Текст книги "Разбитое зеркало"

Автор книги: Агата Кристи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Глава 4

Это было двадцать минут спустя. Очень выразительное «Ну?» Риддла было адресовано полицейскому врачу, немолодому долговязому человеку с седыми волосами.

Тот пожал плечами.

– С момента смерти прошло минут сорок, от силы пятьдесят. Я знаю, что вам не нужны подробности, поэтому перейду сразу к делу. Потерпевший убит выстрелом в голову. В момент выстрела пистолет находился на расстоянии нескольких сантиметров от правого виска. Пуля прошла навылет.

– Явное самоубийство?

– Да, явное. Тело после этого осело в кресле, и пистолет выпал из руки.

– Пулю нашли?

– Да. – Доктор показал ее.

– Отлично, – сказал майор Риддл. – Остается выяснить, от этого ли она пистолета. Отрадно, что дело ясное и не возникло никаких вопросов.

Эркюль Пуаро мягко спросил:

– Доктор, у вас действительно нет никаких вопросов?

Доктор, чуть подумав, ответил:

– Ну-у.., разве что.., он, видимо, немного наклонился вправо, когда стрелялся. Если бы он сидел прямо, пуля угодила бы в стену под зеркалом, а не в самую его середину.

– Не самая удобная поза для самоубийства, – заметил Пуаро.

Доктор пожал плечами.

– Ну.., думать об удобстве.., когда решаешься покончить со всем… – Он не договорил. Майор Риддл спросил:

– Можно забирать тело?

– Да, у меня все. Осталось только вскрытие.

– Ну, а у вас, инспектор? – Майор Риддл повернулся к рослому господину с бесстрастным лицом. В штатском.

– Порядок, сэр. Все, что нужно, сделано. Осталось только снять с пистолета отпечатки пальцев покойника.

– Хорошо, заканчивайте с этим.

Бренные останки Жерваза Шевени-Гора увезли. Начальник полиции и Пуаро остались вдвоем.

– Что ж, – сказал майор Риддл, – все совершенно ясно, никакой мороки. Дверь заперта, окна закрыты, ключ от двери в кармане у покойного. Все как в учебнике по криминалистике. Кроме одного обстоятельства.

– Какого же, друг мой? – поинтересовался Пуаро.

Вас! – резко сказал Риддл. – Вы-то что здесь делаете?

В ответ Пуаро молча протянул ему письмо, полученное от, покойного неделю назад, и телеграмму, которая, собственно, и привела его сюда.

– Гм! Любопытно. Есть над чем подумать. Это ведь имеет непосредственное отношение к самоубийству.

– Совершенно с вами согласен.

– Нужно проверить всех, кто находился в доме.

– Могу их вам назвать. Я как раз расспрашивал мистера Трента. Он всех перечислил. Майор Риддл, вы, вероятно, что-нибудь знаете об этих людях?

– Разумеется, мне кое-что известно. Леди Шевени-Гор тоже с большими странностями, как и старый сэр Жерваз. Только со своими… Они были преданы друг другу, эти двое помешанных. Она – удивительнейшее существо, порой просто поражает своей проницательностью. У нее непостижимый дар попадать прямо в точку. Над ней посмеиваются, и, по-моему, она это знает, но ее это совершенно не трогает. Сама же она начисто лишена чувства юмора.

– Я правильно понял, что мисс Шевени-Гор – приемная, а не родная их дочь?

– Да.

– Очень красивая молодая леди.

– Чертовски привлекательная девица. Свела с ума почти всех молодых людей в округе. Сначала завлекает их, а потом дает отставку и смеется над ними. Прекрасная наездница, и руки золотые.

– Думаю, это к делу не относится.

– Да, наверное… Теперь насчет остальных. Я конечно же знаю Бьюри. Он почти все время здесь. Привык к этому дому, как привыкают кошки. Этакий адъютант при леди Шевени-Гор. Старый друг семьи. Они очень давно знакомы. По-моему, у них с покойным были общие дела в какой-то компании, которую он, Бьюри, возглавлял.

