Текст книги "Траппер с фронтира"

Автор книги: А. Белый

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 22 страниц)

Глава 3

На часах – без пятнадцати восемь. Проснулся на целых четырнадцать минут раньше потому, что опять ныли несуществующие пальцы ног. Откинул одеяло, сделал с кровати на пол стойку на руках и 'пошагал' в туалет. Это я только эти два месяца обленился на своевременный подъем, так как последние три года всегда просыпался в семь утра.

– Алек!– закричала с кухни Валя, услышав мои телодвижения и звук сливаемой воды,– доброе утро!

– Валя, привет!

– На улицу не ходи. Там сейчас дождь собирается.

– Ничего, сегодня в квартире позанимаюсь,– сказал и 'потопал' в прихожую к шведской лесенке. Ладно, сегодня обойдемся без подъемов переворотом и 'солнышка', люблю его крутить.

Этой лесенке уже десять лет, ее отец установил вместе с меблировкой только что построенного дома. Я к этому времени уже заканчивал школу и намыливался поступать в Военную Академию, именно ту, которую вот уже сто девяносто лет заканчивали все мои предки . Так что я эту лесенку редко эксплуатировал, только приезжая на каникулы и в плохую погоду, но чаще всего выходил в сад, на турник.

На улице громко треснул разряд молнии, затем ударил гром. Конец апреля, первая гроза в этом году.

Ровно в девять утра позвонил Антон и сказал, что на подъезде. Ворота открывались автоматически управлением из дома, поэтому на улицу бежать не пришлось.

– Тебе повезло,– сказал ему, запустив в дом,– слышишь из кухни вкусные запахи, попал прямо на завтрак. И у нас не какая-то сублимированная пища, баба Валя ее никогда не готовит.

– О! Видишь, как я удачно, моя супруга на две недели улетела с детьми к теще, а я тоже привык с утра покушать, а самому готовить не охота.

– Вот-вот, я и говорю: это ты специально так подгадал и назначил встречу на девять утра.

Валя нас сегодня кормила горячими блинчиками со сметаной и черничным вареньем. Черный чай в больших чашках запаривал сам. Этого дела никому не доверяю.

* * *

Мы разместились в кабинете, Антон уселся к журнальному столику в большое, удобное кресло. Я подкатил к бару и вытащил два бокала и начатую бутылку настоящего Агорского коньяку и маленькую плитку шоколада. Налил грамм по тридцать, и мы приступили. Думаете, к общению? Нет, к дегустации.

– Хорошо сидим, – сказал Антон.

Действительно, приятно просто так посидеть и поговорить друг с другом вживую. Ведь сегодня для общения людям совершенно не нужны ни кабинеты, ни офисы, ни залы заседаний. Эффект присутствия создает голоэкран наладонника или очки-мониторы. Мне доводилось встречать таких деятелей, которые ежедневно вели переговоры с массой народа, заключали договора и проводили торговые сделки. При этом неделями не выходили из своих будок – спален, 3 на 4 метра, где стоит только кровать, кабинка туалета, кабинка душа и столик с автоматом для приготовления сублимированных комплексов с мясным или фруктовым вкусом. Если бы не современная медицина, то они бы вымерли от малоподвижности атрофированных мышц.

– Да, Антон, хорошо сидим.

– Как у тебя с языками?

– Как и в любого офицера планетарных войск: арабский с тремя диалектами, фарси и дари.

– О! А в нашей Академии вдалбывали еще и некоторые тюркские. Это хорошо, что ты знаешь арабский, наши яйцеголовые аналитики считают, что он может понадобиться. Еще рекомендуют улучшить пси-способности, у тебя второй уровень?

– Да, стандарт после Академии, только нужно ли повышать? Я, конечно, не телепат, но направленное на себя внимание и отношение окружающих ощущаю, да и интуитивную чувствительность второго уровня считаю вполне нормальной, по крайней мере, близкую угрозу чувствую. И удовольствие это очень и очень не дешевое, думаю, покупка четвертого-пятого уровня, – тысяч сто пятьдесят будет стоить?

– Если бы ты своевременно чувствовал угрозу, то не залетел бы в ту полынью и был бы сегодня с ногами. И не встретились бы мы с тобой. Поэтому-то и рекомендуют… кстати, разгон мозгов и пси до пятого уровня стоит сто семьдесят шесть тысяч, но тебе счет предъявлять не будут. Оплатит 'Колос'.

– Щедро.

