Текст книги "Индекай - край эльфов (СИ)"

Автор книги: Афет Сариев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

Глава 9

Наступали сумерки, когда Гром и Мартина направились к главному дуплу.

Шли молча. Впереди Мартина с легендарным посохом в руках, источающим хрустальным навершием уже не столько фиолетовые, сколько черные лучи. За ним шел, шаг отступя Гром, в качестве ее нового советника и телохранителя.

Мартина заметно волновалась. Не шутка. Собирается влиять на многоопытных военачальников воинственных эльфов. Что из этого получится – никто заранее не мог знать. А если вместо принятия ее власти, наоборот, атакуют ее? Сможет ли Гром в одиночку противостоять такому повороту событий? За кого тогда станут остальные там? Много вопросов безответных пока.

Как и рассказывал Амитола, они тоже шли беспрепятственно вперед с ветви на ветвь, туда, где на девятой и располагался вход в тронный зал. В святая-святых Дома Черных Воронов.

Долгая дорога до места встречи с военачальниками временами приукрашивалась забавными событиями. Так, где-то уже на шестой ветви навстречу попался небольшой отряд караульных. Все, во главе со своим старшим моментально пали ниц. Мартина даже отскочила назад от неожиданности. Чуть выше такое же преклонение совершил страж на соседней ветви. А когда дошли до заветного стального щита входа в тронный зал оба караульных офицера у входа салютовали ей саблями.

Гром с любопытством наблюдал за всеми этими метаморфозами. Практически, это у нее, как у него с подчинением живности получалось. Только его умение распространялось на неразумных неписей эфирными волнами, а ее – только на эльфов-неписей взглядом и голосом. Получалось у нее еще круче, потому что это ее временное умение не было потребляющим магию включением планки. Она теперь всегда так умела влиять на окружающих эльфов алмазом в ней.

Порой, ступая за ней по пятам, Гром подумывал: может, стоило ему самому кликнуть тогда на «да»?

Мартина повелительно махнула ручкой, стальной щит тут же откатили в сторону, пропуская их в огромное дупло, полное яркого света от множества круглых фонарей повсюду.

Они вступили вовнутрь сферического зала, целиком покрытого по полу гигантским ковром. В дальнем конце его возвышался пустой адамантовый трон, на котором лежала только черная подушка. Зато подле трона стояли три почтенного вида пожилых мужчин в строгих черных тогах, издали сами напоминающие стайку черных воронов. Поодаль у стен застыли, словно изваяния, десяток латников с помпезными черными кокардами на розовых шлемах. Сразу можно было догадаться – они и есть созванные Амитолом военачальники властителя Муилкорча.

Как только Мартина, а за ней Гром переступили порог тронного зала, за ними вошли с бряцанием пятеро лучников в кольчугах, в шеренгу выстроились у выхода.

Гром мельком обернулся, увидел их ники ярко-зелеными. Оставалось ему только гадать: это приказ военачальников или собственное их решение охранять Мартину.

Если у них и у советников Гром видел ники зелеными, то у всех военачальников они были пока серыми.

Мартина, мягко ступая по ворсистому ковру, величественно прошла в сторону трона. Гром тоже тронулся за ней. Ему ничего не оставалось, как доиграть свою роль советника и телохранителя.

Мартина остановилась на уровне приглашенных латников и обернулась к Грому:

– Ты будешь говорить от моего имени, – сказала она громко, чтобы все ее услышали. – Потом обратилась к трем похожим на воронов советникам: – Мой второй советник будет с вами говорить. Слушайте его, как меня. – Следом отступила за спину Грома, предоставив ему дальше выкручиваться из положения.

А Гром разочарованно констатировал факт: все военачальники все еще имеют серые ники. Не могут же воины иметь очень высокий показатель Интеллекта! Или эти могут? Забыл эту деталь уточнить у Амитолы. И еще неплохо было бы перед походом сюда проконсультироваться с друзьями, как и о чем говорить нужно. А так придется на импровизацию полагаться.

– Э-э… Несравненная Мартина желает выразить вам благодарность, что пришли узнать ее волю… – быстро оглядел сурово глядевших военачальников, – касающихся будущего Дома Черных Воронов.

