Текст книги "Империя чувств"
Автор книги: Афаг Масуд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)
Масуд Афаг
Империя чувств
Афаг Масуд
ИМПЕРИЯ ЧУВСТВ
Перевод на русский – М. Гусейнзаде
"...Человек должен постичь нечто более высокое, нежели то, что способен постичь разумом... Даже если постигнутое чувствами не откроет причин сотворения мира, в них есть следы божественной силы..."
Фома Аквинский
ИМПРОВИЗАЦИЯ
Почему-то в последнее время отталкивает меня материальная сущность людей...
Отчего бы это?
Быть может, оттого, что телесной нашей оболочке не под силу выразить невидимую, неощутимую, подобную воздуху или лучу, тонкую сущность души?..
АГРЕССИВНОСТЬ
Сегодня утром в маршрутное такси сел среднего роста, полный мужчина. В маленький, узкий салон машины он втиснулся с трудом, отчаянно помогая себе совершенно не соразмерными телу и голове, короткими, хилыми ручками и ножками. От яростных глаз его и огромного, грубо очерченного рта по моему телу прошла странная дрожь...
Его побледневшим от неподвижности маленьким ручкам и ножкам не дали развиться эти большой рот и живые глаза...
МОЕ ОТКРЫТИЕ,
ИЛИ ШУТКИ ЛУКРЕЦИЯ
На днях переводила древнеримского философа Лукреция, и поразила меня одна его мысль: "... Дух человека неуправляем. И причина тому – он сам..."
Это страшное открытие в сущности человека повергло меня в ужас. Я не могла продолжать работу и долго пыталась постичь суть этой глубокой мысли.
...Выходит, мы – дух, а не разум... Дух, лишенный разума, не есть безумие... Но что же он тогда?.. Земным законам не подвластная, их отрицающая, все отвергающая, безграничная непостижимо-таинственная сущность... Он в нас... этот неподдающийся пониманию, непостижимый, неизвестный дух... Но если мы выходим из-под управления разума, значит...
Эта мысль Лукреция не давала мне покоя, я говорила о ней весь вечер дома, на следующий день – на работе.
На другой день, правя корректуру для печати, я не нашла эту мысль в тексте. Начала искать ее в рукописи и изумилась...
И в рукописи ее не было. Все остальное было. И мысль, которую я искала, должна была быть именно здесь, в этом отрывке...
Я вынуждена была вернуться к русскому тексту Лукреция, с которого переводила, внимательно перечитала все по частям, потом еще раз целиком, и ужас охватил меня.
У Лукреция этой мысли не было...
СПАСЕНИЕ
В один из особенно жарких летних дней от раскаленного воздуха плавился мозг, я ощущала пищу, превращающуюся во мне в отраву и медленно вливающуюся в кровь, а безвоздушный зной, плотно обступив, сдавливал со всех сторон, делая мир огромной, страшной клеткой, я вдруг подумала, что в любой момент, выплеснув эти страдания на бумагу, могу избавиться от них...
ВОСТОЧНАЯ ЛИТЕРАТУРА
В знойные дни этого лета я поняла, почему в восточных странах нет реалистической литературы.
Жара убивает в человеке все рациональное.
ЖАРА И БОЖЕСТВЕННОЕ
И еще в нынешний летний зной я поняла, что человек особенно отчетливо ощущает божество только при определенной температуре воздуха...
А если к тому же мы свяжем с этим появление всех священных книг именно в жарких странах, то окажемся на пороге какой-то огромной тайны...
ОЧЕРЕДНОЕ ОТКРЫТИЕ
Последние годы меня интересует одна лишь физиология человека... Его клетки, температура, внутренние органы, кожа и волосы, болезни...
Читаю только об этом.
Таинственная сущность наших органов, которые ночами, когда мы спим, подобно маленьким коварным зверушкам, сидят в нас рядком и тайком продолжают свою работу – раскрываются и закрываются, сжимаются и разжимаются, бьются, дрожат – во много раз интересней литературных образов.
И хотя этот болезненный интерес беспокоит меня, я постигла одну истину эти маленькие, водянистые органы могут сказать о нас гораздо точнее и больше, чем вся литература и философия...
