Текст книги "Его Каприз или замуж за Дьявола (СИ)"

Автор книги: Адель Огнева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)

Глава 22

Пришлось опуститься на пол, чтобы не упасть. Мне не было чем дышать, и я не понимала почему. Но если быть честной самой с собой – понимала, пусть и до последнего была готова отрицать это.

Я отчаянно пыталась не влюбиться в него, врала Маше, себе, всем вокруг, и главное – верила в свое вранье. Но стоило Паше произнести эти слова, как сердце замерло, словно перестало биться. Я поняла, что влюбилась, как безголовая девчонка.

А чего собственно я ожидала? Любви? Семьи с ним? Бред… В глубине души я всегда знала, что с Пашей мне не обрести этого. Просто не была готова к его словам. Не думала, что надоем ему так быстро.

– Дура… – я схватилась за голову, прикусывая губу, чтобы унять слезы.

Больше отрицать и врать сама себе я не могла, поэтому приняла горькую правду – я люблю его.

Когда это произошло я сказать не могу, и почему – тоже. Но одно я знаю точно, никогда и ни к кому я подобного не испытывала. Раньше я думала, что люблю Богдана, а сейчас понимаю, как глубоко я заблуждалась. К бывшему жениху я даже малой части того не испытывала, что испытываю к Паше.

Как там говорят?

«Влюбляются так же быстро, как и засыпают. Сначала медленно, а потом мгновенно.»

То же самое произошло со мной.

Я сидела на полу до тех пор, пока не замерзла до стука зубов. Но самого холода не чувствовала. На ватных ногах поднялась, набрасывая на тело махровый халат, и подошла к окну. На часах шесть утра.

Немного постояв у окна, я приняла твердое решение поговорить с Пашей. Не так, как ночью, а спокойно и взвешенно. Я не знала, где он сейчас, и надеялась на то, что он в кабинете, поэтому сразу пошла туда.

В доме все еще спали, и только я бродила по коридорам. Постукав трижды по двери, я открыла её, и вошла в кабинет. В ноздри тут же ударил запах алкоголя. К счастью, Паша сидел за столом, а запах алкоголя исходил от разбитой бутылки. Капли стекали по стене, а на дорогом ковре лежали осколки от бутылки.

Сначала Павел уставился на меня в недопонимании, но следом в его взгляде промелькнула надежда. Или мне это только показалось?

– Нам надо поговорить. – я нарушила тишину, делая несмелые шаги в сторону стола.

– Мне кажется, что мы уже поговорили. – его голос был уставшим, и хриплым.

А чего я собственно ожидала? Что он наброситься на меня и будет молить не уходить? Я не наивная девочка, но все равно продолжаю пытать надежды на то, что он передумает.

– Должно было произойти такое, что ты передумал. Ты говорил, что никогда меня не отпустишь, так что же случилось? – я обошла стол, и остановилась возле самого Павла.

– Я уже говорил, что оказался не готов.

– Это простая отговорка. Думаешь я была готова ко всему этому? – я говорила тихо, а голос мой дрожал.

– Нет, не была. Тогда что тебе не нравиться?

Я не ответила, потому что признаться ему в чувствах была не готова. Павел все так же продолжал сидеть в кресле, но сейчас поднял на меня глаза.

– Марго… – он вздохнул, подбирая слова. – У нас никогда не будет детей, я не полюблю тебя, не стану хорошим мужем. Ты такой судьбы для себя хочешь? Я выкупил тебя у Виктора потому что хотел сделать своей игрушкой, знаю, что было очень эгоистично, но, я желал этого больше всего на свете. Видеть тебя рядом, чтобы ты была моей, чтобы ты сама хотела этого.

Он замолчал, поднимаясь во весь рост.

– Но потом понял, что даже если ты захочешь этого – я ничего не смогу дать тебе взамен. Марго, ты молодая, у тебя еще все впереди.

Мы молчали, не прерывая зрительного контакта. Мне было больно от его слов, но слез не было.

– Ты добился своего, теперь я хочу этого, хочу быть с тобой, быть твоей. – я сглотнула ком в горле.

– Прости.

