Текст книги "Человек в коричневом костюме"

Автор книги: Агата Кристи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава XV

Алмазы!

Очарованная, я глазела на них. Я взяла один алмаз, который, если бы не его вес, вполне мог быть осколком разбитой бутылки.

– Вы уверены, Сьюзен?

– О, да, моя дорогая. Я слишком много раз видела неотшлифованные алмазы, чтобы сомневаться. Эти тоже очень красивые, Энн, а некоторые из них, полагаю, просто уникальны. С ними наверняка связана целая история.

– История, которую мы услышали сегодня вечером, – вскрикнула я.

– Вы имеете в виду?..

– Историю полковника Рейса. Это не может быть совпадением. Он рассказал ее преднамеренно.

– Чтобы посмотреть, какое она произведет впечатление?

Я кивнула.

– На сэра Юстаса?

– Да.

Однако сказав «да», я засомневалась. Подвергался ли испытанию действительно сэр Юстас или же история была рассказана ради меня? Я вспомнила, как предыдущей ночью почувствовала, что меня явно «проверяли». Так или иначе полковник Рейс подозрителен. Но какое все это имеет к нему отношение? Каким образом он может быть связан с нашим делом?

– Кто такой полковник Рейс? – спросила я.

– Пожалуй, это вопрос, – сказала Сьюзен. – Он хорошо известен как охотник на крупного зверя и, как вы слышали от него сегодня вечером, является дальним родственником сэра Лоуренса Ирдсли. Фактически до настоящей поездки я его никогда не встречала. Он часто ездит в Африку. Все считают, что он работает на Секретную службу. Не знаю, правда ли это. Он, безусловно, окутан тайной.

– Полагаю, ему досталась уйма денег как наследнику сэра Лоуренса Ирдсли?

– Моя дорогая Энн, он, должно быть, купается в них. А знаете, он был бы для вас великолепной партией.

– Я не могу попытать с ним счастья, когда вы на борту, – сказала я, смеясь. – Ох, уж эти замужние женщины!

– У нас действительно есть преимущество, – промурлыкала Сьюзен. – И все знают, что я абсолютно предана Кларенсу, моему мужу. Это так спокойно и приятно – ухаживать за преданной женой.

– Кларенс, должно быть, доволен браком с таким человеком, как вы.

– Что вы, жить со мной очень утомительно! Тем не менее он всегда может убежать в свое Министерство иностранных дел, где он вставляет в глаз монокль и засыпает в большом кресле. Мы могли бы телеграфировать ему, чтобы он сообщил нам все, что знает о Рейсе. Я обожаю посылать телеграммы. А Кларенса они так раздражают. Он всегда говорит, что можно обойтись письмом. Однако не думаю, что он нам что-нибудь расскажет Он ужасно сдержан. Именно поэтому с ним так трудно находиться вместе долгое время. Однако вернемся к нашему сватовству. Я убеждена, что полковник Рейс совершенно пленен вами, Энн. Пара взглядов ваших озорных глаз – и дело сделано. Все обручаются на борту. Здесь больше нечего делать.

– Я не хочу выходить замуж.

– Вот как? – воскликнула Сьюзен. – А почему бы нет? Мне нравится быть замужем – даже за Кларенсом!

Я не отреагировала на ее ветреное замечание.

– Я хочу знать, – решительно заявила я, – какое ко всему этому имеет отношение полковник Рейс? В чем-то он замешан.

– Вы не думаете, что его рассказ был простым совпадением?

– Нет, не думаю, – уверенно сказала я. – Он пристально наблюдал за всеми нами. Помните, часть алмазов была найдена, но не все Может быть, это недостающие алмазы, а может быть.

– Что?

Я не дала прямого ответа.

– Хотела бы я знать, что сталось с другим молодым человеком. Не Ирдсли, а.., как его звали… Лукасом!

– Так или иначе кое-что нам известно. Все эти люди охотятся за алмазами. Должно быть, именно из-за них «человек в коричневом костюме» убил Надину.

– Он не убивал ее, – резко сказала я.

– Разумеется, ее убил он. Кто же еще мог это сделать?

