Текст книги "Последний ранг (СИ)"

Автор книги: А. Райро

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

* * *

Да, это случилось.

Я коснулся перегородки.

Хотя… не совсем.

Это нельзя было назвать касанием, потому что моё живое тело никак не контактировало с объектом из-за состояния призрака. Преграда даже не среагировала на то, что моя ладонь полностью проникла сквозь него.

– Алекс, осторожнее… – услышал я позади шёпот Виринеи и полностью шагнул через преграду.

Ничего не случилось.

Ни вселенского взрыва, ни чьей-то атаки, ни удушья, ни чего-то еще.

За живой мембраной был точно такой же туннель, увитый по стенам радужными нитями и уходящий вниз под наклоном, будто нора гигантского червя. Нити источали тусклый свет, хотя в состоянии призрака моё зрение могло отлично видеть и в кромешной темноте.

Приготовив кинжал, я осторожно двинулся дальше.

Шёл бесшумно – моё тело сейчас почти не имело веса (зато в бою могло выдавать огромную мощь удара). Через минуту я увидел, что впереди всё заполонил густой молочный туман – ничего не разглядеть.

Но мне было плевать.

Сердце возликовало, забарабанив в груди, и у меня невольно вырвалось:

– Ого. Это я удачно зашёл…

Я шагнул прямо в туман. Стоило его частицам соприкоснуться с моей кожей, как та начала жадно впитывать его, как губка. Это был эфир.

КРИСТАЛЬНО.

ЧИСТЫЙ.

МАТЬ ЕГО, ЭФИР!

Тот, который я так хотел получить хоть откуда-нибудь. Это значило, что моё чутьё меня не подвело, и решение проверить туннель было верным. Пока, правда, оставалось неясным, что за источник источает эфир. Зато моему истощённому организму было плевать, откуда что взялось.

Он был в эйфории.

Тело так резко принялось поглощать магическую энергию, что мне пришлось усесться на пол в особую позу мага, чтобы распределить волну сил и не свалиться в обморок.

Правая нога – на левое бедро; левая нога – на правое. Ладони раскрыть и выставить вперёд.

Это была поза из магической йоги. Одна из силовых асан мага-сидарха. В придачу её подкрепляла и особая дыхательная техника, она позволяла расширять резерв мага для пополнения силой.

Наверняка, странное было зрелище.

Человек зашёл в опасный и неизвестный туннель, уселся в позу медитации и с умиротворением стал закачивать в себя силу.

На самом деле – не с умиротворением.

Я каждую секунду был начеку, вслушивался в звуки, считывал движение воздуха, изменения его температуры и собственные реакции. Того, что туннель опасный и неизвестный, даже наличие эфира не меняло.

А он, кстати, всё не заканчивался.

Я ощущал, что меня наполняет всё большей энергией, хотя, чтобы насытить мой резерв даже наполовину, не хватило бы и сотни таких запасов.

Внезапно туннель вздрогнул.

Вдалеке затрещало, а несколько радужных нитей лопнули прямо в стенах. Туман эфира заклубился, собираясь в плотные облака.

Я быстро поднялся и начал продвигаться дальше, заодно собирая ладонью эфир, что попадался на пути.

Моё тело поглощало магическую энергию жадно и быстро, требуя ещё. А тёмный коридор продолжало слегка потряхивать, он выбрасывал клубы эфира из стен, потолка и пола, так что мой резерв пополнялся прямо на ходу.

Туннель сужался, а эфир в итоге начал заканчиваться – моё тело вобрало в себя почти всё, что тут было.

Пройдя около ста метров вглубь туннеля, я услышал, как в дрожащем коридоре прозвучал гул, далёкий рокот чего-то неизвестного.

Я остановился.

Пришло время попробовать кое-какой базовый навык. На это тратилось много энергии, но эфира во мне сейчас было довольно много, а навык стоил того, особенно когда надо было провести разведку. Да и соскучился я по той технике, которую собирался применить.

Я остановился и опустил правую руку вниз, очертил ладонью круг и толкнул воздух вперёд. Кольцо с крылатым котом блеснуло, оповещая, что готово к работе.

А потом из моей правой ладони вырвался фантом.

