Текст книги "Ахалъ-Тэкинская экспедицiя генерала Скобелева въ 1880-1881гг. съ приложеніем карты и плана"

Автор книги: А. Щербак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

ГЛАВА X

Бурная погода, при отходѣ изъ Красноводска, не помѣшала пароходу прибыть во-время, хотя сильное волненіе у берега заставило бросить якорь версты на полторы далѣе обыкновенной стоянки.

На Чягишлярскомъ посту происходила лихорадочная дѣятельность, благодаря усиленному снаряженію и отправкѣ верблюжьихъ транспортовъ съ боевыми запасами и продовольствіемъ. Кромѣ того, постоянное ученіе частей войскъ, прибывавшихъ съ западнаго берега, и въ особенности въ артиллерійскомъ паркѣ, гдѣ обучали верблюдовъ возить орудія, – все это придавало скучному посту особенное оживленіе, котораго здѣсь никогда не было.

Переѣхавъ на берегъ, я наскоро привелъ въ порядокъ замѣтки мои о командировкѣ и отправился вечеромъ къ генералу Скобелеву, который жилъ въ отдѣльномъ деревянномъ домикѣ, состоявшемъ изъ двухъ комнатъ. Спѣшные доклады къ нему въ эти часы обыкновенно заканчивались.

Засталъ я генерала за чаемъ, вмѣстѣ съ старикомъ Жирарденомъ, его бывшимъ гувернеромъ, который такъ привыкъ къ своему прежнему воспитаннику, что часто сопутствовалъ ему въ походахъ, несмотря на свои преклонные годы.

Скобелевъ принялъ меня радушно. Онъ только-что оправился отъ болѣзни, продержавшей его недѣли полторы. Слѣды болѣзненности еще не исчезли съ его исхудалаго, симпатичнаго лица, но глаза блестѣли всегдашнимъ оживленіемъ и тонкая, полунасмѣшливая улыбка не сходила съ губъ.

Длинное повѣствованіе мое о мѣсячномъ путешествіи по обѣимъ военнымъ линіямъ генералъ скоро перебилъ фразой:

"Все это вы, конечно, изложили въ рапортѣ, милый докторъ, а теперь пришла мнѣ охота разсказать, какая встрепка досталась интендантамъ. Коса нашла на камень. Только смотрите! (генералъ сдѣлалъ при этомъ грозную мину) ни слова въ газету. И такъ мнѣ досталось за васъ [33]33
  Отправляясь изъ Петербурга въ Закаспійскій край, я разсчитывалъ, что маѣ на мѣстѣ будетъ разрѣшено по временамъ корреспондировать въ газету. Дѣйствительно, скоро по пріѣздѣ, мнѣ было позволено отправить двѣ депеши, за подписями генерала Петрусевича и генерала Скобелева, и два письма. Но, затѣмъ, кромѣ безусловнаго запрещенія писать для печати, я получилъ еще въ добавокъ за напечатанное (которое было разрѣшено и, слѣдовательно, не нарушало ни одного изъ пунктовъ приказа по войскамъ въ Закаспійскомъ краѣ) замѣчаніе отъ Главнокомандующаго кавказской арміей. Генералъ Скобелевъ, узнавъ объ этомъ, принялъ вину на себя.


[Закрыть]).

Послѣ! когда-нибудь"… и сердитое выраженіе его смѣнилось обычной улыбкой.

Разсказъ свой генералъ Скобелевъ закончилъ выводомъ, что людская честность измѣряется своимъ спеціальнымъ масштабомъ, неприложимымъ развѣ за немногими исключеніями. (Честенъ на. 10 т., а на 100 т., смотришь– и урвалъ).

Эпизодъ "встрепки заправителя отряднаго хозяйства" я сообщу въ краткихъ чертахъ, оставляя въ сторонѣ подробности и частности дѣла, представляющія интересъ болѣе для практики слѣдователя.

Исторія заключалась въ слѣдующемъ: командированный съ Кавказа въ Закаспійскій край, новый отрядный интендантъ К., на мѣсто своего предшественника, угодившаго подъ слѣдствіе, вскорѣ послѣ своего пріѣзда (въ августѣ) заключилъ контрактъ съ нѣкоимъ подрядчикомъ Теръ-Огановымъ на поставку верблюдовъ по Атрекской линіи, для перевозки 105 тысячъ пудовъ груза въ опредѣленное время и по установленной цѣнѣ. Контрактъ обезпечивался залогомъ въ 17 тысячъ руб. Въ силу условія контракта, спустя 15 дней со дня его заключенія, должна была быть начата поставка и перевозка.

