Текст книги "Поимка Цербера (др. перевод)"

Автор книги: Агата Кристи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

– Так вы знали, что ваше заведение под колпаком у полиции? – мягко улыбнулся Пуаро.

Их глаза встретились. Графиня тоже улыбнулась.

– Мой дорогой друг, – лукаво сказала она. – Я стреляный воробей, меня на мякине не проведешь.

– А наркотиками вы тоже занимаетесь? – вдруг посерьезнев, спросил Пуаро.

– Что вы, что вы, – замахала руками графиня. – С этой мерзостью я никогда не связывалась и не собираюсь связываться. В моем клубе наркотикам места нет.

Минуту-другую Пуаро смотрел на нее, потом вздохнул.

– Я вам верю, – сказал он. – Но в таком случае вам следовало бы сказать мне, кто хозяин клуба?

– Я, – настаивала графиня.

– На бумаге – да! – согласился Пуаро. – А на самом деле?

– Вам не кажется, мой дорогой Пуаро, что вы стали слишком любопытны? Правда, Дуду? – сказала графиня, обращаясь к собаке, неподвижно сидевшей в мраморной нише около входа.

Голос ее слегка изменился и стал похож на воркование голубя, и, произнеся последние слова, она взяла с тарелки утиную кость и бросила собаке. Кость моментально исчезла в ее пасти. Послышался треск перемалываемой кости.

– Как вы зовете собаку? – спросил Пуаро.

– Мой маленький Дуду, – ответила графиня.

– Что за нелепое имя, Дуду? – удивился Пуаро.

– Но он же такая душечка, – умилилась графиня, – хотя и полицейская собака. Он многое может. Вот, посмотрите.

Она взяла с соседнего столика тарелку, где лежал только что принесенный официантом бифштекс, подошла к собаке, сидевшей все в той же позе в мраморной нише около входа, и поставила перед ней, сказав несколько слов по-русски.

Собака продолжала сидеть, не глядя на тарелку.

– Видели? – торжествующе сказала графиня. – И так он может сидеть часами.

Потом она произнесла несколько слов. Цербер наклонился, и бифштекс мгновенно исчез в его огромной пасти. Графиня подошла к собаке, обняла ее за шею, для чего ей пришлось привстать на цыпочки.

– А какой он ласковый, – восторгалась графиня. – Со мной, с Алисой, с моими друзьями. Они с ним могут делать все, что им вздумается. Ему нужно сказать только одно слово, и все. Уверяю вас, любого другого, даже полицейского, он не пощадит.

И она расхохоталась.

– Я хотела сказать… – начала было графиня, но Пуаро, которому ее юмор не очень понравился, перебил ее. Он вспомнил об инспекторе Стивенсе.

– Профессор Лискьярд хочет вам что-то сказать, – произнес Пуаро.

– Графиня, – укоризненно сказал профессор, – зачем вы взяли мой бифштекс? Это был такой хороший бифштекс.

IV

– Операция состоится в четверг вечером, старина, – сказал Джепп, зашедший в гости к Пуаро. – Проводит подразделение Эндрю из Отдела по борьбе с наркотиками из Скотленд-Ярда, и он будет очень рад, если вы ему поможете… Нет, нет, только не ваш домашний напиток, у меня от него будет болеть живот. Это виски? Вот это подойдет.

– Я думаю, что на этот раз мы решим эту проблему с наркотиками, – наливая себе виски, сказал Джепп. – Мы нашли запасный потайной выход из «Ада».

– Где он находится? – полюбопытствовал Пуаро.

– Сразу же за грилями, – сказал Джепп. – Один из грилей поворачивается на оси.

– Но не получится ли и сейчас… – начал было Пуаро, но Джепп его перебил.

– Нет, старина, – заверил он. – Сейчас все должно получиться о’кей. Когда начнется операция, будет выключен главный рубильник, и через одну-две минуты, когда мы займем свои места, свет будет зажжен снова. Через парадный вход никто уйти не сможет – там будет засада, и теперь ясно, что кое-кто снова попытается уйти через потайной ход. Мы обследовали примыкающий к клубу дом и обнаружили этот секретный выход… но сейчас у них этот номер не пройдет.

