Текст книги "Сердце ковбоя"

Автор книги: Ада Суинберн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

– Не надо, – пробормотал он, стараясь не замечать блеска ее глаз.

Рейчел вся сжалась и выбежала под дождь. Ей показалось, что в его голосе прозвучало отвращение. Но почему?

Она вымокла до нитки, пока добежала до задней двери. Передав Лилиан, что Джастин приехал и будет через несколько минут, Рейчел поднялась к себе переодеться.

Пока она переодевалась и сушила волосы, мысли ее были заняты тем, что произошло между ними в конюшне. Она дождалась Джастина, и это радовало ее. Но чего она этим достигла?

Узнала еще несколько странных фактов. Ричард никогда не бывал на ранчо. Почему же он оставил за собой пятьдесят процентов в деле, к которому был совершенно безразличен?

Здесь гораздо больше неясного, заключила Рейчел, гораздо больше. Джастин скрывает что-то, как, впрочем, и Лилиан, и Питер.

Она зря потратила почти неделю, поэтому еще несколько дней ничего не изменят. И Рейчел твердо решила, что поступит именно так, как пообещала Джастину: останется здесь до тех пор, пока он не поговорит с ней нормально и откровенно.

Войдя в дом с черного хода, Джастин увидел, что Лилиан его поджидает. Она была чем-то взволнована и сказала, понизив голос:

– Хорошо, что ты вернулся. Что ты собираешься делать с Рейчел, Джастин? Мне кажется, ты должен рассказать ей правду.

– Нет, – резко ответил он, давая понять, что разговор окончен.

– Ты недооцениваешь ее, – мягко возразила Лилиан. – Она поймет.

– Ничего подобного.

– Подумай сам. Она проявляет любопытство, и у нее есть для этого все основания.

Джастин мысленно застонал, когда Лилиан с подозрением посмотрела на него. Он вправе защищать свое прошлое. Если Рейчел узнает всю эту историю… В глубине души он боялся, что она возненавидит его.

Лилиан нежно погладила его по щеке.

– Джастин… ты должен прояснить эту ситуацию.

– Я этим занимаюсь, не волнуйся. – Бросив на нее мрачный взгляд, он направился к двери.

ГЛАВА 4

Рейчел опешила, когда, спустившись к обеду, узнала, что Джастин уехал в город. Лилиан выглядела смущенной. Она поспешно извинилась за невоспитанность Джастина и добавила:

– Питер тоже уехал. По субботам он всегда обедает со своей подругой. Я говорила Джастину, что он должен остаться и поговорить с вами, но он не стал слушать.

– Ничего, Лилиан, я понимаю.

Джастин намеренно избегает ее. Его холодное безразличие очень обижало Рейчел, и она едва притронулась к замечательному обеду, приготовленному Лилиан.

Вероятно, думала Рейчел, она выглядит смешно. Оставаясь здесь и пытаясь поговорить с человеком, который недвусмысленно дает понять, что не хочет этого. Но как он смеет так обращаться с ней?! Рейчел не могла припомнить, чтобы кто-то так глубоко и больно задел ее. Мысль о том, что она предложила ему дружбу, забыв о его презрении, заставила ее горько усмехнуться.

– Может, мне лучше всего просто вернуться домой, – произнесла она задумчиво, – ведь Джастин делает все возможное, чтобы избегать встреч со мной. Вы знаете почему?

Лилиан опустила вилку и выпрямилась. На ее приятном лице появилось выражение неловкости.

– Рейчел, прошу вас, не задавайте мне подобных вопросов.

– Да в чем тут дело? Разве вы не видите, что я ничего не могу понять.

– Вижу. И считаю, что у вас есть полное право все знать. Просто я не могу вам это рассказать…

– Господи ты боже мой! Да что же здесь такого?! – Рейчел бросила салфетку на стол. – Джастин сказал мне, что Ричард никогда не бывал на ранчо. Почему же тогда он сохранил пятьдесят процентов пая, если оно ничуть не интересовало его? – Рейчел прищурилась. – Ведь, насколько я понимаю, вы встречались с Ричардом когда-то в прошлом?

Лилиан покраснела и молча уставилась в свою тарелку.

