Текст книги "Девочка Као Лака (СИ)"
Автор книги: А Тюкин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)
Глава 6
«Джеки, ты точно купила самый большой надувной матрас? Иначе как мы сможем стать королями заплывов сегодня?»– пытается улыбаться папа, но вместо улыбки из его рта раздается свист выпускаемого матрасом воздуха.
– " Не отвлекайся, а накачай нам плот так, чтобы мы доплыли прямо вон туда"– и Джеки указывает кончиком пальца на темный холмик, торчащий над бирюзовой безмятежной водой, примерно в ста метрах от берега.
« Королева пляжа, а ты не забыла случайно в бунгало наши комплекты ласт?»– идет в атаку папа Книллов, не сдавая свои позиции главы семьи.
Но воздух снова побеждает и прорывается сквозь его губы, издавая противный свист.
Разумеется, Лиза и Джеки переглянулись, улыбаясь комичному виду Джона. У Джеки Книлл все было предусмотрено, поэтому она наклоняется к сумке и достает демонстративно три пары ласт. Причем каждая своего красивого оттенка: теперь они сольются в воде с рыбками, оставаясь незаметными, таков ее план.
«Мамочка, а что за ярко– синяя бутылочка в боковом кармане сумки?»– замечает Лиза бутылку с кокосовым маслом.
Джеки достает емкость и выдавливает на ладонь прозрачное и приятно пахнущее масло.
«Иди сюда и возьми себе на ладошку. Это масло для загара, с натуральным экстрактом кокоса». Лиза протягивает ладонь и берет себе ровно столько, чтобы поместилось в середине ладони. А Джеки подходит сзади и натирает ей плечи, стараясь не задеть хвостик волос.
На дочери нежно– розовый купальник, как же она красива сегодня!
На большой подстилке с рисунками индийских слонов и знаком гармонии, сидит Берни с надетыми в шутку Джоном темными солнцезащитными очками.
« Кажется, начался отлив, это характерно для тропиков. Вчера была полная луна»– раздается уже знакомый голос откуда-то сбоку.
Это рядом с ними располагается уже знакомый немецкий турист, расстилая большое бархатное полотенце совсем рядом с ними.
« Мы так и не познакомились с вами»– протягивает ладонь Джон, кажется, матрас обрел свою естественную форму.
Высокий мужчина в синей кепке подходит и они жмут друг -другу руки.
«Разрешите представиться – я Джон. А это моя жена Джеки и дочь Лиз».
« Као Лак очень удачное место, чтобы отдыхать. Мое имя Штефан. Я часто приезжаю сюда и делаю на память много фото и видео».
Новый знакомый Книллов располагается на песке, беря в руки радиоприемник и пытаясь поймать нужную волну.
Утреннее море пахнет свежестью и искрится, а перед самой водой растянулась полоса мокрого песка, на котором еще недавно тихо нежилась утренняя волна.
Штефан широко улыбается семье Книллов, пока Джеки, не останавливаясь, натирает всем плечи маслом кокоса.
Наконец все натерты маслом и уже не впитывают его волшебного экстракта, лоснясь на солнышке. Джеки протягивает ласты Джону и Лизе.
Но Лиза замирает и смотрит с мольбой на нее.
«Лиза? Мы, кажется, готовы к нашему семейному заплыву. Что случилось, моя милая?».
Джон щурится от солнечных бликов и надевает очки, а Лиза обращается к Джеки:
« Можно я побуду с Берни на песочке? Он даже не видел рыбок у кромки воды, и мне бы хотелось показать ему виды пляжа. Я буду все время следить за вами».
Из радиоприемника Штефана раздается приятная классическая музыка. Это кажется какой-то известный оперный дуэт.
«Это поют Сара Брайтман и Лучано Паваротти. Или кто-то еще»– пытается вспомнить Джон исполнителей песни.
Они немного удивлены настроением Лиз, но с одной стороны это их семейный план начала утра. С другой стороны, что может случиться с ней, ведь они не отплывут далеко от берега?
А Лиза поиграет рядом с морем, наблюдая за ними со стороны, как они весело болтают ластами в воде, напоминая рыб.
«Я буду рядом, а девочка расскажет мне про своего плюшевого друга»– вдруг говорит Штефан, делая радиоприемник чуть тише.