– Ну и что вы собираетесь получить? – спросил Пуаро. – На что надеетесь?

Джепп прищурился.

– В соответствии с планом операции должно получиться следующее, – пояснил он. – Свет выключается, появляется полиция, снова включается свет, и… посмотрим, кто попытается уйти через потайной ход. На этот раз мы надеемся, что улов будет побогаче.

– А почему именно в четверг? – спросил Пуаро.

– Нам удалось подслушать и записать телефонный разговор фирмы «Голконда» с каким-то человеком. Установить, кто он, нам пока не удалось. Кто-то приедет на фирму, я думаю, что это опять будет Вареско, для получения драгоценных камней. Но теперь это будут изумруды леди Каррингтон.

– Отлично, – сказал Пуаро. – Я согласен помочь. С вашего позволения, Джепп, я тоже сделаю кое-какие приготовления.

V

В четверг около полуночи Пуаро занял свой столик около входа и осмотрелся. «Ад», как обычно, был полон и гудел как улей.

Графиня, всегда элегантная, веселая и жизнерадостная, на этот раз превзошла себя. Сегодня она была одета в русском стиле. Прибыл Пауль Вареско. Обычно он приходил в клуб в вечернем костюме, сегодня же позволил себе костюм апаша [5]5
  Апаш– бандит.


[Закрыть]: пиджак с воротником, застегнутый на все пуговицы, шея замотана шарфом. Он выглядел зловеще и очень привлекательно. Оставив за столиком полную средних лет женщину, всю увешанную бриллиантами, он подошел к Алисе Каннингхэм, которая сидела за своим столиком и что-то писала в записной книжке, и пригласил ее танцевать. Полная женщина, которая пришла с Вареско, сначала презрительно посмотрела на Алису, а потом с вожделением на Пауля Вареско.

В глазах Алисы Пуаро не заметил никакого обожания. В них был только научный интерес, и, когда партнеры, танцуя, оказывались около столика Пуаро, он слышал обрывки их разговора. Алиса закончила с Паулем тему о его гувернантке, которая ухаживала за ним, когда ему было три года, и перешла к периоду, когда он учился в частной школе.

Когда музыка смолкла, Алиса, возбужденная и довольная, села за столик Пуаро.

– Как интересно, – сказала она. – Вареско будет одним из главных героев моей книги. Он – явный представитель символизма, очень беспокоится, что сегодня он не в манишке, считая, что только она указывает на его принадлежность к какой-то ассоциации. Вы можете считать его преступником, но я думаю, что есть способ наставить его на путь истинный…

– Женщины всегда питали иллюзии, – заметил Пуаро, – что только они способны перевоспитать негодяев.

Алиса Каннингхэм холодно посмотрела на Пуаро.

– Я не имела в виду себя, господин Пуаро, – сказала она.

– Никто никогда не имеет в виду себя, – ответил Пуаро. – Все сначала действуют из чистого альтруизма: перевоспитать привлекательный объект противоположного пола. Что касается остального… Вас, например, не интересует, когда в школу пошел я, как гувернантки относились ко мне?

– Вы не криминальный тип, – сказала Алиса Каннингхэм. – В вас для меня как психолога нет ничего интересного.

– Вы что, – удивился Пуаро, – хотите сказать, что с первого взгляда можете определить преступника?

– Естественно, – гордо произнесла Алиса.

Вернулся профессор Лискьярд и сел рядом с Пуаро.

– Разговариваете о преступниках? – улыбаясь, спросил он. – Вам нужно, господин Пуаро, познакомиться с уголовными законами Хаммурапи [6]6
  Хаммурапи– царь Вавилонии в 1792–1750 гг. до н. э.


[Закрыть], существовавшими в восемнадцатом веке до нашей эры. Очень интересные и поучительные законы. Вот, например, один из них: «Человека, которого поймали, когда он воровал во время пожара, необходимо бросить в огонь».

Профессор произнес эту цитату, гладя на горящие огни грилей.

– А вот закон еще древнее, закон страны Шумер [7]7
  Шумер– древняя страна в Южном Двуречье (юг современного Ирака), 3000 лет до н. э.