Рейчел испытующе посмотрела на нее и вздохнула.

– Ладно, извините меня. Я не должна на вас давить, я же знаю, кому принадлежит ваша преданность.

Лицо Лилиан передернулось. Джастин ошибается, пытаясь скрыть все от Рейчел. В эту минуту она была близка к тому, чтобы рассказать ей всю историю. Лишь пронесенная через всю жизнь любовь к Джулии и Джастину помешала ей сделать это. Она наклонилась вперед, глаза ее блестели от переполнявших чувств.

– Как я уже сказала, вы имеете полное право знать, Рейчел. Задайте ваши вопросы Джастину сегодня вечером. Когда он вернется, заставьте его все рассказать, – произнесла она твердо. – На мой взгляд, ничто не мешает ему это сделать. Дождитесь его и приприте к стенке. Вы вправе все знать.

Светло-зеленые глаза Лилиан горели от едва сдерживаемых эмоций, и Рейчел вдруг ощутила непонятный страх.

– Значит, это нечто такое, что мне действительно следует знать, да? – взволнованно спросила она.

– Да. Заставьте его рассказать, – повторила Лилиан. – Это поможет вам принять решение насчет ранчо. Может статься, вы не захотите владеть им.

К вечеру гроза закончилась и перешла в тихий, моросящий дождик. Лежа в постели, Рейчел слушала, как резкие капли стучат по крыше террасы и листве тополей. Она оставила дверь приоткрытой, чтобы свежий воздух проникал в комнату, и ждала возвращения Джастина, заготовив для него с дюжину убийственных тирад. Ее чувства отошли на второй план, важнее сейчас было раскрыть секрет «Сердца ковбоя» и подготовиться к предстоящему разговору.

Она намеревалась сегодня же выяснить все до конца. Неважно, когда состоится это объяснение – в полночь или в четыре часа утра. Она не могла выбирать время, все зависело от Джастина. Завтра утром она позвонит Майку Линнету и условится об отъезде, а к вечеру уже будет в Миннеаполисе, и все это останется позади.

Рейчел легла не раздеваясь, и ей было неудобно. Она взглянула на часы. Скоро двенадцать. Лилиан давно спала, Питер уехал, и в доме стояла тишина.

Интересно, что делает Джастин, пока она томится ожиданием? Мужчина с его внешностью наверняка не испытывает недостатка в обществе женщин. Вспомнив замечание Лилиан о том, что он не пай-мальчик, Рейчел нахмурилась. В этот субботний вечер он, конечно же, с женщиной, а она как последняя дура ждет его, прислушиваясь к каждому звуку.

Внезапно ее охватило презрение к самой себе. Он может и до утра не вернуться. Воображать словесный поединок в четыре часа – одно, а дожидаться этой минуты – совсем другое. Устало вздохнув, Рейчел поднялась, переоделась в ночную рубашку и забралась под одеяло. Через несколько минут она уже спала.

Что-то разбудило ее, какие-то звуки, доносившиеся из комнаты Джастина. Значит, подсознательно она продолжала ждать его возвращения.

Она зажгла лампу и встала с кровати, осознав, что ей не хочется встречаться с ним сейчас. Но это ее реальный шанс, и она должна использовать его, даже если этот человек снова сделает попытку отгородиться от нее злостью и грубостью.

Рейчел вышла на террасу. Прохладный влажный воздух взбодрил ее, и последние остатки сна улетучились. В комнате Джастина горел свет, и она заглянула туда через стеклянную дверь. Он стоял спиной к ней у высокого комода и что-то разглядывал. На нем были джинсы.

Разрываясь между намерением поговорить с ним и внезапным страхом, что он может неправильно истолковать ее ночной визит, Рейчел замешкалась на мгновение и вздрогнула, когда он повернулся и посмотрел на нее. Она чуть было не бросилась бежать, но выражение удивления на лице Джастина остановило ее.

Собравшись с мыслями и напустив на себя независимый вид, она постучалась. Изо всех сил стараясь не обращать внимания на его голую грудь и расстегнутый ремень, Рейчел смотрела ему прямо в глаза. Его губы скривились в мрачной усмешке. Было ясно, что он не знает, как реагировать на ее приход.

