Текст книги "Собака, которая не лает"

Автор книги: Агата Кристи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

– А сэр Рьюбен ничего не сказал вам по этому поводу?

– Он пробормотал: "Виктор спятил. Не удивлюсь, если на днях он убьет кого-нибудь в приступе ярости"

– Вот как? У вас есть какие-либо соображения, что могло привести его в невменяемое состояние?

– Увы, никаких.

Пуаро не спеша повернул голову и бегло взглянул на секретаря. У него сложилось впечатление, что Трефузиус сказал больше, чем первоначально хотел. Но и на этот раз Пуаро не пожелал настаивать.

– Что же последовало дальше? Продолжайте, пожалуйста.

– Я работал с сэром Рьюбеном над бумагами около полутора часов. В одиннадцать пришла леди Аствелл, и сэр Рьюбен сказал мне, что я могу быть свободен.

– И вы ушли?

– Да.

– Сколько времени, по-вашему, леди Аствелл оставалась наедине со своим мужем?

– Даже не представляю. Ее комната на втором этаже, моя на третьем. Я не мог слышать, когда она вернулась к себе.

– Понятно. – Пуаро стремительно встал. – Теперь проводите меня в башню.

Секретарь безмолвно прошел вперед. Они поднялись по широкой лестнице на второй этаж, дошли до самого конца коридора, где находилась обитая дверь, которая выходила на площадку еще одной, маленькой лестницы. Лесенка привела их к другой двери, и они оказались на месте преступления: в кабинете в башне.

Это был обширный зал, его потолки представлялись вдвое выше, чем во всем остальном доме. Стены украшало оружие дикарей: стрелы, копья, кинжалы. Вообще вокруг были развешаны в изобилии разные диковинки, почти все африканского происхождения. Письменный стол занимал оконный проем. Пуаро сразу направился к нему.

– Именно здесь нашли сэра Рьюбена?

Трефузиус молча утвердительно кивнул.

– Если я правильно понял, его ударили сзади?

– Его ударили одной из этих палиц, – пояснил секретарь. – Они ужасно тяжелые. Смерть, очевидно, наступила мгновенно.

– Это подтверждает мысль, что преступление непреднамеренное. Крупная ссора, кто– кто хватает почти бессознательно первое попавшееся орудие...

– Да. Но это отягчает обвинение против бедняги Леверсона.

– Труп нашли склонившимся вперед, на письменный стол?

– Нет. Он упал на пол, боком.

– Это весьма любопытно, – произнес Пуаро.

– Почему любопытно? – тотчас заинтересовался Трефузиус.

– А вот почему, – охотно отозвался Пуаро, указывая пальцем на запекшееся пятно неправильной формы на полированной поверхности стола. – Это кровь, мой друг.

– Может быть, просто брызги? Их могли оставить позже, когда уносили труп.

– Возможно, возможно, – не отрицал маленький бельгиец. Есть в комнате другая дверь, кроме той, в которую мы вошли?

– Вот здесь. Видите, где лестница?

Трефузиус отдернул штору, которая драпировала самый близкий к двери угол кабинета. Оттуда узкая лестница вела на верхний этаж.

– Первоначально башенку построили для любителя-астронома, Винтовая лестница ведет в круглую комнату, где у него некогда стоял телескоп. А сэр Рьюбен устроил там себе вторую спальню и иногда ночевал в ней, если засиживался допоздна.

Пуаро легко взбежал по ступенькам. Круглая комнатка была обставлена самой незамысловатой мебелью: раскладная кровать, стул и туалетный столик. Он заметил, что другого выхода из комнаты не существовало, и удовлетворенный спустился в кабинет, где его ждал Трефузиус.

– Вы слышали, когда вернулся мистер Леверсон?

– Нет. В это время я уже крепко спал.

Пуаро не спеша обошел кабинет.

– Ну, что ж, – процедил он наконец. – Думаю, здесь больше ничего интересного нет. Хотя... не будете ли вы любезны задернуть шторы?

Трефузиус с привычной расторопностью сдвинул тяжелые бархатные занавеси перед окном.

Пуаро зажег верхний светильник, прикрытый стеклянным шаром, свисающим с потолка.

– В исправности, конечно, и настольная лампа? – спросил он.

Секретарь включил массивную настольную лампу с абажуром зеленого стекла, которая стояла на письменном столе. Пуаро потушил плафон, потом несколько раз зажигал и гасил его.