[Закрыть]: «Если жена ненавидит мужа и говорит ему: «Ты не мой муж», ее должны бросить в реку». Легче и дешевле, чем тратиться на бракоразводный процесс. Но если это скажет своей жене муж, то он платит ей несколько серебряных монет. Никто его в реку за это не бросает.

– Старая история, – заметила Алиса Каннингхэм. – Один закон для мужчин и другой – для женщин.

– Женщины всегда лучше разбирались в денежных вопросах, – задумчиво сказал профессор. – Вы знаете, – оживился он, – мне очень нравится здесь бывать, и я часто прихожу сюда. Меня сюда пускают бесплатно, так распорядилась графиня, и я ей премного благодарен. Она говорит, что я помог ей советами при оформлении зала клуба. Я тогда не мог и представить, что из этого может выйти. Меня спрашивали, я отвечал, не зная, что им нужно. И когда я увидел, что нарисовал художник, то ужаснулся: он все переврал. Ну да ладно, Бог с ним. Но графиня… – профессор помолчал некоторое время, подбирая нужное слово, – она как вавилонянка – а женщина Вавилона очень хорошо разбирается в бизнесе.

Последние слова профессора потонули в общем гвалте. Кто-то крикнул: «Полиция!» Женщины вскочили, завизжали. Погас свет, и погасли грили, они тоже были электрические.

В общем хоре голосов можно было слышать голос профессора Лискьярда, цитировавшего отрывки из свода Хаммурапи.

Когда снова загорелся свет, Пуаро был на полпути к выходу. Стоявший на выходе полицейский офицер отдал ему честь. Пуаро быстро пересек улицу и подошел к человеку маленького роста с красным носом, стоявшему на углу. От этого мужчины исходил какой-то странный запах.

– Я здесь, хозяин, – сказал он сиплым голосом. – Что, пора приступить к делу?

– Да, – сказал Пуаро. – Пойдемте.

– Но там слишком много копов.

– Не беспокойтесь, – успокоил мужчину Пуаро. – Они о вас предупреждены.

– Надеюсь, они мне мешать не будут? – не успокаивался мужчина.

– Не будут, не будут, – сказал Пуаро. – А вы уверены, что справитесь с собакой? Она очень большая и свирепая.

– Со мной она будет ласковая, – уверенно сказал мужчина. – У меня для нее кое-что есть, и она пойдет за мной хоть в ад.

– В данном случае, – пробормотал Пуаро, – мне нужно, чтобы вы вывели Цербера из «Ада».

VI

Рано утром у Пуаро зазвонил телефон. Он взял трубку.

Послышался голос Джеппа:

– Привет, старина. Вы просили меня позвонить.

– Да, конечно. Спасибо вам, Джепп, что позвонили. Ну и как дела? – спросил Пуаро.

– Никаких следов наркотика, – ответил Джепп. – Только изумруды леди Каррингтон.

– Где вы их нашли?

– В кармане профессора Лискьярда.

– Профессора Лискьярда? – удивился Пуаро. – Не может быть.

– Удивлены?.. – горько сказал Джепп. – Вот и я тоже. Честно сказать, не знаю, что и думать. Профессор был удивлен не меньше нашего, когда их нашли у него в кармане. Говорит, что не имеет ни малейшего представления, как они туда попали. И я ему верю. Вареско мог спокойно подбросить их ему в кромешной темноте. Я не представляю, каким образом профессор может быть замешан в этом деле. Он – известный ученый-археолог с мировым именем, связан с Британским музеем, там его уважают. Насколько мне известно, у него никогда не было больших денег, а те, что у него бывают, он тратит на покупку старых потрепанных книг у букинистов. Нет, он здесь ни при чем. Мне начинает казаться, что мы ошиблись с самого начала и в этом клубе никогда не было никаких наркотиков.

– Вы не правы, Джепп, – вздохнул Пуаро. – Наркотики были. Скажите мне, пожалуйста, кто пытался выйти через потайной ход?

