Текст книги "Убийство в проходном дворе: четыре дела Эркюля Пуаро (сборник)"

Автор книги: Агата Кристи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Агата Кристи
Убийство в проходном дворе: четыре дела Эркюля Пуаро (сборник)

Agatha Christie

Murder in the Mews

Copyright © 1937 Agatha Christie Limited. All rights reserved

AGATHA CHRISTIE, POIROT

and the Agatha Christie Signature are registered trademarks of Agatha Christie Limited in the UK and/or elsewhere.

All rights reserved

© Некрасова Н. В., перевод на русский язык, 2015

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2015

* * *

Моему старому другу Сибил Хили с любовью

Убийство в проходном дворе

Глава 1

I

– Пенни для отличного парня[1]1
  Речь идет о т. н. ночи Гая Фокса, когда 5 ноября каждого года в Великобритании отмечается провал Порохового заговора (в 1605 г. группа католиков-заговорщиков попыталась взорвать парламент в Лондоне во время тронной речи протестантского короля Якова I, но потерпела неудачу, а главный поджигатель Гай Фокс был схвачен и казнен). В эту ночь принято зажигать фейерверки и костры, на которых сжигают чучело Гая Фокса, а накануне дети выпрашивают монетки «для отличного парня Гая», чтобы накупить петард.


[Закрыть], сэр?

Чумазый мальчишка заискивающе улыбался.

– Еще чего! – ответил старший инспектор Джепп. – И вот что, парень…

Последовала короткая нотация. Перепуганный беспризорник дал деру, бросив на бегу своим малолетним дружкам:

– Черт, это ж переодетый коп!

Вся банда пустилась наутек, распевая песенку:

 
Мы помним не зря
Пятый день ноября
И Заговор Пороховой,
И парня Гая.
И мы не знаем,
С чего б нам не вспомнить его!
 

Спутник старшего инспектора, низенький пожилой человек с головой, похожей на яйцо, и большими усами, как у военного, улыбнулся сам себе.

– Très bien[2]2
  Очень хорошо (фр.).


[Закрыть], Джепп, – заметил он. – Вы прочли прекрасную проповедь! Поздравляю вас!

– Этот день Гая Фокса – просто мерзкая отмазка для попрошаек! – ответил Джепп.

– Интересно, – задумался вслух Эркюль Пуаро, – как долго живет память об этом событии. Фейерверки устраивают столько лет спустя в память человека, чьи деяния уже никто и не помнит…

Детектив из Скотленд-Ярда кивнул.

– Вряд ли многие из этих детишек на самом деле знают, кто такой Гай Фокс.

– И скоро, несомненно, в головах все перепутается. Эти feu d’artifice[3]3
  Фейерверки (фр.).


[Закрыть] пятого ноября – во славу или в осуждение? Взорвать английский парламент – это грех или благородный поступок?

Джепп хмыкнул.

– Некоторые несомненно сказали бы, что последнее.

Свернув с главной дороги, оба вошли в сравнительно тихий район бывших конюшен, переделанных под малоэтажное жилье. Они пообедали вместе и теперь шли короткой дорогой домой к Эркюлю Пуаро. По пути порой все еще были слышны взрывы петард. Временами небо озаряли сполохи золотого дождя.

– Хороший вечер для убийства, – профессионально заметил Джепп. – Никто не услышит выстрела.

– Мне всегда казалось странным, что преступники не пользуются такой возможностью, – сказал маленький бельгиец.

– Знаете, Пуаро, иногда мне почти хочется, чтобы вы совершили убийство.

– Mon cher!..[4]4
  Дорогой мой!.. (фр.)


[Закрыть]

– Да, мне хотелось бы посмотреть, как вы его обставите.

– Мой дорогой Джепп, если бы я совершил убийство, у вас не было бы ни единого шанса посмотреть, как я его устрою! Вы бы даже, вероятно, и не узнали бы, что было совершено убийство.

Джепп по-дружески благодушно рассмеялся.

– Ну вы и нахал! – снисходительно сказал он.

II

На следующее утро в половине двенадцатого у Эркюля Пуаро зазвонил телефон.

– Алло? Алло?

– Алло, это вы, Пуаро?

– Oui, c’est moi[5]5
  Да, это я (фр.).


[Закрыть].