«Ну, тогда, Лиз, пожалуйста, без нас не заходи в воду»– присаживается на корточки Джон, беря Лизу за руку.
Джеки тем временем ищет вкусный манговый сок, чтобы ее не одолела в их отсутствие жажда.
Джон Книлл встает по стойке смирно, ухватив матрас под мышку и браво отдает честь, беря под козырек, как настоящий генерал с борта военного корабля.
«От винта и отдать швартовы!»– командует он единственному члену команды. Джеки подхватывает матрас, и они смотрят на Лизу, улыбающуюся яркой улыбкой белых зубов, как у лесного бельчонка.
До моря добрых 30 метров и пара не спешит надевать ласты, только Джон натягивает маску на лоб.
Дойдя до линии воды, они оборачиваются и вместе машут ей руками.
«Мы скоро вернемся, Лиза! Ждите нас».
Очевидно, они обращаются к ней и Штефану. А может быть к ней с медвежонком, уже привыкнув настолько к ее другу Берни, что считают их настоящими друзьями.
Штефан берет видеокамеру и снимает, как они плюхаются на матрас, пытаясь не перевернуть его. Кажется, они родились в этих ластах, резво оттолкнувшись от шельфа и начав грести.
«Как странно»– говорит вдруг мистер с камерой.
.
Он пытается приблизить виды залива, нажимая на кнопки своего аппарата. А чтобы камера не дрожала, наматывает на руку ремешок.
« Сейчас мы видим море, а скалы обмелели. Что это может быть?»
Но Лиза уже не слышит его. Не удержавшись, она вскакивает с коврика и бежит вслед за родителями, прихватив Берни.
У самой воды они вместе машут пассажирам волшебного плота.
«Бурый медвежонок, бурый медвежонок, что– же ты видишь?».
Птицы поют трели и взлетают в небо. А яркие рыбки плавают туда– сюда вдоль линии берега. Кажется, они чем-то обеспокоены.
Ручейки соленых вод сплетаются и кружатся, устремляясь хороводом по красноватому песку, между больших камней.
Маленький геккон прищурил глаза и затаился на вьюнке, насторожившись или просто наблюдая за миром.
Его привычный мир – это золотистый песок и бирюзовая вода, навесы пальм и яркое солнце. Но что– то незаметно менялось.
Лиза тем временем подняла Берни высоко над собой и вдруг счастливо закружилась в танце.
Со звонким смехом, накружившись так, что уже не могла держать равновесия, она плюхается на песок.
Затем Лиза распустила волосы и усадила медвежонка Берни на колени, чтобы он мог лучше рассматривать панораму пляжа Красивого заката.
Они вместе смотрели на фигурки Джона и Джеки.
В это мгновение они казались абсолютно счастливыми и приближались к рифу своей мечты.
«Цунами»
Глава 7
Белая полоса на горизонте появилась не сразу, напомнив дымку или кучевые облака в ясный летний день.
Она медленно растягивалась по всей линии залива, как наваждение.
Люди, люди и еще люди собирались к обмелевшему побережью.
Они стали замечать перемены, наступившие с небывалым отливом.
Всех, кто находился в море, стало относить от берега.
И это не могло не тревожить тех, кто остался на берегу.
То тут, то там виднелись шапки подводных скал, напоминая марсианский пейзаж.
Забыв про медвежонка и удивленно ахнув, Лиза приподнялась, чтобы попытаться найти ту небольшую точку в море, которая была еще недавно ее родителями – Джеки и Джоном.
Глаза Лизы распахнулись от ужаса и удивления.
Как далеко относит сказочный плот!
Невдалеке мистер Штефан все продолжает снимать, уже приподнявшись и направляясь к обнажившимся темным камням, поросшим ракушками.
Пока он совсем не ушел, Лиза спешит за ним следом, стараясь подойти тихонько и не помешать его фильму.
Но Штефан слышит ее приближение, и она становится героиней его фильма о необычном утре на Као Лаке.
Взрослые всегда знали больше детей, и поэтому она вежливо заговаривает с ним, не обращая внимания на продолжающуюся съемку:
«Мистер Штефан, где моя мама и мой папа?». Свой вопрос она произносит осторожно и почти шепотом.
