Текст книги "Загадка Ситтафорда"

Автор книги: Агата Кристи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 12
Арест

По возвращении в «Три короны» Эмили посчастливилось наткнуться на миссис Беллинг, которая стояла в коридоре.

– Ой, миссис Беллинг! – воскликнула она. – А я сегодня днем уезжаю.

– Понимаю, мисс. Поездом четыре десять в Эксетер?

– Нет, я еду в Ситтафорд.

На лице миссис Беллинг отразилось крайнее любопытство.

– Да, я хотела спросить у вас, не подскажете ли, где бы я могла остановиться?

– Вы собираетесь там задержаться? – Любопытство возрастало.

– В том-то и дело. Ой, миссис Беллинг, не могли бы мы где-нибудь здесь с вами поговорить? Уделите минутку.

Явно обрадованная, миссис Беллинг повела ее в свой кабинет, небольшую уютную комнатку с топящимся камином.

– Разумеется, вы ведь никому ничего не скажете? – предупредила Эмили, прекрасно зная, что подобное начало только усиливает любопытство. И вызывает сочувствие.

– Конечно, мисс, ни в коем случае, – заверила миссис Беллинг, и в темных глазах ее загорелось нетерпение.

– Видите ли, мистер Пирсон, это…

– Молодой человек, который останавливался у меня в пятницу и которого арестовала полиция?

– Арестовала? На самом деле арестовала?

– Да, мисс, полчаса назад.

Эмили сильно побледнела.

– А вы не ошибаетесь?

– Ну нет, мисс. Наша Эми слышала от сержанта.

– Какой ужас! – сказала Эмили; она, конечно, ждала ареста, но от этого не легче. – Видите ли, миссис Беллинг, я обручена с ним. И он не преступник, нет. О господи, как я боюсь! – И Эмили расплакалась.

Вот ведь только что она объявляла о своих намерениях Чарлзу Эндерби, а сейчас сама удивилась, с какой легкостью появились на глазах слезы. Плакать по заказу не такая простая задача. Но тут слезы оказались что-то уж чересчур настоящими. Это испугало ее. Нет, нет, ей ни в коем случае нельзя распускаться. Нужно держать себя в руках ради Джима! Решительность, логика, ясная голова – вот какие качества необходимы в этой игре. Разведение сырости еще никому никогда не помогало.

И в то же время она почувствовала облегчение, дав волю своим чувствам. В конце концов, поплакать входило в ее намерения. Слезы, несомненно, вызовут сочувствие миссис Беллинг, желание помочь. Так почему бы не поплакать от души, раз она все равно собиралась это сделать? Пореветь по-настоящему, так, чтобы пропали в этом реве все ее сомнения, волнения, страхи…

– Ну-ну, дорогая, успокойтесь, возьмите себя в руки, – сказала миссис Беллинг; она обняла Эмили большой материнской рукой за плечи, похлопала слегка по спине. – Разве я не уверяла с самого начала, что он не мог этого сделать! Такой славный молодой джентльмен. А в этой полиции – сплошные болваны, я всегда это говорила. Скорей всего, тут какой-нибудь бродяга. Ну не расстраивайтесь же, моя хорошая, все обойдется, вот увидите.

– Я страшно люблю его.

Дорогой Джим, милый беспомощный мальчишка, витающий в облаках Джим! Оказаться в такой ситуации из-за того, что сделал не то, что надо, и не тогда, когда надо! Какие же у тебя шансы против непоколебимого, решительного инспектора Нарракота?

– Мы должны его спасти, – всхлипнула она.

– Обязательно, обязательно, – успокаивала ее миссис Беллинг.

Эмили решительно вытерла глаза, всхлипнула последний раз и судорожно сглотнула. Подняв голову, она быстро спросила:

– Где можно остановиться в Ситтафорде?

Миссис Беллинг задумалась.

– Есть только одно место остановиться… Там есть большой дом, который построил капитан Тревильян, он сдан теперь даме из Южной Африки, и шесть коттеджей он построил. Так вот, коттедж номер пять занимают Куртис, что был садовником в Ситтафорд-хаусе, и миссис Куртис. Она сдает летом комнаты – капитан разрешал ей. Больше вам негде остановиться, это уж точно. Кузнец – у него жена ждет восьмого, там и угла свободного не найдется. Есть еще почта, так у Мэри Хиберт своих шестеро, да еще золовка живет с ними. Ну а как вы думаете добираться до Ситтафорда, мисс? Вы машину нанимаете?

