Текст книги "Подвиги Геракла"

Автор книги: Агата Кристи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– Все произошло так быстро, – сквозь слезы пробормотала мисс Кебл. – Я оглянулась, а нашего мальчика уже нет – только обрывок поводка. Хотите, я вам его покажу, мистер Пуаро?

– Ни в коем случае, – поспешно выпалил Пуаро, который вовсе не жаждал стать обладателем еще одного поводка. – Насколько я понимаю, вскоре после этого вы получили письмо?

Из рассказа потерпевших выяснилось, что обе истории были похожи друг на друга как две капли воды: письмо, угрозы оставить похищенных собачек без ушей и хвоста.

Отличалась только сумма выкупа – 300 фунтов – и адрес.

На этот раз деньги предлагалось выслать капитану Блекли в гостиницу Харрингтон, улица Клонмел Гарденз в Кенсингтоне, дом 76.

– Когда Нанки Пу вернулся домой, – продолжала между тем миссис Самуэльсон, – я лично отправилась туда, мистер Пуаро. В конце концов, триста фунтов – это триста фунтов.

– Разумеется, мадам.

– Я сразу же увидела на полке в вестибюле свое письмо. Пока я ждала хозяйку гостиницы, то успела незаметно сунуть его себе в сумочку. К несчастью…

– К несчастью, когда вы его вскрыли, там оказался обычный лист бумаги.

– Как вы догадались? – восхищенно воззрилась на Пуаро миссис Самуэльсон.

Пуаро пожал плечами.

– Очевидно, chere Madame[18]18
  Дорогая мадам (фр.).


[Закрыть], похититель сообразил бы забрать деньги прежде, чем возвратить собаку. Для этого ему нужно было взять деньги и сунуть в конверт бумагу, а затем положить письмо на место, чтобы никто ничего не заподозрил.

– И никакой капитан Блекли там никогда не останавливался.

При этих словах Пуаро усмехнулся.

– Мой муж, конечно, был всем этим очень раздосадован. По правде говоря, он просто кипел от злости!

– Вы.., э-э, – осторожно поинтересовался Пуаро, – не посоветовались с ним, перед тем как отправить письмо?

– Разумеется, нет, – отрезала мисс Самуэльсон, и в ответ на вопросительный взгляд Пуаро пояснила:

– Я не могла рисковать. Мужчины так странно ведут себя, когда дело касается денег. Джекоб стал бы настаивать, чтобы мы обратились в полицию. Ни за что! Бедняжка Нанки Пу! С ним ведь могло невесть что случиться! Конечно, потом мне пришлось все рассказать мужу, ведь я как-то должна была ему объяснить исчезновение трехсот фунтов.

– Да-да, конечно, – пробормотал Пуаро.

– Никогда не видела его таким злым. Мужчин, – сказала миссис Самуэльсон, поправляя бриллиантовый браслет, – не интересует ничего, кроме денег.

6

Поднявшись на лифте, Пуаро вошел в приемную сэра Джозефа Хоггина. Секретарь, которому он передал визитную карточку, объяснил, что сэр Джозеф только что освободился и немедленно его примет. Из кабинета меж тем выплыла надменная блондинка с какими-то бумагами и удалилась, на ходу облив презрением несуразного усатого человечка.

Сэр Джозеф восседал за огромным столом красного дерева. На щеке его рдел след от губной помады.

– Ну, мистер Пуаро, присаживайтесь. Есть какие-нибудь новости?

– Схема проста до гениальности, – начал Пуаро. – Во всех случаях деньги предлагалось послать на адрес меблированных комнат или дешевых гостиниц, где нет ни швейцара, ни носильщиков и всегда толпится множество постояльцев, в основном, отставных военных. Войти туда можно запросто. И либо просто взять письмо с полки, либо изъять из него деньги и подложить обычную бумагу. Ну а какова дальнейшая судьба этих денег – тут полная неясность, никаких концов.

– Вы хотите сказать, что не имеете представления о том, кто все это проделывает?