Отрядному интенданту было, конечно, извѣстно, что крайній срокъ перевозки необходимаго довольствія и боевыхъ снарядовъ есть декабрь мѣсяцъ, такъ какъ дождливая погода въ это время года дѣлаетъ Атрекскую дорогу почти, непроходимой для верблюжьихъ каравановъ, въ особенности въ гористыхъ частяхъ ея, благодаря скользкому и вязкому пути[34]34
  Широкая и плоская стопа тонкой верблюжьей ноги крайне неустойчива на скользкомъ, глинистомъ грунтѣ, въ особенности – когда вербдюдъ нагруженъ. При такихъ неблагопріятныхъ условіяхъ, верблюдъ постоянно падаетъ и ломаетъ себѣ ноги.


[Закрыть]). Такимъ образомъ, если бы перевозка грузовъ замедлилась, то наступательныя дѣйствія отряда пришлось бы отложить. Но такъ какъ потребленіе довольствія войсками на постахъ и въ передовомъ пунктѣ шло бы своимъ естественнымъ порядкомъ, то въ короткое время, всѣ перевезенные запасы были бы уничтожены, а вмѣстѣ съ этимъ, роковымъ образомъ уничтожалась бы и начатая экспедиція, неся за собой только громадныя потери. При такомъ положеніи дѣлъ, вопросъ о состояніи экспедиціи становился бы вопросомъ чести командующаго ея отрядомъ.

Возможность подобнаго исхода могла быть принята только въ соображеніе, но за опасеніе его не имѣлось данныхъ, такъ какъ всѣ условія складывались, благопріятно. Къ тому-же, и личность отряднаго интенданта нѣсколько подкупала въ его пользу. Энергическое, открытое лицо его, казалось, служило выраженіемъ честности и правдивости, а высказанный имъ мотивъ пріѣзда – служить у русскаго героя изъ-за чести и желанія смыть грязь предшественниковъ, вызывалъ не малую долю симпатіи и довѣрчивости.

Оставивъ Чигишляръ и пріѣхавъ въ Красноводскъ, генералъ Скобелевъ всецѣло занялся близкимъ ему дѣломъ, будучи увѣренъ въ благопріятномъ окончаніи организаціи транспортовъ по Атрекской линіи.

Однако, увѣренности этой пришлось скоро поколебаться. Свѣдѣнія, получаемыя генераломъ отъ отряднаго интенданта, стали все болѣе и болѣе расходиться съ извѣстіями изъ Чигишляра отъ другихъ лицъ. Въ послѣднихъ сообщалось не только о плохомъ ходѣ организаціи транспортовъ, но даже и объ остановкѣ ея. Кромѣ того, говорилось о различныхъ злоупотребленіяхъ въ интендантскихъ складахъ.

Генералъ Скобелевъ встревожился, но, со свойственной ему дальновидностью, онъ объяснилъ себѣ причину остановки дѣла въ слѣдующей приблизительной формѣ мышленія, которое, по его мнѣнію, происходило въ головѣ заправителя отряднаго хозяйства:

"Задержка въ поставкѣ верблюдовъ къ опредѣленному сроку вызоветъ критическое положеніе экспедиціи, въ силу чего явится возможность вынудить согласіе у временно командующаго войсками на значительное повышеніе цѣнъ по перевозкѣ. Фиктивное увеличеніе дастъ интендантскую экономію до 300,000 руб. Покрывъ расходъ по уплатѣ залога и приплатѣ кому слѣдуетъ, въ карманѣ заправителя очистится отъ 150 до 200,000 руб. Не дурно!!"

Прійдя къ такому выводу относительно отряднаго интенданта, генералъ Скобелевъ отдалъ секретное распоряженіе – приготовить экстренный пароходъ и, вмѣстѣ со своимъ штабомъ, немедля выѣхалъ ночью изъ Красноводска.

