Текст книги "Разбитое зеркало"

Автор книги: Агата Кристи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Агата Кристи
РАЗБИТОЕ ЗЕРКАЛО

Глава 1

Квартира была вполне современная. И обстановка в ней тоже: прямоугольные кресла, стулья с прямоугольными спинками. У окна стоял современный письменный стол, тоже прямоугольный. За столом восседал невысокий пожилой человек. Пожалуй, во всей комнате только его голова не имела углов. Она была яйцеобразной.

Мосье Эркюль Пуаро читал письмо:

«Станция: Уимперли – Хэмборо Клоус

Для телеграмм: Хэмборо Сент-Мэри

Хэмборо Сен-Джон Уэстшир

24 сентября 1936

Мосье Эркюлю Пуаро

Милостивый государь!

В моей жизни произошли события, понуждающие искать деликатного и благоразумного вмешательства. Я слышал о вас хорошие отзывы и решил вам довериться. У меня есть основания полагать, что я стал жертвой мошенничества, но, дабы не причинять беспокойства семье, прибегать к помощи полиции не желаю. Сейчас я сам принимаю кое-какие меры, но по получении телеграммы вы должны будете немедленно выехать.

Буду чрезвычайно признателен, если вы оставите это письмо без ответа.

Преданный Вам

Жерваз Шевени-Гор»

Брови мосье Эркюля Пуаро медленно поползли вверх.

– Кто такой этот Жерваз Шевени-Гор? – пробормотал он, потом подошел к книжному шкафу и, сняв с полки большой пухлый том, довольно легко нашел то, что искал.

«Шевени-Гор, сэр Жерваз Франсис Ксавье, 10-й баронет; титул – 1694; бывш, капитан 17-го Уланского полка; род. 18 мая 1878-го; ст, сын сэра Ги Шевени-Гора, 9-го баронета, и леди Клаудии Бретертон. 2-й дочери 8-го графа Уоллингфордского.

Женат: 1912, Ванда Элизабет, ст, дочь полковника Фредерика Арбатнота.

Образование: Итон. Участвовал в воен. действиях 1914—1918-го.

Увлечения: путешествия, охота на крупную дичь.

Адреса: Хэмборо Сент-Мэри, Уэститр, и Лоундез-сквер, 218.

Клубы: «Кавалерия», «Путешественники».

Пуаро несколько разочарованно покачал головой. На мгновение задумавшись, он направился к секретеру и достал оттуда стопку пригласительных билетов.

Лицо его просветлело.

– A la bonne heure![1]1
  В добрый час! (фр.)


[Закрыть] Именно это мне и нужно! Там он будет непременно.

Графиня встретила мосье Эркюля Пуаро с деланным радушием.

– Наконец-то вам удалось вырваться, мосье Пуаро! Это замечательно.

– Я тоже очень рад, мадам, – пробормотал Пуаро, кланяясь.

Он сумел ускользнуть от нескольких важных и блестящих персон – от знаменитого дипломата, не менее знаменитой актрисы и от всем известного предприимчивого лорда, – и наконец разыскал непременного участника всех светских раутов – мистера Саттертуэйта, ради встречи с которым он сюда и пришел.

Мистер Саттертуэйт дружелюбно защебетал:

– Милая графиня… Мне нравится бывать на ее приемах… Она личность – вы понимаете, что я имею в виду. Несколько лет назад, на Корсике, я много общался с ней…

Мистер Саттертуэйт имел склонность чрезмерно отягощать беседу перечислением всех своих титулованных знакомых. Вполне возможно, что он изредка с удовольствием общался и с простыми смертными, коих звали просто мистер Джонс, Браун или Робинсон, однако, если такое и случалось, он предпочитал об этом не распространяться. И все же было бы не совсем справедливо называть мистера Саттертуэйта законченным снобом. Он был азартным наблюдателем человеческой натуры, и, если верно говорится, что «со стороны виднее», мистеру Саттертуэйту на самом деле удавалось разглядеть в людях очень многое.

– Давненько мы с вами не виделись, друг мой. Я часто вспоминаю, как мне посчастливилось наблюдать за тем, как вы распутывали дело в «Вороновом гнезде». С тех пор я, как говорится, в курсе дела. Кстати, видел на прошлой неделе леди Мэри. Очаровательное создание – вся из ароматов трав и лаванды!

Слегка коснувшись пары свежих светских скандалов, связанных с неблагоразумным поступком графской дочери и неблаговидным поведением виконта, Пуаро вскользь упомянул имя Жерваза Шевени-Гора.

