Текст книги "Цифры (СИ)"

Автор книги: А. Фадеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

–А это кто такой?

–Чернявый, как и Чен, только глаза нормальные.

–Да я тебе рассказывал, это Ульв-охотник, ранний весной в борг пришел.

–Какой еще Ульв?

–Ну, который на свистуне ездил и чуть яйца себе не оторвал.

–А этот, которого Инга шугает постоянно.

–Да не шугает, а долг отдает, жизниии..

–Мля, убереги меня Алуя от таких должников.

Охренеть, слов нет. Вот так и создаешь себе репутацию, КЛОУНА. Тут мои горестные мысли прервали.

–Здравствуйте, меня зовут Чен, а вас я слышал Ульв.

Поднимаю глаза. Так вот какой ты, маг нашего хирда. Напротив меня присел, по меньшей мере, странный для этих мест человек. Так как он сидел, то его рост было определить затруднительно, но думаю, что в нем он проигрывал всем сидящим в зале, и проигрывал намного, очень худой. Плоское смуглое лицо, узкие глаза смотрели с каким-то змеиным выражением. И еще от мага веяло силой, странное ощущение.

Ни рядом с Рун ни с Магни я так себя не чувствовал, нет умом я понимал, что они опасны и могущественны, но здесь было что то на уровне инстинктов. Я пожал его протянутую кисть.

–Здравствуйте уважаемый Чен, да я Ульв, приятно познакомится.

Поговорить с Ченом так и не вышло, разговор, не успев начаться, был прерван появлением тетки Гуды с блюдом, наполненным ее знаменитыми пирогами. А ее пироги – это святое, и осквернять их какими-то левыми разговорами никто не решался. А отдав должное стряпне трактирщицы, и залив в себя пару кружек пенного хмеля, я окончательно осоловел. И мне стало все равно кто сидит рядом со мной, крутой маг или высший вампир, да явись сюда сама божественная и начни танцевать голой на столе, даже бровью бы не повел. Сытость и явный недосып сделали свое дело, я привалился спиной к стене и задремал под монотонное гудение голосов.

Очнулся только когда меня кто-то начал трясти за плечо.

– Ульв просыпайся, все уже на площади, скоро тризна по погибшим начнется. – Фроди, добрейшая душа, не будил меня до последнего.

В зале уже никого не было, и судя по сгустившимся теням, начинало вечереть. Я, потянувшись, разогнал застоявшуюся кровь и вышел на улицу. Вся площадь перед трактиром была заставлена столами и лавками, меж которыми сновали наряженные дивчины, расставляя снедь. Народ пока еще не сидел, а кучкавался по краю, разбившись на кружки по интересам. Прекрасная половина борга тусовалась отдельно, но это и понятно, у них свой мир, и нам вход туда закрыт. В пестрой толпе встретился глазами с Ингой, судя по ее взгляду, мне было обещано, что то нехорошее. Видать, увидев мою заспанную морду, она решила, что я нажрался и заснул в чьем-то салате.

–Эй Ульв, давай к нам – хо,хо и Варди тут оказывается. Когда придти из леса успел?

Улыбнувшись, я подошел к учителю, который стоял в окружение других охотников. Поручкавшись со всеми, прислушался к разговору старших товарищей.

– Я тебе говорю у Белого ручья целая стая измененных прошла, там от их следов целая просека.

–Да откуда им там быть, там же роща Хитанны стоит.

–Да эта ленивая, совсем мышей не ловит.

–Верно Одд говорит, в прошлом году буксы мимо нее к боргам прошли, и этот, ну который с длинным носом тоже с ее стороны приперся.

–Да уж, с этим носатым, Норсенги намучались, и видь ничего его не брало, четыре дня весь борг в страхе держал, пока сам не издох.

Ульв, а ты что молчишь, поведай обществу о своих делах великих – со смешком подначил меня Варди.

Пришлось в очередной раз рассказать о своих похождениях с волчьим семейством. Охотников в первую очередь заинтересовало, откуда пришли браконьеры. Тут двух мнений не было, явно с побережья, не через весь же полуостров они к нам шли. Но вот с какого, мнения разделились. Наш борг стоял почти в середине, чуть западнее.

– Или купец, какой привез или контрабандисты, вряд ли у них свое корыто было. Да и с западного они пришли, на востоке, морские ярлы, таких быстро на корм рыбам отправляют. Жаль, у Ульва не было возможности по следу их пойти, хотелось бы увидеть, в какой бухте их высадили – подытожил спор Варди.