– Не знаю. Но я уверена, что он ее не убивал.

– Он вошел в тот дом через три минуты после нее и вышел бледный, как полотно.

– Потому что нашел ее мертвой.

– Но туда больше никто не входил.

– Значит, убийца уже был в доме или он забрался туда каким-то иным путем. Ему не было нужды проходить мимо сторожки, он мог бы перелезть через стену.

Сьюзен проницательно взглянула на меня.

– «Человек в коричневом костюме», – вслух размышляла она. – Интересно, кто это был? В любом случае он и «доктор» в подземке – одно и то же лицо. У него было достаточно времени, чтобы снять грим, переодеться и проследить женщину до Марлоу. Она и Картон должны были там встретиться, у них у обоих имелся ордер на осмотр одного дома. И, если они приняли столь тщательные предосторожности, чтобы их встреча выглядела случайной, они должны были подозревать, что за ними следят. Тем не менее Картон не знал, что его преследователь – «человек в коричневом костюме». Когда он узнал его, потрясение было столь сильным, что он совсем потерял голову и, отступив, упал на рельсы. Все это кажется достаточно ясным, не так ли? Энн!

Я не ответила.

– Да, вот как это было. Он вынул бумажку из кармана погибшего, и, торопясь уйти, уронил ее. Затем он проследил женщину до Марлоу. Что он делал после того, как покинул дом, убив ее или, по вашей версии, найдя ее мертвой? Куда он пошел?

Я снова промолчала.

– Теперь я хотела бы знать, – задумчиво произнесла Сьюзен, – возможно ли, что он уговорил сэра Юстаса Педлера взять его с собой в качестве секретаря? Это было бы несравненным шансом безопасно выбраться из Англии, избежав погони. Но как он добился своего от сэра Юстаса? Похоже, будто он имеет над ним власть.

– Или над Пейджетом, – предположила я помимо воли.

– Кажется, вам не нравится Пейджет, Энн. Сэр Юстас утверждает, что он самый способный и трудолюбивый молодой человек. И очевидно, такое представление о нем соответствует действительности. Итак, вернемся к моим догадкам. Рейберн – «человек в коричневом костюме». Он прочел бумажку, которую уронил. Поэтому, введенный, как и вы, в заблуждение пятнышком, он пытается проникнуть в каюту номер 17 в один час 22-го, предварительно постаравшись заполучить эту каюту с помощью Пейджета. По пути туда кто-то ударил его ножом…

– Кто? – вставила я.

– Чичестер. Да, все сходится. Телеграфируйте лорду Нэсби, что вы нашли «человека в коричневом костюме», и вы разбогатели, Энн!

– Вы не учли несколько моментов.

– Каких? У Рейберна есть шрам, я знаю, но он вполне может быть фальшивым. Рост и телосложение подходят. Как вы назвали форму его головы, повергнув во прах людей из Скотленд-Ярда?

Я задрожала. Сьюзен – женщина образованная и начитанная, и я молилась, чтобы она не оказалась знакома со специальными антропологическими терминами.

– Долихоцефальная, – беспечно сказала я. Сьюзен засомневалась.

– Это точно?

– Конечно. Длинноголовый. Голова, ширина которой составляет менее 75% ее длины, – без запинки объяснила я.

Наступило молчание. Я как раз собиралась перевести дух, когда Сьюзен вдруг спросила:

– А как называется противоположность?

– Что вы имеете в виду?

– Должна же быть противоположность. Как вы называете головы, ширина которых более 75% их длины?

– Брахицефальные, – нехотя прошептала я.

– Вот. Мне кажется, что вы тогда сказали именно так.

– Разве? Я оговорилась. Я хотела сказать «долихоцефальная», – произнесла я со всей убедительностью, на какую только была способна.

Сьюзен испытующе посмотрела на меня. Затем она рассмеялась.

– Вы лжете очень искусно, цыганка. Однако мы сэкономим время и силы, если вы сейчас расскажете мне все.

– Мне нечего рассказывать, – нехотя промолвила я.

– Будто бы? – мягко заметила Сьюзен.