– А что вы скажете об Освальде Форбсе?

– Вроде бы я как-то его видел.

– Мисс Лингард?

– Впервые о ней слышу.

– А мисс Сьюзен Кардузлд?

– Довольно симпатичная рыжеволосая девица? Последнее время я часто видел ее вместе с Руфью.

– Мистер Берроуз?

– Да, этого я знаю. Секретарь Шевени-Гора. Между нами говоря, он мне не очень нравится. Хорош собой и знает это. Но чего-то ему явно недостает.

– А давно он у сэра Жерваза?

– Кажется, года два.

– Я никого не упустил, как вы ду…

Пуаро замолчал, поскольку в комнату стремительно вошел высокий белокурый мужчина, одетый просто в костюм, а не в смокинг. Он запыхался и явно был встревожен.

– Добрый вечер, майор Риддл. Болтают, будто сэр Жерваз застрелился, я, как услышал, сразу сюда. Снелл говорит, что так и есть. Невероятно! Не могу поверить!

– Это правда, Лэйк. Позвольте вас представить. Это капитан Лэйк, управляющий поместьем сэра Жерваза. О мосье Эркюле Пуаро вы, должно быть, наслышаны.

Лицо Лэйка выразило нечто похожее на восторг, смешанный с недоверием.

– Мосье Эркюль Пуаро? Бесконечно рад познакомиться с вами. По крайней мере… – Он замолчал, улыбка исчезла с его лица, уступив место тревоге и подавленности. – Сэр, в этом самоубийстве.., ведь в нем нет чего-нибудь.., этакого?

– А почему в нем должно быть что-то, как вы говорите «этакое»? – резко спросил начальник полиции.

– Ну, просто раз здесь мосье Эркюль Пуаро… Ну, и вообще, потому, что все это так нелепо.., нелепо и невероятно!

– Нет-нет, – быстро проговорил Пуаро. – Я здесь не по поводу происшедшего. Когда это случилось, я уже был в доме – в качестве гостя.

– А-а, понятно. Странно, что он ничего не сказал мне о вашем приезде, когда мы с ним сегодня днем просматривали счета.

Пуаро тихо спросил:

– Вы дважды произнесли слово «невероятно», капитан Лэйк? Вас настолько поразило самоубийство сэра Жерваза?

– Разумеется. Он, конечно, был не совсем здоров… это ни для кого не секрет, и тем не менее не могу представить, чтобы он решился лишить человечество своей персоны.

– Да, – сказал Пуаро. – Вот то-то и оно.

И он с одобрением взглянул в честные и умные глаза молодого человека.

Майор Риддл прокашлялся.

– Капитан Лэйк, раз уж вы здесь, может, присядете и ответите на несколько вопросов?

– Конечно, сэр.

Лэйк уселся напротив Риддла и Пуаро.

– Когда вы в последний раз видели сэра Жерваза?

– Сегодня днем, около трех часов. Нужно было проверить кое-какие счета и решить вопрос об аренде одной фермы.

– Как долго вы у него пробыли?

– Примерно полчаса.

– Вспомните хорошенько, не было ли в его поведении чего-нибудь необычного.

Молодой человек задумался.

– Пожалуй, нет. Он, правда, был слегка возбужден, но не настолько, чтобы это можно было назвать необычным.

– Не был ли он вроде как чем-то угнетен или подавлен?

– Напротив, он был в прекрасном настроении. В последнее время он вплотную занялся историей своего рода и поэтому был очень собой доволен.

– И как давно он этим занимался?

– Примерно с полгода.

– Тогда тут и появилась мисс Лингард?

– Нет. Она приехала месяца два назад, когда он понял, что не в состоянии один проделать всю исследовательскую работу.

– Значит, по-вашему, он был собой доволен?

– О да! Весьма доволен! Он искренне считал, что в этом мире нет ничего важнее его родословной.

В голосе молодого человека послышалась горечь.

– Значит, по вашим сведениям, у сэра Жерваза не было никаких неприятностей?

