Текст книги "Никому не говори!"

Автор книги: А. Колмогорова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Разворачиваясь, сжимаю его руку на плече, выворачиваю её наизнанку, от чего парень нагибается, хватаю за затылок, вписываю его физиономию в красные обои, а затем закрепляю урок пинком сверху в челюсть. Да, я мент и всё такое, но вот такое терпеть не намерен.

Дёрнув куртку за воротник, вхожу в спальню. Нина лежит на какой-то то ли стремянке, то ли стол это, в одном полотенце, которое прикрывает аппетитный зад, а блестящую от масла спину массирует какой-то мужик. Чужие пальцы сминают белоснежную кожу и разглаживают мышцы у позвоночника, а у меня всё говно кипит от ревности. Хочется и его также об стену, а её раком и всадить по самые гланды, чтоб сорвала голос, выкрикивая моё имя. И вместе с этим приходит облегчение, что стон, возможно, был вызван чёртовым массажем.

– Антош, ты как нельзя вовремя. Славик, спасибо. Можешь быть свободен.

Массажист кивнул, накинул на её спину простынь, что лежала позади него и вышел. Славик? Славик. Может, я не тому сегодня морду набил? Два раза. Да насрать. Я начищу хлебальник всем Славикам в её окружении. Начистил бы, если б стоила того.

Женоподобный Славик выпорхнул из комнаты со скоростью торпеды, а Нина приподнялась на локтях и размяла шею.

– Ты хотел поговорить. Не уж-то извиниться решил за своё хамство утром?

Поговорить? Всё вышибло из головы, когда она встала абсолютно голая, игнорируя тряпки на своём теле, которые упали на пол, и направилась в ванную комнату. Я с жадностью пожирал глазами её фигуру, мысленно представляя, как глажу сам, и чуть не хрюкнул от удовольствия, заметив свои засосы на её шеи и груди. Так, стоп. Поговорить. Точно.

– Нам нужен твой клуб на сегодня.

Вышло как-то хрипло и тихо. Я прокашлялся и попытался снова:

– Стас тебе должен был объяснить причину.

Она остановилась в проёме между комнатами и облокотилась спиной о косяк. Как заворожённый я следил за её пальцем, который прошёлся от ключицы до пупка. Как же она идеальна. Будто создана для меня. Мясистые формы, которые можно хорошенько сжать, но не та куча жира, которую называют «боди-позитивом». Нину можно назвать пышкой, как сосиска в тесте…  запихать бы сейчас свою сосиску в её тесто… везде гладкая, сочная…

– И это всё?

Усмехнулся. Нееет. Я бы проделал с тобой ещё много чего. Столько планов, столько возможностей. Так, стоп, Захаров!

– Да. Это всё.

Она провела своим маленьким язычком по губам. Чмокнула, обдумывая мои слова, и покачала головой.

– Нет.

Я нахмурился.

– Что? Почему?

Почему нет? Ты была на всё согласна вчера! И сегодня тоже.

– Потому что это мой клуб и это ударит по его репутации.

Репутации? Это только повлияет на ещё больший поток людей. Майский подрывник стал чуть ли не идолом поклонения в соцсетях. Его жалели за нелёгкую судьбу, за то, что бросили родители… Кто-то продает своих детей за бутылку водки, но ребёнок даже не думает лишать других жизни, когда вырастает. А этот упырь убил восемь человек, трое из которых даже ничего толком не повидали.

– Фризер, я не в настроении играть в игры, – прорычал я сквозь зубы. – Ты должна помочь с поимкой этого ублюдка.

Она нахмурилась, смотря на меня, и на мгновение мне показалось, что она поняла серьёзность ситуации, но я снова ошибся.

– С одним условием.

– С каким ещё условием?

Она усмехнулась, предвкушая победу.

– Я получу доступ к твоему телу в любое время, скажем, на неделю. Думаю, это будет достойная плата за услугу. Все просто – стань моей шлюшкой, Захаров, и ты получишь мой клуб на сегодня.

¹Силовая структура Республики для поддержания правопорядка на митингах и конценртах и поддержка во время захватов особо опасных преступников(русаки) – спец.подразделение милиции – ОМОН, SWAT, Росгвардия.

