Текст книги "Последние дела мисс Марпл"

Автор книги: Агата Кристи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

Хорее взял у него ручку, и, в свою очередь, расписался.

– Дело сделано, – сказала мисс Гриншо. Она направилась к полкам и в нерешительности застыла, обводя взглядом ряды книжных корешков. Потом, открыв застекленную дверцу, решительно вынула какую-то книгу и вложила в нее сложенный пергамент.

– Я знаю, где нужно хранить такие вещи, – сказала она.

– «Тайна леди Одли», – пробормотал Реймонд Уэст, успевший заметить название, пока хозяйка ставила книгу на место.

Мисс Гриншо снова фыркнула.

– В свое время это был бестселлер. Не такой, конечно, как ваши...

Она дружески ткнула Реймонда в бок. Оказывается, она знает, что он пишет книги. Правда, бестселлерами его труды еще никто не называл. Даже теперь, когда с возрастом его взгляды на жизнь несколько смягчились, он писал исключительно о мрачных сторонах нашей действительности.

– Скажите, пожалуйста, – вмешался Хорее, сгорая от нетерпения, – а можно сфотографировать вон те часы?

– Да ради Бога! – отозвалась хозяйка. – По-моему, их привезли с парижской выставки.

– Вполне возможно, – согласился Хорее, щелкая затвором.

– После смерти дедушки сюда мало кто заходил, – сказала мисс Гриншо. – Вот в этом столе полно его дневников. Думаю, там нашлось бы немало интересного. Только вот прочесть не могу: зрение... А так хотелось бы их опубликовать! Но ведь для этого, вероятно, их нужно как-нибудь обработать?

– Так наймите кого-нибудь, – посоветовал Реймонд.

– В самом деле? Хорошая мысль. Надо подумать.

Реймонд взглянул на часы.

– Ну, не будем злоупотреблять вашим гостеприимством.

– Рада была знакомству, – благосклонно отозвалась хозяйка. – А то я сперва приняла вас за полицейских.

– Почему это? – спросил ее Хорее, никогда не отличавшийся особым тактом.

– Не знаешь, сколько времени, спроси у полисмена, – пропела она игриво, толкнула его в бок и расхохоталась.

– Отличный выдался день, – вздохнул Хорее, когда они возвращались. – Ну и домик! Вот только мертвого тела в библиотеке не хватает. Знаешь, в старинных романах каждое сколько-нибудь приличное убийство обязательно происходило именно в такой вот библиотеке.

– Это не ко мне, дружище. Об убийствах надо беседовать с моей тетей.

– Тетей? Ты про мисс Марпл? – недоуменно переспросил Хорее.

Обаятельная старушка, которой он был представлен накануне, казалась абсолютно несовместимой с каким бы то ни было насилием.

– Ну да, – подтвердил Реймонд, – убийства ее конек.

– Ты меня просто заинтриговал, дружище. В самом деле?

– Именно. В криминалистике есть три категории людей: во-первых, собственно убиенные... Во вторую категорию входят те, кто обеспечивает первую, а в третью те, кто изобличает вторую. Тетя Джейн относится к третьей.

– Шутишь!

– Ни в коем случае. И это в один голос подтвердят тебе отставной комиссар Скотленд-Ярда, несколько старших констеблей и парочка инспекторов лондонской уголовной полиции.

– Однако у вас тут скучать не приходится, – заметил Хорее.

За чаем, на котором присутствовали жена Реймонда Джоан Уэст, ее племянница Луиза Оксли и старая мисс Марпл, приятели упомянули о своих дневных приключениях, подробно повторив все, что им рассказала мисс Гриншо.

– Лично у меня остался неприятный осадок, – закончил Хорее. – И эта женщина: не то маркиза, не то экономка... Теперь, когда она знает, что хозяйка завещала ей все свое состояние, с нее, по-моему, станется подсыпать ей в чай мышьяку.

– А вот мы спросим у тети! – воскликнул Реймонд. – Тетя Джейн, так подсыплет или нет? Как вы думаете?

– Я думаю, – сурово отвечала мисс Марпл, – что не следует иронизировать по поводу мышьяка. Его слишком легко купить. Впрочем, поскольку его используют для уничтожения сорняков, он скорее всего и так уже лежит где-нибудь в сарае.

