Текст книги "Его Каприз или замуж за Дьявола (СИ)"

Автор книги: Адель Огнева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 33

До самой ночи мы пытались придумать план. Из-за внутренних волнений я не могла трезво мыслить, что очень раздражало. Паше грозит серьезный срок, а вся моя продуктивность пропала, будто бы её и не было.

Кроме Глеба, Маши, Нины и её сына, в квартире сейчас был адвокат, которого еще утром вызвал Глеб. Они долго разговаривали, но я их так же не слушала.

– Есть еще одна новость. – мрачно проговорила Нина, поворачивая к нам планшет.

На видео была Полина Соколова, моя сводная сестра, которая рассказывала в интервью всякие гадости:

– Он заставил меня сделать аборт, когда я рассказала ему о ребенке. – с самым обиженным выражением лица говорила Полина. – Но я отказалась. Ребенок не виновен в том, что его отец подонок. Тогда-то он и пригрозил мне. Намекнул, что просто так этого не оставит.

– Именно тогда на вас впервые покушались? – спрашивал журналист, подавая Полине салфетку, которой она смахнула невидимые слезы.

– Да, и после этого еще трижды. Я боюсь за себя и своего ребенка, боюсь выходить из дома, пока эту скотину не посадят!

– Насколько нам известно, у Павла Огарёва есть жена. Как получилось так, что они поженились именно в день разрыва вашей помолвки?

– Я общалась с её бывшим женихом, он-то мне и рассказал, почему они разошлись. Огарёв угрожал девочке, и под натиском она согласилась на его безумную игру. Но не уверена, что она жертва в этой истории. Бывшая горничная Огарёва рассказала, как его жена унижала персонал, а с мертвой девочкой и вовсе такой скандал был…

– Вы думаете, что Огарёв убил горничную по поручению жены?

– Уверена в этом!

Больше это слушать я не могла. Пришлось сжать кулаки настолько сильно, чтобы хоть как-то успокоиться.

Адвокат, который до этого молча смотрел интервью, вдруг начал говорить:

– Каждая ложь рано или поздно выходит наружу. У меня есть предположение, как вывести Соколову на откровения очень быстро. Но для этого понадобится помощь Маргариты.

– Что мне нужно делать? – я готова на все, только бы это помогло Паше.

– Нужно спровоцировать Соколову, чтобы она рассказала всю правду. Про несуществующую беременность, и про горничных.

– Я думаю, лучше начать с горничной, с Юли.

– Не волнуйтесь, она сама скоро придет в участок, чтобы добавить Павлу срока.

– Хорошо, но, как мне спровоцировать Полину?

– Это уж сами придумайте. А сейчас, мне пора.

Нина проводила адвоката, и в гостиной мы вновь остались одни. Глеб расхаживал по помещению, на Маше вообще лица не было, она так и не рассказала ему о своей беременности. Нина каждые десять минут проверяла, спит ли её сын, а я не знала, что делать.

С Виктора не сняли обвинений, но я уверена, что он попытается повесить все на Пашу.

У меня были мысли, как вывести Полину на чистую воду, но, не думаю, что она настолько глупая, что не раскусит меня. Еще она сказала, что разговаривала с Богданом, и я очень надеюсь, что он никак с ними не связан, иначе это только добавит мне проблем.

– Значит так. – начал Глеб, подходя к нам. – Марго, ты пойдешь в дом к Соколовым, и как хочешь, но ты должна разозлить Соколову. Чтобы она прям душу излила.

Я промолчала. А что собственно и говорить? Идей как это сделать у меня не было, но они появятся, я на это надеюсь.

– Я договорюсь с журналистами, они должны помочь, чтобы записать все в подробностях.

– Глеб, Полина не такая дура, чтобы ничего не заподозрить.

– Уж поверь, еще какая. Но не все так просто. Для лучшего эффекта, её нужно будет напоить. Если она и правда беременна, пить не будет. Если напьется, она как на духу расскажет тебе все. Да и я уверен, что как только её родители уйдут из дома, она откроет бутылочку виски. Но есть еще одна проблема. Соколова любит пускать в ход коготки, а охраны там не будет.

– А её родители? Как Николай вообще смог допустить такое?

– Он не был в курсе. Но и помогать нам вряд ли будет, она все же его дочь.