Глава шесть

Нина

Ооо, я буквально видела, как его бешенство лезло у него из ушей. Кулаки сжимались, мышцы на скулах сводило, ноздри раздувались от ярости. Сейчас меня ждали два варианта событий – либо начнёт орать, либо убьёт. Последнего не хотелось, конечно, но что поделать? Но вот чего я не ожидала, так это его смеха. Громкого, заразительного, искреннего. Я чуть сама не начала смеяться вместе с ним, пока не напомнила себе причину, чем это вызвано.

Он отвернулся, уперев руку в бок и прикрыв рот ладонью второй, пытаясь себя сдержать, а потом снова засмеялся. Нет, ну это уже перебор.

– Захаров, либо принимай предложение, либо проваливай. У меня ещё дел по горло.

– Извини, крошка, но соблазнять у тебя выходит лучше, чем договариваться.

Придурок. В кого он такой придурок уродился?

– Это отказ? – уточнила я, распуская волосы после массажа. Всё равно в душ идти. Пожалуйста, скажи, что ты согласен! Не дури.

– Это отказ.

Сохраняя лицо равнодушным, я пожала плечами и направилась в ванную. Карт больше нет. Уловки все иссякли. Отказ – значит отказ.

– Тогда вали с моей территории.

Но тут открывается дверь, и в комнату вваливается бедный Славик, лицо которого снова в мясо. Захаров, чтоб тебя!

– Я убью тебя, гадёныш!

Чёрт, он сейчас всё испортит!

– Слава!

Чудак останавливается как вкопанный и смотрит на меня. Хочется прикрыться, но охранник вовремя отворачивается, а я замечаю хмурое лицо Антоши. Так, значит, вот оно что. Тебе не плевать. Ты просто ломаешься. Придумал себе бредней каких-то, а теперь бесишься? Ты не мудак, Захаров, ты идиот!

– Уйди, – спокойно, но твёрдо велела охраннику, понимая, что ещё чуть-чуть и взорвётся бомба.

Славик в не меньшей ярости, чем Антон, но подчиняется и уходит. Я снова остаюсь с взбешённым ментом наедине, но мне не страшно. Он не причинит мне вреда, если не зайду слишком далеко.

– Я согласен.

От радости, я чуть не подпрыгнула. Он и правда это сказал? Кажется, у меня получается им манипулировать благодаря Славику. Надо пронумеровать этих ребят, слишком много вокруг Славиков.

– Но сейчас мне нужно подготовить наряд.

Наряд? Какой наряд? Ааа, его подчинённых. Дура!

– Нет, Захаров. В любое время, помнишь? И сейчас я хочу разгрузки.

– Ты сказала, у тебя есть дела…

– Я соврала.

Чёрные глаза прищурились. Сейчас он был в точности похож на Гримма из легенд, которыми пугали детей по ночам. И это так возбуждало. Я не понимала что в нём такого. Точнее я понимала что, но почему меня это так заводит? Он грубый, наглый, самодовольный и властный, когда является всего лишь жалким ментом, и именно это и сводит с ума от желания. Его самооценка и самоуверенность, которые просто зашкаливают до уровня Эвереста.

Пока он приближался ко мне, то набрал кому-то и ждал ответа, но даже не притронулся ко мне, когда навис надо мной коршуном, а мне так этого хотелось, что я даже губу закусила, лишь бы не начать просить об этом.

– Вадим. Поставь машину со своими у заднего входа и две напротив здания. Шестеро в штатском из наших должны быть внутри. Я буду через… минут десять.

Десять минут? Да он издевается! За десять минут он меня даже не возбудит!

Он снял куртку, наклонившись почти к моим губам, и взял моё лицо в руку, впиваясь пальцами в щёки. Видеть его без формы было странным, даже несмотря на кобуру на груди. Будто я нарушаю закон, просто смотря на него. Чёрная футболка отлично подчёркивала его грудь и талию, а джинсы не скрывали мускулистых ног. Так хотелось прикоснуться к нему. Заставить увидеть меня, а не мою маску.

– Ты же понимаешь, что этот ублюдок убил людей, Нина? Он троих детей убил.

На мгновение ужас от услышанного, когда приходил опер, снова овладел мной, и я кивнула. Подрывник действительно убил восьмерых людей и покалечил ещё около шестидесяти взрывом в супермаркете. Никто не предупредил о бомбе. Никто не подозревал, что во время праздника произойдёт такое. Люди покупали продукты, подарки, дети играли на площадках. А потом в один миг оказались под завалами.

