Текст книги "Я беременна, мальчики! (СИ)"

Автор книги: Адалин Черно

Соавторы: Вероника Касс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 13 страниц)

Глава 36

Ева

Выхожу из себя за считанные минуты. Бью Кира сначала раз, потом второй, но на третий он уже перехватывает мою руку и зло смотрит в лицо.

– Что? – ухмыляется. – Неприятно слышать? Вот и мне тоже было неприятно, когда я увидел вас… трахающихся.

Выплевывает мне и зло смотрит в глаза, а я отвечаю, высоко задрав голову:

– И что? Прямо все видел? Рассмотрел?

Его лицо как-то меняется. Из гневного и раздраженного становится каменным, а взгляд падает на мою грудь. Замечаю, как он вдыхает полной грудью, как пытается что-то сказать, но не успеваю даже рта раскрыть, когда Кир с силой тянет меня на себя и впечатывается в мои губы жестким поцелуем.

– Отпусти меня, – колочу по его груди кулаками и отстраняюсь.

– Я хочу, – отвечает он. – Я пиздец как хочу, но не могу.

И снова поцелуй. Дикий, необузданный, всепоглощающий. Из моей груди рвется стон удовольствия, как бы я не пыталась сдержать его. Я отвечаю на его поцелуй, но тут же с силой прикусываю Киру губу, чтобы он отстал от меня, чтобы прекратил. И он прекращает. Отпускает меня из объятий, но лишь затем, чтобы двинуться на меня снова.

Я шагаю назад, но останавливаюсь, когда чувствую твердую стену за моей спиной.

– Не смей меня трогать! – пищу я, правда, самой кажется, что нихрена это неубедительно.

Кир будто не слышит меня. Подходит ближе, заводит руку за мой затылок и слегка оттягивает мою голову назад, ухватываясь за волосы.

– Помолчи, Ева, – просит он хрипло. – Просто помолчи, потому что я пиздец как хочу тебя.

Он прижимается ко мне сильнее, буквально вгрызается в мой рот и проникает языком внутрь. Мне кажется, что он отравляет меня каким-то ядом, иначе как объяснить тот факт, что я обхватываю его голову руками и отвечаю на поцелуй. Жадно припадаю к его губам, чувствую его вкус и понимаю, что у меня голова кружится от того, насколько я по нему соскучилась.

– Уже течешь? – спрашивает и опускает руку к моей груди, которая за последнее время стала очень чувствительной. – Течешь для меня?

– Иди… в задницу, Трофимов, – говорю на выдохе и распахиваю глаза. Отталкиваю его от себя и зло рычу: – Не трогай меня! Не смей!

– Миру отказала же, так что не так?

– Все не так, придурок!

Захотелось снова его ударить. Да так, чтобы на этот раз ему было больно настолько, насколько было мне.

– Даже не думай, – рычит он и снова приближается.

Хватает меня на руки и несет в спальню. Я пытаюсь брыкаться, но Кир не позволяет и просто кладет меня на кровать. Я хочу что-то сказать, но парень нависает надо мной и снова целует. Проводит рукой по моей груди, слегка сжимая ее, спускается ниже и замирает на животе. Отстраняется, а я смотрю в его потерянный взгляд.

– Кир?

– Я хочу потрогать, – едва выдает он. – Хочу увидеть.

Я прикрываю глаза, мысленно посылая все к черту, тянусь руками вниз и приподнимаю свитер, оголяя живот. Он округлился только слегка, но Кир, видимо, улавливает изменения, потому что его взгляд меняется. Я завороженно смотрю за тем, как он тянется рукой к моему животу, как дрожат его руки, когда он приближает ладони к коже, как гладит меня. Я закрываю глаза и… всё.

Моего Я больше нет в этой комнате. Сейчас я думаю только о том, как сильно скучала по Киру, как думала о нем и мечтала, чтобы он узнал. Теперь я совершенно точно уверена, что это его ребенок. Его малыш…

Я всё ещё злилась, но всё это ушло куда-то на второй план, ведь я любила его. Несмотря на обман, несмотря на то, что он все это время считал меня сукой, внутри души теплилось чувство любви, не дающее покоя.

– Он может быть моим, – слышу его шепот и закатываю глаза. Идиот. Господи, какой же он идиот. Но вместо этих слов я говорю совершенно другое.

