Текст книги "Эриманфский кабан (др. перевод)"

Автор книги: Агата Кристи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Агата Кристи
Эриманфский кабан [1]1
  Геракл совершает свой четвертый подвиг, поймав эриманфского кабана, обладавшего чудовищной силой, который жил на горе Эриманф и опустошал окрестности города Псофиса. Он не давал пощады и людям, убивая их своими огромными клыками. Геракл поймал его, загнав в глубокий снег, и отнес связанным в Микены.


[Закрыть]

I

Расследование четвертого дела из серии «Подвиги Геракла» привело Пуаро в Швейцарию. Побывать в Швейцарии и не посетить интересные места, не съездить в горы – этого Пуаро допустить не мог.

Он провел два приятных дня в Чамониксе, остановился на три дня в Монтро и поехал в небольшой городок в горах – Алдерматт, об удивительной красоте которого восторженно отзывались его друзья.

Алдерматт, однако, ему не понравился. Этот городок находился на краю долины, за которой виднелись только заснеженные вершины гор. Пуаро вдруг почувствовал, что ему стало трудно дышать: очевидно, сказывался разреженный воздух в горах.

«Больше здесь оставаться нельзя, – подумал Пуаро и в этот момент увидел фуникулер. – Отлично! Я воспользуюсь этим средством передвижения и поднимусь выше в горы».

Он узнал, что первую остановку фуникулер делает в Лесавинесе, вторую – в Коурочете, а третью, последнюю – в Рочерс-Нейджес, где на высоте три тысячи метров над уровнем моря находилась небольшая горная гостиница «Скалистый утес».

Пуаро не собирался подниматься так высоко. Ему казалось, что для остроты ощущений ему будет достаточно подняться до Лесавинеса.

Однако, как это было уже не раз, жизнь рассудила иначе. В дело вмешался Его Величество Случай. Как только фуникулер тронулся с места, появился кондуктор и попросил всех предъявить билеты. Взяв билет у Пуаро, кондуктор осмотрел его со всех сторон, сделал в нем просечку большим компостером и с поклоном возвратил. Пуаро увидел, что вместе с билетом ему передали какой-то свернутый клочок бумаги.

Сначала Пуаро очень удивился. Затем, не торопясь и не привлекая ничьего внимания, развернул полученный листочек. Это оказалась записка, написанная карандашом торопливым почерком:

Эти знаменитые усы невозможно спутать с какими-либо другими! Я приветствую Вас, дорогой друг! Если у Вас есть желание, помогите нам. Несомненно, Вы слыхали о деле Саллея. Его ограбил и убил Марраскаунд, опасный преступник, который, по сведениям, полученным из надежного источника, назначил встречу с некоторыми членами своей банды в гостинице «Скалистый утес». Будьте осторожны, друг мой! Свяжитесь с инспектором Дроуэтом, который уже находится там. Он способный сотрудник, но ему не сравниться с великим Эркюлем Пуаро. Очень важно, чтобы Марраскауд, этот «дикий кабан», был взят живым. Он опасный человек, один из самых опасных преступников в настоящее время. Я не стал подходить к Вам в Алдерматте, так как не исключено, что за мной следят, а Вам будет легче действовать, будучи простым туристом. Счастливой охоты!

Ваш старый друг Лементейл.

Читая записку, Пуаро машинально теребил усы. Да, спутать усы великого Эркюля Пуаро с другими невозможно. Но что все это значит? Он читал об убийстве известного парижского букиниста Саллея в газетах. Это было хладнокровное, жестокое, кровавое преступление. Личность убийцы была установлена сразу. Им оказался Марраскауд, главарь известной банды налетчиков, которого и раньше подозревали в совершении убийств, но до этого случая ему удавалось выходить сухим из воды. На этот раз на месте преступления было столько улик, что вина Марраскауда была доказана полностью. Во время ареста ему удалось скрыться, по некоторым сведениям, даже уехать из Франции, и полиции всех европейских стран искали его.

Итак, предстоит встреча Марраскауда с его сообщниками в гостинице «Скалистый утес».

Пуаро покачал головой. Он ничего не понимал. Все происходящее не поддавалось логике. Гостиница «Скалистый утес» находилась высоко в горах, и единственным средством доставки людей туда и обратно был фуникулер, подвесная канатная дорога, проходившая над долиной. Один конец этой дороги был закреплен на выступе утеса возле гостиницы «Скалистый утес».

