Текст книги "Золотой шнурок"

Автор книги: Абрам Терц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Терц Абрам (Синявский Андрей Донатович)
Золотой шнурок

Андрей Синявский

ЗОЛОТОЙ ШНУРОК

Как и некоторые другие, я ошушаю, что нужна новая русская проза. Старая проза надоела – если не читателям, то писателям, надоела самому развитию русской литературы. Соцреализм уже кончился, и сколько можно писать в виде прозы бесконечную жалобную книгу по адресу ЦК КПСС, иллюстрируя ее цитатами из "Плахи" Айтматова, "Пожара" Распутина и "Печального детектива" Астафьева? Эти цитаты, может быть, и помогут нормальному устроению российской действительности, но они не имеют отношения к развитию русской словесности. Хотя бы потому не имеют, что до всей этой деревенской прозы был написан, в качестве основополагающей веши, четверть века назад (вы подумайте – четверть века прошло, а ничего не сдвинулось), рассказ Солженицына "Матренин двор". После "Матренина двора" повторять тот же вариант в бесчисленных образцах русской, казахской, киргизской прозы-бессмысленно.

Не вижу я выхода и в заострении политических тем. Ни в переводе социальной энергии на сексуальную. Короче говоря, складывается ощущение – тупика.

Правда, подобное же ощущение было у русских футуристов в начале XX века. Но это ошушение тупика тогда пришло на фоне неслыханного подъема русской поэзии – символизма, в первую очередь, и акмеизма. И это давало большие преимущества по сравнению с нашим временем. На фоне обшепоэтического подъема в России произошел взрыв футуризма, который повел к дальнейшему подъему русской словесности. Этого сейчас у нас нет. Мы производим взрыв на пустом месте.

Нас может утешать отчасти, что русские футуристы перед своим подъемом не ведали позитивной задачи. Если сейчас перечитать "Пощечину обшественному вкусу" 12-го года, мы поразимся силе отрицания, которая содержалась в этом манифесте, при чрезвычайно слабой и неопределенной позитивной программе. В конце концов, позитивная платформа футуристов заключалась в том, чтобы "стоять на глыбе слова 'мы' посреди моря свиста и негодования" или, допустим, "тайна властной ничтожности воспета нами". Все это ровно ничего не значит. Зато появились – Хлебников, Маяковский, Пастернак (не говорю о дальнейших последствиях). Нам не хватает подобной же силы – отталкивания.

Я нарочно провожу эти невыгодные параллели между поэзией русского футуризма и нашей современной новой прозой, которая, в принципе, хочет взять такой же высокий барьер, но пока что не может. Рассуждая исторически, следует признать, что нам этот барьер взять труднее. Во-первых, потому труднее, что мы имеем дело не с поэзией, а с прозой, которая развивается медленнее поэзии. Во-вторых (и это главное), в развитии прозы нам приходилось и приходится отталкиваться не от символизма, как это делали футуристы, а в первую очередь от куда более низкой стадии – от социалистического реализма.

Первой и широкой реакцией на соцреализм был и до сих пор остается просто реализм. То есть – отступление к старому, известному еще по 19-му веку искусству. В лице деревенской прозы мы отступаем в лучшем случае к Гл.Успенскому. Глеб Успенский честный и хороший писатель. Но прыгнуть от Гл.Успенского в новую русскую прозу очень трудно. И тем не менее какой-то голос подсказывает нам, что нужно прыгать. Нельзя сопровождать развитие нового стиля слишком уж безнадежной интонацией.

В качестве тоже тупикового, но интересного состояния – "смерть субъекта, смерть объекта", как здесь говорили, – я хочу привести кусок прозы, над которой и об которую бьется сейчас Абрам Терц. Для меня это в какой-то степени образ новой русской прозы. Текст называется – "Золотой шнурок".

– У вас ли мой прекрасный башмак? – Да, он у меня. – У вас ли мой золотой шандал? – Нет, у меня его нет. – У вас ли мой новый платок? – Нет, у меня его нет. – Какой сахар у вас? – У меня ваш хороший сахар. – Какой сапог у вас? – У меня свой кожаный сапог. – У вас ли мой гусь? – Нет, у меня свой. – У вас ли мой старый нож? – У меня красивый нож. – Какой фонарь у вас? – У меня ваш старый фонарь. – Есть ли у вас новый стол? – У меня старый стол. – Есть ли у вас большой дом? – У меня большой, красивый дом. – Есть ли у вас маленький хорек? – Да, он у меня. – Есть ли у вас золотой нож? – У меня золотой нож. Есть ли у вас серебряный шандал? – У меня оловянный шандал.