Призрачный крылатый кот, совсем небольшой и юркий. По классификации призраков он был «разведчиком». Этого фантома я получил ещё в детстве, и он всегда был со мной.

Его звали Абубакар, что значило «благородный».

При нашем сращивании он сам придумал себе имя, и я его принял. Хотя от благородства он был далёк, как ни одно другое привидение, потому что у него имелось две любимых фразы: «Оргазм, йопт» и «Шпили-уили».

Привидение обладало паршивым характером. Это был мнительный брюзга, разговаривающий не просто, как сапожник, а как сапожник с юмором ниже пояса, и это не сапоги.

Пошлые шуточки, ворчание и закатывание глаз – вечное состояние моего фантома-разведничка. Причем, вечное – не фигура речи. Привидение было навечно ко мне привязано.

К тому же он был меркантильным засранцем. Даже во время разведки он всегда искал не только, к чему бы придраться и кого бы склеить, но ещё и чем поживиться, а при виде золота у него сносило крышу.

А ещё он мысленно сочинял любовный роман. Похоже, это была невыносимая тяга к творчеству.

Короче говоря, сплошные минусы.

Но один плюс перевешивал всё – ВООБЩЕ ВСЁ. В разведке моему фантому не было равных.

– Иди, Абубакар, – шепнул я. – Проверь и доложи.

– А надо? – поинтересовался он глубоким утробным басом, будто это не кот, а лев. – Зачем нам эти шпили-уили? И вообще, у меня лапки, если ты не заметил.

Он потянулся и выпустил железные когти. Это единственное, что он мог использовать, чтобы воздействовать на окружающий мир. Причем многие фантомы боялись железа, а Абу – нет.

Кот втянул когти обратно и скептически глянул на меня, намекая, что лучше бы нам уйти, а не лезть непонятно куда.

Абубакар, кстати, даже не удивился новому виду своего хозяина.

А, нет. Удивился.

Оглядев меня, кот закатил прозрачные глаза и вздохнул:

– Ну и где твоё тело? Зачем ты напялил на себя эту тушку? Малолетний, слабый. Тебе подкачаться бы, хозяин…

– Потом обсудим, Абу, – оборвал я его. – Времени мало. Чуешь, туннель трясётся. Проверь, что там, и доложи. У тебя минута.

Мне и самому хотелось с ним всё обсудить, хотя Абубакар вряд ли видел того Коэд-Дина, который выдавал себя за меня. Тот хоть и носил моё кольцо, но из-за вечной Печати Блокады лишился магии, а значит, не мог призвать фантома. А из этого выходило, что Абубакар последний раз видел меня сто лет назад, когда мне было двадцать пять и когда я собирался получить последний тринадцатый ранг.

– Потом так потом. – Кот фыркнул, но приказа ослушаться не мог. – Лучше бы послушал мою сто шестнадцатую главу, там такая постельная сцена, ну просто оргазм, йо-о-опт… – прогудел он и понёсся вдоль по туннелю, исчезая на глазах.

Я же продолжил исследовать коридор.

Туннель потряхивало, моё тело уже не вбирало в себя эфир, потому что не осталось больше ничего.

Через полминуты передо мной возник Абубакар. Вид у него был кислый.

– Всё плохо, хозяин. Золотишка нет. Врагов нет. Уныло. Но тебе всё равно придётся делать шпили-уили с этим туннелем. Дальше хода нет. Точнее есть, но без тебя мне не пройти. Там перегородка, живая, мембрана.

– Одна?

– А тебе мало? – закатил глаза Абубакар. – И дрожь усиливается так, что меня укачивает. И дальше воздух холодный. – Он поморщился. – Не советую соваться. Простудимся же, потом сопли будут до колена. Оно нам надо?

Я прислушался к звукам в глубине туннеля. Значит, дальше ещё одна перегородка.

– Ты всё тщательно проверил?

Фантом даже выгнулся и зашипел, оскорбившись до глубины души. У него шерсть дыбом встала.

– А я похож на того, кто не проверил бы? Ты посмотри в мои честные глаза. Было б золотишко, алмазы там, рубины, изумруды, в конце концов… вот это был бы орга-а-зм… а так, зря в разведку сходил.

– Будет тебе золотишко, Абу. Успеем ещё. – Я выставил вперёд правую руку и призвал разведчика обратно.