Мистер Саттертуэйт отреагировал мгновенно:

– О да, вот это уж действительно личность, доложу я вам! Недаром его прозвали Последним Баронетом.

– Простите, я не совсем понимаю…

Мистер Саттертуэйт снизошел до объяснения тонкостей родного языка иностранцу.

– Это шутка, понимаете, шутка. Конечно, на самом деле он не последний баронет в Англии. Просто он олицетворяет собой конец эпохи. Этакий дерзкий забияка и авантюрист – типичный бесшабашный герой романов прошлого века, который только и делает что заключает немыслимые пари и всегда их выигрывает.

И мистер Саттертуэйт стал подробно объяснять, что именно он имел в виду. В молодые годы Жерваз Шевени-Гор совершил кругосветное путешествие под парусом. Участвовал в экспедиции на Северный полюс. Вызвал на дуэль зарвавшегося лорда. На пари въехал в герцогский дворец верхом на своей любимой кобыле. А однажды в театре выпрыгнул из ложи прямо на сцену и посреди спектакля похитил знаменитую актрису.

Подобных историй о нем рассказывалось множество.

– Род Шевени-Гор очень древний, – продолжал мистер Саттертуэйт. – Сэр Ги де Шевени участвовал в Первом крестовом походе[2]2
  Первый крестовый поход – военный поход рыцарства европейских стран в 1096—1099 годах на Ближний Восток для освобождения Иерусалима и «гроба Господня» от ига мусульман Осуществленный через Византию и Малую Азию и завершился взятием Иерусалима.


[Закрыть]. Теперь же их род, похоже, зачахнет. Старый Жерваз – последний урожденный Шевени-Гор.

– Разорено его имение?

– Никоим образом. Жерваз сказочно богат. Он владелец дорогостоящей недвижимости – угольных шахт, – а кроме того, еще в молодости ему удалось заполучить какой-то доходный рудник то ли в Перу, то ли где-то в Южной Америке. Удивительный человек. Невероятно удачлив, во всем.

– Он теперь уже немолод, да?

– Да, бедный старик Жерваз. – Мистер Саттертуэйт вздохнул и покачал головой. – Многие считают, что он совсем спятил. И в некотором смысле так оно и есть. Он и правда сумасшедший, но не душевнобольной и не маньяк, просто чудаковатый. Он всегда был большим оригиналом.

– А с годами оригинальность переросла в эксцентричность?

– Совершенно верно, мосье Пуаро. Именно это и произошло со стариной Жервазом.

– Он, наверно, стал излишне преувеличивать значительность своей персоны?

– О да. По-моему, для себя Жерваз всегда делил человечество на две группы: Шевени-Горы и все прочие.

– Непомерная фамильная гордость!

– Да. Всем Шевени-Горам свойственна дьявольская надменность, ставшая в их семействе законом. А у Жерваза, последнего в роду, она превратилась чуть ли не в манию. Послушаешь его, так он сам Господь Бог.

Пуаро задумчиво кивнул.

– Да, я предполагал нечто подобное. Я, знаете ли, получил от него письмо. В нем не просьба. В нем приказ!

– Высочайшее повеление, – хихикнул мистер Саттертуэйт.

– Вот именно. Надо полагать, сэру Жервазу и в голову не пришло, что Эркюль Пуаро – человек, чрезвычайно занятый! И что же, выходит, я должен все бросить и как послушный пес к нему мчаться! Как какое-то ничтожество, которое радуется любому поручению.

Мистер Саттертуэйт закусил губу, пытаясь сдержать улыбку. Вероятно, он понял, что Эркюль Пуаро мало чем отличается от Жерваза Шевени-Гора, когда задето его самолюбие.

– Вы совершенно правы, – пробормотал он. – Но вдруг причина, по которой он вас вызывает, очень серьезна?..

– Ничего подобного! – Пуаро возмущенно всплеснул руками. – Просто я, видите ли, в любой момент должен быть к его услугам! Вот вам и вся причина! Enfin, je vous demande![3]3
  Да что же это такое, в конце концов! (фр.)


[Закрыть]

И мосье Эркюль Пуаро снова возмущенно взмахнул руками. Этот энергичный жест лучше всяких слов пояснил, сколь глубоко он оскорблен.

– Если я вас правильно понял, вы ответили отказом, – сказал мистер Саттертуэйт.

– У меня пока не было такой возможности, – задумчиво произнес Пуаро.

