Текст книги "Технический анализ Социальных Систем"

Автор книги: Абубакар Самбиев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

Почему же слово "свобода" такое сладкое? Среди прочих рефлексов у животных и у человека есть рефлекс свободы. Можно предположить, что притягательность разговоров о свободе связана с тем, что, по сути, это является прямым обращением к природным инстинктам человека. А обращения к инстинктам разумом не контролируются.

Наверное, ни одна научная теория не имеет столько врагов, как теория относительности Эйнштейна. Особенно их много среди непрофессионалов. Казалось бы, предмет, не имеющий никакого отношения к повседневной жизни людей. У всех ее "ниспровергателей" общая черта – им не нравится, что эта теория утверждает невозможность перемещения со скоростью больше световой. То есть, эта теория "покушается" на свободу выбора скорости передвижения. Естественно, что люди с их свободолюбием не могут допустить не только ограничения свободы, но и даже потенциальной возможности существования такого ограничения. При этом они почему-то забывают о существовании гораздо более серьезных ограничений, с которыми сталкиваются каждый день.

Сам факт существования ограничителей, причем в таком количестве, является материальным и вполне зримым проявлением тотального взаимного недоверия граждан друг другу. Недоверие исходит из осознания неидеальности элементов общества. Одним из проявлений неидеальности граждан является неумение и/или нежелание учитывать интересы других членов общества. Результатом этого становятся

3.3. Конфликты

В основе войны между государствами и ссоры между соседями лежат одни и те же причины.

Монтень

Главными целями любой СС, ее неотъемлемыми свойствами являются стремление к самосохранению, самовоспроизводству и самоутверждению. Но таковы же свойства и элементов, из которых состоит любая СС. Эти устремления различных людей и различных систем неминуемо вступают в противоречие между собой. Возникают противоречия между людьми, между людьми и СС, частью которой они являются, между различными СС. Чем менее люди и СС способны находить взаимоприемлемые компромиссы, тем более остры и непримиримы конфликты, тем большим антагонизмом эти конфликты наполнены.

Значительную часть общества составляют люди паразитического и криминально– милитаристского типа (об экономических типах ниже), которые пытаются удовлетворить свои потребности за счет общества и его граждан. Жизнь любого общества в настоящее время – это постоянная борьба за существование. Более того, конфликты "органично встроены" в любую существующую СС и любую СС, существовавшую прежде и являются их неотъемлемой частью. В рабовладельческом обществе это конфликт между рабами и рабовладельцами, при феодализме – между феодалами и крестьянами... Кроме классовых, в любом обществе есть еще конфликты между властью и гражданами, родителями и детьми, обществом и преступниками и пр. Большинство систем отношений конфликтны изначально, так как в эти отношения вступают зачастую со своекорыстными целями и при полном нежелании учитывать интересы партнеров.

Отсюда и тотальное взаимное недоверие, которое имеет как материальное, так и нематериальное выражение. Материальное – от замка в двери и решеток на окнах рядового гражданина до силовых министерств, нематериальное – от обучения детей не доверять взрослым до официальной пропаганды межнациональной неприязни.

Принцип разделения властей предполагает возникновение новых конфликтов – между вновь возникшими ветвями власти. И по идее это конфликт бесконечный. Разрешение же его возможно только в случае победы одной из ветвей власти над остальными, то есть при переходе к диктатуре. Правда, при этом конфликт не заканчивается. Различные подсистемы внутри общества борются между собой и конфликт официальный, юридически оформленный просто становится неофициальным и неконтролируемым. Побеждает обычно наиболее мощная, прямым назначением которой является разрешение конфликтов в свою пользу – армия, или та ветвь власти, которую она поддержит. Так возникают военные диктатуры.

Когда конфликты становятся неконтролируемыми, они разрастаются и разрушают систему, в которой возникли. Так происходят войны, революции, драки, разводы... Раз уж конфликты возникают, то хотелось бы разрешить его в свою пользу. Для разрешения внутри– и межгосударственных конфликтов служат силовые министерства и министерства, их обслуживающие. Для разрешения конфликтов более низкого уровня служат другие средства. Например, оружие, различные системы единоборств, знание юриспруденции имеют целью поднять вероятность благополучного разрешения конфликта для человека, владеющего ими.

