Текст книги "Слезы ангелов (СИ)"

Автор книги: А. Норди

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 4. Замешательство

Картер притащил Шимари в забегаловку на углу Молнар и Конкорд по двум причинам. Во-первых, она была единственной в этом районе. Во-вторых, здесь продавался настолько отвратительный кофе, что Картеру захотелось отравить Шимари этим пойлом.

– По-моему, в стакан нассали. – Шимари скривился, сделав глоток черной жидкости, которую принес робот-официант – старая примитивная модель, представлявшая собой, по сути, тумбочку на колесах с терминалом для приема оплаты.

Они сидели за столом в пустой забегаловке, наблюдая за тем, как за окном текла обычная жизнь задворков Трокар-Сити. Дождь наконец-то прекратился, оставив после себя лужи, в которых плавал мелкий мусор – типичная примета неблагополучных кварталов города. По улице передвигались редкие пешеходы с отсутствующими взглядами: погруженные в Сеть, они не обращали внимания на проезжавшие по дороге электрокары.

Картер отпил кофе: к его удивлению, в этот раз пойло не показалось таким уж отвратительным. Наверное, он начал привыкать к дерьму. По большому счету, так можно было сказать о всей его жизни.

– У нас есть подозрения, что на рынке появился новый энхансер, – начал Картер, внимательно следя за реакцией Шимари. – В Бюро очень беспокоятся на этот счет.

– Беспокоятся? – фыркнул биохакер. – Не гони, Картер. Вам же плевать, какими энхансерами гробят себя ренегаты – старыми или новыми. Лишь бы отстегивали, когда надо и кому надо. Будто ты не знаешь, как все устроено.

Картер сделал вид, что пропустил упрек мимо ушей. Конечно же, до него доходила информация о коррупции, разъевшей изнутри Бюро Порядка и Контроля, но сам он взяток не брал и работал, что называется, за идею. Наверное, благодаря такой репутации ему удавалось поддерживать полезные связи среди дилеров, хотя формально они считались его врагами.

Например, таким врагом должен был стать Шимари, но Картер относился к нему скорее как к «заклятому другу»: судьба неоднократно сводила их вместе.

Он давно знал биохакера. Шимари не был имморталом, но его настоящий возраст с трудом поддавался определению. Картер сбился со счета, пытаясь вспомнить, сколько раз Шимари делал пластические операции в бесконечной гонке за молодостью, не говоря уже про постоянные телесные модификации, будь то вживленные в разные части тела импланты (о назначении большинства из них Картер мог только догадываться) или же регулярный прием биоактивных препаратов.

Знал Картер и другое: эпатажный имидж Шимари на самом деле был всего лишь внешней оболочкой, за которой скрывался талантливый и умный человек. Не даром в узких кругах биохакеров Шимари славился как один из лучших специалистов.

– Шимари, я серьезно. – Картер наклонился ближе, понизив голос. – Есть известные каналы и поставщики. Я их проверяю. Но в последние два месяца на рынок вышел кто-то еще. С новым продуктом.

– Я не сдаю своих партнеров. – Шимари нахмурился. – Хочешь использовать меня в качестве источника – ладно, так и быть. Но на других я стучать не буду.

– Я не прошу об этом. – Картер улыбнулся. – Не забывай, Шимари: если бы я хотел тебя засадить – или убить, то давно бы это сделал. Мне нужна лишь информация от тебя.

Слова Картера, похоже, привели Шимари в замешательство: узкие змеиные зрачки расширились, стакан кофе едва заметно дрогнул в руках с длинными изогнутыми ногтями из стали, вживленной прямо в кости. И пока биохакер переваривал услышанное, Картер настойчиво продолжил:

– Расскажи мне все, что ты знаешь про «Слезы ангелов».

Шимари пожал худыми плечами:

– Так называют новый энхансер.

– Что еще?