– Хорошо, – сказал он. – Здесь я окончил. Спасибо за вашу помощь, мистер Трефузиус.

– Всегда рад служить, – ответил секретарь. – Ужин в семь тридцать, сэр.

В задумчивости Пуаро отправился в отведенную ему комнату и нашел там исполнительного Джорджа, который уже распаковывал вещи своего хозяина.

– Мой милый Джордж, – произнес Пуаро спустя несколько минут. – Я очень надеюсь встретить сегодня за ужином некоего господина, который меня весьма интригует. Человека, который вернулся из тропиков, Джордж, и обладает тропическим темпераментом, как утверждают окружающие. Человека, о котором Парсонс рвался рассказать мне, а вот мисс Маргрейв не упомянула вовсе. У покойного сэра Рьюбена был препаршивый характер, Джордж. Предположим, что такой горячка, как он, оказался рядом с другим, еще более запальчивым субъектом. Вполне мог произойти взрыв, как думаете?

– Не обязательно, месье.

– Не обязательно?

– Нет, то есть да, месье. У меня была тетушка Джемина, с языком змеи, настоящая мегера. Она мучила свою бессловесную сестру, которая жила вместе с ней, это было ужасно. Чуть не уморила ее своей злобой. А вот если ей осмеливались давать отпор, тогда совсем другое дело! Она тотчас присмиреет, настоящая овечка! Чего она совершенно не выносила, так это тихонь. Тех, кто ей потакал.

– Вот как? – пробормотал Пуаро. – В самом деле, этот пример наводит на размышления.

Джордж кашлянул, как бы заранее извиняясь.

– Могу ли я чем-нибудь помочь вам, месье? – спросил он.

– Конечно, милый Джордж. Я хотел бы знать, какого цвета было платье на мисс Маргрейв вечером, когда произошло убийство. И кто из горничных прислуживает ей.

Джордж выслушал инструкции с обычным непроницаемым видом.

– Очень хорошо, месье. Вы получите эти сведения завтра утром.

– Вы чрезвычайно ценный для меня человек, Джордж, сказал Пуаро, вперившись в огонь в камине. – Поверьте, отныне я буду держать в голове вашу тетушку Джемину.

В конце концов в этот вечер Пуаро так и не удалось встретиться с Виктором Аствеллом. Тот задерживался в Лондоне и предупредил об этом по телефону.

– Он распутывает дела, которые остались после вашего мужа? – спросил Пуаро у леди Аствелл.

– Виктор один из компаньонов фирмы. Он и в Америку ездил, чтобы изучить постановку дела каких-то горнорудных концессий. Ведь это связано именно с шахтами. Лили?

– Да, мадам.

– Мне кажется, с золотыми приисками. А может, медь или олово? Вы-то должны знать. Лили, досконально. Сэр Рьюбен еле успевал отвечать на кучу ваших вопросов об этом! О, осторожнее, моя дорогая. Вы чуть не опрокинули вазу!

– Здесь становится так жарко, когда топят камин, – нервно отозвалась девушка. – Вы разрешите открыть ненадолго окно?

– Если хотите, дорогая.

Пуаро проследил взглядом, как девушка распахнула раму и высунулась наружу, чтобы подышать свежим воздухом из сада. Когда она вернулась за стол, он любезно осведомился:

– Вы интересуетесь шахтами, мадемуазель?

– О, нет. Не слишком. Я слушала сэра Рьюбена вполуха и мало что запомнила, – легко отозвалась Лили.

– Тогда вы маленькая притворщица, – заметила с улыбкой леди Аствелл. – Бедный Рьюбен даже заподозрил, что у вас есть особые причины атаковать его вопросами.

Детектив упорно не сводил глаз с пылающего камина, однако от него не укрылось, как вспыхнуло лицо Лили Маргрейв. Он незаметно переменил тему разговора.

Когда пришло время расходиться на ночь. Пуаро обратился к леди Аствелл:

– Могу я задержать вас на несколько слов, мадам?

Тактичная Лили Маргрейв тотчас вышла из комнаты. Леди Аствелл выжидающе взглянула на детектива.

– Мадам, вы последний человек, который видел сэра Рьюбена живым?

У нее навернулись слезы, и, кивнув, она поднесла к глазам платочек, отделанный черным кружевом.

– Не плачьте, прошу вас, мадам!