Но конфликт не является неотъемлемой частью любой СС. Существуют и бесконфликтные системы. Есть минисистемы – творческие коллективы, неформальные объединения, просто круг хороших друзей, – которые могут длительно существовать без драк, интриг и других проявлений антагонизма. Причина проста: эти системы состоят из людей, способных при принятии решений учитывать интересы друг друга и находить компромиссы. Причем происходит это само собой, без создания специальных органов и согласительных комиссий. Примером природной бесконфликтной системы могут быть живые организмы. Их внутренние органы не конфликтуют друг с другом, а если бы такое было возможно, то жизни бы просто не было, так как победа желудка над печенью или наоборот равносильна гибели их обоих и организма в целом (фильм "Сказка странствий", монолог персонажа А. Миронова на суде).

Однако конфликтное мышление настолько въелось в сознание людей, что жизни без постоянных конфликтов они представить себе не могут. Привлекательность очень длинных сериалов в постоянных конфликтах, как можно более запутанных и параллельно развивающихся. Прежде чем разрешить один конфликт авторы сериалов создают вместо него парочку других. Если же все конфликты разрешились, значит, сериал закончился.

Будущее тоже не мыслится без войн. Это проявляется в создании все новых, все более изощренных фантастических лент про войны будущего, создание военной техники "завтрашнего дня", для описания достоинств которой пресса не жалеет красок. Значит, и в будущем мы будем убивать друг друга. Во всяком случае, техника для этого есть уже сегодня. Воевать придется не только жителям Земли между собой, но и землянам с инопланетянами. Если верить авторам фильмов о космических войнах, инопланетяне просто омерзительны, и жить с ними в мире совершенно невозможно. А может, мы просто приписываем свои качества другим?

Подрастающее поколение проходит соответствующую обработку. Наибольшей популярностью пользуются игрушки для "войнушки". Детям показывают фильмы и мультфильмы того же содержания, что и взрослым. Компьютерные игры учат людей убивать друг друга и радоваться этому.

3.4. Революции

Всякая революция – ослабление, уничтожение или замена каких-либо ограничителей. Попробуем классифицировать революции по сфере их проявления. При этом надо иметь в виду, что революции редко охватывают какую-то одну сторону жизни не затрагивая остальных.

Научные революции связаны с ослаблением ограниченности познаний человека о природе. Знание позволяет использовать силы природы в своих целях. Научные революции являются предвестниками технических революций.

Технические революции приводят к ослаблению ограниченности физических возможностей. Поскольку зачастую люди, в чьи руки они попадают, не отличаются чистотой намерений, то и результаты бывают соответствующие. Несомненны позитивные результаты технической революции и ее негативные стороны.

Социальные сопровождаются разрушением существующих социальных институтов. Как уже говорилось, одна из важнейших функций социальных институтов – ограничение свободы граждан и неизбежным следствием их разрушения становятся анархия и произвол в обществе. Чем глубже и разрушительнее оказываются революции, тем более ужасные последствия они вызывают.

Сексуальные революции связаны с предоставлением или завоеванием большей свободы сексуального поведения. Эта свобода в большинстве случаев не сопровождается адекватным ростом сознания освободившихся, а потому, как и в результате любой другой революции, любого получения дополнительной свободы, не сопровождающейся ростом сознания и/или усилением ограничителей неизбежны негативные результаты. Это разрушенные семьи, венерические и другие заболевания, аборты, беспризорники, детские дома.

3.5. Сколько нужно свободы?

Вопрос сложный, так как измерять количество свободы, приходящееся на каждого человека, никто не научился. Но попробуем ответить на этот вопрос если не количественно, то хотя бы качественно, так как иначе трудно определить, какое ограничение свободы оправдано, а какое – нет.