– Может.

Знаю, что нам нужно поговорить, но я посылаю всё к чёрту. Потом. Мы обязательно поговорим потом.

– Твою мать, Ева, что ты творишь, – выдыхает, когда я с силой обнимаю его за шею и тяну на себя.

Кир припадает к моим губам, захватывает их в поцелуе и блуждает руками по моему телу, особенно нежно касаясь живота. Улыбаюсь, когда его движения становятся напористее и выгибаюсь дугой, издавая протяжный стон удовольствия.

– Такая манящая, Ева.

Кир накрывает меня собой и целует в шею. Прижимает меня к себе ближе, ласкает языком чувствительные точки на шее и гладит меня между ног так, что я готова на многое, если не на все, чтобы получить разрядку. Сжимаю его футболку в кулаках и тяну на себя, намекая на то, чтобы он стянул ее с себя.

Кир отстраняется всего на несколько мгновений, стаскивает тонкую ткань и предстает передо мной во всей красе. Замечаю, что его тело стало более совершенным: косые мышцы живота, шесть кубиков на прессе, которые бугрятся так, что мне хочется обвести пальцами каждый из них, и более массивные плечи.

– Твою мать, Ева. Закрой глаза, иначе мне придется трахнуть тебя прямо сейчас.

– Трахни.

Порочно. Желанно. С придыханием.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Он отвечает мне почти сразу. Накрывает своим телом и прислоняется ближе. Настолько, что я чувствую его упругий член, вдавливающийся в мой клитор.

– Кир, – говорю на выдохе.

– Не могу, – выдыхает мне в рот и тянется рукой вниз.

Входит в меня нежно и медленно, хотя по его лицу вижу, что ему сложно сдерживаться: рот сжат в тонкую полоску, зрачки расширены, а руки с силой впиваются в мою талию.

– Я не сахарная, Кир, – даю ему разрешение на большее, в надежде, что он тут же изменит тактику, но он только говорит:

– Закрой рот, Ева. Сделай отложение.

Я замолкаю и прикрываю глаза. Наслаждение от вхождения в меня его члена растет с каждой секундной. Я ахаю, когда Кир приподнимается и притягивает меня к себе за бедра, входя глубже.

– Ева-а-а, – тянет он. – В тебе охуенно.

Он замирает, вглядываясь в моё лицо и не решаясь спросить, не больно ли мне. Я хочу что-то сказать, как-то объяснить ему, что все нормально, но вместо этого с моих губ срывается:

– Просто двигайся, Кир.

Он, наконец, слушает меня. Начинает движение и с каждым разом я приближаюсь к краю. Внутри поднимается волна дикого удовольствия, которое медленно перерастает во что-то необузданное и дикое. Вскрикиваю, когда пальцы Кира ложатся на клитор и слегка надавливают.

– Хрен ты куда уйдешь, – выдает Кир, прежде чем прижаться ко мне сильнее и зарычать на ухо. – Ты моя, – пара движений, и я срываюсь в пропасть. По телу пробегают импульсы тока, а живот сжимает сладостным спазмом, о котором я так долго мечтала.

– Только моя.

Глава 37

Кирилл

– Я все равно тебя убью! – спокойно произнесла Ева, словно не угрожала мне скорой расправой, а о погоде разговаривала.

– Что, так быстро решила стать вдовой? Не дождёшься, Лунтик!

– Трофимов, не утрируй и не передергивай. То, что я сейчас лежу в твоей кровати, это совсем ничего не значит.

– Ева, ты голая.

– Я знаю! – шикнула девушка, и мне до одури захотелось продолжить то, что мы только что закончили.

Какой же манящей и сладкой она была…

Стоило только на пару секунд забыть о том, что она сука, как башню сносило нафиг. Хотелось ее целовать, ласкать, заботиться о ней.

Да что там… даже несмотря на то, что она вызывала во мне желание придушить ее, более сильными во мне были иные чувства и инстинкты…

– Я прощу тебя, – выдал то, что крутилось у меня на уме. – не сразу, но… я постараюсь поверить тебе. Черт. – схватился за голову, виски нещадно запульсировали. – Я буду ревновать тебя к каждому столбу. Буду ненавидеть, но уже никуда не отпущу. Поэтому расслабься, Ева, и получай удовольствие.