– Наверное, придется рассказать вам, – проговорила я медленно. – Я ничего не стыжусь. Нельзя стыдиться чего-то, что просто.., случается с вами. Вот как все было. Он вел себя отвратительно – грубо и неблагодарно, но мне кажется, я понимаю почему. Это как собака, которую посадили на цепь или с которой плохо обращались, – она укусит любого. Вот такой он был – ожесточенный и огрызающийся. Не знаю почему, но я полюбила его. Страшно полюбила. Я только увидела его – и вся моя жизнь совершенно перевернулась. Я люблю его. Мне его недостает. Я пройду босая через всю Африку, пока не найду его, и я заставлю его полюбить меня. Ради него я бы умерла. Ради него я готова работать, быть рабой, красть, даже просить подаяния! Ну вот, теперь вы знаете!

Сьюзен посмотрела на меня долгим взглядом.

– Вы совсем не похожи на англичанку, – сказала она наконец. – В вас нет ни капли сентиментальности Я никогда не встречала никого, кто был бы одновременно столь практичным и столь страстным. Я никогда никого так не полюблю, и слава Богу, и все же.., и все же я завидую вам, цыганка. Это великолепно – быть способной любить. Большинство людей не способны на любовь. Однако какое счастье для вашего маленького доктора, что вы не вышли за него. По вашим словам, он совсем не походит на человека, который бы с удовольствием держал у себя дома взрывчатку! Итак, телеграммы лорду Нэсби не будет?

Я покачала головой.

– И вы все же верите, что он невиновен?

– Я также думаю, что невиновного могут повесить.

– Гм, пожалуй. Но, Энн, дорогая, вы умеете смотреть фактам в лицо, сделайте это сейчас. Несмотря на все, что вы говорите, он, вероятно, убил ту женщину.

– Нет, – сказала я. – Он не убивал.

– Это эмоции.

– Нет. Он мог бы убить ее Может быть, даже выследил с таким намерением. Но он не стал бы брать с собой кусок черного шнура и душить ее им Он задушил бы ее голыми руками.

Сьюзен слегка поежилась, а потом оценивающе прищурилась.

– Гм! Энн, я начинаю понимать, почему вы находите своего молодого человека столь привлекательным.

Глава XVI

На следующее утро я воспользовалась случаем, чтобы поговорить с полковником Рейсом. Палубу только что закончили убирать, и мы вдвоем отправились на прогулку.

– Как цыганка чувствует себя сегодня утром? Тоскует по суше и своему фургону?

Я покачала головой.

– Теперь, когда море ведет себя так тихо, я чувствую, что хотела бы плыть и плыть.

– Какой энтузиазм!

– Разве сегодня не чудесное утро?

Мы перегнулись через поручень. Море было зеркально гладкое. Казалось, будто оно пропитано маслом. На поверхности плавали большие цветные пятна, синие, бледно-зеленые, изумрудные, фиолетовые, густо-оранжевые, как на картине кубиста. Временами на солнце вспыхивали серебром летающие рыбы. Воздух был сырой и теплый, почти липкий. Он ласково наполнял наши легкие.

– Вчера вечером вы рассказали нам очень интересную историю, – сказала я, прерывая молчание.

– Которую?

– Об алмазах.

– Полагаю, женщины всегда интересуются алмазами.

– Конечно. Между прочим, что сталось с другим молодым человеком? Вы сказали, что их было два.

– Юным Лукасом? Что ж, они, разумеется, не могли судить одного без другого, поэтому он тоже избежал наказания.

– А что с ним случилось? Потом, я имею в виду. Кому-нибудь это известно?

Полковник Рейс смотрел на море прямо перед собой. Его лицо, подобно маске, было лишено какого-либо выражения, но мне показалось, что ему не понравились мои вопросы. Тем не менее он ответил достаточно охотно.

– Он пошел на войну и храбро сражался. Сообщалось, что он, раненный, пропал без вести, его сочли убитым.

Таким образом я узнала то, что хотела. Больше я ни о чем не спрашивала. Но сильнее, чем когда-либо, я задавалась вопросом: как много известно полковнику Рейсу? Для меня было загадкой, какую роль он играл во всем этом деле.