– Я еду с мистером Эндерби.

– Ах так! А где же он остановится?

– Наверное, ему тоже придется устроиться у миссис Куртис. У нее ведь найдутся комнаты для обоих?

– Не знаю, не знаю… Прилично ли это для молодой леди, – сказала миссис Беллинг.

– Он мой двоюродный брат, – сказала Эмили.

О, она хорошо почувствовала, что затронуть нравственные принципы миссис Беллинг – значит настроить ее против себя.

Лицо хозяйки прояснилось.

– Ну тогда ничего, – нехотя согласилась она. – А если не подойдет, если у миссис Куртис вам окажется неудобно, вас устроят в большом доме.

– Простите меня за то, что я была такой идиоткой, – сказала Эмили, еще раз вытирая глаза.

– Это так естественно, моя дорогая. И вам от этого легче.

– Да, – подтвердила Эмили, не покривив душой. – Мне намного лучше.

– Наплакаться да выпить хорошего чая – нет средства лучше, а чашку чаю, моя дорогая, я вам мигом устрою, пока вы не отправились на этот холод.

– Ой, спасибо, но мне совсем не хочется.

– Ничего, что не хочется, – сказала миссис Беллинг, – обязательно надо выпить. – И, решительно поднявшись, она двинулась к двери. – И скажите от меня Амелии Куртис, чтобы присматривала за вами, следила, чтобы вы как следует ели и не расстраивались.

– Вы так добры, – сказала Эмили.

– А я уж буду держать ухо востро, – сказала миссис Беллинг, отдаваясь во власть романтического настроения. – Я тут слышу много такого, что и не доходит до полиции… И все, что мне станет известно, я сообщу вам, мисс.

– Правда?

– Ну еще бы! Да не волнуйтесь вы, моя дорогая, вызволим мы скоро вашего голубчика.

– Мне надо пойти уложить вещи, – сказала, поднимаясь, Эмили.

– Я пришлю вам чай, – сказала миссис Беллинг.

Эмили пошла наверх, уложила в чемодан свое немногочисленное имущество, умылась холодной водой, слегка попудрилась.

«Тебе надо выглядеть прилично, – сказала она сама себе, глядя в зеркало; потом добавила пудры, чуть подрумянилась. – Любопытно, – заметила она, – мне и в самом деле стало легче. Стоило немного поступиться и внешностью».

Она позвонила. Тотчас явилась горничная (сочувствующая, сестра жены констебля Грейвза). Эмили вручила ей фунтовую бумажку и попросила не забывать направлять к ней информацию: любую, какую только ей удастся заполучить от полицейских. Девушка кивнула.

– К миссис Куртис в Ситтафорд? Обязательно, мисс. Все, что только раздобуду. Мы все вас так жалеем, мисс, я не в состоянии это передать. Я только и твержу: «Ты попробуй представь себе, что это случилось бы с тобой и Фредом!» Я бы с ума сошла, это уж точно. Все, все, что услышу, все передам вам, мисс.

– Вы ангел, – сказала Эмили.

– На днях купила у «Вулворта» шестипенсовик[12]12
  «Ф. У. Вулворт» – английский филиал американской торговой компании; владеет однотипными универсальными магазинами во многих городах Англии; специализируется на продаже дешевых товаров. Шестипенсовик – серийная дешевая книжка детективов в конце 1920-х годов.


[Закрыть] «Убийство Сиринга» – такая похожая история. И вы знаете, мисс, что помогло найти настоящего убийцу? Просто кусочек обыкновенного сургуча. А ваш джентльмен очень красивый, ведь верно, мисс? Совсем не то, что на фотографии в газетах. Ну, конечно, я сделаю все, что смогу, ради вас, мисс, ради него.

И вот центр романтического притяжения – Эмили покинула «Три короны», разумеется приняв предписанную миссис Беллинг чашечку чаю.

– Между прочим, – сказала она Эндерби, когда старенький «Форд» рванулся вперед, – не забудьте, что вы мой двоюродный брат!

– Как так?

– Очень просто, – сказала Эмили, – нравы в поселке таковы, что это будет лучше.

– Замечательно! В таком случае я буду называть вас просто Эмили, – не растерялся Эндерби.

– Хорошо, кузен. А как тебя зовут?