– Но вы откажетесь?

Выражение лица Пуаро изменилось: гнев уступил место замешательству. Он сказал:

– Как бы вам объяснить? Отказаться.., да, поначалу я хотел поступить именно так. Но я не знаю… Бывает такое ощущение… Хоть и очень смутно… Но я предчувствую там что-то серьезное.

Последняя фраза не вызвала у мистера Саттертуэйта ни малейшего удивления.

– Да? – сказал он. – Это любопытно…

– Я думаю, – продолжал Эркюль Пуаро, – что человек, которого вы описали, может быть очень ранимым…

– Ранимым? – переспросил мистер Саттертуэйт, на сей раз слегка удивившись. Это слово как-то не вязалось с обликом Жерваза Шевени-Гора. Но мистер Саттертуэйт был понятлив и все схватывал на лету.

– Мне кажется, я вас понял, – задумчиво произнес он.

– Такой человек словно закован в латы! Доспехи крестоносцев – ничто в сравнении с надменностью, гордостью и апломбом. Такие латы – хорошая защита, отражающая удары стрел повседневности. Но есть опасность: закованный в латы может попросту не заметить, что на него нападают. Он хуже видит, хуже слышит, а тем более – чувствует.

Эркюль Пуаро замолчал, а потом спросил уже совсем другим тоном:

– А кто составляет семейство этого сэра Жерваза?

– Ну, во-первых, Ванда – жена. Она из Арбатнотов. Девушкой была очень хороша собой. Она и сейчас хороша. Хотя пугающе загадочна. Очень предана Жервазу. По-моему, увлекается оккультизмом[4]4
  Оккультизм – общее название мистических учений, утверждающих, что существуют сверхъестественные силы, с которыми избранные могут вступать в общение при помощи магических действий, заклинаний и т.п.


[Закрыть]. Носит амулеты, всяких скарабеев[5]5
  Скарабей – вид жуков-навозников. В Древнем Египте почитался как одна из форм солнечного божества, его изображения служат амулетами и украшениями.


[Закрыть], твердит всем, что в ней реинкарнировалась[6]6
  Реинкарнация – термин, выражающий веру в способность богов, духов, святых и т.д. появляться в облике какого-то человека, животного, растения и даже неодушевленного предмета.


[Закрыть] египетская царица… Потом Руфь – их приемная дочь. Своих детей у них нет. Очень привлекательная и вполне современная девушка. Вот и вся семья. Не считая конечно же Хьюго Трента. Это племянник Жерваза. Памела Шевени-Гор вышла за Реджи Трента, и Хьюго – их единственный сын. Сейчас он сирота. Титул, естественно, не унаследует, но думаю, что большая часть состояния Жерваза в итоге достанется ему. Приятный молодой человек, учится в Оксфорде.

Пуаро задумчиво кивнул. Потом спросил:

– Сэра Жерваза конечно же огорчает, что у него нет сына, который унаследовал бы его имя и титул?

– Думаю, для него это настоящее горе.

– Судьба родового имени – вот что не дает ему покоя?

– Да.

Мистер Саттертуэйт не знал, что еще сказать. Он был сильно заинтригован. Потом все же осмелился спросить:

– У вас есть веские основания для поездки в Хэмборо Клоус?

Пуаро медленно покачал головой.

– Нет, – сказал он, – насколько я понимаю, оснований вообще нет. И все-таки я, кажется, поеду.

Глава 2

Эркюль Пуаро сидел в углу купе первого класса. За окном мелькали сельские пейзажи.

Пуаро с задумчивым видом достал из кармана сложенную телеграмму, развернул ее и перечитал:

«Выезжайте 16.30 со станции Панкрас велите проводнику остановить поезд в Уимперли.

Шевени-Гор»

Он сложил телеграмму и сунул ее в карман.

Проводник оказался услужлив. Джентльмен едет в Хэмборо Клоус? Да-да, для гостей сэра Жерваза Шевени-Гора мы всегда останавливаем в Уимперли. «Им, как вы понимаете, особая привилегия, сэр».

Попозже проводник наведывался к нему еще дважды: один раз, чтобы уверить пассажира, что купе останется целиком в его распоряжении; второй – чтобы сообщить об опоздании на десять минут.

По расписанию поезд должен был прибыть в 19.50, но, когда Эркюль Пуаро вышел на платформу маленькой пригородной станции и сунул в руку предупредительному проводнику положенные полкроны, было уже 20.02.