– Это Джепп. Помните, вчера поздно вечером мы возвращались домой через Бэрдсли-гарден?

– Да.

– И говорили, как просто было бы пристрелить кого-нибудь на фоне взрывов петард и фейерверков, и всего такого?

– Конечно.

– Ну так вот. В этом районе совершено самоубийство. Дом номер четырнадцать. Молодая вдова, миссис Аллен. Я еду туда прямо сейчас. Хотите со мной?

– Простите, дорогой друг, но разве человек вашего положения выезжает на самоубийство?

– В яблочко!.. Нет. На самом деле наш доктор усматривает здесь что-то странное. Вы не хотите поехать? У меня такое ощущение, что вам надо там побывать.

– Конечно, я поеду. Вы говорите, номер четырнадцать?

– Именно так.

III

Пуаро прибыл в дом № 14 в Бэрдсли-гарденз почти в то же самое время, когда подъехал автомобиль с Джеппом и еще тремя мужчинами.

Дом номер № 14 явно был сейчас центром внимания. Его окружала толпа людей – водителей, их жен, мальчиков-посыльных, бездельников, хорошо одетых прохожих и несчетное количество ребятишек. Все они, раскрыв рот, пялились на дом.

Полицейский констебль в униформе стоял на ступеньке и изо всех сил сдерживал натиск любопытных. Встревоженный молодой человек щелкал фотоаппаратом. Он сразу бросился к Джеппу, как только тот появился.

– Пока без комментариев, – сказал старший инспектор, отодвигая его в сторону, и кивнул Пуаро: – А, вот и вы. Зайдемте в дом.

Они быстро вошли, захлопнув за собой двери, и оказались в тесном пространстве у начала лестницы, крутой, как приставная.

Наверху показался какой-то человек, узнал Джеппа и сказал:

– Наверх, сэр.

Джепп и Пуаро взобрались по лестнице. Человек на верхней площадке открыл дверь слева, и они оказались в маленькой спальной.

– Думаю, вы хотели бы ознакомиться с основными моментами, сэр?

– Именно так, Джеймсон, – ответил Джепп. – Итак?

Участковый инспектор начал докладывать:

– Покойница – миссис Аллен, сэр. Жила здесь с подругой – мисс Плендерли. Последняя была за городом и вернулась сегодня утром. Она открыла дверь своим ключом и удивилась, никого не увидев. Обычно к ним в девять приходит домработница. Она поднялась наверх, сначала к себе в комнату (в эту самую), затем через площадку пошла в комнату подруги. Дверь была заперта. Она подергала ручку, постучала, стала звать, но ответа не было. В конце концов она встревожилась и позвонила в полицейский участок. Это было в десять сорок пять. Мы приехали и высадили дверь. Миссис Аллен лежала на полу, убитая выстрелом в голову. В ее руке был пистолет – «уэбли» двадцать пятого калибра. Явное самоубийство.

– Где сейчас находится мисс Плендерли?

– Внизу, в гостиной, сэр. Очень невозмутимая, разумная молодая леди, скажу я вам. У нее есть голова на плечах.

– Я немедленно поговорю с ней. А сейчас мне хотелось бы поговорить с Бреттом.

Вместе с Пуаро старший инспектор пересек лестничную площадку и вошел в комнату напротив. Высокий пожилой мужчина поднял голову и кивнул:

– Привет, Джепп, хорошо, что вы здесь. Странное тут дело.

Джепп подошел к нему. Пуаро окинул комнату внимательным взглядом.

Эта комната была намного больше той, из которой они только что вышли. В ней имелся эркер с окном, и в то время как та спальня была по-спартански простой, эта подчеркнуто маскировалась под гостиную. Стены были серебристого цвета, а потолок – изумрудно-зеленым. Шторы с модернистским узором в серебристо-зеленых тонах. Диван, покрытый блестящим изумрудно-зеленым шелковым покрывалом, и множество золотистых и серебристых подушек. Высокое старинное бюро орехового дерева, ореховый комод и несколько современных блестящих хромированных стульев. На низком стеклянном столике стояла большая пепельница, полная сигаретных окурков.

Пуаро тихонько принюхался, затем подошел к Джеппу, который осматривал труп.