ОДНА ИЗ ТАЙН
Я знала старика, который всю жизнь изводил своих близких, жил в трясине подлости и мерзости, но при этом прожил спокойную, долгую жизнь без болезней и нужды. А в день смерти он настолько преобразился, что лицо его стало тонким и красивым, как у шестнадцатилетнего юноши. С таким девственно прекрасным ликом он и покинул этот мир...
НОРМЫ НАСЕКОМЫХ
Один из выводов, к которым я пришла в последнее время, заключается в следующем: чтобы не погибнуть физически, надо обязательно принять нормы жизни каких-нибудь насекомых и жить по их законам.
ИГРИВЫЕ ПРОЦЕССЫ
Течет время, проходят годы, и великие духовные ценности, относящиеся к разряду "вечных", как-то легко и незаметно ускользнув, исчезают, другие же ничего не решающие, не имеющие никакого значения с некоей непонятной закономерностью сохраняются, и эта странная простота их увековечения пробуждает в человеке недоумение при мысли о вечности.
ФИЛОСОФИЯ И ЛИТЕРАТУРА
Занимаясь то литературой, то философией, я постоянно думаю – что же из них выше?.. Философия или Литература?!. И тут же сама себе отвечаю: конечно, Литература.
Ведь в философии нет магии. К тому же философия исследует закономерности этого, а иногда и других миров.
Литература же исследует то, что превыше всех законов.
О БЕЗДЕЙСТВУЮЩИХ ЗАКОНАХ
По сути в мире не действуют ни писанные, ни неписаные законы. Банальными фразами, типа "несправедливый мир", "коварный мир", "лживый мир" эти законы работать не заставишь, их не втиснешь в одежды справедливости и логики...
Но идут некие совершенно иные, ювелирно тонкие процессы, не подвластные нашему пониманию и существу.
Всевышний управляет именно этими процессами...
ИМПРОВИЗАЦИЯ О СМЕРТИ
Думая о смерти, каким-то особым чутьем понимаешь, насколько телу необходимо быть как можно более невесомым и бесплотным.
Переплыв бездонную, подобную глубоким, черным водам границу иного мира невозможно не ужаснуться тяжести и неповоротливости плоти своей, не сочетающейся с невесомостью этих вод.
О ПРЕЗИДЕНТЕ
В последние годы больше слухов и разговоров о здоровье президента, чем о его общественно-политической жизни.
Периодические, неожиданные чуть ли не смертельные болезни его лишают покоя и продолжают ошеломлять людей, придавая прочим событиям странный оттенок мимолетности...
Иногда кажется, что эти изменения здоровья неслучайны, а всего лишь ирония президента – его очередной способ защиты.
Люди, представляющие президента, уехавшего лечиться за рубеж, беспомощно лежащим на смертном одре, видя его бодрым, принимающим в неофициальной одежде иностранных посетителей, внимательно наблюдают за ним, подозревая какой-то непонятный, ловкий умысел в этих таинственных приключениях.
Народ ежедневно припадает к экранам телевизоров, настраивает цвет и четкость изображения и чуть ли не через лупу вглядывается в цвет лица президента, четкость его жестов, вслушивается в модуляцию его голоса, стараясь увидеть разрушительные или наоборот восстановительные процессы, протекающие в его организме. Подбирая и копя в сердцах выпадающие день за днем кирпичики его жизни, люди, сами того не подозревая, ждут не столько смерти президента, сколько переполоха внутри страны, этих полных кошмара бессонных ночей, этих пахнущих свободой штормов, которые очистят удушающую атмосферу опротивевшего однообразия убогого существования, нарушат их мучительно беспощадную, изнуряющую жизнь...
И президент это знает. Поэтому при встречах с послами, журналистами он сидит, держа ровной спину. Старается говорить четко, внутренне контролировать жесты, модуляции голоса.
Прикрывают же, заслоняют собой постаревшего президента, противостоят людям, с болезненной надеждой следящим за его состоянием, верные ему с молодых лет, совершенно не меняющиеся еще серые мудрые глаза...
ТАЙНА ЧЕРСТВЫХ ВЕТРОВ
Время от времени я слышу коварное завывание черствых серых ветров, окутывающих президента, сидящего где-то недалеко на открытом воздухе в окружении зеленых растений с острыми иглами и погруженного в задумчивость, в глубине глаз его отблеск непостижимого, таинственного временного пространства...
ЛИТЕРАТУРА И "ИМПЕРИЯ"
Вот уже несколько месяцев никак не могу закончить рассказ "Инспектор Вайсман". Точнее, мне мешает "Империя чувств". Ее почти тюремные, безжалостные, жесткие законы отвлекают меня от литературы, не дают возможности воплотить мысли в сюжеты, окутать их поэтическим туманом, искать художественную форму выражения мысли...
Может, потому что художественность безответственна?.. И здесь вступают в действие только неуловимые, невесомые законы литературы?..
Или потому что в литературе истина, облеченная в какой-либо сюжет, эпизод, образ, в окутавшей ее художественности теряет свою истинность, смягчается, меняет смысл?..
И тогда я вспоминаю шедевры корифеев литературы, и понимаю, что, может быть, мне надо еще глубже и серьезней задуматься о литературе.
МАШИНА ТОФИКА КУЛИЕВА
Больше всего на похоронах великого азербайджанского композитора Тофика Кулиева мне запомнилась черная иностранная машина, везущая тело покойного, она одиноко ехала медленно верх по извилистым улицам к Аллее почетного захоронения, заросшей ядовито пахнущими цветами...
И казалось, за этой машиной тянется нечто воздушное туманное, похожее на тюлевую фату невесты... Оно текло, вбирая в себя пыль и грязь кривых улочек, путаясь под ногами прохожих, под колесами машин...
...Это были чарующие песни композитора, уходя от нас, они тоже плыли за ним, чтобы умереть на Аллее почетного захоронения...
ИСТИНА ЗЕМЛЕТРЯСЕНИЯ
Только после землетрясения люди поняли, что Земной шар, по которому они спокойно разгуливали, ездили на машинах, строили высотные дома, зарабатывали деньги, обеспечивая надежное будущее, неведомым образом висит в совершенно пустом пространстве...
АЙЛИСЛИ ИЗ АЙЛИСА
Во время короткого телефонного разговора с Акрамом Айлисли, давно уехавшим из шумного города, чтобы отделаться от его суеты, в далекий Айлис и укрывшимся в своем одиноком домике под высокими, спокойными деревьями, мне почему-то показалось, что он по-прежнему в этом шумном городе...
"ОДНА"
Печальная судьба татарской разведчицы, действовавшей под псевдонимом "Одна", передачу о которой я недавно увидела по российскому телевидению, навела меня на мысли о том, что наши судьбы схожи, и я тоже одна из "Одних".
Эта женщина, отказавшись от всех радостей жизни и принеся личную жизнь в жертву советской разведке, в конце жизни одиноко жила в предоставленной ей государством за заслуги двухэтажной вилле.
Меня от нее отличает только то, что я не знаю, какой организации, кому и чему я служу, добровольно отказавшись ото всего на свете...
О ЩЕДРОСТИ
Безграничная любовь няни моего единственного сына, которого я обрела через много лет, при том, что сын день ото дня охладевает ко мне и льнет к этой приветливой, ласковой женщине, матери двух взрослых дочерей, с простодушной откровенностью говорящей: "...гадалки мне всегда предсказывали, что у меня будет сын..." – только радует меня.
НА ПОРОГЕ МУДРОСТИ
Понимая с возрастом, что мгновения, в которые переживаешь самые бурные эмоции, не имеют под собой никакой реальной опоры, приглушаешь их, словно уменьшила газ.
РЕВОЛЮЦИЯ ДУШИ
В один из трудных дней последнего периода, бьющаяся в водовороте материальных и физических страданий, потерявшая массу крови и сил после тяжелой хирургической операции бродила я по улицам... и вдруг какая-то необъяснимая сила, вонзилась в меня. И была эта сила столь сильна, что оглушила, отдалась острой резью в глазах, и, повергнув в дрожь, заставила остановиться...
Это было странное состояние, доселе не испытанное мной в казавшейся мне успешной жизни...
Тело мое было здесь, совсем недалеко от дома, в центре города, но сама я оказалась в какой-то спокойной и теплой пустоте, где дома, переулки, деревья и люди, утратив свою материальность, обрели какую-то божественную невесомость... Тело мое было не в силах вынести этого чарующего восторга...