Первое, что вы должны узнать. Отныне отчужденных в Индекайе нет. – Тут увидел полное недоумение не только на лице офицеров и советников, но и на лице самой Мартины, которая это пожелала им донести.

– Как нет? – промямлил один из советников. – Их всех истребили?

– Отныне отчужденных в Индекайе нет, – повторил Гром громче. – Отныне они первородные. Запомните это навсегда. И отныне первородные находятся под покровительством несравненной Мартины, благославленная самим богом Несару. Теперь первородные равны правами с эльфами.

Даже застывшие изваяниями военачальники пошли от его неожиданного заявления ходуном. Советники лихорадочно перешептывались. А Гром продолжал дальше ошарашивать присутствующих:

– По велению несравненной Мартины первородные теперь находятся под охраной воинов-духов. Если она прикажет, вы тоже будете их охранять.

Тут совершенно неожиданно сорвался один из военачальников. Его серый ник резко залился алым. С яростным криком:

– Никогда такому не бывать! – бугай выхватил длинный меч и, игнорируя оратора, ринулся на Мартину.

Мартина даже не успела испугаться, а Гром не успел достать клинки, как издали зазвенели тетивы, и длинные стрелы натыкались в офицерское лицо, превратив его в кровавое месиво. С грохотом рухнул сорвавшийся офицер, размазывая кровяной роскошный ковер подле ног бледной, как мел, Мартины.

Гром с треском вернул в ножны наполовину уже выдернутые клинки, внимательно присмотрелся в лица тех, которые остались на своих местах с серыми никами. Не видно было пока, что еще кто-то из них может взбунтоваться.

А молодцами оказались лучники! Значит, это их собственная инициатива охранять Мартину.

«Так, – лихорадочно думал Гром. – Про первородных сказал. Теперь что говорить?».

– Теперь слушайте новый приказ от посланницы бога Несару, – решил добить ситуацию, потому что ничего пока путного в голову не приходило. – Несравненная Мартина повелевает вам. На рассвете выведите войско в ближнюю степь, чтобы обратилась к ним с речью. Всем военачальникам ясно?

Это он только что придумал. Почему бы ей самой тоже немного не поболтать с подчиненными, раз хватило смелости приватизировать алмаз? Стоять, вечно молча за спинами «советников» не дело.

Военачальники продолжали стоять изваяниями недвижимо.

Тут у Грома, как будто берсерк включился. Его лицо исказила гримаса, вспыхнули глаза гневом, заорал на весь зал, сам удивляясь своей реакции:

– Спрашиваю в последний раз: всем военачальникам ясно?

– Ясно, – хором поспешили подтвердить бывалые офицеры.

Грома словно отпустило. Сам от себя не ожидал такой буйной реакции. Неужели та самая капля драконьей крови так его корчит порой? – подумал он с тревогой.

– Тогда идите, – кивнул он в сторону выхода, словно это его тронное помещение.

Военачальники, хмурясь, поклонились Мартине и направились к выходу. В зале остались только три советника Муилкорча.

Теперь Гром степенным шагом подошел к адамантовому трону, стал напротив них. На Грома уставились в тревоге три пары раскосых глаз. Однако их зеленоватые ники, в отличие от офицерских, говорили о покорности, что облегчало дальнейшее общение с ними.

Отсюда Гром указал на застывшую бледную Мартину и спросил их:

– Вы, уважаемые мудрецы, верите, что принесла благо эльфам посланница бога Несару?

– Конечно.

– Конечно.

– Конечно.

Все трое по очереди подтвердили свою полную уверенность в том.

– Тогда, сегодня же сообщите об этом всем жителям Черных Воронов. Пусть и они знают: явилась, наконец-то, к вам та, которая принесла эльфам достойную жизнь.

Тут с краю стоявший советник озадаченно промямлил:

– Скоро вернется наш властитель. Что же будет тогда с нами, когда он узнает обо всем этом?