И Лизе сейчас стоит большого труда, чтобы не начать всхлипывать.
Великий режиссер Штефан Кун серьезно смотрит на нее и подбирает слова, чтобы дать наиболее понятное объяснение происходящему, хотя он никогда не сталкивался с таким природным явлением.
– " Они далеко в море. Это удивительно, но, кажется море ушло".
Одной рукой немецкий турист держит свою камеру, продолжая съемку, а второй вытирает вспотевший на солнце лоб.
-" А когда они вернутся?". Лиза опускает голову, держа Берни за лапу.
Ее золотистые пряди переливаются на солнце и Штефан любуется ее детской красотой, желая от души, чтобы проблема решилась поскорее.
Он опускает камеру и садится рядом с ней.
«Они обязательно вернутся. Когда вернется море»– и смотрит с этими словами на волну вдалеке. Сейчас Штефан прогоняет самые тревожные мысли.
Но белая полоса все растет и он даже слышит шум воды, как гул отдаленной канонады.
Дует легкий ветерок, касаясь пальмовых листьев. Нежно – голубое небо без единого облачка. Не считая белой полосы вдалеке на море.
Что– же это?
Среди камней рифа мельтешат фигурки людей, кажущихся лилипутами.
Что они там потеряли? Они собирают ракушки и даже мелкую рыбешку. Что осталась на обмелевшем рифе.
Вот туда пойдет сейчас Лиза, поближе к морю, чтобы найти Джона и Джеки.
Возможно, они уже высадились на скалы, и Джон составляет букет из цветных кораллов любимой жене.
Белые хлопья подпрыгивают в кипящем молоке совсем далеко, но шум моря доносится и до нее.
Эта картина кажется просто фантастической!
Это море не совсем обычное. Таким Лиза не видела его никогда.
Но она слышала в морских раковинах похожий шум океана.
Навстречу ей приближаются местные жители.
Это старушка Кхин Мио Мио, которая помнит еще коронацию Пхумипона Рамы 8-го, со своими внуками.
Внуки Пхакпхум и Самчай пыхтят, неся полную корзину морских даров, но старушка поторапливает их, что-то говоря на тайском.
Совсем не загорелая голубоглазая девочка с игрушкой привлекает их внимание, в то время. Как морщинистая бабушка уводит их с пляжа. Держа Самчая за руку.
Но Пхакпхум вдруг оборачивается, поравнявшись с Лизой и схватив из корзины белую ракушку размером с кулак, подбегает к ней.
Он протягивает ей раковину, не зная, как сказать на ее языке, что это подарок.
Они смотрят друг – другу в глаза, стоя напротив.
«Пхакпхум, а ну вернись!»– зовет его недовольная Мио Мио.
Мальчик понимает, что заработал небольшую оплеуху от своей бабушки.
Но сейчас он застыл, смотря, как под гипнозом, в голубые глаза светловолосой принцессе.
Это самое прекрасное, что он видел в своей жизни. Ее взгляд напоминает блеск волн залива Ко Симилан, с кристально прозрачной голубой водой, сквозь которую виднеется золотистый песок на дне.
«Пхакпхум, ну смотри у меня!»– не на шутку возмущается старушка, обещая второй подзатыльник непослушному внуку.
Тогда он уже не медлит, сложив перед собой ладони в знак благодарности за то, что приняла его дар, как это принято в его стране белого слона, орхидей и храмов.
Лиза тоже делает поклон, повторяя его жест и стараясь при этом не выронить из подмышки медвежонка.
Ох и задаст же перца Мио Мио внуку по приходу домой.
Она косится в сторону шума, приближающегося со стороны моря.
Сколько лет живет она на свете, поэтому слышит голоса моря, птиц и ветра.
А птицы поют сейчас – "Уходите люди. А мы улетим!"
«Белокурая девочка ждет своих родителей. А они вон там. Среди камней»– подхватывает она недовольно внука за руку.
И они все вместе спешат подальше от моря, доверившись старушке Мио Мио.
Сейчас Лизе ничего не остается, как пойти под тени пальм, не найдя среди людей на обмелевшем рифе своих родителей. Она садится на подстилку и вопросительно смотрит на Берни, прижав к себе.