– Мне нужно поговорить с вами! – выпалила Рейчел, когда он открыл дверь.

– Уже глубокая ночь. – Хмурый взгляд Джастина скользнул по розовому халату и вернулся к ее лицу. – Разговор не может подождать до утра?

– Утром я уезжаю. – После долгих размышлений она приняла такое решение. – И мне нужно поговорить с вами. А поскольку вы все время исчезаете, я не могу рассчитывать, что застану вас утром.

Уезжает? Сердце Джастина учащенно забилось от мучительного чувства потери.

Он прекрасно понимал, что ей надо. Эта упрямая женщина решила во что бы то ни стало узнать всю правду до отъезда. Неужели она всегда добивается своего? И ему снова пришлось признаться себе, что она волнует его. Он ощущает ее присутствие предельно остро. Рейчел такая теплая, такая живая. И явно только из постели, а под халатом на ней, наверное, та шелковая полупрозрачная штуковина, которая в прошлый раз едва не свела его с ума. Но разве она не понимает, что играет с огнем?

– Я буду здесь утром, и мы сможем все обсудить, – резко произнес он.

– Нет. Я уверена, что вы снова сбежите, а мне нужно прояснить ряд обстоятельств.

Джастин покраснел, почувствовав, что его загнали в угол. От гнева в нем пробудился сарказм.

– Вам не следовало являться в комнату к мужчине посреди ночи.

Зрачки Рейчел расширились.

– Я думаю, мы достаточно взрослые люди, чтобы просто поговорить. Как вы считаете?

– О, конечно, мы взрослые, – ответил он усмехнувшись. Она что, не понимает, какая опасность ей грозит? Или ей все равно? – Ладно, – процедил он, открывая дверь пошире, – но я ничего не обещаю.

– Мне не нужны обещания, просто немножко откровенности.

– Откровенности? – Джастин настороженно наблюдал, как она прошла и остановилась посреди комнаты. – И что же это такое, что не может подождать до утра?

– Я думаю, вы знаете.

– Ваш дорогой усопший супруг, – фыркнул он.

– Да.

Джастин сел на кровать.

– Я же вам сказал, что никогда его в глаза не видел. Думаете, я лгу?

– Я не знаю, что мне думать. Именно поэтому я здесь. – Она встретилась с ним взглядом. – Утром я собираюсь вернуться домой, но не уеду, не прояснив нескольких вопросов. Все зависит от вас. Если не хотите, чтобы я оставалась здесь дольше – а вы дали мне понять это достаточно ясно, – вам нужно просто быть искренним со мной. – Он даже не предложил ей сесть, и, раздраженная такой невоспитанностью, Рейчел подошла к единственному имеющемуся в комнате стулу и опустилась на него. – Я не понимаю, к чему такая таинственность. Если на ранчо происходит нечто такое, что вы все пытаетесь скрыть от меня, к чему тогда разжигать мое любопытство?

– Чем же это мы его разжигаем?

Глаза Рейчел блеснули.

– Например, вашей необъяснимой грубостью с первого момента моего появления. Отказом Лилиан ответить на простой вопрос, посещал ли Ричард ранчо. Скажите мне правду, Джастин. Что связывало моего мужа с «Сердцем ковбоя»?

Джастин выпрямился.

– А может, я не хочу это делать.

– Да что же это за ужасная тайна, о которой вы не можете говорить?

Джастин совсем не рассчитывал на то, что она учинит ему допрос. В своем розовом халате она выглядела очень женственной, была похожа на пушистого котенка. Легкий румянец на лице и глаза выдавали смущение. Внутренняя борьба сжигала Джастина, его точно связали тугим узлом.

– Как вы могли выйти замуж за старика? – неожиданно вырвалось у него.

– Что?! – Рейчел отшатнулась, пытаясь справиться с изумлением. – Что… что за вопрос?

– Вполне закономерный, на мой взгляд. Он не дает мне покоя после той ночи.

Рейчел сглотнула.

– Ричард вовсе не был стариком. Как вам это пришло в голову? Вы ведь даже не знали его? – Она поспешно отвела взгляд. – Я пришла сюда не для того, чтобы обсуждать… ту ночь. Я не знаю, как это произошло. Этого не должно было быть.