– Вам легко это сказать, месье Пуаро. Я просто не могу остановиться.

– Я трижды глуп, что огорчаю вас!

– Нет, нет, ничего. Продолжайте. Что вы хотели спросить?

– Было около одиннадцати, не правда ли, когда вы вошли в кабинет в башне и сэр Рьюбен отослал Трефузиуса.

– Кажется да.

– Сколько времени вы пробыли с сэром Рьюбеном?

– Было ровно без четверти двенадцать, когда я вошла в свою комнату. Я запомнила это, потому что ненароком взглянула на часы.

– Леди Аствелл, будете ли вы настолько добры, чтобы сказать мне, о чем вы беседовали с вашим мужем?

Теперь она разрыдалась по-настоящему и упала головой на диван.

– Мы... мы поссорились, – простонала она.

– Из-за чего? – ласково спросил Пуаро.

– Ах, из-за кучи вздора. Началось с Лили. Рьюбен готов был невзлюбить и ее. Конечно, без причины. Он утверждал, что застал ее, когда она рылась в его бумагах. Требовал ее уволить. Тогда я заявила, что она славная девочка и я этого не допущу. Он повысил голос, я тоже уперлась на своем и высказала все, что о нем думаю. На самом деле я вовсе этого не думаю, месье Пуаро! Он ответил, что вытащил меня из канавы, чтобы жениться на мне, а я ему сказала... Но теперь какое это все имеет значение? Понимаете, я всегда себя уверяла, что хорошая семейная ссора только очищает воздух. Если бы я знала, что его убьют в ту самую ночь! Бедный мой старина Рьюбен!

Пуаро выслушал отчаянную тираду с сочувствием.

– Я причинил вам боль, простите меня за это, сказал он. – Попытаемся взглянуть на все практически, стать обеими ногами на землю. Вы по-прежнему убеждены, что вашего мужа убил мистер Трефузиус?

Леди Аствелл выпрямилась.

– Месье Пуаро, инстинкт женщин не обманывает.

– Конечно, конечно, – поспешил Пуаро. – Но вот вопрос, в какой момент он это делал?

– Ну, разумеется, потом. Когда меня уже не было в кабинете.

– Вы покинули сэра Рьюбена без четверти двенадцать. Мистер Леверсон возвратился домой без пяти двенадцать. Вы думаете, что за десять минут секретарь, который был в своей комнате, вернулся в кабинет и совершил убийство?

– Вполне возможно.

– Сколько всяких возможностей вокруг, – меланхолически пробормотал Пуаро. – Да, пожалуй, успеть можно. Но вот сделал ли он это?

– Безусловно, теперь он клянется, что лежал в своей постели и сладко спал. Но кто может знать, так ли это?

Пуаро напомнил, что никто из домашних в этот час не видел Трефузиуса и на ногах

– Никто не видел, потому что все спали, – торжествующе сказала леди Аствелл.

"Это еще вопрос", – подумал Пуаро, а вслух сказал:

– Ну, что ж Я удовлетворен Спокойной ночи, мадам.

Джордж поставил возле кровати своего хозяина поднос с дымящимся утренним кофе.

– Если позволите, месье, на мисс Маргрейв вечером, когда произошло убийство, было бледно-зеленое платье из шелкового муслина.

– Благодарю, Джордж. Вижу, что могу рассчитывать на вас

– Мисс Маргрейв обслуживает третья горничная, ее зовут Глэдис.

– Еще раз спасибо. Вы прямо-таки сокровище!

– Что вы, месье!

– Сегодня хорошая погода, – сказал Пуаро, взглянув на окно. – Но навряд ли кто– нибудь поднимется слишком рано. Думаю, Джордж, кабинет в башне будет в нашем полном распоряжении, если мы захотим провести маленький эксперимент.

– Я вам понадоблюсь, месье?

– Вот именно. Эксперимент абсолютно безболезненный. Шторы еще не были раздернуты, когда они поднялись в кабинет в башне Джордж хотел раздвинуть их, но Пуаро остановил его:

– Оставим комнату, как она есть. Зажгите только настольную лампу.

Джордж повиновался.

– А теперь, мой дорогой, садитесь в это кресло. Устраивайтесь так, как будто бы вы пишете. Я тем временем подкрадусь, возьму эту палицу и ударю вас по голове. Вот так.

– Да, месье, – бесстрастно проговорил слуга.