– Нет, – ответил, чуть помедлив, Лэйк. Неожиданно в разговор вступил Пуаро:

– Как вы думаете, сэр Жерваз не беспокоился о своей дочери?

– О дочери?

– Именно так я и сказал.

– Насколько я знаю, нет, – сдавленным голосом ответил молодой человек.

Пуаро не стал развивать эту тему. А майор Риддл сказал:

– Что ж, спасибо вам, Лэйк. Может, вы пока побудете здесь – на случай, если возникнут еще какие-нибудь вопросы?

– Конечно, сэр. – Он встал. – Я могу быть чем-нибудь вам полезен?

– Да, пришлите, пожалуйста, дворецкого. И узнайте, пожалуйста, как себя чувствует леди Шевени-Гор, могу ли я с ней побеседовать, или сейчас ей это слишком тяжело.

Молодой человек кивнул и быстрым шагом вышел из комнаты.

– Симпатичный молодой человек, – сказал Эркюль Пуаро.

– Да, славный парень и работает неплохо. Все его любят.

Глава 5

– Присаживайтесь, Снелл, – дружески сказал майор Риддл. – Мне очень о многом надо вас порасспросить. Наверное, случившееся было для вас сильным потрясением.

– Еще бы, сэр. Благодарю вас, сэр. – Снелл опустился на стул, глядя на Риддла все с той же настороженностью.

– Вы ведь здесь очень давно?

– Шестнадцать лет, сэр, с тех самых пор, как сэр Жерваз.., э-э.., так сказать, прочно здесь осел.

– Ах да, ведь ваш хозяин в свое время любил попутешествовать.

– Да, сэр. Он и на Северном полюсе побывал, и во всяких других интересных местах.

– А теперь, Снелл, скажите мне: когда вы сегодня вечером видели хозяина в последний раз?

– Я был в столовой, сэр, проверял, все ли готово к обеду. Дверь в холл была открыта, и я видел, как сэр Жерваз спустился вниз, прошел через холл и свернул в коридор – к кабинету.

– В котором часу это было?

– Почти в восемь. До восьми оставалось минут пять.

– Тогда вы и видели его в последний раз?

– Да, сэр.

– Вы слышали выстрел?

– Да, сэр, конечно; но, разумеется, мне тогда и в голову не пришло, что это выстрел… Разве такое удумаешь?

– А что вы подумали?

– Что это выхлоп машины, сэр. Дорога ведь прямо за оградой парка. Или выстрел в лесу – какой-нибудь браконьер. Я и не представлял себе…

Майор Риддл перебил его:

– Когда это было?

– Ровно в восемь минут девятого, сэр.

Начальник полиции резко спросил:

– Вы что же, так точно помните время?

– Очень просто сэр. Я только-только дал первый гонг.

– Первый гонг?

– Да, сэр. Сэр Жерваз распорядился, чтобы за семь минут до гонга на обед всегда давали еще один гонг. Он всегда требовал, сэр, чтобы ко второму гонгу все уже собирались в гостиной. Я давал второй гонг, шел в гостиную, объявлял, что обед готов, и все шли в столовую.

– А-а, теперь я понял, почему у вас было такое удивленное лицо, когда вы звали обедать, – сказал Эркюль Пуаро. – Ведь сэр Жерваз обычно уже находился в это время в гостиной?

– Всегда. Не припомню случая, чтобы он отсутствовал, сэр. Я был потрясен. Я подумал…

И снова майор Риддл резко перебил его:

– А все остальные в это время тоже обычно уже находились там?

Снелл кашлянул.

– Того, кто опоздал к столу, сэр, никогда больше не приглашали в дом.

– Гм.., очень уж сурово.

– Сэр Жерваз, сэр, нанял повара, который раньше служил у императора Моравии[10]10
  Моравия – раньше часть Австрии, теперь Чехии по левому притоку Дуная реке Морава; главный город Брно.


[Закрыть]. Он любил повторять, сэр, что обед священ, как религиозный обряд.

– А как к этому относились члены семьи?

– Леди Шевени-Гор всегда старалась не огорчать мужа, сэр, и даже мисс Руфь не осмеливалась опаздывать к столу.