Гостиница открывалась в июне, но там мало кто жил в июле и даже в августе. В этом месте не было ни дорог, ни тропинок, так что тот, кто, спасаясь от преследования, приезжал туда, попадал в ловушку.

Казалось невероятным, чтобы банда преступников могла выбрать такое неудачное место для встречи.

И все же если Лементейл говорит, что сведения получены из надежного источника, ему верить можно. Пуаро знал швейцарского комиссара полиции и уважал методы его работы.

Какие-то неизвестные причины заставили Марраскауда назначить встречу в этом далеком от цивилизованного мира месте.

Пуаро вздохнул. Ему не очень нравилась перспектива проводить отдых, охотясь за опасным и жестоким убийцей. Если уж ему приходится работать, то он, Пуаро, предпочитает умственную работу, сидя в удобном кресле, а не физическую – гоняясь по горам за диким кабаном…

«Дикий кабан» – так, кажется, назвал убийцу комиссар Лементейл. Странное совпадение. Совершая свой четвертый подвиг, Геракл поймал эриманфского кабана, дикого жестокого зверя, который убивал людей своими большими клыками.

– Неужели это будет моим четвертым делом из серии «Подвиги Геракла»? – пробормотал Пуаро. – Дикий кабан, и его нужно поймать непременно живым.

Пуаро решился. Он поймает Марраскауда, этого «дикого кабана», и непременно живым. Спокойно, без суеты и не привлекая ничьего внимания, он начал разглядывать пассажиров фуникулера.

Напротив него сидел турист с почти детским выражением лица. Тот любовался проплывающей панорамой гор, и по его манере поведения, одежде и по тому, какой хваткой он вцепился в поручни, Пуаро предположил, что этот турист – американец, отправившийся в свое первое далекое путешествие из какого-то захолустного городка, и что через несколько минут он придет в себя и начнет приставать с разговорами.

В другом углу вагончика сидел, читая какую-то огромную немецкую книгу, высокий, хорошо одетый человек с проседью в волосах и орлиным носом. У него были сильные длинные и подвижные пальцы музыканта или хирурга.

Неподалеку играли в карты трое невзрачных мужчин с кривыми ногами и лошадиными физиономиями. Несомненно, через какое-то время они пригласят какого-нибудь незнакомца присоединиться к ним поиграть в карты. Сначала незнакомец будет выигрывать, даже несколько раз по-крупному, но потом проиграет все до последней нитки.

В самих мужчинах не было ничего примечательного. Необычно было то, что собрались они не на ипподроме и не на пассажирском пароходе, где всегда много народу, а в почти пустом фуникулере, да еще направлявшемся высоко в горы.

В вагончике фуникулера был еще один пассажир – высокая, одетая во все черное женщина с красивым застывшим лицом, но красота ее была какой-то неестественной. Она ни с кем не разговаривала, ни на кого не смотрела.

Вскоре, как Пуаро и предполагал, американец (а этот молодой человек оказался действительно американцем) начал рассказывать о себе. Фамилия его Шварц, живет он в маленьком городке Фаунтейн-Спрингс на западе Америки и в Европу приехал в первый раз. Был во Франции, но Париж ему не понравился, не такой уж он и красивый. Лувр и Нотр-Дам на него произвели впечатление, а особенно ему понравились Елисейские поля, когда там работают фонтаны. Рестораны в Париже, по его мнению, хуже американских, там не умеют играть джаз. Но здесь, в горах, природа его поразила своей красотой.

В это время кондуктор объявил остановку, и Шварц замолчал.

В Лесавинесе и в Коурочете никто не вышел, следовательно, все пассажиры ехали в Рочерс-Нейджес, в гостиницу «Скалистый утес». Шварц объяснил, что он всегда мечтал подняться на заснеженную вершину горы и не хотел упускать возможность побывать на высоте трех тысяч метров над уровнем моря, где, как он объяснил, нельзя сварить даже яйцо.

Шварц попытался вызвать на разговор высокого седого мужчину, читавшего книгу, но тот только сердито посмотрел на него и снова продолжил чтение.