– Почему ты сказал, что никогда не полюбишь меня?

Слова вылетели из уст до того, как я успела подумать, но, может это и к лучшему. Но перед тем, как Паша успел ответить, я перебила его:

– Только не говори тот бред, что такой как ты не может любить и тому подобное.

На мгновение на лице Паши промелькнула тень улыбки, но он быстро её стер.

– Это правда. Я не могу любить.

– Мы можем быть счастливы вместе. – я сделала шаг вперед, сократив расстояние между нами к нулю.

– Тебе никогда не обрести счастье со мной, Марго.

– Да почему?

Эта ситуация начинала выводить меня из себя. Я не понимала его, не понимала почему он так резко изменился. Но я заметила, что Паша что-то недоговаривает.

– Ты так сильно жаждешь это узнать? – Паша прошел мимо меня, к шкафу, и достал новую бутылку коньяка.

Мне не нравится его новое пристрастие к выпивке, но, мое мнение его явно не интересует.

Паша открыл бутылку, плеснул коньяк в два стакана и протянул один мне. Сел обратно в кресло, а я оперлась о стол.

– Мне было двадцать, когда я сделал предложение своей возлюбленной. – начал он, делая небольшой глоток. – Я был молод, глуп, и очень влюблен.

Я не имею дурной привычки пить с самого утра, но, сейчас рука сама потянулась к выпивке. Ненавижу сильный алкоголь, поэтому сильно скривилась, когда горло обожгло от нескольких больших глотков коньяка.

– И что, она тебя бросила и поэтому ты больше никого не можешь любить? – я встретилась с Пашей взглядом.

– Её убили. У меня на глазах. Но ты опережаешь события.

Я упала в немой ступор. Стало стыдно за свои слова. Почему-то я думала, что та девушка его бросила.

– Ты не один раз спрашивала у меня за семью. Так знай, что я уничтожил бизнес своего отца, и посадил его в тюрьму. А мама… – он запнулся, погружаясь в воспоминания. – Мама умерла, не выдержав всей правды.

– Я не понимаю…

Павел посмотрел на меня, настолько грустным взглядом, что мне стало не по себе. Пришлось вделать еще один глоток, перед тем, как Паша начал свой рассказ:

– Отец был против моей девушки. Он считал, что я должен жениться только на той, кого выберет он. То есть на богатой девушке. Я много раз отказывался, пытался доказать ему свою любовь к своей избраннице, но он и слышать не хотел. Однажды он поставил меня перед фактом, выкрикнув слова, которые я не взял во внимание. Он сказал: «Брось её, иначе пожалеешь, и прошлое будет не вернуть…».

Паша взял бутылку и сделал два глотка прямо из горлышка.

– А я тогда твердо решил сбежать. Вот только я не знал, что за нами с моей возлюбленной стоит слежка. Нас схватили люди отца и… – Паша замолчал, переводя дыхание.

Я заметила, что ему трудно говорить.

– Их было пятеро. Трое держали меня, пока двое насиловали мою любимую. Я пытался вырваться, пытался спасти её, и мне удалось. Я вырвался, но не успел добежать к ней, как меня прострелили. Я лежал, истекая кровью, пока мою девушку по очереди насиловали. Я слышал, как она кричала, и ничем не мог помочь.

Я задержала дыхание на несколько секунд. От его рассказа мне стало плохо. Пришлось выхватить бутылку у Паши, и сделать несколько глотков коньяка прямо с горлышка.

– Знаешь, что было потом? – спросил Паша, и потянулся рукой к моему лицу, вытирая большим пальцем мои слезы. – Они бросили её на пол, возле меня, и застрелили. Я пролежал так несколько часов, после того как они ушли. Я и моя мертвая невеста. Из-за потели крови у меня начались галлюцинации и лихорадка. Меня трясло в истерике, но я не мог даже подняться. Я должен был умереть следом, но очнулся в больнице, упав всего лишь в недельную кому.

Я сглотнула ком в горле. Мне было страшно представлять то, через что прошел Паша.