– Ну, тетушка, – воскликнула Джоан, – это же слишком просто.

– Завещание-то она составила, – вмешался Реймонд, – только сильно сомневаюсь, что кроме этого уродливого дома, на который никто и не позарится, там значится что-то еще.

– Почему это не позарится? – возразил Хорее. – Для какой-нибудь кинокомпании или отеля это просто находка.

– Все равно они много за него не дадут, – не сдавался Реймонд.

Мисс Марпл покачала головой.

– Боюсь, Реймонд, насчет денег ты как раз ошибаешься. Гриншо – тот, безусловно, был из тех, кому «легко досталось, легко ушло». И похоже, он действительно спустил все до пенни, оставив сыну лишь дом. Но сынок-то его был из совершенно иного теста. Знаешь, когда человек всю жизнь экономит каждый пенни, он так или иначе что-нибудь да скопит. Ну, а раз мисс Гриншо пошла в отца, подозреваю, что деньги у нее есть, и немалые.

– Ты слышишь, Луиза? – повернулась Джоан к племяннице. – Это как раз для тебя.

Луиза, недавно, по ее собственному выражению, «разбежавшаяся» с мужем и оставшаяся теперь с двумя детьми на руках при весьма ограниченных доходах, вопросительно подняла брови.

– Я имею в виду, – пояснила Джоан, – что, если мисс Гриншо действительно хочет издать дневники и ей нужно подготовить их к публикации...

– А ведь это мысль, – одобрил Реймонд. Луиза наконец поняла.

– Это бы мне подошло, – тихо согласилась она. – Мне кажется, я бы сумела.

– Так я ей напишу, – предложил Реймонд. Мисс Марпл явно думала о чем-то своем.

– Хотела бы я знать, – задумчиво проговорила она, – что миссис Гриншо имела в виду, сказав о полицейском?

– Думаю, она просто пошутила.

– Это напоминает мне... – Мисс Марпл энергично тряхнула головой. – Да, это определенно напоминает мне мистера Нэйсмита.

– А кто это такой? – удивился Реймонд.

– Один пчеловод, – ответила мисс Марпл. – Замечательные акростихи для воскресных газет составлял. Большой был шутник... Иногда, правда, это приводило к неприятностям.

Наступила неловкая пауза. Ввиду очевидного отсутствия всякой связи между упомянутым Нэйсмитом и мисс Гриншо оставалось только предположить, что в силу преклонного возраста милая тетя Джейн что-то напутала.

Глава 2

Коллекция Хореса Биндлера больше не пополнялась, и вскоре он вернулся в Лондон. Тем временем Реймонд Уэст действительно написал мисс Гриншо письмо, в котором предложил ей кандидатуру своей знакомой, миссис Луизы Оксли, для работы над дневниками, и по прошествии нескольких дней получил ответное письмо, написанное причудливым тонким почерком, каким писали в старину. Мисс Гриншо сообщала, что прямо-таки горит желанием воспользоваться услугами миссис Оксли и, соответственно, назначала ей встречу.

В указанное время Луиза отправилась к мисс Гриншо. Предложение оказалось весьма выгодным, и уже на следующий день она приступила к работе.

– Не знаю, как тебя и благодарить, – говорила она вечером Реймонду. – Так удачно все получилось... По пути на работу я как раз буду успевать отводить детей в школу и забирать их, возвращаясь домой. Просто удивительно, как все чудесно устроилось. Никогда бы не поверила, что такие старосветские дамы еще существуют, если б сама не увидела.

Вернувшись вечером после первого рабочего дня, Луиза делилась впечатлениями.

– Экономку я почти и не видела. Принесла мне в половине двенадцатого кофе с печеньем и тут же исчезла. На редкость жеманная особа. Губы поджаты, слова лишнего не скажет... Подозреваю, она злится, что меня взяли на работу. А садовника Альфреда просто ненавидит. Жутко ленивый парень, из местных... Они друг с другом даже не разговаривают. Ну, мисс Гриншо, конечно, выше всех этих дрязг. Говорит: «Сколько себя помню, с прислугой всегда так. При дедушке уж точно. У нас тогда было три садовника, мальчишка-посыльный и целых восемь служанок. И все они дни напролет только и делали, что между собой грызлись».