– Не может быть, чтобы вы были так наивны, какой хотите казаться. – Джастин поднялся и стал мерить шагами комнату. Свет лампы блестел на напряженных мышцах его спины. – Это может произойти опять. Прямо сейчас. Не делайте вид, будто не понимаете.

Рейчел съежилась, настороженно наблюдая за ним.

– Это не имеет никакого отношения к Ричарду, – прошептала она.

Вдруг оба снова ощутили тот магнетический вихрь, который соединил их в первую ночь. Они смотрели друг на друга не отрываясь. Время остановилось, шум дождя стал отчетливее, словно заключая их в свой кокон, в котором разум таинственным образом переставал подчиняться им. Она увидела, как он шагнул к ней и остановился. Что-то в его взгляде выдавало внутреннюю борьбу.

– Возвращайтесь в свою комнату, – страдальчески прошептал он. – Уходите, черт вас возьми, отсюда, пока…

Ноги у нее стали ватными. Рейчел медленно поднялась. Все происходило, как в замедленной съемке, и она с удивлением поняла, что плохо соображает, в какую сторону ей идти. До двери было расстояние всего в несколько шагов, но оно казалось ей длиннее, чем целая миля. Мысли ее мешались, она чувствовала неодолимое притяжение между ними и страдала оттого, что какая-то тайна разделяет их. Ей придется уехать, так и не узнав правды, и всю жизнь она будет гадать, в чем же причина его столь нелогичного поведения. У самой двери она оглянулась.

– Вы не намерены рассказать мне про Ричарда, так? – Голос у нее дрогнул.

Джастин стиснул руки в кулаки. Ситуация стала невыносимой, и он мог справиться с ней только с помощью гнева. Его переполняли боль и горечь. Он прекрасно понимал, что безнадежно влюбился в эту женщину, что желает ее так, как никакую другую. Да, он сам во всем виноват. Судьба лишь подыграла ему, когда он замыслил эту дурацкую месть тому бесчувственному человеку, которого знал лишь по фотографии.

Фотография! Он рассматривал ее, когда услышал шаги Рейчел. Джастин метнул взгляд на высокий комод и тут же подумал, что если Рейчел и увидит снимок, то вряд ли поймет, кто на ней изображен. Джулия Холдейн и Ричард Браннер остались на нем вечно молодыми. Широкие улыбки, руки, обнимающие друг друга. Маловероятно, чтобы Рейчел узнала своего мужа.

Джастин перевел взгляд на нее. Она казалась потерянной – невольная и невинная участница жестокого жизненного фарса. Джастину до боли захотелось утешить ее. Он сделал к ней еще один шаг.

– Вам ни о чем не нужно знать. – Голос его прозвучал резко. – Возвращайтесь домой и навсегда забудьте, что были здесь.

Рейчел заморгала, чтобы скрыть подступающие слезы. Ничего не видя перед собой, она повернулась, собираясь уйти, но споткнулась на пороге. И в тот же миг почувствовала, что его рука поддержала ее.

– Рейчел… – В его голосе было столько муки!

Сквозь застилавшие глаза слезы Рейчел смотрела на него, не в силах отвести взгляда от черных волосков на груди, стараясь перевести дыхание.

– Пожалуйста… – тихо проговорила она, пытаясь высвободиться из его рук, чтобы он не заметил, что она плачет.

– Я… мне очень жаль. – Губы Джастина коснулись ее уха. – Простите, – горячо прошептал он. – Вы не должны были участвовать во всей этой истории. Она не имеет к вам никакого отношения.

Рейчел резко вскинула голову, позабыв о слезах, которые текли по щекам.

– В какой истории? Ради бога, скажите мне! – Он был так близко, его мускулистое бедро прижималось к ее бедру, сильные пальцы сжали руку. Вдруг до нее дошло, что он попросил у нее прощения, что он тоже страдает. – Я не знаю, что мне думать обо всем этом, – прошептала она.

Джастин помолчал, пристально изучая ее лицо.

– Продайте мне вашу часть ранчо, – мягко проговорил он.

– Продать? – Рейчел была потрясена. Она замерла. – Вы серьезно?