– Ты точно больной, – шокировано выдала девушка и округлила свои голубые глаза. – Да мне все равно простишь ты меня или нет, потому что сам… Сам… – она запнулась и я внимательно на неё посмотрел.

До меня только сейчас дошло, что Ева и правда была на меня зла. Только вот за что? Что я обозвал ее шлюхой? Так по делу же…

– Ты ничего не хочешь мне рассказать? – я слегка отодвинулся от нее и Ева, потянув на себя край простыни, укуталась в него и села на кровати.

– Я. Ничего. Не хочу. Тебе сказать. Я вообще не хочу с тобой разговаривать, потому что ты обманщик.

– О чем ты?

– Я все знаю. Знаю, что ты прикидывался Мироном, обма…

– Стоп! – перебил Лунтика и выставил ладонь вперед, словно так мысль пришедшая мне в голову, сформировалась бы более правильно, – Ты поэтому переспала с Мироном? Узнала, что я тебя обманывал и ты… Ты…

– Ты-ты, – передразнила меня Ева, сложив руки на груди, ее соски встали и простыня натянулась, я сглотнул, а Ева продолжила, – Ты, придурок, вот ты кто.

– Так ты сама в этом и виновата!

Я подорвался с кровати. Лишь бы не видеть упругой груди, прикрытой шелковой простыней… Да что там прикрытой, Ева скорее была вся открыта.

И меня это бесило.

Неимоверно выводило из себя, потому что, несмотря ни на что, я по-прежнему реагировал на девушку неадекватно.

Слишком остро. Слишком чутко. Слишком болезненно.

– У меня крыша едет, когда ты рядом.

– Ах, это я еще и виновата? Да ты меня обманывал!

– А ты мне изменила!

– Я? Я! Да я…

– Что ты? – усмехнулся и отвернулся от нее.

Я не хотел ссориться. Я хотел поговорить. Нормально, по-человечески. Мы теперь семья, у нас скоро будет ребенок. И это надо как-то пережить, как-то принять.

Головой я принял Евину измену. Несмотря на то, что стоило только вспомнить ее полуголую, на одном диване с моим братом, внутри все распирало от давления, начинало казаться, что если я не выплесну всю ту боль и обиду, то меня просто разорвет. А все это потому, что головой то я принял… не понял – но принял. А вот сердцем нет. Мне первый раз в жизни было так больно и я не знал, что с этим делать. Почти три месяца прошло, а чувства к Лунтику не изменились. А теперь еще и ребенок. Какая вероятность, что он был от Мирона?

Мизерная… практически никакая…

Скорее всего это мой сын или дочь, неважно…

Важно, что мы никогда не узнаем, кто отец на самом деле, и это к лучшему. Потому что, отцом Евиных детей буду лишь я. Я один.

Стоило это понять, как стало намного проще.

Повернулся и шагнул обратно к кровати, сел рядом с Евой и провел большим пальцем по ее скуле, затем губе. Девушка судорожно вздохнула, но промолчала.

– Я люблю тебя, Ева, – произнес на грани слышимости, потом кашлянул и повторил тоже самое, но громче и увереннее. – Я люблю тебя. И, кажется, даже готов простить тебе то, что ты… – качнул головой и отвел взгляд, – ты понимаешь о чем я. Но нам надо прийти к взаимопониманию, у нас еще вся жизнь впереди. Нам ребенка растить, и даже не думай, что я вас отпущу.

– Кирилл, это может быть ребенок Мира, – практически по слогам произнесла она, словно для дурачка.

– Нет, – я замотал головой, – он мой. Мой! Слышишь? Все! Без разницы из чего сперматозоида он сделан – он мой, – Ева открыла рот, но я не дал ей даже заговорить, – Ты уже знаешь кто будет? Мальчик или девочка?

– Нет, следующее УЗИ только через девять дней… – потерянно произнесла Ева, и взгляд у нее стал таким же, словно она запуталась.

Я воспользовался моментом и притянул девушку к себе, крепко ее обнял и шепнул:

– Отлично, я рад что успел. Я пойду с тобой и мы вместе узнаем, сын у нас будет или дочь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Кир…

– Ева, прости… Прости, что я тебя обманывал, но … я бы, наверное, ничего не изменил… И заново поступил бы так же. Только брату перед этим что-нибудь отрезал бы, что бы он даже близко к тебе не подошел.