– Значит, так, – начал перечислять Джепп. – Принц Генри из Скандерберга и его конюший. Они только вчера приехали в Англию. Потом Витамиан Эванс, член кабинета министров (как плохо быть министром труда, да еще в правительстве лейбористов. Нужно быть очень осторожным при выборе злачных мест! Никто не имеет ничего против того, что такие места посещают консерваторы. Все считают, что у них достаточно своих денег на эти мероприятия. Когда же замечают лейбориста, то считают, что он развлекается там на деньги налогоплательщиков). И последней была леди Беатриса Уинтер – у нее послезавтра бракосочетание с самодовольным и очень щепетильным молодым герцогом Леоминстерским. Я считаю, что никто из них не мог быть замешанным в деле с наркотиками.

– Вы правы, мой дорогой Джепп, – сказал Пуаро. – И тем не менее смею вас заверить, что наркотики сегодня ночью в «Аду» были, и кто-то унес их оттуда.

– Но кто это сделал? – завопил Джепп. – Кто? Мы обыскали всех и вся.

– Это сделал я, – сказал Пуаро и, не слушая проклятий Джеппа, положил трубку.

В это время зазвонили в дверь. Пуаро открыл. В комнату вплыла графиня Вера Роззакова.

– Если бы я была немного помоложе, мой дорогой друг, – сказала она, – то мой приход сюда в такое время мог бы вас скомпрометировать. Однако я сделала так, как вы написали в своей записке, и вот я здесь. За мной, кажется, шел полицейский, но я думаю, ему лучше поторчать за дверью. Итак, мой друг, что случилось?

Пуаро помог графине снять меховую накидку.

– Зачем вы положили драгоценные камни в карман профессора Лискьярда, графиня? – спросил Пуаро. – Это нечестно – так подводить человека.

Графиня подняла на него удивленные глаза.

– Но я же клала их в ваш карман, мой дорогой Пуаро, – сказала она.

– Как это в мой карман? – настала очередь удивляться Пуаро.

– Но это же было естественно, – сказала графиня. – Я поспешила к столику, за которым обычно вы сидите, но так как света не было, я по ошибке сунула их в карман профессора.

– А почему вы решили сунуть эти изумруды именно в мой карман? – не мог успокоиться Пуаро.

– Мне показалось, – пояснила графиня, – а думать у меня не было времени, что это самый лучший выход.

– Ну, Вера! Ну и находчивая! – восхитился Пуаро. – Вы, как всегда, оригинальны.

– А что мне оставалось делать, мой дорогой Пуаро, – сказала графиня. – Посудите сами. Приходит полиция, гаснет свет (а наше заведение не для слабонервных), и вдруг чья-то рука берет мою сумочку со стола. Сначала я растерялась, а потом схватила ее в руки, но почувствовала, что в сумочке уже лежит что-то твердое. Сунула туда руку и на ощупь определила, что это драгоценные камни. Я сразу же поняла, кто их мне туда положил.

– Ну и кто же? – спросил Пуаро.

– Эта сволочь, – вскипела графиня, – этот оборотень, двуликий Янус, этот сукин сын, Пауль Вареско.

– Ваш компаньон по «Аду»? – уточнил Пуаро.

– Да, да! – продолжала кипятиться графиня. – Это он – хозяин клуба, он оплачивает счета и вложил деньги в постройку клуба. До сих пор я его покрывала, не выдавала. Бог свидетель, я умею держать слово. Но теперь, когда он хотел натравить на меня полицию, – нет, этого я ему не прощу. Я расскажу все, что я о нем знаю.

– Успокойтесь, графиня, – спокойно сказал Пуаро, – и пройдемте в другую комнату.

Он открыл дверь. Комната была маленькой, но сейчас, когда там сидел Цербер, она вообще казалась крошечной. Рядом с ним стоял маленький человек с красным носом.

– Мы прибыли сюда в соответствии с вашими указаниями, хозяин, – доложил маленький мужчина сиплым голосом.

– Дуду! – закричала графиня. – Маленький мой! Как ты здесь оказался?

Цербер бил хвостом по полу, но не двигался с места.