– Первые три месяца я не мог прийти в себя. Рана оказалась серьезной, поэтому пришлось проходить реабилитацию. За эти три месяца я ни разу не видел отца. Он попросту не приходил меня навещать. Только мама и Нинель заботились и плакали, пока я этого не видел.

– Почему твоя мама закрывала на это глаза? – знаю, что глупый вопрос, но все же.

Паша усмехнулся, но как-то грустно, и продолжил:

– Потому что любила его. Закрывала глаза на все. На измены, на подобное обращение с детьми, на весь криминал, в котором наша семья погрязла.

– Что было потом, когда ты вернулся домой? – мой голос дрожал.

– Он насмехался над этой ситуацией, а я молчал, ведь уже тогда твердо решил отомстить ему. Я полгода вынашивал план, искал лазейки, нужных людей, и уже вскоре это дало свои плоды. Я сумел подорвать его авторитет, связался с его криминальными врагами, которые мне и помогли. Они хотели поставить меня у руля отцовского бизнеса, но я был против криминала. Но они не расстроились, ведь весь бизнес перешел непосредственно к ним. Его враги сначала предлагали по-тихому замочить его, ведь так решали подобные вопросы в те времена, но, я настоял на правосудии.

Я коснулась руки Паши, и он взял мою ладонь, поглаживая её пальцами.

– Я сумел посадить его на десять лет строгого режима, ведь те люди что мне помогали, накопали на моего отца много информации. А я потом ушел из криминала, пообещав, больше никогда в него не влезать.

Я считала своего отца непутевым, а оказывается, что бывают в тысячи раз хуже.

– Я победно улыбался ему в лицо, но, не увидел в его взгляде ничего человеческого. Ни единой эмоции. – продолжал Паша, а я сделала еще глоток коньяка. – Мама не выдержала, как я уже сказал. У неё случился сердечный приступ, и сердце остановилось.

В уме я прикинула даты, если Паше было тогда двадцать лет, значит его отец вскоре должен выйти из тюрьмы.

– Я подозреваю, о чем ты думаешь, поэтому сразу отвечу – нет. Не пробыв в тюрьме и пяти лет, отец умер. Его враги накопали на него такую информацию, что в тюрьме с такой статьей долго не проживешь.

Паша перестал говорить, и мы просто молчали. Мне не было что сказать, да и слова здесь явно лишние.

– А как звали твою невесту? – все же сумела спросить я.

Паша хмыкнул, погрузившись в воспоминания, и я вновь пожалела, что затронула эту тему. Я видела, как ему сложно, и понимала, что моих утешений мало.

– Маргарита. Её знали Маргарита. Как и тебя.

В помещении вновь повисло молчание. Возможно ли, что я ему напоминаю возлюбленную?

– Именно поэтому ты выкупил меня у Виктора? Я зацепила тебя тем, что похожа на неё?

– Нет, вовсе нет. – он усмехнулся, потирая переносицу. – Вы вовсе не похожи, и зацепила ты меня совершенно другим. Она была похожа на дьяволицу: черные волосы, карие глаза, жесткий характер, который не терпит пререканий. Я был тихим мальчишкой, когда она появилась в моей жизни. Вообще не понимаю, что она во мне нашла. Нам было по пятнадцать, когда Маргарита заявила, что отныне является моей девушкой. Вот так просто.

Я улыбнулась, когда он рассказывал про неё, и заметила, что Павел все так же держит меня за руку.

– А ты напротив, её полная противоположность. Светлые волосы, почти блондинистые, голубые глаза, и голос, как у ангела.

– И все же ты боишься любить.

Я поняла почему он так отчаянно пытается меня прогнать.

– Да, ты права. Я боюсь, боюсь любить заново. Боюсь, что тебе навредят, как когда-то навредили ей.

– И какой у тебя план?

Еще час назад я была готова умолять его не прогонять меня. Готова была на все, только бы он позволил мне остаться рядом. Но сейчас я не могу его об этом просить. Не после того, что узнала. Поэтому, проглотив слезы, я улыбнулась, как бы кошки на душе не скребли.