На следующий день Луиза возвратилась домой с новостью:

– Представляете, сегодня утром мисс Гриншо попросила меня позвонить своему племяннику.

– Племяннику?

– Да. Он, кажется, актер. Этим летом его труппа выступает в Борхэме. Я позвонила в театр и попросила передать ему приглашение на завтрашний ленч. Что интересно, от своей экономки она это скрывает. Чем-то, видно, та ее рассердила.

– С нетерпением будем ждать завтрашнего выпуска сериала, – насмешливо заметил Реймонд.

– Но ведь и правда все как в сериале! Примирение с племянником, кровь все же не вода, составляется новое завещание...

– Тетя Джейн, вы о чем-то задумались.

– Да, действительно. Скажи, дорогая, а полицейский больше не упоминался?

– Полицейский? – удивилась Луиза. – Да нет, кажется. С чего бы?

– Ну как же... Помнишь ее замечание? – сказала мисс Марпл. – Должно же оно было что-то значить!

На следующий день Луиза явилась на работу в отличном расположении духа. Парадная дверь, как всегда, была распахнута настежь. Окна в доме тоже, кстати, никогда не запирались. Мисс Гриншо совершенно не боялась грабителей по той простой причине, что любой оставшийся в доме предмет весил никак не меньше тонны и вряд ли годился для продажи.

Проходя через холл к лестнице, ведущей наверх, Луиза привычно бросила взгляд на большой портрет Натаниеля Гриншо, висевший над камином. Гриншо, сидевший в огромном кресле и поглаживающий спускающуюся на грудь массивную золотую цепь, казался ей типичным представителем викторианской эпохи в период ее расцвета. Внушительный живот, обрюзгшее лицо, двойной подбородок... Неожиданно она подумала, что в молодости Натаниель Гриншо был, пожалуй, недурен собой. Если бы еще не чудовищные брови и пышные черные усы... Да, тогда он определенно походил бы на Альфреда. Садовника она видела только что, возле дома. Заметив ее, он тут же выбросил сигарету, отошел от дерева и принялся энергично сметать сухие листья. «Какая жалость, – еще подумала тогда Луиза. – Такой красивый и такой лентяй».

Поднявшись на второй этаж, она вошла в библиотеку, прикрыла за собой дверь и, достав пишущую машинку и дневники, приготовилась работать. Выглянув в открытое окно, она заметила мисс Гриншо, прилежно ковырявшуюся на своих альпийских горках. Последние два дня были дождливыми, и сорняки сильно разрослись. Мисс Гриншо была в своем неизменном красновато-коричневом платье в цветочек.

Луиза, горожанка до мозга костей, мельком подумала, что никакая сила не заставила бы что-то пропалывать ее, Луизу, и принялась за работу.

В половине двенадцатого в библиотеку вошла миссис Крессуэлл. Настроение у нее, похоже, было даже хуже, чем обычно. С грохотом поставив поднос на стол и глядя поверх Луизиной головы, она сообщила:

– Гости к ленчу, а в доме ни крошки! И что мне теперь, интересно, делать? Альфреда, понятно, нигде нет. – Когда я пришла, он подметал на центральной аллее, – сказала Луиза.

– Понятно. Подметал. Это как раз по нем.

Миссис Крессуэлл величественно выплыла из комнаты и захлопнула за собой дверь. Луиза улыбнулась. Интересно, что за племянник у Гриншо.

Выпив кофе, она вернулась к работе и скоро увлеклась, настолько, что совсем не замечала времени. Мемуары Натаниеля Гриншо с каждой страницей становились все откровеннее. Старик, видимо, вошел во вкус. Добравшись до отрывка, целиком посвященного достоинствам какой-то служанки из соседнего городка, Луиза подумала, что одной редакторской правкой здесь явно не обойтись.

От столь пикантного чтения ее отвлек донесшийся из сада крик. Подбежав к открытому окну, Луиза увидела мисс Гриншо, которая, шатаясь, брела к дому, прижимая обе руки к горлу. Луиза не сразу даже заметила странный предмет, торчащий между ее пальцами. Тонкий, длинный, украшенный на конце перьями... Не веря своим глазам, Луиза поняла наконец, что из горла мисс Гриншо торчит самая настоящая стрела.