– Чарлз.

– Хорошо, Чарлз.

Машина катилась в Ситтафорд.

Глава 13
Ситтафорд

Вид Ситтафорда привел Эмили в восторг. Примерно в двух милях от Экземптона они свернули с шоссе и ухабистой дорогой поехали в гору по зарослям вереска, пока не достигли расположенного справа на краю торфяника селения. Они миновали кузницу, почту, совмещенную с кондитерской, и узенькой дорогой проехали к веренице недавно построенных маленьких гранитных бунгало. У второго шофер по собственному почину остановился и объявил, что тут-то и проживает миссис Куртис.

Миссис Куртис оказалась маленькой, худенькой, седой женщиной, энергичной и говорливой. Она была взбудоражена сообщением об убийстве, которое достигло Ситтафорда только сегодня утром.

– Да, да, конечно, я приму вас, мисс, и вашего кузена тоже, если только он подождет, пока я приберу комнату. Надеюсь, вы не откажетесь и столоваться у нас? Ну кто бы мог подумать! Капитан Тревильян убит, а теперь расследование и всякое такое! С пятницы, с утра, мы отрезаны от мира. А сегодня утром пришло это известие, и меня просто ошеломило. «Капитана убили, – говорю я Куртису, – вот и доказательство, что зло в мире еще существует». Но что же это я угощаю вас тут разговорами, мисс! Проходите же, проходите. И молодой человек – тоже. Чайник у меня стоит, сейчас выпьете по чашечке чаю: вы, должно быть, замерзли в дороге, хотя сегодня, конечно, уже теплее. А снегу тут у нас было до десяти футов.

Под эту болтовню Эмили и Чарлзу Эндерби было показано их новое жилье. Эмили досталась маленькая чистая квадратная комнатка с видом на склон холма с ситтафордским маяком наверху. Комната Чарлза оказалась узкой, как щель, зато на фасадной стороне дома, с окном на улицу. В комнатушке этой помещались только кровать, крохотный комод и умывальник.

«Большое дело, что мы именно здесь! – заметил он себе, когда шофер, положив на кровать его чемодан, получил соответствующую мзду и удалился. – Я готов съесть свою шляпу, если за следующие четверть часа мы не узнаем необходимых подробностей о каждом живущем в Ситтафорде».

Десять минут спустя они сидели внизу, в уютной кухне, были представлены Куртису, довольно строгому на вид пожилому седому человеку, и угощались крепким чаем, хлебом с маслом, девонширскими сливками и яйцами вкрутую. Они ели, пили и слушали. В течение получаса им стало известно все необходимое о жителях маленького селения.

Первой была мисс Персехаус, которая жила в коттедже номер четыре: старая дева неопределенных лет и характера, приехавшая сюда лет шесть назад, по словам миссис Куртис – умирать.

– Но, хотите – верьте, хотите – нет, мисс, воздух Ситтафорда такой целебный, что она стала значительно здоровее, чем когда приехала. Чрезвычайно полезный для легких воздух. У мисс Персехаус есть племянник, который иногда навещает ее, – продолжала она. – Он и сейчас вот приехал, находится у нее. Боится, чтобы деньги не ушли из семьи, вот зачем прикатил. Довольно унылое для молодежи время года. Но есть много способов скоротать время, и его приезд стал прямо спасением для молодой леди из Ситтафорд-хауса. Бедное юное создание, подумать только, привезти ее в этакий домище среди зимы! Вот какие эгоистки бывают матери. А ведь эта молодая леди прехорошенькая. Ну, мистер Рональд Гарфилд и старается бывать там почаще, не забывая при этом и о своей тетушке.

Чарлз Эндерби и Эмили обменялись взглядами. Чарлз помнил, что Рональд Гарфилд упоминается как один из участников столоверчения.

– Коттедж с другой стороны от моего, под номером шесть, только что снял джентльмен по имени Дюк, – продолжала миссис Куртис. – Если, конечно, его можно называть джентльменом. Впрочем, какая разница! Народ теперь все равно не очень-то разбирается – не то что раньше. Ему любезно разрешили распоряжаться участком. Застенчивый такой джентльмен. По виду вроде как из военных, только манеры у него не те. Не то что майор Барнэби. На него-то только взглянешь, сразу видно: военный.