На полу, словно упав с одного из хромированных стульев, лежала молодая женщина лет двадцати семи. У нее были светлые волосы и тонкое лицо почти без макияжа. Милое, мечтательное, чуть глуповатое личико. Левая сторона головы была покрыта запекшейся кровью. Пальцы правой руки сжимали маленький пистолет. Женщина была одета в простое платье темно-зеленого цвета с вырезом под горло.

– Так в чем дело, Бретт? – Джепп смотрел на свернувшуюся на полу фигурку.

– Лежит вроде нормально, – сказал доктор. – Если б она сама застрелилась, то упала бы со стула именно так. Дверь и окно были заперты изнутри.

– Вы говорите, что все правильно. Что же тогда не так?

– А вы на пистолет гляньте. Я не трогал его – жду, пока отпечатки снимут. Но вы сами увидите, что я имею в виду.

Пуаро и Джепп вместе опустились на колени и внимательно осмотрели пистолет.

– Я понял, о чем вы, – сказал Джепп, вставая. – Дело в повороте ее руки. Выглядит так, будто она его держит – а на самом деле нет… Что-то еще?

– Много чего. Она держит пистолет в правой руке. А теперь посмотрите на рану. Пистолет был прижат к голове прямо над левым ухом – левым, прошу заметить.

– Хм, – заметил Джепп. – Как-то не вяжется. Она ведь не могла держать пистолет правой рукой в таком положении и стрелять?

– Ни в коем разе, сказал бы я. Руку так завернуть можно, но выстрелить – нет.

– Тогда все очевидно. Кто-то застрелил ее и попытался обставить все так, чтобы выглядело как самоубийство. Кстати, что там с запертыми дверями и окном?

Инспектор Джеймсон ответил:

– Окно было закрыто на задвижку, сэр, но и дверь была заперта, и мы не могли найти ключ.

Джепп кивнул:

– Да, не повезло. Кто бы это ни сделал, он запер за собой дверь и понадеялся, что отсутствие ключа не заметят.

– C’est bête, ça![6]6
  Глупо! (фр.)


[Закрыть] – пробормотал бельгиец.

– Пуаро, старина, не судите всех по вашему блестящему интеллекту! На самом деле такие маленькие подробности очень часто упускают. Дверь заперта. Ее вскрывают. Женщина найдена мертвой – пистолет в руке – явное самоубийство – она заперлась, чтобы покончить с собой. Ключи никто не ищет. Хорошо, что мисс Плендерли вызвала полицию. Она могла позвать пару шоферов и высадить дверь – и вопрос о ключе так и не возник бы.

– Да, полагаю, все верно, – сказал Эркюль Пуаро. – Такова реакция большинства людей. Ведь полицию зовут в последнюю очередь, не правда ли?

Он по-прежнему не отводил взгляда от тела.

– Вас что-то настораживает? – спросил Джепп.

Спросил полицейский как бы между прочим, но глаза его смотрели остро и внимательно.

Эркюль Пуаро медленно покачал головой:

– Я смотрел на ее часы.

Он наклонился и чуть коснулся их кончиком пальца. Это было изящное ювелирное изделие на черном муаровом ремешке на запястье руки с пистолетом.

– Шикарная вещица, – заметил Джепп. – Наверняка дорого стоит! – Он вопросительно искоса глянул на Пуаро. – Может, в этом что-то есть?

– Да, возможно.

Сыщик отошел к бюро. Оно было с откидывающейся крышкой, изящной, под стать цвету и узору.

В центре, перед красивым зеленым лакированным пресс-папье, стояла массивная серебряная чернильница. Слева от пресс-папье находился лоток для перьевых ручек из изумрудно-зеленого стекла, в котором лежали ручка с серебряным пером, палочка зеленого сургуча, карандаш и две марки. Справа от пресс-папье находился передвижной календарь с указанием дня недели, даты и месяца. Там же стоял маленький стеклянный флакон, а в нем – ярко-зеленое гусиное перо. Пуаро вынул его и осмотрел, но на пере не было чернил. Оно явно стояло здесь для украшения, не более того. Писали ручкой с серебряным пером – оно было запачкано чернилами. Взгляд сыщика упал на календарь.

– Вторник, пятое ноября, – сказал Джепп. – Вчера. Все верно. – Он повернулся к Бретту: – Как давно она мертва?

