Текст книги "Тень на стекле"

Автор книги: Агата Кристи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

Надо сказать, мистер Саттертуэйт был несказанно польщен. К нему, такому незначительному, взывали о помощи – и кто! – сам Джон Портер.

Он уже готов был пробормотать в ответ что-то неутешительное, когда в библиотеку вошел дворецкий Томпсон и, смущенно покашливая, подал хозяину карточку на подносе. Анкертон все так же мешком сидел на стуле, не принимая участия в разговоре.

– Сэр, я говорил этому господину, что вы вряд ли сможете его сейчас принять, – сказал Томпсон. – Но он мне ответил, что ему назначено и что у него неотложное дело.

Анкертон взял карточку.

– Мистер Арли Кин, – прочитал он. – Ах да, это насчет какой-то картины. Мы с ним действительно договаривались на сегодня, но боюсь, что…

– Как вы сказали? – встрепенулся вдруг мистер Саттертуэйт. – Арли Кин? Поразительно, просто поразительно! Майор Портер, вы спрашивали, могу ли я вам чем-нибудь помочь? Думаю, что могу! Этот мистер Кин мой друг – точнее говоря, хороший знакомый. Он необыкновенный человек!

– Детектив-любитель, вероятно, – пренебрежительно заметил инспектор.

– Нет-нет, совсем не то! – возразил мистер Саттертуэйт. – Но у него есть одна прямо-таки сверхъестественная способность: он помогает по-новому взглянуть на то, что вы видели собственными глазами и слышали собственными ушами. Во всяком случае, стоит, по-моему, ввести его в курс дела и послушать, что он нам скажет.

Мистер Анкертон вопросительно взглянул на инспектора, но тот лишь фыркнул и возвел глаза к потолку. Наконец хозяин кивнул дворецкому, дворецкий вышел и тут же вернулся вместе с высоким худощавым незнакомцем.

– Мистер Анкертон? – Гость протянул хозяину руку. – Простите, что навязываюсь вам в такую минуту. Придется нам, видно, отложить наш разговор до лучших времен. А-а, дорогой мистер Саттертуэйт! Вы, я вижу, все такой же любитель драм? – Еще несколько секунд после этого вопроса легкая улыбка играла на губах гостя.

– Мистер Кин, – внушительно начал мистер Саттертуэйт. – Именно сейчас в этом доме разыгрывается самая настоящая драма, и мы с моим другом майором Портером хотели бы выслушать ваше мнение.

Мистер Кин сел, и сноп света от лампы с красным абажуром причудливо раскрасил его клетчатое пальто. Однако лицо оказалось в тени – словно гость надел маску.

Кратко изложив обстоятельства дела, мистер Саттертуэйт умолк и, затаив дыхание, ждал авторитетного решения.

Но мистер Кин лишь покачал головой.

– Грустная история, – сказал он. – Настоящая трагедия. И отсутствие мотива преступления делает ее еще загадочнее.

Анкертон удивленно воззрился на него.

– Но как же, – начал он. – Ведь миссис Стейвертон угрожала мистеру Скотту. Она страшно ревновала его к жене. А ревность…

– Согласен, – сказал мистер Кин. – Ревность есть одержимость демонами. Однако вы не поняли меня. Я говорю не об убийстве миссис Скотт, а об убийстве капитана Алленсона.

– Вы правы! – вскочил Портер. – Вот где слабое место! Да задумай Айрис разделаться с миссис Скотт, что же, она, по-вашему, не нашла бы как подкараулить ее без свидетелей? Нет, мы на ложном пути. Но ведь возможно и другое решение! Хорошо, кроме этих троих в «Укромном» саду действительно никого не было – с этим все ясно, не спорю. Ну, а если все произошло совсем иначе? Представьте: Джимми Алленсон стреляет сначала в миссис Скотт, потом в себя! Падая, он отбрасывает пистолет, а миссис Стейвертон, как она и объяснила, поднимает его с земли. Так ведь могло быть? А?

Инспектор сурово покачал головой.

– Не пойдет, майор Портер. Если бы капитан Алленсон стрелял в себя, он должен был приставить пистолет к своей груди, и тогда ткань на его одежде была бы опалена.