Штефан Кун так и не выключил свою музыку, уйдя снимать шумную полосу воды на горизонте. Но белая пена становилась все ближе.
Голос моря стал похож на гул горной реки. Кто-то уходит следом за тайской старушкой, а кто-то остается.
Что делать им с Берни?
А там, далеко– далеко белая волна с ревом проглатывает первую рыбацкую лодку, на которой вероятно находились люди.
Несколько собирателей раковин вскрикнули от неожиданности, не поверив увиденному.
«Берни, послушай. Мне не страшно, пока ты со мной»– Лиза гладит медведя, прижимая крепче к себе. Ей нужно не заплакать и не испугаться.
Сотни голосов из джунглей обращаются сейчас к людям на берегу, призывая их уходить подальше и повыше.
«Это невероятно!»– восклицает Штефан– «как– же много воды. И это может быть опасно для людей на берегу. Особенно для тех, кто оказался в море».
Белая полоса уже отчетливо напоминает кипящую волну, вздымая свои гребни и двигаясь к пляжу красивого заката.
Всего несколько человек понимали, что это приближается цунами, спешно покидая пляж.
Страшное и гулкое ты, море. Голос твой как залпы пушек во время сражения!
Огромный пенный гребень катится все вперед и вперед, расплескивая кипящую пену во все стороны.
Он поднимает свои лапы и ухватывается за борт хрупкой джонки, с треском проглатывая ее и заставляя исчезнуть в своей глубокой пасти.
И лишь только успевают мелькнуть яркие зонтики внутри волны, скрывавшие головы рыбаков от палящего азиатского солнца.
Вот сейчас Лиза видит перед собой настоящее чудовище и встает, отступая по холму к большим пальмам.
« Бегите скорее, как же вы медленны и неповоротливы!»– обращается море ко всем фигурам на пляже, застывшим в оцепенении.
С грохотом волна обрушивается на камни, смешивая темный песок и обломки кораллов в коричневую массу, напоминающую крепко заваренный кофе.
«Останься с нами, маленькая девочка»– стонут камни под напором воды.
Но море поглощает и их, взбираясь все выше к людям на берегу.
«Бегите. Бегите, бегите!»– уносятся прочь птицы.
И Лиза убегает, крепко держа медвежонка, успев увидеть, как грозная пена поглотила людей на краю рифа, даже не шелохнувшихся от немого ужаса.
Страшное море чувствует их страх, но собирает всю свою мощь, прежде чем взобраться на холмы с высокими пальмами.
Как далеко еще высокое белое здание с красной изогнутой крышей!
« Мы спрячемся за домиками, мы обязательно должны добежать до них»– говорит, не оборачиваясь, Лиза. Чтобы не оказаться также проглоченными волной вместе с Берни.
– "Не бойся, не бойся, мой медвежонок!"
«Еще дальше и еще выше!»– слышатся голоса из джунглей.
Они бегут туда, где за третьей линией бунгало среди ирисов затаились три каменные обезьянки «Ничего не вижу», «Ничего не слышу» и «Ничего никому не скажу».
Одна из обезьянок прикрыла свои ушки. Она дала обещание самому королю Сиама хранить тайны сказочных храмов и зеленых холмов.
А может это грохот навалившейся на пальмы волны так напугал ее?
«Нам надо спрятаться, Берни»– говорит Лиза Книлл медвежонку.
Какая же большая волна гонится за ними!
Берни оглядывается назад, затаив дыхание.
А в это время вторая обезьянка прикрыла маленькими лапками свой рот. Она слишком много знает и теперь молчит, боясь сболтнуть лишнего.
«Ой»– только раздается из ее рта, когда раздается треск пальм и волна ударяет в стены первых домиков на берегу.
Но Лиза и Берни спрятались за самый дальний домик, даже не выглядывая из-за угла. Страх сковал их.
Рядом с ними на кустах сидит красивая бабочка, двигая крыльями.
Ей нипочем стихия.
Но теперь не слышно голосов ни птиц, ни зверей. Ни джунглей, ни людей. А только грохот беспощадного моря, ломающего бунгало.
Там совсем недавно стояла Лиза и Берни.
Сейчас же ее взгляд был обращен на третью обезьянку, закрывающую каменными лапками глаза.