– Она убита в одиннадцать тридцать три вчера вечером, – тут же ответил Бретт. Затем ухмыльнулся, увидев озадаченное лицо Джеппа. – Простите, старина, – сказал он. – Пришлось изобразить книжного супердоктора. На самом деле – около одиннадцати плюс минус час, точнее не скажу.

– О… а я уж подумал, что часы остановились или что-то в этом роде.

– Остановились, но в четверть пятого.

– Полагаю, вряд ли она могла быть убита в четверть пятого.

– Можете даже не думать об этом.

Пуаро перевернул пресс-папье.

– Хорошая идея, – сказал Джепп. – Но все зря.

Пресс-папье продемонстрировало девственно белый лист промокательной бумаги. Пуаро просмотрел другие листы, но там было то же самое.

Он занялся мусорной корзиной. В ней лежали два или три разорванных письма и реклама. Разорваны они были только пополам, так что восстановить их не стоило труда. Просьба о денежном пожертвовании от какого-то общества помощи бывшим военнослужащим, приглашение на коктейль на 3 ноября и записка о встрече с портнихой. Реклама представляла собой объявление о меховой распродаже и каталог из универмага.

– Ничего, – сказал Джепп.

– Но это странно… – сказал Пуаро.

– В смысле, что самоубийца обычно оставляет предсмертную записку?

– Именно.

– Одним доказательством больше в пользу убийства. – Джепп отошел. – Сейчас раздам поручения моим людям. А мы пойдем и допросим мисс Плендерли. Идете, Пуаро?

Бельгиец до сих пор не мог оторвать взгляда от бюро и его принадлежностей, словно зачарованный.

Он вышел из комнаты, но в дверях еще раз бросил взгляд на щегольское изумрудно-зеленое гусиное перо.

Глава 2

Под узким лестничным пролетом открывалась дверь в большую гостиную, переделанную из бывшего здесь когда-то стойла. В этой комнате стены были покрыты грубой штукатуркой, и по ним были развешаны гравюры и ксилографии. В гостиной сидели две женщины. Одна, в кресле у очага, протягивала руки к огню. Это была смуглая эффектная молодая особа лет двадцати семи – двадцати восьми. Вторая – дородная женщина в годах, с большой веревочной авоськой, говорила что-то сквозь одышку, когда двое мужчин вошли в комнату.

– …и как я и сказала, мисс, я от этого чуть на месте не хлопнулась. Только подумать, что именно этим утром…

Вторая одернула ее:

– Хватит, миссис Пирс. Мне кажется, эти джентльмены из полиции.

– Мисс Плендерли? – спросил, подходя к ним, Джепп.

Женщина кивнула:

– Да, это я. А это миссис Пирс, которая каждый день приходит помогать по хозяйству.

Неугомонная миссис Пирс снова заговорила:

– И, как я уже сказала мисс Плендерли, надо же было случиться, чтобы именно этим утром у моей сестры Луизы Мод случился приступ, и под рукой оказалась только я, а родство есть родство, и я подумала, что миссис Аллен не будет против, хотя я не люблю подводить моих хозяек…

Джепп ловко перебил ее:

– Конечно, миссис Пирс. Может, вы сейчас отведете инспектора Джеймсона на кухню и расскажете ему все коротенько?

Избавившись от говорливой миссис Пирс, которая удалилась с Джеймсоном, без умолку тараторя, Джепп снова обратился к девушке.

– Я старший инспектор Джепп. Итак, мисс Плендерли, я хотел бы услышать, что вы можете мне рассказать по этому поводу.

– Конечно. С чего начать?

У нее было замечательное самообладание. Ни намека на горе или шок – разве что почти неестественная жесткость поведения.

– Когда вы сегодня утром приехали?

– Мне кажется, чуть раньше половины одиннадцатого. Миссис Пирс, старой вруньи, здесь не было, как я обнаружила…

– Такое часто бывает?

Джейн Плендерли пожала плечами:

– Раза два в неделю она приходит к двенадцати, а то и вообще не приходит. А должна приходить к девяти. На самом деле, как я уже сказала, два раза в неделю она либо «плохо себя чувствует», либо кто-то из ее семьи заболевает. Вся поденная прислуга такая – то и дело подводят… Но она еще ничего.

– Она у вас давно?

– Чуть больше месяца. Последняя прислуга приворовывала.

– Пожалуйста, продолжайте, мисс Плендерли.