– Он приходит в одно и то же время уже месяц, – сказала я то, что выяснила по камерам. – В половине десятого. Занимает один и тот же столик в VIP-зале, изредка покидает его, чтобы сходить в туалет или к бару. Одет всегда в одно и то же. Коричневая куртка и кепка с буквой «М» на лбу. Сидит полчаса, затем уходит и уезжает в красной девятке без номеров. Куда направляется дальше, я не знаю.

По мере моих слов его хватка ослабевала, а взгляд менялся. Не знаю, что это спровоцировало, но он прижался губами к моему лбу и обнял за плечи, нежно и ласково прижимая к себе. А после его будто озаряет. Он отпускает меня и снова набирает номер.

– Оденься, Нин.

Я нахмурилась и покачала головой, но он продолжил:

– Оденься. Мои сапёры проверят здание. Вадим…

Сапёры? То есть он мог заминировать мой клуб? Ублюдок! Я сняла с крючка полотенце и вытерла спину насколько смогла дотянуться. Пока Антон говорил с Вадимом, я натянула одно из платьев, жалея, что так и не завезла сюда что-нибудь из спортивного и домашнего. Да, выглядеть роковой и сексуальной круто, но очень часто хочется вместо каблуков почувствовать на ногах простые домашние тапочки, а вечерние платье поменять на затасканную пижаму, вид которой был, будто я билась за неё с бомжами. Да и кроссовки, мне кажется, пригодились бы сейчас как нельзя кстати. Пообещала себе, что когда всё это закончится, завести-таки необходимые для моего комфорта вещи.

Пока я застегивала ремешок на первой босоножке, нагнувшись раком и поставив ступню на стульчик, Антон вдруг пристроился сзади и провёл ладонями по моим ягодицам. Он сдурел? Сейчас? Я выпрямилась, попыталась отойти, но он лишь пихнул меня на себя, ухватив за живот, и задрал подол юбки.

– Я ещё не оплатил услугу.

Услышала я его шёпот у уха и меня аж повело. Я задержала дыхание и откинулась на его плечо.

– А как же сапёры?

– Успеем.

Его рука сжала мне одну половину задницы, прошлась по боку и спустилась по сгибу спереди вниз. Пальцы проникли под трусики и стали натирать клитор, а я вцепилась в его локоть ногтями. Чёрт. Всего одно движение, одно слово, а меня аж выкручивает наизнанку. Я готова прям так раздвинуть перед ним ноги, как похотливая шлюха. А в чём-то утром он был прав. Правда такая я только для него. Только для него я была готова на всё, лишь бы он целовал меня, трогал, трахал… и был рядом. Нет, Нина. Не думай в этом направлении. У тебя всего семь дней, вот и наслаждайся ими.

Его нетерпеливость возбуждала меня ещё сильнее. Подушечкой он прошёлся по всей промежности, проверяя насколько я готова. А я была готова. Я ерзала на его руке от нетерпения и пыталась вдохнуть как можно больше воздуха, но когда он вошёл в меня тремя пальцами и согнул их, я чуть не задохнулась от ощущений и желания, чтобы он поскорее оказался во мне.

– Антон! Прошу тебя.

Он прикусил мне мочку уха, поддев её языком, а меня током будто прошибло.

– Нет, малышка. Я отработаю услугу по полной.

Он начал сгибать и разгибать пальцы, кусая мою кожу на шее, а я вцепилась в его руку, что орудовала во мне, боясь, что вот-вот упаду без сил сопротивляться. Антон спустился по моей спине губами, ухватился зубами за край платья и расстегнул молнию, высвобождая грудь, которую тут же обхватил ладонью. Зажал сосок между пальцами и оттянул его вперёд. Я выгнулась в его руках и потёрлась попой о лучшую часть защитника правопорядка. Буквально зарычав в мой затылок, он вдруг шлёпнул меня по ягодице и вынул пальцы одновременно. И если бы он не держал меня за талию, то я бы распласталась у его ног от электрического разряда, который прошёлся от макушки до пят. Чёрт возьми, почему моё тело так реагирует на его грубость?