Раздался гудок, и Северный экспресс снова двинулся в путь. К Пуаро подошел высокий шофер в темно-зеленой форме.

– Мистер Пуаро? В Хэмборо Клоус?

Он взял аккуратный саквояж сыщика и направился к выходу со станции. Их ждал огромный «роллс-ройс». Шофер распахнул перед Пуаро дверцу машины, укрыл ему ноги роскошным шерстяным пледом, и они отъехали от станции.

Минут десять они ехали по проселочным дорогам, преодолевая крутые повороты и резкие спуски, в конце концов машина свернула в широкие ворота, по обеим сторонам которых восседали массивные каменные грифоны.

Они проехали через парк к дому. Дверь уже была открыта, и на ступеньках показался солидного вида дворецкий.

– Мистер Пуаро? Прошу за мной, сэр.

Дворецкий повел его через холл направо и распахнул дверь.

– Мистер Эркюль Пуаро, – объявил он.

В комнате было несколько человек, все в вечерних туалетах. Пуаро сразу понял – его здесь не ждали. Все присутствующие рассматривали его с искренним удивлением.

Наконец к нему неуверенно направилась высокая женщина с темными, чуть тронутыми сединой волосами.

Пуаро склонился к ее руке.

– Прошу простить меня, мадам, – сказал он. – К сожалению, мой поезд опоздал.

– Ничего страшного, – рассеянно ответила леди Шевени-Гор. Она по-прежнему смотрела на него озадаченно. – Ничего страшного, мистер.., простите, я не расслышала…

– Эркюль Пуаро, – произнес он четко и внятно. За его спиной тут же раздалось удивленное «Ах!», и он понял, что сэра Жерваза в этой комнате нет. Он тихо спросил:

– Вы знали о моем приезде, мадам?

– А-а.., да… – Ее голос звучал совсем неубедительно. – Я думаю… По-моему.., но я так рассеянна, мосье Пуаро. Все забываю. – В ее голосе послышалось некое грустное удовлетворение. – Я слышу то, что мне говорят. И вроде бы все понимаю, но слова лишь на миг задерживаются в моем мозгу – через секунду их уже нет! Исчезли! Словно мне никто ничего не говорил.

И, будто выполняя с большим опозданием свой долг, она рассеянно огляделась и пробормотала:

– Я думаю, все присутствующие вам знакомы. Конечно же это было не так. Фраза просто была испытанным приемом, с ее помощью леди Шевени-Гор освобождала себя от повинности представлять гостей и, следовательно, от необходимости напрягать свою память, чтобы ненароком не переврать их имена.

Предпринимая сверхъестественные усилия, чтобы с честью выйти из сложного положения, она прибавила:

– Моя дочь Руфь.

Девушка, стоявшая перед Пуаро, была тоже высокая и темноволосая, но совершенно другого типа. В отличие от размытых, неопределенных черт лица леди Шевени-Гор у нее был точеный, почти орлиный нос и четкая линия подбородка. Черные волосы падали на плечи пышной волной мелких кудрей. Ее лицо было настолько чистым и румяным, что почти не требовало косметики. Эркюлю Пуаро редко доводилось встречать столь очаровательных девушек.

Кроме того, Пуаро сразу понял, что она не только красива, но и умна, и распознал некоторые черты ее характера – гордость и своенравие. Она заговорила, слегка растягивая слова, и Пуаро показалось, что она делала это намеренно.

– Как это здорово, – сказала она, – принимать у себя мосье Эркюля Пуаро! Видимо, Старик решил преподнести нам небольшой сюрприз.

– Так вы не знали, что я должен приехать, мадемуазель? – быстро спросил он.

– Даже не подозревала. Но раз так, мою книгу для автографов придется забрать только после обеда.

Из холла донеслись звуки гонга, дворецкий, распахнув двери, оповестил:

– Кушать подано.

Но раньше, чем прозвучало последнее слово – «подано», – произошло нечто странное. На лице чинного дворецкого отразилось – всего лишь на мгновение – крайнее изумление…

Сия метаморфоза длилась долю секунды, маска вышколенного слуги тут же вновь появилась на его лице. И тот, кто в это мгновение не смотрел на дворецкого, ничего не заметил. Однако Пуаро как раз смотрел и сразу насторожился.

Дворецкий замешкался в дверях. Хотя лицо его опять, как и положено, было бесстрастным, в позе осталась некоторая напряженность.

Леди Шевени-Гор неуверенно сказала:

– О Боже.., это более чем странно. Нет, в самом деле, я.., как же быть?