По прибытіи въ Чигишляръ, генералъ сейчасъ-же потребовалъ къ себѣ отряднаго интенданта, приказавъ, въ то-же время, нѣкоторымъ офицерамъ своего штаба произвести внезапный осмотръ и обыскъ въ продовольственныхъ складахъ и въ лавкахъ торговцевъ.

Когда, нѣсколько смущенный неожиданнымъ пріѣздомъ временно-командующаго войсками, отрядный интендантъ явился къ Скобелеву, отъ него были потребованы подробныя свѣдѣнія о ходѣ организаціи транспортовъ за истекшіе дни.

Свѣдѣній этихъ не оказалось. Не оказалось также и верблюдовъ[35]35
  Небольшое число верблюдовъ, находившихся въ Чигишлярѣ, не имѣли, конечно, значенія, такъ какъ они составляли каплю въ морѣ съ тѣми, которые требовались.


[Закрыть], хотя контрактные дни были совсѣмъ на исходѣ.

Сбивчивыя объясненія, начатыя интендантомъ, скоро оборвались въ неловкое молчаніе, прерванное, наконецъ, Скобелевымъ, который все время смотрѣлъ на него въ упоръ.

Генералъ сообщилъ свое заключеніе, сдѣланное имъ еще въ Красноводскѣ, и вставъ со стула, обратился къ интенданту со словами:

"Вы понимаете, милостивый государь, что я проникъ въ вашу душу? Если вы не сдѣлали еще преступленія, то потому, что вамъ помѣшали"!

Послѣ этого Скобелевъ ушелъ въ другую комнату.

Испуганный интендатъ до того смутился, что, по уходѣ генерала Скобелева, обратился къ Петрусевичу, присутствовавшему при этомъ объясненіи, со страннымъ вопросомъ: "Въ которомъ часу завтра состоится вторичный докладъ"?

Въ отвѣтъ на это, генералъ Петрусевичъ молча указалъ ему на далекій горизонтъ моря – по направленію къ западному берегу.

Обыски и провѣрки магазиновъ съ лавками, произведенные въ этотъ день, обнаружили расхищеніе сукна, сахара, спирта и пр.

Кое-кого арестовали. Это вызвало страшную панику среди торговцевъ и продовольственныхъ чиновниковъ, отразившуюся рикошетомъ даже въ Красноводскѣ и въ Михайловскомъ заливѣ.

Между тѣмъ, время не терпѣло. Приходилось какъ можно скорѣе воспользоваться всякими мѣрами, чтобы выйти изъ затруднительнаго положенія. Тогда генералъ Скобелевъ обратился къ купцу Громову [36]36
  Громовъ попалъ въ Закаспійскій край, благодаря поставкѣ партій верблюдовъ изъ, Бухары на Михайловскую линію. Пригнавъ верблюдовъ вмѣстѣ со своимъ прикащикомъ, Громовъ, искренно привязанный къ Скобелеву, пожелалъ остаться при немъ во время экспедиціи, что и было ему разрѣшено.


[Закрыть]), котораго онъ зналъ лично, – со времени своихъ туркестанскихъ походовъ и къ которому имѣлъ довѣріе.

"Можешь взяться за поставку и перевозку"? спросилъ его генералъ.

"Постараюсь", отвѣчалъ тотъ.

"Есть у тебя деньги"?

"Тысячъ полтораста наберется, ваше превосходительство"!

"Ну, берись съ Богомъ! Не хватитъ денегъ, – дамъ своихъ. Ты вѣдь понимаешь положеніе дѣла"?

Въ тотъ-же день изъ Чигишляра въ мирные туркменскіе аулы помчались джигиты и прикащики Громова.

На третій день у домика Скобелева толпились уже туркменскіе старшины. Среди ихъ, въ черкескѣ и съ толстой пачкой денежныхъ депозитокъ, выдѣлялась высокая фигура купца Громова. Владѣя въ совершенствѣ туземнымъ языкомъ, онъ быстро заключалъ съ ними условія, раздавая при этомъ денежныя лачки. Росписокъ съ туркменъ въ полученіи задатковъ не бралось, что еще болѣе внушало имъ довѣріе.

Не прошло и недѣли, какъ Чигишляръ сталъ наполняться тысячами верблюдовъ.