– Но когда я ударю, перестаньте писать. Вы ведь понимаете, я не могу воспроизвести все совершенно точно. Не могу ударить вас с той силой, с какой убийца ударил сэра Рьюбена. Когда мы дойдем до этого момента, вам придется притворится убитым. Я легонько стукну, а вы сползете в кресле вот так руки вытянуты, тело обмякло. Дайте-ка покажу. Нет, нет, не напрягайте мышцы, – Пуаро вздохнул. Джордж, вы прекрасно гладите мои брюки, но у вас маловато воображения. Придется мне вас заменить в кресле.

И Пуаро сел перед письменным столом.

– Я занят, пишу. И думаю только об этом. А вы подкрадываетесь бесшумным волчьим шагом сзади и ударяете меня по голове. Бах! Я опрокидываюсь вперед. Но не очень далеко вперед, потому что кресло низкое и, кроме того, мне мешают мои руки. Вернитесь к двери, оставайтесь там и скажите мне, что вам оттуда видно.

– Гм...

– Начинайте, начинайте

– Я вижу, месье, что вы сидите за письменным столом.

– Прекрасно, сижу за столом.

– Трудно точно разглядеть. Тут далеко и абажур плотный. Если позволите зажечь плафон... – Джордж протянул руку к выключателю.

– Нет, нет! – вскричал Пуаро. – Мы прекрасно обойдемся и так. Вот я склонился над столом, а вы стоите около двери. Идите вперед, Джордж. Идите и положите мне на плечо руку. Немного нажмите на плечо, как будто стремитесь сохранить равновесие. Вот так.

Когда Джордж отпустил его, Пуаро свалился на бок именно в том положении, которое было нужно.

– Я падаю... Так и есть! Да, это недурно придумано. А теперь проделаем еще более важную вещь. Мне необходимо плотно позавтракать!

И маленький детектив расхохотался, довольный своей шуткой.

– Никогда нельзя пренебрегать желудком, Джордж!

Пуаро спустился вниз, продолжая посмеиваться. Он был вполне доволен поворотом событий.

После завтрака он познакомился с Глэдис, третьей горничной. То, что она ему рассказала, очень его заинтересовало. Она была полна симпатии к Чарльзу, хотя его виновность не вызывала и у нее сомнений.

– Бедный молодой человек, – сказала она. – Ему, конечно, очень тяжело, месье, особенно потому, что он в тот момент был, можно сказать, не в себе.

– Они, вероятно, отлично ладили с мисс Маргрейв? Единственные молодые люди во всем доме.

– Мисс Маргрейв держала его на расстоянии, – произнесла Глэдис, покачав головой. – Она не хотела никаких историй и ясно дала это понять.

– Она ему очень нравилась?

– О, так себе. Слегка, как говорится. Ничего серьезного. Мистер Виктор Аствелл – вот тот прямо без ума от мисс Лили, – добавила Глэдис, глуповато посмеиваясь.

– Неужто?

Глэдис снова захихикала.

– Он в нее сразу втюрился. А что, мисс Лили в вправду раскрасавица. Настоящая лилия, правда ведь, месье? Стройненькая и волосы золотистые, густые.

– По вечерам ей надо надевать бледно-зеленое платье, проговорил Пуаро мечтательно. – Существует один оттенок зеленого...

– А у нее есть как раз такое платье, – сразу оживилась Глэдис. – Из-за траура его сейчас нельзя надевать, но оно было на ней в тот вечер, когда убили сэра Рьюбена.

– Видите, ей нужен именно нежно-зеленый тон, ничего темного. Как бы это вам объяснить?

– Платье и есть точь-в-точь такое, месье. Подождите минутку, я вам его покажу. Мисс Лили не заругается, она ушла гулять с собаками.

Пуаро был осведомлен об этом не хуже ее. Он начал поиски горничной только после того, как увидел Лили выходящей из дома. Глэдис умчалась стрелой и также быстро вернулась, неся платье на плечиках.

– Великолепно! – воскликнул Пуаро, вскинув в восхищении руки. – Дайте на секундочку, хочу разглядеть на свету.

Он взял платье и проворно подошел к окну, наклонился, внимательно изучая шелковистую ткань. Затем протянул горничной обратно.

– Оно в самом деле восхитительно, – сказал он. – Тысяча благодарностей, что показали мне его.

– Не за что, месье. Я всегда говорю, что французы знают толк в дамских нарядах!