Не успела я опомниться, как Антон развернул меня к себе, подхватил на руки и усадил на свой член со всего размаху. Я вцепилась в его волосы и укусила за плечо, содрогаясь в экстазе. Но что самое потрясающее, Антон кончил прямо в меня. Я чувствовала, как его горячая сперма растекается во мне, а пенис судорожно дёргается. Всё вокруг поплыло, а сознание отключилось на мгновение, поэтому, когда пришла в себя, сильно удивилась, что Захаров лежит на кровати, всё ещё находясь во мне, а я поверх него. Может быть, это эмоциональный сдвиг после критических дней, но я вдруг так сильно захотела услышать от него хоть какую-нибудь нежность, хоть что-нибудь.

Это глупо. Я заставила его трахать меня семь следующих дней. Купила секс с ним. Он, наверное, ненавидит меня. Я провела пальцем по косточке у шеи до плеча, и в голове вдруг созрел план. Ну, как план. Надежда. У меня есть семь дней. Целых семь дней. Я должна использовать их с умом. Показать, что я не просто хозяйка «Люкса», где депутатошки распивают алкоголь и употребляют кокс, что могу быть другой для него. Но как это сделать? Как заставить его понять, что я достойна мента. Может, начать с малого? С отпечатков зубов на сгибе шеи?

– Я укусила тебя. Прости.

Он открыл глаза и провёл пальцами по отметинам.

– Мелочи.

Так. Хорошо. Кажется, я на правильном пути. Что дальше? Чёрт, с более молодыми всё гораздо проще, чем со зрелым мужчиной. Я не знала что делать и говорить дальше, боясь показаться глупой девчонкой, но вспомнила про сапёров и поспешила слезть с него. Да и незачем ему это. Я напомнила себе кто я и кто он. Можно всё изменить, но для него я так и останусь шлюхой. Я не знаю, что его заставило утром взбеситься, но отлично понимала, насколько это ударило по его отношению ко мне. Если раньше я могла рассчитывать на что-то большее, то теперь только на эти семь дней.

– До открытия клуба всего три часа, – затараторила я, двигая бёдрами и чувствуя, как его всё ещё эрогенный фаллос выходит из меня. Было жаль прерываться, Антон уже готов на второй раунд, но дело серьёзное. Встав, я начала поправлять платье и снова застёгивать его. – Твоим ребятам нужно будет за это время проверить клуб, потому что я не смогу объяснить наличие ментов внутри политическим жирдяям… Ты мне трусики порвал! – воскликнула я, когда принялась за нижнее белье. Сняв их, кинула в урну, возле косметического столика. – Это, между прочим, коллекционное бельё, Захаров! После открытия у вас будет всего два часа, чтобы занять места в VIP-зале. Вы успеете?

Я посмотрела на него, и с досадой обнаружила, что он застегнул ремень и молнию на штанах, но также лежит на кровати, подогнув одну руку под голову. Но вот его взгляд… он стал будто другим. В нём не было презрения или осуждения, как до секса. В его взгляде был тот самый мент, который цепко выискивает улики в каждом движении.

– Зачем тебе всё это?

Я быстро заморгала, не понимая, о чём он говорит. Что «всё»? Эта сделка с ним или что-то другое?

– Что ты имеешь в виду?

Он поднялся и встал рядом со мной, взяв моё лицо за подбородок.

– Все эти краски, дорогие тряпки, побрякушки, этот клуб. Что ты пытаешься скрыть, Нина?

Я почувствовала себя преступницей под его пристальным взглядом. Будто он узнал самое секретное из моей жизни.

– Я не понимаю…

Он всего лишь положил ладонь мне на щеку, а я вздрогнула, будто собирался ударить. Нервы вдруг натянулись и обострились, готовые вот-вот порваться.

– После секса ты была настоящей, пока лежала на моём плече. А теперь снова стала другой. Что с тобой не так?

Не так? Он говорит так, будто я совершила преступление, которое пытаюсь скрыть. Отпихнула от себя его руку, как бы мне не были приятны его поглаживания шершавых пальцев, и смерила его подозрительным взглядом.

– Тебе сперма в голову ударила, Захаров? Я не понимаю о чём ты.

Чувственные губы сжались в одну линию, а пальцы собрались в кулак. Ну всё. Договорилась. Но в этот момент в дверь постучали, и послышался голос Славика.

– Нина Владимировна. Там какие-то люди тычут мне в нос бумажками и требуют вас. Мол, у них орден на обыск какой-то.

Я в бешенстве посмотрела на Антона. Обыск?

