Текст книги "Просто сказка"

Автор книги: Абигайль Кейси

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

3
Обитель счастья

К зимнему саду вела сумрачная галерея, перекрытая застекленными арками.

Здесь вместо рыцарей по углам торчали каменные горгульи.

Джессика прикинула, что баронесса Ульрика фон Кнаппе, трясущаяся за каждый лишний час своей никчемной жизни, должна была к летальному исходу превратиться в нечто химерообразное.

Но Томасу, ее Томасу, больше не следовало задавать опасных вопросов о чужой старости.

Джессика задышала полной грудью.

А то опять начнет путать любовь с медициной.

В зимнем саду пахло нектаром распустившихся цветов и можжевельником.

Пожилой джентльмен порекомендовал молодой особе почаще бывать здесь, почти в раю, для нагуливания аппетита.

Джессика хотела колко и ядовито возразить, что в ее оптимальном для семейного благополучия возрасте нет нужды для искусственного стимулирования любого из физиологических процессов…

Но продолжающая обход своих новых владений хозяйка произнесла без лишнего аффекта:

– Здесь бы повесить гамак…

– Хорошая идея.

– Вон там, у водопада.

– Да, вполне подходящее местечко.

Томас, ее Томас, впервые приобнял Джессику за плечи и заставил повернуться в другую сторону.

– Тем более что гамак был предусмотрен в проекте реставрационной реконструкции.

– Bay! – Джессика поспешила опробовать крепкую сетчатость, застеленную шотландским пледом. – Так что, замок был подвергнут большому ремонту?

– Все ради тебя, милая.

– Томас…

– Что, милая?

– Томас, иди ко мне.

Но пожилой джентльмен, отвернувшись от расшалившейся молодой особы, произнес в ближайший цветок, словно в микрофон:

– Продолжим обход, милая.

– О'кей.

– Тебя впереди ждет много интересного.

– О'кей.

Джессика торопливо догнала серьезного мужа под аркой и взяла под руку.

Супруги молча и чинно миновали аллею из пальм.

Обогнули фонтан.

Вернулись к сумеречным горгульям, поднялись по длинной крутой лестнице и точно по такой же перешли в другое крыло замка.

Снова мрачные коридоры.

Снова фосфоресцирующие рыцари.

На одном из перекрестков Джессика щелкнула железное чучело по забралу.

Как жаль, что Томас, ее Томас, – не король, не герцог, не граф.

Джессика взяла супруга под руку.

А то бы ее благоверного окружали не эти пустотелые латы, а настоящие вассалы.

Джессика отвесила грубый пинок бесполезному металлолому.

Вассалы, умеющие волочиться за женой господина.

Звук избиваемого металла заметался по замку.

Тактичный муженек проигнорировал нелепое скрежетание и недоуменное эхо.

На следующем повороте молодая особа зацепилась свадебным подолом за шипастую палицу.

Терпеливый пожилой джентльмен помог освободиться ретивой женушке.

Джессика отвесила то ли рыцарю, то ли супругу низкий поклон.

Ох, и поухаживали бы носители меча и щита за хозяйкой, изнывающей от зова неудовлетворенной плоти!

Джессика на глаз прикинула, что Томас, ее Томас, намного выше всех представленных рыцарей.

Наверное, в молодости был еще тот мачо…

Но Джессике не удалось как следует развить гипотезу о буйном прошлом законного супруга.

Тяжелая дверь, натужно скрипя древними петлями, впустила молодоженов во чрево замка – кухню гигантских размеров.

Джессика охнула и наградила Томаса, своего Томаса, спонтанным поцелуем.

Кухня поражала габаритами.

– Bay!

Здесь наверняка когда-то колдовал над изысканнейшими блюдами шеф-повар с дюжиной помощников и сотней поварят.

– Bay!

Джессика застыла посередине гибридного пространства, изумительно соединяющего кухонные и столовые атрибуты.

Томас, ее Томас, жестами заправского иллюзиониста принялся открывать тяжелые дубовые панели.

Кованые ручки в виде львиных голов твердо и звонко постукивали, демонстрируя суперсовременную начинку шкафов.

Посудомоечное чудо полного цикла.

Джессика качнула высокий стул с резной спинкой.

– Томас!

Широкоформатный телевизор с диагональю в 50 дюймов.

– О, Томас!

Джессика обогнула массивный стол с полированной гладью и двумя подсвечниками на краях.

– Томас!

Микроволновая печь, работающая в 120 режимах.

– О, Томас!

Джессика показала язык тупой кабаньей голове, нависающей над разделочной доской.

Чайно-кофейный агрегат, сияющий никелированными краниками.

– Bay!

Джессика, протанцевав, зацепила вихляющим бедром каминные щипцы, с грохотом упавшие на пол.

– Bay!

Стиральная машина, функционирующая в ночном бесшумном режиме.

– Томас!

Вся хай-тековская гвардия собралась в одном месте ради Джессики.

– О, То-о-о-мас!

Джессика пообещала сама себе, что непременно издаст точно такой же вскрик в супружеской постели, которой все равно им не миновать.

– Bay!

Нет, молодой жене четвертого поколения определенно нравилось ощущать себя хозяйкой этого волшебного сочетания – средневековой традиционности с последним бытовым писком.

Грандиозная кухня-столовая была исполнена в дизайне неумеренного обжорства.

На стенах висели начищенные медные кастрюли чудовищных объемов, медные блестящие сковороды, напоминающие рыцарские щиты, наточенные топоры для разделки туш и прочая утварь, без которой почти невозможно соорудить даже элементарного мороженого с цукатами, не говоря уж о жареных лягушках, фаршированных улитках и печенье «Руаяль».

И посудное роскошество, и наличие предметов мечты, и гигантский камин с искусственной подсветкой имитационных бревен сделали Джессику абсолютно счастливой, какой ей еще не доводилось быть в скупой на подобные сюрпризы жизни.

Томас, ее Томас, не останавливающийся ни перед чем, чтобы доставить истинную радость новой супруге, продолжил демонстрацию кухонных таинств.

Особе место занимали суперхолодильники с многочисленными специализированными ячейками.

Отделение для твердого сыра.

Отделение для мягкого.

Отделение для овечьего.

Отделение для козьего.

И даже для верблюжьего, с весьма специфическим ароматом.

У Джессики засвербело в носу.

Но молодая особа удержалась от чихания, дабы не вызвать у пожилого джентльмена приступ мнительности насчет правильности выбора пышущей здоровьем невесты, то есть жены.

Джессика заглянула в нутро соседнего холодильного монстра.

Здесь имелись ячейки для экологически безупречных яблок – на каждом плоде имелась голографическая бирка, подтверждающая качество.

Такими же бирками, удесятеряющими стоимость продукции высшего качества, были снабжены:

И эквадорские бананы, созревшие в естественных условиях.

И персики с цейлонских предгорий.

И абрикосы с Ближнего Востока.

И ананасы с островного архипелага.

Джон Крейг-младший обратил внимание ошалевшей от фруктово-овощного изобилия супруги на угол, который занимали морозильные шкафы-монстры.

Джессика и не знала, что, оказывается, недавно разработана новая криогенная технология, позволяющая сохранять не только витамины и прочие полезные вещества, но и все питательные качества, вплоть до малейшего вкусового оттенка.

На диетической свинине тоже имелась соответствующая бирка.

И на говядине.

И на телятине.

И на баранине.

И на конине.

И на индейке.

И на курице.

И на гусятине.

И на страусятине.

Джессику обрадовало, что Томас, ее Томас, не оказался заядлым вегетарианцем или, что еще хуже, фанатичным веганом.

Но дольше всего пожилой джентльмен и молодая особа задержались у хранилища морепродуктов.

Креветки.

Омары.

Мидии.

Кальмары.

У стойки с красными винами Джессике взгрустнулось.

Если бы ее несчастная, невезучая, не умевшая устроить свою жизнь покойная матушка воскресла на полчаса, чтобы узреть эту кухню…

У стойки с белыми винами Джессика вновь обрела новобрачное счастье.

Притащить бы сюда того кладбищенского скептика, могильного ковбоя Ральфа, – пусть бы убедился в безосновательности надуманных опасений.

У бочонка с коньяком двадцатилетней выдержки Джессике впервые в жизни захотелось напиться.

За Томаса, ее Томаса!

Муж тут же был дважды награжден искренними поцелуями.

Губы невозмутимого супруга приняли благодарную нежность с потомственной сдержанностью и врожденным благородством.

– Дорогой, ты не представляешь, в каком я восторге!

– Я рад, что угодил тебе.

– Представляешь, что я буду творить?

– Не представляю.

– Это же безумное сочетание лучшей встроенной техники с почти неограниченным выбором продуктов.