Вернемся к аналогии с БС. Дерево устойчиво, потому что не имеет свободы передвигаться, оно имеет свободу только расти. Потому оно лишено каких-либо сложных систем сбора информации и управления. По мере увеличения количества свободы, которая доступна конкретному биологическому виду, возрастает число датчиков информации (зрение, обоняние, осязание) и количество информации, которую они собирают, сложность и совершенство систем управления. Змея имеет все перечисленные датчики, но она не имеет конечностей. Появление конечностей приводит к усложнению задачи управления, которую приходится решать нервной системе. Надо управлять ногами и следить за равновесием. Следовательно, мозг усложняется, приспосабливается для решения более трудных задач. Человек, поднявшись на задние лапы, задал природе еще одну задачку -усложнил проблему сохранения равновесия, а высвободившиеся руки стал использовать для самых разнообразных целей. Это привело к дальнейшему развитию нервной системы и укрупнению мозга.

Те же самые рассуждения применимы и к ТС. Столб или стол устойчивы потому, что не имеют степеней свободы, а потому им не нужна и система управления. Если же свобода появляется, то она предполагает появление системы управления. Как правило, для несложного управления используется какой-нибудь автомат, или, если задача управления очень сложная для автомата, человек. Поэтому у машины должен быть водитель. Если же задача управления очень сложна, то человек, эксплуатирующий систему, проходит специальную подготовку. На одноколесных велосипедах ездят только циркачи.

Подобьем бабки. Некоторый избыток свободы является условием развития, но если этот избыток более определенного, то свобода действий вступает в противоречие со способностью человека ее использовать. Появление дополнительной степени свободы – это предвестник революции в развитии человечества и гарантия больших потрясений. Либо человек сможет научиться пользоваться этой свободой и извлекать из нее практическую пользу, либо он погибнет, не успев эту свободу освоить. Чем больше степеней свободы, тем совершеннее должно быть управление.

Допустим, что появилась возможность измерять количество социальной свободы. Допустим также, что есть возможность измерить способность человека пользоваться этой свободой не подвергая опасности жизнь, здоровье и благополучие окружающих, не доставляя им неудобств – меру ответственности человека, его способность отвечать за то, как использует свою свободу. Ответственность занижена, когда человек не имеет должного нравственного здоровья или достаточного интеллекта, чтобы использовать свою свободу без ущерба для окружающих. Кроме того, человек может не иметь возможности воспользоваться предоставляемой свободой. Например, больной, который прикован к кровати, не может воспользоваться свободой передвижения.

Итак, если ответственность минимальна, то и свободу действий такой человек должен иметь минимальную, иначе он становится опасным для себя и для общества. Минимум свободы – только для поддержания жизни. Если лишить его и этой свободы – дышать, питаться, двигаться – наступает смерть.

Рис. 1

Логично предположить, что зависимость между ответственностью и оптимальным количеством свободы линейная (прямая А). Важный момент: для каждого конкретного человека мера ответственности не является величиной постоянной. Она меняется даже в течение одного дня. В обычном состоянии он имеет одно значение, в состоянии стресса, алкогольного или наркотического опьянения – другое, в минуты душевного подъема – третье.

Хорошо, когда есть возможность дозировать свободу каждого. Как же быть с обществом в целом? Необходимо знать, сколько и каких людей в обществе. Есть основания полагать, что распределение количества людей в соответствии с мерой их ответственности характеризуется нормальным распределением. Графически такое распределение изображается в виде кривой Гаусса (кривая Б на рис. 2). Говоря проще, люди абсолютно бессовестные и безумные составляют незначительную часть общества (область 1 на рис. 2). Основная масса населения более-менее разумна и сравнительно честна (область 2). Интеллектуальная и нравственная элита общества составляет меньшую часть населения и ей соответствует область 3. Наложим эти кривые друг на друга.