– У вас ли мой золотой шнурок? – Он у меня. – Какой сахар у вас? – У меня дурной сахар. – Хочется ли вам спать? – Да, мне спать хочется. – Жарко ли вам? – Нет, мне холодно. – Есть ли у вас сыр? – Нет, у меня ничего нет. – Есть ли у вас хороший кофе? – У меня нет хорошего кофею, у меня хороший чай. – Какой чай у вас? – У меня ваш чай. – Что у вас дурного? – У меня дурной башмак. Хочется ли вам пить? – Мне спать хочется. – Что у вас прекрасного? – У меня прекрасный суконный плаш. – Какой сапог у вас? – У меня старый кожаный сапог. – У вас ли серебряный шнурок? – У меня его нет. – Есть ли у вас что-нибудь? У меня ничего нет. – Есть ли у вас что-нибудь хорошее? – У меня нет ничего хорошего. – Что у вас дурного? – У меня дурной конь моего доброго приятеля. Есть ли у вас хлеб? – У меня нет хлеба. – Какой сыр у вас? – У меня нет сыру , у меня хлеб. – Какой орел у вашего брата? – У него большой орел моего соседа.

– Какой шнурок у вас? – У меня золотой шнурок. – У вас ли железный молоток кузнеца? – У меня нет его. – Есть ли у вас что-нибудь хорошее? – У меня нет ничего хорошего.

– Любите ли вы табак? – Нет, я его не люблю. – Что же вы любите? – Я люблю чай и кофе. – Что вы любите: барана или теленка? – Я не люблю ни барана, ни теленка, я люблю кофе и чай.

Но с другой стороны: – Что у меня? – У вас большой орел. – Любите ли вы этот пирог? – Нет, я не люблю пирога, но люблю тот паштет. – Красный платок у меня или желтый? – У вас нет ни красного, ни желтого платка, но у вас мой золотой шнурок.

– Мой ли орел у охотника или свой? – У него нет ни вашего, ни своего, у него нет орла, у него хорек. – Где у вас мои маленькие ножи? – У меня их нет, я их ищу. – Ищешь ли ты ослов?– Я ищу ослов и быков.

– Что у этого офицера? – У какого офицера? – У того офицера, которого не любит полковник. – У него кожаные сапоги сапожника.

– Сколько коней у вас? – У меня пять коней. – Хотите ли вы мой нож? – Нет, я его не хочу. – Где видите вы трех больших слонов? – Я вижу их у нашего богатого соседа, у которого три больших дома. – Имеет ли дом купол? – Нет! Есть ли у солдата кивер? – Да! – Какие друзья у турка, эти или те? – У него ни эти, ни те, у него нет друзей.

– Видели ли вы жилеты моего молодого брата? – Нет, я их не видел. Сколько тетеревов видели вы в лесу? – Я видел там десять тетеревов и трех кабанов. – О каких кабанах говорите вы? – Я говорю о трех больших кабанах.

– Какие стаканы у вас? – У меня новые красивые стаканы. – Хотите ли вы этот красивый шандал? – Нет, я его не хочу. – Можете ли вы мне дать вашего коня? – Я не могу, он у моего брата. – Видите ли вы большие рога этого козла? – Я вижу трех козлов и десять быков с красивыми рогами.

А в это время: – Что у бедного кузнеца? – У него железные щипцы. – Имеют ли эти люди голубей или гусей? – У них нет ни голубей, ни гусей, у них три маленьких соловья и двадцать два воробья. – Сколько у вас носков? – У меня их сорок восемь. – Где мои башмаки? – Здесь!

– Что видите вы? – Я вижу море.

– Железный или оловянный горшок у него? – У него хороший оловянный горшок. – Видите ли вы соловьев там, в саду? – Я вижу соловьев и воробьев. – Сколько крыльев у соловья? – У него два крыла.

– Который час? – Шесть с половиною.

– За чем идет этот башмачник? – Он идет за башмаками студента. – Есть в доме вашего отца котята и мышата? – В нашем доме нет ни котят, ни мышат. Может ли тигр пожрать оленя? – Может.

– Хотите ли вы перцу, чтобы посыпать перцем ваш окорок? – Благодарю, я не люблю перца. – Могут ли писать ваши братья-писатели? – Они могут, но не хотят. – Почему они не хотят? – Потому что они слишком ленивы.

– Какую женщину видит этот юноша? – Он видит молодую и прекрасную женщину в черном платье. – Где он ее видит? – Он видит ее в церкви. – Видите ли вы большую лошадь? – Да, я ее вижу. – Куда идет кучер с лошадью моего отца? – Он идет в новую конюшню. – Идете ли вы в церковь? – Да, я иду туда со своими сестрами.

– Для чего вам нужна соль? – Я хочу посолить жаркое.

– Сколько сестер у доброго сына нашего столяра? – У него нет ни одной сестры, но у него пять братьев. Имеет ли этот убийца братьев? – Нет, у него нет братьев, но у него две сестры. – Где матери этих любезных девиц? – Они в церкви. – Много ли икры у сельдей? – У них не много икры. – А у каких рыб ее много? – У осетров.