– Он мог держать пистолет в вытянутой руке!

– А зачем? Это совершенно бессмысленно! К тому же какой у него мог быть мотив?

– Да мало ли какой? Может, он просто свихнулся, – пробормотал Портер, впрочем, без особой убежденности. Потом он снова замолчал и наконец решительно обернулся к гостю:

– Так как же, мистер Кин?

Тот развел руками.

– Я ведь не волшебник и даже не криминалист. Но мне кажется, что иногда бывает очень полезно вспомнить свои первые впечатления. Даже если дело зашло в тупик, всегда найдется какая-то зацепка, какое-то мгновение, стоящее перед глазами, когда все остальное уже забылось. Думаю, что из всех присутствующих самым непредвзятым наблюдателем можно считать мистера Саттертуэйта. Итак, мистер Саттертуэйт, постарайтесь сейчас вернуться на несколько часов назад и сказать нам, какой момент вам запомнился больше всего. Что вас больше всего поразило? Выстрелы? Или вид лежащих на земле тел? Или пистолет в руке миссис Стейвертон? Не думайте о том, важно это или не важно – просто вспомните.

Мистер Саттертуэйт неотрывно глядел в лицо мистера Кина – как школьник, не совсем уверенно знающий урок.

– Нет, – медленно начал он. – Ни то, ни другое и ни третье. Лучше всего мне запомнилось, как я уже потом стоял над их телами и смотрел сверху на миссис Скотт. Она лежала на боку. Волосы у нее были растрепаны, а на мочке уха капелька крови.

И, едва договорив, он вдруг осознал всю важность сказанного.

– Кровь на мочке? Да, помню, – пробормотал Анкер-тон.

– Вероятно, сережка за что-то зацепилась во время падения, – добавил мистер Саттертуэйт.

Но объяснение прозвучало как-то не очень убедительно.

– Она лежала на левом боку, – сказал Портер. – Значит, и кровь была на левом ухе?

– Нет, на правом, – поспешил возразить мистер Саттертуэйт.

Инспектор кашлянул и тоже снизошел до участия в разговоре.

– Я нашел это в траве, – сказал он, показывая помятую золотую петельку.

– Бог ты мой! – вскричал Портер. – И отчего же, по-вашему, серьга разлетелась вдребезги? От падения, что ли?! Нет уж, скорее в нее угодила пуля!

– Ну конечно же! – воскликнул мистер Саттертуэйт. – Конечно, пуля!

– Но было всего два выстрела, – возразил инспектор. – Согласитесь, одной и той же пулей невозможно задеть человеку ухо и прострелить спину. А если допустить, что первая пуля вышибла ей из уха серьгу, а вторая убила, то как же тогда капитан Алленсон? Ведь не могло же их обоих уложить одним выстрелом? Разве что они стояли близко – совсем близко, лицом друг к другу. Да, но это невозможно! Разве что…

– Вы хотите сказать – разве что они стояли, крепко обнявшись? – загадочно улыбаясь, подсказал мистер Кин. – А почему бы и нет?

Присутствующие удивленно уставились друг на друга.

Алленсон и миссис Скотт? Сама мысль об этом казалась дикой.

– Но они же почти не знали друг друга! – выразил общее недоумение мистер Анкертрн.

– Не уверен, – задумчиво проговорил мистер Саттертуэйт. – Они могли знать друг друга гораздо лучше, чем мы полагали. Леди Синтия как-то обмолвилась, что прошлой зимой в Египте Алленсон спасал ее от скуки. А вы, – он обернулся к Портеру, – вы ведь сами говорили мне, что Ричард Скотт познакомился со своей женой прошлой зимой в Каире. Возможно, эти двое прекрасно знали друг Друга…

– Но они же даже почти не разговаривали, – возразил Анкертон.

– Верно, скорее даже избегали друг друга. Если подумать, это выглядело довольно странно…

И все посмотрели на мистера Кина, словно бы напуганные неожиданностью собственных выводов.

Мистер Кин встал.

– Вот видите, как нам помогло первое впечатление мистера Саттертуэйта! Он обернулся к Анкертону. – Теперь ваша очередь.

– Простите, не понял.