Гром сам уже озадачивался подобным будущим историческим конфликтом. Сам тоже понятия не имел, во что такое может вылиться. Возможно, все кончится хорошей заварушкой. Но советники не этим озаботились. Их больше интересовала собственная судьба. Поэтому, Гром им сказал:

– От вас самих будет зависеть, что с вами будет, когда вернется Муилкорч. Если вновь преклонитесь перед ним, в дальнейшем вас будет ждать участь того четвертого советника, что теперь в заключении томится. Если сохраните верность избраннице Несару, будете и дальше тут оставаться. Несравненной Мартине понадобятся ваши советы.

После этих слов Гром отвернулся от них и пошел к выходу из зала, по пути, переступая через труп погибшего военачальника, кивком позвав и Мартину. Та послушно потопала за ним.

Стоявшие все еще у выхода лучники первыми высыпали на ветвь, зорко оглядывая округу. За ними вышли Гром и Мартина, чтобы в их сопровождении дойти до края широкой ветви девятого уровня, где Гром старым отработанным способом собирался снизойти до земли в обнимку с ней. Только теперь смущало их обоих необходимое для этого обязательное тесное объятье на глазах лучников.

Гром тихо спросил:

– Ты не против? – прижав ее за талию к себе и сразу почувствовав легкое головокружение от такой близости.

– Нет, – пролепетала она.

Гром видел, что у нее закатились глаза. Что и она не равнодушна такой близости.

Он прыгнул с ветви, крепко прижимая к себе Мартину под вскрик лучников, раздавшихся уже сверху.

Приземлились возле палаток, где Грому пришлось отпустить ее.

– Пойдем к ребятам, – хмуро бросил он ей и направился оттуда к тому самому холмику, где, несмотря на наступавшую ночь, до сих пор у костра ожидали их возвращения Амитола и Гуоно. Их силуэты виднелись уже отсюда.

Первым вопросом Амитолы был: удачно ли прошла встреча? – как только они тоже присели на травку у огонька.

Гром даже не знал, что ответить ему. Удачной ли была встреча, если офицеры Мартину так и не признали до конца, и даже одного пришлось убить? С другой стороны, переговоры завершились приказами. Тоже неплохой результат для одного дня. Поэтому, Гром кивнул:

– Удачно. Завтра с утра военачальники выведут сюда войско Дома, – показал он на степь перед холмом. – Мартина им приветственную речь толкать будет, – ухмыльнулся он, с иронией поглядев на нее. – Кстати, одним военачальником у властителя Муилкорча стало меньше.

– Ты убил его? – встрепенулся эльф.

– Нет. Лучники стояли у выхода. Они пристрелили, когда он напал на Мартину.

– Ух ты! – довольный потер ладони Амитола. – Как я вовремя сообразил нанять ей охрану.

– Не понял! – удивленно глянул на него Гром. – Что за охрана?

– Еще утром нанял их в гильдии ее охранять в тронном. Они мои соратники к тому же. Да еще по паре золотых дал каждому. Обещали, неотступно ее оберегать, пока я не скажу.

– А-а! Я-то подумал, это Мартины влияние на них так действует.

– Ну, ты правильно подумал. Например, тебя ни за какие золотые горы не стали бы охранять от своих же командиров. Поверь мне. Просто Мартина была для них неотразимой, – улыбнулся он ей. – В смысле влиянием алмазом.

– А как женщина – нет? – озорно сверкнули голубые глаза Мартины.

Значит, наконец-то ее отпускает напряженность после посещения тронного зала, понял Гром.

– Как женщина тоже, – не мог иначе ответить Амитола. Хотя сам понимал вкусы своих эльфов лучше. – Вот завтра станешь неотразимой и всему нашему войску.

Напоминание завтрашнего испытания сразу ввергло ее в уныние.

– Придумал же Гром! – сердито воскликнула Мартина. – Зачем это нужно было?

– Как зачем? – аж подскочил Амитола. – Отлично он придумал. Мне такое не пришло в голову. Завтра будет переломное событие. Только ты сама не подкачай с речью.

– С какой речью, если не знаю, как вообще предстану перед вашей армией?

– Нашей, Мартина. Нашей, – поправил ее мягко Амитола. – Ты хотела власти? А выступления необходимый атрибут ее. Учись властвовать уже.