– Он очень дорогой и редкий. Эксклюзивный продукт, пользующийся повышенным спросом среди самых богатых имморталов, хотя и ренегатам изредка перепадает. Кайф от него нереальный и без жесткого отходняка. Короче, по-настоящему качественная элитная дурь. – Шимари усмехнулся. – Говорят, некоторые и правда видят ангелов, а потом рыдают от счастья.

– Ты пробовал?

Биохакер осклабился, блеснув серебряными зубами:

– Я же сказал, что больше не употребляю. Будет жаль, если такая красота, – он обвел себя руками, – покинет этот бренный мир раньше времени.

Картер хмыкнул:

– Ты мог бы давно принимать Терапию и не париться.

Шимари приблизил лицо к Картеру, сузил глаза.

– Терапия не для меня. Я хочу чувствовать. Проживать на полную катушку каждый миг. – Он ткнул ногтем в стакан на столе. – Даже когда пью дерьмовый кофе – я хочу чувствовать, что он дерьмовый. – Шимари откинулся на спинку кресла и, взглянув на Картера, расплылся в многозначительной улыбке. – Впрочем, кому я это объясняю? Ты ведь тоже не принимаешь Терапию, хотя можешь себе ее позволить. Говорят, у вас в Бюро отличные зарплаты.

– Есть причины, по которым я отказался от Терапии, – отрезал Картер.

– Хотел бы я знать, какие именно, но ты ведь не скажешь.

Шимари поднялся, собираясь уходить.

– Кофе за счет БПК? – он ухмыльнулся, запахивая полы длинного пальто.

Картер махнул рукой – мол, угощаю, – и напоследок попросил:

– Шимари, мне нужна любая информация про «Слезы ангелов». Все, что сможешь узнать. Понял?

Биохакер состроил странную гримасу, которая могла означать все, что угодно, в диапазоне от «конечно, не переживай» до «иди к черту, полицейская гнида».

Он ушел, оставив агента БПК наедине с недопитым кофе. Проглотив горькую жижу, Картер собирался попросить Ауру оплатить счет, как вдруг она сама вышла на связь:

– Входящий звонок от Дина Кирби, – произнесла голосовая помощница. – Принять?

– Да.

– Картер, это Кирби, – раздался в наушнике спокойный, лишенный эмоций мужской голос. – Сегодня нашли тело одной из пропавших сенсорок. Приезжай, если тебе все еще нужна информация.

Кулак Картера сжался, смяв стаканчик кофе.

* * *

– Доступ в квартиру заблокирован, – сообщил динамик возле двери в конуру, которую снимала Джой. – Необходимо внести арендную плату.

Закрыв лицо ладонями, она прижалась спиной к стене и медленно сползла на пол в коридоре.

Отлично, просто отлично.

Джой надеялась, что хозяин квартиры даст ей хотя бы еще один денек, поэтому сразу же после встречи с Рутгером Краузом решила вернуться домой, в крошечную каморку на одиннадцатом этаже дешевого кондоминиума.

Но этот номер не прошел: дверь была заблокирована, и Джой не могла попасть внутрь, пока не внесет на счет хозяина квартиры деньги за аренду.

Деньги, которые она надеялась получить сегодня за выполненный заказ.

Заказ, который она провалила.

Джой убрала холодные ладони от лица и, прикусив губу, подумала о том, что теперь делать.

Не считая того, что она осталась без крыши над головой, в ее жизни сейчас была одна основная проблема – странные, пугающие сновидения, которые каким-то непостижимым образом проникли в записанные нейромодулем воспоминания о сексе с Астером.

Джой достала из кармана крошечный прямоугольный предмет – флэш-драйв, на который Рутгер Крауз скинул скачанную из ее нейромодуля информацию.

Что теперь с этим делать?

Куда идти?

И кто ей поможет?

Глубоко вздохнув, Джой приняла решение. Она поднялась и быстрым шагом направилась к выходу.

* * *

– Я так и знал, что ты вернешься, – вместо приветствия сказал Астер, когда распахнул дверь. – Понравилось, да?

