилось озадаченное выражение. Мне показалось, что девушка задумалась.

– Ну так как, мадемуазель?

– Думаю...нет, я почти уверена, да, да, так оно и было! Они не были опущены.

– Странно! Ведь другие-то были. Ну ладно, не важно. Возьму на себя смелость предположить, что все это не имеет сейчас особого значения. Как долго вы намерены здесь оставаться, мадемуазель?

– Мой доктор считает, что я смогу вернуться в город уже завтра, – Она обвела комнату взглядом. Мисс Орландер к тому времени уже вышла. – Эти люди – ах, они были так добры ко мне! Но они как будто из другого мира. Мы с ними говорим на разных языках! А что касается меня – ну, что ж, признаться, я тоже не то, чтобы без ума от мещан!

И тут вдруг в словах ее прозвучала неожиданная горечь.

Пуаро с понимающим видом кивнул.

– Да, да, мадемуазель. Надеюсь, я не слишком утомил вас своими вопросами?

– Вовсе нет, мсье. В моих интересах, чтобы Поль узнал обо всем как можно скорее.

– Тогда я прощаюсь с вами, мадемуазель.

Уходя, Пуаро замешкался у дверей, разглядывая пару туфелек из лакированной кожи.

– Ваши, мадемуазель?

– Да, мсье. Их почистили и принесли мне.

– Ага, – буркнул себе под нос Пуаро, когда мы с ним направились к лестнице. – Странно, не правда ли? Прислуга вычистила туфельки, а про камин забыла. Ну, что ж, мой друг, в этом деле бросаются в глаза две-три крайне интересные детали. Только вот боюсь, очень скоро нам придется смириться с тем, что дело это закроют. Все идет именно к тому.

– А убийца?

– Эркюль Пуаро считает ниже своего достоинства охотиться за каким-то бродягой, – надменно отозвался мой маленький друг.

Мисс Орландер поджидала нас в холле.

– Если вы не откажетесь пару минут подождать в гостиной, мама будет рада познакомиться с вами.

В комнате со вчерашнего вечера до сих пор не убрались, и Пуаро, остановившись возле стола, принялся лениво собирать карты, перекладывая их своими тонкими, как у ребенка, пальцами.

– Вы знаете, о чем я думаю, мой друг?

– Понятия не имею! – охотно сознался я.

– Думаю, мисс Орландер допустила ошибку, сыграв без козырей. А ведь у нее на руках было три пики.

– Пуаро! Вы просто невозможны!

– Mon Dieu *! Не могу же я только и говорить, что о преступлениях!

__________

* Mon Dieu ! (Франц.) – Боже мой!

Вдруг он застыл на месте, словно пораженный громом.

– Гастингс...Гастингс! Вы только посмотрите! Тут нет короля треф! Его вообще нет в колоде!

– Зара! – воскликнул я.

– А? – Мне показалось, Пуаро ничего не понял. Механически перетасовав карты, он разложил их по порядку. Я увидел, как потемнело и стало жестким его лицо.

– Гастингс, – еле слышно прошептал он наконец, – Подумайте только, я, Эркюль Пуаро, чуть было не совершил огромную ошибку... непростительную ошибку!

Еще сильнее заинтригованный, я вытаращил на него глаза, но так ничего и не понял.

– Нужно начать все снова, Гастингс. Да, да, мы должны начать все снова. Но на этот раз никаких ошибок, вы понимаете?

Появление на пороге приятной, средних лет дамы заставило его замолчать на полуслове. В руках она держала какие-то книги. Пуаро отвесил ей учтивый поклон.

– Как я понимаю, сэр, вы друг мисс...ммм...мисс Сен-Клер?

– Не совсем. Просто ее близкий друг попросил меня помочь ей в этой деликатной ситуации.

– О, понимаю. Я просто решила, может быть...

Вдруг Пуаро повернулся и указал рукой на окно.

– Ваши портьеры вчера не были опущены?

– Нет. Думаю, именно поэтому мисс Сен-Клер и смогла разглядеть свет в окнах.

– Вчера, если не ошибаюсь, было полнолуние. Странно, что вы, сидя лицом к окну, не видели мисс Сен-Клер

– Скорее всего, мы были просто поглощены игрой. Да и потом, мы и подумать не могли, что такое может случиться! Тем более с кем-то из нас.

– Охотно в это верю, мадам. Что ж, уверен, скоро вашим волнениям придет конец. Завтра утром мисс Сен-Клер переберется в город.

– О, вот как! – Мне показалось, что лицо почтенной леди разом прояснилось.

– Позвольте пожелать вам всего доброго, мадам.

Выйдя из дома, мы увидели возле самых дверей служанку, которая мыла ступеньки лестницы.

– Это вы вычистили туфельки молодой леди – той, что гостит в доме?

Девушка покачала головой.