– ...он.., в меня.., из лука.., помогите... – донесся до Луизы хрип. Глаза мисс Гриншо на миг встретились с глазами Луизы, но она тут же уронила голову.

Луиза бросилась к двери и яростно принялась дергать ручку. Дверь не открывалась. Прошло несколько секунд, прежде чем она осознала, что ее заперли. Она вновь бросилась к окну.

– Я заперта!

Мисс Гриншо, уже с большим трудом удерживаясь на ногах, звала теперь экономку, окно которой находилось рядом с библиотечным.

– ...в полицию.., телефон...

Качаясь как пьяная, она вошла в дом и исчезла из поля зрения Луизы. Минутой позже снизу послышался звон разбитой посуды, упало что-то тяжелое, и наступила тишина. Луиза прекрасно могла представить себе, что там случилось. Мисс Гриншо, из последних сил цепляясь за маленький столик с севрским чайным сервизом, опрокинула его и упала сама.

В отчаянии Луиза принялась колотить в дверь библиотеки, не переставая громко звать на помощь. Устав наконец от бессмысленного сражения с дверью, она снова бросилась к окну. Но ни водосточной трубы, ни вьющихся растений, по которым можно было бы спуститься вниз, она не увидела... Зато увидела голову экономки, осторожно высунувшуюся из соседнего окна.

– Миссис Оксли, помогите же. Выпустите меня. Меня заперли!

– Меня тоже.

– Какой кошмар! Я уже вызвала полицию. Здесь есть телефон. Чего я не пойму, так это почему я не слышала, как меня заперли? Вот вы.., вы слышали, как ключ повернулся в замке?

– Н-нет. Господи, но что же нам делать? И почему Альфред не отзывается?

Луиза изо всех сил закричала:

– Альфред! Альфред!

– Сильно подозреваю, что он ушел обедать. Который теперь час?

Луиза взглянула на свое запястье.

– Двадцать пять минут первого.

– Ему еще пять минут работать. Впрочем, он не упустит случая улизнуть пораньше.

– Вы думаете.., вы думаете...

Луиза хотела спросить: «Вы думаете, она мертва?» – но слова застряли у нее в горле.

Оставалось только ждать. Она уселась на подоконник. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем из-за угла дома появилась внушительная фигура в шлеме. Луиза высунулась из окна, и констебль, прикрыв рукой глаза от яркого солнца, задрал голову.

– Что тут у вас? – недовольно спросил он. Луиза и миссис Крессуэлл, каждая из своего окна, наперебой принялись объяснять ему, что случилось.

Констебль поморщился и, не спеша, достал карандаш и блокнот.

– Дамы, я вас попрошу... Во-первых, ваши имена. Потом, зачем вы заперлись в своих комнатах...

– Мы не запирались, нас кто-то запер. Поднимитесь же и выпустите нас наконец!

– Всему свое время, – степенно молвил констебль и, войдя в дом, скрылся из виду.

Снова потекли долгие минуты ожидания. Вскоре послышался шум автомобиля, и через несколько минут, показавшихся Луизе часом, они оказались на свободе – сначала миссис Крессуэлл, а затем и она сама. Прибывший на место происшествия сержант полиции оказался куда более расторопным, чем констебль.

– А мисс Гриншо... – Голос Луизы дрогнул:

– Как она?

Сержант откашлялся.

– Глубоко сожалею, мадам, но, как я уже сообщил миссис Крессуэлл, мисс Гриншо мертва.

– Что значит мертва? – возмутилась миссис Крессуэлл. – Убита, вы хотели сказать.

– Это мог быть несчастный случай, – осторожно проговорил сержант. – Скажем, кто-то из деревенских ребятишек играл с луком...

Услышав шум подъезжающей машины, он поспешил вниз, на ходу бросив:

– Это врач.

Луиза и миссис Крессуэлл поспешили за ним. Однако сержант ошибся. Молодой человек, со смущенным и нерешительным видом переминавшийся на пороге, ни в коем случае не походил на врача.

– Простите, могу я узнать... Мисс Гриншо здесь живет? – увидев их, спросил он приятным и показавшимся Луизе странно знакомым голосом.