Голый по пояс, он широко улыбался, разглядывая Джой на пороге своей квартиры. В этот момент из комнаты вышла грудастая чернокожая красотка в короткой юбке и модной блузке с глубоким вырезом. Джой узнала в ней сенсорку RM-26.08 – генерацию, созданную специально для получения бурных эмоций во время секса.

– До завтра, котик. – Она подмигнула Астеру, пройдя мимо Джой: ноздрей коснулся умопомрачительный запах ее парфюма. – Отлично потрахались.

Когда RM-26.08 исчезла за поворотом коридора, Джой прошла в квартиру, чувствуя себя полной дурой.

– Проходи, не стой. – Астер махнул рукой, приглашая ее в комнату. – Извини за беспорядок. Мы только что закончили.

Казалось, он совершенно не смущался смятой постели со следами какой-то жидкости. Плюхнувшись на диван, он посмотрел на Джой, застывшую в дверях комнаты, и с хитрой улыбкой подмигнул ей:

– Джой, только дай мне передохнуть полчасика. Ты хоть и красотка, но так часто за один вечер даже я не могу.

– Я пришла не за этим.

Она сама удивилась, как глухо и пугающе прозвучал ее голос. Астер удивленно взглянул на Джой: похоже, только сейчас он понял, что его подруга ведет себя как-то странно. Впрочем, в пофигизме Астера не было ничего удивительного, ведь клоны-сенсоры генерации WR-03.85 не славились чуткостью.

– Что случилось? – наконец, спросил Астер, когда пауза чересчур затянулась. – Ты какая-то бледная или мне кажется?

Он с виноватым видом пожал плечами, словно давая понять, что без подсказки Джой не сможет разобраться в ее эмоциях. Она выросла вместе с Астером на ферме и прекрасно знала особенности клонов WR-03.85: Астер мог быть хорошим другом, но только если его об этом попросить.

– Астер, у меня проблемы, – выдавила Джой, глотая непрошеные слезы. – Мне негде жить. Некуда идти.

– Но как же деньги за заказ? – Астер удивленно развел руками. – Тебе должны были отлично заплатить!

Джой молчала, не зная, с чего начать. Астер подошел к ней и, взяв за руки, усадил на диван рядом с собой.

– Рассказывай.

И она рассказала. Вначале о том, как Рутгер Крауз отказался ей заплатить, потому что информация из нейромодуля была полностью испорчена. А затем – про свой кошмарный сон, который две недели не давал покоя.

Астер внимательно слушал Джой – гораздо внимательнее, чем можно было ожидать от клона WR-03.85 – и ни разу ее не перебил, даже когда ей самой начинало казаться, что рассказ о навязчивом кошмаре напоминает бред сумасшедшего.

Закончив говорить, Джой раскрыла ладонь, на которой лежал флэш-драйв с записью ее эмоций и воспоминаний во время секса с Астером.

– Я не смогу разобраться одна. – Она заглянула в голубые глаза старого друга, ища в них поддержку.

– Кто сказал, что ты одна?

Астер улыбнулся, и впервые за две последние недели Джой почувствовала некое подобие спокойствия.

Она не одна.

Вместе они раскроют тайну ее сновидений.

* * *

В секционном зале морга тихо играла классическая музыка – наверное, Бах, Бетховен или, возможно, Моцарт. Картер не особо в них разбирался, да и вообще музыку слушал редко.

– Ты прямо как маньяк-эстет – разделываешь трупы под Баха, – сказал он человеку в медицинском халате, стоявшему спиной к нему возле стола посреди секционного зала.

– Это не Бах, – бесстрастным голосом ответил Дин Кирби, повернувшись к Картеру.

Лицо иммортала как обычно не выражало никаких эмоций. На вид ему было около тридцати пяти, о чем говорили едва заметные морщинки в уголках глаз и на лбу, а также немного поредевшие на вытянутой голове волосы, но Картер знал, что настоящий возраст Кирби составлял сорок семь лет: он начал принимать Терапию спустя два года после того, как Картер поступил на службу в Бюро Порядка и Контроля.