– Любопытно, – пробормотал Эркюль Пуаро.

– Ясно, – сказал Риддл. – Обед в четверть девятого, а первый гонг вы, как обычно, дали в восемь минут девятого?

– Именно так, сэр.., но не совсем, как обычно. Обычно обед у нас ровно в восемь. Это сегодня сэр Жерваз приказал, чтобы подали в четверть девятого, поскольку ждал джентльмена, который должен был приехать последним поездом.

Тут Снелл слегка поклонился Пуаро.

– Когда ваш хозяин шел к себе в кабинет, не выглядел ли он чем-то расстроенным или озабоченным?

– Не могу сказать, сэр. Я был слишком далеко, чтобы судить о выражении его лица. Просто я видел, как он шел, вот и все.

– Он прошел в кабинет один?

– Да, сэр.

– А потом кто-нибудь еще входил туда?

– Не могу сказать, сэр. Я сразу пошел в буфетную и оставался там до тех пор, пока не дал первый гонг в восемь минут девятого.

– И тут вы услышали выстрел?

– Да, сэр.

Пуаро как бы мельком поинтересовался:

– Другие тоже, наверно, слышали выстрел?

– Да, сэр. Мистер Хьюго и мисс Кардуэлл. И мисс Лингард.

– Они тоже были в холле?

– Мисс Лингард вышла из гостиной, а мисс Кардуэлл и мистер Хьюго как раз спускались вниз.

Пуаро спросил:

– И что, они обсуждали этот странный звук?

– Видимо, да, сэр. Мистер Хьюго спросил, будет ли к обеду шампанское. Я ответил, что поданы херес, рейнвейн и бургундское.

– Он решил, что это пробка от шампанского?

– Да, сэр.

– И что же, это никого не насторожило?

– Нет, сэр. Все вошли в гостиную, разговаривая и смеясь.

– А где были остальные домочадцы?

– Не могу сказать, сэр.

Майор Риддл спросил:

– Вы что-нибудь знаете об этом пистолете? – Он поднес ладонь с пистолетом поближе к дворецкому.

– Да, сэр. Он принадлежит сэру Жервазу. Сэр Жерваз всегда хранил его здесь, в ящике стола.

– Обычно он был заряжен?

– Не могу сказать, сэр.

Майор Риддл положил пистолет и откашлялся.

– Теперь, Снелл, я задам весьма важный вопрос. Надеюсь, что вы ответите мне предельно честно. Известны ли вам какие-нибудь обстоятельства, которые могли вынудить сэра Жерваза покончить с собой?

– Нет, сэр. Мне ничего не известно.

– Последнее время в поведении сэра Жерваза вам ничего не казалось странным? Может, он был подавлен? Расстроен?

Снелл смущенно закашлял.

– Простите, что говорю это, сэр, но господин Жерваз всегда вел себя так, что человеку постороннему он мог показаться несколько странным. Он был большим оригиналом, сэр.

– Да-да, я знаю.

– Посторонним не всегда было дано понять сэра Жерваза.

Слово «понять» Снелл многозначительно выделил.

– Знаю, знаю. И все же не было ли чего-то, что вам показалось бы необычным?

Дворецкий долго колебался, но наконец решился:

– Я думаю, сэр, что сэр Жерваз был чем-то обеспокоен.

– Обеспокоен или подавлен?

– Не могу сказать, что подавлен, сэр. Обеспокоен – да.

– И как вы думаете, что именно его беспокоило?

– Затрудняюсь ответить, сэр.

– Может, это было связано с каким-нибудь конкретным человеком?

– Ничего не могу сказать, сэр. Мне показалось, что он был обеспокоен, а уж почему, не ведаю.

– Вас удивило его самоубийство? – снова вмешался Пуаро.

– Очень удивило, сэр. Я был потрясен. Никогда бы не подумал, что такое может случиться.

Пуаро задумчиво кивнул. Риддл продолжил:

– Ладно, Снелл, пожалуй, у нас все. Вы совершенно уверены, что вам больше нечего нам рассказать? Про какой-нибудь там необычный случай, происшедший в последнее время.