Руфь обернулась к Пуаро:

– Не удивляйтесь. Это невероятное замешательство вызвано тем, что мой отец впервые, по крайней мере за последние двадцать лет, опаздывает к ужину.

– Это более чем странно… – недоуменно пробормотала леди Шевени-Гор. – Жерваз никогда…

К ней подошел пожилой мужчина с отменной военной выправкой. Он добродушно посмеивался.

– Наш милый старина Жерваз! Наконец-то опоздал! Точность – вежливость королей. Клянусь честью, мы ему это попомним. Выходит, и ему не чужды человеческие слабости?

– Но Жерваз никогда не опаздывает, – тихо сказала леди Шевени-Гор, и в голосе ее звучало изумление.

Замешательство, вызванное этим незначительным contretemps[7]7
  Осложнением (фр.)


[Закрыть], было нелепым, почти смешным. И все же Эркюлю Пуаро оно таковым не показалось… За этим замешательством он разглядел тревогу и даже мрачные предчувствия. К тому же ему показалось странным, что Жерваз Шевени-Гор не вышел встретить гостя, которого пригласил таким необычным образом.

Между тем стало очевидно, что никто из гостей не знает, как вести себя дальше. Никто из них еще не попадал в такое положение, в самом деле было от чего растеряться.

Наконец леди Шевени-Гор взяла инициативу в свои руки, если позволительно было так назвать ее действия. Ибо, говоря по правде, действия эти были весьма необычны.

– Снелл, – вопросила она, – а что ваш хозяин?..

Она не договорила, только выжидающе посмотрела на дворецкого.

Снелл, привыкший к ее манере изъясняться, сразу же отчеканил:

– Сэр Жерваз без пяти минут восемь спустился вниз и сразу прошел в кабинет, миледи.

– А-а, понятно… – Ее рот оставался открытым, а взгляд отсутствующим, – Как вы думаете.., то есть.., он слышал гонг?

– Я думаю, он непременно должен был его услышать, миледи, ведь гонг – прямо у двери кабинета. Я, разумеется, не знал, что сэр Жерваз все еще не вышел оттуда, иначе сообщил бы ему лично, что обед подан. Мне сделать это сейчас, миледи?

Леди Шевени-Гор ухватилась за это предложение с заметным облегчением.

– Да, благодарю вас, Снелл. Пожалуйста, сообщите ему. Да, конечно.

Когда дворецкий вышел из комнаты, она сказала:

– Снелл – просто сокровище. На него можно всецело положиться. Просто не знаю, что бы я делала без Снелла.

Кто-то с готовностью ей поддакнул, и опять в комнате повисло молчание. Эркюль Пуаро тем временем изучал присутствующих и обнаружил, что они заметно возбуждены. Он переводил взгляд с одного на другого, словно составлял в уме список. Двое пожилых мужчин: один – тот, что только что говорил, по виду военный, второй – худощавый, убеленный сединами, с плотно сжатыми губами, по виду типичный юрист. Двое молодых людей, очень непохожих друг на друга. Один – сдержанно высокомерный, с усиками, вероятно, племянник сэра Жерваза, тот самый, что учится в Оксфорде. Другого, с зачесанными назад лоснящимися волосами и, безусловно, весьма привлекательного, он причислил к более низкому сословию. Еще в комнате находились невысокая, средних лет женщина, с умными глазами, в пенсне, и огненно-рыжая девушка.

В дверях появился Снелл. Манеры его были безупречны, но под внешним беспристрастием снова угадывалось не положенное дворецкому волнение.

– Прошу простить, миледи, но дверь в кабинет заперта.

– Заперта? – встревоженно и возбужденно переспросил молодой мужской голос. Это заговорил привлекательный на вид молодой человек с гладко зачесанными волосами. Выйдя вперед, он предложил:

– Мне пойти посмотреть?..

Тут Эркюль Пуаро сумел тактично принять командование на себя. Он сделал это так естественно, что никому не показалось странным поведение незнакомца, который, едва ступив на порог, уже отдает приказания.

– Пойдемте, – сказал он. – Пройдем к кабинету. – И предложил, обращаясь к Снеллу:

– Будьте любезны, проводите нас.

Снелл повиновался. Следом за ним шел Пуаро, затем толпой все остальные.

Миновав огромный холл, они прошли мимо большой разветвляющейся лестницы, мимо огромных старинных напольных часов и ниши в стене, где стоял гонг, потом по узкому коридорчику подошли к двери кабинета.