Фантома вобрало в ладонь, кольцо на пальце блеснуло, ну а я уже соображал, что может быть за следующей перегородкой. Если снова эфир, то это будет сейчас для меня дороже любого золота.

Абубакар передал мне несколько картинок из памяти о том, что видел.

Я прикрыл глаза, быстро погружаясь в его память. Ничего нового не увидел: те же стены, увитые радужными нитями, кое-где туманные клубы эфира и тупик в виде живой мембраны, точно такой же, какую я уже проходил.

Действительно, уныло.

Но это пока.

Чутьё говорило, что это лишь «предбанник» к тому, что скрывает этот туннель. С другой стороны, это был хороший «предбанник». Я успел неплохо наполнить резерв эфиром, и теперь даже смогу кинжал Троекурова использовать поэффективнее.

Пройдя по туннелю дальше, я дособирал последние туманные клубы эфира и уткнулся в тупик.

Точнее, в перегородку.

Она пузырилась, подрагивала, испускала прозрачную слизь. Здесь было заметно холоднее, чем в начале туннеля, стены и пол продолжало немного трясти, кое-где лопались нити.

«Ладно, посмотрим, что дальше», – сказал я себе мысленно, чтобы не нарушать тишину.

Моя ладонь коснулась перегородки, медленно прошла сквозь неё…

И кожу тут же окатило тёплым воздухом.

Там, за перегородкой, было что-то другое – не туннель и не эфир. Это ощущалось кожей ладони – движение воздуха действовало на неё иначе, да и чутьё сидарха сложно было обмануть.

За мембраной меня ждало открытое пространство. Настолько открытое, что по нему гулял ветер…

Эпизод 9

Меня сложно было чем-то удивить.

Но когда я проник через мембрану, то удивился. О-о-очень удивился.

Потому что увидел перед собой… ИЗБОРСК.

Да, это был именно он. Город, который остался где-то наверху. Причем вышел я точно там же, где и провалился в червоточину. Как раз рядом с пекарней Мефодия.

Но сейчас здание стояло целое и невредимое, да и всё вокруг было целым. Небольшая площадь, дома, день деньской, поздняя весна, тепло.

Единственное отличие, которое сразу бросалось в глаза – пустота.

Город будто вымер. Ни людей, ни снующих по улицам АЭ-Роптеров, ни городского шума, ни умных дилижансов в небе. Да и многих зданий не хватало, а некоторые были другой архитектуры.

При внимательном взгляде находилось всё больше различий. Как минимум, под ногами была брусчатка, а не асфальт, и у таверны возвышались столбы с кольцами для коновязи (лошадей рядом не было).

– Что за чертовщина… – прошептал я почти беззвучно.

Затем обернулся, чтобы посмотреть, как выглядит с этой стороны мембрана, через которую я проник. А выглядела она точно так же, как и с внутренней стороны, только ни за что не держалась, потому что застыла прямо в воздухе.

Пришлось снова призвать Абубакара.

Это было опасно, ведь если со мной что-то случится, то фантом вряд ли сможет отсюда выбраться. Хотя откуда – отсюда? Надо было ещё понять.

Появившись, крылатый кот тут же проворчал:

– Какой-то странный городишко… а оно нам надо? Придётся шпили-уили с ним делать.

«Шпили-уили» тут было только одно – исследовать местность и понять, откуда она вообще тут взялась. То, что это не Изборск (точнее, не тот же самый Изборск, в котором я провалился в червоточину) – это было ясно, как день.

– Иди, Абу, – обратился я к фантому. – Проверь. Сам знаешь, что искать.

– Знаю, йопт, – усмехнулся Абубакар, взмахнув хвостом. – Золото, врагов. Орга-азмы!..

Он метнулся по улице и исчез, проникнув сквозь стену ближайшего здания.

Я же внимательно огляделся. Сказать, что всё это выглядело странным – считай, ничего не сказать.

Тревога возникла сама собой, а к ней присоединилось ощущение, что обстановка города знакомая. Я двинулся в сторону пекарни. Она сразу привлекла моё внимание, потому что сильно отличалась от той пекарни, в которой я сегодня так и не отведал малиновый кекс.

На здании не было вывески, деревянные перила стояли выкрашенными другой краской, выцвели и потрескались, а занавесок в окне не имелось.