– А может, опять кто-нибудь за меня будет говорить? – жалобно оглядывала она лица парней за костром.

– Нет, – качнул головой Гром. – На этот раз ты сама.

Мартина обреченно и тяжко вздохнула:

– Хотя бы подскажите тогда, что сказать-то им?

Ее отчаяние всех рассмешило. Похихикав, Амитола предложил ей утром пораньше с ним встретиться и прорепетировать свою осанку и речь.

– Подскажу, – пообещал он ей. – Все будет нормально. – Потом повернулся в сторону Грома: – Кроме смотра войск ничего нового не намечается?

– Я еще говорил им об охране первородных. Как раз тогда и сорвался один из военачальников.

– Тогда понятно почему сорвался. Тех считают презренными существами, недостойными дышать с эльфами одним воздухом. А тут ты такое сообщаешь.

– Пусть пересматривают свое мнение. Плевать.

– А еще что нового ты им сказал?

– Всё. Больше ничего. Потом вернулись сюда.

– Хорошо. Тогда, может, пора спать отправляться? А то завтра трудный день нас всех ожидает, – предложил Амитола.

С ним все согласились. Встали от костра и направились к главному дуплу. Всем им нужно было войти в Дом; Амитола шел в казарму, Гром и Гуоно – в свои каморки. А Мартине, наверное, нужно было добраться до лежанки Грома, где стоит ее портал, чтобы телепортироваться в Храм, в свою комнатушку там.

Даже покинув на неделю службу, ее никто не имел права лишать храмовых помещений, оставшихся за ней навечно. Это ее привилегия раз признана всеми шестью богами Аркадии своей жрицей. Гром даже не знал, сколько есть жриц в Аркадии. По крайней мере, в этих двух их не оказалось.

Амитола на третьем уровне ветвей пожелал всем спокойной ночи, отправился к себе по поперечной ветви, а они продолжили восхождение до своей «пятизвездочной» таверны.

Вошли в полный зал посетителей. Тут и Гуоно распрощался с ними, пошел к себе забираться по второй бронзовой лестнице, а они вдвоем поднялись в каморку Грома.

Как вошли, вспыхнула свечка, осветив убогую обстановку тесного дупла.

Мартина нехотя дошла до лежанки, остановилась там. В нерешительности поглядывала оттуда на насупленного у люка Грома. Наступила неловкая пауза.

Жалким голосом спросила оттуда:

– Ты точно хочешь, чтобы я ушла?

Вопрос ее оказался таким неожиданным и ниже пояса, что Гром потерял дар речи. Только сумел сделать шаг к ней и снова застыл на месте, не зная что сказать.

Желание вновь обладать Мартиной сейчас превалировала над всеми остальными его чувствами, затмила даже ее предательство с алмазом. Словно и на него уже действуют чары черных лучей, незримо сочащиеся с ее изящной фигурки. Но это, конечно, было не так. Она и до алмаза так же притягивала его. Если не сильнее.

Вдруг в голове его, словно, перемкнуло. Глаза заволокло туманом. Сам не понимая что творит, схватил ее плечи и так встряхнул, что капюшон сполз с ее светлых кудрей. Прижал ее к себе так сильно, что голубые глаза ее расширились от боли и страсти. И Гром порывисто припал к ее губам.

И тут его захлестнули неведомые до того эмоции звериного позыва, добравшегося до самки крылатого хищника.

Мартина заметно вздрогнула, когда он глухо зарычал, срывая с нее магические одеяния. Хотела как-то помешать ему, но он был неудержим и страшен. Гром был сейчас подобен тому дракону, что упал когда-то на нее в далекой пещере Наездника! Она еще хорошо помнила тот момент перед перерождением, чтобы не почувствовать похожий ужас. Но и пикнуть не смогла под ним на узкой лежанке. Она была его добычей в этот миг.

Гром очень хотел, но не мог себя обуздать. Это сейчас было выше его сил. Он мог только владеть попавшей в его когти неосторожной самкой. И он будет иметь ее столько, сколько пожелает. Что, собственно, теперь и происходило с ней, с Мартиной.