– Я заплатила за такси, принесла чемодан, поискала миссис Пирс, не нашла ее и пошла вверх к себе. Затем немного прибралась, пошла к Барбаре… миссис Аллен… и увидела, что дверь заперта. Я подергала ручку, постучала, но ответа не было. Я спустилась и позвонила в полицию.

– Пардон! – умело вклинился в разговор Пуаро. – А вам не приходила в голову мысль взломать дверь с помощью, скажем, одного-двух водителей из гаражей?

Она быстро смерила его оценивающим взглядом холодных серо-зеленых глаз.

– Нет, я даже не думала об этом. Если что-то случилось, то, по-моему, лучше вызвать полицию.

– Значит, вы, пардон, мадемуазель, решили, что что-то случилось?

– Конечно.

– Потому что на ваш стук в дверь не ответили? Но, может, ваша подруга приняла снотворное или что-то вроде…

– Она не принимала снотворное, – последовал резкий ответ.

– Или вдруг она ушла и заперла дверь?

– Зачем ей запирать дверь? В любом случае она оставила бы мне записку.

– А она не оставила записки? Вы уверены?

– Конечно. Я бы сразу ее увидела.

Резкость ее тона была подчеркнутой.

– А вы не пытались заглянуть в замочную скважину, мисс Плендерли? – спросил Джепп.

– Нет, – задумчиво протянула женщина. – Даже не подумала. Но я все равно бы ничего не увидела, правда? Там же торчал ключ?

Она встретилась невинным, вопросительным взглядом широко распахнутых глаз с Джеппом. Пуаро усмехнулся про себя.

– Вы, конечно, верно поступили, мисс Плендерли, – сказал полицейский. – Полагаю, у вас не было оснований предполагать, что ваша подруга замышляла совершить самоубийство?

– О нет.

– Она не казалась взволнованной или каким-то еще образом обеспокоенной?

Прежде чем ответить, девушка сделала весьма заметную паузу.

– Нет.

– Вы знали, что у нее есть пистолет?

Джейн Плендерли кивнула:

– Да, она привезла его из Индии. Она всегда держала его в буфете у себя в комнате.

– Хмм… У нее было разрешение?

– Думаю, да. Точно не могу сказать.

– Теперь, мисс Плендерли, расскажите мне все, что можете, о миссис Аллен – как давно вы знакомы, есть ли у нее родственники и где они… в общем, все.

Женщина кивнула.

– Я знала Барбару пять лет. Я встретилась с ней за границей – точнее говоря, в Египте. Она возвращалась домой из Индии. Я некоторое время училась в британской школе в Афинах и перед возвращением домой провела несколько недель в Египте. Мы вместе были в круизе по Нилу. Мы подружились, решили, что нравимся друг другу. Я в то время искала компаньонку, чтобы снять на двоих квартиру или небольшой дом. Барбара была одинока. Мы решили, что поладим.

– И поладили? – спросил Пуаро.

– Мы очень хорошо ладили. У каждой из нас был свой круг общения – Барбара больше любила шумные компании, мои же друзья более артистического склада. Так что все сложилось неплохо.

Пуаро кивнул. Джепп продолжал:

– А что вы знаете о семье миссис Аллен и ее жизни до знакомства с вами?

Джейн Плендерли пожала плечами:

– Да не особенно много. Насколько я знаю, ее девичья фамилия – Армитедж.

– А как насчет ее мужа?

– Не думаю, что ему было чем похвастаться. Кажется, он пил. Вроде бы умер спустя два года после свадьбы. У них был ребенок, маленькая девочка, которая скончалась трех лет от роду. Барбара мало рассказывала о муже. Вроде бы она вышла за него в семнадцать лет. Затем они поехали на Борнео или еще в какую-то Богом забытую дыру, куда едут вечные неудачники – но это явно была болезненная тема, которую я старалась не затрагивать.

– Вы не знаете, не было ли у миссис Аллен финансовых затруднений?

– Уверена, что нет.

– Долгов или чего-то в этом роде?

– О нет! Я уверена, что таких неприятностей у нее не было.

– Тогда я должен задать еще один вопрос; надеюсь, он вас не оскорбит, мисс Плендерли. У миссис Аллен был какой-нибудь мужчина или друзья мужского пола?

– Ну, она была помолвлена, если этот ответ вас удовлетворит, – холодно ответила Джейн Плендерли.