Картер махнул рукой, давая понять, что ему вообще-то все равно – Бах это или кто-то другой из композиторов глубокой древности.

– Зачем ты слушаешь классическую музыку, если не можешь получать от нее никаких эмоций? – Картер остановился в метре от секционного стола, на котором лежал труп, накрытый простыней. – Вот у меня, например, пиликанье скрипок вызывает только раздражение.

– Для этого есть сенсоры. – Кирби никак не отреагировал на сарказм в голосе Картера. – Я нанимаю их, они слушают музыку, а потом доставляют мне эмоции.

Картер сообразил, что дальнейший разговор на эту тему бесполезен, да и не для того он сюда примчался. Посмотрев вначале в сторону, он поймал свое искаженное отражение на гладкой, хромированной поверхности шкафчика с инструментами, а потом, глубоко вздохнув, кивнул на труп, лежавший на столе перед Кирби.

– Спасибо, что сообщил мне.

– Я сделал это только из уважения к тебе, даже если не могу его чувствовать. – Безжизненные глаза судмедэксперта, казалось, смотрели сквозь Картера.

Когда-то давно, еще до того, как Дин Кирби начал принимать Терапию, превратившись в бездушного иммортала, Картер неплохо с ним общался. Волки-одиночки, они нашли общий язык и понимали друг друга с полуслова, проникнувшись взаимным уважением. Впрочем, те времена остались в прошлом, и теперь о былой дружбе напоминали лишь редкие контакты по работе. Как в этот раз: месяц назад, после исчезновения очередной сенсорки, Картер попросил старого товарища сообщить ему, когда появится труп. Он не сомневался, что рано или поздно это произойдет. Просьба была неофициальной: Картер работал в Отделе по борьбе с энхансерами и не имел никакого отношению к расследованию исчезновений сенсорок. Когда стало ясно, что речь идет о нескольких случаях, расследованием дела занялись агенты из Отдела особо тяжких преступлений.

– Лора, выключи музыку, – попросил Кирби своего голосового помощника, а затем, когда колонки замолчали, сказал Картеру: – Тело привезли час назад. Я еще не начинал вскрытие.

Картер посмотрел в глаза иммортала, но не увидел там ничего, кроме равнодушия. Сглотнув вязкий ком в горле, он медленно убрал простынь с головы трупа. Сердце сжалось в груди, а по ногам разлилась предательская слабость, когда Картер увидел лицо темноволосой девушки: благородную красоту не смогла стереть даже смерть.

Он узнал это лицо – и еле сдержался от того, чтобы провести по нему рукой. Как бы он хотел вновь прикоснуться к этим губам…

– Сенсорка генерации QX-11.03, – тихо проговорил Картер, ощущая, как где-то глубоко в груди, у самого сердца, заныла тоска.

– Не совсем так, – бесстрастным голосом поправил Кирби. – Предварительно мы уже опознали труп по характерной примете – татуировке в виде бабочки на правом предплечье. – Откинув простынь с руки, судмедэксперт продемонстрировал темный рисунок на бледной коже. – Мы ждем окончательного опознания тела от коллег и друзей сенсорки, но почти уверены, что это Мерси, клон генерации QX-11.04.

– Прямой генетический потомок QX-11.03.

Кирби кивнул:

– Согласно спецификации, анатомически она отличается от своего предшественника другим цветом глаз, а психологически – большей эмоциональной стабильностью.

Судмедэксперт дотронулся руками в перчатках до глаз мертвой сенсорки и, раскрыв веки, продемонстрировал Картеру мутные радужки голубого цвета. Безразличие, с которым он совершил это действие, покоробило агента БПК, заставив его поморщиться.

– У QX-11.03 зеленые глаза, – согласился Картер: он хорошо помнил тот взгляд…

– Тело нашли сегодня утром на заброшенной стройке, – все тем же лишенным эмоций голосом сообщил Кирби: если он и заметил перемены в поведении Картера, то предпочел об этом ничего не говорить.