Затем Шварц предложил даме в черном пересесть в его кресло, откуда, как он объяснил, было лучше видно, но женщина только отрицательно покачала головой и уткнулась в меховой воротник пальто.

Шварц снова повернулся к Пуаро.

– Я не понимаю, – сказал он, – как женщины отваживаются путешествовать одни, без мужчин, ведь они не могут следить за своими вещами. Когда женщина путешествует, за ней самой нужно присматривать.

Пуаро вежливо согласился с ним, вспомнив некоторых американок, с которыми ему доводилось встречаться в пути и даже путешествовать вместе.

Шварц огорченно вздохнул. Он был обескуражен тем, что никто не захотел с ним разговаривать.

II

Было странно, даже смешно встретить здесь, в богом забытой гостинице, человека, одетого в тщательно отутюженный костюм и кожаные туфли.

Этим человеком оказался администратор, крупный красивый мужчина с приятными манерами.

– Сезон еще не начался, господа, – начал он извиняться перед гостями, – поэтому будут кое-какие неудобства. Отопление пока не работает, а мебель не полностью приведена в порядок. Но вы не беспокойтесь, мы постараемся сделать ваше пребывание здесь приятным.

Все это он произнес ровным профессиональным тоном, однако Пуаро успел подметить, что администратор чем-то очень озабочен и чувствует себя не в своей тарелке: глаза его бегали, а руки не находили места.

Обед был подан в большой длинной комнате с прекрасным видом на долину. Всех гостей ловко и с профессиональной сноровкой обслуживал один официант, которого звали Густавом. Он сновал от одного гостя к другому, давал советы, что выбрать из меню, предлагал различные марки вин. Трое мужчин с лошадиноподобными физиономиями сели за один стол. Они громко смеялись и разговаривали по-французски, не обращая внимания на окружающих.

– Как нам не хватает Джозефа! – кричал один из них.

– И малыша Дэниса, – подхватил другой. – С ним было бы гораздо веселее.

– А помните ту грязную свинью, из-за которой мы проиграли на скачках, поставив на Отелло? – сказал третий.

Разговаривали они очень громко и оживленно, каждый выражал восторг по-своему, однако их смех и веселое настроение не соответствовали суровой картине природы вокруг гостиницы и величественной панораме проплывающих мимо гостиницы облаков, ведь находились они сейчас на заснеженной вершине горы на высоте три тысячи метров над уровнем моря.

В углу, за столиком, ни на кого не глядя и ни с кем не общаясь, одиноко примостилась красивая женщина.

После обеда, когда Пуаро спокойно сидел в мягком кресле в комнате отдыха, к нему подошел администратор.

– Не судите строго о гостинице, мосье, – доверительно начал он. – Ведь сезон еще не начался. До конца июля сюда редко кто приезжает. Вы заметили ту красивую женщину в черном? Она приезжает сюда каждый год в это же время.

– Сюда? – удивился Пуаро. – Зачем?

– Здесь, в этих горах, – объяснил администратор, – три года назад погиб ее муж, которого она очень любила. Теперь каждый год до начала сезона, когда мало людей и еще спокойно, она приезжает сюда, в гостиницу «Скалистый утес». А тот седой джентльмен – знаменитый доктор Люц из Вены. Он приехал сюда, как он сам выразился, чтобы «отдохнуть и расслабиться».

– Мирная программа, – согласился Пуаро. – А те господа, – он показал на трех мужчин с лошадиноподобными физиономиями, – зачем они приехали? Тоже «отдохнуть и расслабиться»?

Администратор пожал плечами и ничего не ответил. В его глазах опять появилась тревога.

– Ох уж эти туристы, – уклонился он от прямого ответа. – Всегда ищут острых ощущений. Побывают на такой высоте и потом год рассказывают о своих впечатлениях.

«Я бы не сказал, – подумал про себя Пуаро, – что эти впечатления – очень приятные».

В комнату отдыха вошел Шварц. Увидев Пуаро, он обрадовался.

– Я только, что разговаривал с доктором Люцем, – сказал Шварц. – Он не такая уж бука, как мне показалось вначале, и хорошо разговаривает по-английски. Он рассказал мне, что во время войны нацисты выгнали его из Австрии, где он жил, и он долго скитался по свету. Уж эти нацисты, сумасшедшие кретины! Такого человека обидели, а доктор – заслуженный человек, крупный специалист в какой-то области медицины, кажется, невропатологии.