Она тоже была погружена теперь в новые ей эмоции; одновременно в ненависти и томительной страсти, перемешанные в голове в водовороте противоречивых чувств. Оказывается, можно и не хотеть, и хотеть единовременно того, что с ней творит Гром, обнаружила Мартина.

И эта вакханалия противоречий продолжалась долго. До тех пор, пока величины Выносливости не опустошились; уже давно у Мартины, а теперь и у Грома. Теперь и он замер в изнеможении на ней. Смотрел в ее остекленевшие большие, почти как у первородных, глаза, а сам пытался понять: что это с ним случилось вдруг? Ни до чего не сообразив, уткнул лицо ей в груди и притих. Сейчас у него ни сил, ни желания не было думать о чем-то еще. Мартине – тем более. Только нашла в себе силенки выбраться из-под него сколько это возможно на такой лежанке и, наконец-то, закрыть глаза.

А утром следующего дня Гром сам не пробудился бы, не будь настойчивым вызов по чату.

Тяжело, как с похмелья Гром открыл веки, вошел в чат:

– Чего тебе, – буркнул только.

– Эй, соня. Вставать пора, – услышал бодрый голос Амитолы. Даже позавидовал. – Уже поздно. И мы ждем тебя за завтраком. Кстати, Мартина тоже что-то не пришла до сих пор.

– Она здесь. Скоро спустимся к вам, – пробормотал Гром, пытаясь подняться на онемевшие ноги. – Всё. Конец связи.

Встал Гром с лежанки в полном недоумении: что это с ним вчера такое произошло, что ног не чует теперь? Никак не мог вспомнить ничего такого особенного. Посмотрел на спящую Мартину. Почему у нее такое странное лицо во сне?

Мартина, – потрогал ее за руку Гром. – Мартина, пора подниматься.

Девушка вздрогнула спросонок, открыла глаза и как-то странно посмотрела на него. Словно впервые его видела.

– Что с тобой, милая? – удивился ее такому взгляду Гром. – Плохой сон приснился?

Мартина молча кивнула, поднялась, подобрала раскиданные по всем сторонам свои одеяния, ни слова не говоря, стала одеваться. Гром тоже успел за это время облачиться в свои. Только непонимающе пожал плечами, подошел к люку.

Внизу народу опять было полно, но им ребята уже заняли отдельный столик. Там уже и завтрак, вроде рассчитанный на четверых, стоит.

– Доброе утро, – присели и они к ним.

Амитола с подозрением окинул новоприбывших, ухмыльнулся понимающе и воскликнул весело:

– Миру мир?

– Вроде того, – улыбнулся Гром, хотя Мартина и бровью не повела от такого откровенного намека.

Однако больше ребята не возвращались к сенсационной для них новости. Завтракали и обсуждали будущие деяния этого дня.

Амитола продолжал менторствовать. Давал советы Мартине как держать в руках посох, как говорить надрывным голосом. Но по лицу девушки можно было догадаться, что слушает эльфа вполуха. Мысли ее далеко где-то.

Сразу после завтрака Амитола суетливо вскочил:

– Пора на поле. Войско там уже наверняка собралось. Только Мартину ждут.

При этих словах девушка снова побледнела. Гром себя укорил за черствость. Мог бы вчера и не требовать этой встречи. Но, да поздно уже.

Они поднялись вслед за Амитолой и направились к выходу из таверны.

Мартина категорически отказалась спускаться с Громом в падении пера. Потребовала – пешком по ветвям, с остальными вместе.

Гром не понял причину ее отказа. Это, чтобы не быть с ним больше в плотном физическом контакте или банально хотела оттянуть время до встречи с армией, чего, было очевидно, до трепета конфузилась.

Но, только перешли по перекидному мостику на следующее дерево, перед их глазами открылась величественная панорама той стороны степи, где ровными шеренгами выстроились не менее тысячи воинов в сверкании лучей раннего солнца на шлемах и кольчугах. И все они накрыты серым ковром черточек ников.

– А вот и твоя аудитория, – радостно заметил Амитола, еще больше встревожив бедную Мартину.