– Несколько дней тебе придется еще пожить у меня в доме. Я с Глебом останусь в Питере, мы собираем информацию на Виктора, а через несколько дней начнется судовой процесс. Как только я буду уверен в том, что он не улизнет от правосудия, я вернусь. А как тебе ничего не будет угрожать – отпущу.

– Хорошо. – еще одна натянутая улыбка, и Паша отпускает мою руку, напоследок взглянув в глаза.

Короткий, мимолетный взгляд, но и его хватило, чтобы крохотная надежда быть вместе, вновь поселилась у меня в груди.

Глава 23

Знаете, то состояние апатии, когда ты теряешь интерес к окружающей среде? Замыкаешься в себе, теряешь интерес к общению, к еде. Тебе становится безразлично то, что было важно когда-то.

Именно в таком состоянии я пробыла целый день. Целый гребанный день под одной крышей с тем, кто ранее был мне не безразличен.

После разговора с Пашей, я твердо решила смириться с ситуацией. Насильно мил не будешь, как говорят.

С одной стороны, я понимала его, особенно после его рассказа. Сложные отношения с отцом, потеря любимой, смерть матери – это все либо сломает тебя, либо ожесточит на весь мир. Я поняла, почему он не готов быть со мной. Поняла, но так и не смирилась, как решила ранее.

После завтрака, к которому я не притронулась, Маша затащила меня в свою комнату.

– Рассказывай. – она сложила руки на груди, не отходя от двери. – Я же вижу, что с тобой не все в порядке.

Мне не хотелось с кем-либо это обсуждать, не сейчас уж точно.

– Маш, не нужно. – я устала, очень.

Напоследок перед тем, как я вышла утром из кабинета Паши, он сказал, что вчера мне подсыпали в коктейль какой-то возбудитель. Скорее всего то, что должно было произойти, хотели записать на видео и шантажировать Павла, или надеялись на то, что мы разведемся.

Сейчас у меня гудела голова, недосып давал о себе знать. Самолет после обеда, а значит, у нас есть еще несколько часов. Хотелось просто закрыться в комнате, и не выходить из неё, что собственно я и сделала. Маша не настаивала на разговоре, и на том спасибо.

Приняв душ, я переоделась и упала на кровать.

Час, два, три, не уверена сколько именно времени прошло, когда в комнату постучали.

Я взглянула на часы, до выезда в аэропорт еще час.

– Пустишь? – в дверном проеме показалась голова Нины, а через секунду в комнату вбежал Тёмка.

– Конечно.

Пусть я не хотела никого видеть, но к малышу это не относиться. Я помогла ему забраться на кровать, а сама приняла сидячее положение.

– Я подумала, что нам все же следует поговорить. – Нина села рядом. – Хочу извиниться за то, что наговорила тебе в первый день.

– Забей.

– Я говорила с Пашей, он мне все рассказал. – Нина отвела взгляд, я видела, что вспоминать об этом ей не приятно. – Марго…

Она подбирала слова, часто запинаясь.

– Все в порядке, Нин…

– Нет, ничего не в порядке! – она перебила меня, поворачивая голову ко мне обратно. – Этот пустоголовый кретин возомнил себя не пойми, кем! Знаешь как он объяснил свои слова? Он сказал: «Ей будет лучше без меня!».

– К чему все это?

Я честно не понимала, к чему она клонит. Паша сделал свой выбор, и винить его я не собираюсь.

– И ты туда же! Скажи мне Марго, тебя не учили, что за свое счастье нужно бороться до конца?

– А смысл? Это ничего не изменит.

– Вы оба стоите друг друга!

Артем залез мне на колени, и я автоматически обняла его.

– Скажи, ты любишь его? – Нина начала пристально на меня смотреть.

– Нин, давай сразу уясним, то что между мной и Пашей – никого не касается. Мы сами разберемся.

Знаю, это было слишком грубо по отношению к ней, но по-другому я сейчас не могла. Я чувствую, что, если мы продолжим об этом говорить, я просто расплачусь.

– Хорошо. – на мгновение я поверила в то, что Нина оставит меня в покое. – Я просто подарю тебе кое-что и уйду.