– Еще бы, я и сам бы не отказался. Поверь, Роднин ради дочери никакие миллионы не пожалеет. Сеанс у 'психов' длится тридцать два часа непрерывно, можно записаться на послезавтра или на субботу. Это еще не все. Шеф распорядился выкупить для тебя, как для офицера в отставке, лицензию частного детектива, заключить официальный контракт и оплатить любое оружие и снаряжение. Стоимость контракта оговоришь лично с шефом.

– Все это прекрасно, но лицензия ведь только для Земли…

– Ничего подобного! Лицензия в Содружестве выдается для ПЕРСОНАЛИЙ! И действует она на любой планете, куда ты сможешь попасть законным путем.

– Только, какой из меня детектив, я ведь планировал решить вопрос так, как умею. Тем более те, с кем придется столкнуться – не какие-то пацаны – мажоры, а волки настоящие.

– Алекс! Никто не сомневается в твоих возможностях, умениях и знаниях наиболее действенных способов устранения проблем. Но в случае непредвиденных обстоятельствах, наличие лицензии очень неслабо прикроет твою задницу.

– Да, это разумно и такой подход мне нравится, – плеснул в бокалы коньяку еще на полпальца, – И вообще, Антон, прошу прощения за мои позавчерашние высказывания в твой адрес. Был не прав.

– Вот-вот, самокритичность – хорошая черта. А то, вишь, начал моему шефу гнать: мол, сами с усами и зачем мне нужен тот Антон.

– Ладно-ладно, постиг и раскаялся. Но если скажешь, что ты простой водитель, то лично я – балерина в Большом театре.

– На балерину ты, конечно, не похож, но в гимнастике понятие имеешь. Я здесь как – то проезжал мимо,– со значением он поднял указательный палец вверх,– и видел, как ты работаешь на перекладине. Тело сухое и худое, но все переплетено узлами мышц, а одел ты одежду,– и не видно ничего в физическом плане. Так,– обычный худощавый молодой мужчина. Какой разряд у тебя?

– Понял я, почему ты мимо проезжал. А разряд – никакой, и в секцию никогда не ходил. Папа с детства приучил – бег, перекладина, пресс и растяжки, и так уже больше двадцати лет. За исключением последних месяцев… без бега. Отвлеклись, однако.

– Ты уже определился с оружием?

– Да, уже давно подсмотрел в сети, что там, на Даэре наиболее в ходу, поэтому, для себя определенные наметки прикинул. Просто, раньше не было денег на те стволы, которые хотелось приобрести. Теперь все в порядке.

– У нас есть длительные связи с хорошей оружейной компанией, давай съездим. Только завтра не получится, шеф кучу заданий надавал. Роднин берет Сергеева, и они на пару дней двигают в Москву, сейчас по всей планете идет подготовка к муниципальным выборам, будут с кандидатом определяться. Потом улетят в Южную Америку, в Буэнос-Айресе открывают офис нашего 'Колоса', но шеф передавал, что вы еще встретитесь неоднократно.

– У меня на этой неделе никаких дел, кроме закупки оружия и снаряжения, не планируется, кроме субботы. В субботу у колонистов очная лекция, так что нужно быть персонально.

– Так, сегодня понедельник, тогда к оружейникам давай на пятницу, а на послезавтра записываемся в клинику, будем тебе разгонять пси. Деньги уже выделены. А в воскресенье рванем в поселок Новый, где у 'Колоса' находится конезавод. Там у нас еще и тренировочная база и тир, для пострелять из любых стволов. Как тебе программа на неделю?

– Нормально.

– Пока нет шефа, хоть побалдею от души. Вечно нагрузит всякой работой по уши, и приходится крутиться, как белка в колесах. А так, считай, благодаря тебе, у меня есть дней десять – почти отпуска. И мои домашние к теще в Варшаву умотали. Вообще лафа.

* * *

Как стал безногим, – мучаюсь от безделья, особенно по вечерам. Раньше свободное время посвящал любимым женщинам, водил их на концерты, в кино, театр. А сейчас… кому я такой нужен? Разве что Наташка не забывает, даже жила у меня со своими двумя маленькими детками целых десять дней, что-то там дома разругалась. Пару дней назад приехал мириться Франк, ее нынешний супруг и мой давний товарищ, часа два уговаривал. Кстати, очень неплохой парень. Пока она освобождала шкафы в детской и в спальне от своих вещей, мы с Франком бахнули по рюмочке коньяку. Я его понимаю, Наташка женщина классная, во всех отношениях. И хозяйка хорошая. И он меня прекрасно понимает: никогда и ни в чем не откажу своей самой первой женщине, которую по-своему люблю до сегодняшнего дня. Валя (они с Наташкой почему-то друг друга терпеть не могут) тогда тоже расстроилась, привязалась к деткам, а они уехали.