Понадобилось им еще с полчаса, чтобы добраться до небольшого возвышения из камней, специально собранных перед первыми рядами войска, вроде трибуны для оратора.

Всю дорогу до места Амитола шел подручку с Мартиной и с жаром обучал ее предстоящей речи. Но понимала ли она его – трудно было догадаться. Только затравленно оглядывала приближающиеся ряды суровых лиц воинов.

Достигли «трибуны», возле которого толпились теперь вчерашние военачальники. Они, как и уже следовало им по сложившейся ситуации, почтительно поклонились и отступили на пару шагов.

Бессильно припадая на посох, Мартина поднималась на камни. Чуть не упала на них, когда споткнулась. Гром подскочил, поймал ее за локоть, удержал. Потом решительно сказал ей:

– Давай, сходи. Из тебя оратор, как из меня китайский мандарин.

Мартина в недоумении поглядела на него, дрожащими губами спросила:

– Почему?

– Пройдемся по их рядам. Не словами же ты на них действуешь. Алмаз сделает свое дело.

Под недоуменные взгляды не только военачальников, но и Амитолы и Гуоно, он помог ей обратно сойти с камней, а затем повел ее за локоть прямо вглубь рядов воинства. По пути прошептал:

– Как только буду пожимать тебе локоть, каждый раз громко говори: меня послал к вам Несару. Поняла?

Мартина быстро кивнула.

А Гром, как пересекли первые ряды строя, для проверки выученного, прижал ее локоток.

Мартина вздрогнула и неожиданно для самого Грома закричала, и очень громко:

– Я послана к вам богом Несару! Слушайтесь меня!

И тут произошло то, что называют цепной реакцией. Гром увидел картину точь-в-точь повторяющую эффект при подчинении им живности. Только никаких эфирных волн от Мартины не исходило. Зона воздействия, видимо, ограничивалась только звуковыми волнами, разносившими ее слова. Которые воины слышали ее, моментально красились никами в ярко зеленый. Тут же с обожанием уставлялись на нее, словно самого Несару лицезрели.

Гром от неожиданности результата эффекта, производимого Мартиной, сам опешил не меньше ее самой. Прошептал:

– Молодчина! Пошли еще вот к тем, серым. – И повел ее дальше вглубь многотысячной армии.

Таким способом их встреча оказалась плодотворнее планируемой трибунной речи. Как оказывались в глубине не расслышавших еще Мартину «серых», она сама уже, без его пожимания локтя, восклицала свою сакраментальную фразу, часто вставляя в нее еще пару хлестких слов, и окрас ников в радиусе десятка метров мгновенно менялся.

Гром с ухмылкой наблюдал еще одно изменение: сама Мартина с каждым окриком становилась все увереннее в себе. Наконец-то, перестала трепетать. В эйфории смотрела теперь на окружающих ее высоких эльфов в кольчугах, с щитами и мечами, с длинными луками и копьями, уже как на своих подчиненных. Видать, власть опьянила ее сразу. Тут ее оказалось с перебором для хрупкой девчонки, решившей когда-то поиграть немного в лучницу, но ставшей теперь сразу властительницей целой армии самых лучших лучников Аркадии.

По завершению прогулки среди воинства Черных Воронов, и полностью перевербовав их, они возвращались к оставшимся у «трибуны» военачальникам. А по пути Гром, проанализировав все произошедшее тут, пришел к важному пониманию, как «работает» алмаз, став единым с жрицей. Он понял, что без ее слов бывает только потенциал подчинения эльфов, а не оно само. Но, при этом, любые сказанные Мартиной фразы обретают для эльфов статус истинности. Похоже, на нечто, сродни с временным огромным показателем харизмы, нацеленной исключительно на эту расу. И, выходит, Интеллект тут ни при чем. Это некая скрытная степень харизмы, характеристики, не проявляемой в опциях.

Так, рассуждая про себя, Гром привел Мартину обратно к возвышению из камней. Тут она уже бодренько взобралась на них сама и закричала оттуда уже уверенным голосом, обращаясь к зеленому ковру ников:

– Воины! Отныне только я ваша законная властительница, и больше никто.