Я сделала еще кое-что. Порасспросила ночного стюарда. С помощью небольшого финансового поощрения мне вскоре удалось его разговорить.

«Надеюсь, леди не испугалась, а, мисс? Похоже, это безвредная шутка. Пари или что-то вроде, насколько я понял».

Мало-помалу я все вытянула из него. По пути из Кейптауна в Англию один из пассажиров вручил ему катушку с пленкой с указанием, что ее надо бросить на койку в каюту номер 71 в 1 час ночи 22-го января на обратном пути. Каюту должна была занимать дама, и все дело было представлено как пари. Я поняла, что стюарду щедро заплатили за его участие. Имя дамы не упоминалось. Поскольку миссис Блейр прошла прямо в каюту номер 71, поговорив с экономом сразу по прибытии на борт, стюарду, разумеется, не пришло в голову, что это была не та дама. Фамилия пассажира, затеявшего сделку, была Картон, и его описание полностью соответствовало внешности мужчины, погибшего в подземке.

Итак, одна тайна, во всяком случае, прояснилась, и алмазы, очевидно, были ключом ко всему.

Последние дни на «Килмордене», кажется, прошли очень быстро. По мере приближения к Кейптауну передо мной встала необходимость тщательно обдумать планы на будущее. Я хотела следить за многими людьми. Мистер Чичестер, сэр Юстас и его секретарь и, конечно, полковник Рейс! Что мне было делать? Естественно, первым, кто требовал моего внимания, был Чичестер. В сущности, я уже с неохотой собиралась исключить сэра Юстаса и мистера Пейджета из списка подозреваемых, когда случайный разговор пробудил у меня новые сомнения.

Я не забыла непонятной реакции мистера Пейджета, когда упомянули о Флоренции. В последний наш вечер на судне мы все сидели на палубе, и сэр Юстас обратился к своему секретарю с совершенно невинным вопросом. Не помню точно, о чем он спросил, что-то об опозданиях поездов в Италии, но я сразу же заметила, что мистеру Пейджету вновь стало не по себе. Когда сэр Юстас пригласил миссис Блейр на танец, я быстро продвинулась вместе с моим шезлонгом поближе к секретарю. Я была полна решимости добраться до сути дела.

– Мне всегда так хотелось поехать в Италию, – сказала я. – И особенно во Флоренцию. Разве вам там не очень понравилось?

– Конечно, очень, мисс Беддингфелд. Прошу прощенья, но корреспонденция сэра Юстаса…

Я крепко схватила его за рукав.

– О, вы не должны убегать! – вскричала я с игривой интонацией престарелой вдовы. – Я уверена, сэр Юстас не хотел бы, чтобы вы оставили меня одну без собеседника. Вы, кажется, не склонны говорить о Флоренции. О, мистер Пейджет, я полагаю, у вас на совести есть тайный грех!

Я все еще держала его за рукав и смогла почувствовать, как он вздрогнул.

– Вовсе нет, мисс Беддингфелд, вовсе нет, – серьезно сказал он – Я был бы совершенно счастлив рассказать вам все, но действительно есть несколько телеграмм…

– О, мистер Пейджет, какая неубедительная отговорка! Я расскажу сэру Юстасу…

Продолжать мне не потребовалось. Он снова испуганно дернулся. Кажется, его нервы были напряжены до предела.

– О чем бы вы желали узнать?

Смиренная мука в его голосе заставила меня внутренне улыбнуться.

– О, обо всем! О картинах, оливковых деревьях… Я замолчала, сама не зная, что сказать.

– Полагаю, вы говорите по-итальянски, – продолжала я.

– К сожалению, совсем не говорю. Разве только со швейцарами и.., гидами.

– Совершенно верно, – поспешила заметить я. – А какая картина вам понравилась больше всего?

– О, о… «Мадонна».., э… Рафаэля, знаете ли.

– Милая старая Флоренция, – сентиментально промурлыкала я. – Такая живописная на берегах Арно. Красивая река. А Дуомо[8]8
  собор (ит.)