Внутри я почувствовала странный укол ревности. Ведь я же тоже его дочь. Пусть я до последнего старалась не думать об этом.

– Хорошо. Я готова. – уже громче проговорила я. – Когда приступаем к плану?

Глеб усмехнулся, и мне показалось, что как-то нервно:

– Не все так просто, Марго. Это только часть плана, самое сложное будет далее. Выведя Соколову на чистую воду, мы подорвем её авторитет, если повезет, она признается, кто стоит за убийствами, и тогда начнется самое главное.

– Мы же сможем пересажать их всех? – я желаю, чтобы каждый ответил за свой поступок.

– Если все пройдет так, как должно, тогда Соколову и горничную ждет статья за подачу ложных показаний. Если уже после, они признаются, что за всем стоит Виктор, им дадут меньший срок, за чистосердечное признание. Павла выпустят, а Виктора посадят.

Как бы я хотела, чтобы все пошло по плану. Поэтому сделаю все, чтобы вывести Полину из равновесия. Чтобы она не просто призналась во всем, я хочу, чтобы она пожалела о том, что посмела оболгать Пашу.

Все происходило слишком быстро. Уже на следующий день позвонил адвокат, и сообщил, что у нас есть все шансы вызволить Павла, только нужно, чтобы все, кто приложил свою руку к его аресту, подписали чистосердечное признание. После, позвонил тот самый друг Глеба, который вчера задержал Пашу. Титов. Он объяснил, что опрашивал Павла, и понимает, что тот не врет, и ни в чем не виноват.

Все же наша полиция еще на что-то годится.

Он согласился нам помочь, сказал, что команда оперов будет ждать нас недалеко от дома Соколовых. После признания Полины, они ворвутся в дом и задержат её.

Я чувствовала себя героиней какого-то сериала, ведь никогда не могла бы подумать, что со мной может произойти подобное.

Меня предупредили, что Полина может развязать драку, поэтому в этом и заключается вся опасность. Николая с женой в доме не будет, он до последнего не верит в то, что его дочь врет, и считает, что Паша виновен в смертях тех людей, но, все же согласился немного помочь. Еще утром он позвонил мне и предложил уехать из города, для своей же безопасности, но, услышав отказ, сказал, что не будет мешать нашим планам.

Я думаю, что он сам не верит во все это, просто не хочет думать, что его дочь врет. Поэтому и согласился на время уехать из дома, чтобы мы смогли исполнить свой план.

– Не волнуйся. – улыбнулся Глеб, когда мы вдвоем подъехали к небольшому фургончику, недалеко от дома Соколовых.

В нем было несколько компьютеров, Титов и еще несколько парней.

Мне выдали маленький наушник, через который я буду слышать все, что говорит мне Титов, а нашею повесили кулон, в которой была скрытая камера, которая подавала сигнал на один из компьютеров. Остальные два транслировали черный и главный вход дома.

Признаться, у меня не было никакого волнения, словно я знала, что все будет хорошо. Поэтому, входила в дом Соколовых я с полным спокойствием внутри.

И сразу же застала Полину за выпивкой, как и предполагал Глеб.

Вокруг были разбросаны вещи, а на полу лежало много осколков от разбитой вазы.

– Совесть не грызет? – начала я, не дожидаясь, пока Титов начет диктовать мне текст через наушник.

Полина обернулась, и сползла с высокого барного стула. Держа в одной руке бутылку. Она слегка пошатывалась на ногах из-за выпитого алкоголя, и мерзко ухмылялась.

– Какие люди, да без охраны. Что, нет больше рядом твоего муженька? Некому защитить. – медленно протянула она, придерживаясь другой рукой за барную стойку, чтобы не упасть.

– Это ненадолго. Он ни в чем не виноват, и скоро выйдет, и ты это знаешь. Не так ли?

– Наивная дура. – икнула Полина, и сделала шаг в мою сторону.

Её глаза горели злым огнем, а губы растянулись в мерзкой улыбке:

– Если бы не ты, ничего этого бы не было! Я бы вышла за Пашу замуж, и он бы не сел в тюрьму!

В наушнике послышался голос Титова:

– Марго, шаг назад. Она невменяема, и может навредить тебе.

Я сделала так, как приказал Титов, и продолжила:

– Зачем ты врала журналистам? На меня и Пашу. Думала, никто не узнает, что это все подстава? Ты же понимаешь, что тебе это все боком вылезет?