– Позвольте мне, графиня, – громко сказал Пуаро, – представить вам господина Хиггса, специалиста по общению с собаками. Сегодня, во время посещения вашего заведения полицией, он заставил Цербера покинуть «Ад».

– Вы заставили Дуду прийти сюда?! – не поверила графиня, глядя на тщедушную фигуру Хиггса. – Как вам это удалось?

Хиггс отвел глаза в сторону.

– Не при даме будет сказано, – смущенно просипел он, – но есть вещи, против которых не устоит ни один кобель. Пойдет за мной хоть на край света. Вы понимаете, конечно, что с суками этот номер не проходит. С ними нужно действовать иначе.

– Но зачем, – графиня повернулась к Пуаро, – зачем вы его привели сюда?

– Цербер – полицейская собака, – медленно начал Пуаро, – натренированная так, что часами может носить во рту то, что ей положили. Прикажите ему, графиня, выбросить то, что он сейчас держит в пасти.

Графиня повернулась к собаке, произнесла два слова, огромные челюсти Цербера открылись, и на пол упал какой-то сверточек.

Пуаро поднял его. Это был небольшой сверток, завернутый в резиновую ткань красного цвета. Пуаро развязал его. Внутри находился целлофановый пакетик, полный какого-то белого порошка.

– Что это? – спросила графиня.

– Кокаин, – ответил Пуаро. – Такое маленькое количество, но стоит тысячи фунтов и способно погубить тело и душу тысяч людей.

У графини перехватило дыхание.

– И вы думали, что я занимаюсь этим грязным делом! – закричала она. – Клянусь Господом Богом, нет! В прошлом я развлекалась тем, что воровала драгоценности, всякие безделушки, но это не лишало людей жизни, вы понимаете? И что я тогда думала? Я считала, что это несправедливо, когда у одних есть все, а у других – ничего.

– У вас нет права судить других людей, – печально сказал Эркюль Пуаро.

– Но наркотики, – продолжала графиня, – наркотики – никогда. Они же несут несчастье, боль, деградацию воли. И я не имела ни малейшего представления, что моего миленького, моего невинного Дуду используют для этих целей.

– Вы правильно сказали насчет наркотиков, мадам, – вставил слово Хиггс. – Заставлять собаку носить наркотики – это преступление. Я никогда такого не делал и никогда никому не позволял это делать.

– Но скажите, мой друг, – графиня повернулась к Пуаро, – вы мне верите?

– Конечно, графиня, – успокоил ее Пуаро, – я вам верю. Разве я не потратил время, чтобы выявить истинного организатора наркобизнеса? Разве я не совершил одиннадцатый подвиг Геракла и не вывел Цербера из «Ада», чтобы доказать вину истинного преступника? Дело в том, графиня, что я не люблю, когда моим друзьям предъявляют фальшивое обвинение, а наркодельцы так поставили дело, что в случае провала отвечали бы вы. Ведь драгоценные камни были в вашей сумочке, а наркотики – в вашем клубе, и если бы среди полиции нашелся еще один такой умный, как я, и догадался, что самое потайное место в «Аду» – это пасть Цербера, то опять обвинили бы вас, потому что собака принадлежит вам, не так ли? И обвинили бы, несмотря на то что Цербер по доброте вашей душевной подчиняется командам и другого человека, например маленькой Алисы, Алисы Каннингхэм. Вы удивлены, графиня? И напрасно. Она мне не понравилась с самого начала, эта девчонка-психолог с научной степенью и в костюме с большими карманами. Да, графиня, – вздохнул Пуаро, – оказывается, все дело в этих карманах. Обычно женщины очень заботятся о своей внешности. А что мне заявила она: «Главное – это принципы!» И ее принципы – это карманы. Именно они – самое удобное место для хранения наркотиков и драгоценных камней, а обменяться ими во время танцев – сущий пустяк. Но какая уловка! Никто не мог и подозревать эту молодую девушку-психолога в больших роговых очках и с медицинской степенью. Она может доставать наркотики (теперь ей придется сказать, откуда она их получает) и продавать своим богатым клиентам, формируя у них привычку к их употреблению. Это она придумала весь план организации ночного клуба «Ад», финансировала его постройку и предложила вашу кандидатуру на роль «хозяйки» клуба, зная, что вы, графиня, – женщина с уголовным прошлым. Но она презирает Эркюля Пуаро, она считает, что его можно обвести вокруг пальца с ее сказками о гувернантках и нянях. И вот настал час возмездия! Когда выключили свет, я быстро подошел к Церберу и встал рядом и ним. Я услышал, как она приблизилась к Церберу, сказала ему какое-то слово, открыла его пасть и положила что-то туда, а я в это время отрезал небольшими ножничками кусочек материи от ее рукава.