Также я заметил, что парк через дорогу выглядит иначе: деревья выше и развесистее, да и посажены чаще, а кусты не подрезаны уже давно, дорожки заросли сорняками. Высокая башня с часами кое-где потрескалась, а стрелка на часах замерла на одном месте.

Я не стал открывать дверь в пекарню, а прошёл сквозь стену рядом.

С повышением резерва я мог позволить себе не бояться каменной кладки (с деревом проблемы пока оставались).

Внутри пекарни всё оказалось совсем по-другому. Это вообще была не пекарня, а склад. Деревянные ящики на полках, мешки, пыль, на столике тарелка с надкусанным яблоком, совсем высушенным. Газетный кулек с половиной батона. Тоже давно почерневшего и высушенного.

И тут мой взгляд зацепился за одну деталь.

Газета, в которую был завёрнут батон…

Я всмотрелся в строки на пожелтевшей бумаге и нашёл дату вверху страницы.

«16 мая 1850 год».

– Что за… – выдохнул я и рванул на улицу, снова проникнув сквозь стену у двери.

Часы на башне в парке показывали остановившееся время – 12:40.

Но ведь это было прошлое. Моя эпоха! Именно в тот самый год и в тот самый день я повышал свой последний ранг. Ту дату забыть невозможно: 16 мая 1850 года.

Вдруг я заметил мелькнувшую тень в переулке.

Человек?.. Или лювин? Или другая раса?

Со спины сразу не поймёшь.

Мужчина в разорванном костюме извозчика (извозчика моих времён) шёл медленно и как-то неестественно, немного прихрамывая на одну сторону. Магия в нём зашкаливала, будто он весь пропитался чистым эфиром, даже чересчур. Эфир из него буквально сочился белым паром и даже капал густым конденсатом.

Незнакомец заметил меня уже через несколько секунд. Хоть сейчас я и находился в состоянии призрака, но всё равно был видимым. Полная прозрачность мне пока была недоступна из-за недостаточной силы.

Человек резко повернулся в мою сторону.

И… это был не человек.

Уже нет.

Это было нечто мутировавшее из-за переизбытка эфира. Лицо обросло бледными полипами, будто грибами, рот с торчащими клыками кривился в оскале, глаза запали внутрь, осталось только белое свечение, с подбородка капала молочного цвета слизь…

– Кх-х-р-р-р-р-р-р-р-р… – утробно прорычало существо, опустилось на четвереньки и бросилось на меня.

Да так быстро, будто он чемпион бега на четвереньках!

Я молниеносно приготовил кинжал. Теперь, немного наполнившись эфиром, я мог применить уже больше эктоплазмы и увеличить клинок оружия, сделав из кинжала меч. И совсем непростой меч.

Пока тварь неслась на меня, мой клинок обрастал серебристым полупрозрачным слоем, удлинялся и укреплялся. Ну а как только безобразное нечто приблизилось, рыча и брызгая слизью, я рубанул его по шее, отсекая голову, как бритвой.

Рубанул без сомнений и мыслей о том, что когда-то это существо было человеком. Не знаю, что именно с ним случилось, но теперь оно стало монстром.

И стоило мне убить мутанта, как его уродливое тело исторгло клубы чистого эфира прямо из пор кожи. Совсем немного. Видимо, это были остатки того, что уже не смогло удержаться в его теле от переизбытка.

Моя кожа тут же впитала в себя эфир. Да, из тела мертвеца-мутанта, но мне было сейчас не до брезгливости…

Внезапно за спиной я услышал Абубакара.

– ВРАГИ, ЙО-О-ОПТ! ВРАГИ!!! ХОЗЯИН! БЕРЕГИСЬ!

Очень своевременно.

Где ж этот засранец был полминуты назад, когда меня атаковали. Голову бы ему оторвать, да только она прозрачная.

– Они меня заметили! – продолжать орать фантом. – КУДА⁈ КУДА КАТИТСЯ МИР⁈

Даже унося ноги от врагов, он умудрялся прямо на лету ворчать насчёт неправильного мироустройства.

Абубакар отправил мне фрагмент из того, что видел. А видел он целую толпу мутировавших существ, бывших людей. Те неслись по улице, как раз со стороны «Мануфактуры Севера», точнее, оттуда, где она должна быть, но там вывески тоже не имелось.