При этих ее словах раздался дружный грохот ударов тысяч оружий по щитам. Так своеобразно воины рукоплескали Мартине. А она счастливая оглянулась на Амитолу, тихо спросила его:

– Что еще должна была сказать?

– Скажи еще про первородных, – быстро подсказал он.

Мартина кивнула, снова повернулась к шеренгам перед собой.

– И еще я желаю, чтобы вы никогда не убивали первородных Индекайа. Теперь они под моей защитой, – закричала она во весь голос.

Последнее ее пожелание привело войско в шевеление шлемов. Зоркие глаза Грома засекли точечные посерения ников. В общей гамме и остальные понизили свою яркость.

Гром только покачал головой. Велико привитое презрение к отчужденным! Одно радовало, что красных не увидел. А то кровопролития и тут не избежали бы.

За их спиной стояли насупленные военачальники.

– Что? – обернулся к ним в ярости Гром. – Чем недовольны? Желанием бога Несару, пославший несравненную Мартину защитить первородных? Скажите тогда об этом воинам.

– Да, успокойся ты, – подскочил к нему Амитола. – Тут и мои командиры есть. Ради меня, не порть с ними отношения.

– Ладно, – буркнул Гром. – Пойдем уже отсюда. – Затем сердито бросил офицерам: – Уводите воинов. Встреча с несравненной Мартиной уже состоялась. Она сама вызовет вас, если нужно будет.

После этих слов все вчетвером покинули место встречи, пошли обратно в сторону Дома.

Возле главного дупла Гром спросил Амитолу:

– Ты, случаем, не слышал про крепость Стража, что неподалеку от Дома Белых Мердов?

Амитола задумался, затем отрицательно покачал головой:

– Ничего. А что?

– Нам придется туда идти по заданию. Хотелось бы заранее разузнать о крепости все, что возможно.

Тут вмешался Гуоно своим хриплым голосом:

– Думаю, тебе в Доме Белых Мердов надо разузнавать.

– Возможно, – согласно кивнул Гром.

– А пойдем туда вчетвером, – задорно предложил Амитола. – Все равно Мартине одной здесь нечего делать. С нами ей безопасней будет.

Гром вопросительно глянул на Мартину.

– Верно. Я тоже тогда с вами пойду, – сразу согласилась она. – Хотя я и не в группе…

Гуоно вновь вмешался хриплым голосом:

– Неразумно. У нее ограничены дни воздействия. Да здешний властитель может вернуться в любой час. Чем это обернется, не будь здесь нас – не предугадать.

– Тоже верно, – согласился с ним Гром. – Мартине необходимо продолжать тут властвовать и дождаться его возвращения. И вам нужно быть рядом, на всякий случай. Может понадобиться ваша помощь ей. Я один отправлюсь по заданию.

Мартина хотела уныло что-то возразить, но Гром уже развернулся и быстрым шагом направился в степь. Вскоре скрылся с их глаз в высокой траве.

А Гром пошел строго на север. В том направлении, если верить масштабу карты, до Дома Белых Мердов было где-то полдня пути.

Вскоре пейзаж стал незаметно изменяться. Зелень травы постепенно обретала бежевые тона. Чаще выглядывали из них скальные выступы.

Осень скоро сменится в Аркадии зимой. И ее предвестники – тяжелые тучи – уже наползали на небо цвета стали. Вчерашняя прохлада тут постепенно набирала силу морозности. Хотя броня Перуна прекрасно защищала его не только от клинков, но и от непогоды, Гром зябко водил плечами при каждом дуновении ветерка.

Первого моба севера он встретил к полудню своего похода. Еще издали он догадался, что видит того самого тотема Дома, куда направлялся теперь. Что этот зверь и есть мерд, предположил по его кипенно-белой шкуре.

Это был довольно крупный зверь кубической формы, потому что был равновелик и в ширину, и в длину, и в высоту. По крайней мере, с такого расстояния казался именно таким.

Гром шагал в его сторону, подумывая, как приблизится, включить подчинение, и отправить эту гору мышц подальше.

Когда до зверя оставалось метров двадцать, тридцать, Гром попал в границу зоны агрессии: хищник поспешно развернул жуткую морду в его сторону, и стал читаемым его алый ник: «индекайский мерд 5000/5000».