– Ты ничего не докажешь! – надменная усмешка, она думает, что уже победила.

– Неужели. О как! – улыбнулась я, чем только сильнее вывела Полину из себя. – Не ты ли признавалась ему в любви, когда вы объявили помолвку, когда-то? Все могут подумать, что ты из-за ревности вчера наврала на камеру.

Полина подняла бутылку, и сделала два глотка алкоголя.

– У тебя нет доказательств, что я вчера врала. Кровь нашли в его машине, есть свидетель, которая видела Павла с той горничной в день её смерти.

Выражение Полины сменилось. Сейчас она волновалась, и Титов дал мне следующие указания:

– Переходи в наступление, Марго. Но громко, и четко!

Немедля больше ни секунды, я выкрикнула:

– Тебе лучше самой признаться! На кого ты работаешь?! – мой голос на неё не сработал, поэтому я решила сменить стратегию.

Быстро подойдя к Полине, я выхватила бутылку из её руки, и откинула в сторону. Воспользовавшись её замешательством, я схватила Полину за волосы, сильно дернув в сторону:

– Ты знаешь, что бывает за ложные показания?! Или думаешь, раз Паша сейчас в тюрьме, он не сможет добраться до тебя?

– Ты сама во всем виновата! – Полина начала хныкать и вырываться, но я лишь сильнее дернула её волосы вниз. – Я любила его! Хотела выйти за него замуж, но ты все испортила!

– Я испортила?!

Полина несколько раз пыталась достать до меня рукой, но из-за ей состояния она не смогла. В итоге она не выдержала, и расплакалась:

– Я не знала, что все так выйдет! Я хотела только устранить тебя! Я не хотела, чтобы Пашу посадили!

– Что? – я не совсем понимала смысл её слов, но вот Титов кажется понял.

Он быстро произнес:

– Марго, уходите оттуда, сейчас же! Это ловушка!

Не успела я отпустить Полину, как за моей спиной послышались громкие аплодисменты.

Отпрыгнув от Полины, которая тут же упала на колени, я встретилась взглядом с незнакомым мне мужчиной. Но мне не нужно было угадывать, кто это. Я итак знала.

– Виктор… – сорвалось с моих уст.

Титов кричал в наушник, но я словно к полу приросла.

– Какой смелый цветочек у нашего Огарёва. Не побоялась прийти, и для чего? Чтобы заставить Полину отказаться от своих слов?

Виктор представлял из себя худого, не сильно высокого мужчину. Острые скулы, первая седина в волосах. Он не был похож на бизнесмена, скорее, на наркомана. Об этом еще говорило то, что он постоянно подтирал нос рукой, словно только что принял порцию кокаина. Его глаза опасно блестели, а Полина и вовсе забилась в угол, при виде его.

– Девчонка работает на меня. – захихикал Виктор, словно сумасшедший, и кивнул на Полину. – Это я заставил её соврать прессе.

– Зачем ты мне это рассказываешь? – мой голос не дрожал, я знала, что в сотнях метрах от дома стоит целый фургон с вооруженными операми.

– А разве ты не это спрашивала у неё?

Виктор усмехнулся, и начал медленно подходить ко мне:

– Вторая девушка тоже работает на меня. Симпатичная горничная.

– Не подходи! – я поправила наушник, но больше не слышала голос Титова.

Вдруг, что-то произошло? Вот теперь мне стало и правда страшно.

– Паша и правда думал, что будет постоянно рядом, возле тебя? – спросил он, подходя еще ближе. – Думал, что сможет защитить тебя. Как самонадеянно.

Он хлопнул в ладони, и вздохнул, словно был расстроен.

– Что тебе нужно? – голос начинал дрожать, я не понимала, почему в дом не врываются опера и Глеб.

– Месть. – прошипел Виктор, доставая пистолет из кобуры. – Паша отчаянно пытался меня посадить, я посадил его. Он хотел обмануть меня, подставить, и поплатиться за это.

В следующий момент дверь дома распахивается, и сюда врываются вооруженные полицейские.

Но не успеваю я обрадоваться, так как Виктор успевает наставить на меня дуло пистолета.

Раздается громкий выстрел, и мое тело пронзает жгучая, раздирающая изнутри боль. Я смотрю на живот, наблюдая, как ткань одежды намокает, окрашиваясь в алый цвет.