Номер три – это мистера Рикрофта, маленького, почтенных лет джентльмена. Говорят, он ездил раньше в заморские страны за птицами для Британского музея[13]13
  Британский музей – один из самых старых и крупных музеев мира. Включает в себя Музей археологии и этнографии, библиотеку, собрание гравюр и рисунков и Музей естественной истории. Обладает бесчисленными памятниками мировой культуры, вывезенными англичанами из различных стран.


[Закрыть]. Натуралист он. Нисколько не сидит дома, все бродит по болоту, пока погода позволяет. И у него замечательная библиотека. Весь коттедж заставлен книжными шкафами.

Номер второй – это инвалида, капитана Вайатта, со слугой-индусом. Бедняга, как он мерзнет! Это я о слуге, не о капитане. Еще бы, он же из теплых краев, ничего удивительного. Жару они у себя нагоняют – просто страх. Как в печку попадаешь.

Номер первый – майора Барнэби. Живет один, сам по себе, я хожу к нему по утрам убираться. Очень он аккуратный, можно даже сказать – дотошный. С капитаном Тревильяном они были неразлучные друзья. И у обоих по стенам понавешены одинаковые заморские головы.

Что касается миссис и мисс Уиллет, вот уж кого никак не понять. Денег у них полно. Амос Паркер из Экземптона ведет их дела, так тот говорит, что счетов у них за неделю больше чем на восемь-девять фунтов. Вы не поверите, если сказать, откуда доставляют в этот дом яйца! Представьте себе, горничные возят их из Эксетера! И слугам все это не нравится, и я понимаю их и не осуждаю. Миссис Уиллет посылает их в Эксетер по два раза в неделю, да на автомобиле, и вот от такой-то хорошей жизни они хотят избавиться. И не спрашивайте, не спрашивайте меня! Странное это дело – такой интересной леди, как она, прятаться в этакой глуши. Ну ладно уж, ладно, вижу, чаю попили, надо мне убирать.

Она глубоко вздохнула, вздохнули и Чарлз с Эмили. Поток информации, вылившийся на них с такой стремительностью, прямо переполнил их.

Чарлз осмелился задать вопрос:

– Майор Барнэби уже вернулся?

Миссис Куртис остановилась с подносом в руках:

– Да, сэр, конечно. Как всегда, пришел пешком примерно за полчаса до вашего приезда. «Вы ли это, сэр? – крикнула ему я. – Неужели пешком из Экземптона?» А он так это невозмутимо в ответ: «Почему бы нет? Если у человека есть две ноги, ему не нужны четыре колеса. Так или иначе я, как вам известно, миссис Куртис, проделываю это раз в неделю». – «Да, сэр, но теперь – другое дело. Такое потрясение: и убийство, и следствие. Удивительно, как вы нашли в себе силы для этого». Он только буркнул что-то и отправился дальше. Тем не менее выглядел он неважно. И это же чудо, что он проделал такой путь в пятницу вечером! Смело, можно сказать, в его-то возрасте. Такая прогулка, да еще мили три уже по снежной буре. Можете говорить что угодно, но нынешняя молодежь и в подметки старикам не годится. Этот мистер Рональд Гарфилд никогда бы такого не сделал, и еще я считаю, и миссис Хиберт, что на почте, – то же и мистер Паунд, кузнец, – все мы считаем, что мистеру Гарфилду не следовало отпускать его одного. Ему надо было идти с ним. Если бы майор Барнэби пропал где-нибудь в сугробах, вина за это пала бы на мистера Гарфилда. Это уж точно. – И она с победоносным видом под звон посуды исчезла в мойке при кухне.

Мистер Куртис задумчиво переложил старую трубку из правого уголка рта в левый.

– Женщины, – произнес он, – много болтают. – После некоторой паузы он ворчливо добавил: – А сами и половины того, о чем болтают, по-настоящему не знают.

Эмили и Чарлз приняли это заявление в молчании. Однако, убедившись, что за этим ничего больше не последует, Чарлз одобрительно пробормотал:

– Вы совершенно правы, совершенно.

– А-а, – сказал мистер Куртис и погрузился в приятное созерцательное молчание.

Чарлз поднялся.

– Я, пожалуй, пройдусь, навещу старика Барнэби, – вздохнул он. – Скажу ему, что фотографированием мы займемся завтра утром.

– Я пойду с тобой, – сказала Эмили. – Я хочу знать, что он думает о Джиме и какие у него соображения по поводу преступления.