– Ну почему же. Кое-какие соображения у меня есть.

Мне понадобится несколько дней, чтобы их проверить.

– Неплохо, – с любопытством посмотрел на Пуаро сэр Джозеф. – Что ж, когда у вас будет что мне сообщить…

– Я заеду к вам домой.

– Если вы раскроете это дело, я буду считать, что вы лучший сыщик современности, – подбодрил собеседника сэр Джозеф.

– Никаких если. У Эркюля Пуаро нераскрытых дел не бывает.

Сэр Джозеф недоверчиво усмехнулся.

– Вы так уверены в себе?

– У меня есть для этого все основания.

– Ну-ну. – Сэр Джозеф откинулся на спинку кресла. – Знаете, говорят, гордыня до добра не доводит.

7

Эркюль Пуаро, сидя перед электрическим обогревателем и любуясь его безупречно правильной геометрической формой, отдавал распоряжения своему верному слуге и помощнику:

– Вы все поняли, Джордж?

– Прекрасно понял, сэр.

– Скорее всего, это квартира или часть дома, и притом в определенном районе. К югу от Парк-Лейн, к востоку от Кенсингтон-Черч, к западу от Найтсбриджских казарм и к северу от Фулем-роуд.

– Я все прекрасно понял, сэр.

– Любопытное дельце, – пробормотал себе под нос Пуаро. – Чувствуется недюжинный организаторский талант, не говоря уже о том, что основное действующее лицо – Немейский лев, так сказать – удивительнейшим образом остается невидимым для окружающих. Да, любопытное дельце. Только вот жаль, что клиент попался не слишком симпатичный, уж больно напоминает мне того владельца мыловаренной фабрики из Льежа, который отравил супругу, чтобы жениться на смазливой блондинке-секретарше. Одно из первых моих дел.

Покачав головой, Джордж веско произнес:

– От этих блондинок, сэр, всегда одни неприятности.

8

Тремя днями позже верный Джордж доложил:

– Вот адрес, сэр.

Пуаро взял протянутый ему листок бумаги.

– Прекрасно, дружище. И по каким дням?

– По четвергам, сэр.

– А сегодня у нас как раз четверг. Не будем откладывать.

Через двадцать минут Эркюль Пуаро уже входил в Росхолм Меншенз, неприметный многоквартирный дом, приютившийся на неприметной боковой улочке. Квартира номер десять находилась на последнем, четвертом этаже, а так как лифта в доме не было, ему пришлось покрутиться по узенькой винтовой лестнице.

Когда наверху он остановился перевести дыхание, из-за двери квартиры номер десять тотчас раздался громкий собачий лай.

Пуаро удовлетворенно покачал головой и нажал кнопку звонка.

Лай зазвучал еще сильнее, послышались шаги, дверь отворилась…

Мисс Эйми Карнаби в испуге отшатнулась, прижав руки к пухлой груди.

– Вы позволите мне войти? – спросил Пуаро и, не дожидаясь ответа, проследовал внутрь.

Он сразу же двинулся в открытую дверь гостиной, и мисс Карнаби как зачарованная последовала за ним.

Маленькая комнатка была вся заставлена мебелью, среди которой с трудом можно было разглядеть хрупкую, пожилую леди, лежащую на диване у газового камина. При виде Пуаро с дивана соскочил пекинес и с подозрительным ворчаньем принялся его обнюхивать.

– А-а, – приветствовал его Пуаро, – наш главный герой! Приветствую вас, мой маленький друг.

Наклонившись, он протянул руку. Песик обнюхал и ее, не сводя умных глаз с лица Пуаро.

– Так вы все знаете? – слабым голосом пролепетала Эйми Карнаби.

– Да, я все знаю, – кивнул Пуаро. – Это, надо полагать, ваша сестра?

– Да, – машинально ответила Эйми Карнаби. – Эмили, это мистер Эркюль Пуаро.