Уходя в себя, я даже не чувствую звука следующих выстрелов и криков оперов.

Прежде чем я упала на пол, я увидела лицо Глеба. Бледное, и испуганное. Он изо всех сил бежит ко мне.

Не смотря на пелену слез, что застилает мне глаза, я вижу перед глазами не Глеба, а того человека, который не раз спасал меня, который стал для меня всем. Я улыбнулась, пусть и понимала, что это всего лишь иллюзия, которую показывает мне мозг перед скорой смертью.

В какой-то момент все пропало, погрузилось в черную пелену, и боль ушла. Я получила спокойствие, о котором так мечтала.

Глава 34

Павел

Словно под гипнозом смотрю, как тонкое, хрупкое тело падает на холодный, каменный пол гостиной Соколовых. Не могу пошевелиться, мое тело будто обледенело. Кровь в жилах стынет.

Но не смотря на все это я срываюсь с места, вопреки крикам Титова и его команды.

Даже не смотрю в ту сторону, где оперы крутят Виктора, но я слышу его смех. Безумный, словно он считает себя победителем в этой больной игре.

В памяти всплывает картина, как когда-то я так же падал на колени перед своей мертвой девушкой. Словно дежавю. Я снова сижу, придерживая голову возлюбленной, хватаясь за последние остатки разума.

– Марго, посмотри на меня! – её лицо бледное, а кровь продолжает хлестать из раны. – Пожалуйста…

Второй раз в жизни я не знаю, что мне делать. Скорая не успеет, я понимаю, пусть и продолжаю надеяться. Я не могу остаться один, не тогда, когда нашел свой смысл жизни в этой девчонке.

Я чувствую, как начинаю умирать изнутри.

Из последних сил прижимаю руку к её животу, в попытке хоть как-то остановить кровь.

– Где эта гребанная скорая?! – не слышу своего крика, но продолжаю кричать.

Я не чувствую её дыхания, проводя рукой по щеке. Оно слишком слабое, слишком медленное.

– Все будет хорошо. – успокаиваю сам себя, замечая, как собственное тело дрожит.

Как же тяжело, и нереально больно. Лучше бы на её месте был я. Марго не заслужила такой участи. Она ведь хотела совершенно другого будущего. Счастливого, спокойного, без проблем и перестрелок. Она мечтала о детях, и сейчас я готов на все, чтобы дать ей это.

Она не может умереть.

– Я люблю тебя, Марго.

Никогда не говорил подобных слов, ведь считал это сентиментальной глупостью. Такие слова никогда у меня ничего не вызывали, но только не сейчас. Не знаю, но в груди что-то ёкнуло, захотелось говорить ей это каждый день.

Слышу звук сирены, и уже через мгновение к нам подбегают врачи с носилками. Все происходит как в замедленной съемке. Марго перекладывают на носилки, отпихивая меня в сторону, чтобы не мешал. А я продолжаю всматриваться в её бледное, бездыханное лицо.

***

Сложно сказать, сколько часов прошло с того момента, как все закончилось. Я не могу есть, не могу пить. Я хочу отдохнуть от самого себя. От своих постоянных страхов, сомнений, чертовых мыслей, и воспоминаний. Уже на повторе прокручиваю все моменты с Марго. Её улыбку, смех, нежный голос.

Стоит мне закрыть глаза, как её обворожительный, ангельский взгляд пленяет меня.

Я хочу выйти из свое больной головы, хочу перестать существовать, хотя бы пока врачи не вынесут свой вердикт.

В коридоре, где я сижу, стоит мертвая тишина, которая еще больше давит на мозги.

Ни один человек еще не вышел из операционной.

Я отослал Глеба и Нину, которые пытались меня поддержать. Они не понимают, все что мне нужно, это живая Марго.

Со слов друга я знаю, что Виктора передали в полицию, и на этот раз он не сбежит. Он сумел задурить головы многим, но только не Титову. Не зря он командир, потому что понял, кто стоит за всеми убийствами.

Как только меня забрали в отделение, Титов долго и нудно опрашивал меня, но вскоре к нам ворвался полицейский, под руку с Юлей, моей, уже бывшей горничной. Она была вся в слезах, и рассказала Титову занимательную историю. О том, как помогала Виктору, но исключительно из-за того, что он её шантажировал. Я не верил её слезам, и был уверен, что никакого шантажа не было, и в полицию она пришла чисто из-за того, что знала, что Виктора рано или поздно посадят, а её вместе с ним. Боялась за свою шкуру, вот и перестраховалась.