Некоторые знакомые от нечего делать в Глобальной сети сидят или в стрелялки режутся. Первый Наташкин сожитель приклеивался к монитору на целые сутки. Уснет – проснется, и опять нос в экране. Стал толстым и вонючим. И, как Наташка говорила, исходил от него не запах пота разгоряченного мужчины, а вонь прокисшего пива и старой половой тряпки. За что и выгнала.

Нет! Мне тоже интересно другой раз полазить по разным сайтам, особенно, если нужно задачку какую решить или информацию получить. А так вот, от нехрен делать – нет, не зависаю. И друзей у меня таких нет.

Но сегодня надо поползать. Трижды крепко сжал ресницы – активировал биокомп, вышел в Глобальную сеть и открыл сайт 'Колонист Геды'.

Так, что мы имеем? Для получения охотничьей лицензии именно на Даэр-2 – нужен, как минимум один зарегистрированный помощник, с соответствующими оплатами лицензии и налогов. На завтра этого помощника можно выгнать и работать самостоятельно. Но последовательность действий именно такова. С другой стороны, опытные охотники говорят, что без помощников, желательно двух, работать очень сложно, можно потерять не только здоровье, но и жизнь. Что ж, поверим.

Теперь посмотрим, кого мы здесь имеем. Всех – 670 человек, из них мужчин – 261, женщин – 409. Определившихся, кто и чем будет заниматься: 215 мужчин и 305 женщин – заключают сельхоз-контракт, 28 мужчин и одна женщина берут охотничьи лицензии, а с ними – 37 помощников, все женщины. Нет, в одного мужчины помощника нет. Это у меня. Дальше. 77 человек, из них 15 мужчин заключают специальные контракты по редким профессиям. Остаются бесхозными трое мужчин и четыре женщины, эти не знают, что для них лучше. Вот из них придется выбирать себе помощника. Хотя, от шатающегося – болтающегося – сильно сомневающегося, толку никакого, это мое мнение. Что делать? Надо думать.

Интересно, кто эта мадам, которая решила сделать оружие средством поднятия собственного благосостояния? Смотрим: это Виктория де Лафер, живет в нашем полисе, 63 года, курс омоложения. А кто у нее помощник? Элен де Лафер, 20 лет, вероятно дочь! Она что, больная на всю голову? Зачем тащить молоденькую девочку к черту на кулички, лишать радостей жизни? Не понятно.

Минуточку! Мой армейский чип имеет допуск на сайты муниципальных полицейских управлений. Смотрим наш полис. Ни фигасе, она майор полиции, отдел по работе с трудными подростками и малолетними правонарушителями. Хороший псион и эмпат. Сейчас в запасе, значит, после переаттестации имеет право вернуться на службу. Да и курс омоложения она должна пройти бесплатно, незачем ей лететь на какую-то планету дальнего фронтира. Что-то здесь не так. А-а! вот где собака зарыта, все дело в дочери. По исполнению совершеннолетия, (Элен в детстве попала в аварию) сейчас должна отработать контракт за спасенную жизнь, либо уплатить полтора миллиона кредитов. Вот мама и едет с ней за компанию. Смотри, а они неслабо подготовились: обе являются членами охотничьего общества и полицейской стрелковой ассоциации, обе зарегистрированы в фитнес-клубе. Девочка закончила Академию Искусств, изучала не только живопись и скульптуру, но и художественную таксидермию. Выиграла конкурс по созданию композиции с чучелом волка.

Вот! Этих бы двоих уговорить себе в компанию!

* * *

Когда 'психи' закрыли крышку камеры, мне показалось, что я не уснул и не отключился, а в полном сознании стал вспоминать прошлую жизнь.

Перед глазами стоял высокий красивый молодой мужчина. Я знал, что это мой дед и ему восемьдесят пять лет, а мне – всего три. Мои воспоминания о нем всегда были смутными, на грани памяти. Мой папа был у дедушки поздним ребенком, а я у папы был тоже, поздним и родился, когда ему было сорок шесть лет. Кстати, мама на четырнадцать лет его младше, но любила, как сама потом призналась, еще с детского садика. В это время ее мама (моя бабушка) – была папиной классным руководителем.

Мама, когда ей было семнадцать лет, на свой выпускной вечер в школе, на который были приглашены давние выпускники прошлых лет, моего папу, наконец, победила. Или он ее?..