– У тебя есть что-нибудь на ноги, резиновые сапоги, например? Ужасная слякоть.

– Я купила какие-то веллингтоны[14]14
  Веллингтоны (от герцога Веллингтона) – высокие кожаные сапоги для верховой езды, спереди прикрывающие колено. Теперь чаще (также и здесь) резиновые сапоги с голенищем ниже колена.


[Закрыть], – сказала Эмили.

– Ну до чего же ты практична, обо всем подумала.

– Увы, это не очень-то помогает выяснить, кто убийца, – вздохнула Эмили. – Но могло бы помочь совершить убийство, – задумчиво добавила она.

– Ну, меня не убивай, – сказал Эндерби.

Они вышли. Миссис Куртис тотчас вернулась в кухню.

– Они решили прогуляться к майору, – сказал мистер Куртис.

– А-а, – сказала миссис Куртис. – Ну и что ты об этом думаешь? Чем не парочка? Правда, говорят, для брака плохо двоюродное родство. Глухие потом родятся, немые, слабоумные всякие. Он-то в нее влюблен, сразу видно. А вот она – она тонкая штучка, вроде моей знаменитой тети Сары Белинды. Знает, чего хочет, и знает, что нужно мужчинам. Интересно, чего она сейчас добивается? И знаешь, что я думаю, Куртис?

Мистер Куртис что-то пробормотал.

– Этот молодой джентльмен, которого полиция задержала из-за убийства, он-то и есть предмет ее воздыханий, я убеждена в этом. И она явилась сюда поразведать, что-нибудь разузнать. И помяни мое слово, – сказала миссис Куртис, громыхнув посудой, – если уж тут можно что-то узнать, она обязательно узнает.

Глава 14
Мать и дочь

В тот самый момент, когда Чарлз и Эмили отправились навестить майора Барнэби, инспектор Нарракот сидел в гостиной Ситтафорд-хауса и пытался уяснить себе, что такое миссис Уиллет.

Он не мог встретиться с ней раньше, потому что по дорогам до сегодняшнего утра проехать было нельзя. Он по-разному себе ее рисовал, но такого, во всяком случае, не ожидал. Миссис Уиллет, а не он, оказалась хозяйкой положения.

Она энергично вошла в комнату: деловитая, подготовленная к встрече. Перед ним предстала высокая женщина, узколицая, с внимательным взглядом. На ней был замысловатый костюм из шелкового трикотажа, тонкие шелковые чулки, лакированные туфли на высоком каблуке. На руках – дорогие кольца, на шее – нити искусственного, но хорошей выделки жемчуга. Все это никак не вязалось с деревенской жизнью.

– Инспектор Нарракот? – сказала миссис Уиллет. – Мне понятно, что вы пожелали посетить этот дом. Такая трагедия! Просто невозможно поверить. И понимаете, мы узнали об этом только сегодня утром. Мы страшно потрясены. Не присядете ли, инспектор? А это вот моя дочь, Виолетта.

Он было и не приметил сразу девушку, которая вошла вслед за ней, высокую и довольно симпатичную, белокурую, голубоглазую девушку.

Миссис Уиллет села.

– Если бы только я могла вам помочь, инспектор! Я так мало знаю о бедном капитане Тревильяне, но если вам что-нибудь такое придет в голову…

– Спасибо, мадам… Несомненно, никогда не знаешь, что может пригодиться, а что – нет, – медленно проговорил инспектор.

– Я вас понимаю. Может быть, в доме и найдется что-нибудь, что сможет пролить свет на это ужасное событие, но я сильно сомневаюсь в этом. Капитан Тревильян увез все свои личные вещи. По-моему, он боялся, что я трону его рыболовные снасти. Славный он был человек. – Она слегка улыбнулась.

– Вы не были с ним знакомы?

– До того, как я поселилась в доме? Нет! А потом, потом я приглашала его несколько раз, но он так и не приехал. Ужасно застенчивый был, бедняжка. В этом-то и все дело. Я знала немало таких мужчин. Их называют женоненавистниками, говорят о них всякие глупости, а на самом деле всему виной постоянная застенчивость. О, если бы я только добралась до него, – решительно заявила миссис Уиллет, – я бы преодолела весь этот вздор. Такие мужчины требуют внимания.

Инспектор Нарракот начинал понимать оборонительную позицию капитана Тревильяна, занятую им по отношению к своим жильцам.