Чуть обогнав Снелла. Пуаро осторожно подергал за ручку. Она повернулась, но дверь не открылась. Пуаро легонько постучал в дверь костяшками пальцев. Потом громче, еще громче. В конце концов он опустился на колени и стал смотреть в замочную скважину.

Когда он поднялся на ноги и оглянулся, лицо его было суровым.

– Господа! – сказал Пуаро. – Нужно немедленно взломать дверь!

Под его руководством двое молодых людей, оба высокие и крепкого сложения, тут же на нее навалились. Задача была не из легких. Двери в Хэмборо Клоус были сработаны на совесть.

Наконец замок не выдержал, раздался звук треснувшего, расщепившегося дерева, и дверь распахнулась.

Все столпились у порога залитой светом комнаты и, замерев, смотрели на открывшееся их взглядам зрелище: за стоявшим слева от двери большим письменным столом из красного дерева боком к нему и спиной к вошедшим сидел, ссутулившись, грузный мужчина. Голова и верхняя часть его торса покоились на правом подлокотнике кресла, а правая рука безжизненно повисла. Прямо под ней, на ковре, поблескивал маленький пистолет…

Все было ясно без слов. Сэр Жерваз Шевени-Гор застрелился.

Глава 3

Какое-то время все, онемев, смотрели на эту картину. Пуаро шагнул вперед.

И тут Хьюго Трент громко произнес:

– Бог мой. Старик застрелился!

И сразу раздался протяжный, дрожащий стон леди Шевени-Гор:

– О Жерваз… Жерваз!

Пуаро резко бросил через плечо:

– Уведите леди Шевени-Гор. Ей тут делать нечего.

Пожилой мужчина с военной выправкой послушно сказал:

– Пойдем, Ванда. Пойдем, дорогая. Теперь ему уже не поможешь. Все кончено. Руфь, иди присмотри за матерью.

Но Руфь Шевени-Гор протиснулась в комнату и теперь стояла рядом с Пуаро, который склонился над наводящим ужас телом, осевшим в кресле, – телом человека поистине Геркулесова сложения с бородкой викинга.

Руфь тихо и на удивление сдержанно, хотя заметно волнуясь, спросила:

– Вы совершенно уверены, что он.., мертв?

Пуаро поднял глаза.

Лицо девушки выражало… Пуаро не смог точно определить, что именно оно выражало – Руфь старательно сдерживала свои эмоции. В любом случае это была не скорбь, скорее испуг или волнение.

Невысокая женщина в пенсне пробормотала:

– Моя дорогая, ваша матушка.., не кажется ли вам?..

Рыжеволосая девушка истерично закричала:

– Так, значит, это была не пробка от шампанского! Значит, мы слышали выстрел…

Пуаро обернулся и окинул взглядом всех присутствующих.

– Кто-то должен связаться с полицией… – сказал он.

– Нет! – яростно воскликнула Руфь. Пожилой мужчина, тот, что был похож на юриста, сказал:

– Боюсь, этого не избежать. Берроуз, не могли бы вы заняться этим? Хьюго…

Пуаро повернулся к молодому человеку с усами:

– Вы мистер Хьюго Трент? Я думаю, будет лучше, если все, кроме нас с вами, выйдут из комнаты.

И опять его командный тон не вызвал ни у кого возражений. Пожилой юрист выпроводил всех из комнаты. Пуаро и Хьюго Трент остались вдвоем.

Трент пристально посмотрел на Пуаро и спросил:

– Послушайте, а кто вы, собственно, такой? Я хочу сказать, что не имею об этом ни малейшего представления. Что вы здесь делаете?

Пуаро достал из кармана визитную карточку.

Уставившись на нее, Хьюго Трент сказал:

– Частный детектив? Гм-м… Конечно, я слышал о вас… Но все равно не понимаю, что вы делаете здесь?

– Так, значит, вы не знаете, что ваш дядя.., он ведь приходился вам дядей, не так ли?..

Взгляд Хьюго Трента быстро скользнул по мертвому телу.

– Старик? Да, он мой дядя.

– Вы не знали, что он вызвал меня?

Хьюго покачал головой.

– Понятия не имел.

В его тоне было нечто настораживающее, с трудом поддающееся описанию. Лицо сделалось каким-то застывшим и бессмысленным.

«Прекрасная маска, чтобы скрыть смятение», – подумал Пуаро.