– Мерси исчезла две недели назад, – вспомнил Картер. – От чего она умерла?

– Я этого не скажу, пока не сделаю вскрытие. Предварительно, исходя из состояния трупа, могу сообщить, что смерть наступила около двенадцати часов назад.

– Ночью. – Картер задумчиво пожевал губу, а затем пристально посмотрел на судмедэксперта. – Кирби, мне будут нужны фотографии тела, полный отчет о вскрытии, заключение, а также твои личные впечатления и мысли. – Подумав, он добавил: – Особенно обращай внимание на разные странности. Фотки и отчет скинешь моему ИИ. Я жду информацию в любое время.

Если бы иммортал мог испытывать эмоции, то наверняка изобразил бы на лице крайнюю степень раздражения: даже несмотря на старую дружбу, просьба Картера выходила за границы того, что мог позволить Дин Кирби в рамках своих должностных обязанностей.

Но он сказал все тем же бездушным голосом:

– Картер, ты занимаешься не своим делом. Расследование ведет Финч, и он будет…

– Что? – перебил Картер. – Недоволен? Взбесится?

Он ухмыльнулся, зная о том, что агент Финч не сможет испытать ни одну из перечисленных эмоций: как и большинство сотрудников Бюро, он был имморталом.

Картер направился к выходу, собираясь покинуть секционный зал морга, но замер в дверях. Обернулся и, глядя в тусклые глаза старого друга, сказал:

– Кирби, я рассчитываю на твою помощь. – Взгляд Картера непроизвольно упал на мертвую девушку, лежавшую на столе перед судмедэкспертом. – Я должен найти того, кто это сделал.

Глава 5. Беспокойство

– На этих кадрах – мой сон.

Джой сидела на диване в квартире Астера, сжав кулаки и стараясь унять бешеное сердцебиение. Напротив нее на огромном экране медиавизора застыло изображение, поставленное на паузу: длинная дорога посреди заброшенных зданий, и ночное небо над ними, освещенное холодным светом полной луны.

– Это я уже понял. – Астер устроился рядом с Джой на диване.

Минуту назад он вставил в медиавизор флэш-драйв с записью из нейромодуля Джой, а затем отдал команду своему голосовому помощнику включить воспроизведение. Вначале на экране замелькали кадры с Астером, который в порыве страсти снимал одежду с Джой, но, как только изображение резко сменилось на темную дорогу из сна, Джой попросила друга поставить воспроизведение на паузу. Ей нужно было время, чтобы собраться с духом и продолжить просмотр.

– Кошмар, о котором я тебе рассказывала, – словно впав в оцепенение, медленно проговорила Джой. – По какой-то непонятной причине он попал на запись в нейромодуль.

– Посмотрим дальше?

Джой кивнула, и Астер попросил своего голосового помощника продолжить воспроизведение.

– Мой сон каждый раз начинается в одном и том же месте, – сказала Джой, зачарованно глядя на кадры из своего кошмара. – Я оказываюсь ночью на старой, потрескавшейся дороге, которая проходит среди разрушенных зданий, окруженных густым лесом. Я здесь одна, и мне страшно. На небе светит полная луна.

– Что это за странные дома? – Астер внимательно рассматривал изображение на экране.

– Я не знаю. – Джой покачала головой. – Я никогда не была в этом месте. – Она на мгновение замолчала и, подумав, продолжила: – Иногда мне вообще кажется, что во сне все происходит не со мной, а с кем-то другим…

Астер не обратил внимание на слова Джой: как зачарованный, он уставился на экран, где в этот момент в конце дороги, у высоких ворот, появился силуэт человека. У Джой перехватило дыхание, когда она его увидела. Пришлось сделать судорожный вдох прежде, чем продолжить рассказ.

– Темная фигура – человек, который меня преследует. Сейчас он начнет приближаться.

Подтверждая слова Джой, незнакомец на экране двинулся с места, постепенно ускоряя шаг.