– Мы обе его приглашали, – продолжала миссис Уиллет. – Ведь правда, Виолетта?

– Да, да, мама.

– В сущности, в душе он простой моряк, – сказала миссис Уиллет. – А женщинам нравятся моряки, инспектор.

Получалось так, что разговор пока всецело вела миссис Уиллет. Инспектор Нарракот убедился, что она чрезвычайно ловкая женщина. «Судя по ее поведению, она тут ни при чем, – подумал инспектор. – С другой стороны, может быть, и виновата?..»

– Вот о чем бы я желал получить информацию… – сказал он и задумался.

– Я слушаю вас, инспектор.

– Майор Барнэби, как вам, несомненно, известно, обнаружил тело. Толчком для его открытия послужил случай, который произошел в этом доме.

– Вы хотите сказать?..

– Да, я имею в виду столоверчение. И вы простите меня…

Девушка слабо вскрикнула.

Он резко повернулся.

– Бедная Виолетта, – сказала миссис Уиллет. – Она была так расстроена. Конечно, и все мы были расстроены. Просто непостижимо! Я не суеверна, но тут уж в самом деле что-то совершенно необъяснимое.

– И это действительно произошло тогда?

Миссис Уиллет широко раскрыла глаза:

– Произошло ли? Конечно, произошло. Я подумала, что это шутка, очень жестокая шутка, дурного пошиба. Я подозревала Рональда Гарфилда…

– Что ты, что ты, мама! Я уверена, что это не он. Он поклялся, что он тут ни при чем.

– Я говорю, что подумала в тот момент, Виолетта. Чем же это могло быть, как не шуткой?

– Любопытно, – сказал инспектор. – И вы были очень расстроены, миссис Уиллет?

– Мы все были расстроены. Мы ведь просто дурачились, без всяких задних мыслей. Вы же знаете, как это бывает. Так приятно повеселиться зимним вечером. И вот неожиданно – это! Я была очень рассержена.

– Рассержена?

– Конечно. Я же подумала, что это кто-то нарочно пошутил.

– А теперь?

– Что теперь?

– Что вы думаете теперь?

Миссис Уиллет растерянно развела руками:

– Не знаю, что и думать. Это просто что-то сверхъестественное.

– А вы, мисс Уиллет?

– Я? – Девушка вздрогнула. – Я… я не знаю. Я никогда этого не забуду. Мне это по ночам снится. Я никогда больше не решусь заниматься столоверчением.

– Я думаю, мистер Рикрофт станет утверждать, что тут не могло быть никакой фальши, – сказала мать. – Он верит в подобные штуки. Правда, я склонна и сама верить. Чем это еще можно объяснить, как не посланием духа?

Инспектор Нарракот потряс головой. Разговор о столоверчении он завел, чтобы отвлечь внимание. Его следующим шагом было как бы случайное замечание:

– И не скучно вам здесь зимой, миссис Уиллет?

– О, здесь замечательно! Для нас такая перемена. Мы же, знаете, южноафриканцы.

Ее тон был живым и бесхитростным.

– Ах вот как? Из какой же вы части Южной Африки?

– Из Кейпа[15]15
  Кейптаун.


[Закрыть]. Виолетта никогда еще не была в Англии. Она очарована ею. Снег для нее – романтика. А дом этот и в самом деле очень удобен.

– И что же заставило вас забраться в такой далекий угол?

В его голосе прозвучало как бы неназойливое любопытство.

– Мы много читали о Девоншире, особенно о Дартмуре. Нам и на пароходе попалась одна книга – все о Видекомбской ярмарке. Я так мечтала посмотреть Дартмур!

– Почему же вы остановились на Экземптоне? Это ведь небольшой, малоизвестный городок.

– Ну, мы вот читали книжки, как я говорила, а потом на пароходе оказался молодой человек, который много рассказывал об Экземптоне. Город ему так нравился!

– Как же звали молодого человека? – спросил инспектор. – Он родом из этих мест?

– Как же его звали? Каллен, по-моему. Нет, Смит. Да что это со мной? И в самом деле не могу вспомнить. Вы же знаете, инспектор, как это бывает: знакомитесь на пароходе с людьми, собираетесь встречаться с ними, а сойдете на берег и неделю спустя уже не можете вспомнить их имен! – Она засмеялась. – Такой был замечательный мальчик! И не особенно красивый – рыжеватый, но премилая улыбка.