Я развернулся и приготовился встретить всё, что меня атакует.

Для моего уровня силы, даже первого ранга, это были мелкие враги, но если их будет слишком много, то мне не поздоровится.

Абубакар завис над моей головой и заверещал, подняв шерсть на загривке:

– Вали их, хозяин! Мочи-и-и! Сделай им шпили-у-у-у-и-и-и…

Не успел он закончить фразу, как из-за поворота появилась бегущая толпа. Кто на четвереньках, кто на двух ногах, кто-то вообще полз позади всех, но упорно стремился в мою сторону. Порванная и грязная одежда на них была из моего прошлого: длинные платья и модные в то время сюртуки.

Мутанты чуяли меня и Абу, но не как хищники чувствуют жертву, а как церберы, которые что-то стерегут. Ими двигал не инстинкт сожрать, а инстинкт уничтожить захватчика и возможного вора.

А значит, они что-то охраняли. И то, что они охраняли, имело ценность.

Я приготовил меч и ринулся вперёд.

– Абу! Ищи то, что они охраняют! – рявкнул я на бегу. – Живо!..

– Есть, мой царос! – Абубакар отдал мне честь мохнатой лапой.

Он почуял, что сейчас лучше не ворчать и не спрашивать «Оно нам надо?», поэтому моментально полетел вдоль по улице и юркнул сквозь стену здания.

Ну а на меня набросилась толпа тварей.

Меч с эктоплазмой тут же пошёл в дело. Клинок легко срезал головы мутантов, сочащихся эфиром, который я тут же впитывал. Тело наполнялось магической энергией и сразу тратило её на бой… и снова пополнялось, и снова тратило.

Моя рука отлично помнила, как это – когда враги наваливаются скопом, со всех сторон, рычат, брызгают кровью, визжат, умирают, хрипят и падают в судорогах.

Эктоплазма еле слышно потрескивала на клинке.

И этот приятный звук напомнил мне о моём прошлом, о том, кем я являюсь на самом деле. Гедеон Коэд-Дин Бринер вступил в бой, пусть даже в слабом теле и без наивысшего ранга.

Клинок резал и рубил тварей, а моё сердце колотилось от счастья.

Да, я вернулся.

Память снова наполняла меня гордостью за мой великий род. За моих отца и мать. За моих легендарных предков, которых сегодня недостойно забыли.

Раньше меня хоть и считали самым молодым и самым сильным сидархом в истории, но именно мой отец помог мне убить одного из главных врагов северного приграничья во время сражения с горными некромантами Хибин.

Его звали Волот Чернобог.

Да, я всё-таки вспомнил о нём.

От одного имени «ВОЛОТ» многие наши солдаты вздрагивали в нервном ознобе. Это был сильный и хитрый враг, с целой армией верных последователей.

Древний маг Пути Ама, то есть Крови.

Он никогда не сражался сам, избегал прямого боя, зато сотнями отправлял своих приспешников.

Наши войска на Северо-Западной границе долго противостояли Волоту, не жалея сил. Но именно мой отец разгромил тогда сильнейшие отряды его самых верных воинов – горных некромантов. Это случилось на берегу Умбозера.

Отец обрушил на них все свои силы и дал мне возможность для решающего удара.

Я прорвался через охрану Волота и вступил с ним в бой. А с сидархом такой силы он не справился. После тяжелого боя я отрубил чернобородую голову Волоту, используя всю силу своего Пути, которую имел на тот момент, а это целых одиннадцать рангов.

Это был 1844 год.

Армия горных некромантов Волота была разгромлена, а недобитки скрылись прямо в озере, так и не появившись на другом берегу. И кстати, Ведьма-с-Вороньим-Крылом встретилась мне как раз у подножия Хибин. Она служила Волоту, создавала для него сотни мёртвых некро-големов, насылала заклятья, поднимала Личей, отдавала приказы ведьмам крови, но после гибели своего вождя всё же не удержала обороны и попала в плен.

Всё закончилось нашей победой.

Дикие горные некроманты Волота больше не угрожали приграничным землям. Я ликовал вместе с отцом и войсками. Тогда мне не было и двадцати, но я уже многое повидал и имел ранг выше, чем у отца.