– Нет, сэр. Да и потом, разве они были грязные?

– Так кто тогда это сделал? – спросил я у Пуаро, пока мы шли по дорожке к выходу.

– Никто. Они и не нуждались в чистке.

– Разумеется. Если идти по дорожке или по тропинке в хорошую погоду, с ними ничего не случится. Но если мчаться вихрем, не разбирая дороги, напролом через кусты, тогда, я уверен, они будут все в грязи.

– Вот именно, – с лукавой усмешкой произнес Пуаро. – В этом случае они перепачкаются.

– Но, Пуаро...

– Потерпите еще полчаса, мой друг, хорошо? Мы возвращаемся в Мон Дезир.

Увидев нас вновь на пороге, дворецкий, казалось, не поверил собственным глазам. Но ему и в голову не пришло возражать, когда мы попросили снова проводить нас в библиотеку.

– Послушайте, Пуаро, вы ошиблись. Это же не то окно, – воскликнул я, заметив, что он направился к окну, выходившему на подъездную дорожку.

– А вот и нет, мой друг. Взгляните-ка сюда, – И он указал на голову мраморного льва. На его поверхности я заметил неясное пятно. Пуаро кивком указал вниз – на полу возле моей ноги было пятно точь-в-точь такого же цвета и размера.

– Кто-то со страшной силой ударил Ридбурна кулаком по голове. Он рухнул навзничь, как подкошенный, ударился затылком о голову мраморного льва, а потом соскользнул на пол. После этого мертвеца подтащили к противоположному окну и бросили там на полу. Однако, как нам рассказал наш друг доктор, уже совсем в другой позе.

– Но для чего? не вижу в этом никакого смысла.

– Наоборот, это чрезвычайно важно. Это же ключ к личности убийцы, неужели вы этого не поняли?! Кстати, похоже, у него не было ни малейшего намерения убивать Ридбурна, поэтому вряд ли стоит называть его убийцей. Должно быть, человек этот обладает громадной физической силой!

– Вы пришли к этому выводу потому, что у него хватило сил перетащить мертвеца через всю библиотеку?

– Не только. Интересный случай, вы не находите, Гастингс? Ах, мой друг, я чуть было не попал впросак.

– Вы хотите сказать, что уже догадались, чьих рук это дело?

– Да.

Вдруг в моем мозгу сверкнула молния.

– Нет! – воскликнул я. – Есть еще одна вещь, о которой вы не знаете!

– И что же это?

– Вы не знаете, куда подевался недостающий туз треф!

– Вот вы о чем! Чепуха, мой друг, совершеннейшая чепуха!

– Это почему же?

– Потому что он у меня в кармане! – И он ловким движением фокусника извлек из кармана карту и показал ее мне.

– Ах! – воскликнул я, пораженный в самое сердце. – Где вы нашли его?! Неужели здесь?

– Успокойтесь, здесь нет никакой загадки. Его просто не достали вместе с остальными картами. Туз треф так и остался в колоде.

– Хмм! Все равно, это заставило вас поломать голову!

– Да. мой друг, вы правы. Пожалуй, мне стоит поздравить его светлость.

– И мадам Зару!

– Да, да, и леди тоже, разумеется.

– Ну, а что вы намерены делать теперь?

– Вернемся в город. Но сначала я хочу перемолвиться словечком с одной леди из Дэйзимид.

Дверь нам открыла все та же молоденькая служанка.

– Они все сейчас в столовой. Кроме мисс Сен-Клер, конечно. Молодая леди наверху, у себя в комнате. Вы ее хотите видеть?

– Нет, нет, не стоит ее тревожить. Я хотел бы повидать миссис Орландер.

Нас провели в гостиную и попросили подождать. Проходя мимо столовой, я украдкой заглянул туда и увидел всю семью в сборе. Кроме двух женщин, за столом сидели еще двое коренастых, крепко сбитых мужчин. У одного на лице красовались усы, другой носил бороду.

Через пару минут в гостиную вошла миссис Орландер и с удивлением посмотрела на Пуаро, который отвесил ей изящный поклон.

– Мадам, у нас на родине всегда было принято особенно любить и почитать мать. Mere de famille *, это для нас все!

Лицо миссис Орландер приняло озадаченное выражение.

__________

* Mere de famille (франц.) – мать семейства

– Именно поэтому я и пришел...чтобы успокоить измученное тревогой материнское сердце. Вам не нужно волноваться. Убийцу мистера Ридбурна никогда не найдут. Это говорю вам я, Эркюль Пуаро. Ведь я прав, не так ли? Или передо мной не мать, а жена, которую мучит страх за мужа?

В воздухе повисла тишина. Казалось, миссис Орландер пытается заглянуть в душу Пуаро. Лицо ее исказилось от волнения. Стиснув руки, она прошептала: