Текст книги "Предатель. Больше не твоя (СИ)"

Автор книги: Аелла Мэл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 9

В столовой мы сразу попадаем под прицел любопытных взглядов коллег. Я замечаю Свету с её свитой. Закрываю глаза на мгновение, делаю глубокий вдох и направляюсь к свободному столику. Аппетита нет совершенно – ни есть, ни пить не хочется. Пусть сам обедает, а я пока займусь делом. Открываю блокнот, готовлюсь записывать.

– Я тебе взял воду с лимоном, летний салат и картошку с грибами, – ставит на стол поднос Эмиль. Ну конечно, специально так делает! Его совершенно не волнует, что подумают окружающие. А ведь все уже наверняка решили, что начальник ухаживает за мной. Наверняка уже успели сделать из меня его любовницу. Если бы они только знали, что два года назад я была его женой…

– Я не буду, спасибо, – отвечаю как можно спокойнее, хотя внутри всё кипит от раздражения.

– Ди, не упрямься. Тебе нужно поесть, – настаивает он.

– Как скажете, – беру стакан с водой и делаю глоток, готовясь записывать.

– Понятно, – раздражённо произносит Эмиль. – Ди, мне нужна твоя помощь. Я хочу поднять эту компанию на такую высоту, какой не достигал «Вкус мечты». Здесь меня никто не знает, не понимает моих правил. А ты ведь отлично знаешь, как я работаю.

– Сделаю всё, что в моих силах, – отвечаю безразлично. Его амбиции меня мало волнуют. Пусть добивается своих целей как хочет, только бы оставил меня в покое.

– Ладно. Хорошо. Лучше перейдём к делу. В общем, начнём с того, что я хочу сделать ремонт во всех кабинетах. Желательно рассадить всех по два или три человека в кабинете, но не больше.

– Места на всех не хватит. Мы занимаем третий этаж и пару кабинетов на втором этаже. И то при этом ютимся, – замечаю я.

– Я это понимаю. Вчера прошёлся по всем кабинетам и заглянул на четвёртый этаж.

– Там клининговая компания.

– Знаю, но они уходят.

– В смысле уходят? У них вроде дела шли неплохо.

– Они расширяются и решили переехать в другое здание. Я договорился вечером встретиться с хозяином и взять в аренду весь четвёртый этаж.

– Не много ли будет? – с сомнением смотрю на него.

– Нет. Мы наймём ещё сотрудников. Планирую продолжить работу над детской комнатой, – его слова заставляют моё сердце пропустить удар.

– А для этого тоже нужны сотрудники.

Детская комната… Я предлагала ему эту идею два года назад. Тогда он доверил мне заняться этим проектом. Я вложила в него душу, планировала каждую деталь, но не успела довести до конца. Меня выгнали не только со собственной свадьбы, но и из компании. Обвинили в том, чего я никогда не делала.

Смотрю на Эмиля, пытаясь скрыть боль, которая на мгновение пронзила сердце.

– Мы вместе вдохнём в него жизнь, – мягко произносит он. В его глазах снова мелькают тени раскаяния. Но зачем они мне? Его сожаления не вернут мне потерянную жизнь, не исправят разбитых надежд и не залечат душевные раны.

– Я ваш ассистент, и не более того. Что дальше? – отвечаю холодно, стараясь не выдать своих эмоций.

– Ди?

– На этом всё? Я свободна?

– Нет, – раздражённо проводит рукой по отросшим волосам. Раньше он всегда носил короткую стрижку, а теперь волосы немного отросли. И этот шрам над глазом… От лба, рассекая бровь, тянется к щеке. Где он его получил?

– Мне нужны идеи по обустройству персонала. Ты работаешь с ними давно, знаешь всех и сможешь правильно рассадить по кабинетам. Если удастся занять четвёртый этаж, перенесём туда мой кабинет. А что насчёт зала для совещаний… или оставим на месте или же перенесем.

– Я бы там разместила отдел рекламы. Они творческие ребята, часто общаются друг с другом. Можно поставить перегородки, и всё будет удобно организовано.

– Как вариант. На четвертом этаже есть большое помещение, сделаем там зал для совещаний.

– Принято. А ваш кабинет можно отдать финансистам вместе с приёмной. Будет лучше, если они будут отдельно от консультантов.

– Посмотрим. Набросай варианты и примерный план, потом обсудим подробнее. А теперь поешь что-нибудь.

– Не хочу.

– Ди, пожалуйста!

– Приятного аппетита, Эмиль Муратович. Я пойду к себе. Наелась на год вперёд, – с лёгкой иронией говорю я, встаю и покидаю столовую.

Чувствую на спине любопытные взгляды коллег. Им всем до смерти интересно, что происходит между нами, и скоро они начнут расспрашивать меня. Но я не собираюсь делиться своими переживаниями. У меня есть работа, и этого достаточно.

Захожу в свой бывший кабинет и собираю немногочисленные вещи. В голове крутятся мысли о том, что ждёт впереди. Иду к Лене – там сейчас моё временное пристанище.

– Сбежала, что ли? – спрашивает она, уплетая спагетти с котлетой.

– Нет. Обсудили то, что он хотел, и я пошла за вещами, пока Светы нет на месте, – отвечаю, стараясь сохранять спокойствие.

– А, так ты всё-таки сбежала. От Светы?

– Отрицать не буду, – признаю очевидное.

Оставляю свои вещи на подоконнике и жду, пока Лена закончит обедать. Начинаем работу. Шеф возвращается через полчаса. Пару минут стоит, препарируя нас взглядом, и, вздохнув, уходит к себе.

– Он немного странный, нет? – шёпотом спрашивает Лена. – И, кажется, женат.

– С чего ты это взяла? – спрашиваю как можно безразличнее, хотя внутри всё сжимается от этих слов. Неужели его мать всё-таки добилась своего и женила его на Наиле?

– Ты не заметила? – удивлённо смотрит на меня.

– Чего не заметила?

– Обручальное кольцо на безымянном пальце. Хотя я слышала, что у них мужчины не носят кольца. Есть редкие исключения только. Наверное, он сильно любит её, раз надел кольцо.

– Не наше дело, – говорю, сжимая зубы.

«Чтоб ты провалился, Эмиль! – мысленно кричу я. – Будучи женатым на другой, пришёл сюда и говоришь такие громкие слова, как „скучал“. Заявляешь, что я твоя, когда у самого уже есть другая, законная жена. Будь ты проклят, Эмиль!»

Слушаю Лену вполуха, потому что мысли снова и снова возвращаются к этому чёртовому кольцу. Оно словно заноза в мозгу – раздражает, не даёт покоя.

«Почему? – терзаюсь я. – Почему, чёрт его подери?»

Глава 10

– Диана, – зовёт он ближе к концу рабочего дня. Всего пятнадцать минут – и я могла бы быть свободна.

– Слушаю, – вхожу и встаю, готовая вести запись. С огромным трудом удерживаюсь от того, чтобы взглянуть на его руки и проверить, на месте ли кольцо.

– Поедешь со мной на встречу? По поводу четвёртого этажа.

– Мои услуги там не потребуются, Эмиль Муратович. К тому же мой рабочий день подходит к концу.

– Хорошо, – он встаёт и накидывает пиджак. Раньше он их почти не носил… – Тогда вы с Леной свободны, можете идти домой. Может, тебя подвезти?

– Благодарю, но я доберусь сама. До свидания, Эмиль Муратович, – киваю и покидаю кабинет, обрадованная тем, что нас отпустили. Спешу поделиться этой новостью с Леной.

Эмиль уходит, бросив на меня какой-то странный, изучающий взгляд. Но я не стану даже думать об этом. Пусть смотрит как хочет. А ещё лучше – пусть смотрит на свою жену.

Иду по улице, стараясь не думать о том, что ждёт меня завтра. О новой должности, о работе бок о бок с ним, о его жене… О том, как больно сжимается сердце при мысли о его обручальном кольце.

– Ба, как ты отнесешься к тому, что меня повысили? – спрашиваю, помешивая ложкой суп за столом.

– Да? Тебя правда повысили? И зарплата будет выше? – немного взволнованно интересуется бабушка.

– Да. Зарплата будет выше, но и обязанности другие, – я действительно опасаюсь сообщать ей о своей новой должности. Будут выезды на фуршеты и мероприятия, и рано или поздно придётся признаться.

– Это хорошо. Лишняя копейка нам не помешает. Но что за обязанности?

– Ба, – беру её за руку. – Меня назначили помощницей начальника.

– Что? – она хватается за грудь. – Зачем?

– Лена беременна и уходит в декретный отпуск, а начальник выбрал меня. Если ты не хочешь этого, то я уйду оттуда. Поищу другую работу, – мысленно умоляю её согласиться. Тогда я с огромным облегчением смогу написать заявление об уходе.

– Ой, какая хорошая новость! Ты же говорила, что они с мужем давно хотят малыша. Значит, пришла пора им стать родителями. А ты… ну что уж теперь поделаешь. Раз начальник выбрал, значит так тому и быть. Ты у меня умница и справишься со всем.

– Конечно, ба, – улыбаюсь, хотя её слова совсем не радуют меня. Если рассказать, что у нас новое начальство и это Эмиль… её хватит удар! Она, конечно, двумя руками будет за то, чтобы я ушла. Может даже в больницу попасть от переживаний. Ещё одной операции я не вынесу. Вдруг она не выдержит и… Нет, лучше скрывать от неё возвращение Эмиля.

Отставляю тарелку и иду мыть посуду, стараясь не выдать своих истинных чувств. Бабушка не должна знать о моих проблемах на работе. Её здоровье для меня важнее всего. Пусть думает, что повышение – это просто новый этап в моей карьере, а не возвращение человека, который когда-то разбил мне сердце.

Лена уходит спустя два дня, передав все дела мне. И я остаюсь один на один с бывшим мужем, чем он начинает беззастенчиво пользоваться.

Каждый день превращается в испытание. Он постоянно просит кофе, и, конечно же, требует, чтобы я ставила чашку прямо перед ним. Через стол не перегнуться – больно широкий. Приходится подходить вплотную, и каждый раз он находит способ коснуться меня: то случайно заденет мою руку, то повернёт кресло так, что его колено оказывается рядом с моими ногами.

Его расслабленная поза, этот раздражающий жест – поглаживание большим пальцем уголка губ… Всё это выводит меня из себя. Я чувствую, как внутри закипает ярость каждый раз, когда он оказывается слишком близко.

«Прекрати!» – хочется крикнуть ему в лицо. Но я молчу, стиснув зубы, и продолжаю выполнять свои обязанности. Делаю вид, что не замечаю его провокаций, хотя каждая клеточка тела кричит.

Вечером, возвращаясь домой, я чувствую себя выжатой как лимон. Его прикосновения, взгляды, намёки – всё это словно яд, медленно отравляющий мою душу.

Ремонт на четвёртом этаже идёт с удивительной скоростью. Уже через пять дней мы переезжаем в новые помещения, и тут Эмиль включается в работу по полной программе.

Благодаря старым связям он получает заказ от весьма влиятельного клиента на организацию коктейльной вечеринки. Мы все погружаемся в работу с головой. Эмиль кардинально меняет весь уклад, который существовал при Всеволоде Николаевиче.

Мне искренне жаль сотрудников, которые растеряны этими переменами. Я стараюсь помогать им время от времени, вспоминая навыки работы с Эмилем. Вскоре вся моя помощь переходит в ведение Савы.

Два года назад мы с ним работали под началом Эмиля. Наша последняя встреча оставила неприятный осадок, и, честно говоря, я не испытываю особой радости от его присутствия рядом. Но приходится мириться с этим.

Сава неоднократно пытается завести со мной разговор, но я старательно избегаю этих попыток. Мне не нужны ни его извинения, ни чьи-либо ещё. В моей жизни сейчас есть только работа, и я намерена сосредоточиться исключительно на ней.

Наблюдая за тем, как Эмиль руководит процессом, замечаю, что его стиль стал жёстче, требовательнее. Он не щадит никого, включая меня. Возможно, это и к лучшему – меньше времени остаётся на мысли о прошлом, о том, что могло бы быть, но никогда уже не случится.

Глава 11

– Ты и с ним не поговоришь? – спрашивает Эмиль спустя неделю, как только я ставлю перед ним чашку с кофе.

– Не поняла? – делаю шаг, чтобы отойти, но он резко хватает меня за руку, удерживая на месте.

– Я понимаю, что со мной ты не хочешь говорить, но Сава… В чём его вина? Он всего лишь исполнял приказ сверху.

– А теперь ты решил мне приказать, чтобы я поговорила с ним? – усмехаюсь, пытаясь вырвать руку. – Как скажете, босс. Прямо сейчас пойду и исполню ваш наказ.

– Как же с тобой тяжело! – впервые повышает голос Эмиль, вставая в полный рост. – Почему ты не можешь просто выслушать другого человека? Просто пять минут молча постоять, послушать, попытаться понять…

– Тебе следовало сказать эти слова самому себе два года назад. Не надо учить меня на своих ошибках. Я сама их пройду. Я у себя, – развернувшись, я стремительно покидаю его кабинет.

Не хочу его слушать. Не хочу слышать эти пустые слова, не хочу пытаться понять мотивы, которые он даже сам не может объяснить. Два года прошло, а раны всё ещё болят. И его попытки сейчас что-то исправить кажутся мне жалкими и запоздалыми.

Да он всё это время пытается вывести меня на разговор о прошлом, но не выйдет. Я не хочу возвращаться к нему. Пусть лучше собирает свои вещи и едет к той, кто надела ему это кольцо. Она покорно выслушает его, будет улыбаться и делать вид, что всё хорошо. А я… я не такая.

Ремонт, подготовка к фуршету – всё это оказалось настоящей проверкой на прочность. Но мы справились. И вот сегодня, сжав руки в кулак, мы едем на наше мероприятие.

Бегаю, настраиваю ребят, которые волнуются. Говорю слова поддержки, пытаюсь передать им свою уверенность. Где-то здесь должен быть и Эмиль – я знаю это, слышала от коллег, что он где-то рядом. Но я избегаю встреч с ним, не хочу видеть его лицо, не хочу слышать его голос.

Каждый раз, когда слышу его имя, внутри что-то сжимается. Но я научилась с этим жить. Научилась быть сильной, научилась не показывать свои чувства.

– Главное, не волнуйся, – подбадриваю новенькую официантку. – Если будут приставать, дай хорошего леща и свали всё на меня.

– Вас же уволят, – испуганно смотрит на меня девушка.

– А и к лучшему. Считай, я мечтаю об этом. Ладно, гости уже собираются, тебе пора.

– Спасибо, Диана Александровна.

– Всегда рада помочь. И не забывай: любой косяк валим на меня. И другим ещё раз напомни об этом.

– Ты решила таким образом избавиться от него? – усмехается Сава, встав рядом и глядя вслед новенькой.

– Вдруг прокатит. Однажды он уже сделал это ни за что, теперь пусть увольняет за дело.

– Не он, – коротко отвечает Сава.

– Не он? – изгибаю бровь, внимательно глядя на него. За два года он совсем не изменился. Разве что мышцы немного подкачал, да взгляд стал более уверенным.

Сава медлит с ответом, словно взвешивая, стоит ли говорить. В его глазах мелькает что-то похожее на сочувствие, и это бесит меня ещё больше.

– Мне дал приказ Руслан Муратович, – начинает Сава, глядя на меня с искренним раскаянием. – Я не хотел, Диана, правда не хотел прогонять тебя. Но все улики указывали на тебя… Вся информация, которая ушла нашим конкурентам, была разослана от твоего имени и с твоей электронной почты.

– Меня это уже не интересует, Сав, – отвечаю холодно. – Своё я получила два года назад, и мне хватило. Правда меня больше не волнует.

– Не хочешь знать, кто тебя подставил? – настаивает он.

– Я догадываюсь, чьих это рук дело, – вздыхаю я. – Но не буду говорить вслух. Меня не услышали, когда я кричала об этом, а теперь… Поезд ушёл. И я абсолютно не хочу возвращать его назад.

– И меня никогда не простишь? – спрашивает он, глядя мне прямо в глаза.

– А тебе оно нужно? – поднимаю бровь. – Прощение?

– Нужно, – кивает он с серьёзным выражением лица. – Очень нужно.

В его словах есть что-то искреннее, но моё сердце больше не верит. Два года боли и разочарования выстроили вокруг него непробиваемую стену. Я не могу просто так взять и стереть всё, что произошло.

– А что оно тебе даст? Моё доверие? Прости, но нет. Мою дружбу? Тоже прости, нет. Для чего тебе ещё оно нужно?

– Для чистоты совести, – грустно улыбается Сава и отворачивается в сторону. – Когда Эмиль Муратович рассказал мне правду, я готов был голову пеплом посыпать. Мне правда стоило прислушаться к твоим словам и более глубоко всё просмотреть, но я не стал этого делать. Я очень сожалею. И надеюсь, когда-нибудь ты простишь меня и примешь мою руку дружбы.

– Возможно, в другой жизни, Сав, – коротко улыбаюсь я и ухожу.

Простить – не проблема. Проблема в том, что я не доверяю. Никому, кроме бабушки. Она – единственный человек, который ни на секунду не усомнился во мне. Всю жизнь, с самого моего рождения, она была рядом и всегда была на моей стороне. Только ей одной я могу доверять без оглядки. Только ей.

Иду по коридору, чувствуя, как внутри всё ещё клокочет обида. Два года прошло, а раны всё ещё болят. Каждое предательство оставляет шрам, который не так просто залечить.

Вспоминаю, как бабушка всегда говорила: «Доверие – это драгоценность, которую легко потерять и невозможно вернуть».

Захожу в комнату, где готовятся к фуршету, и стараюсь сосредоточиться на работе. Здесь и сейчас – единственное, что имеет значение. А прошлое… Пусть остаётся в прошлом. Вместе с разбитыми надеждами и утраченным доверием.

Несколько часов уже идёт вечеринка, и ноги буквально горят от усталости. Я привыкла сидеть в уютном офисе, а не носиться как угорелая по залу, обслуживая гостей. Сейчас эта беготня кажется бесконечной, и я чувствую, как каждая мышца в теле молит о пощаде.

Наконец-то удаётся найти укромный уголок, где можно хоть немного передохнуть. Присаживаюсь, стараясь не привлекать внимания, и делаю глубокий вдох. Шум вечеринки здесь слышен приглушённо, что даёт возможность хоть на минуту собраться с мыслями.

Гости у хозяина сегодня особенно шумные и развязные. Что-то не припомню, чтобы я работала с ними раньше. Хотя, конечно, мой опыт работы с Эмилем был не таким уж большим, но именно этих клиентов я точно не помню. Возможно, он нечасто устраивает подобные вечера.

– Устала? – Эмиль неожиданно садится рядом, и наши колени соприкасаются. Я замираю, не зная, куда деть ноги.

– Немного, – отвечаю, мысленно ругая себя за то, что расслабилась и присела. Теперь нужно встать и уйти, но тело словно свинцом налилось.

– Езжай домой, – неожиданно предлагает он. – Я сам дальше справлюсь.

– Серьёзно? – поднимаю на него удивлённый взгляд. Это, пожалуй, самое щедрое предложение, которое я когда-либо от него слышала.

– Да. Ты хорошо поработала. Ребят натаскала. Заслужила отдых.

– Спасибо! – искренне радуюсь я, но не успеваю даже пошевелиться, как звонит телефон.

– Да, бабуль? – отвечаю, косясь на Эмиля и прикладывая палец к губам, чтобы он молчал.

– Ди, как там у тебя дела? – раздаётся в трубке родной голос.

– Всё хорошо, ба, не переживай. Через час буду дома, – отвечаю, стараясь говорить спокойно.

– Возьми такси, милая. На сердце что-то неспокойно, – слышу в голосе бабушки тревогу.

– Хорошо, бабуль. Не волнуйся, скоро буду. Ты лекарства свои приняла?

– Приняла, приняла. Давай, жду тебя, девочка моя.

Нужно срочно ехать домой. Бабушка не из тех, кто просто так беспокоится. Если она сказала, что на сердце неспокойно – значит, нужно поторопиться. Нельзя, чтобы она волновалась, это может плохо сказаться на её давлении.

Быстро встаю, стараясь не показывать, насколько я благодарна Эмилю за разрешение уйти. Теперь главное – поймать такси и поскорее оказаться дома, где бабушка сможет успокоиться.

Глава 12

– Она сильно злится на меня? – тихо спрашивает Эмиль, о котором я уже успела забыть.

– Я бы хотел увидеться с ней…

– На незнакомцев не злятся, Эмиль Муратович. Их предпочитают и дальше не знать, – отвечаю я, стараясь скрыть гнев.

– Значит, сильно, – вздыхает он, прикрывая глаза. – Я облажался по полной.

– Это мягко сказано, Эмиль Муратович. Слишком мягко, – не могу сдержать сарказм.

– Мне нужно поговорить с ней, – он смотрит на меня, нахмурив брови.

– Даже не смей! – резко поворачиваюсь к нему всем корпусом. – Не смей приближаться к ней. Не смей попадаться ей на глаза. Слышишь меня?

– Почему? Я хочу увидеть её и поговорить о…

– Ей не о чем с тобой говорить! Абсолютно не о чем. Для неё ты больше не существуешь.

– Диана, что бы ты сейчас ни говорила, нам всем нужно поговорить. Мне с тобой, с твоей бабушкой…

– Нет, Эмиль! – мой голос дрожит от ярости. – На разговоры я достаточно ждала тебя. Ты упустил своё время. К бабушке не смей подходить, иначе уничтожу. Я не позволю из-за тебя потерять её!

– В смысле терять?

– В прямом! – кричу, теряя самообладание. – Ей нельзя нервничать, а ты… ты – сплошной большой нерв! Не приближайся к ней. Я тебе этого не позволю!

– И что? Мне теперь всю жизнь держаться вдали? Даже когда мы будем вместе? Как ты себе это представляешь?

– Никак! – резко встаю, мои глаза полны ненависти. – Никак, потому что мы вместе больше не будем. Никогда! Слышишь? Никогда!

– Ошибаешься, милая моя, – он поднимается во весь рост, надвигается на меня, словно тёмная гроза. – Ты моя и всегда будешь моей. Я просто не давлю на тебя, но и у моих нервов есть предел.

– Катись к чёрту со своими нервами и их пределами! – выплёвываю каждое слово. – Я предпочту умереть, чем вернуться к тебе. Слышал? Смерть – лучший выбор, чем ты!

– Я тебя даже смерти не отдам, – его рука хватает меня за локоть, сжимает до боли. – Ты принадлежишь мне и будешь принадлежать только мне. Даже после смерти я не позволю тебе исчезнуть.

– Твои громкие слова для меня пустой звук! – вырываю руку, чувствуя, как слёзы подступают к глазам. – Мне плевать на них. Но ты запомни одно: к моей бабушке не смей приближаться! Никогда!

Разворачиваюсь и ухожу, чувствуя, как внутри всё дрожит от гнева и боли. Его тихое, угрожающее:

– Посмотрим.

Проникает в самое сердце, но к бабушке я его не подпущу. Ни за что. Ни при каких обстоятельствах. Я на всё пойду, чтобы не допустить этой встречи. На любые меры. На любые ухищрения. На любые жертвы.

Бабушка сказала, что знать не желает этого человека. Сказала, что если увидит его когда-нибудь, то своими руками убьёт. И я ей верю. Верю каждому слову. Но дело не в этом. Дело в том, что она сама эту встречу не переживёт. Просто услышав о его возвращении, она сляжет в больницу. Её сердце не выдержит. Её слабое, доброе, любящее сердце, которое столько всего перенесло.

Я не могу этого допустить. Не имею права. Она – единственный человек, ради которого я ещё держусь на этом свете. Единственный, кто поддерживает меня в самые тёмные минуты. Единственный, кто никогда не предавал. И я не позволю какому-то самовлюблённому идиоту разрушить её хрупкое здоровье.

Я буду стоять на страже её спокойствия. Буду охранять её покой ценой собственной жизни. Буду делать всё возможное и невозможное, чтобы этот человек никогда не появился на пороге нашего дома. Никогда не произнёс её имя. Никогда не взглянул на неё своими лживыми глазами.

Потому что бабушка для меня – всё. И я защищу её. Любой ценой.

Дома она встречает меня, заметно взволнованная. Внимательно осматривает с головы до ног, словно ища невидимые раны. Только убедившись, что на мне нет ни единой царапины, обнимает крепко-крепко.

– В последнее время сердце не на месте, милая, – говорит, нежно гладя по голове. – Словно пытается сказать, что ты в беде. Ди, скажи правду, у тебя всё хорошо?

– Бабуль, ну что у меня может случиться? – стараюсь говорить беззаботно. – Меня повысили, зарплату увеличили. Езжу на вечеринки, знакомлюсь с новыми людьми. Даже на свидание сегодня пригласили, – подмигиваю ей с вымученной улыбкой.

– Согласилась?

– Нет, конечно! С первым встречным на свидание? Не-е-е, меня бабуля не так воспитывала. Вот если начнёт ухаживать, на коленях умолять, придёт, испросит у моей милой бабули – тогда ещё подумаю.

– Таких рыцарей не осталось, милая. Рая рассказала про своего племянника. Он уже офицер в тридцать два года и не женат. Через месяц приедет в гости к Рае, может…

– Ба, я тебе так сильно надоела, и ты решила меня в военный гарнизон сплавить? Прямо скажи: «Иди в армию!»

– Глупости не говори, дурочка. Идём лучше покормлю тебя, а то совсем исхудала со своей новой должностью.

«Не в должности дело, бабуль, совсем не в должности», – думаю про себя. – «Дело в начальнике, который нервы мне треплет. Который не даёт покоя ни днём, ни ночью. Который словно преследует меня своим присутствием. Но тебе об этом знать не нужно. Ты и так слишком много пережила. Я должна защитить тебя от всего этого кошмара».

А вслух лишь улыбаюсь и иду следом за бабушкой на кухню, где тепло и уютно, где пахнет пирогами и детством, где нет места тревогам и страхам.