Помню я, молодой лейтенант, после выпуска приехал домой, и потом, много позже, когда приезжал в отпуск, попадал под мамин пресс. Она, подозревая во мне абсолютного папиного наследника, давила на предмет прекращения безалаберной холостяцкой жизни.

Были у меня, конечно, были и мимолетные интимные встречи, и постоянные подруги, и профессиональные секс– партнерши. За исключением Наташи, моей бывшей одноклассницы и Оли, младшей сестры моего товарища, которые сейчас уже не стеснялись и не скрывали наших отношений, все остальное от моих родных содержалось в секрете. Но маме, даже не знаю, каким образом но, подозреваю, что от нашего домашнего доктора и шпиона (так коверкалось слово псион), дяди Абрама, о многих моих похождениях становилось известно, и она решила меня женить. Даже папа пытался стать на защиту, говорил, что я еще молод и мне еще рано. 'Вот! – возмущалась она, – будешь до старости таким же бродячим кобелем, как и твой отец. Если бы не я! Такая юная и такая вся самая лучшая! Он бы никогда не женился! И не было бы на свете ни Люды, ни тебя, безалаберного. Женись!!!'

Ну, не попалась мне еще девочка, от которой не хочется уходить! И не теленок я, шнурком привязанный, хочу все свое брать сам!

Многие, очень многие мужчины, да и женщины тоже, ни в первой, ни во второй молодости не оформляли брачный контракт ни разу. Нет, детей, конечно, рожали и воспитывали, как положено, и несли за них законную и безусловную ответственность. Вот и меня не тянуло официальные хомуты на шею напяливать, но у мамы было какое-то древнее предубеждение, что ЖЕНИТЬСЯ – НАДО!

Только психологическим давлением мамины поползновения на мою свободу не кончились. Она подпольно, как потом выяснилось, стала вести переговоры то с Наташкой, то с Олей, то с Юлей, студенткой первого курса Университета, в котором преподавала. Как-то, будучи в отпуске, ожидал маму с работы, чтобы отвезти домой. Там и познакомился с симпатичной студенткой, начал с ней встречаться и частенько застревал дома, на ее съемной квартире.

И Наташка, и Оля были совершенно не против маминых предложений, но они очень хорошо меня знали и уважали устаканенные принципы наших взаимоотношений. Я никогда не обманывал и не обнадеживал ни одну женщину, с которой был близок и они прекрасно понимали, что желание жениться у меня может возникнуть тогда, когда их дети должны будут заканчивать школу.

А вот Юля – да, решила поучаствовать в подавлении моего права на свободу выбора. Та на последних встречах не только указала место постоянной дислокации моих персональных домашних тапочек, но пошла к доктору и сняла предохранительную блокаду, и меня не просила предохраняться совершенно. То есть, не только в те дни, когда это можно, но и в те, когда без последствий, этого нельзя. Ко мне сходу пришло понимание, что пока не появилось ни пыли, ни шума, надо дергать далеко, быстро и пока при памяти.

Мама, вероятно, на ком-нибудь из моих подружек и укатала бы меня но, к сожалению, умерла рано. Два с половиной года тому, они летали в гости к друзьям на Дальний Восток, и на обратном пути отцу резко стало плохо. Обширный инфаркт миокарда. А так… умер на маминых руках.

Она его безумно любила. Буквально за полгода сильно сдала, принципиально отказалась лечиться и тихо умерла. Перестало биться сердце. Очень сильный удар по нашей семье.

А как переживала Люда! Мы все за нее боялись, она такая же восприимчивая, как и мама. А сейчас еще один удар – мои ноги.

О чем это я? Ага, мой дед… Вдруг очень четко вспомнил, как он взял меня за руку и водил в саду от дерева к дереву и что-то рассказывал. Вспомнил! Он рассказывал про своего отца, дедушку Виктора, который по приглашению Императора улетел на русскую планету Леон. О том, что и мой папа – замечательный человек. Странно, еще вдруг вспомнил, как он меня поддерживал, когда я учился ходить. Сколько же мне тогда было?

– Можно вставать, – услышал чей-то голос и какие-то щелчки. Открыв глаза, опять увидел квадратные часы. Значит, точно спал. Уснул в восемь – пятнадцать, а сейчас шестнадцать – пятнадцать, тогда… спал восемь часов. Подошли какие-то люди в белых халатах – комбинезонах и масках, и стали снимать с меня какой-то обруч, браслеты, датчики и провода, которыми было опутано все тело.

В голове почувствовал шум мыслей и отголоски эмоций. ЧУЖИХ ЭМОЦИЙ! СТОП! Я спал не дома и не восемь!.. А тридцать два часа! Со мной работали двадцать восемь человек! Бригады по девять человек менялись каждые два часа особо напряженного труда. И еще главный врач.