...Чувствуя, как от ощущения этой высокой необъятной свободы безграничности и покоя глаза наполняются слезами, я повернула домой...
...Я шла, слезы текли из глаз... и чувствовала я, как переполняюсь поразительным ощущением благодарности и любви...
Я не могла осознать, что все это означает. И лишь спустя время также неожиданно поняла...
Это была моя Душа, вырвавшаяся, как из болота, из оков бесконечного убогого быта, мучительных материальных и моральных проблем...
Бывают и такие революции...
ПРЯТКИ
Иногда я устаю от философов, над переводами которых работаю по несколько месяцев. Точнее, меня утомляют их плоды чистого разума, совершенно далекие от чувств. Иногда хочется забросить подальше запланированное мной издание этой книги, погрузиться в бесконечную, полную тайн собственную душу, и подобно подводной лодке днями, неделями все ниже опускаться в ее темные глубины.
Ведь в этих философах (за исключением Сенеки) нет ничего о душе. Я же не могу отказаться от них?..
Ответ очень прост: я прячусь в них.
ТАЙНА ИСЫ ГУСЕЙНОВА
Часто думаю об Исе Гусейнове... Почему-то мне кажется, что кто-то или что-то постоянно мучает его. Временами я представляю его стоящего перед кем-то на коленях и плача пытающегося кому-то что-то объяснить. В такие минуты я решаю навестить его, но не делаю этого, зная, что он встретит меня красиво одетым, в отличном настроении, совершенно здоровый, будет болтать со мной обо всем – о нашем и потустороннем мире, литературе, хуруфитах, болезнях, чудесах и ничего больше не скажет...
ПСИХОЗ
Как всегда ощущаю себя неуклюжей в общественных местах... Так было и двадцать лет назад, наверное, так будет и через двадцать лет.
Отчего на людях я ощущаю себя, как среди иностранных шпионов, языка, которых не понимаю, или среди балерин, разгуливающих на пуантах и объясняющихся друг с другом на языке "па-де-па", или кажется мне, что все они члены какой-то сомнительной партии, с рождения знающие друг друга, живущие одной сплоченной семьей, и не понимаю, что означают взгляды, которыми они временами обмениваются, не понимаю намеков в их словах, значения улыбок?..
Мне становится страшно среди этих профессионалов, и кажется мне – если вдруг они все неожиданно обернутся в мою сторону, я не выдержу обстрела этой армии глаз...
КАЗНЬ
Вчера весь вечер мы говорили с дочкой о наших родственниках, знакомых, обсуждали их поступки, судьбы, трудное положение, в которое они попали, о том, как их перемололи жернова времени. Одних мы осуждали, других жалели.
А сегодня за завтраком дочка сказала, что ей снилась вереница людей, стоящих в очереди на казнь.
ОПАСНОЕ СХОДСТВО
Сегодня утром, увидев на первой полосе газеты фотографию одетого в черное актера, постоянно играющего в театре "Йуг" роли несчастных, заинтересовалась и раскрыла газету. Когда же выяснилось, что это портрет архиепископа "Арцаха" Паргева Мартиросяна, по телу прошел неприятный озноб.
Мне почему-то вспомнился этот актер, до смерти пугающий зрителей бесшумным хождением во время спектаклей по темному залу, падающий и отвратительно ползающий по полу...
НЕВИДИМЫЙ ФОТОГРАФ
Как-то в метро, долго проехав рядом с каким-то пожилым мужчиной, выходя, подумала, мы с ним будто позировали какому-то невидимому фотографу...
СТАРЫЕ ДЕВЫ
Удивительно, но плохие писатели похожи на старых дев. С ними приходится обращаться с чрезвычайной осторожностью, почтением, а чтобы они не утратили своего оптимизма, иногда даже – искренне или нет – хвалить их произведения.
СИЛА ЛАЗЕРНЫХ ЛУЧЕЙ
В моих писаниях разобраться может только Натик Сафаров. Причем он делает это настолько спокойно, не напрягаясь, что мне кажется, будто, написав строчку, я с нетерпением жду, когда он ее с этим спокойствием вычеркнет. Потом он поднимает голову, спокойно смотрит на меня своими близко посаженными, карими глазами... и внутри меня что-то обрывается, к лицу приливает кровь и оно начинают гореть.