– Так точно, сэр, а вы, собственно, кто ей будете? – выступил вперед сержант.

– Вообще-то я ей племянник, – ответил молодой человек. – Флетчер. Нэт Флетчер.

– Ах вот как... Прошу прощения... Я не знал...

– Да что такое? – испуганно спросил Флетчер.

– Произошел.., а.., несчастный случай: ваша тетя... – начал было сержант, но его перебил истеричный голос миссис Крессуэлл, в котором не осталось и следа обычной изысканности:

– Прикончили вашу тетю, вот что! Прикончили!

Глава 3

Инспектор Уэлш оперся локтями о стол и обвел взглядом четверых собравшихся. Был вечер того же дня. Инспектор заехал к Уэстам, чтобы уточнить показания Луизы Оксли.

– Вы уверены, что слышали именно эти слова: «.., он.., в меня.., из лука.., помогите...»? Луиза кивнула.

– А который был час?

– Я как раз взглянула на часы. Было где-то минут двадцать пять первого.

– А у вас точные часы?

– Библиотечные показывали то же время.

Инспектор повернулся к Реймонду Уэсту.

– Насколько мне известно, сэр, примерно неделю назад вы и мистер Хорее Биндлер засвидетельствовали подлинность завещания мисс Гриншо?

Реймонд вкратце изложил обстоятельства их визита в «Причуду Гриншо».

– Ваши показания могут сыграть важную роль, – заметил Уэлш. – Значит, мисс Гриншо сказала, что составила завещание в пользу своей экономки и поэтому больше не собирается выплачивать ей жалованье, так?

– Да, это ее слова.

– А как вы думаете, миссис Крессуэлл об этом знала?

– Несомненно. Когда мисс Гриншо в ее присутствии упомянула о том, что лицо, в пользу которого составлено завещание, не может быть свидетелем при его подписании, миссис Крессуэлл ясно дала понять, что понимает, о чем идет речь. Более того, мисс Гриншо говорила мне, что они с миссис Крессуэлл давно уже все это обсудили.

– Таким образом, у миссис Крессуэлл были все основания считать себя лицом заинтересованным. Вполне достаточный мотив для убийства, и она была бы главным подозреваемым, если бы не два обстоятельства: во-первых, она, как и миссис Оксли, была заперта в своей комнате, а, во-вторых, по словам покойной, в нее стрелял мужчина.

– Она действительно была заперта?

– О да. Сержант Кейли выпустил ее. Там солидный старинный замок с огромным ключом. Ключ находился в замке, и ни повернуть его изнутри, ни открыть дверь как-нибудь иначе было решительно невозможно. Миссис Крессуэлл была заперта в своей комнате и не могла оттуда выйти – приходится принимать это за установленный факт. К тому же в ее комнате не нашли ни стрел, ни лука. И потом, мисс Гриншо практически не могла быть убита выстрелом из того окна: помешал бы угол дома. Нет, миссис Крессуэлл определенно здесь ни при чем.

Он немного Помолчал и спросил:

– Скажите, как вам показалось: у мисс Гриншо была склонность к розыгрышам?

Мисс Марпл бросила на него проницательный взгляд.

– Значит, завещание было составлено все-таки не в пользу миссис Крессуэлл? – спросила она.

Инспектор Уэлш посмотрел на нее с явным удивлением.

– Вы поразительно догадливы, мадам, – сказал он. – Нет, она там даже не упоминается.

– Ну, совершенно в духе мистера Нэйсмита, – заметила мисс Марпл, кивая головой. – Избавила себя от необходимости выплачивать миссис Крессуэлл жалованье, сказав, что сделала ее своей наследницей, а сама тем временем завещала деньги кому-то другому. Помнишь, Реймонд, ты говорил, она все хихикала, пряча завещание в «Тайну леди Одли»? Ну еще бы! У нее были все основания собой гордиться.

– Очень, кстати, удачно, что мы заранее знали, где искать завещание, – сказал инспектор. – В противном случае пришлось бы порядком повозиться.

– Викторианское чувство юмора, – пробормотал Реймонд Уэст.

– Значит, на самом деле она оставила все племяннику? – спросила Луиза.

Инспектор Уэлш покачал головой.