Дѣло выгорѣло и Скобелеву вздохнулось свободнѣй.

Что-же касается до заправителя хозяйства, то онъ и нѣсколько лицъ изъ той-же породы, были удалены и замѣнены офицерами частей войскъ.

Съ устраненіемъ препятствій по организаціи транспортовъ на Атрекской дорогѣ, выдвигался другой важный вопросъ – цѣлесообразное устройство военно-медицинской части въ экспедиціонномъ отрядѣ, которая находилась въ крайне шаткомъ положеніи, благодаря отсутствію необходимыхъ матеріальныхъ средствъ и толковаго представителя по этой части.

Въ теченіи двухъ мѣсяцевъ со дня пріѣзда новаго отряднаго врача, не было принято ни одной раціональной мѣры для улучшенія существующаго. Недостатокъ чувствовался во всемъ, хотя онъ и пополнялся, на сколько возможно, Обществомъ Краснаго Креста.

Слабый администраторъ, едва владѣвшій русскимъ языкомъ, отрядный врачъ былъ поглощенъ иными интересами, которые не замедлили обнаружиться весьма наивно въ оффиціальномъ письмѣ его къ временно-командующему войсками. Текстъ этого курьезнаго письма *), вполнѣ характеризующій представителя, привожу ниже:

"Чигишляръ.

2І октября 1880 г.

Ваше Превосходительство

Милостивый Государь Михаилъ Дмитріевичъ!

"Вашему Превосходительству извѣстно, что я по должности отряднаго врача ввѣренныхъ Вашему Превосходительству войскъ, вмѣстѣ съ тѣмъ занимаю должность инспектора госпиталей, а слѣдовательно нахожусь въ весьма близкихъ сношеніяхъ съ чинами какъ медицинскаго, административными и Краснаго Креста мнѣ подвѣдомственными. Въ числѣ этилъ лидъ большинство въ одинаковыхъ со мной чинахъ, а уполномоченный Краснаго Креста и оберъ-контролеръ даже выше, то, при истекающихъ изъ необходимости требованіяхъ моихъ, къ исполненію разныхъ экстренныхъ распоряженій, вызываются отъ меня такого рода бумаги и словесныя приказанія, законная форма которыхъ не совсѣмъ сочувственно принимается какъ отъ лица по чину равнаго, а въ отношеніи другихъ даже меньшаго и, естественно, ставитъ меня въ неловкое положеніе. Представляя изложенное мнѣніе, вниманію Вашего Превосходительства, осмѣливаюсь просить Васъ для пользы дѣла произвести меня въ чинъ дѣйствительнаго статскаго совѣтника и т. д.

Съ истиннымъ почтеніемъ и пр.",

Само собою разумѣется, письмо это вызвало только гомерическій хохотъ въ штабѣ отряда и осталось безъ послѣдствій.

Съ открытіемъ наступательныхъ дѣйствій, вопросъ о медицинской помощи, долженствовавшей принять болѣе широкіе размѣры, становился неотложнымъ. На первыхъ же порахъ являлась насущная потребность въ организаціи помощи въ передовомъ отрядѣ и въ организаціи обоза, для эвакуаціи больныхъ и раненыхъ; а затѣмъ – устройство лазаретовъ и другихъ врачебныхъ пунктовъ по пути наступленія "Отряда вторженія". На все это требовались средства, а ихъ-то и не было у медицинскаго вѣдомства, хотя оно располагало и временемъ, и возможностью къ пріобрѣтенію необходимаго.

Прибывающія части войскъ съ западнаго берега тоже были лишены необходимой помощи. Такимъ образомъ, еще до наступленія, были сформированы Обществомъ Краснаго Креста лазареты для Ширванскаго и Самарскаго баталіоновъ, не говоря уже о перевязочныхъ средствахъ ("первая помощь") и носилкахъ, которыми Красный Крестъ снабдилъ всѣ части экспедиціоннаго отряда.

Въ виду такого положенія дѣла, въ Закаспійскій край прибылъ военно-медицинскій инспекторъ Кавказскаго округа, д-ръ Ремертъ, для "окончательнаго и соотвѣтственнаго устройства всего необходимаго".

Къ сожалѣнію, пріѣздъ медицинскаго инспектора не устранилъ безпорядка.