Нет, я не стыжусь какого-то неудачного слова или фразы. Просто в эти мгновения "лазерные" лучи его глаз воздействуют на некие особо чувствительные мои точки, что от этого я невольно, бессознательно чувствую себя страшно виноватой.
СИЛА НАСТРОЕНИЯ
В хорошем настроении, даже щелчок пальцами звучит иначе.
НОВЫЙ ОБРАЗ
Я очень довольна, когда на глазу появляется ячмень, или хрипнет голос. Наверное, в такие дни я ощущаю себя иным человеком – чуть лучше и чуть несчастней.
МАРШРУТ ЖИЗНИ
Жизнь столь многослойна, многолика, многозначна, многогранна, что дабы не растеряться в этом ее многоцветье, не запутаться в ее бесчисленных поворотах, надо определить точный жизненный маршрут, включающий тебя, дом твой, семью, работу, друзей, и бдительно охранять границы этого маршрута.
КОШАЧИЙ БУНТ
Я чувствую, как наш серый кот, долгие годы немо, терпеливо и с выдержкой живущий среди нас, молчаливо следящий за каждым нашим движением, в один прекрасный день сорвет с себя ошейник, как люди бросают оземь шапки, швырнет его на стол и скажет:
– Все! С меня довольно!..
И СНОВА ЛИТЕРАТУРА
Вчера заходил Расим Гараджа. И мы с этим талантливым поэтом, с болезненной чувствительностью относящимся к литературе, смогли мастерски обойти ее границы, и, не коснувшись этой тонкой и болезненной для нас обоих темы, со странной осторожностью долго беседовали о всяких разностях.
...Но после его ухода я почувствовала, как нечто огромное, цельное, пошатнувшись, раскололось на две части...
ИМПРОВИЗАЦИЯ
Постоянно встречаю на улицах, в театре и в других местах постаревший, больной иногда же молодой вариант некоторых моих знакомых.
Словно, пребывая с нами, эти люди у нас на глазах умирают, воскрешают, молодеют, стареют и снова умирают.
КНИЖНЫЙ ПЛЕН
На прошлой неделе, проходя мимо книжного магазина около армянской церкви, вдруг почувствовала, как кто-то, прижав лицо к темному стеклу витрины, беззвучно зовет меня. Я оглянулась...
...Это был Юсиф Самедоглы... Он жалобно смотрел на меня с суперобложки прислоненной к витрине книги, махал рукой, просил вызволить его из тоскливого покоя магазина, из этой пыльной толпы книг...
ПРИЗНАНИЕ ШПИОНА
Иногда я кажусь себе опасной шпионкой, заброшенной в этот мир, со странной бдительностью наблюдающей за происходящим вокруг или ждущей предстоящего, следящей за людьми и животными, природой и атмосферой и за всем вообще.
СПЕСИВЫЙ СОСЕД
Почему-то в мечети я чувствую себя как в гостях у высокомерного соседа с тяжелым характером.
СТРАШНЫЙ КОНЦЕРТ
На прошлой неделе в большом зале Музыкальной академии пела невысокая американская вокалистка. По мере пения ее похожие на собачьи клыки зубы становились все длинней, отчего все недоверчивей я слушала исполняемые ею нежные романсы. А в перерыве наши великие композиторы смотрели с огромных портретов, висящих по стенам коридора, и странное виноватое выражение на их лицах говорило, что они уже не властны над сочиненным ими с любовью произведениями...
МУЗЫКАЛЬНЫЕ ДУХИ
Музыкальные инструменты напоминают мне духов талантливых людей, некогда живших с нами, а потом исчезнувших вместе со своими мирами.
ПИАНИНО-ФИЛОСОФ
Если относиться к музыкальным инструментам, как к духам некогда живших на земле талантливых людей, то можно определить, кто из них был женщиной, а кто мужчиной, кто нежным и тонким, а кто – жестоким или очаровательным, кто тихим и спокойным, а кто – чванливым и капризным.
В этом смысле самым сложным, может, и самым великим среди них было пианино. Это некто полумужчина-полуженщина, этакий кентаврообразный философ.
СИЛА СМЕРТИ
Сколько бы я, Рамиз Ровшан, Вагиф Баятлы, Вагиф Самедоглы, Расим Гараджа, Гамид Херисчи, Маир Мехти и другие ни боролись со смертью, сколько бы ни старались каждый по-своему растоптать ее черный ужас, ничего в смерти не меняется...