Не всегда машина способна заменить мозг человека.

– Здравствуйте, молодой человек, как Вы себя чувствуете? – ко мне подошел тот самый главный врач, который внешне выглядел, не старше меня.

– Нормально.

– А что Вы чувствуете? Не спешите говорить, подумайте.

– Чувствую, – сказал, помолчав немного, кивнул на женщину, которая снимала с груди датчики, – в этой молодой мамы двое маленьких деток, она их не видела больше полутора суток и переживает.

– Правильно. Но пусть не переживает, с ними все будет нормально, – кивнул доктор, а женщина улыбнулась, даже сквозь маску было видно, – А еще, что Вы чувствуете?

– А эта девочка, – кивнул на ту, которая снимала с ног какие-то браслеты, – сильно хочет спать. А еще хочет в туалет.

– Правильно! Марта, брысь в туалет! – девочка кивнула и исчезла из поля зрения, затем кивнул пальцем в ее сторону, – что можете еще о ней сказать?

– Еще? – немножко подумал, – она будет выходить из туалета, споткнется на ровном месте и упадет… на руки, ничего страшного. Еще вижу ее в нижнем белье розового цвета, красной кофточке и… все. Больше ее не вижу.

Сбоку послышался шум падения и чертыхание Марты.

– Прекрасно! Молодой человек, прекрасно! – сказал доктор, а с правой стороны послышалось много хлопков. Приподнялся на правой руке и посмотрел в ту сторону. Там стояла вся бригада врачей и все рукоплескали, – А общие, какие ощущения?

– От Ваших людей исходит волна положительных эмоций. Кроме Марты, ее гложет досада, – все засмеялись.

– Это удовлетворение за добросовестно выполненную работу. А ты, Марта, не переживай, тебя ждет любящий человек и очень интересное времяпровождение, – доктор повернулся ко мне и продолжил, – Просто, у нас работают очень сильные псионы, они хорошо умеют прятать мысли и эмоции, а Марта и Барбара, – показал на молодую маму, – нашу науку только начали постигать, вот пациенты на них и тренируются.

Так! Теперь поговорим о Ваших новых приобретениях. Ваши пси-способности имеют пятый уровень, если будете их постоянно тренировать, лет через десять сможете самостоятельно дорасти до шестого. Сейчас Вы можете слышать верхний слой мыслей любого человека, который прикасается к Вам или к которому прикасаетесь Вы, кроме сильного псиона, естественно. Так же сможете подвергать людей, не имеющих Ваших способностей или имеющих более низкую ступень, атакам внушения.

Эмпатическая составляющая тоже значительная. Будете чувствовать отношение к себе лично, находящихся рядом людей, а общим фоном будете ощущать эмоции окружающих. Поэтому, уже сейчас нужно учиться, не только прятать свои чувства и мысли, но и отсекать направленные эмоции. Иначе, все это будет очень сильно действовать на нервы, знаете ли.

* * *

'Клиника по исследованию возможностей человеческого мозга' находилась у горного озера в живописнейшем, располагающем к умиротворению и спокойствию месте. И все же, домой возвращаться было веселей. Стал обращать внимание на природу, простирающийся внизу ландшафт. Было далеко за полдень, теплое солнце заметно склонялось к западу, куда лежал наш путь, и ярко светило в лобовое стекло. Мы опустили защитные щитки и одели противосолнечные очки.

Весна полностью вошла в свои права. Лесополоса, когда-то бывшая дорогой, бурно заросла травой и одуванчиками, почки давным-давно лопнули и явили вновь бесконечно рождающемуся миру свои ярко-зеленые листья. В садах редких поселков зацвели груши и яблони, красивым белым и розовым цветом.

Как прекрасна природа Земли! Как прекрасна жизнь!

До сегодняшнего дня я видел свое будущее в серых тонах и был настроен, если и не совсем пессимистично, то где-то пятьдесят на пятьдесят. Сейчас же в моей душе поселилась доля оптимизма. Нет, твердой уверенности в том, что ТАМ моя жизнь будет устроенной и спокойной, приблизительно такой же, как и здесь, у меня не появилось ни на грамм. Но то, что ТАМ у меня будет право и воля быть создателем собственной судьбы, – в сознании серьезно укрепилось и возымело определяющее значение.

За свои живые и здоровые ноги, за свою жизнь, за свою судьбу – я готов пройти все, что угодно. Я готов бороться, я готов воевать.