Сжал Еву еще крепче, потому что к горлу опять подступила та самая горечь от предательства.

Должно же это когда-нибудь пройти?

– Ки-и-ир.

– Что, Лунтик? – прохрипел, казалось что голосовые связки свело.

– Это твой ребенок, Кир.

– Ты как то высчитала по срокам? Я пытался, но запутался.

Ева тихонько рассмеялась и, подняв голову, отодвинулась от меня.

– Это твой ребенок, потому что я не спала с твоим братом. – Я открыл рот и выглядел, наверное, как самый настоящий слабоумный, но сказать ничего не смог. – Но если ты, еще раз меня обманешь, я…

Не дал ей договорить и поцеловал. Ее слова были такими желанными, что мне даже не верилось в них. Не могло быть все настолько хорошо.

Оторвался от сладких пухлых губ и взял лицо своей девочки в ладони.

– Еще раз, Ева. Скажи это, еще раз, чтобы я поверил.

– Я не спала с твоим братом. Нет, сначала я-то думала, что первые два раза у меня было с ним. Но в кафе, когда ты ушел, я проверила его руки…

– Татуировка, – усмехнулся, поражаясь собственной глупости и беспечности, – но почему тогда…

– Лена… – Ева не дала мне договорить, перебив. – Когда ты был у меня дома. Она взяла трубку с твоего телефона и… – в глазах Лунтика появились слезы, – и такого мне наговорила, что я… я…

– Ты ей поверила?

Убью суку, найду и убью.

– Ну ты же поверил, что я и Мир… – Ева всхлипнула и потерлась о мою ладонь щекой, как лоснящаяся кошка. – А я… Мне было так больно, Кир… Я же тоже тебя люблю и я тогда чуть не умерла. Хотелось сделать тебе так же больно, только это не принесло мне никакого облегчения, – из ее глаз все же потекли слезы, и я поспешил стереть их подушечками пальцев.

– Все, не плачь. Обещаю, я в жизни на другую женщину не посмотрю. У меня только на тебя стоит.

– Кир!

– А, что Кир? Я серьезно. Три месяца прошло, а я даже не спал ни с кем, потому что не мог. Никого не хотел.

– Давай больше никогда-никогда друг другу не врать, – выпалила она, смотря на меня своими бездонными голубыми глазами, полными искренней надежды. Я зажмурился и прислонился своим лбом к ее.

– Тогда тебе надо знать кое-что еще, – почувствовал, как Ева вся сжалась, тогда я глубоко вздохнул и решился. – Я тебе соврал про нашу самую первую ночь. Ты просто уснула пьяная, а я..

– Ты! – выкрикнула Ева и отстранилась от меня. – Ты! – она взмахнула рукой, выронив край простыни. Потяжелевшая грудь девушки оголилась, и я забыл обо всем на свете.

Сквозь туман до меня донеслось: “Я убью тебя, Кир Трофимов!” На что я ответил: “У тебя на это еще вся жизнь”, и начал покрывать поцелуями ее грудь. Потому что убить она меня еще успеет, а сейчас нам просто жизненно необходимо было совсем другое: сладкие поцелуи, горячие объятия, обжигающая страсть и единение душ…



Эпилог

Кирилл

– Трофимов, я тебя убью! – послышался вопль моей жены из-за двери ванной комнаты, – Убью! Убью! Убью!

Я приоткрыл второй глаз и довольно потянулся. Какое отличное начало дня. Если Ева сыпала подобными угрозами из туалета, то вариантов – что же могло случилось – было мало. Точнее, вообще, один единственный.

Я скоро стану папой. Опять.

В пятый раз! Сел на кровати, щурясь от полуденного солнца, лучи которого пробивались в зазор между плотными темными шторами, и счастливо улыбнулся. Черт, я был счастлив!

– Ненавижу! – из ванной комнаты показалась разъяренная супруга, и я испытал небывалый прилив желания.

Адреналин ударил в кровь.

Сейчас у нас будет секс, страстный, горячий, опаляющий разум и вытягивающий всю душу без остатка.

Откуда я об этом знал? Пфф, мы всегда так мирились: Ева кричала, била меня своими маленькими кулачками и тогда я впивался в ее пухлые манящие губы поцелуем. А потом… ну потом уже никто из нас был не в состоянии остановиться…

– Я беременна, – на выдохе произнесла Ева, лёжа на моей груди и на ней же что-то вырисовывая пальцами.