– Она не оставила Нэту Флетчеру ни пенни. Я, конечно, человек в ваших краях новый и могу ошибаться, но, по слухам, в свое время обе сестры Гриншо были неравнодушны к некоему учителю верховой езды, но, естественно, чувства одной из них остались без ответа. Так что деньги она завещала не племяннику.

Инспектор устало потер подбородок.

– Она оставила их Альфреду.

– Садовнику? – удивленно переспросила Джоан.

– Да, миссис Уэст, садовнику. Альфреду Поллоку.

– Но почему? – вскричала Луиза. Мисс Марпл кашлянула и пробормотала:

– Возможно, я ошибаюсь, но мне кажется, по, так сказать, семейным причинам.

– Вот именно, – согласился инспектор. – Похоже, в деревне ни для кого не секрет, что дед Альфреда, Томас Поллок, был внебрачным сыном старого Гриншо.

– Ну, конечно! – осенило Луизу. – А я-то все гадала, откуда такое сходство.

– Вероятно, мисс Гриншо полагала, – сказала мисс Марпл, – что Альфред Поллок гордится этим домом и, возможно, даже мечтал в нем жить. В то время как ее племяннику он, скорее всего, ни к чему, и он постарался бы как можно скорее от него избавиться. Он ведь актер, да? И в какой пьесе сейчас играет?

«Ну вот, теперь старушка уведет разговор в сторону», – подумал инспектор Уэлш, однако вежливо ответил:

– Насколько мне известно, мадам, весь сезон будут идти пьесы Джеймса Барри.

– Барри, – задумчиво повторила она.

– Ну да, Джеймс Барри. Который еще написал «Что знает каждая женщина», – подтвердил инспектор и тут же покраснел. – Сам-то я не большой любитель театра, но моя жена на прошлой неделе смотрела и осталась очень довольна.

– Да, у него попадаются премилые вещицы, – заметила мисс Марпл, – хотя, признаться, когда я со своим старым другом генералом Истерли смотрела «Маленькую Мэри», то просто не знала, куда глаза девать. Мисс Марпл сокрушенно покачала головой. Уэлш, с «Маленькой Мэри» незнакомый, недоуменно смотрел на мисс Марпл.

– Во времена моей юности, инспектор, – с достоинством пояснила та, – уже самое слово «желудок» считалось неприличным...

Инспектор совсем перестал что-нибудь понимать. Мисс Марпл же неспешно продолжала:

– Больше всего мне у него нравится «Замечательный Крихтон» и «Мэри Роуз». Совершенно очаровательная вещица. Помню, я даже плакала. А вот «Кволити Стрит» оставила меня совершенно равнодушной. Ну и конечно, «Поцелуй для Золушки».

На этом перечисление кончилось, и инспектор Уэлш с облегчением вернулся к занимавшему его вопросу.

– Неясно только, знал ли Альфред Поллок об этом завещании. Говорила ему об этом мисс Гриншо или нет? Видите ли, это довольно важно, поскольку в Борхэме есть клуб стрелков из лука, и Альфред Поллок является его членом. Причем одним из лучших.

– Но это же все объясняет! – вскричал Реймонд. – В том числе и то, каким образом обе женщины оказались заперты. Уж Альфред-то прекрасно знал, где они могут находиться.

Взглянув на него, инспектор меланхолически ответил:

– У него есть алиби.

– А мне казалось, алиби всегда подозрительны.

– Вы говорите как писатель, – сказал инспектор Уэлш.

– Господь с вами! В жизни не писал детективных романов! – возмутился Реймонд Уэст.

– Так или иначе, приходится считаться с фактами, – тяжело вздохнул инспектор, – алиби у него есть. На данный момент у нас есть трое подозреваемых, – продолжил он. – Все трое находились поблизости от места преступления примерно в момент его совершения, и все трое, как ни странно, не имели ни малейшей возможности его совершить. Про экономку я уже говорил. Племянник, Нэт Флетчер, как раз в это время заехал в гараж заправиться и уточнить дорогу. Что касается Альфреда Поллока, то, по крайней мере, шесть человек готовы присягнуть, что в двадцать минут первого он зашел в «Собаку и Утку» и просидел в углу, потягивая свое пиво, никак не меньше часа.

– Тщательно подготовленное алиби? – спросил Реймонд, выжидательно глядя на инспектора.