Я скромно промолчал, сильно я сомневался, что смогу держать десятидневный, а то и двухнедельный след.

Тут дали сигнал к началу посиделок. На почетное место усадили рисса вместе с ярлами, к ним присоединились Рун с Магни, и как ни странно за начальственный стол усадили и Чена. Дружины уселись по левую и правую сторону от своих вожаков, причем сели, похоже, вперемешку. Остальные, невзирая на положение в борге, садились, как попало. Мы с охотниками оккупировали чуть отдельно стоящий стол, все-таки пребывание в лесу и постоянное одиночество, накладывает свой отпечаток.

После того как все расселись, рисс взял слово. Поблагодарил судьбу, за то, что хирд пришел домой почти целый и с хорошей добычей. Под приветственные возгласы сказал слова благодарности Тормунду и его людям, за то, что сражались бок обок с нашей дружиной. Воины обоих ватаг радостно подняли кубки за боевое братство, и их не смущало, что возможно уже в следующем году они будут смотреть друг на друга через поле битвы. Следом стали вспоминать погибших. Называли имя невернувшегося, потом кто то рассказывал про него какую то историю, еще кто-нибудь что то вспоминал. Истории были разные, смешные и грустные, героические и просто бытовые. Один поведал, как такой то закрыл его щитом от шальной стрелы, другой, под смех слушателей, вспомнил, как они с покойным, в детстве подглядывали за девками в бани. Речи как и хмель лились казалось бесконечно, и это было правильно. Никаких слез и соплей не было, своих отрыдали дома, только смех, радость и немного грусти по ушедшим. Мне б хотелось, чтоб также проводили и меня, только я точно знаю, какой момент в моей жизни вспомнят. Гребанные свистуны, ненавижу.

Под конец все дружно попросили Хель, долго души воинов за речкой не держать, а по-быстрому отпустить обратно в мир на перерождение.

Хель, богиня мертвых, богиня смерти. Как это ни странно звучит, но она пожалуй единственная высшая сущность в этом мире, про которою можно сказать слово "добрая". Она никогда не воевала со своими родственниками, не вмешивалась в дела смертных, и вообще делает вид, что ее нет. Единственный известный случай, когда она пришла в мир, это так называемая "Война некромантов" Была в мире лет тысяч семь назад одна раса, как они выглядели и как их и звали уже никто и не помнит, но вот дела их до сих пор почти живут, а иногда даже побеждают. Вся бодяга, связанная с немертвыми и прочей некромантией пошла от них. Однажды они настолько заигрались, что Хель не выдержала и пришла по их души лично, и нет больше некроманского, гнилого народца. Но даже завзятые пацифисты богиню мертвых за это не осуждают. Если кто то назовет при вас некроманта, слугой Хель, можете рассмеяться ему в лицо, нет более страшного врага у труполюбов чем она. Они по ее мнению нарушают естественный ход вещей, да и ее добро виде энергии смерти уворовывают. Так что все кто балуются с некротическими силами, стараются как могут, оттянуть свое попадание за речку, и готовы обратится во что у годно только бы не попасть в руки богини. Но даже при таком отношение к некромантам, кроме того случая тысячелетней давности, она их в миру не преследует. В общем Хель уважают все известные и думаю неизвестные расы, даже орки, хотя они из принципа никаким богам не поклоняются. Уважают ее за корректное по отношению к смертным поведение, ну и еще все прекрасно понимают, что все там будем.

Кстати, на одной из своих лекций, Рун рассказала мне, что это за силы смерти. Оказывается, когда живое существо погибает, часть ее жизненной энергии меняет знак и становится энергией смерти. Чем мучительней погибает существо, тем больше силы превращается в свою противоположность. Поэтому как некроманты, так и всякие умертвия стараются убить свои жертвы с максимальной жестокостью. Ну а количество энергии у жертвы зависит от многих факторов, но разумный дает ее куда больше.

Тризна закончилась, и начался праздник, народ уже не сидел, а ходил от стола к столу. Кто-то притащил незатейливые музыкальные инструменты и полилась приятная и простая мелодия. Кое-где уже закружились пары, а кое-кто, приняв лишнее, веселился сам по себе. Мы с Варди пока сидели не вставая, изредка перекидываясь фразами. Я одним глазом следил за народом, высматривая одну особу, одновременно надеясь, и увильнуть от встречи, и увидеть ее. Почему встречаться побаивался, было мне понятно, а вот зачем увидеть...., наверное подарок хотел всучить побыстрее. Но Инга куда то запропала, с одной стороны вроде и хорошо, с другой почему то нервы натянулись в струну, а это сигнал о скорых неприятностях.

В один из моментов, когда музыка смолкла, вдруг со стороны трактира раздалось смачное БДУМ, и за ним ОХ, который перешел то ли в стоны, то ли в поскуливанье.

–Иди на хрен пустобрех приблудный, любовь у него. Научись сначала за граблями своими следить, а то в следующий раз оторву их, чтоб неповадно было.

Хозяйку голоса я узнал сразу, но вот кто очередная жертва? Явно не наши, в борге уже все знают про крутой нрав Инги, а кто не знал, тот на себе прочувствовал. Да, похоже, вой из хирда Тормунда слишком далеко зашел, если смог так вывести из себя дочь кузнеца. Обычно Инга в более приличной словесной форме опускала своих поклонников. Народ начал подтягиваться к месту событий. Вот жеш мать рас так, из-за угла трактира вышел ни кто иной, как сам свободный ярл Тормунд. Шел, слегка пошатываясь, держась одной рукой за подбитый глаз, а другой за причинное место.

– Вот же стервозная девка – прошипел незадачливый похититель девичьих сердец.

– А что ты хотел, это же Инга – сказал кто то из толпы.

–А в круг ваша Инга не хочет сходить, или она только из-под тишка воев бить может– выплюнул ярл, сумев наконец совладать с болью в организме.

А вот это уже плохо, Тормунд бросил почти прямой вызов, этаж дура обязательно поведется на такую разводку. Убить ее он вряд ли убьет, но покуражится над ней жестоко. Пока я соображал как перекинуть ситуацию на себя, успел заметить как кто то перехватил рванувшуюся к ярлу Ингу, ну что ж есть еще чуток время.

–Инга еще не висла, с хирдом не ходила, но если тебе хочется с девкой в кругу потоптаться, что ж моя Астрид давно не пила крови ярлов – вышла вперед Дайша, сложив руки на груди, а от ее кривоватой ухмылки передернуло даже меня.

– Мне с тобой нечего делить Чума, не ты меня унизила, не тебе отвечать – более спокойно возразил ей Тормунд.

Охохо, как много нового узнаешь о родном борге. Это ж что такое свершила Дайша, что получила второе прозвище, да еще такое. Странно, что раньше никто про ее прошлое не говорил, хотя много ли я общался с народом, все больше с Рун да Варди, да и то в основном по своим делам. Интересно, чью кровь в прошлый раз пролила алебарда нашей воительницы?

Тут Инга наконец вырвалась из рук, как оказалось Стейна, и уже вышла к ярлу чтоб произнести заветные слова. Тело само сделало шаг, вставая между ними, секунду мы смотрели с ней в глаза друг другу. Мой рот ощерился как то непривычно, показалось, что верхняя губа задралась, обнажая зубы, а из глотки вырвался то ли рык, то ли скрежет.

–Стоять, иди к отцу.

Инга как то сразу ссутулилась и сделала шаг назад, а я усилием воли приведя лицо в порядок, медленно повернулся к ярлу, успев услышать выдох из толпы: "Вот же волчара".

– А тебе, что надобно? -Тормунд явно не ожидал такого развития событий и потому немного растерялся, но быстро взял себя в руки. – Что ж вы все такие нетерпеливые. В вашем борге так принято, промеж чужих дел встревать?

–Охотник я местный, Ульвом зовут. А что на счет чужих дел, за Дайшу ничего не скажу, а у меня Инга в должницах числится. Жизнь она мне задолжала.

Аргумент мой был так себе, но другого повода отвести от нее угрозу поединка у меня не было. Долг жизни, довольно растянутое понятие. У некоторых народов, тот, кто объявлял себя должником, отдавал себя чуть ли не в добровольное рабство, у нордликов до такого, конечно, не доходило, но к таким заявлениям они так же относились серьезно, но без фанатизма. В общем, я имел право вмешиваться в некоторые аспекты жизни Инги, но если честно относится ли это к поединкам, я и сам не знал. Как оказалось, прокатило.

–Должница значит – ухмыльнулся мой, пока еще, просто собеседник. – Что ж ты за ней не присматриваешь. Или хочешь побольше взыскать?

Ярл рассматривал меня, я так же впервые внимательно пригляделся к нему. Было ему лет тридцать пять. Не типичный нордлик, лицо более узкое, тонкие губы, крупный нос с горбинкой, говорили о том, что без примеси имперской крови здесь дело не обошлось. Но цвет волос и глаз, как и у всех северян.

– Да не стал бы я девчонку убивать или калечить, так поучил бы немного – продолжил, не дождавшись от меня ответа Тормунд . – Я не изверг какой, и не насильник, что бы ты не думала– он пристально посмотрел на стоящую недалеко Дайшу, та под его взглядом опустила глаза.

Похоже, он хорошо знает прошлое нашей алебардистки, и прошлое нехорошее.

–Вину свою не отрицаю, выпил лишнего вот и расслабился, но за поглаживание по заднице, так брехать на человека нельзя. Да и бить так подло нельзя, тем более гостя и ярла. Слово мной сказано, так что кругу быть, и в отличие от девки, с тобой охотник, я мендальничать не буду.

–Ну что ж, круг так круг – вздохнул я – надеюсь не до смерти?

–До победы, смерть, это слишком для такого дела. А до первой крови...., мы ж не новики какие и не имперские петушки. А ты красавица – Тормунд обратился, к так и не проронившей ни одного слова Инге, гонор свой поумерь, а если не совладаешь с собой, лучше тебе за стены борга совсем не выходить. И сама раньше срока к Хель уйдешь, и друзей за собой утянешь.

Во всех уголках этого мира, личные спорные вопросы, решали в поединках, от куртуазных дуэлей имперцев, до перестрелок на местности, принятых у кочевников юга. Круг судьбы не был эксклюзивом нордликов, у орков и дварфов были похожие правила поединков. В круг выходили без брони, воины мужчины к тому же раздевались по пояс, только одно оружие и щит. Сам круг был простой очерченной окружностью двадцати метров в диаметре. За черту выходить запрещалось, тот кто выходил автоматически проигрывал, что считалось страшным позором, хотя если поединщика вышибали из круга, то ему обычно разрешалось вернуться и продолжить схватку. Бои велись до первой крови, до победы и до смерти. До победы – это когда один из бойцов или признавал свое поражение или не мог дальше вести схватку. Такие бои часто заканчивались смертью одного из участников, хотя в поединке насмерть из круга живым всегда выходил только один.

Пока я ходил за оружием, народ уже организовал место будущего ристалища. Уже окончательно стемнело, и в свете факелов место боя смотрелось мрачно и красиво. Ну вылитая арена, арена из прошлой жизни, а ну их нафиг, такие мысли. Эх Инга, Инга, ну что тебе стоило отоварить ярла простой затрещиной, зачем по святому бить то было, глядишь проглотил бы он обиду. Да и за языком последила б, называть свободного ярла и гостя борга приблудным псом.... Нездоровая, какая-то тенденция, уже четвертого человека, не сделавшего мне лично ничего плохого, я собираюсь убить, за чужие ошибки, за чужие правила. Те же горе-охотники, видь умерли они из-за одного мудилы, который толи из страха, то ли по глупости спустил тетиву. Уверен, выйди первым к лежке волчицы тот ветеран, обошли б они их, и все закончилось бы хорошо.

Идя через толпу, ловил на себе десятки взглядов. Вот Варди улыбнулся, подбадривая, взгляд Стейна выражал благодарность и тревогу. Рун с Магни и Ченом смотрели на все как на балаган, не удивлюсь если во время боя достанут какие ни будь магические чипсы или что то похожее. Бьерн и Асвер выглядели мрачно, особенно Асвер, пойдут еще слухи о "гостеприимстве" борга, потом во век не отмоешься. А Асвер похоже еще и сильно сдружился с Тормудом. Невидно только виновницы всей этой кутерьмы, и Дайша куда то исчезла. Вон стоит тетка Гуда, прижав руки ко рту, рядом смущенно мнется Фроди, думаю этим двум добрейшим людям, вся ситуация кажется кошмаром, удивляюсь как вообще такие могли вырасти на суровом севере. Хотя я не знал людей Тормунда, но их взгляды их выдавали, этакие оценивающе – сочувственные, похоже люди ярла не на мгновение не сомневались в его победе.

В круг мы с ярлом вступили одновременно, постояли, присматриваясь к друг другу. Щит у Тормунда был обычным для хирдов, средних размеров, каплевидный. В отличие от имперцев, которые экономили на телесной защите, но использовали огромные пехотные щиты, нордлики заковывались в железо обстоятельно. Особенно уделяли внимание ногам, но при этом использовали более легкие щиты меньших размеров. На мой же щит, противник смотрел явно удивленно. В этом мире концепция – щит то же оружие, пока не прижилась. Нет, удары щитом иногда наносились, но все же как полноценная боевая снаряга, он не воспринимался. Поэтому когда я принес кузнецу сколоченную Сваном заготовку, он сильно озадачился, услышав мою просьбу. Если сплошная оковка по краю круга вопросов не вызвала, то идею с конусным шипом по середине он понял сразу, но был сильно удивлен. Вот на этот шип ярл сейчас и смотрел, явно прикидывая, что можно ждать от данного девайса.