– Да. Пусть оценщики решат, сколько она стоит, и я соберу нужную сумму. Продайте мне ее, Рейчел. Позвольте мне владеть «Сердцем ковбоя». Ведь для вас это ранчо ничего не значит.

Новый шквал вопросов обрушился на нее, но она сдержалась и лишь сказала:

– Я не могу ответить вам прямо сейчас. Мне нужно подумать об этом хотя бы немного.

– Но вы подумаете?

Она кивнула.

– Да, обещаю вам.

– И дадите мне знать, когда решите?

– Да, разумеется.

Чувствуя, что Джастин наблюдает за ней, Рейчел сделала глубокий вдох и потянулась к дверной ручке.

– Может быть, если ранчо будет целиком принадлежать вам, вы станете менее скрытным, – подумала она вслух.

– Может быть, – мягко согласился он.

Рейчел резко повернулась к нему.

– Это мое условие, Джастин. Если я позволю вам выкупить мою долю, я должна буду знать о Ричарде все, что знаете о нем вы, до мельчайших подробностей.

Зрачки его сузились.

– Вы действительно любили его?

Она не ждала такого вопроса и смутилась.

– Странное любопытство… Это имеет для вас значение?

Лицо Джастина застыло.

– Вы молоды, красивы, умны. Мне трудно понять, что вы на самом деле любили старика.

– Он не был стариком! Да, Ричард действительно был намного старше меня, но он был активным, энергичным человеком. Почему вы все время говорите о нем так, словно он был развалиной? – Глаза ее сверкнули.

– Он был хорошим любовником?

– Бог мой! – ахнула Рейчел. – Неужели вы думаете, что я стану обсуждать это с вами?

Губы Джастина сложились в циничную усмешку, потемневшие глаза вспыхнули страстью. Он неожиданно шагнул к ней и, прежде чем она успела отреагировать, привлек к себе, обхватив стальными руками.

– Ну так хорошим? – повторил он, заставив ее откинуть голову назад и глядя ей прямо в глаза.

Какое-то безумие овладело им, и он уже не мог остановиться. Ему хотелось услышать, как она скажет, что не любила Ричарда Браннера. Ему необходимо было услышать это.

Она тяжело дышала, хватая ртом воздух, и при каждом вдохе ее груди упирались в его голую грудь. Она чувствовала, как что-то горячее поднимается из глубин ее существа, и это было желание, разбуженное им той ночью. Зрачки его превратились в алмазные точки, пронизывающие ее, требующие ответа. Он еще теснее прижал ее к себе, и она задохнулась, почувствовав тугую и горячую плоть, обжигающую ее даже сквозь одежду.

– Так вы любили его? – настойчиво шептал Джастин. Он поднял голову и крепко зажмурился, боль исказила его лицо. – Зачем вы только приехали сюда? – пробормотал он.

Рейчел видела, как мучительно он борется со своим желанием. Но почему? Он так крепко держал ее, что она не могла пошевелиться. Она видела, что он не в силах отпустить ее и в то же время отчаянно пытается побороть в себе этот порыв.

– Джастин, что с вами?

– О господи, – простонал он. Его губы коснулись ее волос. – Я так хочу тебя, – прошептал он сдавленным голосом. – Мне нужно было уехать, я не должен был это допустить, не должен был… Ну почему ты осталась?

– Я уже сказала почему, – ответила она мягко. Волосы у него на груди щекотали ей щеку, и она придвинулась, чтобы полнее ощутить их прикосновение, от которого по ее позвоночнику пробежала волна дрожи. Ей хотелось положить конец его страданиям, и она прижалась к нему, чувствуя острую, безумную радость оттого, что нужна ему. – Я улетаю утром, – прошептала она и поняла, что именно это и терзает ее сердце, тающее в объятиях Джастина.

– Рейчел… – Голос его стал сдавленным, приглушенным. – Это неправильно… – он слегка отодвинул ее от себя и взял за подбородок, чтобы видеть ее лицо, – но я хочу поцеловать тебя.

Его губы прижались к ее губам. Поцелуй разметал все преграды, которые отделяли их друг от друга, и взрыв безумной страсти поглотил обоих.