Он тихо сказал:

– Это ведь район Уэстшира, если я не ошибаюсь? Я хорошо знаком со здешним начальником полиции, майором Риддлом.

– Риддл живет в полумиле отсюда. Может, он сам и приедет.

– Это было бы очень кстати, – сказал Пуаро. Он принялся медленно обходить комнату. Отдернул штору, внимательно осмотрел большие, до самого пола, окна, осторожно подергал за ручки. Окна были закрыты.

На стене позади стола висело круглое зеркало. Оно было разбито. Пуаро наклонился и что-то поднял с пола.

– Что это? – спросил Хьюго Трент.

– Пуля.

– Она прошла сквозь его голову и попала в зеркало?

– Похоже на то.

Пуаро аккуратно положил пулю на прежнее место. Подошел к столу. Здесь были ровными стопками разложены бумаги. На бюваре лежал замусоленный листок, на котором крупным, нетвердым почерком было написано: «Простите».

Хьюго сказал:

– Наверное, написал прямо перед тем, как.., сделать это.

Пуаро задумчиво кивнул.

Он снова посмотрел на разбитое зеркало, на покойника. Брови его сдвинулись, словно от удивления. Он подошел к треснувшей двери с выломанным замком. Он знал, что ключа в двери не было, иначе он ничего не увидел бы в замочную скважину. Однако на полу его тоже не было. Пуаро склонился над покойником и начал его обыскивать.

– Да, – сказал он. – Ключ у него в кармане.

Хьюго достал портсигар и закурил. Голос его был хриплым.

– Теперь, кажется, картина ясна, – сказал он. – Мой дядя заперся здесь, нацарапал эту записку – и застрелился.

Пуаро снова задумчиво кивнул.

– Но я не понимаю, зачем он вызвал вас, – недоумевал Хьюго.

– Так сразу и не объяснишь. Мистер Трент, может, пока не приехала полиция, вы расскажете мне, что собой представляют те люди, которых я застал здесь сегодня вечером?

– Какие люди? – Хьюго был очень рассеян. – Ах да… Извините. Может, присядем? – Он указал на диванчик в углу комнаты, подальше от тела. И отрывисто заговорил:

– Ну, Ванда – моя тетка, это вы знаете. И Руфь, моя двоюродная сестра. С ними вы знакомы. Другая девушка – Сьюзан Кардуэлл. Она гостит здесь. Потом полковник Бьюри. Это старый друг нашей семьи. И мистер Форбс. Он тоже наш давнишний друг, а кроме того, адвокат всего семейства, ну, и.., сами понимаете… Оба старикана были неравнодушны к Ванде, когда она была молода, и до сих пор безраздельно преданы ей. Смешно, но довольно трогательно. Еще Годфри Берроуз, секретарь старика, то есть дяди, и мисс Лингард – она приехала сюда, чтобы помочь ему писать историю Шевени-Горов. Она готовит для писателей исторические справки. Вот, пожалуй, и все.

Пуаро кивнул. Потом сказал:

– Насколько я понял, вы слышали выстрел?

– Да, слышали. Подумали – пробка от шампанского, во всяком случае, я так подумал. Сьюзан и мисс Лингард приняли его за выхлоп автомобиля, тут ведь совсем рядом дорога, вы же знаете.

– Когда это было?

– Минут десять девятого. Снелл только-только первый раз ударил в гонг, – А где вы находились, когда услышали выстрел?

– В холле. Мы.., мы смеялись.., понимаете, спорили, откуда этот звук. Я сказал, что из столовой, Сьюзан – что со стороны гостиной, мисс Лингард показалось, что сверху, а Снелл сказал – с дороги, просто слышно было через окна второго этажа. Сьюзан спросила: «Есть другие версии?» Я засмеялся и сказал, что так вот и совершаются убийства! Теперь даже и вспоминать об этом тошно.

Его лицо нервно передернулось.

– И никому не пришло в голову, что это застрелился сэр Жерваз?

– Да нет, конечно же нет.

– А у вас нет никаких соображений на этот счет? Почему он покончил с собой?

Хьюго, подумав, сказал:

– Ну, мне, видимо, не следует это говорить…

– Стало быть, у вас имеются кое-какие соображения, верно?

– Ну.., это.., это трудно объяснить. Конечно, я не ожидал, что он покончит с собой, но в то же время и не очень-то удивился. Честно говоря, мосье Пуаро, мой дядя был не в своем уме. Это все знали.

– Вы считаете это достаточной причиной?

– Ну, люди довольно часто кончают жизнь самоубийством, если они слегка не в себе.