Рис. 2

В обществе есть гражданское право – "каждый человек имеет право..., каждый человек обязан..." В переводе на термины данной публикации гражданское право (прямая В на рис. 3) есть мера свободы, отпущенная каждому гражданину, и мера эта де-юре одинакова для всех. Еще есть Декларация прав человека (прямая Е на рис. 3), которая еще долго будет оставаться декларацией – ни в одной стране мира она не действует в полной мере. Это пока недостижимый идеал. Уж очень большие права отводит она каждому человеку.

Рис. 3

Чем более ответственен человек, тем больше свободы можно ему дать, не боясь, что он нанесет ущерб себе и обществу. Если общество чрезмерно ограничивает свободу действий данного индивида, то оно теряет выгоду, которую могло бы получить от конкретного гражданина, не говоря уже о затратах, необходимых для этого ограничения. Если же общество чрезмерно либерально, то приходится нести дополнительные расходы на ликвидацию последствий деятельности данного человека.

Очевидно, что граждане, чья мера ответственности занижена (область левее точки Д), имеют избыток свободы (область I на рис. 3), а он всегда представляет потенциальную опасность. Чтобы его отнять существует уголовное право. Если некто использует свободу действий в ущерб обществу, то он вступает в зону действия этого права. А когда он совершает деяния особо опасные, то переступает прямую Г, за которой – смерть. На рис. 3 точка Д пересечения прямых А и В находится точно над серединой кривой Б. Интуиция подсказывает, что именно при таком уровне свободы потери общества будут минимальны. В этом случае, во-первых, будет минимально возможный уровень преступности и, во-вторых, минимальные потери от ограничения свободы элиты общества.

Граждане, мере ответственности которых соответствует область правее точки Д, государством притесняются и их свобода неоправданно ограничена (область II). Законы делаются в расчете на некоего среднего гражданина, каким его представляет себе государство. Но в обществе всегда находятся люди, которые умнее, здоровее и честнее чем "положено". Если они своими действиями дают об этом знать социуму, тот предпринимает меры, чтобы привести их в соответствие "стандарту", если получится, или избавить от них общество, если не удастся "поставить на место". Считаются одинаково опасными рядовой сумасшедший и интеллигент, уголовник и правозащитник. То есть, качество элементов ограничено не только снизу, но и сверху. Посадить, расстрелять, сжечь на костре можно и садиста, и ученого. Общество считает их одинаково опасными, а в годы сталинизма интеллигенция считалась даже более опасной, чем уголовники.

Люди, в точности соответствующие представлению государства о том, какими должны быть его граждане, составляют мизерную часть от общей массы населения (средняя часть кривой Б). Поэтому все остальные подпадают под категорию "неблагонадежных". Площади областей I и II на рис. 3 получаются очень большими. Издержки на ограничение свободы "неблагонадежных" получаются чрезмерными, и их не сможет вынести никакая, даже самая могучая экономика. Явно напрашивается вывод о том, что надо бы разрешить некоторые отклонения от норматива. Когда нет возможности в точности воспроизвести нужную закономерность математики применяют метод аппроксимации, например, заменяют кривую набором отрезков. Поскольку не удается для общества в точности воспроизвести желаемую зависимость "Свобода – Ответственность", ее заменяют некоторой совокупностью отрезков. Раз нет возможности мерить на один аршин все общество, то его разбивают на части в соответствии с качеством элементов, и для каждой из частей устанавливают свои нормативы поведения.

Обычные люди наделяются обычными правами и обязанностями (область между прямыми З и Л на рис. 4). Горизонтальная прямая в этой области – мера свободы для обычных граждан. Если некто совершает преступление, то общество ему говорит: ты слишком свободен для твоей меры ответственности, поэтому мы определяем тебя в места лишения свободы общего режима, где твоя свобода не будет представлять опасности для окружающих (область И-З). Если же совершенное преступление считается особо опасным, то нарушителя помещают в места лишения свободы строгого режима (Г-И). Но это, так сказать "нравственные отбросы общества". Кроме них есть и нравственная элита – те, кто объявляется эталоном нравственности, кому общество предоставляет право учить остальных, дает им для этого время и средства, предоставляет доступ к средствам массовой информации, то есть, предоставляет дополнительную свободу, которой лишены остальные члены общества.