Меня же неприятно поразил меч Тормунда. Длина около восьмидесяти сантиметров. Но если первые шестьдесят сантиметров представляли из себя мощное, широкое обоюдоострое лезвие, способное как наносить сильные рубящие удары, так парировать тяжелое оружие, то на последних двадцати меч резко заострялся и кончик и вовсе выглядел как игла. И судя по тому, что эту иглу в боях до сих пор не отломали, оружие сделано как бы ни из стали дварфов, и скорее всего еще и зачаровано. Такая конфигурация меча говорила о том, что хозяин его не пренебрегает колющими выпадами. А ведь его можно на этом поймать, что ж идея созрела, теперь главное воплотить ее без последствий для своего организма.

Начав, сходится, встретились мы почти в центре круга. Пошел обмен первыми почти бесхитростными ударами. Я принимал на свой щит его меч, он мой топор. В такой борьбе, если она продлится долго, выигрывал владелец топора, так как сила удара у него значительно выше. Это понимал и Тормунд, в конце концов, я или разрушу его щит или отсушу ему руку до полной неработоспособности. Я же, как бы предлагая играть все в туже игру задирал свою защиту все выше и выше и постепенно переводя удары топора из вертикальных косых в горизонтальные. Получалось, что на уровни груди я наношу удары топором, а чуть выше постоянно угрожаю шипом щита, принимая на него удары меча. При этом я оставил свой живот призывно открытым. Похоже ярл попался на мою приманку, он не пытаясь разорвать дистанцию все так же то вертикально то на искисок наносил удары. И вот наконец этот момент настал, во время очередного удара его оружие как будто нечаянно соскользнуло по щиту и ушло в нижнею позицию, колющий выпад последовал мгновенно.

Хотя я ждал этого с самого начала схватки, и резко качнулся вправо, бок обожгло болью, лезвие прошло впритирку, разорвав кожу. Скорость этого жалящего удара просто поражала, если б я не готовился, к такому с самого начла, никакая реакция меня бы не спасла. Одновременно с его выпадом я быстро опустил щит вниз, и не смотря на боль, подался вперед. Получилось то на что я и рассчитывал, его рука оказалась зажата между внутренней стороной щита и моим торсом. Ярл попытался выдернуть руку, но поздно, я стал поворачиваться всем телом, выкручивая ему конечность. Прошло несколько секунд борьбы, мерзкий хруст и звук упавшего на землю меча ознаменовал ее окончание. Тормунд, несмотря на боль, только с шипением выдохнул воздух сквозь зубы.

В принципе я мог бы его добить, но что-то меня остановило, и я отступил назад. Не хотелось бить безоружного, странно, в прошлом меня такое не смущало.

–Жалеешь – ярл впервые с начала боя заговорил.

–Нет, просто хочу все это наконец закончить, устал я что-то.

–Еще ничего не кончилось, охотник – он отбросил щит и поднял с земли меч здоровой рукой.

Демоны, я забываю, что мы на севере, здесь никто никогда не сдается. Это не принцип и не правило, просто по другому эти люди не могут.

Дальше я стал наступать, нанося удары без остановки, Тормунд мог только уклонятся и изредка контратаковать. Я пытался как можно быстрее закончить бой, похоже, мне порвали на боку не только кожу. Слишком много крови терял, да и каждый следующий взмах топора давался все труднее. Наконец я подловил его на одной из контратак. Отбив кромкой щита очередной колющий выпад, в один прыжок сократил дистанцию и вбил шип, куда-то в плечо покалеченной правой руки, а топором заблокировал левую руку.

–Хватит Тормунд, все закончилось.

–Еще не все...

В глазах потемнело, этот собачий сын заехал мне лбом в переносицу. От неожиданности я сделал шаг назад, и тут же правую ногу пронзила боль, все-таки рубанул своим ковыряльником. Ну держись сученок. Сколько можно пытаться не убить тебя? Отбросив щит с топором, хватаю руку сжимающую меч, а свободной рукой бью его в лицо, он не защищается, но стоит. Еще удар и еще, да падай ты наконец.

Все... Ярл медленно заваливается на спину. Демонов ублюдок так и не выпустил из руки оружие.