– Видите ли вы эти прекрасные похороны? – Да, я их вижу. – Кого видите вы там в цепях? – Я вижу в цепях убийц нашего хорошего соседа, ловкого кузнеца.

– Какие перчатки у этих господ? – У этих господ очень хорошие кожаные перчатки. – Видкте ли вы этого знаменитого стихотворца? – Да, я его вижу каждый день.

Однако: – Что я вижу там на улице? – Вы видите там хорошенькую женщину с очень хорошенькими детишками. – Приносит ли вам сапожник ваши сапоги? – Мой сапожник не приносит мне моих сапог, но зато мой портной приносит мне новые платья.

– Какие у вас карты? – У меня трефы. – Я думал, что у вас черви. – Нет, у меня трефы, пики и бубны. – Собачка ли это, которую я вижу там? – Нет, это не собака, это свинья. – На чем играет ваш сын? – Он играет на скрипке. – Но почему вы покупаете зонтик, вместо того чтобы купить трость?

– Кто варит говядину? – Повар ее варит. – Француз ли вы? – Извините, я русский. – Кто этот господин, у которого столь высокий лоб? – Он англичанин. Хотите ли вы продать мне свою шляпу? – Нет, я не хочу вам продать ее, потому что она мне самому нужна. – Могу ли я снять сапоги прежде, нежели сниму перчатки?

– Не слишком ли много вы пишете? – Нет, я пишу слишком мало. – Кто эта сумасшедшая там, на рынке? – Это жена того сумасшедшего, которого вы часто видите в концерте. – Много ли козлов у пастуха? – У пастуха мало козлов. Хорошие товары у этой женщины? – Да, у ней очень хорошие товары. – Что у ней? – У ней хорошие серебряные ножи, вилки, стальные перочинные ножики, ножницы, очки и другие железные и стеклянные товары.

– Что драгоценнее красоты? – Добродетель. – Не можете ли вы одолжить мне несколько франков? – Я часто вам одалживал, но вы никогда мне ничего не отдавали.

– Сколько времени оставались вы у своего врача? – Я оставался у него два часа с половиною. – Что вы там так долго делали? – Мы играли в карты. – Что делает теперь портной? – Он чинит платье, которое я ему послал. – Зачем этот молодой солдат столько пьет? – Вероятно потому, что ему пить хочется.

– Что у вас украли?– У меня украли прекрасные часы и золотой шнурок, который я купил в Париже. – Имеете ли вы белые перчатки? – Нет, у меня желтые перчатки. – Видели ли вы уже книгу, которую я написал? – Да, ваш издатель мне ее прислал. – Читали ли вы ее? -Ясене читал, но пробежал немного. – Зачем не пишете вы как должно? – Я не могу писать лучше. – Стреляйте же, теперь ваша очередь! – Извините, я только что стрелял.

– Думаете ли вы возвратиться в Россию? – Нет, я этого не думаю.

– Что любите вы делать? – Я люблю читать и в особенности писать. – Много ли вы читаете? – Мы, литераторы, не имеем времени много читать. – Хотите вы купить этот замок? – Я хочу купить его, но у меня нет денег. – О каком человеке говорите вы? – Я говорю о том, у которого сгорел вчера дом. – Отчего плачет это дитя? – Потому что ему дали ножницы, чтобы стричь ногти, и оно себе обрезало пальцы. – Отрежьте мне кусок говядины! – С величайшим удовольствием.

– Пользовался ли уже ваш брат лошадью, которую он купил? – Да, он ею пользовался. – Сказали ли вы своему брату, чтоб он сошел с поезда? – Нет, я не смел сказать ему этого. – Почему вы не смели ему это сказать? – Потому, что я не хотел его будить. – Скоро ли вы принесете мне мой обед? – Я лучше вовсе не буду обедать, нежели обедать так поздно. – Какая у вас вилка? – У меня вилка, которую мне дал мой брат.

– Видели ли вы золотой меч храброго капитана? – Я не видел его золотого меча, но я видел его серебряный шлем. – Отчего у этого молодого человека такой надменный вид? – Он почитает себя великим художником, он, который только весьма посредственно играет на фортепьяно.

– Купит ли ваш брат эту лошадь? – Он ее не купит, потому что у него нечем ее купить. – С которых пор носите вы эту большую шляпу? – С тех пор, как я возвратился из Германии.

– Но у кого золотые шнурки? – Никто их не имеет.

– Кто стучит в двери? – Это я! Хотите вы мне отворить? – Чего желаете вы? – Я пришел просить вас отдать мне деньги, которые я вам одолжил. – Если вы будете столь добры и придете завтра, я вам их отдам.

– Почему этот пьяница, всю жизнь свою пивший только вино, спросил в час своей смерти большой стакан воды? – "Умирая, – сказал он, – должно помириться со своими врагами".