– Если так, – отозвался тот, – тогда просто блестяще подготовленное.

Наступила продолжительная пауза. Чтобы прервать тягостную тишину, Реймонд обратился к мисс Марпл, которая молча сидела в своем кресле с крайне задумчивым видом:

– Что скажете, тетя Джейн? Я, например, в совершеннейшем тупике. И Джоан, и Луиза, и сержант, и инспектор тоже. Но вам-то, тетя Джейн, все ясно, не правда ли?

– Нет, дорогой мой, – ответила мисс Марпл, – не все. И вообще, Реймонд, убийство вовсе не повод для шуток. Тем более такое жестокое убийство. Очень хорошо продуманное и на редкость хладнокровно исполненное. Неужели это так смешно, Реймонд?

– Да нет, конечно, – смутился тот. – Не такой уж я бессердечный, как может показаться. Просто, если не относиться к некоторым вещам с юмором, жить не захочется.

– Что ж, возможно, это действительно в духе времени, – заметила мисс Марпл, – смеяться над войнами и похоронами. Беру свои слова обратно.

– Но ведь мы ее почти не знали, – заметила Джоан.

– Совершенно верно, душечка, – отозвалась мисс Марпл. – Причем мы с тобой не знали ее вообще. Луиза была знакома с ней всего два дня, а впечатление о ней Реймонда основывается всего лишь на одной встрече.

– Ну теперь-то, тетя, – попросил Реймонд, – вы поделитесь с нами своими соображениями? Вы не возражаете, инспектор?

– Конечно же не возражаю, – вежливо сказал инспектор Уэлш.

– Что ж, – начала мисс Марпл, – насколько я понимаю, налицо три человека, у которых были причины – или им так казалось, что совершенно одно и то же, – совершить убийство, и столько же соображений, почему они никак не могли этого сделать. Экономка сидела взаперти у себя в комнате; кроме того, мисс Гриншо определенно утверждала, что в нее стрелял мужчина. Садовник во время совершения убийства находился в «Собаке и Утке». Племянник в это время был в гараже.

– Вы очень точно все обозначили, мадам, – заметил инспектор.

– И, поскольку кажется маловероятным, что это мог сделать кто-то со стороны, то к какому же выводу мы приходим?

– Как раз это инспектор и хотел бы знать, – вставил Реймонд.

– Мы так часто ошибаемся в своих суждениях... – мягко произнесла мисс Марпл. – Поэтому, раз уж мы не можем изменить местонахождение или передвижение подозреваемых, почему бы нам не попробовать изменить время совершения убийства?

– Вы хотите сказать, что и мои часы, и те, что в библиотеке, показывали не правильное время? – спросила Луиза.

– Нет, дорогая, я вовсе не это имела в виду. Я хотела сказать, что убийство произошло не тогда, когда ты его увидела.

– Но я видела все своими глазами! – вскричала Луиза.

– Конечно, душечка, вопрос в том, что именно ты видела. Ты не задумывалась, почему тебя приняли на эту работу?

– Что вы имеете в виду, тетя Джейн?

– Разве тебе самой это не кажется странным, милая? Мисс Гриншо не любила тратить деньги и тем не менее охотно наняла тебя, да еще на таких выгодных условиях.

Мне кажется, все было рассчитано заранее: поместить тебя в библиотеке, откуда ты через открытое окно сможешь точно зафиксировать время и место преступления и стать, таким образом, главным свидетелем. Совершенно незаинтересованным и потому полностью заслуживающим доверия.

– Не хотите же вы сказать, – спросила Луиза с недоверием, – что мисс Гриншо спланировала собственное убийство?

– Я только хочу сказать, дорогая, что ты плохо знала покойную. Ведь нет решительно никаких оснований утверждать, что мисс Гриншо, которую видела ты, была той самой мисс Гриншо, с которой разговаривал Реймонд за несколько дней до этого. Да, да, я знаю, – продолжала мисс Марпл, предупреждая возражения Луизы, – она носила старомодное ситцевое платье, странную соломенную шляпу и у нее были неопрятные волосы. Она в точности соответствовала тому образу, который нарисовал Реймонд. Но ведь они примерно одного возраста, роста и комплекции. Я имею в виду экономку и мисс Гриншо.