Она уже все знала, обладая даром предвидения будущего.
«Давай я спрячу тебя и сделаю так– же»– с этими словами девочка Лиза закрыла ладонью глаза медвежонку.
Они вместе зажмурились, как одна из трех, обезьянка «ничего не вижу».
Голос моря поглощал все вокруг.
Теперь не было слышно ничего, кроме шума смертоносного цунами, выбирающегося на побережье Сиама.
Голодное чудище пожирало джонки, пальмы, строения и даже две железные лодки, охранявшие молодого принца Таиланда.
Все исчезало в бездне.
Долго таился зверь, но вот его ярость вырвалась наружу. Берегитесь беспечные люди!
Вы покорили целый мир, но не в силах совладать с нравом индийского океана.
За несколько часов поменялось все на побережье Као Лака, пока волна двигалась несколько километров вглубь материка.
И только те, кто поднимался высоко в гору, сквозь джунгли, смотрели теперь, затаив дыхание, на разгул стихии.
Старость не радость, но интуиция спасла старушку Мио Мио.
Кряхтя и ругаясь, взбиралась она по корням деревьев наверх, а ее внуки бежали впереди, протягивая ей ручонки и поднимая на спасительный холм.
И вот теперь они переводили дух, а Пхакпхум заплакал, вспомнив белокурую девочку на побережье. Стремительный поток слизывал все на берегу, принеся небывалый ущерб.
Много и много погибло в тот день.
Люди молчали, узнав цену беспечности и незнанию стихий природы.
А кто-то закрыл глаза, до сих пор не веря в случившееся.
Таким оказалось цунами 26 декабря 2004 года.
«Бабочка»
Глава 8
В долине прошедшего цунами наступила тишина.
Словно ничего и не было, светит теплое солнце юго-восточной Азии над зелеными холмами и лесами Таиланда.
И лишь лужицы ила, смешанные с песком, среди обломков пальм и развалин бунгало у моря, напоминают о случившемся.
Вновь поют свои песни птицы, вновь летят белоснежные облака над заливом и джунглями.
На лепестке лотоса пепельно – серая куколка оборачивается нежно – голубой бабочкой, которая появившись на свет, вспархивает над чудесным миром.
Она радуется счастливому мигу начала своей жизни и открывшемуся ее глазам невероятному простору!
Сделав плавный вираж, она устремляется над лесом и горами, уцелевшими домиками подальше от берега моря. Она парит и кружится, направляя свое изящное тельце к крыше сверкающей алой пагоды.
Но что это мелькает посреди ее полета – там, внизу?
Бабочка пикирует над белыми куколками, но слишком крупными для бабочки. Десятки и даже сотни спеленатых людских тел так напоминают ее саму до чудесного превращения.
Но это тела людей, укутанных в белый саван смертоносной волной, пронесшейся накануне.
«Скорее к храму! К красивым и ажурным завиткам крыши, напоминающим цветы».
Бабочку кружит вихрь жизни и ослепляет счастливая яркость красок всего мира, наполняя неуемной радостью порхание ее крыльев.
Миг спустя уже не помнит она о жутковатой картине людских тел под навесами серых крыш, среди обломков и разрушения и бесчувственно– холодных глыб льда.
Проходит ровно один год, как наступает памятная дата 26 декабря 2005 года.
В глубине тропического вечера выделяются на фоне сумерек силуэты изящных пальм. Среди них мелькает фигурка юного тайского мальчугана.
Это Пхакпхум, который бежит к берегу моря, чтобы запустить в небо к тысячам новых звезд, зажегшихся в небе, свой шелковый фонарик памяти.
Золотистый огонек, дрожа и мерцая, будет подниматься все выше и выше.
Там горит звездочка белокурой, как ангел, Лизы Книлл.
Люди на побережье Сиама крепко держатся за руки, не произнося ни слова. В их глазах отражается небо и лица тех, кто навсегда остался на Као Лаке.
«Мы всегда будем помнить о вас. Мы все так– же будем любить вас. Мы будем заботиться друг о друге и помнить, что вопреки разрушению стихии – победит Любовь!».
Посвящается Саге Калм, супружеской паре Джеку и Джону Книлл, а также всем ушедшим в цунами 2004 года.