Полагаясь на силу своихъ приказаній и широкія полномочія, г. Ремертъ мало обратилъ вниманія на практическую сторону дѣла. Вмѣсто принятія энергическихъ мѣръ еще на мѣстѣ, къ отправкѣ нужнаго матеріала, медицинскій инспекторъ ограничивался, главнымъ образомъ, распоряженіями на бумагѣ. На сколько цѣлесообразенъ и практиченъ былъ принятый имъ образъ дѣйствій, можно видѣть изъ нижеслѣдующихъ фактовъ:

1) Лазаретъ 19-й пѣхотной дивизіи, долженствовавшій служить передовымъ лазаретомъ во время осады непріятельской крѣпости, прибылъ въ Закаспійскій край только послѣ окончанія войны. Одноколки[37]37
  Доставили ихъ только въ Кизилъ-Арватъ, верстъ ва 160 отъ Геокъ-Тепе.


[Закрыть], для перевозки раненыхъ, находившіяся при этомъ лазаретѣ, были безъ лошадей.

2) Лазаретъ 21-й пѣхотной дивизіи носилъ только номинальное названіе, не имѣя ни твердыхъ, ни мягкихъ вещей. Все необходимое дано было ему Краснымъ Крестомъ (роль обоихъ лазаретовъ исполнялъ лазаретъ Краснаго Креста, на 150–200 мѣстъ).

3) Обоза для эвакуаціи больныхъ и раненыхъ у военно-медицинскаго вѣдомства не было. Перевозкой больныхъ и раненыхъ занимался Красный Крестъ, на своихъ экипажахъ.

4) Матеріала для перевязки раненыхъ тоже не было, кромѣ ничтожнаго количества. Все необходимое бралось ивъ складовъ Краснаго Креста[38]38
  Болѣе подробныя свѣдѣнія о состоянія медицинской части, читатель можетъ найдти въ оффиціальномъ отчетѣ о дѣятельности Краснаго Креста въ Закаспійскомъ краѣ князя С. Шаховскаго.


[Закрыть]) и т. д.

Прибывъ въ Чигишляръ, медицинскій инспекторъ заявилъ, на основаніи даннаго ему полномочія, о безусловномъ подчиненіи Краснаго Креста, въ Закаспійскомъ краѣ, военномедицинскому начальству.

Такимъ образомъ, всѣ склады Общества, обозъ его, также и персоналъ, должны были сдѣлаться, въ извѣстной степени, достояніемъ хозяйства медицинскаго вѣдомства, что, при несостоятельности его, давало возможность сдѣлаться сразу состоятельнымъ.

Подобное заявленіе, хотя въ этотъ разъ практическое, нарушало' въ основѣ принципъ Общества добровольныхъ жертвователей, находившагося подъ покровительствомъ Императрицы и было, по меньшей мѣрѣ, слишкомъ смѣло. Тѣмъ не менѣе, критическая минута и важность самаго дѣла отодвигали протестъ на второй планъ, до болѣе удобнаго времени, уступая мѣсто готовности работать и при этихъ условіяхъ.

Взявъ помощникомъ къ себѣ отряднаго врача, г. Ремертъ поспѣшилъ въ, Дузъ-Олумъ, куда, въ концѣ октября, былъ переведенъ штабъ отряда и гдѣ находился уже генералъ Скобелевъ.

Спустя нѣсколько дней послѣ отъѣзда инспектора, Красный Крестъ получилъ отъ него распоряженіе депешей;

"Немедленно поставить два лазарета, по 50 мѣстъ каждый, на Михайловской линіи".

Но едва только упакованныя вещи свезены были на Чигишлярскую пристань, какъ вторая депеша инспектора отмѣняла первую приказаніемъ:

"Оставить Михайловскую линію и поставить два лазарета, по 25 мѣстъ, на Атрекской".

Наконецъ, третья депеша энергическаго инспектора требовала уже:

"Поставить лазареты по Атрекской линіи, не въ 25 мѣстъ каждый, а въ 50 мѣстъ".

Всѣ эти противорѣчивыя распоряженія, къ сожалѣнію, указывали на малую опытность и слабую подготовку къ дѣлу.