– Милая, запомни простую истину: для человеческого организма самое важное – это гармоничное сочетание и разнообразие в еде.

– У нас в офисе одна секретарша не ест ничего, кроме пиццы.

– А результат?

– Результат на лицо! – Джессика изобразила мимический этюд о секретарше с излишними килограммами.

– Здоровый образ жизни – это великое и тонкое искусство.

Джессике хотелось ляпнуть что-то про энное количество денег на счету, без которого подобное искусство – только неудачный блеф.

Но молодая хозяйка старинного замка лишь молча согласилась с запасливым и предусмотрительным супругом.

Томас, ее Томас, основательно подготовился к великолепному и сугубо интимному автономному плаванию длиной в целый месяц, который, наверное, по праву называется медовым.

Джессика томно прильнула к плечу мужа.

Осталось только начать это сладостное и романтичное плавание.

Джессика прощальным взглядом обвела лучшую из кухонь.

Начать, как водится у всех молодоженов без исключения.

– Дорогой, я хотела бы взглянуть на спальню.

– Это твое законное право, милая…

4
Вечернее разочарование

Но старт медового месяца, к разочарованию Джессики, был отложен на неопределенное время.

И еще неприятно поразило новую хозяйку замка до самой глубины очарованной души наличие двух спален.

Одна – с широкой кроватью под балдахином – для супруги.

Вторая – с узкой аскетичной кроватью – для супруга.

Сообразительная молодая особа, конечно же, поняла, что пожилой джентльмен намерен лишь посещать сексодром под балдахином и удаляться к себе после исполнения супружеского долга.

Спальни соединялись довольно мрачным и длинным коридором с фосфоресцирующими болванами в латах.

Но одиночное коротание ночей показалось молодой особе вопиющей несправедливостью.

Только это обстоятельство немного портило ощущение сбывшейся сказки.

Только это…

В спальне мужа пара долго не задержалась и почти сразу перешла на женскую половину.

Впрочем, Джессика не высказала никаких соображений о старомодности раздельного сна и даже не съязвила, что подобная модель семейных отношений провоцирует на обзаведение если не постоянным любовником, то хотя бы случайным бойфрендом.

Молодая особа опробовала пружинистость широченного матраса, спрятанного под кружевным покрывалом и тонкими простынями.

– Будет где порезвиться!

Томас, ее Томас, равнодушно и спокойно созерцал борьбу молодой супруги с пуховыми подушками.

Ложе ограниченной страсти все равно смотрелось впечатляюще.

Козетка в изножье кровати была покрыта таким же бархатом, как занавес, так же были обиты стулья и кресла, а мраморные стены были разрисованы фресками на сдержанно-эротические мотивы.

Провести первую брачную ночь – сегодня, здесь, в альковном шике – казалось Джессике запредельным чудом, постепенно становящимся реальностью.

Постепенно…

Томас, ее Томас, утомленный совместным обходом владений, сослался на утомление и, даже не поцеловав новую жену, чинно удалился на свою половину.

В узкие высокие окна ворвался закат.

Джессика, оставленная мужем в самый патетичный и романтичный момент, с досады решила принять горячий душ.

Но ванная комната своим неожиданным великолепием вновь сделала молодую особу почти счастливой.

Свет, включившийся автоматически, едва не ослепил новую хозяйку.

Проморгавшись от буйства рефлексов и бликов, Джессика осторожно ступила на мраморный пол с кабельным подогревом.

Подошвы ног сразу ощутили заботливое тепло, оберегающее от простуд и катаров дыхательных путей.

Джессика продвигалась по помещению как можно осторожнее, боясь разрушить гармонию света, дизайна, ароматов и звуков.

Роскошная джакузи с фонтанирующими грифонами по углам.

Зеркала в тяжелых рамах, инкрустированных мелкими бриллиантами.

Стеклянные полки, заставленные флаконами всего радужного спектра.

Ряды гигроскопичных полотенец.

Строй губок, расставленных по ранжиру от самой большой, предназначенной для всего тела, до самой маленькой, интимного назначения.

До окончательного экстаза довел новую хозяйку банный махровый халат, идеально повторяющий тот, оставленный в съемной квартире.

Джессика неторопливо выбрала самый пушистый, самый белоснежный, самый длинный халат.

Джессика приготовила три полотенца – для головы, для бедер, для торса.

Джессика опробовала тяжелый фен для ускоренной сушки волос.