– Вы очень любезны, милая Глэдис!

Он проводил ее глазами, когда она упорхнула с платьем, и улыбнулся. Его правая ладонь скрывала крошечные ножнички и совершенно уже миниатюрный лоскуток зеленого муслина, отрезанный с большой аккуратностью. "А теперь будем героем", – сказал он сам себе.

Возвратившись в свою комнату, он кликнул Джорджа:

– Мой славный Джордж, найдите на туалетном столике золоченую булавку для галстука.

– Да, месье.

– А на умывальнике флакончик с эфиром. Теперь обмакните кончик булавки в эфир.

Джордж пунктуально выполнил приказание. Он уже давно перестал удивляться причудам своего хозяина.

– Готово, месье.

– Отлично. Подойдите поближе. Я протягиваю палец, воткните в него острие булавки.

– Простите, месье, но... вы хотите, чтобы я уколол вас?

– Вот именно. Мне нужно, чтобы появилась малюсенькая капля крови.

Джордж ухватил его за палец, а Пуаро зажмурился и отвернул голову. Когда слуга воткнул кончик булавки, Пуаро слабо вскрикнул.

– Спасибо, вы проделали это великолепно. – С этими словами он вынул из кармана лоскуток и обтер им кровь с пальца. – Опыт полностью удался, – объявил торжественно. Взгляните-ка.

Но Джордж смотрел в окно.

– Простите, месье. Какой-то господин прикатил в большом автомобиле.

– Ах, ну, это, скорее всего, вспыльчивый мистер Виктор Аствелл! Спущусь познакомиться с ним, – и он поспешно вышел вон.

Голос мистера Аствелла раздался намного раньше, чем возник он сам. Из холла неслась отборная брань.

– Да потрудитесь же взглянуть, что вы делаете, идиот! Стекло в ящике, стекло! Черт подери, Парсонс, убирайтесь оттуда! Поставьте на пол, болван! Безмозглое животное!

Пуаро задержался на лестнице и спускался очень медленно. С отменной вежливостью он поклонился великану, который и был Виктором Аствеллом.

– А вы здесь какого дьявола?..

Пуаро вновь поклонился:

– Меня зовут Эркюль Пуаро, мистер Аствелл.

– О, господи... Значит, Нэнси вас все-таки приволокла? – прорычал он.

Положив медвежью руку на плечо Пуаро, он почти втолкнул его в библиотеку.

– Так вы и есть тот самый тип, о котором столько шуму? Он бесцеремонно разглядывал маленького детектива с головы до ног. – Впрочем, не обращайте внимания на мои крепкие выражения. Шофер осел, а старый кретин Парсонс постоянно действует мне на нервы. Я плохо переношу дураков, месье Пуаро! Счастлив, что вы не относитесь к их категории, – уже более любезно закончил Виктор Аствелл.

– Те, кто думал обратное, впоследствии сожалели о своей ошибке, – спокойно произнес Пуаро.

– Так, так. Нэнси притащила вас сюда, потому что вбила себе в голову всякие дурацкие идеи относительно секретаря Рьюбена. Они ни в какие ворота не лезут! Трефузиус безволен, как тряпка. Убежден, он пьет одно молоко. Принципиальный противник алкоголя, видите ли. Ей-богу, вы только зря потеряете время.

– Когда наблюдаешь человеческую натуру, время никогда не тратится впустую, – миролюбиво заметил Пуаро.

– Что? Человеческую натуру? Ах, вот что! – Виктор взглянул не без иронии и небрежно развалился в кресле. – Я могу быть вам полезен?

– Разумеется. Если объясните повод к ссоре с вашим братом накануне его смерти.

Виктор Аствелл нетерпеливо мотнул головой.

– Это вовсе не относится к преступлению.

– Вы абсолютно убеждены?

– Естественно. Раз не имеет связи с Чарльзом Леверсоном.

– Леди Аствелл уверена, что сам Чарльз Леверсон не имеет связи с преступлением.

– Ах, эта Нэнси!..

– Парсонс непоколебимо стоит на том, что в ту ночь поздно вернулся домой именно Чарльз Леверсон, но он его не видел. Да, собственно, и никто не видел.

– В этом вы ошибаетесь, – сказал Аствелл. – Его видел я.

– Вы?!