Она чувствовала, что он раздевает ее, но ее глаза оставались закрытыми. Халат был отброшен в сторону, бретельки ночной рубашки соскользнули с плеч.

– Боже, как ты прекрасна, – горячо шептал он, осыпая ласками ее грудь, живот, бедра.

Ничто – ни прошлое, ни будущее – не имело сейчас значения для Рейчел, остался только этот миг безумной, всепоглощающей страсти, захвативший их обоих, словно гроза в знойный день. Рейчел поняла, что с самых первых минут их встречи желала Джастина Холдейна. Желала, даже не пытаясь привести это желание в согласие со своими жизненными принципами. Никогда еще она не встречала мужчину, который имел бы над ней такую власть… Обвив руками его шею, она притянула его к себе.

– Люби меня, Джас! Пожалуйста, люби меня! – горячо взмолилась она.

Он издал стон и прильнул к ее губам. Потом приподнял за ягодицы. Она часто задышала, когда ее обнаженные груди потерлись о крепкие мышцы его груди.

– Я чувствую себя распутной, – прошептала она, – но у меня все дрожит внутри, так хочется прикоснуться к тебе… познать тебя.

Он тут же взял ее руку и провел ею по всей длине своей набухшей плоти.

– Прикоснись… – услышала она его неровный, чуть дрожащий голос.

Внутри нее все нарастало безумное пульсирующее желание. Не отрываясь от его глаз, она встала на колени, лаская пальцами бархатную плоть. Жар опалил ее кожу. Глаза Джастина напоминали стоячие озера – глубокие и загадочные.

Она обхватила его член. И глаза в истоме закрылись. Рейчел медленно поглаживала горячую, как огонь, и гладкую, как полированное дерево, кожу.

– Бог мой! – прошептал он и зарылся руками в ее волосы. Его бедра начали раскачиваться в такт ее ласкающим движениям. – Что ты со мной делаешь, женщина?! – Голос его был похож на отдаленные раскаты грома.

Он убрал ее руку и помотал головой, пытаясь отогнать головокружение.

Потом снова уложил ее на спину и, легонько куснув за колено, прошелся языком по нежной коже под ним. Его губы покрывали то поцелуями, то укусами внутреннюю поверхность ее ноги. Пальцы зарылись в шелковистые волоски на мягком бугорке между бедрами.

Она содрогнулась и подняла колено, как бы защищаясь от него. Он приник губами к женственной припухлости между ее ног. Рейчел задохнулась и положила трясущуюся руку ему на голову.

– Рейчел, – шептал он прямо в ее лоно, поглаживая живот, затем нашел языком источник ее наслаждения.

– О, Джас!

Ее пальцы напряглись у него в волосах. Под его рукой неистово вздымался ее живот.

– Прошу тебя, Джастин… – Ее плоть устремилась навстречу его языку. – Что… ох!

Слова переходили в долгий мучительный стон по мере того, как приближался миг высшего блаженства. Она извивалась и стонала все громче. Подавляемая страсть наконец нашла выход, все тело, вся ее душа жаждали освобождения.

Он услышал вскрик за секунду до того, как ее тело охватили судороги. Вспышка белого света на мгновение ослепила Джастина, всплеск ее наслаждения отозвался в его сердце, хотя ему самому было еще далеко до экстаза.

Уже с трудом владея собой, он накрыл ее тело своим, осторожно, самым кончиком проник в нее и резко выдохнул. О какое блаженство!

– Рейчел, моя Рейчел, – бормотал он срывающимся шепотом. Руки его дрожали – он поддерживал себя, опираясь на локти. Медленно двигая бедрами, он начал погружаться в нее.

Рейчел словно раскачивалась на волнах шелкового моря. Она ощущала его натиск и думала, что так может давить только небесный свод. Ее тело трепетало от теплых волн, которые Джастин рассылал по всем ее клеточкам.

Как только он вошел в нее, она захлебнулась великолепием этого сладкого вторжения. По его судорожному дыханию она догадалась об отчаянной потребности его тела в освобождении, и губы ее растянулись в улыбке. Она сомкнула руки у него на пояснице, отмечая каждое его покачивание, каждое движение его великолепного тела.