От возмущения у него перехватило дыхание.

– Официант сказал мне, – продолжал Шварц, – что ту красивую женщину зовут мадам Грандьер. Ее муж погиб в этих горах, поэтому она приезжает сюда каждый год в начале сезона. Я считаю, – сказал Шварц, увидев в дальнем углу женщину в черном, – что мы должны что-нибудь сделать для нее, чтобы вывести ее из этого мрачного состояния.

– На вашем месте я бы этого делать не стал, – посоветовал ему Пуаро.

Но Шварц не послушался.

Пуаро видел, как он подошел к женщине, о чем-то ее спросил и через минуту, огорченный, возвратился назад.

– Ничего не вышло, ворчливо сказал он и добавил: – Если мы все человечество, то почему бы нам не относиться друг к другу по-человечески? Вы согласны со мной, господин… простите, не знаю вашего имени?

– Меня зовут Пуарьер, – ответил Пуаро. – Я торговец шелком из Лиона.

– Вот моя визитная карточка, господин Пуарьер, – сказал Шварц, доставая из кармана визитную карточку и вручая ее Пуаро, – и, если вам доведется побывать в Фаунтейн-Спринге, добро пожаловать в мой дом.

Пуаро взял карточку и, сделав вид, что он не может найти свою, с сожалением сказал:

– Увы, сейчас у меня с собой нет карточки.

Вечером, прежде чем лечь в постель, Пуаро внимательно перечитал письмо Лементейла, затем, аккуратно сложив его, положил в бумажник. Уже засыпая, он вдруг пробормотал:

– Любопытно! А что, если…

III

Официант Густав принес в комнату Пуаро утренний завтрак – кофе и булочки – и сразу же стал извиняться:

– Мосье понимает, что на этой высоте невозможно приготовить горячий кофе, вода закипает слишком быстро.

– Ничего не остается делать, – вздохнул Пуаро, – как привыкнуть к этим причудам природы.

– Мосье – философ, – заметил Густав и направился к двери, но не вышел из комнаты, а, выглянув в дверь, закрыл ее. – Мосье Пуаро? – подойдя к кровати, спросил он. – Я – Дроуэт, инспектор полиции.

– Я это подозревал, – улыбнулся Пуаро.

Дроуэт понизил голос.

– Случилось нечто ужасное, мосье Пуаро, – взволнованно сказал он. – Вышел из строя фуникулер.

– Не работает фуникулер? – Пуаро выпрямился в кровати. – Как это случилось?

– Ночью прошла снежная лавина, – объяснил инспектор Дроуэт, – большая лавина с валунами и камнепадом, и оборвала трос. К счастью, никто не пострадал. Не исключено, что случившееся – дело чьих-то рук. В любом случае результат один – мы отрезаны от долины, а на ремонт уйдет много времени, по крайней мере недели две. И вообще, – добавил инспектор Дроуэт, – когда идут сильные снегопады, связь с долиной всегда затруднена.

Пуаро спустил ноги с кровати.

– Очень интересно, – медленно произнес он.

– Очень интересно, – согласился инспектор. – Это говорит о том, что информация комиссара правильна. Марраскауд, уверенный, что его никто не потревожит, действительно назначил здесь встречу.

– Но это невозможно! – воскликнул Пуаро.

– Согласен, что предположение выглядит абсурдно, – сказал инспектор. – Но дело обстоит именно так. Этот Марраскауд – фантастическое чудовище. Я даже думаю, что он сумасшедший.

– Сумасшедший и убийца, – согласился Пуаро.

– Вы правы, мосье…

– Но если он назначил встречу здесь, – медленно продолжал Пуаро, – на самой вершине снежной горы, а сообщение с долиной прервано, значит, он уже в гостинице.

– Я тоже так считаю, – ответил инспектор.

Минуту или две оба молчали.

– Доктор Люц? – спросил Пуаро. – Он не может быть Марраскаудом?

– Не думаю, – поспешно ответил инспектор. – Это настоящий доктор Люц. Я видел его фотографии в газетах, он ведь известный медик.