– Я уже понял, – хмыкнул, провёл ладонью по ещё плоскому животу и зажмурился от удовольствия.

– Как? – искренне удивилась Ева, округлив свои бездонные голубые глаза.

– Ну, ты точно так же визжала из туалета, когда забеременела Дашей.

– Ты помнишь то, что было девять лет назад? – задумалась она.

– Когда ты забеременела Алиской, ты так же кричала. Правда из…

– Да, из туалета в детской. Я помню. Я с тобой не разговаривала, – начала закипать моя жена и я уже хотел перевести тему, но куда там… разве Еву способен кто остановить. – Ты отправил Мирона в садик за Машей, а он накормил ее конфетами. Я помню.

– Е-е-ева, ну не начинай. У меня же тогда важные переговоры были. Я покупал помещение, ты же помнишь.

– Я помню, но вы обманули воспитатель в детском саду! А Маша еще несколько дней ходила с сыпью на лице.

– Зря напомнил, – тяжело вздохнул и все же перевел тему, но, кажется, сделал ещё хуже. – А когда ты забеременела Ритой мы были в Тайланде. Вдвоем, ммм, – протянул, припоминая наш первый отпуск без детей. Мы сутками напролет занимались любовью, даже на море были всего лишь пару раз.

– И тогда я точно так же пыталась тебя убить, да? – Ева прищурилась и поднялась на локтях.

– Да, тем самым пластмассовым тайским тестом. Не надо, – я состроил страдальческое выражение лица, хотя совсем не страдал, я был счастлив. Чертовски счастлив, – не бей меня больше. Я же тебя так люблю! И девочек наших люблю.

– Но все еще хочешь мальчика, – кивнула Ева, уже не злясь.

То ли она притаилась, то ли смирилась.

Я очень надеялся на второе потому что, если она догадалась… Даже бегство меня не спасет.

– И таблетки опять не подействовали, – задумчиво протянула Ева, которая меньше всего сейчас походила на Лунтика. Ни капельки прежней наивности а, обычно широко распахнутые, глаза, сейчас были подозрительно сужены.

– Может ты пропустила пару приемов? – пожал плечами и понял что надо линять.

Никто меня больше не спасет. Все наши четверо дочерей были дома у моих родителей. Дышали не загазованным воздухом подмосковья, а я… я всего лишь хотел пацана.

– Знаешь, – произнес спокойно, не показывая вида, что серьезно опасаюсь свою беременную жену. – Я чего-то такой голодный. Пошли на кухню. – Начал медленно подниматься, понимая что мой пышногубый хищник вот-вот может на меня наброситься.

Спрыгнул с кровати.

– Щас только трусы захвачу, – быстро проговорил и тут же забежал в ванную, пока Ева ничего не поняла. Закрылся на защелку и принялся искать оставшиеся таблетки, Ева должна была начать приём новой пачки.

Уничтожить улики.

Срочно.

Пока никто не уничтожил меня.

Ведь вместо противозачаточных в пачке была какая-то там кислота на букву “Ф”, очень полезная вещь, для тех кто планирует детей.

С Евы станется, она еще и на экспертизу пойдёт, эти таблетки сдавать.

– Кирилл! – послышался стук в дверь и я начал выколупывать таблетки в унитаз. – Кир! Открой немедленно! Кир!

– Ева, у меня чего-то живот разболелся. Ты иди вниз, сделай нам пока кофе.

Закончил с таблетками, пустую пластину запихнул в какую-то банку с кремом и, намотав на бедра полотенце, вышел из ванны.

Ева не оправдала моих ожиданий и не караулила меня под дверью, она в моей футболке жарила яичницу. Я побоялся к ней подходить близко, все же сковорода… горячая. Мне однажды прилетело кастрюлей. С тех пор к, возможно, злой жене, рядом с которой было все колюще-режуще-горячее, я старался не подходить.

Сел за стол и начал наблюдать за иногда оголяющейся попкой моей жены. Когда Ева вставала на цыпочки и поднимала руки вверх, чтобы что-нибудь достать, тогда моя футболка задиралась, и я видел красивые гладкие полушария моей самой любимой жопы на свете.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Хотя нет. Вру.