Отсюда этот альбинос казался в два раза выше самого Грома. Припущенная низко громадная голова, в оскале пасти не клыки, а пара длинных кинжалов, огнем горящие глазища.

Тут Гром самоуверенно врубил «подчинение живности», но маху дал, как и с теми монстрами матондами. Эфирные волны обтекали моба без ожидаемого воздействия.

– Фу ты, черт! – Гром спешно врубал Булаву и Щит.

Мерд рванул со старта, целясь в кусок мяса, своими ножками прибежавший к нему на обед.

Гром в самый последний миг коротко вильнул телом в сторону с его маршрута. А мерд развил достаточно большую скорость, чтобы его великая масса по инерции пронеслась еще с десяток метров, прежде чем смочь притормаживать. В этот момент Гром похож был на тореадора на арене. Если бы еще было кому хлопать с трибун на такой ловкий маневр. Но кругом была вся та же безлюдная степь.

Тем временем мерд уже развернулся для нового старта до юркого куска мяса, а Гром приготовился, на сей раз подловить зверя на клинки в его пролете мимо, как по степи разнесся громкий протяжный свист.

Мерд, чуть не сорвавшийся с места, тут же застыл где был. Теперь мотал массивной головой в поиске источника свиста. Гром тоже удивленно огляделся вокруг. Но, кроме того, что уже видел, ничего нового не засекал.

Тут второй раз раздался протяжный свист, и уже ближе. А мерд, как ручной песик, виляя коротким хвостом, потрусил в степь.

Гром проследил глазами по его новому маршруту и заметил, что там, рассекая высокую траву, шагает в сторону несостоявшегося побоища пожилой эльф весь в белом под стать шкуре мерда.

Тот эльф подошел сначала к мерду, чего-то ему выговорил, энергично помахивал длинной палкой в руке, после чего зверь быстренько удалился дальше вглубь степи, а он сам пошел в сторону Грома.

Вблизи стало ясно, что не пожилой этот эльф, а очень даже старый. Просто Грома сбило с толку его шустрое перемещение.

Как приблизился к нему старец, Гром прочел и его имя. Судя по нику, его звали Хакеч.

– Пусть будут славны твои дела, чужеземец – заговорил старик, когда достиг Грома. – Куда путь держишь по этим опасным для одиноких путников землям?

– И я тебе желаю всех удач, – кивнул ему Гром. – Иду я от Дома Черных Воронов до Дома Белых Мердов. А ты что делаешь один в этих, как ты считаешь, опасных землях?

Старец пристально и долго поглядел в его глаза, не отвечая на вопрос, кивнул в сторону:

– Иди за мной. – И вновь бодрым шагом, совсем не соответствующим его возрасту, повел Грома за собой по степи к виднеющимся из травы шапкам холмиков.

Привел его к невысокому шалашику из сухих ветвей, возле которого горел костерок. Сел у огонька, приглашая и Грома присесть. Потом заговорил с ним:

– На тебя напал мой мерд по ошибке. Ты не обижайся на него.

– Твой мерд? Собственный?

– Да, – кивнул старик. – Я его подобрал еще когда он был маленьким крепышом. Теперь он меня охраняет, когда я бываю занят готовкой настойки третьего глаза.

– Ого! А что это за настойка такая? – заинтриговался Гром.

Тут старец в глубокой задумчивости уставился на Грома. Ему показалось, что с кем-то еще шепчется в процессе изучения его персоны. Потом неожиданно сказал:

– А вот, попробуй. Это мой грибной напиток, чужеземец, – протянул ему маленькую пиалу серой жижи. – В Тарвирии такое не попьешь.

Гром, благодарно кивнув, принял пиалу из его рук, с сомнением поглядел на содержимое. Однако пригубил, чтобы не обидеть старика.

Сказать, что жидкость была неприятной, это приукрасить ее вкус. Она оказалась противной. Гром сморщился, тем самым сильно развеселив старца.

– Ничего, ничего, – похихикивая, успокаивал его старик Хакеч. – Это с непривычки.