– Ах, да все очень просто. Рьюбен здорово допек Чарльза, надо признать, что не без причины. Потом принялся за меня. Я выложил все, что о Нем думаю, и, чтобы позлить, принял сторону Чарльза. Потом решил, что стоит повидать Чарльза этой же ночью, рассказать, чем все кончилось. Поднявшись в спальню, я не стал ложиться, оставил дверь приоткрытой и ждал его, покуривая сигару. Наши комнаты на третьем этаже соседние.

– Простите великодушно, что прерываю. А мистер Трефузиус тоже живет на третьем этаже?

– Да, – ответил Аствелл, – его спальня сразу после моей.

– Ближе к лестнице?

– Да нет, с другой стороны.

Странный огонек вспыхнул во взгляде Пуаро, но его собеседник ничего не заметил и спокойно продолжал:

– Как я вам уже сказал, я поджидал Чарльза. Входной дверью он хлопнул примерно без пяти двенадцать, но поднялся на нашу площадку только через десять минут. Едва взглянув на него, я понял, что бесполезно даже пытаться говорить с ним в этот вечер!

В ответ на его выразительный жест – щелчок по собственному горлу. – Пуаро пробормотал:

– Понятно...

– Бедняге никак не удавалось держаться прямо, ноги у него подгибались. Тогда-то я объяснил это себе просто. Но, оказывается, дело было в том, что он только что совершил преступление!

Пуаро тотчас спросил:

– А никакого шума в этот момент из кабинета в башне вы не слышали?

– Да нет. Вы забываете, что я ведь был на противоположной стороне дома. Стены толстые, едва ли услышишь и выстрел из башни. Я спросил у Чарльза, не надо ли ему помочь? Но он ответил, что до постели доберется и сам. Вошел в свою спальню и хлопнул дверью. Я разделся и тоже лег спать.

Пуаро задумчиво разглядывал ковер.

– Сознаете ли вы всю важность вашего заявления, мистер Аствелл? – спросил он, отрывая наконец взгляд от пола.

– Да. Впрочем– Собственно, что вы имеет в виду?

– Согласно этому заявлению между тем моментом, когда Леверсон хлопнул дверью у входа, и тем, когда он появился на третьем этаже, прошло десять минут. Насколько мне известно, сам он утверждает, что, возвратившись в дом, сразу же поднялся наверх и лег в кровать. Но есть и еще одно. Я допускаю, что обвинение, выдвинутое леди Аствелл, фантастично. Однако, что оно полностью абсурдно, надо было еще доказать. А ваше заявление подтверждает полное алиби секретаря.

– То есть как?

– Охотно объясню. Леди Аствелл говорит, что покинула своего мужа без четверти двенадцать, а секретарь поднялся к себе в одиннадцать. Следовательно, единственный промежуток, когда тот мог бы совершить свое преступление, это время между без четверти двенадцать и возвращением мистера Леверсона. Если же, исходя из ваших слов, ваша дверь была приоткрыта, Трефузиус не мог выбраться из своей комнаты, не будучи замечен вами.

– Действительно, – пробормотал Виктор Аствелл.

– А другой лестницы не имеется?

– Нет. Чтобы оказаться в башне, у него не было другого пути, как мимо моей двери. А он не проходил. Да в любом случае он мямля! Это не для него, уверяю вас!

– Да, да. Я уже понял. У вас по-прежнему нет желания открыть мне причину вашей ссоры с сэром Рьюбеном?

Виктор Аствелл побагровел:

– Вы от меня ничего не добьетесь!

Пуаро рассеянно обозревал потолок.

– Я умею хранить тайны, – многозначительным шепотом сказал он. – Особенно если речь идет о женщине.

Аствелл вскочил.

– Черт побери! Откуда вы это взяли? На что намекаете?

– Я имею в виду мисс Лили Маргрейв, – размеренно произнес Пуаро.

Виктор Аствелл секунду потоптался в нерешительности, затем нормальный цвет лица к нему вернулся, и он сел.

– Кажется, для меня вы чересчур проницательны, месье Пуаро. Что ж, мы с Рьюбеном в самом деле поссорились из-за Лили. Он был разозлен на нее. Все равно я ничему не верю. Но он перешел все границы, он заявил, будто она по ночам выходит тайком из дому, чтобы встречаться с мужчинами! Ну, тут я его поставил на место! Сказал, что и за меньшее пристреливал людей на месте. А они были покрепче его. Он прикусил язык. Вообще Рьюбен побаивался меня, когда на меня накатит бешенство.