А начав разглядывать всевозможные крема и гели, созданные исключительно из натуральных компонентов и доступные лишь элите, молодая особа в полной мере ощутила себя не только важной супругой, но и еще полновластной владелицей замка.

От подъемного моста надо рвом до флюгера на башне.

От фосфоресцирующих рыцарей до злобных горгулий.

От зимнего сада до туалета с компьютеризированным унитазом и сверкающим чистотой биде.

Джессика, улыбнувшись своему довольному силуэту, оккупировавшему настенное зеркало, не суетясь открыла душевую кабину.

Нет, больше никогда не вернусь в ту квартиру, насквозь пропитанную тоской и досадой.

Джессика настроила воду на оптимальный режим.

Никогда.

Джессика, намыливая нежную губку, предназначенную для ухоженной кожи, бдительно прислушивалась сквозь ровный лепет тугих струй к посторонним звукам.

А вдруг за незапертой дверью послышатся шаги Томаса, ее Томаса?..

Джессика провела губкой между грудей с набухшими и огрубевшими сосками.

…И супруг, внезапно охваченный узаконенной страстью, овладеет новобрачной прямо здесь.

Джессика переместила губку на живот – упругий и гладкий, с маленьким пупочком, напоминающим крошечную, едва распустившуюся розочку.

Как это делал непутевый бойфренд из рекламного агентства.

Джессика тщательно проработала бедра и все, что ниже.

Под горячим душем гораздо лучше заниматься любовью, чем на заднем сиденье еще не отремонтированного автомобиля, да еще с механиком, провонявшим бензином и маслами.

Утихомирив губку, молодая особа вновь прислушалась, но шагов Томаса, ее Томаса, не было и в помине.

Джессика вылила на голову полбутылки шампуня, способствующего росту волос.

Да, во всем, что касалось здоровья, Томас, ее Томас, разбирался гениально.

Джессика помассировала душистой пеной ушные раковины и мочки, так и не проколотые под сережки.

Вот если только Томас, ее Томас, раскошелится на бриллианты…

Джессика смыла шампунь.

Какая же я дура!

Джессика вырвалась из душевой кабины на оперативный простор.

Тактичный муж просто стесняется вторгнуться в интимную гигиену еще не объезженной супруги.

Джессика торопливо вытерлась гигроскопичным полотенцем.

Тебе, дура, не бриллианты полагаются, а дешевые стекляшки.

Джессика накинула махровый халат, похожий на тот, которым она пользовалась дома.

Вперед, в атаку!

Джессика небрежно затянула пояс.

Кто не рискует – тот не пьет шампанское, а тем более не получает в подарок замков, оснащенных полным набором встроенной техники.

Молодая особа, не скрывая желания, ворвалась на половину пожилого джентльмена.

Кабинет пуст.

Спальня тоже.

Значит, остаются туалет или ванная комната.

Джессика подкралась к двери туалета.

Нехорошо получится, если помешать супругу во время… как ее…

Джессика с трудом вспомнила это забавное словечко – «дефекация».

Покойная мамаша злоупотребляла специфическим термином, постоянно мучаясь то поносами, то запорами.

Джессика легонько тронула позолоченную ручку.

Но туалетная дверь, как и дверь кабинета и спальни, легко подалась.

Скорее всего, Томас, ее Томас, нежится в ванне с хвойным экстрактом и морской солью, чтобы выглядеть хотя бы на пару лет моложе.

Джессика продолжила интервенцию.

Но дверь в ванную комнату оказалось заперта изнутри.

Джессика энергично подергала витую ручку.

Пусть законный супруг вспомнит о своих обязанностях.

Джессика прислушалась.

По характерным звукам – журчанию, всплескам и похлопываниям – получалось, что, по крайней мере, с ванной она угадала.

Джессика энергично постучала.

Совокупляться в ароматной горячей пенной воде – это так гигиенично и весело…

Джессика приложила ухо к дверной панели.

По ту сторону Томас, ее Томас, приближался, что-то недовольно ворча.

Джессика отпрянула и, отступив на шаг, начала поспешно развязывать пояс увлажнившегося халата.

Ну мужчина же он, в конце концов…

Джессика поспешно распахнула халат, чтобы продемонстрировать что надо во всей красе.

Рекламный агент всегда после совместного душа предпочитал этот… как его…

Молодая особа наскоро отыскала в обыденном лексиконе словечко, которое обожал ее незадачливый бойфренд, – «кунилингус».