Эмили Карнаби, у которой от изумления перехватило дыхание, тихо ойкнула.

– Огастес, – позвала Эйми Карнаби.

Пекинес взглянул на нее, вильнул хвостиком и продолжил изучение ладони Пуаро. Удовлетворенный, он снова вильнул хвостом.

Пуаро бережно взял песика на руки и сел, посадив Огастеса себе на колени.

– Ну что ж, – сказал он, – дело сделано. Немейский лев пойман.

– Вы в самом деле все знаете? – сухо спросила Эйми Карнаби.

– Думаю, что да, – кивнул Пуаро. – Вы – с помощью Огастеса – организовали все дело. Вы брали собачку вашей работодательницы на прогулку, приводили ее сюда и отправлялись в парк с Огастесом. Служитель, как всегда, видел вас с пекинесом. Нянька, если бы мы ее нашли, тоже подтвердила бы, что, когда вы заговорили с ней, при вас был пекинес. Вы же, не прерывая беседы, незаметно перерезали поводок, и выдрессированный вами Огастес кратчайшей дорогой мчался домой. Ну, а спустя некоторое время вы вдруг спохватывались, шумели; рыдали, ставя таким образом всех в известность, что собаку украли.

После недолгой паузы мисс Карнаби гордо выпрямилась.

– Да. Все было именно так, – сказала она. Я.., мне нечего сказать.

Женщина тихо заплакала.

– Так уж и нечего, мадемуазель? – поинтересовался Пуаро.

– Абсолютно нечего. Я самая обыкновенная воровка, и вы меня поймали за руку.

– И вам нечего сказать в свою защиту? – настаивал Пуаро.

Бледные щеки Эйми Карнаби слегка порозовели.

– Я ни о чем не жалею, мистер Пуаро. Вы хороший человек, и, может быть, вы меня поймете. Я… я просто очень боялась…

– Боялись?

– Да. Джентльмену, конечно, трудно это понять, но, видите ли, я – самый обыкновенный человек, без особых талантов, без особого образования, а годы-то идут… У меня нет никакой уверенности в будущем. Мне не удалось ничего отложить на черный день, да и как я могла отложить, когда нужно было заботиться об Эмили? А ведь годы берут свое, и шансов найти приличную работу у меня будет все меньше и меньше… Сейчас предпочитают молодых и проворных. Я… я знаю столько таких же, как я.., живешь в маленькой комнатке, нет денег даже на отопление, ешь от случая к случаю.., а иногда и на жилье денег не остается… Существуют, конечно, дома престарелых, но разве туда сунешься без влиятельных знакомых, а где они, эти знакомые… Нас очень много – несчастных компаньонок, никому не нужных женщин… без профессии… а впереди только страх…

Голос мисс Карнаби задрожал, но она продолжала:

– И вот.., мы собрались вместе, несколько человек… и я придумала… Собственно, на эту идею меня навел Огастес. Видите ли, для большинства людей все пекинесы на одно лицо, ну.., как для нас китайцы. Это смешно, конечно. Никто из знающих Огастеса никогда не спутает его ни с Нанки Пу, ни с Шан Дуном, ни с каким другим пекинесом. Во-первых, он гораздо умнее, а во-вторых, не в пример красивее, но.., большинство людей даже не заметит никакой разницы. Меня надоумил Огастес – а также то, что многие богатые дамы держат именно пекинесов.

– Должно быть, это было прибыльное предприятие! – неприметно усмехнулся Пуаро. – И сколько же человек в вашей.., вашей шайке? Или, может быть, мне следовало бы спросить, сколько успешных операций вам удалось провернуть?

– Шан Дун был шестнадцатым, – честно ответила мисс Карнаби.

– Поздравляю, – приподнял брови Пуаро. – Вы, видимо, действительно все замечательно организовали.