– Он все ближе и ближе подходит ко мне. Я не могу разобрать его лица. Мне страшно, и я убегаю. Он бросается за мной: я слышу топот шагов за спиной.

Теперь кадры хаотично менялись, словно фантасмагорическая экранизация рассказа Джой: бегущий за ней человек, дорога среди заброшенных домов, железная дверь…

– Наконец, я прячусь в одном из зданий.

На экране появилось изображение огромного помещения, залитого лунным светом, который просачивался из широких окон под потолком. Потрескавшиеся стены, замусоренный пол, покрытый толстым слоем красной пыли…

– Заброшенный склад, что ли? – удивился Астер, разглядывая кадры.

– Не знаю. Больше похоже на какой-то цех. – Джой пожала плечами. – В этом месте я каждый раз прячусь во сне. Забиваюсь в угол. В ужасе смотрю на железную дверь, ожидая, когда она распахнется, и на пороге появится он.

Изображение сменилось: дверь резко открылась, и в помещение ворвался преследователь. Его лицо по-прежнему невозможно разглядеть.

Джой отвернулась от экрана, не в силах смотреть дальше. Она обхватила себя руками, чтобы унять дрожь, сотрясавшую тело. Сглотнув вязкую, горькую слюну, она глухо проговорила:

– Он находит меня. Я слышу его хриплый, звериный голос. «Вот ты где», – говорит он. А затем он набрасывается на меня. Я кричу, отбрыкиваюсь, но все бесполезно – он слишком силен. Его руки смыкаются вокруг моей шеи, сдавливают ее…

Джой остановилась, чтобы вдохнуть: она физически ощущала, как задыхается. Должно быть, в этот момент она выглядела настолько жутко, что даже Астер, который никогда не славился особой чуткостью, таращился на нее испуганным взглядом.

– Он душит меня, в глазах темнеет, и в этот момент я просыпаюсь.

Шумно выдохнув, Джой сделала несколько судорожных вдохов, пытаясь унять внутреннюю дрожь и бешеное сердцебиение. Краем глаза она заметила последнее изображение, застывшее на экране: мутное, неразличимое в полумраке лицо убийцы, сомкнувшего руки на ее шее…

– Нео, выключи запись, – приказ Астер своему голосовому помощнику.

Экран медиавизора погрузился во мрак. Джой посмотрела на Астера, ища в его взгляде поддержку и понимание.

– Астер, как все это объяснить?

– Я не знаю. – Он развел руками. – Какой-то глюк нейромодуля или эмолайзера. Наверное, во время выгрузки воспоминания о твоем кошмаре каким-то образом проникли в запись эмоций.

– Я не это имею в виду.

Джой опустила голову, спрятав лицо за прядями волос: глаза защипало от предательских слез, но она не хотела разрыдаться при Астере. Немного успокоившись, она проговорила:

– Я не понимаю, почему этот кошмар навязчиво снится мне каждую ночь в течение двух недель!

Кажется, еще чуть-чуть, и ее голос сорвался бы на крик. Или жалобный стон. Заметив нахмуренный взгляд Астера, Джой постаралась взять себя в руки. Нужно держать эмоции под контролем, уметь различать их и отгонять прочь ненужные чувства. В конце концов, этому ее учили с детства, ведь она – высококвалифицированный тренированный сенсор.

– Кошмар с самого начала снится тебе в таком виде? – спросил Астер.

– Не совсем. – Джой мотнула головой. – Сюжет всегда один и тот же: я оказываюсь на дороге среди заброшенных зданий, за мной гонится убийца, он душит меня, и я просыпаюсь. Но в первые дни кошмар был словно «размытым», если можно так сказать. И лишь затем, спустя время, с каждой ночью он становился все более подробным: появлялись новые детали, вроде трещин на асфальте, яркой луны в небе или осколков разбитых стекол на полу комнаты, в которой я прячусь. – Джой замолчала, пытаясь подобрать нужное сравнение. – Этот кошмарный сон – словно сигнал, пробивающийся откуда-то издалека. В последнюю ночь он стал особенно интенсивным. Невыносимо сильным.