– Обыск? – повторил он, видимо, сам не понимая о чём речь. – Какой ещё в жопу обыск?

Я поправила платье до конца, сожалея, что так и не успела надеть нижнее белье. Блин, вот надо было ему порвать плавки. Они мне так нравились. Я открыла дверь и начала обувать первые попавшиеся туфли.

– Славик включи мозги, пожалуйста. Что именно они тебе сказали?

Туповатый, но очень преданный сотрудник почесал затылок и замычал:

– Ну, они говорили, что у них ордер, что им нужно найти какую-то бомбу, но мы не торгуем оружием. Только водка и кокс. У нас есть разрешения. Я пытался им сказать, но они потребовали вас.

Ты дебил, Славик. Покачав головой, указала Антону на ключи от спальни, которые лежали на комоде.

– Закрой, пожалуйста, я пойду, разберусь.

Оставляя двух баранов наедине, я спустилась вниз и встретилась нос к носу с тем самым Вадимкой, который арендовал мой клуб вчера. Он уже выплатил лишние затраты и ущерб, что внушало уважение. Пацан почти не был на празднике. Он поздравил Антона и тут же ретировался, а утром сам приехал узнать, всё ли прошло нормально. Вот только я не ожидала увидеть его в форме ОМОНа. Неужели всё так серьёзно?

– Вадимка, – на автомате включила я режим роковой стервы и усмехнулась, – форма тебе к лицу. Какими судьбами?

Парень, возможно на год старше меня, а может, и ровесник, сузил медовые глаза, и я поняла свою оплошность. После секса не прошло и пяти минут, а волосы я так и не уложила.

– Мы пытались объяснить, что у нас есть разрешение, и нужно войти, чтобы найти закладки, а ваш тупица упёрся и не пускает ребят.

Я улыбнулась.

– Приношу свои извинения, Славик немного…

Грохот со спины прерывает мою речь, оглядываюсь и наблюдаю, как бедного Славика перекидывает через перила Антон и что-то ему тихо говорит, а у охранника глаза лезут на лоб. Славик начинает мотать головой, а затем вопит во всё горло:

– Не трогал я её! Не трогал! Она бы мне мои же яйца бы скормила за один намёк! Клянусь, не трогал!

Её? Неужели… Нет. Слава не мог кого-нибудь изнасиловать. Да, у него довольно бандитский и угрожающий вид, но чтобы совершить такое, слишком много мозгов.

– Тоха?

Антон вытягивает одну руку, которую я не видела, в сторону Вадима и тычет в него пистолетом.

– Заткнись, Чернов! – снова убирает руку назад, и я понимаю, куда приставлено дуло. – Последний раз спрашиваю имя твоей шкуры или я выстрелю тебе в очко. Говори, сука!

– Варя! – орёт Славик в полном безумии, – её зовут Варя!

Захаров отпускает парня, хмурится, будто что-то не понимает и убирает оружие в кобуру, что-то бормочет себе под нос, а я не выдерживаю, потому что вижу, как парень натягивает трико на задницу и чуть ли не рыдает.

– Захаров! Ещё раз ты причинишь вред моему персоналу, и я вырву яйца тебе, больной ты ублюдок!

Но увидев его усмешку, сердце скручивает от боли. Он интересовался именем девушки Славы. Догадка озаряет уже меня, но я пытаюсь откинуть её в сторону. Нет. У Антона никого нет, кроме меня. Или я ошибаюсь? Может, со мной, он представляет Варю? Какая же я дура. Вот и объяснение его вечному стояку, а ты губу раскатала, что он на тебя такой жеребец. Видеть его не хочу, знать не хочу от мысли, что принадлежит не мне и никогда не будет, потому что таких не отбить. Да я довела его до постели, заставила ещё семь дней со мной спать, но это всего лишь секс. А мне этого мало. Мало, подонок ты сексуальный!

Глава седьмая

Антон

– У тебя укус? – спрашивает Вадим, ткнув пальцем мне в шею.

Я отбиваю его руку и хмурюсь.

– Ты ещё мне сцену ревности закати, придурок.

Он фыркает, мол, больно надо, и переводит взгляд на растрёпанную Нину, которая пытается украдкой поправить волосы и наблюдает, как двое ребят обыскивают кабинет с помощью овчарки. Друг обо всём догадывается и усмехается, вот только мне наплевать на это. В голове стучала одна мысль: «Это не тот Славик». Бедняга чуть не обделался, когда почувствовал дуло пистолета у своего очка.