Но что бы я ни делал, он никогда не был доволен, не церемонился со мной и не восхвалял. Даже уничтожения Волота ему было недостаточно, чтобы просто похлопать меня по плечу и сказать: «Хорошая работа, сынок. Я горжусь тобой».

Он всегда был сдержан, даже когда вся граница ликовала: «Коэд-Дин! Коэд-Дин!».

Да, именно тогда мне дали прозвище Коэд-Дин. Спасибо моему верному оруженосцу Бонце из африканского племени.

– Таких, как ты, сильных и неуловимых, у нас называют «Рожденными-на-Закате», – сказал он мне тогда у костра. – Они как тени, ускользают от солнца и ночи. Они везде. А ты ещё и маг-сидарх, то есть призрак. Так будь же «Призраком-Рождённым-на-Закате».

Тогда его услышали солдаты. Они и распространили это имя.

Так я стал Гедеоном Коэд-Дином Бринером.

На тот момент мой отец был самым известным царосом из двухсот имперских царосов, суровый правитель Северо-Западных земель, безжалостный воин и жестокий отец, но я всё равно любил его и уважал за то, что он был предан государству до последнего вздоха.

Он имел десятый ранг сидарха, а я одиннадцатый.

Для всех это был предел, потому что если сидарх решался на получение двенадцатого ранга, то это значило, что ему придётся получать и самый высший – тринадцатый. По закону силы, на это у него имелся всего один год, иначе сидарх умрёт.

Именно поэтому никто не качался до двенадцатого ранга, даже мой отец. Ему хватало и десятого. Ну а я так и не остановился на пределе. В двадцать четыре года я получил двенадцатый ранг. Это был большой риск, и отец чуть не пришиб меня тогда. Он был в бешенстве.

Наверное, это его и подкосило.

Незадолго до его смерти, когда мне почти исполнилось двадцать пять, я сказал ему, что скоро отправлюсь получать свой последний тринадцатый ранг. А через неделю отец умер.

Шёл 1850-й год. Апрель.

В мае я должен был стать новым царосом Северо-Запада, и после похорон отца готовился к приёму у Императора. К нему я хотел отправиться как сидарх с тринадцатым рангом. В тот день весь Северо-Запад замер в ожидании моего повышения.

Ту дату я запомнил навсегда: 16 мая 1850 года.

Я стоял в Зале Сидархов, в своём особняке на Белом Озере, чтобы наконец исполнить то, к чему так долго шёл, но что-то произошло… что-то страшное, чего я даже не помню и пока не знаю…

И вот я здесь, возрождённый.

Без тринадцатого ранга, который предстоит ещё получить, потому что другого варианта у меня нет. Да, я здесь. В непонятной червоточине, в непонятном месте, сражаюсь с непонятными врагами.

Но ведь сражаюсь!

А значит, у меня есть ещё силы бороться за честь своей семьи и за собственную жизнь.

Я рубанул последнюю тварь мечом. Эктоплазма опять приятно затрещала, соприкоснувшись с телом врага и его кровью.

– Хозяин! – услышал я оклик Абабукара за спиной. Он еле сдерживал панику и восторг одновременно: – Хозяин! Я нашёл то, что они охраняют! ТАМ ТАКОЙ ОРГАЗМ!..

Абубакар появился совсем с другой стороны – со стороны парка.

– Та-а-ам! – Он показал лапой себе за спину. – Скорее туда!

В сознание мне моментально прилетела картинка из его памяти.

Посреди парка, в зарослях, рядом с неработающим фонтаном, прямо в воздухе зависла крупная матовая сфера. Она источала белый пар и медленно вращалась вокруг своей оси.

Вид этой сферы заставил моё сердце пропустить удар.

Это было не что иное, как Сердце Силы – источник чистого эфира!

Именно такие источники и были распространены по всему миру в моё время. Чаще всего их размещали на горах, создавая вокруг них храмы и места для медитаций, чтобы маги приходили пополнять силу у источника.

И именно такое Сердце Силы под номером «380» имелось на горе около Изборска. Но сказать точно, её ли нашёл Абубакар, я бы сейчас не смог, пока не увижу лично и не подойду близко. Все Сердца имели одинаковый вид, но отличались по мощности. Всего в мире их было пятьсот. Существовала даже легенда, как эти Сердца появились в нашем мире.