– Как зовут мужчину, с которым она была помолвлена?

– Чарльз Лавертон-Уэст. Он член парламента от какого-то городка в Хэмпшире.

– Она давно была с ним знакома?

– Чуть больше года.

– И как давно она была с ним помолвлена?

– Два… нет, скорее, три месяца.

– Вы не знаете, бывали ли между ними ссоры?

Мисс Плендерли отрицательно покачала головой:

– Нет. Я бы удивилась, если бы что-то такое было. Барбара была не из тех, кто ссорится.

– Когда вы в последний раз видели миссис Аллен?

– В пятницу, прямо перед тем, как уехать на уикэнд.

– Миссис Аллен оставалась в городе?

– Да. Она, кажется, собиралась в воскресенье на прогулку с женихом.

– А вы сами где провели выходные?

– В Лэйделлс-холл, в Лэйделлсе, Эссекс.

– И у кого вы были?

– У мистера и миссис Бентинк.

– И вы только сегодня утром от них уехали?

– Да.

– Видимо, вы выехали очень рано?

– Мистер Бентинк подвез меня. Он встает рано, поскольку ему надо попасть в город к десяти.

– Понятно.

Джепп задумчиво кивнул. Ответы мисс Плендерли были четкими и убедительными.

– А каково ваше мнение о мистере Лавертон-Уэсте? – задал свой вопрос Пуаро.

Девушка пожала плечами:

– Какое это имеет значение?

– Может, и никакого, но мне хотелось бы услышать ваше мнение.

– Да я как-то особо и не присматривалась. Он молод, ему не то тридцать один, не то тридцать два года; амбициозен, хороший оратор, хочет добиться успеха в жизни.

– Это, скажем так, кредит. А дебет?

– Ну, – на пару мгновений задумалась мисс Плендерли, – по моему мнению, он банален. Его идеи не особо оригинальны, и он немного напыщен.

– Ну, это не слишком большие грехи, мадемуазель, – улыбнулся Пуаро.

– Вы так думаете? – с некоторой иронией в голосе ответила она.

– Это для вас недостатки. – Бельгиец не сводил с нее глаз и заметил некоторое замешательство. Он воспользовался своим преимуществом. – Но миссис Аллен их не замечала.

– Вы совершенно правы. Барбара считала его замечательным, полностью верила ему на слово.

– Вы были очень привязаны к своей подруге? – ласково спросил Пуаро.

Он увидел, как женщина сжала колено, стиснула челюсти, но ответила сухо и без эмоций:

– Вы правы. Очень.

– Еще один вопрос, мисс Плендерли, – сказал Джепп. – Вы с ней не ссорились? Между вами не возникало недоразумений?

– Никогда.

– Даже относительно этой помолвки?

– Ни в коем разе. Я была рада, что она счастлива.

После короткой паузы Джепп спросил:

– Вы не знаете, были ли у миссис Аллен враги?

На сей раз Джейн Плендерли ответила не сразу. Когда она заговорила, ее тон чуть изменился:

– Я не понимаю, кого именно вы имеете в виду под врагами?

– Например, любого, кому была бы выгодна ее смерть.

– О нет, это было бы глупо. У нее очень маленький доход.

– И кто его унаследует?

– Понимаете, я и вправду не знаю, – с некоторым удивлением ответила Джейн Плендерли. – Не удивлюсь, если это вдруг буду я. Конечно, если она оставила завещание.

– И никаких врагов во всех остальных смыслах? – быстро переключился на другую тему Джепп. – Никто ей не завидовал?

– Не думаю. Она была очень милой, всегда старалась угодить людям… У нее был по-настоящему приятный, привлекательный характер.

Впервые этот сухой, решительный голос чуть дрогнул. Пуаро еле заметно кивнул.

– Что же, – сказал Джепп. – Итак, миссис Аллен в последнее время была в хорошем настроении, не имела финансовых проблем, была помолвлена и счастлива в предвкушении свадьбы. Никаких причин к самоубийству у нее не имелось. Все верно?

После краткого молчания Джейн ответила:

– Да.

Джепп встал.

– Извините, мне надо поговорить с инспектором Джеймсоном.

Он вышел из комнаты, и Эркюль Пуаро остался наедине с мисс Джейн Плендерли.