– Так вот как ты договорился, – задумчиво произносит Чернов, намекая на обоюдный секс, но в нашем случае я себя продал.

С ума сойти. Я себя продал. Жаль, что всего на неделю.

– Не совсем так.

– Да ладно. Она горячая штучка. Хватай её.

– Она шлюха. Ничего более.

Вадим удивлён.

– Нинка-то?

«Нинка». Я начинаю закипать. Неужели и он ей пихал?

– Ты её знаешь?

– Типа того. У нас квартиры на одном этаже. Ну, которую я сдаю в аренду. Думал, она меня узнала, хотя я не знакомился с соседями.

Квартира, аренда. Точно! Чернов только развёлся со своей бывшей, которая сбежала с богатым ублюдком на Бали, оставив ребёнка на мужа. У Вадима получилось отобрать малышку у матери, лишив её прав, а сейчас добивался ограничений на приближение. Света была истеричной особой и часто распускала руки. Мы все опасались, что она причинит вред девочке, и написали соответствующие характеристики. Осталось дождаться вердикта суда. Взамен на свою дочку Вадим отдал Свете почти всё что имел, а то, что осталось, продал. Только квартиру решил сдавать, чтобы получать доход для содержания дочери и своей матери, потому что ОМОНу тоже платят не золотом. Но их соседство, пусть и такое, меня удивило. Неужели Земля настолько маленькая?

– И что ты о ней можешь рассказать?

Вадим пожал плечами, скрещивая руки на груди. Я действительно хотел знать, что он о ней думает или знает, потому что врать не станет. Чернов не последний человек в моей жизни, а совместная работа только закрепляла нашу дружбу.

– Родители ярые католики. Отец владеет холдингом «Ряська», матери нет, сестра держит свою автомастерскую в Градсбурге. Три раза была в отношениях, неудачных – сопляки, да выскочки. Стала избирательна в партнёрах. А два года назад отец купил для неё этот клуб…

– Отец купил?

Вадим кивнул.

– Она окончила юридический с отличием, Владимир Петрович настоял на профессии, но девушки это не понравилось. Клуб был подарком.

Я с подозрением уставился на Вадима.

– И откуда ты это знаешь?

Парень смерил меня взглядом, мол, ты в своём уме?

– Она живёт через стенку, я должен знать, кто окружает людей, которых я пускаю в свою квартиру. У них маленький ребёнок, вдруг у Фризер с головой не в порядке, а я потом отвечай.

Разумно. Я снова посмотрел на недовольную, но смиренно терпящую осмотр девушку и усмехнулся. Значит, клуб тебя испортил. И не такая уж ты наученная как пытаешься казаться. Однако актриса что надо. Так изящно выводить меня из себя целых два года, выдавать себя за качественную шлюху. И если бы не эта история со Славиком, я бы даже поаплодировал, если б не одно «но» – заигралась, девочка, и вжилась в роль.

Собака вдруг глухо зарычала, привлекая внимание собравшихся, и Нина побледнела.

– Что там?

Один из кинологов опустился на колени и заглянул под шкаф, куда собака ткнулась носом.

– Коробка, – ответил он владелице здания. – Из-под обуви. Молодец, Ферзь. Хороший мальчик. Капитан Захаров! Обыскали уже всё тут. Куда дальше?

Бомба в её кабинете. Рядом с письменным столом.

– Обыщите всё здание. Мне нужны остальные взрывчатки.

Парень выпрямился, оттягивая пса и пропуская сапёров. Они подняли шкаф и оттащили в сторону, после того осмотрели его, а я взял Нину за руку и уволок из комнаты, но в центре коридора она вырвалась и с яростью уставилась на меня.

– Он заминировал мой клуб! Люди могли погибнуть, Захаров! Я никуда не пойду!

Я навис над ней, снова впиваясь пальцами в локоть, и дёрнул на себя.

– Молодец, зайка. Пошипела. А теперь соберись и включи свою бестолковку. Мёртвой ты делу не поможешь.

Она отвернулась в сторону и потерла лоб пальцами.

– Он месяц ходил сюда. Его бомбы могут быть где угодно. Всех не найти.

– Ты же сказала, что он уходил только в туалет и к бару.