Было еще целых четыре маленьких попки, которые я тоже очень любил, но совершенно не так. К моим девочкам у меня было, что-то типа щенячьего восторга, я как тот павлин каждый раз петушился, что у нас Евой получились такие красавицы, тогда как при виде Евиной задницы я был готов истечь слюной.

Как же я ее любил.

– Знаешь, Кир, – Ева поставила передо мной тарелку с яичницей и села напротив. – Я так и не поняла, кого ты любишь больше, меня или мою жопу.

– Тебя конечно, – охотно ответил. Причем абсолютно искреннею

– Ты что-то сделал с таблетками?

– Ты меня не убьешь? – спросил и тут же кусок яичницы, который я уже прожевал, встал у меня поперек горла.

– Тебе сколько лет, Кирилл Трофимов? – устало спросила Ева и я понял, что она все же очень расстроена.

– Тридцать два, – понуро ответил, чувствуя себя пацаном.

– Ты так и не понял, что если я не убила тебя десять лет назад, когда узнала о твоих выкрутасах, то я вряд ли убью тебя за что-то другое. Когда уже ты повзрослеешь?

– Когда ты родишь мне сына. – со всей уверенностью ответил ей и, потянувшись, через стол, накрыл ее ладонь своей, – ты не подумай, я очень люблю Машу, Дашу, Алиску и Риту. Но кто их защищать будет? Вон, к Машке уже женихи ходят. Я один не справлюсь.

– Кир, – Ева закатила глаза и рассмеялась. – Какие женихи? Ей только летом будет десять, это был ее одноклассник.

– Знаю я этих одноклассников. С этого все и начинается, – серьезно кивнул.

– А если опять девочка?

– Пятая? – шепнул и почувствовал как волоски на затылке встали дыбом.

– Да, пятая, – кивнула Ева и слабо улыбнулась.

– Ну ничего, – вздохнул и крепче сжал ее ладонь. – Пятая так пятая, но мы же попробуем еще раз?

– Кир!

– Ну что?

– Кир!

– Ну у нас же еще вся жизнь впереди, – произнес я свой контраргумент и Ева рассмеялась, кажется, именно в этот момент она смирилась с пятой беременность.

Я все же росту. С каждым разом убедить Еву в том, что новая беременность это хорошо, у меня получается все быстрее и быстрее.

И, что бы я ни говорил, я буду безумно рад нашему новому малышу, будь то долгожданный сын или пятая дочка. Я все равно буду любить своего пятого ребенка, да что там буду…. я его уже люблю.

Только я и предположить не мог, расслабленно сидя за столом на кухне и смотря в голубые глаза своей красавицы жены, которая лишь похорошела за эти десять лет, что сейчас в ее животе поселился не только наш пятый ребенок, но и шестой.

И оба пацаны.

К которым первое время я буду безумно ревновать, потому что любовь всех моих девочек будет направлена на этих мелких карапузов, так похожих на меня с Мироном в младенчестве.

Но и это пройдет… Ещё до того, как они сделают первые шаги, я перестану ревновать и все же принудительно посещу страшного врача, который сделает мне Вазэктомию. Для того, что бы жена пустила меня домой. И я ее пойму, ведь, шесть детей это все – баста!

Но это была моя “Баста”, вся моя жизнь принадлежала моей семье и я не уставал благодарить вселенную за то, что однажды, будучи борзым сопляком врезался на байке в Евину жо… В бампер Единой машины. В Евин я врезался чуть позже, ноооо….

Мы же не об этом сейчас, правда?

На телефон пришло сообщение и я понял, что жена меня все же когда-нибудь убьет.

«Откуда в гараже взялся второй байк?»

Ну не отвечу же я, что купил второй, потому что у близнецов всего должно быть поровну и если одному я подарю байк, то как же второй? И меня совсем не волновало, что Лехе и Сане было лишь по году.

«Клонировался», – ответил шутливо и тут же отправил еще одно сообщение в догонку.

«Наверное».

И еще одно:

«Я тебя люблю, Лунтик. Помни об этом, когда в очередной раз соберешься меня убивать».

«Я тебя тоже люблю», – пришел ответ, и я понял, что все же выживу.

«Но ключи от гаража я у тебя изыму».

Или нет?

Конец