Никогда и нигде не может быть такого блаженства, которое дарит он ей. Ее бедра начали отвечать ему, и ощущения сделались еще острее, еще сладостнее. Пальцы Рейчел скользили вниз, исследуя, лаская, ладони остановились на бедрах, чтобы еще лучше усвоить его нарастающий ритм.

Сумеет ли она подарить ему такое же блаженство? По дрожи его дыхания она поняла, что Джастин уже близок к нему, и прошептала:

– Весь… войди в меня весь…

Он застыл и впился в нее испытующим взглядом. Она приподняла бедра, чтобы глубже вобрать его в себя, и оба разом задохнулись.

Стон ее рассыпался срывающимися с губ короткими всхлипами, когда он на всю глубину вошел в нее. Потом отстранился для нового рывка. Блаженство ощущалось вся глубже, сильнее, ближе. Она держалась за него так, будто он мог уберечь ее от падения в бездну. Бедра ее вздымались ему навстречу, исполняя свой собственный огненно-страстный танец.

Волны, накатывая, ревели и грохотали у нее в ушах. Она уносилась вместе с ним куда-то ввысь, а он все наращивал ритм.

– О… Рейчел… – Джастин весь передернулся, из груди его вырвался крик.

Мир взорвался у нее перед глазами.

Когда Джастин разжал объятия, реальность не спешила вернуться к ним. Вначале Рейчел охватил умиротворяющий покой. Она была отгорожена от всего мира мощью мужского тела и дурманом страсти. Затем пришло удивление. Еще никогда она не испытывала столь острого, столь потрясающего, необыкновенного экстаза. Она отдала ему все с радостью и получила не меньше – он тоже отдал ей всего себя.

Наслаждаясь остротой пережитых мгновений, она почувствовала, как ее пальцы вновь оживают, гладя спину и плечи Джастина. Он тоже воскрес и медленно поднял голову.

Их глаза встретились.

Ни один не заговорил, не улыбнулся. Ее пальцы замерли на его спине, пока они изучали друг друга. Джастин облизнул пересохшие губы. Каких слов он ждал? Оба они знали, что это неминуемо случится. Между ними слишком сильно искрило, чтобы они могли устоять.

И все-таки это не должно было произойти. Господи, если она узнает правду…

Мучительная боль затопила его и отразилась в глазах. Рейчел увидела это и испугалась.

– Джастин! – прошептала она.

Единственным способом скрыть тайну была грубость. Он криво улыбнулся и пробормотал:

– А вы потрясающе сексуальная штучка, леди.

Рейчел сжалась как от удара. Для Джастина это была всего лишь любовная игра, забава, развлечение. Ну что ж, ей остается только воспринимать это так же. Сильное притяжение необязательно вызвано чувствами. Она может быть так же безразлична, как и он. Ее улыбка будет искусственной, но он об этом не догадается.

– Если так, то это ты тому виной, ковбой, – умудрилась произнести она почти беззаботным, поддразнивающим тоном.

Джастин настороженно наблюдал за ней. Слава богу, она не намерена все усложнять. Действительно ли она утром уезжает? Может быть, он отвлек ее внимание и она не станет возвращаться к своим вопросам?

Что ж, он с готовностью и величайшим удовольствием будет отвлекать ее до утра. Он уже совершил непоправимое. Намного ли усугубится преступление, если к нему добавить долгую ночь любви?

Нежность переполнила его, и он убрал влажные локоны с ее лица.

– Какая же ты красивая, – прошептал он. Ее красота, ее бесподобная чувственность действовали на него сокрушительно. Эта женщина задевала самые тонкие, глубоко запрятанные струны его души. Однако она не должна догадаться об этом.

Вздохнув, он коснулся губами ее виска, поцеловал прядь золотистых волос… Провел рукой по нежной, шелковистой коже…

Рейчел удивилась, а почувствовав его намерения, растерялась. Нет, это слишком… Ей не следует… Она не должна…

Ресницы ее затрепетали и опустились, красноречиво говоря о ее решении. Она хочет. Она должна. Ее пальцы погрузились в густые темные волосы на затылке, и он услышал, как она согласно вздохнула.

Он снова овладел ее губами и забыл обо всем.