Это, так сказать, нравственный разрез общества. Точно так же будет выглядеть зависимость "Свобода – Ответственность" в интеллектуальном разрезе. Просто изменятся названия областей на нашей зависимости: вместо "места лишения свободы общего режима" – "психиатрические лечебницы", вместо "места лишения свободы строгого режима" – "смирительные рубашки". Элитные группы представлены интеллектуальной элитой общества, которая обеспечивает научный и технический потенциал общества, и которая должна для этого обеспечиваться всем необходимым: лабораториями, средствами связи, деньгами и т. д.

Как бы это однообразно не выглядело, но точно так же, будет выглядеть та же зависимость для физического здоровья социума. Надо только еще раз изменить названия областей. "Места лишения свободы" – "больницы", "места лишения свободы строгого режима" – "постельный режим". Разница только в том, что в первых двух случаях свобода граждан, которых социум считает ненадежными, ограничивается принудительными мерами, а в последнем больные просто не могут воспользоваться предоставляемой им свободой в силу состояния своего здоровья. Здоровый человек свободнее больного хотя бы потому, что он не привязан к постели, лекарствам и врачам и никаких связанных с этим расходов не несет и неудобств не испытывает. Кроме того, он может себе позволить то, что для больного смертельно опасно: искупаться в проруби, покататься на серфинге, лазать по горам. Элита общества – спортсмены, работники правоохранительных, военных и иных спецподразделений, космонавты, летчики, представители других профессий, чья работа требует прекрасного здоровья. А чтобы они всегда были в хорошей форме, с ними работают тренеры, массажисты, врачи, для них организуются тренировочный процесс, особые режимы питания и отдыха, предоставляется возможность выступать на соревнованиях.

Рис. 4

Таким образом, в любом обществе, независимо от степени его демократичности, фактически реализована система интеллектуальнойфизической– нравственной сегрегации.

Рис. 5

Это примерный график для одного социума. Если в том же масштабе на том же графике построить зависимость "ответственность – число людей" для какого-либо другого общества, то эта кривая может быть заметно сдвинута относительно того колокола, который уже есть. Если второе общество накопило больший социальный опыт, имеет больший интеллектуальный и нравственный потенциал, то пик его кривой будет расположен правее. Наоборот, для более отсталых обществ, находящихся на более ранних стадиях развития, пик кривой будет располагаться левее (рис. 5). Поэтому общества, находящиеся на более ранней стадии развития, более склонны к диктаторским формам управления, а более зрелые – к демократическим. Обычно политические обозреватели всю вину за диктатуру возлагают на диктатора, но фактически диктатура, как и демократия, есть лишь результат процессов самоорганизации общества. "Не цари создают холуев и рабов, а холопы венчают на царство тиранов" (А. Дольский).

Следовательно, законодательство общества надо приводить в соответствие не с "международно-принятыми нормами в области права", а с уровнем сознания, законопослушности и ума собственных граждан. Мировому сообществу, под которым почему-то понимаются только страны Западной Европы и Северной Америки (остальной мир не в счет), а именно их представления о праве нам предлагают воспроизвести у себя, легко говорить "делай как я". У них достаточно мощная экономика, вековой опыт демократии, мощные законодательные и правоохранительные органы, соответствующий менталитет граждан. В условиях, когда ничего этого нет, слепое обезьянничанье приводит к крайне тяжелым последствиям, и чем дальше "развивается" демократия, тем более разрушительными для общества эти последствия становятся. Нет универсальных лекарств на все случаи жизни. Об этом прекрасно знают врачи. Нет универсальных технических решений. Это знают инженеры. Нет универсальных решений социальных проблем. Об этом не догадываются, или делают вид, что не догадываются, политики. У них на все случаи жизни одно средство -демократия.