Но самое главное – говорят, они исчезли в тот же день, когда я получал последний ранг. 16 мая 1850 года.

– Там ещё кое-что… – добавил нехотя Абубакар, подлетая ко мне.

Другая картинка из его памяти вспыхнула в моём сознании.

В зарослях рядом с источником прятался монстр. И это был не какой-нибудь мутант, которых я уже прикончил.

Это была крупная мутировавшая тварь, похожая на пса породы западный островной бульдог, очень популярной в моё время. Только уродливый и размером с медведя. Его почерневший язык порой высовывался из пасти и впитывал эфир, который распространяло вокруг себя Сердце Силы.

Мутант из неё и питался.

Хотя не только из неё.

Вокруг него по зарослям были раскиданы обглоданные кости, и я нисколько не сомневался, что они принадлежат тем несчастным лошадям, которых не было у коновязи. Из-за переизбытка эфира обычный домашний пёс мутировал до кровожадного монстра…

Это всё, что я успел увидеть из памяти Абубакара. Потом мне было уже не до разглядывания картинок.

Со всех сторон ко мне сбегались обезумевшие от эфира люди-мутанты. Они чуяли меня, как чужака. И я ещё раз убедился, что одежда на них та самая, из моего далёкого прошлого, будто меня перекинуло в старый Изборск, но только в жуткий его аналог.

И снова в дело пошёл кинжал Троекурова, превратившийся в меч с эктоплазмой.

Я уже понимал, что пока не уничтожу здесь всех мутантов, от меня не отстанут. Оставался один вопрос – сколько у меня на это времени? Порой я ощущал, как под ногами дрожит брусчатка, здания трещат, а деревья в парке шумят кронами от земной тряски.

– Мочи их! Да-а-а! – подзадоривал меня Абубакар, бесшумно махая крыльями над моей головой. – Сделай им шпили-уили!

Когда рядом со мной не осталось ни одного мутанта с целой головой, я перескочил кучу трупов и рванул в сторону парка, к источнику. Именно он был сердцем этого странного места – никаких сомнений.

Абу полетел следом.

– Это, кстати, не город, хозяин! – пробормотал он надо мной. – Точнее, город, но не весь. Это только маленькая часть города, будто отрезанная от остального мира. Я облетел две улицы, парк и площадь. Дальше – граница, которую нам не перейти.

Информация была важной, но останавливаться я не стал.

– Дай картинку границы, – велел я фантому прямо на бегу. – Только коротко.

– Лови! – Абу показал мне только мгновение из своей памяти, чтобы я понимал, о чём речь, но не слишком отвлёкся и не зашибся во время бега.

Мне хватило и мгновения, чтобы понять – да, через эту границу я не перейду, даже в состоянии призрака. Она была зеркальной, будто часть Изборска вырвали из бытия и огородили отражающими пластинами до самого неба.

– Это купол? – спросил я у Абу.

– Ага, зеркальный купол, – уточнил тот. – А солнечный свет, облака и время года тут будто застыли во времени.

«Похоже, так и есть», – мысленно согласился я со своим не самым глупым фантомом.

Тем временем в парке на меня напали ещё с десяток мутантов.

Участь их была незавидной – все остались без голов. Я прорывался к источнику, как кровавый дровосек. Рубил и рубил бывших людей, застрявших здесь, в этой странной ловушке.

Вряд ли эти несчастные были виноваты в том, что стали такими. Постоянный и близкий источник эфира в замкнутой среде сделал из них мутантов, а покинуть место они не могли. Часть города будто выхватило из времени и пространства, замуровало под куполом…

– Хозяин, берегись! Справа! – завопил Абубакар.

В ту же секунду из кустов выскочил тот самый пёс-мутант. Огромная тварь с приплюснутым носом, длинными клыками и когтями. Капая белой слюной из пасти и порыкивая, он приподнялся на задние лапы (ну точно как медведь) и пошёл на меня.

Я использовал всю ловкость сидарха, что у меня сейчас имелась.

Метнулся к заросшей травой парковой скамье, наскочил на неё и оттолкнулся ногой. А потом в прыжке рубанул мечом по голове пса, точно посередине лба.