Къ счастію, однако, хаосъ этотъ продолжался не долго. Военно-медицинскій инспекторъ скоро былъ отозванъ обратно на Кавказъ, а дѣло организаціи медицинской помощи передано въ руки главноуполномоченнаго Общества Краснаго Креста.

Къ половинѣ ноября, въ передовой, пунктъ были уже свезены боевые снаряды и довольствіе. Къ этому же времени туда стянулись почти всѣ войска.

Подготовительныя работы окончилась.

ГЛАВА XI

Густой туманъ, окутавъ сѣрой пеленой обнаженный хребетъ Копепетдага, сливался съ облаками, повисшими надъ лагеремъ, близъ разрушенной Бамійской крѣпости.

Множество юломеекъ съ палатками группировались у обширныхъ бунтовъ со всякаго рода довольствіемъ, расположенныхъ по сосѣдству съ дивизіонными наметами военновременнаго госпиталя. Меньшая часть изъ нихъ разбрасывалась неправильными кучами въ стороны отъ центра лагеря. Изъ-за валовъ землянаго укрѣпленія, окружавшаго нѣсколькими люнетами передовой бивуакъ, торчали стальныя орудія и при нихъ часовые, одѣтые въ короткіе полушубки. Воздухъ пронизывала холодная сырость. Моросившій дождь, перемѣшанный со снѣгомъ, превратилъ глинистый почвенный грунтъ въ тинистую грязь. Былъ 5-й часъ утра. Въ лагерѣ царила тишина, слабо прерываемая журчаньемъ быстраго ручья, вытекавшаго изъ горъ Бендесеновскаго перевала и проведеннаго множествомъ канавокъ во всѣ части бивуачной стоянки.

Но вотъ протрубилъ рожокъ, за нимъ другой, третій, нѣсколько… во всѣхъ частяхъ войска, успѣвшаго стянуться въ передовой пунктъ. Прогудѣлъ заревой выстрѣлъ… Раздались торжественные звуки гимновъ: "Коль славенъ Богъ" и "Боже, Царя храни"… лагерь пробудился.

Шумный говоръ, торопливая суетня выбѣгавшихъ солдатъ изъ кибитокъ и палатокъ, глухой стукъ колесъ орудій, выкатываемыхъ изъ укрѣпленія, отчаянные крики верблюдовъ, нагружаемыхъ разнообразнымъ провіантомъ, юломейками, ротными котлами, боевыми снарядами и.,т. п., все это скоро смѣнило утреннюю тишину, придавъ лагерю необычайно оживленный видъ, не походившій на многіе прошлые дни монотонной стоянки. Это былъ день, такъ долго, такъ томительно ожидаемый всѣми… День 26-го ноября – "общаго наступленія впередъ".

Какую массу труда нужно было вложить, чтобы создать этотъ день! Сколько энергіи требовалось затратить, чтобы организовать тылъ экспедиціи, безъ чего не было бы мыслимо наступательное движеніе! Между тѣмъ, организаціи этой приходилось совершаться при самыхъ неблагопріятныхъ условіяхъ, благодаря внутреннему врагу– этой вѣчно гноящейся язвѣ всѣхъ войнъ и военныхъ кампаній– интендантству.

Несмотря на неутомимую энергію, здоровье генерала Скобелева едва не подломилось за послѣднее время организаціи тыла, вслѣдствіе постояннаго напряженнаго состоянія – какъ часоваго на аванпостѣ въ близи непріятеля. Недѣли на двѣ, однако, генералъ слегъ въ постель, но лотомъ, къ счастью, сталъ быстро оправляться.

Большую помощь Скобелевъ встрѣтилъ, конечно, въ лицѣ своихъ главныхъ помощниковъ – генерала Петрусевича, человѣка съ желѣзной энергіей, котораго могла сломить развѣ только пуля, и оберъ-контролера Череванскаго, – глубоко честнаго, опытнаго дѣятеля, который, несмотря на свой преклонный возрастъ, работалъ, не зная отдыха. А работать приходилось очень и очень много.

Кромѣ исправленія пробѣловъ и прорѣхъ интендантской фабрикаціи на самомъ мѣстѣ экспедиціоннаго отряда, немало труда и всякихъ невзгодъ приходилось испытывать пріемной коммисіи на западномъ берегу – въ Астрахани.