– Если Марраскауд умеет менять внешность, – заметил Пуаро, – то сыграть роль доктора Люца для него – сущий пустяк.

– Это так, – согласился инспектор, – но я не слыхал о такой его способности и не думаю, что он уж очень умный и хитрый. Он жестокий, ужасный, не знающий милосердия человек – настоящий дикий кабан.

– Тем не менее… – начал было Пуаро.

Инспектор Дроуэт быстро согласился.

– Может быть, вы и правы, – перебил он Пуаро. – Он ведь скрывается от правосудия. И чтобы его не узнали, он, конечно, постарался изменить внешность.

– У вас есть его описание? – поинтересовался Пуаро.

– Только общее, – пожал плечами Дроуэт. – Как раз сегодня мне должны были прислать его фотографию из Бертиллена. Я знаю только, – сказал он, – что ему около тридцати лет, он чуть выше среднего роста и темноволосый.

– С такими данными, – сказал Пуаро, – можно подозревать каждого. А что вы скажите об американце Шварце?

– Я как раз хотел вас расспросить о нем, – сказал инспектор. – Вы ведь разговаривали с ним, да и видели многих американцев и англичан. На первый взгляд он – обычный турист из Америки. Его паспорт в порядке. Странно, конечно, что он решил забраться сюда, но от американских туристов можно ожидать и не такое. А что вы думаете о нем сами, мосье Пуаро?

Пуаро в раздумье покачал головой.

– На первый взгляд, – сказал он, – Шварц – безобидный, добродушный парень. Он может быть занудой, но опасным я бы его не считал…

Пуаро немного помолчал.

– Здесь есть еще трое мужчин, – добавил он.

Инспектор кивнул головой, лицо его стало напряженным.

– Каждый из них похож на человека, которого мы ищем, – сказал он. – Я готов поспорить, мосье Пуаро, на что угодно, что эти трое – из банды Марраскауда. Самые настоящие бандиты, и один из них может им быть.

Пуаро задумался, вспоминая лица каждого из этих трех человек.

У одного было широкое скуластое лицо с нависшими бровями и жирной челюстью – страшная звериная физиономия. Другой – худой и тонкий, с узким лицом и холодными, неприветливыми глазами. Третий был молодой, щегольски одетый парень с бледным лицом.

Да, каждый из них может быть Марраскаудом. Но тогда возникает законный вопрос: почему? Почему Марраскауд, которого ищет полиция, едет открыто с двумя членами банды в то место, которое можно назвать ловушкой? Встречу можно было назначить в более безопасном и менее экзотическом месте: в кафе, на железнодорожной станции, в людном кинотеатре, в парке – словом, в местах, где великое множество входов и выходов, а не здесь, в диких заснеженных горах.

Все эти доводы Пуаро изложил инспектору Дроуэту, и инспектор с ним быстро согласился.

– Да, вы правы, никто из них не может быть Марраскаудом.

– Кроме того, – заметил Пуаро, – если это встреча, то почему они едут все вместе? Непонятно.

Лицо Дроуэта стало серьезным.

– В таком случае, – сказал он, – напрашивается следующее предположение: эти трое мужчин – члены банды Марраскауда, и они прибыли сюда, чтобы его встретить. Тогда кто Марраскауд?

– А обслуживающий персонал гостиницы? – спросил Пуаро. – Сколько их работает в ней?

– Персонала практически нет, – ответил инспектор, – лишь кухарка, пожилая женщина, да ее муж. Оба проработали здесь около пятидесяти лет. И еще официант, место которого я занял.

– А администратор знает, кто вы? – поинтересовался Пуаро.

– Естественно, – удивился инспектор. – Без его помощи обойтись нельзя.

– Вы не заметили, – спросил Пуаро, – его что-то беспокоит?

– Да, – ответил инспектор, – заметил.

– Может быть, – спросил Пуаро, – его беспокоит тайное присутствие полиции и нежелание быть вовлеченным в ее действия?

– Но вы так не думаете? – заметил инспектор. – Вы считаете, что причина в другом? Он что-то знает?

– Я только подумал об этом, – задумчиво произнес Пуаро.

– Интересно, – мрачно произнес инспектор и замолчал. – Как вы думаете, мосье Пуаро, если его допросить, он что-нибудь скажет? – спросил он после небольшой паузы.