Она полезла в карман джинсов, и достала оттуда маленькую, квадратную коробочку. В голову сразу вернулись воспоминания недавних дней, когда похожую коробочку достал из кармана Паша.

– Это серьги нашей мамы. Она очень хотела, чтобы я подарила их будущей жене Паши. – Нина протянула мне коробочку, пока я ошарашенно на неё глазела.

– Вот и подаришь их его будущей жене. – я не взяла серьги, а после своих же слов слезы показались на глазах. – Все кончено, Нина. Я не буду бегать за ним и умолять остаться.

– А бегать и не нужно. – на её лице промелькнула тень улыбки. – Он сам будет за тобой бегать, вот увидишь. Я далеко не дура, и в любви разбираюсь. Дай ему время разобраться в себе, но я гарантирую, что очень скоро он поймет, какую ошибку совершил. Я же вижу, что вы любите друг друга, просто не готовы еще этого признать.

От её слов стало легче, но все равно, это слишком запутанно. Я не хочу греть себя ложными надеждами, не хочу ждать, пока он одумается. Так и с ума сойти не долго.

Натянув на себя улыбку, я все же взяла серьги, которые Нина впихнула мне в руки.

Паша с Глебом провожали нас в аэропорт, а с Ниной, Яной и малышом мы попрощались, еще будучи в доме.

Маша с Глебом отошли в сторону, о чем-то мило воркоча. Хоть у кого-то все хорошо.

– Ты как? – спросил Паша, когда мы остались наедине.

– Все в порядке.

– Я тебя кое-что попрошу. – он взял меня за руку, а внутри все перевернулось. – Когда вы прилетите в Москву, вас встретит охрана. Из дома никуда не выходи, пока я не вернусь.

– Почему?

На мгновение я подумала, что у нас все будет хорошо, и что мы так и останемся вместе.

– Для твоей же безопасности. Периметр дома окружен охраной, но все равно. Мы так и не нашли второго покупателя, и он скорее всего осведомлен насчет того, что ты будешь без меня. В дом он вряд ли сунется, а вот если ты сама выйдешь из него, он может что-то предпринять.

– Ты уверен, что второй покупатель вообще существует? Вдруг Виктор сказал тебе за него, чтобы побольше денег извлечь?

– Сначала я тоже так думал, но нет, он существует. – Паша дотронулся до кольца на моем безымянном пальце. – Пообещай еще одно: не снимай обручальное кольцо, пожалуйста.

А эта просьба и вовсе выбила меня из колеи.

– Почему? Разве ты не хотел меня отпустить? – я заправила за ухо выбившуюся прядь волос.

В голове вспыхнули недавние слова Нины, о том, что Паша меня любит.

– Просто не снимай. Это моя просьба.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я ничего не ответила, только лишь кивнула. На этом наше прощание подошло к концу, и как только я развернулась, чтобы уйти, Паша схватил меня за локоть, разворачивая к себе, и заключил в объятиях.

– Прости. – тихо проговорил он, и отпустил.

Весь перелет с Машей проходил в молчании, только по прилету она предложила мне переехать к ней. Видимо Глеб рассказал то, что у нас с Пашей случилось. Я отказалась, потому что обещала ему не покидать дом, пока он не прилетит в Москву.

В доме меня встретила Юля, горничная приготовила ужин и накрыла стол.

– Спасибо, но я не голодна. – быстро убежав из гостиной, я закрылась в комнате.

Вся комната до сих пор хранила запах парфюма Паши, но занимать другую я не собиралась. Нужно научиться жить заново. Без него.

Странно, как человек может стать настолько родным за такое короткое время.

Достав из рюкзака коробочку, подаренную Ниной, я открыла её. Внутри оказались красивые, золотые серьги, усыпанные рубиновыми камнями. Маленькие, но броские, и очень красивые. Я поставила коробочку на прикроватный комод, и упала на кровать. Ничего не хотелось делать.

В таком состоянии я провела три дня.