Дворецкий покачал головой, вставая.

– Ничего, сэр, совсем ничего.

– Тогда можете идти.

– Благодарю вас, сэр.

Подойдя к двери, Снелл попятился и посторонился. В комнату вплыла леди Шевени-Гор.

На ней было какое-то легкое восточное одеяние из лилового и оранжевого шелка, облегающее при каждом шаге ее фигуру. Лицо ее было спокойным, и, казалось, она вполне владела своими чувствами.

– Леди Шевени-Гор. – Майор Риддл вскочил со стула.

Она сказала:

– Мне передали, что вы хотели поговорить со мной.

– Пройдемте в другую комнату? Здесь вам, должно быть, очень тяжело находиться?

Леди Шевени-Гор покачала головой, села на один из чиппендейлских стульев и прошептала:

– Ах, нет, не все ли равно?

– Очень хорошо, леди Шевени-Гор, что вы сумели собраться с духом. Я понимаю, какое это страшное потрясение и…

Она прервала его:

– В первый момент – да, – согласилась она. Ее голос звучал легко и непринужденно. – Но ведь Смерти не существует, понимаете, есть только Перерождение. – И прибавила:

– На самом-то деле Жерваз стоит сейчас за вашим левым плечом. Я отчетливо вижу его.

Левое плечо майора Риддла слегка дрогнуло. Он с некоторой опаской посмотрел на леди Шевени-Гор.

Она улыбнулась ему счастливой, рассеянной улыбкой.

– Конечно же вы мне не верите! Впрочем, не только вы. Для меня мир духов так же реален, как и этот мир. Но я слушаю вас. Пожалуйста, спрашивайте, о чем хотите, и не бойтесь причинить мне боль. Я совсем не страдаю. Понимаете, это – Судьба. Нельзя избежать своей кармы[11]11
  Карма (др. – инд. «деяние, поступок») – в индуизме и близких к нему религиозных учениях закон связи причин и следствий, совокупность всех добрых и злых дел, совершенных человеком в течение своих предыдущих существований и определяющих его судьбу в будущем.


[Закрыть]. Все совпадает – зеркало.., все…

– Зеркало, мадам? – переспросил Пуаро. Она рассеянно кивнула.

– Да. Оно треснуло, вы же видите. Это Знак! Помните, у Теннисона? Я читала его еще девчонкой, но тогда, конечно, не поняла тайного смысла этих слов. «Зеркало треснуло, скоро свершится проклятье!»[12]12
  «Зеркало треснуло, скоро свершится проклятье!» – Цитата из поэмы «Леди Шалотт» английского поэта Альфреда Теннисона (1809—1892).


[Закрыть] – воскликнула леди Шалотт». Именно так случилось и с Жервазом. Его внезапно настигло проклятие. Вы, конечно, знаете, что почти у каждого знатного рода есть свое проклятие… Зеркало треснуло. Он знал, что обречен! Проклятие свершилось!

– Но, мадам, зеркало треснуло не от проклятия, а от пули!

Леди Шевени-Гор все так же рассеянно произнесла:

– Не в причине дело, поверьте… Это Судьба…

– Но ваш муж застрелился.

Леди Шевени-Гор снисходительно улыбнулась.

– Ему, конечно, не следовало этого делать. Но Жерваз всегда был нетерпелив. Никогда не умел ждать. Его час настал – и он поспешил встретить его. Это же так просто.

Майор Риддл прокашлялся и резко спросил:

– Так, значит, вас ничуть не удивило то, что ваш муж покончил с собой? Вы что же, ждали этого?

– О нет. – Ее глаза расширились. – Не все в этой жизни можно предугадать. Жерваз, конечно, был очень странным, очень своеобычным человеком. Ни на кого не похожим. В нем возродился некто из когорты Великих. В какой-то момент это мне открылось. Думаю, он и сам это знал. Ему было очень трудно прилаживаться к бессмысленным суетным нормам нашего обыденного мирка. – Глядя через плечо майора Риддла, она добавила:

– Сейчас он улыбается. И думает о том, до чего же мы все глупы. Мы и правда глупые. Как дети. Притворяемся, что жизнь реальна, что она имеет смысл… А на самом деле жизнь – всего лишь одна из Великих Иллюзий.