Пуаро покачал головой.

– Я думаю, – сказал он, – лучше сделать вид, что мы ни о чем не догадываемся, и не спускать с него глаз.

Инспектор Дроуэт кивнул головой и повернулся к двери.

– У вас есть какие-нибудь предложения, мосье Пуаро? – остановившись, спросил он. – Я… мы знаем вас как очень опытного детектива.

Пуаро все еще сидел на кровати, раздумывая.

– Пока ничего не могу предложить, – наконец сказал он. – Я думаю о причине. Никак не могу понять, что заставило Марраскауда назначить встречу именно здесь, в этом месте, и вообще зачем нужна была такая встреча?

– Деньги, – кратко сказал инспектор Дроуэт.

– У этого Саллея, которого зверски убил Марраскауд, были деньги? – спросил Пуаро.

– Да, – ответил инспектор. – У него была крупная сумма денег, которая исчезла после убийства.

– Вы думаете, – спросил Пуаро, – что банда собирается здесь, чтобы поделить деньги?

– А вы предполагаете другое? – спросил инспектор.

– Не знаю, – Пуаро недовольно покачал головой. – Но почему здесь, в месте, которое меньше всего подходит для этой цели? Нет, я думаю, тут что-то другое: в этой гостинице… можно встретиться… с женщиной.

Инспектор Дроуэт шагнул назад к Пуаро:

– Вы считаете?..

– Я предполагаю, – сказал Пуаро, – что мадам Грандьер очень красивая женщина и, чтобы встретиться с ней, любой может подняться на высоту трех тысяч метров, если она этого пожелает.

– А вы знаете, – сказал инспектор, – это интересное предположение. Я и не думал о таком варианте. Но она приезжает сюда уже несколько лет подряд.

– Именно поэтому, – мягко заметил Пуаро, – ее приезд сюда и не вызывает никаких подозрений. Разве это не может быть причиной, почему местом встречи выбрана именно гостиница «Скалистый утес»?

– Вашу гипотезу, мосье Пуаро, – возбужденно сказал инспектор Дроуэт, – я постараюсь проверить.

IV

День прошел спокойно. В гостинице, к счастью, оказалось достаточно продуктов, и администратор просил гостей не беспокоиться.

Пуаро попытался было побеседовать с доктором Люцем о проблемах психологии людей, но был отвергнут. Доктор сказал прямо, что психология – это не его профессия и обсуждать ее проблемы с любителями и дилетантами он не собирается. Он забился в угол и продолжил чтение все той же огромной немецкой книги по проблемам подсознания, которую он читал еще в вагончике фуникулера.

Пуаро вышел на улицу, а ноги сами повели его к кухне. Там он нашел старого Джаскеса, мужа кухарки, и попытался вызвать его на разговор, но тот оказался человеком угрюмым и молчаливым. Жена Джаскеса была более разговорчивой. Она объяснила Пуаро, что в гостинице большой запас консервов, но она не любит готовить из них, так как, во-первых, это дорого, а во-вторых, не очень вкусно и питательно.

Постепенно разговор перешел на тему об обслуживающем персонале. Кухарка сказала, что горничные и официанты обычно приезжают в начале июля, так что ближайшие две-три недели придется обходиться своими силами. Сейчас еще не сезон, и многие приезжают сюда отдохнуть, побродить по горам и, пообедав, уезжают обратно, поэтому она, ее муж и один официант легко справляются со своими обязанностями.

– У вас был какой-то официант до того, как пришел Густав? – спросил Пуаро.

– Да, был, – ответила кухарка, – но он совсем ничего не умел делать.

– А долго он здесь проработал? – поинтересовался Пуаро.

– Около недели, пока его не уволили, – объяснила кухарка. – Это было настолько естественно, что мы даже не удивились.

– И он не возражал? – спросил Пуаро.

– Конечно нет. Он ушел спокойно. А чего вы ожидали? – возмутилась женщина. – Ведь это гостиница высшего разряда, и работать здесь должны специалисты высшей квалификации.

– А куда он ушел? – спросил Пуаро.

– Роберт-то? – переспросила кухарка и пожала плечами. – Наверное, ушел туда, откуда пришел.