Джессика приняла вызывающую позу женщины, готовой на все и желающей только одного – немедленного и безоговорочного… как там его…

В памяти само собой возникло еще одно забавное словечко – «коитус».

Джессика закинула руки за голову – напрягая груди и живот.

Но дверь лишь чуть-чуть приоткрылась, и Томас, ее Томас, спросил ровным голосом с едва заметным оттенком домашнего юморка:

– Милая, ты что, заблудилась?

Джессике захотелось выпалить в узкую дверную щель, источающую травяные ароматы, крик отчаяния: «Старый дуралей, я просто хочу трахаться!».

Впрочем, новоиспеченная хозяйка баварского замка сумела совладать и с рефлексами, и с эмоциями.

– Дорогой, я просто хотела спросить, что тебе сделать на ужин.

– Спасибо, милая, пусть это тебя не беспокоит. Ужин на двоих я приготовлю сам.

– Сам?

– Вот увидишь, милая, тебе понравится.

Джессика и не сомневалась, что вечерние блюда украсят стол, но трапеза, даже при свечах, даже при надзоре кабаньих голов и медных кастрюль, останется всего лишь трапезой.

– Дорогой, я надеюсь, что после ужина…

Молодая особа многозначительной паузой аккуратно передала инициативу пожилому джентльмену.

– Ах, милая, конечно, я забыл предупредить тебя о самом главном.

– О чем, дорогой?

– Я к тебе приду, не сомневайся.

Джессика специально промолчала.

Томас, ее Томас, постепенно начинал походить на полноценного мужа.

– Ровно в полночь.

Джессика ответила как можно капризней, понимая, что в данный момент каприз вполне уместен:

– А может быть, начнем пораньше?

– Ужин?

Джессике захотелось снова прокричать в узкую дверную щель, благоухающую травами, язвительную колкость про долгожданную первую брачную ночь.

Однако новоиспеченная хозяйка баварского замка ограничилась кратким:

– И ужин тоже.

– Милая, запомни, что я никогда, подчеркиваю трижды, никогда и ни при каких обстоятельствах не нарушаю графика своего питания. И тебе не советую!

– Учту на будущее.

Джессика запахнула халат, прикрыв так и не пригодившиеся прелести.

– Обязательно учту.

– Надеюсь!

Дверь ванной комнаты закрылась, и резкий лязг внутренней задвижки дал понять настырной супруге, что своеобразная аудиенция закончена.

– Что же, Томас, милый Томас, – еле слышно прошептала супруга, не допущенная к таинству. – И на этом спасибо.

Джессика завязала махровый пояс.

Лишь одно оставалось загадкой – будет ли брачная ночь иметь хоть какое-нибудь приемлемое в смысле регулярности продолжение.

Джессика, кутаясь в халат, направилась в свою, еще не обжитую, спальню.

Сколько раз в неделю будет наведываться супруг?

Фосфоресцирующие рыцари не выдавали общую мужскую тайну.

А то будет исполнять свой долг раз в месяц.

Джессика присела на край своего ложа – увы, обреченного на отсутствие постоянного мужского пребывания – с заката до рассвета.

Или все ограничится первой брачной ночью, которая станет и последней? Джессика прилегла.

Вдруг Томас, ее Томас, – хронический импотент, и замок в подарок – лишь компенсация за сексуальное бессилие?

Джессика обняла подушку.

Но, несмотря ни на что, я должна сделать Томаса, моего Томаса, вполне счастливым.

Джессика покрепче сжала веки.

А с регулярным сексом или без него – не имеет никакой разницы.

Засыпая, хозяйка крепостных стен, дюжины рыцарей, ухмыляющихся горгулий, зимнего сада, угрюмой библиотеки, великолепной кухни, совмещенной с роскошной столовой, желала хотя бы во сне получить или кунилингус на могильной плите, или полноценный коитус под чириканье кладбищенских птичек…

5
Принудительная диета

Джессику разбудил настойчивый звук далекого колокольчика.

Спросонья молодая особа, еще не разлепив глаза, ощутила на безымянном пальце кольцо, золотое обручальное кольцо.

И мгновенно вспомнила о скоропалительном браке, о великолепном подарке и намеченном ужине.

Колокольчик продолжал трезвонить.

И наконец-то Джессика догадалась, что Томас, ее Томас, приглашает супругу к накрытому столу.

Новобрачная отшвырнула больше не нужное свадебное платье и вышла на кухню в том самом скромном костюме, в котором была во время судьбоносного ланча.