Чувствуя, что в этом сражении ему не победить, майор Риддл, отчаявшись, спросил:

– Так вы совсем не можете помочь нам выяснить, почему ваш муж лишил себя жизни?

Она пожала своими изящными плечиками.

– Нами движут силы.., они нас заставляют… Вам не понять. Ибо для вас существуют только материальные категории.

Пуаро кашлянул.

– Кстати, о материальном, мадам. Вы, наверное, в курсе того, как ваш муж собирался распорядиться своими деньгами?

– Деньгами? – Она уставилась на него. – Я никогда не думаю о деньгах.

Тон был пренебрежительный. Пуаро переменил тему.

– А сколько было времени, когда вы сегодня спустились к обеду?

– Времени? Что такое Время? Бесконечность – вот ответ. Время – это бесконечность.

Пуаро пробормотал:

– И тем не менее ваш муж, мадам, был чрезвычайно пунктуальным человеком, и в особенности, как мне сказали, это касалось времени обеда.

– Милый Жерваз. – Она снисходительно улыбнулась. – Какой же он был иногда сумасброд. Но это делало его счастливым. Вот мы и не опаздывали.

– Мадам, когда дали первый гонг, вы были в гостиной?

– Нет, я была в своей комнате.

– А не припомните ли, кто был в гостиной, когда вы туда спустились?

– Да все, по-моему, – рассеянно сказала леди Шевени-Гор. – А какое это имеет значение?

– Возможно, и никакого, – согласился Пуаро. – И вот еще что. Ваш муж никогда не говорил вам, что ему кажется, будто его обворовывают?

У леди Шевени-Гор этот вопрос не вызвал никаких эмоций.

– Обворовывают? Нет, не думаю.

– Обворовывают, выманивают деньги, как-то иначе обманывают?..

– Нет-нет.., не думаю… Жерваз бы страшно разозлился, если бы кто-нибудь осмелился на что-то подобное.

– Во всяком случае, вам он ничего такого не говорил?

– Нет-нет. – Леди Шевени-Гор все с тем же равнодушием покачала головой. – Я бы запомнила…

– Когда вы последний раз видели мужа живым?

– Как обычно, перед тем как идти в столовую он заглянул ко мне. Со мной была горничная. Он сказал, что уже спускается, и больше ничего.

– А о чем он чаще всего говорил в последние дни?

– О, об истории семьи. Тут у него все шло как по маслу. Он нашел эту забавную старушку, мисс Лингард, совершенно бесценную. Она разыскала для него в Британском музее уйму разных материалов. Знаете, она ведь работала с лордом Малкастером, когда он писал книгу. Надо отдать ей должное, она очень тактичный человек. Никогда не совала нос, куда не следует. В конце концов в каждой семье есть предки, о которых не хочется упоминать. А Жерваз был так щепетилен. Она и мне помогала. Разыскала очень много данных о Хатшепсут[13]13
  Хатшепсут – древнеегипетская царица (1525—1503 до н.э.), дочь фараона Тутмоса Первого, известная тем, что вела большое храмовое строительство, а также тем, что в результате военной морской экспедиции в Южное Красноморье установила египетское господство над страной Пунт.


[Закрыть]. Видите ли, в настоящее время она перевоплотилась в меня.

Леди Шевени-Гор сообщила об этом очень спокойно.

– А до этой реинкарнации Хатшепсут, – продолжала она, – я была жрицей в Атлантиде.

Майор Риддл заерзал на стуле.

– Э-э.., о-о.., очень интересно, – сказал он. – Ну что ж, леди Шевени-Гор, я думаю, это все, о чем мы хотели вас расспросить. Вы очень любезны.

Леди Шевени-Гор поднялась, запахнув плотнее свои восточные одежды.