Борьба съ вампирной организаціей доходила тамъ чуть не до крупныхъ скандаловъ. Какъ бы то ни было, но всѣ затрудненія были устранены – и генералъ Скобелевъ могъ, наконецъ, назначить день "наступленія".

Горячее оживленіе, вызванное предстоявшимъ походомъ, рѣзко измѣнило въ живѣйшую радость то гнетущее настроеніе духа, которое являлось неизбѣжнымъ слѣдствіемъ вліянія безжизненной природы окружавшихъ мертвыхъ, необозримыхъ степей. Тоскливыя и усталыя лица солдатъ, изнуренныхъ постояннымъ конвоированіемъ транспортовъ, быстро повеселѣли. Все заволновалось, забурлило – стали собираться въ походъ.

Въ 10 часовъ утра барабанъ забилъ "на молитву".

Посреди площади, за военно-временнымъ госпиталемъ, возвышался небольшой столъ, съ разложеннымъ на немъ антиминсомъ и другими церковными принадлежностями. Кругомъ, въ большой четырехъугольникъ, построились войска.

Раздалась команда: "Шапки долой"! и напутственный молебенъ начался. Службу отправлялъ іеромонахъ, отецъ Афанасій.

Низенькаго роста, но крѣпкій и сутуловатый, съ добродушными, хотя нѣсколько хитроватыми, голубыми глазами на красномъ, лоснящемся лицѣ, при почтенной лысынѣ, несмотря на свои 40 лѣтъ, отецъ Афанасій принадлежалъ къ той, весьма небольшой породѣ, монаховъ, которая не отказывается отъ физическаго труда и готова исполнять всякую работу, могущую принести пользу ближнимъ. Хотя порою отецъ и прикладывался къ чаркѣ, послѣ чего онъ дѣлался нѣсколько меланхоличенъ и очень разсѣянъ, но это бывало не часто; а когда и бывало, то продолжалось не долго, и въ этомъ случаѣ, обыкновенно, послѣ божественной пѣсни, которую онъ напѣвалъ въ носъ, наступалъ быстрый сонъ. Проснувшись, отецъ іеромонахъ какъ-то конфузливо смотрѣлъ въ глаза, старательно избѣгалъ всякихъ разговоровъ и уже работалъ за троихъ. Попалъ онъ въ Закаспійскій край добровольно, заявивъ желаніе быть санитаромъ въ отрядѣ Краснаго Креста, когда послѣдній находился еще въ Петербургѣ. Отсутствіе священника въ передовомъ отрядѣ дало возможность отцу Афанасію предложить свои услуги – испол-нять всѣ необходимыя требы. Это было тѣмъ болѣе удобно, что ему, какъ санитару, необходимо было находиться при перевязочномъ пунктѣ. Его зачислили въ Самурскій баталіонъ. Такимъ образомъ, отецъ Афанасій соединялъ въ себѣ двѣ обязанности, чѣмъ онъ былъ крайне доволенъ.

Молебенъ кончился, началось окропленіе Св. водой.

На столикъ посыпалось множество гривенниковъ – добровольныхъ приношеній солдатъ, считавшихъ священнымъ долгомъ внести свою лепту за благополучный путь.

"Поздравляю васъ, братцы, съ походомъ!.." привѣтствовалъ выступавшія войска генералъ Петрусевичъ, который, за отсутствіемъ командующаго войсками, отправившагося пятью днями раньше съ кавалеріей изъ Дузъ-Олума обходной дорогой, замѣнялъ его въ Бами.

Громкое "ура"! дружно пронеслось по рядамъ. Войска стали строиться въ походную колонну.

Выступилъ авангардъ, за нимъ резервъ; выѣхали фланговые разъѣзды; съ грохотомъ двинулась артиллерія съ одноколками и фургонами Краснаго Креста, составлявшими мой перевязочный пунктъ; заковыляли вереницей нагруженные верблюды, весело запѣли пѣсенники, и авангардная колонна вторженія, подъ начальствомъ командира Самурскаго баталіона, подполковника Гайдарова, вытянувшись въ длинную черную ленту, съ волнообразной полосой сверкавшихъ штыковъ, освѣщенныхъ лучами выглянувшаго изъ-подъ облаковъ солнца, двинулась вдоль горъ, по направленію къ Геокъ-Тепе.