Томас, ее Томас, заметно посвежевший и взбодренный после ванны, благоухал лечебно-оздоровительными ароматами.

В утепленной бархатной куртке и свободных брюках супруг, важно и торжественно восседающий в торце стола, выглядел, по крайней мере, радушным лордом.

Кухня, освещенная лишь тремя канделябрами да потрескивающим камином, располагала к беседе ни о чем.

За узкими стрельчатыми окнами вечер нехотя переходил в ночь, украшенную бледными звездами.

Джессика на правах несомненной хозяйки заняла почетное место по правую руку от мужа.

Трапеза началась с клюквенно-черничного напитка, способствующего выведению шлаков из организма.

Рядовой семейный ужин без жареных лягушек, без фаршированных улиток, без печенья «Руаяль».

На этот раз Джессику потчевали исключительно продуктами, несомненно продлевающими жизнь.

Каждое блюдо пожилой джентльмен сопровождал коротким, но содержательным комментарием:

– Милая, этот салат очень полезен для организма, так как содержит витамин С, кальций и пищевые волокна, при этом в нем ограниченное количество калорий и полное отсутствие натрия.

– Ой, я его очень боюсь.

– Кого, милая?

– Натрия.

– Да, весьма вредный элемент, в отличие от кальция.

– Я его, дорогой, обожаю.

– Кого, милая?

– Кальций.

– И это разумно.

Джессика пыталась заменить отсутствие пряностей и острых специй хотя бы юмором.

Но Томас, ее Томас, упорно сохранял излишнюю серьезность.

– Рекомендую брокколи под сыром, в этом блюде – полная дневная норма аминокислот.

– Учтем на будущее.

Джессика изящно положила себе полную тарелку брокколи, хотя терпеть ее не могла с детства.

– Отведай-ка, милая, вот эту прелесть – норвежская лососина, запеченная в собственном соку, с лимоном.

– Это чудесно, дорогой. И главное, главное…

Молодая особа так и не сумела подобрать термин, который бы поразил в самое сердце и желудок пожилого джентльмена, озабоченного кислотно-щелочным балансом.

– Главное – полезно, милая. Фосфор, фосфор, фосфор!

Джессика послушно ела, не замечая ни вкуса, ни нюансов.

Несмотря на удручающе скучную атмосферу вечерней трапезы, новоиспеченная хозяйка замка ощущала эмоциональный подъем.

Джессике очень хотелось выразить Томасу, ее Томасу, накопившуюся благодарность.

Броситься на шею.

Расстегнуть куртку.

Стянуть брюки.

А дальше – сплошная эротическая фантастика.

Под столом. На столе.

На мозаичном полу, холодном и гладком.

А может, устроить мастер-класс, не слезая со стула?

Но молодая особа сдержала экзальтированный порыв, боясь причинить неудобства пожилому джентльмену, так основательно пережевывающему безвкусную, но полезную во всех отношениях пищу.

Джессика ограничилась наисчастливейшей улыбкой.

Вряд ли Томас, ее педантичный Томас, захочет начать первую брачную ночь не в полночь, как обещал, а прямо сейчас, во время ужина.

Вряд ли…

Полуголодный муж ответил удвоенной работой челюстей.

Джессика не отставала – надо было подкрепиться как следует на всякий случай.

Вдруг придется раскачивать супруга до самого рассвета?

Вдруг потребуется много физических затрат на поднятие тонуса?

Вдруг сексуальный брачный спринт, подобающий молодоженам, превратится в нудный марафон с негарантированным финишем?

Но Томас, ее Томас, отличающийся свойством пресекать ненужные мысли и мечты взбалмошной супруги, вновь мгновенно вернул Джессику к пищеварительному процессу.

– О чем ты задумалась, милая?

Джессике хотелось сказать, что она теперь понимает, почему предыдущие жены ударялись в экстрим.

Пресность меню.

Пресность разговоров о вреде излишеств и пользе умеренности.

Пресность выражения лица новобрачного…

От этого сбежишь в горы на самый лавиноопасный участок.

От этого прозеваешь голодного крокодила.

От этого утопишься в океане, кишащем акулами.

Но молодая особа воздержалась от зачитывания обвинительного вердикта.

Тем более что впереди еще оставалась первая брачная ночь, которая должна была начаться ровно в полночь.

У Джессики еще оставалась пусть и слабая, но все же надежда, что старенький Томас, ее Томас, наконец-то проявит себя как бравый муж, как достойный мужчина…