– Но экономка толще! – вскричала Луиза. – И потом.., видели бы вы ее бюст!

Мисс Марпл кашлянула.

– Э.., душечка, сейчас такие времена.., недавно я сама видела эти.., гм.., ну, эти.., вы понимаете. Выставлены в витрине самым нескромным образом. Просто подходи и выбирай какой тебе понравится.

– Я что-то не понимаю, – запротестовал Реймонд.

– Я просто думаю, дорогой, что в течение тех двух дней, что Луиза там проработала, одна женщина вполне могла исполнять две роли. Ты сама говорила, Луиза, что почти не встречалась с экономкой, только когда она приносила тебе кофе. Каждый ведь видел, как в театре актеры поочередно изображают совершенно различных персонажей с паузой в две-три минуты. Думаю, в нашем случае метаморфоза могла быть достигнута самым простым способом. Эта великолепная аристократическая прическа, например, могла быть самым обычным париком, который в любой момент легко можно снять.

– Господи, тетя Джейн! Так вы, значит, думаете, что, когда я пришла туда в первый раз, мисс Гриншо уже была мертва?

– Нет еще. Вероятно, она находилась под воздействием какого-нибудь наркотика. И, думаю, это еще не самое худшее, на что способна миссис Крессуэлл. Она договорилась с тобой относительно работы, потом попросила тебя позвонить племяннику и пригласить его на ленч к определенному часу. Единственным, кто мог бы узнать настоящую мисс Гриншо, был Альфред, но, как ты помнишь, первые два дня шел дождь и она не выходила из дома. А Альфред почти и не бывал в доме из-за давней вражды с экономкой. Сегодня же утром, когда мисс Гриншо работала в саду, он подметал на центральной аллее. Кстати сказать, мне было бы интересно взглянуть, что она там навыпалывала.

– Так вы считаете, что убийца – миссис Крессуэлл?

– Я думаю, что, принеся кофе, эта женщина заперла тебя и перенесла бесчувственную мисс Гриншо в гостиную. После этого она изменила внешность и отправилась пропалывать альпийские горки. В какой-то момент она закричала и, шатаясь, направилась к дому, сжимая стрелу, которая будто бы пронзила ей горло. Она нарочно сказала «он стрелял», чтобы отвести подозрения от себя. Для этого же стала звать миссис Крессуэлл, притворившись, что видит ее в окне. Затем, войдя в гостиную, опрокинула столик с сервизом и поднялась наверх. Надела парик и, высунувшись из окна, сообщила тебе, что тоже заперта.

– Но она действительно была заперта, – сказала Луиза.

– Я знаю. Вот тут-то и появляется полицейский.

– Какой полицейский?

– Вот именно – какой? Инспектор, не будете ли вы так любезны рассказать мне, как и когда вы прибыли на место.

Инспектор, казалось, пришел в сильное замешательство.

– В двадцать девять минут первого нам позвонила миссис Крессуэлл, экономка мисс Гриншо, и заявила, что ее хозяйка убита. Сержант Кейли и я немедленно выехали на место происшествия и прибыли туда без двадцати пяти минут час. Мы обнаружили мертвую мисс Гриншо и двух женщин, запертых в своих комнатах.

– Ну вот, дорогая, – сказала Луизе мисс Марпл, – констебля, которого ты видела, в природе не существует. Но, поскольку – вы уж простите, инспектор, – у полицейского видишь только форму, никто, в том числе и Луиза, о нем больше не вспоминал.

– Но кто это был?

– Кто? Если бы вы видели «Поцелуй для Золушки», то конечно бы знали, что главный герой там – полицейский. Так что форма у Нэта Флетчера была под рукой. По дороге он завернул в гараж, обратив внимание механиков на время и обеспечив тем самым свое алиби: было двадцать пять минут первого. Затем, подъехав к дому, оставил машину за углом, быстро надел форму и сделал свое дело.

– Какое еще дело?

– Оставалось только запереть экономку снаружи и воткнуть стрелу в горло настоящей мисс Гриншо. Лук для этого, как вы понимаете, вовсе не обязателен: это можно сделать и рукой.

– Вы хотите сказать, они сообщники?

– Подозреваю, что не только. Очень возможно, они мать и сын.