С Полиной было все куда сложнее, она так отчаянно хотела меня вернуть, что была готова сама убить Марго. Но что еще интересней, как оказалось, она и правда беременна. Не от меня, конечно, Полина призналась, что ребенок от другого мужчины. Она до последнего надеялась, что я поверю в её сказку, и вернусь, чтобы сохранить семью.

Из собственных мыслей меня вытащил голос Николая Соколова, который только что подошел, держа в руках два стаканчика с кофе.

– Она выкарабкается. – проговорил он, протягивая мне кофе.

Сейчас я не хочу ни с кем разговаривать, боюсь, что не сдержусь и наломаю дров.

В глубине души я был зол на Соколова. В первую очередь он отец Марго, и смог так просто от неё отказаться когда-то. Он не боролся, когда тесть ему пригрозил, он лишь поджал хвост. Так поступаю трусы, но, по моему мнению, он все же имеет право сидеть здесь, и ждать вердикта врачей.

Как только дверь операционной открывается, мы вскакиваем. Врач приспускает маску с лица, и я замечаю то, чего боялся больше всего. Выражение лица, полное сочувствия.

– Мы сделали все, что могли, господин Огарёв. Следующие часы будут решающими, но, советую вам подготовиться к плохому исходу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 35

Павел

Двое суток. Вот сколько времени прошло с того момента, как врач сказал готовиться к худшему.

Двое суток, как Маргарита находится в коме.

Я не верю, что она может не проснуться, и всячески отказываюсь уходить домой. Нина несколько раз приезжала, привозила мне еду и чистую одежду. Меня впустили в палату к Марго, сказав, что она все слышит, и возможно, это поможет ей быстрее очнуться.

– Угроза здоровью миновала, но, – запнулся доктор, объясняя мне, что именно с Марго. – Мы не видим весомых причин для комы, и предполагаем, что она скоро проснется, но, должен вас предупредить, период реабилитации будет сложным. Ваша жена может не помнить вас, или какие-то моменты из жизни. Конечно, бывали случаи, когда люди забывали последние несколько лет жизни выходя из комы, но не думаю, что Маргарита будет в их числе.

Я не верил в то, что Марго умрет, не верил в слова доктора. Она сильная, никогда не сдавалась, и сейчас не сдастся. Она прошла через столько проблем, преодолела множество препятствий, и не может умереть.

Она выкарабкается, придет в себя, я в это верю. Даже если и забудет меня, я готов пройти через все сложности, только бы она осталась жива.

Сейчас я держу руку возлюбленной, умоляя её вернуться ко мне.

Тихий стук в дверь, заставляющий меня напрячься. Но стоило Глебу войти в палату, как я успокоился.

– Езжай домой. – проговорил он, подходя ко мне. – То, что ты здесь сидишь, ничего не даст.

– Нет.

– Я побуду с ней, не волнуйся, и, если Марго очнется, я сразу же тебя наберу. – Глеб сел на стул рядом со мной.

– Когда она очнется. – поправил я.

В палате повисло молчание, которое нарушал писк аппарата, к которому была подключена Марго.

– А ты почему не с Машей? Я думал, что Нина ворвется в палату, чтобы сменить меня. – и правда, Глеб ненавидит больницы, но сейчас предлагает просидеть здесь целую ночь.

– Мне нужно много, о чем подумать, а дома это невозможно. – он тяжело вздохнул, и потер лоб. – Сегодня я застал Машу за телефонным разговором.

– Не поверю, что у неё есть кто-то кроме тебя. – я сжал руку Марго сильнее, потирая её костяшки пальцев.

– Она записывалась на прием к доктору. Маша скрыла от меня свою беременность.

А это уже интересно. Я повернулся к другу, слегка улыбнувшись.

– Поздравляю. Так значит я стану крестным? – я искренне рад за друга, он не раз говорил, что хочет детей.

– Вот только записывалась она на аборт. Мы поссорились, и я ушел из дома. – Глеб напрягся, и продолжал говорить уже жестче. – Поэтому иди отдыхай, а я побуду здесь.

– Не думал переубедить Машу? Может она испугалась, поэтому и решила пойти на такой поступок.