ИГРЫ ВРЕМЕНИ
Иногда, ощущая, что представляющееся почти полусном далекое прошлое совсем рядом, что долго тянущиеся годы всего-то в одном шаге от тебя, что шербет, который пила чуть ли не в детстве, находишь все на том же месте, и вкус у него не изменился, видишь двор, где только чуть подросли деревья, тогда думаешь почему же ты внешне так сильно изменилась?!.
ИЗ БОЖЕСТВЕННЫХ ТАЙН
Одна из страшных истин, ощущаемых мною тайным чутьем, это та, что незримая свита Всевышнего – ангелы, порхающие над плечами людскими, вьющиеся во снах наших, направляющие судьбы, гораздо слабее и беспомощнее нас.
ПАМЯТЬ МУЗЫКИ
По сути, все музыка о прошлом. В этом смысле о нашем самом далеком прошлом говорят мугамы и классические произведения.
ВЫСШАЯ СЛЕПОТА
Странно, что люди, испытывая высокие чувства, при этом так мало видят, вернее, не видят ничего.
РАЗНОВИДНОСТЬ СОПРОТИВЛЕНИЯ
Просыпаясь рано утром и боясь разбудить нас, муж прячется в полутемных, полусонных комнатах, зажав рот и нос, поднимает бурю чихания и кашля. Это сопротивляется начинающемуся дню его любящее покой тело.
ПОЛЬЗА РОДНИ
Переводя античных философов, я ощутила атмосферу тех времен, побывала в Афинах, Риме, в других греческих и римских городах, слышала шорохи в домах, где жили философы, ароматы древних пряностей и духов, мягкий шелест атласных и льняных одежд.
Вместе с тем в этом сказочном богатстве я иногда не могла не почувствовать неискренность, коварство и дьявольскую иронию, гениально спрятанную за их мудрыми строками.
ТАИНСТВЕННЫЙ МАРШРУТ
С самого детства зимой и летом, днем и вечером в окнах автобусов и троллейбусов я вижу одно и то же сосредоточенное женское лицо...
И часто по ночам, когда улицы затихают, я, погасив свет и ложась спать, думаю о той женщине. Иногда мне кажется, что все эти годы она ищет дорогу, ведущую к дому...
От этой мысли я впадаю в некую невесомость и чувствую, как во мне начинает бродить нечто странное и необъяснимое...
ДОРОГА НАД ПРОПАСТЬЮ
Отчего, живя вполне состоявшейся, спокойной и интересной жизнью, я постоянно ощущаю себя над какой-то пропастью, отвесные края которой к тому же очень зыбки, а впереди мне слышится гул еще более глубокой и темной пропасти?..
УПРЯМЫЕ МГНОВЕНИЯ
Иногда какие-то совершенно ненужные, будничные мгновения навечно застревают в памяти, так что даже жалеешь, что никак невозможно от них избавиться и в каком-то уголке подсознательной памяти унесешь их с собой в могилу.
Одно из таких мгновений – в бесконечной процессии, встречающей Брежнева в Баку, молоденькие танцовщицы в национальных одеждах с пестрыми букетами в руках и ничего не выражающими лицами...
НАСМЕШКА
Как только надоевшая всем своим голосом, манерой исполнения простеньких мелодий американская певица-коротышка закончила песню "Нью-Йорк, Нью-Йорк", которую исполняла в очень игривом темпе, зрители, ощутившие сладкое дыхание свободы, уже готовы были восторженно зааплодировать, но вдруг певица, словно назло, им с каким-то садистским выражением на лице запела повторно эту же песню, но теперь уже гораздо медленней.
О ВРЕДЕ ТЕОРИИ
В музыкальной и литературной системе образования конечный результат произведение искусства, рожденное с самыми светлыми чувствами, неотделимо от нудных учебников, раздраженных педагогов, нотных знаков, похожих на скопище насекомых, теорий, не имеющих никакого отношения к литературе. Спасти его от этих ненавистных теней уже просто невозможно.
НЕВЕДОМАЯ СИЛА БЕЗДАРНОСТИ
Есть глубокая и таинственная причина, по которой от бездарных произведений и их авторов приходят в ярость люди талантливые.