– Поверьте, это меня не удивляет, – любезно вставил Пуаро.

– Я очень хорошо отношусь к Лили Маргрейв, – с вызовом продолжал Аствелл. – Она во всех отношениях замечательная девушка.

Пуаро не отозвался. Он сидел погруженный в свои мысли. Внезапно он очнулся.

– Не худо бы поразмять ноги! Поблизости есть какая-нибудь гостиница?

– Даже две, – озадаченно ответил Аствелл. – Гостиница "Гольф", рядом с площадкой для гольфа, наверху. И гостиница "Митра", внизу, около вокзала.

– Благодарю. Мне просто необходимо прогуляться.

Гостиница "Гольф", как и следовало ожидать, располагалась напротив клуба игроков в гольф. Пуаро направился туда. У него был определенный план действий. Войдя в гостиницу, он ровно через три минуты получил личную аудиенцию у директрисы мисс Лэнгтон.

– Мне совестно беспокоить вас, мадемуазель, но такова моя профессия. Я детектив.

Иногда он предпочитал самые простые пути. В данном случае эффект сказался сразу.

– Детектив? – испуганно протянула директриса без особой уверенности.

– Я не служу в Скотланд-Ярде, – поспешно объяснил Пуаро. – Вы, видимо, заметили, что я даже не англичанин? Я веду частное расследование обстоятельств гибели сэра Рьюбена.

– Убийство, вы говорите? Ах, вот как!..

Она смотрела на него глазами круглыми, как плошки.

– Ну да, – терпеливо повторил Пуаро. – Разумеется, открыться я могу только надежному человеку, вроде вас. Думаю, мадемуазель, что вы можете мне помочь. Постарайтесь припомнить имя постояльца, который жил у вас в тот день, когда совершилось преступление. Не выходил ли он вечером из гостиницы? Возвратиться он мог около половины первого.

– Но вы ведь не думаете... – начала мисс Лэнгтон и задохнулась от волнения.

– Что у вас жил преступник? Нет. Но у меня есть основания думать, что один из ваших постояльцев в ту ночь прогуливался в направлении виллы "Мой отдых". В таком случае он мог видеть нечто, не имевшее значения для него, но очень ценное для меня.

Директриса покивала головой с многозначительным видом. Словно полностью проникла в смысл логики событий.

– Я вас прекрасно понимаю. Погодите, дайте сообразить, кто же у нас тогда жил? – Она сдвинула брови, вспоминая имена. – Капитан Сванн, мистер Элкинс, полковник Блант, старый мистер Венсон... Нет, месье, не думаю, чтобы кто-нибудь из них выходил в тот вечер,

– Об отлучке любого из них вы бы знали?

– Конечно. Такое случается крайне редко. Когда господа ужинают в другом месте, они отсутствуют не более двух часов. По вечерам тут нечего делать вне гостиницы. Развлечения в Аббате Кроссе ограничиваются гольфом и только им!

– Это верно, – согласился Пуаро. – Итак, насколько вам помнится, никто из жильцов не выходил в тот вечер из гостиницы?

– Не считая капитана Энгланда с женою. Они были приглашены на ужин.

Пуаро покачал головой.

– Я имею в виду не это. Пойду поищу в другом месте. Кажется, название второй гостиницы "Митра"?

– О, "Митра"!.. Вы правы, оттуда любой мог бы прогуливаться по ночам! – Видимо, она не очень жаловала постояльцев "Митры".

Пуаро удалился с безмолвным достоинством.

Спустя десять минут та же сцена повторилась с мисс Коул, управлявшей гостиницей "Митра". Гостиница оказалась более дешевой и, следовательно, менее претенциозной. Она располагалась вблизи вокзала.

– В тот вечер один господин действительно долго не возвращался. Кажется, около половины первого. У него, знаете, такая привычка, гулять по ночам. Один или два раза с ним это уже случалось. Постойте, как же его звали? Не могу припомнить.

Она перелистала страницы в большой книге, бормоча:

– Двенадцатый... двадцатый... двадцать первый... двадцать второй... А, вот. Нэйлор, капитан Хэмфри Нэйлор.

– Он раньше останавливался у вас? Вы хорошо его знали?

– Приезжал один раз, примерно за две недели до этого. Припоминаю, что и тогда он уходил ночью.

– Он приезжал ради гольфа?