– Эйми всегда это удавалось, – подала голос Эмили Карнаби. – Наш покойный отец – он был викарием в Келлингтоне, в Эссексе, – всегда говорил, что она прекрасно все планирует. Это она организовывала благотворительные ярмарки, приходские собрания и все прочее…

– Не могу не согласиться, – произнес с поклоном Пуаро. – Как преступнице, мадемуазель, вам просто нет равных.

– Преступница… – прошептала Эйми Карнаби. – Да, пожалуй… Но знаете.., я никогда не чувствовала себя преступницей.

– А кем же вы себя чувствовали?

– Вы, конечно, правы. Я нарушала закон. Но поймите.., как бы это объяснить? Почти все, кто нас нанимает, далеко не самые симпатичные люди. Взять ту же леди Хоггин – ей ничего не стоит наговорить мне бог знает каких грубостей. Как-то ей показалось, что тоник горчит, так она намекнула, что я туда что-то подсыпала… ну, были и другие случаи… – Мисс Карнаби покраснела. – Знали бы вы, как это неприятно. А так как ответить не можешь, раздражение все накапливается и накапливается.., надеюсь, вы меня понимаете.

– Я прекрасно вас понимаю.

– Да, а еще видишь, как они деньги швыряют на ветер… А еще сэр Джозеф любит прихвастнуть, какую комбинацию он провернул на бирже. Я, конечно, в финансах ничего не смыслю, но, по-моему, это самый настоящий обман. От всего этого я была сама не своя, ну и подумала, что не грех выманить немного денег у тех, кто этого даже не заметит и кому эти деньги достались не очень-то честным путем.

– Современный Робин Гуд! – пробормотал Пуаро. – Скажите, мисс Карнаби, вы когда-нибудь приводили в исполнение содержавшиеся в ваших письмах угрозы?

– Угрозы?

– Доходило ли до того, что вы калечили собак?

– Ну что вы, – с ужасом воскликнула мисс Карнаби. – Боже упаси! Это был просто.., ну, как бы это сказать.., художественный прием.

– И в самом деле художественный, и весьма убедительный.

– Я и не сомневалась, что он сработает. Я же знала, что было бы со мной, случись такое с Огастесом… Только нужно было действовать так, чтобы мужья раньше времени не узнали. И все проходило без сучка и задоринки. В девяти случаях из десяти письмо с деньгами поручали опустить компаньонке. Мы обычно аккуратно вскрывали письмо, забирали деньги, а в конверт клали бумагу. Пару раз хозяйки сами отправляли письма. Тогда нам приходилось наведываться в гостиницу и изымать письма, только и всего.

– А все эти няньки с младенцем? Тоже художественный прием?

– Ну, видите ли, мосье Пуаро, всем известно, что старые девы обожают маленьких детей, поэтому казалось вполне естественным, что компаньонка, засмотревшись на младенца, тут же забыла о всем прочем.

– Вы тонкий психолог, прекрасно все рассчитала сказал со вздохом Пуаро, – и организовано все прекрасно.

К тому же вы превосходная актриса. В тот день, когда я беседовал с леди Хоггин, вы ни единым жестом себя не выдали. Не скромничайте, мисс Карнаби. Может быть, вы и не так образованны, но в уме и предприимчивости вам не откажешь.

– И все-таки я попалась, мосье Пуаро, – слабо улыбнулась мисс Карнаби.

– Только благодаря моим серым клеточкам, но тут уж иного быть не могло. Побеседовав с миссис Хоггин, я понял, что похищение Шан Дуна – одно из целой серии подобных событий. К тому времени я уже знал, что вам когда-то передали пекинеса и что у вас есть больная сестра.

Мне оставалось только попросить моего слугу поискать где-то неподалеку от всех этих потерпевших маленькую квартирку, где живет больная леди с пекинесом, которую раз в неделю, в свой выходной, навещает сестра. Видите, как все просто.