– Доброй ночи, – пожелала она. А потом, глядя за спину майора Риддла, сказала:

– Жерваз, дорогой, доброй ночи. Я бы хотела, чтобы ты пришел ко мне, но знаю, ты должен побыть здесь. – И пояснила:

– По крайней мере, сутки человек должен оставаться там, где умер. Только потом он сможет свободно перемещаться и вступать в контакт.

После этого она удалилась.

Майор Риддл отер пот со лба.

– Уф-ф, – выдохнул он. – У нее с головой куда хуже, чем я предполагал. Неужели она верит во всю эту чушь?

– Может быть, это помогает ей, – предположил Пуаро. – Чтобы спастись от леденящей душу реальности – смерти мужа, – ей необходимо сейчас создать для себя мир иллюзий.

– Без пяти минут сумасшедшая, – сказал майор Риддл. – Несет полную околесицу, ни одного разумного слова.

– Нет-нет, друг мой. Мистер Хьюго Трент как-то сказал мне о ней интересную вещь: в ее сумбурных и туманных излияниях попадаются весьма четкие и точные замечания. И она только что это продемонстрировала, упомянув, что тактичная мисс Лингард обходила молчанием нежелательных предков. Поверьте мне, леди Шевени-Гор – вполне в своем уме.

Он поднялся и стал ходить по комнате.

– Кое-что в этом деле меня настораживает. Да-да, очень настораживает.

Риддл с любопытством взглянул на него.

– То, что неясна причина его самоубийства?

– Самоубийство! Как же! Самоубийство в принципе невозможно, говорю я вам. Психологически невозможно. Как Шевени-Гор воспринимал себя самого? Колосс, персона чрезвычайной важности, центр мироздания! Станет ли такой человек уничтожать себя? Конечно нет. Скорее уж наоборот, он уничтожит другого – какую-нибудь несчастную, жалкую букашку, осмелившуюся докучать ему… Или, если потребуется, совершит возмездие. Но уничтожить себя? Столь грандиозную Личность?

– Целиком и полностью согласен с вашими доводами, Пуаро. Но ведь абсолютно все сходится. Дверь на замке, ключ у него в кармане. Окна закрыты и заперты. Я знаю, в книжках там всякие сюрпризы случаются, но чтобы в реальной жизни – не слыхал. У вас что-то еще?

– Да, кое-что имеется. – Пуаро сел в кресло. – Предположим, я Шевени-Гор. Сижу за своим столом. Я решился на самоубийство, потому что.., ну предположим, сделал открытие, страшно порочащее родовое имя. Не очень убедительно, но вполне допустимо…. Eh bien[14]14
  Ну (фр.)


[Закрыть], и что же я делаю? Нацарапываю на листочке «Простите». Да, это вполне возможно. Потом выдвигаю ящик стола, достаю пистолет, который там хранится, заряжаю его, если он не заряжен, и – что, наконец, стреляюсь? Нет, я сперва разворачиваю свое кресло боком к двери – вот так, а уж потом, только потом – приставляю пистолет к виску и нажимаю на курок.

Пуаро вскочил на ноги.

– Ну и где тут логика, я вас спрашиваю?! – воскликнул он. Зачем поворачивать кресло? Если бы, к примеру, здесь на стене висела картина – ну, тогда было бы объяснение. Какой-нибудь портрет, который умирающий хотел видеть перед смертью, но не оконную же штору, ah non[15]15
  Увольте (фр.)


[Закрыть] это чепуха.

– Может, он хотел взглянуть в окно? В последний раз посмотреть на поместье.

– Мой дорогой друг, это просто несерьезно. Вы и сами знаете, что это ерунда. В восемь минут девятого уже темно, к тому же шторы были опущены. Нет, должно быть какое-то иное объяснение…

– Только одно, насколько я могу судить. Жерваз Шевени-Гор был сумасшедшим.

Пуаро неудовлетворенно покачал головой Майор Риддл встал.

– Пойдемте, – сказал он. – Пора поговорить с остальными. Может, что-нибудь нащупаем.