– Думаю, да. Гольф привлекает сюда большинство наших клиентов.

– Резонно, резонно... Ну, что же, мадемуазель, сердечно благодарен. Разрешите откланяться, – сказал Пуаро, уходя.

Детектив вернулся в "Мой отдых" с самым озабоченным видом. По дороге он несколько раз доставал из кармана некий маленький предмет и рассматривал его. "Надо решаться, бормотал он. – И побыстрее, при первой же возможности.

Первой его заботой было спросить у Парсонса, где можно найти мисс Маргрейв? Парсонс ответил, что она в маленьком кабинете за разборкой корреспонденции леди Аствелл. Пуаро без труда нашел указанную ему комнату. Лили Маргрейв писала, сидя за столом возле окна. Она была одна. Пуаро плотно прикрыл за собой дверь и приблизился к девушке.

– Не могли бы вы уделить мне несколько минут, мадемуазель?

– С удовольствием.

Лили отодвинула бумаги, лежавшие перед нею, и с готовностью повернулась к Пуаро.

– Чем могу быть полезной?

– Мадемуазель, если я правильно понял, в тот вечер, когда произошла драма, вы отправились спать тотчас, как леди Аствелл ушла к мужу?

– Да.

– А еще раз вы, случайно, не спускались вниз?

– Нет.

– Мне кажется, вы также говорили, что ни в один из моментов этого вечера вы не появлялись в кабинете в башне?

– Не помню, чтобы я говорила это, но тем не менее это соответствует действительности: я там не была.

Пуаро поднял брови.

– Странно, – пробормотал он.

– Что именно?

– Все странно. Как вы объясните, к примеру, вот это?

Он неторопливо достал из кармана зеленый лоскуток муслина, запачканный кровью, и протянул его Лили, чтобы она могла разглядеть хорошенько.

Лицо ее не изменилось, но детектив уловил учащенное дыхание.

– Простите. Я не понимаю.

– Если не ошибаюсь, мадемуазель, на вас в тот вечер было платье из шелкового муслина. Это лоскуток от него.

– И вы его нашли в кабинете в башне? В каком же месте? – быстро проговорила девушка.

Пуаро, по обыкновению, безмятежно разглядывал потолок.

– Пока ограничимся констатацией: в кабинете в башне.

Впервые во взгляде Лили промелькнуло выражение страха. Она хотела что-то сказать, но сдержалась. Пуаро смотрел теперь на ее белые тонкие руки, сжимавшие край стола.

– Пытаюсь припомнить, была ли я там в тот вечер? – Она как бы размышляла вслух. – Почти убеждена, что нет. Но если лоскут валялся там уже давно, как же полиция не обнаружила его? Это невероятно.

– Полиция не думает о многих вещах, о которых привык думать Эркюль Пуаро, мадемуазель!

– Не забегал? ли я туда на минутку перед обедом? продолжала Лили тем же задумчивым тоном. – Или это было накануне? Да, теперь я почти уверена, что это было накануне.

– Сомневаюсь, – отрезал Пуаро.

– Почему?

Не отвечая, он только отрицательно качал головой.

– Не хотите ли вы сказать... – строптиво начала Лили. Она подалась вперед, пристально глядя на него, бледная как смерть.

– Вы не заметили на лоскутке пятно, мадемуазель? Это человеческая кровь.

– Что вы говорите?!

– Я говорю, что вы заходили в кабинет в башне после преступления, а не до него. Думаю, для вас будет лучше доверить мне всю правду. Иначе вас ждут крупные неприятности.

С грозным видом он выпрямился во весь свой маленький рост, его палец, направленный на нее, сурово грозил.

– Но как вы узнали?.. – прошептала упавшим голосом Лили.

– Не имеет значения. Эркюль Пуаро ЗНАЕТ, этого довольно. Не скрыто от меня и существование капитана Хэмфри Нэйлора. И то, что вы выходили ночью, чтобы повидаться с ним.

Неожиданно Лили уронила голову на вытянутые руки и горько заплакала. Манера поведения Пуаро тотчас изменилась.

– Полно, малютка, не расстраивайтесь так, – мягко сказал он, слегка поглаживая ее по плечу. – Провести Эркюля Пуаро немыслимо. Как только вы это уясните, все ваши беды кончатся. Поведайте мне вашу историю. Вам ведь самой хочется облегчить душу перед папашей Пуаро, не так ли?