– Вы были настолько любезны, – Эйми Карнаби расправила поникшие плечи, – что я осмелюсь обратиться к вам с просьбой. Я понимаю, что должна понести наказание. Меня, очевидно, отправят в тюрьму. Но, мосье Пуаро, нельзя ли избежать огласки? Я обязана подумать о покое Эмили, к тому же.., не хотелось бы огорчать тех немногих, кто помнит нас по прежней жизни. И еще…

Нельзя ли устроить так, чтобы в тюрьме я значилась под каким-нибудь другим именем? Или это невозможно?

– Погодите, мы попробуем придумать что-нибудь получше, – отозвался Пуаро. – Но я хотел бы оговорить одно условие. С вымогательством нужно покончить. Собаки больше не должны пропадать. Договорились?

– Да! Да, конечно!

– И придется вернуть деньги леди Хоггин.

Эйми Карнаби прошла в другой конец комнаты, открыла ящик письменного стола, достала пачку ассигнаций и вручила ее Пуаро.

– Я собиралась сегодня сдать их в общий котел.

Пересчитав деньги, Пуаро поднялся.

– Полагаю, мне удастся убедить сэра Джозефа не возбуждать против вас дела, мисс Карнаби.

– О, мосье Пуаро!

Эйми Карнаби стиснула руки. Эмили радостно вскрикнула. Огастес залаял и завилял хвостом.

– Что же касается вас, mon ami[19]19
  Друг мой (фр.).


[Закрыть], – обратился к нему Пуаро, – я был бы рад кое-что у вас позаимствовать. Мне не помешал бы ваш плащ-невидимка. Ведь никто ни разу не заподозрил, что в операции замешана другая собака, Львиная шкура делает Огастеса невидимым.

– А знаете, мосье Пуаро, существует легенда, что пекинесы когда-то были львами. И сердца у них до сих пор львиные!

– Огастес, надо полагать, тот самый якобы умерший песик, которого завещала вам леди Хартингфилд. А вы не боитесь отпускать его одного домой, ведь на улицах такое движение?

– Что вы, мосье Пуаро, Огастес умеет вести себя на улице. Он даже знает, что такое улица с односторонним движением!

– В таком случае, – улыбнулся Пуаро, – он даст фору большинству людей!

9

Сэр Джозеф встретил Пуаро на пороге своего кабинета:

– Ну, мистер Пуаро? Как наши дела?

– Позвольте для начала задать вам один вопрос, – сказал Пуаро, присаживаясь. – Я выяснил, кто преступник, и думаю, смогу представить достаточно улик, но в этом случае вы вряд ли вернете свои деньги.

– Это почему же? – Сэр Джозеф побагровел от возмущения.

– Но поскольку я не полицейский, – продолжал Пуаро, – то действую исключительно в интересах клиента. Думаю, я смог бы вернуть ваши деньги – при условии, что вы откажетесь от уголовного преследования.

– Хм. Надо подумать.

– Решать вам. Вообще-то во имя общественного блага вы должны были бы предпочесть наказание преступника.

Полагаю, большинство людей одобрили бы именно такой подход.

– Еще бы им не одобрить, – пробурчал сэр Джозеф, – не их же деньгам пропадать. Терпеть не могу, когда меня пытаются надуть. Никому еще это с рук не сходило.

– Так как же вы поступите?

– Естественно, заберу деньги! – стукнул кулаком по столу сэр Джозеф. – Еще не хватает, чтобы кто-то хвастал, как ловко он выманил у меня две сотни.

Пуаро встал, подошел к столу, выписал чек на двести фунтов и подал его сэру Джозефу.

– Черт меня побери! – процедил сквозь зубы сэр Джозеф. – Да кто же это сделал, в конце концов?

– Если вы берете деньги, – покачал головой Пуаро, – то никаких вопросов быть не должно.

Сэр Джозеф аккуратно сложил чек и сунул его в карман.

– Жаль. Но уж лучше деньги. А сколько я должен вам, мистер Пуаро?

– Я с вас много не запрошу. Дело-то, в сущности, пустяковое, – сказал Пуаро и добавил после некоторой паузы:

– В последнее время я занимаюсь в основном убийствами…

Сэр Джозеф заметно насторожился.