Никогда бы не подумала, что смогу так просто открыться мужчине, за такое короткое время, проведенное вместе. Все произошло слишком быстро, и я даже не успела осознать происходящее. Но стоило это потерять, как я поняла, насколько глупой была. Еще недавно я считала его законченным эгоистом, который готов на все, чтобы добиться желаемого. А сейчас не могу думать ни о чем, кроме него. Все три дня я мечтала увидеть его, услышать его голос, почувствовать тепло. Постоянно прокручивала в голове то, что произошло, и все же вопреки своим словам, пыталась понять, как вернуть то, что между нами было.

Он так и не вернул мне телефон, и пока я была с ним, даже не задумывалась об этом. Но сегодня Юля принесла мне белую коробочку, посередине которой было откусанное яблоко.

– Господин просил вам это передать. – вновь её надменный взгляд.

Эта девчонка здесь не просто так, я уверенна.

В коробке оказался новый телефон, и сим-карта. В контактах был записан номер Павла, и я несколько раз едва не срывалась, в желании ему позвонить.

Каждые пять минут я смотрела на экран нового телефона, в надежде, что он сам напишет.

Я влюбилась, и мне страшно.

На улице стояла ночь, но уснуть мне никак не удавалось. Я часто пролистывала ленту с новостями на телефоне, по нескольку раз перечитывая пост о том, что бывшего бизнесмена Виктора Павленкова взято под арест. Вот и все. Вскоре Паша вернется домой, и отпустит меня.

Я поднялась с кровати, очень хотелось пить. Пришлось идти тихо, чтобы не привлечь внимания Юли, которая все эти дни ночевала в доме. Не хотелось сейчас с ней говорить, но, не дойдя до кухни, я услышала её голос:

– Я не смогу! В доме полно охраны! – её голос был напуган, и она отчаянно пыталась что-то донести человеку, с которым говорила. – Нет, она не выходит на улицу, постоянно сидит в комнате.

Не нужно быть в курсе всех событий, чтобы понять, что Юля говорит обо мне.

– Нет, скорее всего Огарёв запретил ей выходить из дома.

Я спряталась за дверью, прислонившись к стене. Я знала, что здесь что-то не чисто, ведь Юля не понравилась мне с первого дня. Значит, она работает на кого-то еще.

– Знаю, что тянуть больше нельзя. Огарёв сообщил, что вернется сегодня ночью, а значит, у нас несколько часов. – она замолчала, видимо говорить начал человек, по ту сторону трубки. – Вы и двух шагов не успеете ступить, как охрана вас поймает!

Из разговора я поняла, что, Юля помогает кому-то пробраться в дом, но, как это связано со мной?

– Хорошо, я сделаю как вы говорите. Действие снотворного должно будет подействовать к тому времени, но, мне нужны гарантии, что потом вы исполните свою часть договора.

Снотворного?! Я замерла, и перестала дышать. Есть это то, о чем я думаю, значит через час в доме появится кто-то, кто не желает мне добра. А что если этот кто-то, и есть второй покупатель?

На ватных ногах я отошла от двери, и вернулась обратно в комнату. Нужно что-то придумать.

Спустя несколько минут в комнате появилась Юля с подносом. Сейчас на её лице не было надменной усмешки, напротив, она была самим очарованием. Юля поставила чай на стол, но уходить не собиралась.

– Как вы себя чувствуете? – спросила она, но ближе не подходила.

Солнце уже опустилось за горизонт.

– Хорошо, спасибо за чай. – я подошла к столу и взяла кружку в руки.

Конечно я не собиралась его пить, но нужно было сделать вид, поэтому я преподнесла кружку к губам.

После этого, Юля улыбнулась и вышла из комнаты.

Что мы имеем? Паша вернется домой только ночью, а через час здесь должен быть кто-то, кто желает причинить мне вред.

Первым делом я спустилась на первый этаж, здесь был кабинет охраны. Если Юля сказала по телефону, что тому человеку может помешать охрана, значит, нужно предупредить их.

Я рассказала главе охраны все, что слышала из разговора Юли. Он молча слушал, а потом успокоил меня.

– Не волнуйтесь, Маргарита Николаевна, вашей жизни ничего не угрожает.

Я уже стояла у двери, когда услышала шаги за своей спиной. Не успела я открыть дверь, как охранник ударил меня чем-то тяжелым по голове.