[Закрыть], вы помните Дуомо?

– Конечно, конечно.

– Тоже красивая река, не так ли? – рискнула я. – Едва ли не лучше, чем Арно?

– Совершенно с вами согласен.

Ободренная тем, что он попался в мою маленькую ловушку, я продолжала. Однако сомнений почти не оставалось. С каждым словом мистер Пейджет все больше оказывался в моих руках. Он никогда в жизни не был во Флоренции.

Но если не во Флоренции, то где же он был? В Англии? В Англии фактически в то время, когда произошло таинственное убийство в Милл-Хаусе? Я решилась на смелый шаг.

– Любопытная вещь, – сказала я, – мне казалось, что я вас где-то уже видела раньше. Но я, должно быть, ошибаюсь, поскольку вы тогда были во Флоренции. И все же…

Я откровенно изучала его. В его глазах появилось затравленное выражение. Он облизал пересохшие губы.

– Где же.., где…

– Я могла вас видеть? – закончила я за него. – В Марлоу. Вы знаете Марлоу? Ну, конечно, как это глупо с моей стороны, ведь там находится дом сэра Юстаса!

Однако тут, пробормотав бессвязное извинение, моя жертва спаслась бегством.

В тот вечер я вторглась в каюту Сьюзен, пылая от возбуждения.

– Вы видите, Сьюзен, – настаивала я, закончив свой рассказ, – он был в Англии, в Марлоу, во время убийства. Вы и сейчас так уверены, что «человек в коричневом костюме» виновен?

– Я уверена в одном, – неожиданно заявила Сьюзен, сверкая глазами.

– В чем же?

– В том, что «человек в коричневом костюме» красивее, чем бедный мистер Пейджет. Нет, Энн, не сердитесь Я шучу. Сядьте сюда. Без шуток, я думаю, что вы сделали очень важное открытие. До сих пор мы считали, что у Пейджета есть алиби. Теперь мы знаем, что у него его нет.

– Вот именно, – сказала я. – Мы должны следить за ним.

– Так же, как и за всеми остальными, – уныло заметила Сьюзен. – Итак, это одна из тем, на которую я хотела с вами побеседовать. Другая – проблема финансов. Нет, не задирайте нос. Я знаю, что вы до нелепости гордая и самостоятельная, но вам придется прислушаться к соображениям грубого здравого смысла. Мы – компаньоны, я не предложила бы вам ни пенни только потому, что вы мне понравились, или потому, что вы одинокая девушка. Мне не хватает сильных ощущений, и я готова платить за них. Мы будем заниматься расследованием вместе, не считаясь с расходами. Начнем с того, что вы поселитесь со мной в отеле «Маунт Нелсон» за мой счет, и мы составим план наших действий.

Мы поспорили. В конце концов я сдалась, но мне ее идея была не по нраву. Я хотела действовать самостоятельно.

– Договорились, – наконец сказала Сьюзен, вставая, потягиваясь и широко зевая. – Я страшно устала от собственного красноречия. Итак, давайте обсудим, что делать с нашими жертвами. Мистер Чичестер едет дальше в Дурбан. Сэр Юстас собирается поселиться в отеле «Маунт Нелсон» в Кейптауне, а потом поехать в Родезию. У него в поезде будет личный вагон, и позапрошлым вечером в порыве благодушия после четвертого бокала шампанского он предложил мне присоединиться к нему. Полагаю, что на самом деле у него не было такого намерения, но так или иначе он теперь не сможет пойти на попятную, если я напомню ему его обещание.

– Хорошо, – одобрила я. – Вы следите за сэром Юстасом и Пейджетом, а я займусь Чичестером. А как насчет полковника Рейса?

Сьюзен взглянула на меня с сомнением.

– Энн, не можете же вы подозревать…

– Могу. Я подозреваю всех. Я склонна к этому, когда речь идет о поисках кого-то совершенно неожиданного.

– Полковник Рейс тоже едет в Родезию, – задумчиво произнесла Сьюзен. – Если бы мы могли устроить так, чтобы сэр Юстас пригласил и его…

– Вы можете добиться этого. Вы всего можете добиться.