– А он уехал в фуникулере? – уточнил Пуаро.

– А как же иначе, – удивилась женщина. – Отсюда ведь нет другого пути.

– А кто-нибудь видел, как он садился в вагон? – настойчиво расспрашивал Пуаро.

– Ну, знаете ли, мосье, – возмутилась кухарка, – вы думаете, что нам нечего было делать и мы отправились провожать этого лентяя, который и работать-то толком не умеет. Нет! Мы его не провожали. У нас самих было дел по горло.

– Я так и думал, – успокоил ее Пуаро.

Он медленно двинулся дальше, намереваясь обогнуть здание. Гостиница была большая, но сейчас работало только одно крыло. В других крыльях гостиницы было много комнат, которые сейчас были закрыты, чтобы туда никто не заходил.

Пуаро обогнул угол и чуть было не наскочил на одного из мужчин-картежников с лошадиноподобными физиономиями. Это был щегольски одетый человек с бледным лицом. Сначала он посмотрел на Пуаро безразличным взглядом, потом на минуту выдавил из себя что-то наподобие улыбки, обнажив гнилые зубы, и… отвернулся.

Пуаро прошел мимо него и вдруг увидел идущую впереди мадам Грандьер. Пуаро ускорил шаг и поравнялся с ней.

– Вы не находите, мадам, – обратился к ней Пуаро, – что авария с фуникулером принесет нам массу неприятностей? Вас это не пугает?

– Меня это нисколько не волнует, – ответила она и, не глядя на Пуаро, вошла в гостиницу через маленькую боковую дверь.

V

Пуаро рано лег спать. Около полуночи его разбудил звук поворачиваемого в замке двери ключа.

Он сел на кровати, включил свет. В этот момент дверь распахнулась, и в комнату вошли трое картежников. Все они были навеселе. Лица простодушные и в то же время зловещие. Пуаро увидел, как в руках у них блеснули лезвия бритв.

Вперед вышел коренастый мужчина с нависшими бровями.

– Проклятый сыщик! – прорычал он.

Все трое приблизились к кровати.

– Парни, – глупо ухмыльнувшись, сказал один из них, – давайте порежем его на кусочки, а? Или сначала порежем ему физиономию, как тому, первому?

Они подошли поближе…

И вдруг как гром среди ясного неба раздалось:

– Оставьте его, ребята!

Бандиты повернулись кругом. В дверях с пистолетом в руке стоял Шварц. На нем была ночная полосатая пижама.

– Не трогайте его, парни, а то я в вас дырок понаделаю, а стреляю я хорошо, поверьте мне, – сказал он и нажал курок. Пуля просвистела возле уха одного из бандитов и попала в оконную раму.

Бандиты подняли руки, бритвы попадали на пол.

– Я могу вас попросить, господин Пуарьер? – обратился Шварц к Пуаро. – Обыщите, пожалуйста, этих джентльменов.

В мгновение ока Пуаро выскочил из постели, собрал холодное оружие с пола и профессионально обыскал бандитов, проверяя, нет ли у них другого оружия.

– А теперь кругом, марш! – скомандовал Шварц. – В конце коридора направо есть чулан без окон. Как раз то, что вам нужно, господа, чтобы прийти в себя.

Он проводил бандитов в чулан и запер их на ключ.

– Вот видите, господин Пуарьер, – сказал он, повернувшись к Пуаро. – Теперь все в порядке. Вы знаете, когда я собрался ехать в Европу и сказал, что возьму с собой пистолет, мои друзья в Фаунтейн-Спринге осмеяли меня. А что получилось? Вы заметили, что за рожи у этих ублюдков?

– Дорогой Шварц, – сказал Пуаро. – Вы появились в самый нужный момент. Я ваш должник.

– Пустяки, – засмущался Шварц. – Куда мы пойдем сейчас? Надо было бы сдать этих парней в полицию, но, к сожалению, это невозможно. Трудная задача. Может быть, лучше обратиться к администратору?

– Нет, – сказал Пуаро. – Я думаю, сначала мы должны посоветоваться с официантом Густавом, го есть инспектором швейцарской полиции Дроуэтом. Он – настоящий детектив.

Шварц изумленно посмотрел на Пуаро.

– Так вот почему они это сделали! – ахнул он.