– Е-е-есть! – победно заголосил Абу, подлетев выше. – Обожаю, когда ты так делаешь! Оргазм, йопт!

Встав на ноги и обернувшись, я увидел, что башка пса распалась надвое, а тело, дёргаясь в агонии, завалилось навзничь. Высвободившийся эфир из тела монстра, густого молочного цвета, тут же окутал моё тело и впитался без остатка.

Я перевёл дыхание.

Эта псина серьёзно мутировала и дала мне максимально много энергии, а это значило, что чем серьёзнее и уродливее монстр, тем больше я могу с него получить.

От Абубакара прилетела ещё пара картинок, чтобы я увидел, откуда ещё бегут люди-мутанты.

– Это последние, хозяин, – объявил он, – но пока предварительно. Мне не нравится вон то дерево. Полечу проверю.

Пока я принимал бой от ещё одной толпы мутировавших уродцев, фантом поднялся к кронам и…

– ЗАСАДА! ХОЗЯИН, ЗАСАДА! ТУТ ПТИЦЫ!

Не успел я уничтожить и половину атакующей меня толпы, как с кроны взлетели сотни птиц-мутантов.

Настоящая стая-убийца!

Окрепшие и жуткие на вид воробьи.

В то же время с крыши на улице через дорогу сорвались вниз ещё и обезображенные мутацией голуби.

Абубакар сразу приготовился к драке. Он был, конечно, так себе боец, потому что никогда не считался боевым фантомом, а только разведчиком. Кот мог бить лишь своими железными когтями, орать над головой и посылать мне картинки из памяти. Ну ещё ворчать.

Но с птицами он должен был справиться.

Кот выпустил когти, расправил крылья и спикировал на стаю подлетающих птиц. В разные стороны полетели перья, крики оглушили округу.

Абу бил, рвал воробьёв и голубей на части, но при этом не забывал ворчать:

– Ненавижу птиц, вшивые комки перьев! Не нахватайся от них блох, хозяин! Вонючие гады! От них только помёт! Загадили тут всё!

На меня навалились со всех сторон – мутировавшие безумные люди и такие же бешеные птицы. И если бы не состояние призрака, то я б уже сдох, не успев сказать: «Ой, мутанты».

Особенно нелегко было убивать мелких плотоядных воробьёв.

Они хоть и были всего втрое крупнее обычных, зато их размер позволял пробиваться через мою оборону и избегать встречи с мечом. Не всем, но некоторым удавалось.

Птичий крик, шум крыльев, рычание людей-мутантов и бубнеж Абубакара – всё смешалось вокруг. В лицо мне летели перья, кровь и даже капли густого эфира из перерубленных морд.

Мне не хватало щита сидарха, но пока я не смог бы его создать.

Но больше всего мне не хватало Волны Эктоплазмы – она бы за мгновение уничтожила всех тварей, что меня сейчас атаковали, причем в приличном радиусе. И Волну я тоже не мог себе позволить – слишком затратно даже при серьёзном пополнении эфира, да и рангом не потяну. Для этого нужен хотя бы третий, а сейчас есть только первый.

Пока я добивал толпу людей-мутантов, несколько воробьёв и голубей все-таки смогли пробить мою защиту призрака в районе левого плеча. Они выклевали часть моей плоти – настоящей человеческой плоти.

Почуяв живую кровь, твари обезумели и кинулись на меня ещё неистовее.

Несколько птиц я разрубил мечом, превратив их в сноп из перьев и брызг эфира. Одну птицу умудрился поймать левой рукой и раздавить в кулаке, а ещё парочку зажал подошвой обрызганного кровью ботинка.

От каждого мелкого мутанта мне тоже доставался эфир, совсем чуть-чуть, но я не упускал ни единой возможности для накопления силы.

От хруста птичьих костей под моей обувью Абубакар поморщился.

– Как неэстетично, хозяин… они же блохастые. Ты потом ботинки-то проверь…

Закончив, наконец, со всеми мутантами, я перевёл дыхание, отряхнул с себя перья и внимательно огляделся – вроде, тихо. Затем посмотрел на Абубакара.

– Теперь всё? Или ещё кого-то пропустил?

Он услышал в моём тоне претензию и опустился ниже, к моему лицу.