– Интересно, должно быть? – поинтересовался он.

– Когда как. А знаете, встреча с вами напомнила мне об одном из моих первых дел, еще в Бельгии, – преступник был очень похож на вас. Владелец мыловаренной фабрики, тоже очень богатый. И представьте – отравил жену, чтобы жениться на секретарше… Да-а… Поразительное сходство…

Губы сэра Джозефа внезапно посинели, и он слабо охнул Он слегка обмяк, с тугих щек исчез бурый румянец, и он уставился на знаменитого детектива выпученными глазами.

Порывшись дрожащей рукой в кармане, он выудил оттуда чек и порвал его на мелкие кусочки.

– Я его аннулирую. Считайте, что это ваш гонорар.

– Но позвольте, сэр Джозеф, для гонорара это слишком много.

– В самый раз. Не откажите.

– Ну что ж, перешлю эти деньги в какой-нибудь благотворительный фонд.

– Отправляйте куда хотите.

– Думаю, не стоит вам напоминать, сэр Джозеф, – наклонился вперед Пуаро, – что в вашем положении следует быть крайне осмотрительным.

– Не беспокойтесь, – почти беззвучно отозвался сэр Джозеф. – Я буду очень осмотрительным.

Пуаро откланялся.

– Итак, я был прав, – пробормотал он, спускаясь по лестнице.

10

– А в этот раз у тоника совсем другой вкус, – сказала мужу леди Хоггин. – Никакой горечи. И в чем тут дело?

– Ну чего ты хочешь от этих аптекарей, – пробурчал сэр Джозеф. – Делают все спустя рукава, вот и получается всякий раз по-разному.

– Наверное, все дело в этом, – с сомнением сказала леди Хоггин.

– Ну разумеется, в этом. В чем же еще?

– Выяснил тот субъект что-нибудь насчет Шан Дуна?

– Да. Да, и вернул мне деньги.

– И кто же это все устроил?

– Он не сказал. Очень скрытный малый, этот Эркюль Пуаро. Во всяком случае, тебе волноваться не о чем.

– Он очень забавный, правда?

Сэр Джозеф, поежившись, непроизвольно оглянулся, как будто там мог находиться Эркюль Пуаро! Он с содроганием подумал, что до конца дней своих будет ощущать его незримое присутствие.

Вслух же он произнес:

– Дьявольски умный малый!

А про себя подумал:

«Черт с ней, с Гретой! Стоит ли так рисковать из-за какой-то смазливой блондинки!»

11

– Ой! – Эйми Карнаби, не веря собственным глазам, разглядывала чек на двести фунтов. – Эмили! Эмили! – воскликнула она. – Ты только послушай:

«Дорогая мисс Карнаби!

Позвольте мне сделать свой взнос в Ваш достойный всяческого уважения фонд.

Искренне Ваш,

Эркюль Пуаро».

– Эйми, – сказала Эмили Карнаби, – тебе несказанно повезло. Подумай, где бы ты могла сейчас оказаться.

– В «Вормвуд Скраббз» – хотя нет, пожалуй, в «Хэллоуэй», – пробормотала Эйми Карнаби. – Но это все в прошлом – правда, Огастес? Не ходить тебе больше в парк с мамочкой или мамочкиными подружками и не резать поводки маленькими ножницами.

В глазах у нее промелькнуло легкое сожаление.

– Милый Огастес! – вздохнула она. – Какая жалость! Он ведь такой умный песик. Его можно научить чему угодно…

– Да, – с горечью обронил Пуаро. – Наверное, она могла бы быть хорошей женой и матерью… Ее чувства оказались чересчур сильны.

Он вздохнул и тихонько пробормотал:

– Жаль, что все так сложилось.

Потом он улыбнулся им – нашедшему наконец свое счастье мужчине и девушке с открытым искренним взглядом. И еле слышно произнес:

– Эти двое вышли из мрака на свет, а я – я совершил второй подвиг Геракла.