Бездари и их произведения обладают некоей опасной силой, неведомой талантам.
НЕРВНЫЙ ДРАКОН
Временами, особенно когда я злюсь, то ощущаю, как во мне начинает расти нечто, похожее на дерево... И, раздирая меня на части, оно старается расправить свои ветви. Временами же оно кажется мне не деревом, а спрятавшимся во мне и долгие годы дремлющим драконом, который иногда так страшно просыпается и встает в полный рост.
ИЗ ТАИНСТВЕННОГО
В конце января на время зимних каникул мы переехали на дачу в Мардакян. На краю безлюдной дороги, ведущей от моря к центру поселка, уже около месяца лежала дохлая собака с удивительной улыбкой, застывшей на морде. И всякий раз, проходя мимо нее, мне казалось, что я прикасаюсь к какой-то прозрачной стене, окружающей эту собаку. Это тело, скалящее в улыбке белые зубы, не разлагающееся и не гниющее. защищала та самая невидимая прозрачная стена.
МАЛЕНЬКИЕ И ПРЕКРАСНЫЕ
Есть некие маленькие и прекрасные люди, которые не способны ни на доброе, ни на злое, но своими приветливыми лицами, испуганными глазками они напоминают маленьких, красивых жучков, приносящих с собой покой, безопасность и тишину.
МОГИЛЬНЫЕ МУКИ
Может могильными муками называется тот период, когда в теле, покинутом душой, живым остается лишь мозг – лишенная чувств черствая мыслящая машина?!.
СНОВА СТРАХ
Каждое утро я просыпаюсь с какой-нибудь мелодией. Она некоторое время крутится во мне, наполняя меня какими-то неведомыми чувствами.
Наверное, эти мелодии я приношу с собой из снов своих. Иногда эти мелодии мне страшно напевать. И хожу я днями под их впечатлением, пряча их в себе.
МИРАЖИ МЫСЛЕЙ
Некие чувства и мысли маленькими миражами постоянно вьются вокруг меня. Время от времени они с потоком воздуха легкими пылинками проплывают мимо головы, ушей, дрогнув от какого-то моего движения, на мгновение касаются щек и снова в легком танце, удаляясь от меня, растворяются в воздухе...
ТАЙНАЯ РАБОТА
Знаю совершенно точно: кроме работы, семьи и творчества, я нахожусь еще в каком-то тайном процессе.
Вернее, я участвую в том процессе. Только мне никак не удается определить: в какое время дня и как я в этот процесс включаюсь.
ИЗ ТАЙН ЛИТЕРАТУРЫ
Временами, сочтя ненужной написанную вчера или несколько дней назад фразу, собираюсь зачеркнуть ее, но смутно ощущаемое нечто огромное, сильное и чужое останавливает меня...
ЧУТКИЙ ПТЕНЕЦ
Почему на официальных мероприятиях, собраниях и презентациях, окруженная чиновникам разных рангов, задавленная неискренними, официальными речами я ощущаю себя беспомощной и беспокойной, как только что вылупившийся из яйца, голый, без пуха и перьев птенец?!.
ВАГИФ И БАХ
Вчера, слушая Баха, я подумала, что в стихах Вагифа Джабраилзаде есть нечто схожее с этой музыкой... И поняла, что оба они постоянно, каждое мгновение заняты сотворением мира...
ИЗ ПОТУСТОРОННИХ ТАЙН
...В последнее время из смертей знакомых, скончавшихся в различных состояниях души и тела, я пришла к выводу, что как бы мы ни прожили жизнь греховно или безгрешно, творили добро или зло, были благородны и милосердны или подлыми и жестокими – все это никак не связано с Тем миром...
ИЗМЕРЕНИЕ СНОВ
Иногда по утрам, вспоминая увиденное во сне, сознаю, что этой ночью приснилось все, что я узнала, поняла с самого своего дня рождения... Сколь бы невероятным это ни казалось, но такие мгновения бывают.
Лишь после таких снов понимаешь, что и ты сама, и твоя судьба, и тот объемлющий всю жизнь сон – лишь некая черточка в еще более безграничном варианте Вечного и Непостижимого Сна, лишь штрих в Памяти Этого Мира...