– Люблю, когда мне льстят, – промурлыкала Сьюзен.

Мы расстались, договорившись, что Сьюзен должна использовать свои способности с наибольшим толком для дела.

Я чувствовала себя слишком возбужденной, чтобы сразу лечь спать. Это была моя последняя ночь на борту. Завтра рано утром мы будем в Столовой бухте.

Я проскользнула на палубу. Дул свежий и прохладный бриз. Судно слегка покачивалось на волнах. Темнели пустые палубы. Было за полночь.

Я перегнулась через поручень, наблюдая за фосфоресцирующим следом, оставляемым судном. Впереди лежала Африка, мы стремительно двигались к ней по темной воде. Я чувствовала, что я одна в чудесном мире. Окутанная удивительным покоем, я стояла там, потеряв счет времени и погрузившись в мечты.

И вдруг меня охватило странное предчувствие. Я ничего не слышала, но инстинктивно обернулась. Сзади ко мне подкрадывалась темная фигура. Когда я обернулась, человек бросился на меня. Одной рукой он сжал мне горло, не давая крикнуть. Я боролась отчаянно, но у меня было мало шансов. Наполовину задушенная, я кусалась и царапалась чисто по-женски. Наши силы несколько уравновешивались тем, что он должен был прилагать определенные усилия, не давая мне крикнуть. Если бы ему удалось подобраться ко мне незамеченным, он легко сумел бы, неожиданно подняв, перебросить меня через борт. Об остальном позаботились бы акулы.

Отбиваясь, я почувствовала, что слабею. Нападавший тоже понял это. Он собрал все свои силы. И тут быстро и бесшумно к нам приблизилась еще одна тень. Одним ударом кулака мой противник был с грохотом повергнут на палубу. Освободившись, я отступила к поручню, измученная и дрожащая.

Мой спаситель быстро повернулся ко мне.

«Вам больно?»

В его тоне было что-то свирепое, в нем слышалась угроза в адрес человека, посмевшего причинить мне боль. Еще до того, как он заговорил, я узнала его. То был он, человек со шрамом.

Однако мгновения, на которое его внимание было привлечено ко мне, хватило поверженному врагу. Стремительно, как молния, он вскочил на ноги и пустился бежать по палубе. Рейберн с проклятием бросился вдогонку.

Я никогда не остаюсь сторонним наблюдателем. И я присоединилась к погоне, хотя толку от меня было мало.

Обежав вокруг палубы, мы выскочили к правому борту судна. Там у двери в салон безжизненной массой лежал человек. Рейберн наклонился над ним.

– Вы его опять ударили? – запыхавшись, окликнула я.

– В этом не было необходимости, – ответил он мрачно. – Когда я подбежал, он в изнеможении лежал у двери. Или же он не смог открыть ее и теперь притворяется. Мы скоро все выясним и посмотрим, кто он такой.

С бьющимся сердцем я подошла поближе. Я сразу же поняла, что напавший на меня человек был выше Чичестера. Так или иначе, Чичестер был существом слабым, и в крайнем случае воспользовался бы ножом.

Рейберн зажег спичку. Мы оба вскрикнули. Перед нами лежал Ги Пейджет.

Рейберн, по-видимому, был совершенно ошеломлен этим открытием.

– Пейджет, – пробормотал он. – Боже мой, Пейджет.

Я ощутила легкое чувство превосходства.

– Вы, кажется удивлены?

– Да, удивлен, – мрачно сказал он. – Я никогда не подозревал… – Вдруг он повернулся ко мне. – А вы? Вы – нет? Наверное, вы узнали его, когда он на вас напал?

– Нет, не узнала. И тем не менее я не слишком удивлена.

Он подозрительно смотрел на меня.

– Интересно, какое вы ко всему имеете отношение? И что вам известно?

Я улыбнулась.

– Много, мистер… Лукас!

Он схватил меня за руку. Сила его хватки заставила меня поморщиться от боли.

– Откуда вы знаете это имя? – спросил он хрипло.

– Разве оно не ваше? – тихо спросила я. – Или вы предпочитаете, чтобы вас называли «человек в коричневом костюме»?