– Что сделали? – не понял Пуаро.

– Вы – второй, кому эти бандиты нанесли свой визит, – пояснил Шварц. – Первым был Густав.

– Что-о?..

– Пойдемте, – сказал Шварц. – С ним сейчас доктор Люц.

Комната Дроуэта была наверху. Там уже находился доктор Люц, перевязывая лицо раненого.

Дроуэт лежал, слабо постанывая.

– А, это вы, господин Шварц? – сказал доктор. – Что они наделали, эти проклятые мясники! Кровожадные чудовища!

– Он жив? – спросил Шварц доктора.

– Он будет жить, но ему нельзя двигаться и разговаривать. Я перевязал раны, так что заражения не будет.

Все трое вышли из комнаты.

– Вы сказали, господин Пуарьер, что Густав – полицейский? – спросил Шварц.

Пуаро кивнул головой.

– Но что он делал здесь, в Рочерс-Нейджес? – удивленно спросил Шварц.

В нескольких словах Пуаро объяснил ситуацию:

– Он выслеживал очень опасного преступника Марраскауда.

– Марраскауда? – повторил доктор Люц. – Я читал об этом в газетах. Хотел бы я на него посмотреть. Меня интересует его детство и причины, которые сделали его ненормальным.

«Что касается меня, – подумал Пуаро, – я предпочел бы знать, где он находится сейчас».

– А среди тех трех бандитов, которых я запер в чулане, его нет? – спросил Шварц.

– Может быть, – ответил Пуаро, – очень может быть, но я не уверен. Одну минуточку…

Он вдруг остановился, уставившись на темные пятна на ковре. Пятен было много.

– Следы, – сказал Пуаро. – Кровавые следы, и ведут они в нежилое крыло гостиницы. Быстрее туда, как можно быстрее.

Все последовали за ним через вращающуюся дверь и длинный пыльный коридор. Свернув за угол, они подошли к полуоткрытой двери, к которой вели следы.

Пуаро толкнул дверь, вошел и, пораженный, застыл на месте.

Комната была спальней. Кровать была разобрана, на столике стоял поднос с остатками пищи.

Посредине комнаты лежал мужчина. Он был выше среднего роста, все тело его, а также лицо и голова были изрезаны с дьявольской жестокостью.

Шварц приглушенно вскрикнул и отвернулся. Вероятно, ему стало плохо.

Доктор Люц выругался по-немецки.

– Кто этот парень? – спросил Шварц. – Вы не знаете?

– Я думаю, – сказал Пуаро, – что это – Роберт, бывший официант-неудачник.

Доктор Люц подошел поближе, наклонился над телом. На груди мертвеца была приколота записка, написанная чернилами: «Марраскауд не будет больше убивать, грабить своих товарищей он тоже не сможет».

– Марраскауд? – воскликнул Шварц. – Так это Марраскауд! Но что он делал здесь? И почему вы называете его Робертом?

– Он выдавал себя за официанта и оказался очень плохим работником, – объяснил Пуаро. – Таким плохим, что, когда его уволили, никто и не удивился. Он ушел предположительно в Алдерматт. Но никто не видел, как он уходил.

– Как вы думаете, что произошло? – спросил доктор Люц своим громовым голосом.

– Теперь я могу, – сказал Пуаро, – объяснить, почему так был озабочен администратор гостиницы, когда мы прибыли сюда. Марраскауд, очевидно, предложил ему огромную сумму денег, чтобы спрятаться в этом нежилом помещении.

И задумчиво добавил:

– Но администратор не очень-то этому обрадовался.

– И Марраскауд продолжал жить в этой комнате, и о его пребывании здесь знал один только администратор? – спросил Шварц.

– Похоже на то, – задумчиво ответил Пуаро.

– Но почему его убили? – спросил доктор Люц. – И кто?

– Я думаю, об этом легко догадаться, – воскликнул Шварц. – Он должен был поделить деньги с членами своей банды. Он их обманул и приехал сюда, чтобы отсидеться. Думал, что в таком месте они его искать не станут, и ошибся: его выследили и убили.

Он потрогал носком ботинка мертвое тело.

– Об этом говорит и эта записка, – добавил он.

– Значит, это была не такая встреча, как мы думали, – задумчиво сказал Пуаро.