И Пуаро театральным жестом вытащил из кармана кусочек материала.

– Видите? – торжествующе спросил Пуаро. – Материал – твид, из которого сшит костюм Алисы Каннингхэм. И если старший инспектор Скотленд-Ярда Джепп потрудится провести экспертизу ее одежды и этого кусочка материала, то ему не составит большого груда убедиться, что этот кусочек именно от ее костюма.

Минуту или две графиня остолбенело смотрела на Пуаро, потом вдруг запричитала:

– Мой бедный Ники! Для него это будет удар. – Она замолчала. – А может быть, и нет, как вы думаете? – спросила она, повернувшись к Пуаро.

– В Америке так много красивых девушек, – заметил Пуаро.

– А ведь его мать чуть было не угодила в тюрьму, – снова запричитала графиня. – Сидела бы в камере, невинная, среди преступников, остриженная наголо. О! Я вам так признательна, мой дорогой Пуаро.

Она схватила Пуаро в объятия и со своим славянским темпераментом поцеловала его в щеку. Хиггс деликатно отвернулся. Цербер снова начал бить хвостом о пол.

Внезапно раздался звонок в дверь.

– Это Джепп, – сказал Пуаро, освобождаясь от объятий графини.

– Будет лучше, если я пройду в другую комнату, – сказала графиня и выскользнула в другую дверь. Пуаро задумчиво посмотрел ей вслед.

– Хозяин, – встревоженно сказал Хиггс, – посмотрите на себя в зеркало.

Пуаро подошел к зеркалу. На его правой щеке виднелся яркий след от губной помады.

– Если это старший инспектор Джепп из Скотленд-Ярда, – сказал Хиггс, – то мне лучше с ним не встречаться. Что вы хотите, чтобы я сделал с собакой? Куда ее отвести?

– Если я правильно помню классику, – сказал Пуаро, – то Цербер возвращается обратно в ад.

– Как скажете, – сказал Хиггс. – Между прочим, он мне очень понравился, я бы не прочь оставить его у себя, но уж больно он большой и ест как молодой лев. Мне его не прокормить.

– Итак, – сказал Пуаро, – я завершил свой одиннадцатый подвиг и вернул Цербера обратно в «Ад».

VII

Неделю спустя мисс Лемон подошла к патрону.

– Извините, господин Пуаро, – сказала она. – Пришел счет, и я не знаю, нужно ли его оплачивать. Это из цветочного магазина «Леонаро флорес». Красные розы стоимостью одиннадцать фунтов восемь шиллингов шесть пенсов были посланы графине Роззаковой по адресу: Лондон, Тринадцатая Энд-стрит, ночной клуб «Ад».

Щеки Пуаро запылали.

– Все правильно, мисс Лемон, сказал Пуаро. – Счет нужно оплатить. Это небольшое внимание даме по случаю помолвки ее сына с дочерью президента фирмы, в которой он работает в Америке. Какая-то сталелитейная фирма. А красные розы – любимые цветы графини Роззаковой.

– Все это так, – не поняла мисс Лемон, – но уж больно дорого.

– Бывают моменты, мисс Лемон, – философски заметил Пуаро, – когда экономить не следует.

И с этими словами Пуаро, насвистывая какую-то мелодию, чем несказанно удивил мисс Лемон, вышел из комнаты. Мисс Лемон озадаченно смотрела ему вслед. Она даже забыла про свою работу. Все ее женские инстинкты проснулись.

– Господи, Боже мой! – пробормотала она. – Не может быть… В его-то возрасте… Да нет… не может быть.