– Когда я вошел, вы были очень задумчивы. Так вот, мне хотелось бы знать, какая именно мысль вас так угнетала. Возможно, она никак не связана с трагедией – или даже кажется вам несерьезной… – Тут мистер Анкертон едва заметно вздрогнул. – Все равно скажите.

– Отчего же, могу и сказать, – пожал плечами Анкертон. – Хотя это действительно не имеет никакого отношения к делу, да вы же еще, пожалуй, и посмеетесь надо мной. Я думал, что лучше бы моя дражайшая супруга не вмешивалась не в свои дела и не трогала бы это проклятое стекло. У меня такое чувство, будто именно суета с заменой стекол и навлекла на нас беду!

«Интересно, почему эти двое напротив так уставились на него?» – подумал Анкертон.

– А разве стекло уже заменили? – спросил наконец мистер Саттертуэйт.

– Как же, чуть свет стекольщик приходил.

– О Боже! – прошептал Портер. – Кажется, начинаю понимать. В той комнате, вероятно, не обои, а панельная обшивка?

– Да, но какое это имеет…

Но Портер уже сорвался с места и выбежал из библиотеки, успев лишь заметить, что кто-то следует за ним. Он направился прямиком в спальню Скоттов. Как оказалось, это была довольно уютная комната, обшитая светлыми деревянными панелями, с двумя окнами на юг. Портер принялся ощупывать обшивку вдоль западной стены.

– Здесь должна быть пружина. Где-то здесь… Ага, вот она! – Раздался щелчок, и одна из панелей, словно тяжелая дверь, отошла от стены. За нею находилось злополучное окно. Все стекла были запыленные, кроме одного – того, что только сегодня вставили. Портер быстро нагнулся и подобрал что-то с пола. Когда он разжал пальцы, на ладони у него лежал кончик страусового перышка. Он перевел взгляд на мистера Кина. Тот кивнул.

Портер прошел к стенному шкафу и открыл дверцу. На полке лежало несколько шляп, принадлежавших убитой. Он взял в руки одну из них – широкополую Аскотскую шляпу, украшенную причудливыми перьями.

Тихо и задумчиво мистер Кин заговорил:

– Представьте себе человека, который по натуре чудовищно ревнив. Этот человек бывал в доме раньше и знает скрытую в обшивке пружину. Однажды, от нечего делать, он отодвигает панель и выглядывает в «Укромный» сад. Там он видит свою жену с другим мужчиной – уединившихся, как им казалось, от посторонних взглядов. Он сразу понял характер их отношений. Он в бешенстве. Что делать? Он вспоминает рассказы о Кавалере – и в голову ему приходит довольно оригинальная мысль: он идет к стенному шкафу и надевает широкополую шляпу с пером. Уже смеркается, и любой, кто случайно взглянет в сторону окна, наверняка примет его за легендарного Кавалера. Обезопасив себя таким образом, он продолжает наблюдать за ними, и в момент, когда те двое сливаются в объятиях, стреляет. Пуля попадает точно в цель – он ведь прекрасный стрелок. Когда они падают, он стреляет еще раз – на сей раз не так удачно, вторая пуля попадает в мочку ее уха. Затем он швыряет пистолет в окно и, спустившись по лестнице, выбегает через бильярдную из дома.

Портер шагнул к нему.

– Но ведь он знал, что она невиновна! – воскликнул он. – Знал – и ни слова не сказал! Почему? Почему?!

– Думаю, что могу ответить почему, – сказал мистер Кин. – Можно предположить – хотя, повторяю, это всего лишь мое предположение, – что Ричард Скотт был когда-то безумно влюблен в Айрис Стэйвертон – настолько, что и годы спустя при виде ее в нем снова вспыхнуло угасшее пламя любви. Не исключено, что и Айрис Стейвертон полагала когда-то, что была влюблена в него, и однажды даже ездила с ним на охоту… но был там еще один человек – и она его полюбила…

– Еще один? – ошеломленно пробормотал Портер. – То есть…

– То есть вас, – с едва заметной усмешкой подтвердил мистер Кин. Он немного помолчал и затем добавил:

– Я бы на вашем месте пошел сейчас к ней.

– Иду, – сказал Портер.

Он круто повернулся и вышел из комнаты.