– И под впечатлением всего этого вы решили снять дом в здешних краях? – улыбнулся инспектор.

– Разве это такое уж сумасбродство с нашей стороны?

«Разумно, – подумал Нарракот, – весьма разумно». Он начал понимать приемы миссис Уиллет. Она старалась отвечать попреком на попрек.

– Значит, вы написали в агентство по аренде и навели справки о доме?

– Да, а они выслали нам сведения о Ситтафорде. Это оказалось как раз то, что мы хотели.

– Не согласился бы жить здесь в такое время года, – усмехнулся инспектор.

– Надо сказать, и мы – тоже, если бы жили раньше в Англии, – ответила миссис Уиллет.

Инспектор поднялся:

– Как вы узнали имя агента в Экземптоне, его адрес? Это, наверное, было нелегко?

Наступила пауза. Первая пауза в разговоре. Ему показалось, что он уловил досаду в глазах миссис Уиллет. На этот вопрос у нее не было готового ответа. Она повернулась к дочери:

– Как, Виолетта? Я что-то не могу припомнить.

В глазах девушки было иное выражение. Она выглядела испуганной.

– Ах да! – сказала миссис Уиллет. – Делфридж. Информационное бюро. Оно совершенно необыкновенно. Я всегда там навожу обо всем справки. Я попросила их назвать мне самого надежного агента, и они сообщили.

«Находчива, – подумал инспектор. – Очень находчива, но одной находчивости недостаточно. Я вас поймал, мадам».

Он произвел беглый осмотр дома. Не было ни бумаг, ни закрытых ящиков, ни запертых шкафов. Миссис Уиллет сопровождала его и бодро поддерживала беседу. Он поблагодарил ее, откланялся и направился к выходу. И тут, оглянувшись, увидел за ее спиной лицо девушки. Выражение его было вполне определенно – страх! Когда никто не наблюдал за ней, лицо выражало страх!

Миссис Уиллет продолжала говорить:

– К сожалению, у нас есть одно досадное обстоятельство. Домашняя проблема, инспектор. Слугам не нравится здесь, все грозятся в скором времени уехать. А весть об убийстве, кажется, их совсем всполошила. Не знаю, что делать. Наверное, придется взять в услужение мужчин. Именно это советует бюро по найму прислуги в Эксетере.

Инспектор что-то машинально ответил. Он не слушал ее болтовни. У него не выходило из головы выражение лица девушки. Да, миссис Уиллет, конечно, не откажешь в сообразительности. Но одной сообразительности тут мало. Если эти женщины не имеют ничего общего с капитаном Тревильяном, что же так встревожило Виолетту?

Он уже было переступил порог, продолжая размышлять над этой загадкой. И тут он использовал свой последний патрон.

– Между прочим, – сказал он, обернувшись, – вы ведь знакомы с молодым Пирсоном?

Последовала пауза. Потом миссис Уиллет заговорила:

– Пирсон?.. Что-то не припоминаю…

– А-ах! – раздалось в комнате позади нее, и послышался звук падения тела.

Инспектор моментально перешагнул порог и вошел в комнату.

Виолетта Уиллет лежала в обмороке.

– Бедная девочка! – расплакалась миссис Уиллет. – Все это напряжение, и еще такой удар… Это дурацкое общение с духами, потом убийство… Она такая слабенькая… Я благодарю вас, инспектор… Да, да, пожалуйста, на диван. И если бы вы еще позвонили прислуге… Нет, думаю, больше вы ничем не сможете помочь. Большое вам спасибо…

Инспектор шагал по дорожке, угрюмо сжав губы. Он знал, что Джим Пирсон обручен с той очаровательной девушкой, которую он видел в Лондоне. Почему же Виолетта Уиллет падает в обморок при одном лишь упоминании его имени? Какая тут связь?

Выйдя за ворота, он в нерешительности остановился. Потом он вытащил из кармана маленькую записную книжку. В ней был список обитателей шести бунгало с краткими заметками против каждого имени. Похожий на обрубок указательный палец инспектора Нарракота остановился на записи против коттеджа номер шесть.

«Да, – сказал он себе. – Надо теперь заглянуть к нему».

Большими шагами он бодро двинулся вниз по дорожке и, взявшись за дверное кольцо, постучал решительно в дверь бунгало номер шесть, где проживал мистер Дюк.