ПИСАТЕЛИ ЭМИГРАНТЫ
Как ни странно, но отчего-то жаль наших русскоязычных писателей. Как бы искренне ни любили они родину, как бы ни были привязаны особенно к Баку, его древним центральным улицам, все равно они напоминают робких эмигрантов, с тоской в глазах влачащих мучительную одинокую жизнь на чужбине. Наверное, есть и такая эмиграция...
ХИТРЫЙ ПОКОЙНИК
Некоторое время назад скончавшийся близкий знакомый – жизнелюбивый старик девяносто двух лет – отчего-то в последние дни каждую ночь приходит в сны мои и моих детей... Дочке снится, что он входит в баню, запирается изнутри и никак не хочет выходить, в моих же снах он стоит передо мной на коленях и клянется, что боится бани, просит не загонять его туда и плачет, как ребенок...
По-моему, он ищет повода блуждать в наших снах...
СТРАШНЫЙ НАРОД
Неделю назад, гуляя с сыном по бульвару, мы случайно забрели в зловонный зоопарк, в какую-то родную, знакомую среду...
...Кругом было грязно, неухожено и оттого заболевшие от тоскливой жизни в тесных клетках, ставшие похожими на людей маленькие жалкие обезьянки, нервные белки, пугливые зайцы, злые павлины напоминали народ, страдающих от бесправия жителей какой-то страны.
МИРЫ БЕЗ ГРАНИЦ
То, что давно скончавшиеся, близкие или чужие предстают перед нами совсем близко с экранов телевизоров, обращают к нам свои хорошо знакомые лица, несущие отпечаток старины, говорят что-то трогательное, что не под силу нам до конца постичь, давно уже вошло в наш быт и стало обыденностью.
И когда видишь себя на старой фотографии, где ты щекой к щеке с давно умершим родным человеком, лишаешься покоя от непонимания – то неизвестное пространство, где вы на миг присели рядом, в нашем ли мире оно или в Ином, и ты сама Там ли, здесь?..
И уже не удивляешься, когда откуда-то из невидимого проулка за креслом, в котором ты спокойно сидишь, тянет странным холодком, и суп у тебя в руках мгновенно стынет, но ты спокойно ешь его, думая совсем о другом.
ТАЙНЫ ПОГРУЖЕНИЯ В СОН
Самый унизительный этап погружения в сон – когда, уже раздевшись, легши в постель, как жертвенный агнец неизбежного, ожидаешь мгновения ухода...
БАЛЕРИНА
Автобиографическое эссе
Некогда я была знакома с женщиной, о которой не могла толком сказать: высокая она или низкая, худая или толстая...
То же испытывали и ее коллеги, люди, которые временами встречали ее.
Зимой она, казалось, становилась ниже ростом. И даже, кажется, полнела. Летом же наоборот – худея, вытягивалась. И тогда ее истончившаяся, удлинившаяся шея делала ее похожей на диковинную птицу.
Невозможно было точно определить и возраст этой странной женщины. То казалась она пожилой и усталой, то – юной и бодрой.
Но труднее всего было уловить ее настроение.
Бывало, она смотрела на человека, как больной на солнце, с трудом поднимая отяжелевшие от печали веки, а спустя несколько часов молча, быстрыми шагами расхаживала по коридору, решая какие-то неотложные дела, то, не умолкая, говорила, смеялась, а то превращалась в самого жалкого человека на земле, съеживалась, чуть ли не замирая на месте...
Знающие ее близко говорили об этой женщине не иначе как со страхом. Они утверждали, что внешние и внутренние изменения, происходящие в ней, никак не связаны ни с настроением, ни с временами года. В этой женщине, говорили они, живут не одна, а несколько людей.
Одна из них – самая страшная и опасная – среднего возраста, хладнокровная, самодовольная, нервная, высокомерная дама, другая – мечтательная, застенчивая женщина, третье – бесполое существо, недовольный жизнью мыслитель-пессимист, четвертая – деловитый администратор и так далее, и тому подобное. Одним словом, невозможно сосчитать всех этих женщин разных возрастов и характеров.
Рассказывают, как однажды один из знакомых, оказавшись случайно около ее дома, из любопытства встал на цыпочки и заглянул в ее окно. Картина, представшая его глазам, настолько его поразила, что он долго не мог придти в себя...