Она с насмешкой посмотрела на меня.

– А что, если ему помогали? Что, если его вообще наняли, чтобы устранить меня вместе со зданием?

– Тебе угрожали?

Она нехотя кивнула.

– Сначала он хотел купить «Люкс», а когда я отказала, то пообещал стереть с лица земли и меня, и клуб. Я не придала этому значения, люди могут грозиться чем угодно и так и не дойти до дела…

Я основательно её встряхнул за плечи, потому что не верил собственным ушам.

– Как можно быть такой дурой?! Ты крутишься в опасном бизнесе и тебе угрожали, а ты не придала этому значения?! Ты с ума сошла?!

– Не кричи на меня! – завелась и она тоже, – «Люкс» ещё слишком молод, чтобы составить сильную конкуренцию…

– Очнись, Нина! – заорал я ещё сильнее. – Сюда ходят большесуммы и мажоры с Золотова¹. Чтобы сыночки были в безопасности, пока вкачиваются коксом, твоим верзилам выдали разрешение на ношение оружия. Ни в одном клубе Петра такого нет, ни в одном. А ты в облаках до сих пор летаешь?

В её глазах вдруг появились слёзы, и я пожалел, что выдал положение дел в слишком реальной форме. Она закачала головой, а я просто обнял её, прижимая к себе как можно крепче, и плевать, что там обо мне подумают и донесут начальству. Моя девочка напугана. Это всё, что меня сейчас волновало. И пугало.

– Я не хотела, – шептала она сквозь тихий плачь, – отец постоянно говорил, что в жизни нужно плыть на двух вёслах. Что, если хочешь быть плохим, нужно выдать себя за хорошего. Я хотела доказать ему, что это не так, а сама… Боже! Что же я наделала? Я сама лично собрала под одной крышей всю власть города и вручила этому ублюдку детонатор.

Я поднял её лицо на себя.

– О чём ты говоришь, Нин?

Она всхлипнула и затараторила:

– Сегодня день рождения Гурьянова. Он приедет сюда всего на полчаса в десять. Соберутся все важные депутаты и их семьи в VIP-зале. Меня попросили приготовить лучших стриптизёрш и подготовить им номер для выступления, чтобы поздравить, ещё… месяц назад.

Последние слова она прошептала, понимая, что это кем-то действительно подстроено, но не для того, чтобы убить её. Гурьянов. Тёмная лошадка с вылизанным досье и громкими лозунгами о благополучии Республики, взошёл на вершину управления благодаря «удачному» стечению обстоятельств. Его начало верховенства начиналось аккурат в день окончания войны. Прекращение боевых действий, смерть предшественника и получение громкого статуса – не совпадение. Но кто будет слушать обычный народ?

– Они хотят убить президента, – закончила она и закрыла рот рукой.

А я ловил каждое её слово, каждое движение, потом что сейчас она была настоящей. Напуганной, слабой, бессильной, но настоящей. Я вытер влагу с её лица, любуясь искренностью в зелёных глазах, которые молили о прощении. А я простил, как последний идиот, и перешёл к действиям.

– Вадим. Нужны все люди Давыдова. Стас. Собери всех наших и замени обслуживающий персонал ими. Расставьте людей по периметру и вооружитесь чем-то существеннее, чем пистолеты. Сержант Сутов. Продолжайте поиск, пока не найдёте все устройства, но теперь начните с VIP-зала. А ты, – я посмотрел на притихшую Нину, которая кусала ноготь, – перестань сосать палец и съезди куда-нибудь. По магазинам или в салон. Вернёшься, перед самым открытием. И предупреди своих людей, чтобы не совались сюда до завтрашнего дня. Ты поняла?

Она закивала, а потом пошла в отказ.

– Мне нужно принять поставки. Я не могу уйти.

Я чертыхнулся про себя.

– Хорошо. Я сейчас сделаю пару звонков, и пойдём твои грёбанные поставки принимать.

***

Шестнадцать коробок. Мы нашли шестнадцать коробок с самодельной взрывчаткой и устройством для детонации. Ублюдок предвидел многое, но явно не ожидал, что его засекут в самый последний момент. Главное, чтобы он не подозревал об этом и дальше. Это же… Чёрт. Спасти жизнь самому президенту… Меня ждало бы тогда повышение, если бы оно ещё было мне нужно.