Внимательный читатель может заметить, что, с одной стороны автор критикует всевозможные классификации людей по качеству, а с другой вроде бы как соглашается с ними. Расставим точки над и. Классификация классификации рознь. Классификации по каким-то внешним признакам, вне всякого сомнения, являются надуманными по той простой причине, что их создатели исходят единственно из соображений простоты классификации в ущерб ее точности. Принадлежность к той или иной расе можно определить с одного взгляда, а оценить уровень нравственного и умственного развития гораздо сложнее и никакой связи между этими свойствами личности нет. Что же касается классификации по уровню развития интеллекта, здоровья, нравственных качеств, то, хотя мы не можем измерить их непосредственно, но мы можем видеть результаты проявления этих качеств. Действия человека гораздо красноречивее говорят о его свойствах, чем его внешность. "По делам узнаете их". Вопрос не в том, классифицировать или не классифицировать, а в том, насколько та или иная классификация целесообразна. Представьте себе, что, изучая народы, мы будем игнорировать их расовую принадлежность. Представьте себе, что, принимая решение о виновности или невиновности человека, мы будем исходить единственно из соображений его национальности и цвета кожи.

Но одно дело уровень развития тех или иных качеств конкретного человека, и несколько другое – качества того или иного народа, государства. В любом государстве есть некий средний уровень образования населения, средний уровень здоровья... Основная масса населения в той или иной мере этому среднему уровню соответствует. Чем больше отклонения от этого уровня, тем меньше людей это отклонение имеющих. Например, очень высокий уровень образования имеют лишь очень немногие люди. Этот средний уровень различен для разных стран и народов. Человек, который слывет очень образованным в собственной стране может оказаться не слишком образованным в соседней. Качества людей, составляющих государство, их образование и интеллект, здоровье, законопослушность, дисциплинированность и проч. материализуется в виде промышленного, научного, военного потенциалов, уровней преступности, детской и взрослой смертности, заболеваемости, продолжительности жизни, материального достатка или недостатка.

Еще одно возражение, которое может возникнуть у читателя: хорошо, общество порой карает тех, кто отличается от основной массы в лучшую сторону (хотя, что же тут хорошего?). Но почему же общество бывает несправедливо и по отношению к самым обычным гражданам? Имеются в виду не судебные ошибки, от которых не избавлена самая совершенная правоохранительная система, а факты прямого использования правоохранительных органов в чьих-то интересах, например, когда следователи сажают невинного просто потому, что им надо кого-то посадить. Дело в том, что те, кто сажает, судит, карает – это такие же граждане, как и те, которых судят, сажают. Теоретически они должны бы быть лучше, но, как показывает практика, это не так. Естественно, что работники правоохранительных органов проходят какой-то отбор. Но те, кто отбирает – такие же люди, как те, которых отбирают. Сказанное – не отрицание необходимости отбора вообще, а объяснение низкой эффективности отбора.

Как всякая абстракция, предлагаемая схема не учитывает некоторых важных факторов. Правда, их не учитывает и общество. Во-первых, как уже говорилось, никакая, самая совершенная СС не свободна от ошибок функционирования. Врач может поставить неправильный диагноз, судья – вынести слишком суровый или слишком мягкий приговор, комиссия может ошибиться в оценке квалификации работника. Таким образом, человек может получить неадекватно большую или, наоборот, маленькую свободу. Во-вторых, сама система сортировки может быть инструментом в руках заинтересованных лиц с теми же самыми последствиями, поскольку человек, отнесенный к той или иной элите, по достоинству или нет, получает доступ к связанным с этим благам.

Из вышеизложенного можно сделать некоторые выводы:

хорошо жить могут только хорошие люди;

более высокий уровень развития некоторых стран зачастую объясняется более высоким качеством их элементов;

главное препятствие на пути к нашему благополучию – мы сами. Поговорка "мы создаем себе проблемы, а затем героически их преодолеваем" применима к любой СС, не только к социализму. Люди сначала создают новые системы вооружений, а потом борются за их запрещение, приучают друг друга к курению и алкоголю, потом пытаются избавиться от связанных с ними последствий, сначала выращивают преступников, потом с ними борются и т. д.;

нынешнее поколение не будет "жить при коммунизме", так же как не будет "жить при капитализме". Оно слишком несовершенно для этого;

наши предки вовсе не были так хороши, как нам нравится об этом думать, иначе и системы, которые они образовывали, были бы намного лучше.