Эти слова потрясли его. Он выпустил мою руку и слегка попятился.

– Вы девушка или ведьма? – выдохнул он.

– Я друг, – я немного придвинулась к нему. – Я уже предлагала вам свою помощь и предлагаю ее опять. Примете ли вы ее?

Ярость, с которой он ответил, поразила меня.

– Нет. Я не хочу иметь ничего общего ни с вами, ни с любой другой женщиной.

Как и в первый раз, я начала выходить из себя. – Вероятно, – заметила я, – вы не понимаете, до какой степени вы в моей власти? Одно слово капитану…

– Скажите ему, – усмехнулся он. А затем быстро придвинулся ко мне. – А пока мы здесь разбираемся, моя дорогая, понимаете ли вы, что в данную минуту находитесь в моей власти? Я мог бы схватить вас за горло вот так. – Быстрым движением он привел в исполнение свою угрозу. Я почувствовала, как его руки сомкнулись на моем горле и сжали его – совсем чуть-чуть. – Вот так – и выпущу из вас дух! А потом – подобно нашему бездыханному другу, но с большим успехом, – выброшу ваше мертвое тело акулам. Что вы на это скажете?

Я ничего не сказала. Я рассмеялась. И все же я знала, что опасность реальна. В ту минуту он ненавидел меня. Но я также знала, что мне нравится опасность, нравится чувствовать его руки на горле. Что я не променяю это мгновение ни на какое другое в жизни.

С коротким смешком он выпустил меня.

– Как вас зовут? – резко спросил он.

– Энн Беддингфелд.

– Вы ничего не боитесь, Энн Беддингфелд?

– Ну почему же? – ответила я с притворным спокойствием, от которого была на самом деле очень далека. – Я боюсь ос, саркастических женщин, очень молодых мужчин, тараканов и самодовольных продавцов.

Он вновь отрывисто рассмеялся. Затем он дотронулся ногой до безжизненного тела Пейджета.

– Что будем делать с этим хамом? Выбросим за борт? – небрежно спросил он.

– Как хотите, – ответила я с не меньшим безразличием.

– Я восхищаюсь вашими поистине кровожадными инстинктами, мисс Беддингфелд. Тем не менее мы оставим его, чтобы он пришел в себя, когда захочет. С ним ничего страшного не произошло.

– Я вижу, вы уклоняетесь от второго убийства, – сладко сказала я.

– Второго убийства?

Он был по-настоящему озадачен.

– Женщина в Марлоу, – напомнила я ему, внимательно наблюдая, какое впечатление произвели мои слова.

На его лице появилось неприятное выражение тягостного раздумья. Казалось, он забыл о моем присутствии.

– Я мог бы убить ее, – произнес он. – Иногда я думаю, что собирался это сделать…

Необузданные чувства, ненависть к мертвой женщине охватили меня. В тот момент я могла бы убить ее, окажись она передо мной… Ибо он, должно быть, некогда любил ее, он должен был, должен был чувствовать нечто подобное!

Я овладела собой и заговорила обычным голосом:

– Кажется, мы сказали все, что следовало, кроме «спокойной ночи».

– Спокойной ночи и прощайте, мисс Беддингфелд.

– Au revoir, мистер Лукас.

И вновь он вздрогнул при звуке этого имени. Он приблизился.

– Почему вы так говорите, я имею в виду «до свидания»?

– Потому что, я полагаю, мы встретимся опять.

– Не встретимся, если это будет зависеть от меня!

Несмотря на его интонацию, я не обиделась. Напротив, я поздравила себя с тайным удовлетворением. Я не такая уж дура.

– Все равно, – сказала я серьезно, – думаю, что встретимся.

– Почему?

Я покачала головой не в состоянии объяснить, какое чувство двигало мной.

– Я никогда не захочу снова увидеть вас, – сказал он неожиданно и яростно.

Это было в самом деле очень грубо сказано, но я только тихо рассмеялась и ускользнула в темноту.

Он двинулся было за мной, потом остановился, и до меня долетело какое-то слово. Думаю, что то было «ведьма»!