– Ну да, как все замечательно просто.

Хьюго вытаращил на него глаза.

Пуаро снова встал и бесцельно зашагал по комнате. Мебель здесь была удобная, хотя и по-викториански[8]8
  Мебель викторианской эпохи, то есть эпохи правления английской королевы Виктории (1837—1901), была тяжелой, массивной, с резными украшениями.


[Закрыть] громоздкая. Солидные книжные шкафы, огромные кресла и несколько стульев с прямой спинкой – подлинный чиппендейл. Украшений было немного, но некоторые бронзовые безделушки на камине привлекли внимание Пуаро и явно вызвали его восторг. Он брал их одну за другой, внимательно разглядывал, а потом осторожненько ставил на место. С одной из фигурок, крайней слева, он что-то соскреб ногтем.

– Что там такое? – без особого интереса спросил Хьюго.

– Пустяки. Крошечный осколок зеркала.

– Надо же, пуля зеркало разбила… – сказал Хьюго. – Разбитое зеркало – это к несчастью. Бедный старина Жерваз… Наверно, ему слишком долго в этой жизни везло.

– Ваш дядя был везучим человеком?

Хьюго засмеялся.

– О, настолько, что стал притчей во языцех! Все, к чему он прикасался, превращалось в золото! Ставил на слабую лошадь – она приходила первой! Вкладывал деньги в неприбыльную шахту, там тут же обнаруживали рудную жилу! Он каким-то непостижимым образом находил выход из самых безвыходных ситуаций. А сколько раз он просто чудом спасался от смерти! Отличный был старик, в определенном смысле. И много чего повидал, уж точно больше, чем его ровесники.

Пуаро как бы между прочим спросил:

– Вы были привязаны к дяде, мистер Трент?

Этот вопрос несколько озадачил Хьюго Трента.

– Ну.., да.., конечно, – неуверенно произнес он. – Понимаете, иной раз с ним бывало трудновато. Сами понимаете, когда живешь под одной крышей… К счастью, я редко с ним виделся.

– А к вам он хорошо относился?

– Не настолько, чтобы это было заметно! По правде говоря, его скорее.., как бы это сказать, раздражал сам факт моего существования.

– Как это?

– Ну, понимаете, у него не было родного сына, и это здорово его огорчало. Он совсем помешался на своих Шевени-Горах, вернее, на их родословной. Мысль о том, что, когда он умрет, Шевени-Горы исчезнут с лица земли, его просто убивала. Понимаете, этот род восходит к нормандским завоевателям[9]9
  Нормандские завоеватели – Имеются в виду выходцы из Скандинавии, занимавшиеся морскими промыслами и грабежом; в начале Х века захватили северную часть Франции – Нормандию и осели там. В 1066 году норманны завоевали Великобританию, и нормандский герцог стал английским королем Вильгельмом Первым.


[Закрыть]. А Старик – последний в роду. Наверное, для него это действительно была трагедия.

– А сами вы так не считаете?

Хьюго пожал плечами.

– По-моему, все это давно себя изжило.

– Что же будет с имением?

– Даже не знаю. Может, ко мне перейдет. А может, он завещал его Руфи. Но до смерти Ванды оно, вероятно, будет принадлежать ей.

– Что же, ваш дядя ничего не говорил о своих намерениях?

– Ну, была у него одна заветная мечта.

– И какая?

– Он хотел, чтобы мы с Руфью поженились.

– Это, без сомнения, было бы очень удобно.

– Куда уж удобнее. Но Руфь.., у нее, знаете ли, имеются свои планы. Не забывайте, она чрезвычайно привлекательна и знает себе цену. Она совсем не торопится выйти замуж и угомониться.

Пуаро подался вперед.

– Ну, а вы сами хотели бы этого, мосье Трент?

Хьюго устало сказал:

– Какая разница, на ком жениться? В наши дни так просто развестись. Если не угадаешь, ничто не мешает развязаться и начать все сначала.

Дверь отворилась, и вошел Форбс в сопровождении высокого щеголеватого мужчины.

Он кивнул Тренту.

– Привет, Хьюго, мне очень жаль. Такой удар для всех вас.

Эркюль Пуаро вышел вперед.

– Как поживаете, майор Риддл? Вы меня помните?

– Да, конечно. – Начальник полиции пожал ему руку. – Вы здесь? – В голосе его было легкое недоумение. Он вопрошающе посмотрел на Пуаро.

– Ну? – спросил майор Риддл.