– Нет, она сказала, что не готова стать матерью. Впрочем, не важно, я выставил свои условия. Пусть родит ребенка и проваливает к чертям.

Глеб достал телефон, и начал пролистывать какие-то картинки, ясно давая понять, что разговор окончен. Что ж, пусть так.

Вернувшись домой, я застал Нину и племянника. Разговаривать не хотелось абсолютно, поэтому я сразу ушел в комнату.

***

Телефонный звонок вырвал меня из крепкого сна, заставив моментально подорваться с кровати. Еле удается открыть глаза, и нащупать телефон на полу.

Быстро, без раздумий хватаю его и нажимаю на зеленую кнопку вызова.

– Паша…

Я напрягают от тона Глеба. Мысли моментально стают плохими. Дыхание прерывает.

– Что с Марго?! – выкрикнул я, подходя к окну.

Судя по голосу Глеба, он сейчас скажет плохую весть.

– Дело дрянь… – проговорил он подавлено.

Застываю на месте, даже дышать перестаю. Телефон едва не выпадает из моих рук.

– Марго очнулась, но пробуждение было очень сложным. Не знаю, как ей удалось подорваться с больничной койки, но она это сделала, из-за чего швы после операции разошлись.

Выдыхаю через нос, закрывая глаза, чтобы хоть как-то держать себя в руках. Но это не помогает. Пульс скачет до предела.

Не слушая больше ни слова, я срываюсь с места, и еду в больницу. Ничего не замечаю вокруг себя.

Как и ожидалось, меня не пускают к Марго. Она вновь в операционной.

Медсестра объяснила, что пришлось вколоть Марго успокоительное, потому что у неё случилась сильная истерика. Я всегда думал, что люди по-другому себя ведут, когда выходят из комы, но Марго в который раз поражает меня.

Спустя несколько долгих часов меня все же пускают к ней в палату, перед этим объяснив, что можно говорить, а что нельзя.

– Не затрагивайте резкие для неё темы, лучше вообще ничего не говорите, она все еще не пришла в себя. – проговорила медсестра, и после этого я немедля вошел в палату.

Маргарита

До боли в запястьях сжимаю простыню. Паника нарастает внутри, не позволяя здраво мыслить.

Как только я проснулась в больнице, и никого не заметила рядом кроме Глеба – испугалась. Настолько сильно, что снова едва не потеряла сознание. Живот болит нереально сильно, голова раскалывается. Паши рядом не было, но почему-то я была уверена, что он здесь.

Паниковала я до тех пор, пока из живота не начала течь кровь. Глеб держал меня, пока молодая медсестра колола мне что-то.

Боли, пока мне заново накладывали швы я уже не чувствовала. Мои мысли были заняты другим. Что с Пашей?

Я терялась в пространстве и времени. Любой шум болью отдавал в висках. Очень тошнило, и было сложно дышать. Тело захватывала слабость, обессиливая меня еще больше.

Глеб объяснил, что с Пашей все хорошо, что он караулил мою палату два дня, и скоро будет рядом.

Два дня?

До меня смутно доходили его слова.

Стоило двери распахнуться, как я вновь едва не спрыгиваю с кровати, видя Пашу и врача. Хочется подняться, подскочить на ноги, ринуться к нему, обнять, но не могу. Любое движение отдается адской болью в животе.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Он подходит ко мне, но не обнимает, а лишь садиться рядом на стул, в то время как доктор начал расспрашивать меня:

– Как вы себя чувствуете, Маргарита?

– Сильная слабость, очень хочется спать и трудно дышать. – сказала я самое главное.

– Это нормальное состояние при выходе из комы. Вы нас очень сильно напугали, подорвавшись с кровати.

Он продолжал что-то говорить, но я не слушала. Я смотрела на Пашу, и невольно мои уголки губ начали подниматься. Я чувствую спокойствие, осознавая, что с ним все в порядке.

В сознание врывается мысль, что все наконец-то закончилось.

– Вам следует отдохнуть. – последнее, что говорит доктор, прежде чем оставить меня с Пашей наедине.

Он взял мою руку в свою, поцеловав костяшки пальцев.

– Теперь все будет хорошо.

После этих слов я начинаю проваливаться в сон, но перед этим чувствую нежный поцелуй в висок. Поцелуй, след которого еще надолго останется в моем сознании.