4. ЭКОНОМИКА

Всякий, кто вместо одного колоса или одного сте6ля травы сумеет вырастить на том же месте два, окажет человечеству и своей родине большую услугу, чем все политики, вместе взятые.

Джонатан Свифт

Сначала цитата из [4]:

"... мы имеет два разных, существенно различающихся типа экономического человека. Перед первым человеком стоит цель, вроде бы более близкая человеческой природе: заработать, отложить на черный день, накопить для детей и внуков, самоутвердиться, заслужить признание общества. Для ее достижения не нужно каких-нибудь особых талантов – высоких моральных качеств. Только бы начали разлагаться структуры, сдерживающие торговое предпринимательство, а дальше с появлением даже минимальных рыночных возможностей у торгашей образуется избыток денег. При этом товаров на рынке больше не становится – торговый человек их не производит. Его специальность – продажа и перепродажа: купить у одного (или в одном месте), продать другому (или в другом месте). О самом производстве он, как правило, особой заботы не проявляет...

Реже всего он поступает так, как поступает человек нового, современного типа. Ибо этот последний превращает деньги из цели в средство. Средство создания промышленного предприятия, на котором он сам же и "вкалывает", засучив рукава. Но чтобы превратить капитал из самоцели в средство -средство для труда, для создания новых и новых промышленных предприятий, для выпуска новой и новой промышленной продукции,– необходимо иное мировоззрение. Нужно, чтобы значение высшей ценности, ценности, освященной самим Богом, получил труд...

И если теперь вернуться к двум типам экономического человека, различив их по целям деятельности..., то для первого типа будет характерно стремление к экономическому выигрышу, использование случая, ситуации, с тем, чтобы быстренько сколотить капитал. Так обычно поступают авантюристы, не случайно капитализм этого типа Вебер называет авантюристическим. Экономический человек второго типа – истинный Гомо экономикус – случайный "выигрыш" заменяет гарантированной "прибылью", а это нечто иное.

Конечно, торговый человек тоже считает и рассчитывает, но его рациональность не касается организации труда в целом, всего образа жизни, а для экономического человека нового типа, наоборот, главное -методичность... От зари до зари каждый день рассчитан до минуты. Ибо время не только деньги, это служение. То есть рационализм и аскетизм сливаются воедино.

Именно благодаря такому типу человека... и мог возникнуть капитализм в его современном, промышленно– продуктивном варианте. Он рождается не от "притока новых денег" (в эпоху великих географических открытий),... а от "притока нового духа" – из духа протестантской хозяйственной этики... "Торговый человек" появился у нас в изобилии. А человека продуктивнопредпринимательского типа не купить ни за какие деньги. Его надо вырастить".

Отвлекаясь от основной темы, изложу несколько непринципиальных в контексте данной публикации замечаний. Во-первых, торговец не всегда так плох, как об этом говорит Вебер, а предприниматель не всегда так хорош. Авантюристами, как и образцами высокой нравственности, могут быть и тот, и другой. Во-вторых, представляется неоправданной жесткая привязка появления продуктивного человека к протестантской этике, иначе мы должны утверждать, что подобный тип экономического человека в принципе не может возникнуть в условиях другой идеологии. В-третьих, разве не могло быть так, что появление подобного человека могло быть следствием не столь романтических причин, а, например, просто следствием жесткой конкурентной борьбы и вытекающей отсюда необходимостью предлагать покупателям более выгодные условия сделок, когда вдруг обнаружилось, что честный бизнес выгоднее нечестного?

Целью экономической деятельности является получение прибыли. Но не нужно быть экономистом, чтобы знать, что средства для существования и удовлетворения других потребностей могут добываться не только за счет экономической деятельности. Поэтому расширим сферу наших поисков и попробуем выделить способы неэкономической добычи средств и соответствующие им психологические типы.