Наблюдая, как Нина разбирается с закупками на праздник, я всё гадал, почему поплёлся за ней. Девушки ничего не угрожало, убить хотели не её, просто сам факт, что заказчику было плевать на попутные жертвы… Ладно. Меня это бесило. Я был вне себя от ярости и стоял, облокотившись о какие-то ящики на улице, сканировал местность хотя бы на намёк чего-нибудь подозрительного. Она ведь могла пострадать. Да что там пострадать, её убить могли! От этой мысли всё внутри сжималось, а Фризер как ни в чём не бывало указывала грузчикам куда ставить ящики с алкоголем.

А ведь на ней нет нижнего белья. И шаги у неё такие широкие. Крутит своей задницей передо мной на этих высоченных каблуках. Чёрт. Отвернулся в другую сторону, чтобы не видеть эту… женщину. Какого чёрта, Захаров? У неё в голове ветер, в жопе дым. Тебе тридцать лет стукнуло вчера. Ты оттрахал её три раза за сутки, а тебе, блять, мало? Пора бы найти замену. Но замену не хочется. Что со мной не так?

Я провёл руками по волосам и услышал болезненный вскрик. Оборачиваюсь, ищу угрозу, но вижу только её. Поранилась. Пинает в раздражении деревянный поддон и матерится не как леди. Это веселит. Такая вся женственная и грациозная, и тут смачный мат.

– Что? – спрашивает с пальцем во рту, а я вспоминаю её губы на своём члене.

Я уснул тогда. Она сделала мне минет, и я уснул. Вот это я мудак!

– Ничего. Больно?

Вскидывает бровь.

– Нет, блин, щекотно.

Я усмехаюсь её дерзости.

– Вызвать скорую?

Она прищуривает глаза и выпрямляется, гордо подняв подбородок.

– Всего лишь заноза. Спасибо за беспокойство.

Не хватает слова «кретин», которое я точно заслужил. Уснуть в такой момент! И чего она со мной возится? Поручила бы своим кретинам морду мне набить, и дело с концом. Нет же. Крутится рядом, на сделку эту подбила? Что ею движет? Хорошего любовника нет под рукой?

– Иди сюда.

Отстёгиваю с внутренней стороны пояса булавку и жду, пока она подойдёт.

– Боишься, что сглазят? – усмехается, протягивая мне свою руку.

Пожимаю плечами и рассматриваю кожу. Да. Заноза. Маленькая, но в болючем месте на сгибе.

– Я – мент, Нина. И должен уметь снять свои же наручники без помощи ключей.

– А я думала выдумка, что их можно открыть булавкой.

Я кивнул.

– Выдумка. Нужно ещё что-нибудь похожее, чтобы это сделать.

Поддев кончик щепки, решил вытащить её зубами, убрал булавку в карман. Мог бы и остриём, но тогда девчонка просто скажет спасибо. Делаю вид, что пытаюсь нащупать деревяшку, а сам обхватываю подушечку губами и сосу. Девушка охает и пытается вырваться.

– Не дёргайся, – рычу сквозь сжатые челюсти и удерживаю запястье на месте, – ещё немного.

Всё-таки тяну девушку на себя и выплевываю хрень в сторону, когда она падает ко мне на грудь. Хочу её. Могу и подождать, но хочу именно здесь. Сейчас. Пока вокруг никого. Пробираюсь ей под юбку и чувствую как уже возбуждена. Чёрт. Шикарная девушка. Всегда готова, только руку протяни. Закидываю её одну ногу и ввожу три пальца в неё, наслаждаясь, как она задерживает дыхание и утыкается лбом мне в предплечье, сжимает футболку и просит:

– Поцелуй меня. Пожалуйста.

Целую её жадно и заставляю выгибаться назад. Продолжаю дразнить переднюю стенку, жду, когда сойдёт с ума от желания, и чувствую, как кусает мне губы.

– Антон…

Чёрт возьми. Этот звук её голоса. Я готов продать душу дьяволу за этот стон. Сука. Что же ты со мной сделала? Пробралась под самую кожу, засела в мозгу и вырыла рвы со своим именем в моей душе. Я наслаждался её ласками как наркоман, желая ещё и ещё. Подставлял голову, когда она зарывалась пальцами в мои волосы. Млел от пальчиков под одеждой. И сходил с ума от губ на моей коже. Нина.