Астер подвинулся ближе к Джой, взял ее за руку.

– Слушай, может, все дело в том, что вся эта шумиха об исчезнувших сенсорках негативно на тебя повлияла? – Астер заглянул ей в лицо. – Клоны твоей генерации отличаются особой чувствительностью. Вероятно, ты просто близко к сердцу восприняла информацию о пропавших девушках, и твое подсознание обработало эти переживания в виде навязчивого кошмара.

– Возможно. – Джой поджала губы. – Хотя я не могу сказать, что слишком пристально следила за новостями об исчезнувших сенсорках. – Она убрала руку из ладони Астера и, сжав кулаки, твердо сказала: – В одном я уверена точно: в этом сне я – это не я.

Астер в недоумении моргнул:

– То есть? Ты же говоришь, что это твой кошмар.

– Верно. Но во сне – это не я. – Джой беспомощно улыбнулась. – Я не знаю, как это объяснить. Словно… Я не являюсь героиней этого кошмара.

Астер нахмурился:

– По-моему, когда мы видим себя во снах, мы всегда осознаем себя главными героями. Причем без разницы, в каком облике или возрасте мы себе снимся. – Он хмыкнул. – Например, однажды мне приснилось, что я был дельфином, но при этом я четко осознавал, что внутри сна этот дельфин – это и есть я.

Джой мотнула головой:

– В моему кошмаре все по-другому. Я вижу и чувствую себя, но в то же самое время четко понимаю, что это не я. Не моя жизнь. Я словно оказываюсь в чужом теле – и умираю не своей смертью. К тому же у меня нет татуировок, но в кошмаре я вижу рисунок в виде бабочки на своей руке… – Она посмотрела в окно, за которым сгущались вечерние сумерки. – Не знаю, что мне теперь делать, кроме как тихо сходить с ума. Я понятия не имею, почему мне снится этот кошмар и как от него избавиться.

Джой замолчала: больше не знала, что еще можно сказать. Астер сидел рядом, внимательно глядя на подругу – наверное, искал подходящие слова. Наконец, он расплылся своей фирменной очаровательной улыбкой:

– Ладно, Джой, не переживай. – Астер игриво толкнул ее плечом. – Я буду навещать тебя в психушке. И вот еще что: за секс с чокнутой наверняка отлично платят!

Джой прыснула от смеха. В этом был весь Астер, которого она знала с детства: если он и мог говорить на серьезные темы, то не более пятнадцати минут. В остальное время он сохранял жизнерадостный настрой, что, впрочем, не удивительно, ведь именно такие психоэмоциональные качества были заложены в клонов-сенсоров генерации WR-03.85.

– Кажется, я знаю, что нам делать.

Астер приобнял Джой, и она удивленно на него посмотрела.

– Нам?

– Ага, – он хитро улыбнулся. – Джой, вспомни: когда мы были мелкими и росли на ферме, мы постигали азы нашей будущей взрослой жизни, в которой имморталы используют нас, искусственно синтезированных клонов, в качестве доноров эмоций. Многое было непонятно и приводило нас если не в ужас, то в замешательство: у кого хочешь крыша поедет от осознания своей судьбы. Но в таких случаях нам всегда приходил на помощь один человек, которому мы могли доверять. Человек, который знал ответы на все вопросы.

Джой поняла, кого имел в виду Астер, и во мраке, поселившемся в ее душе, наконец-то мелькнул лучик надежды.

* * *

Осторожно ступая в потемках по пыльной дороге, едва различимой в свете фонарика, Картер приблизился к заброшенному котловану на окраине Трокар-Сити. Когда-то здесь собирались построить торговый центр или что-то в этом роде, но после очередного экономического кризиса инвестор и застройщик поставили крест на своих планах. Правда, ходили слухи, что у проекта нашелся новый спонсор, и стройку собирались разморозить.

В любом случае, именно здесь, на дне этого котлована, нашли труп Мерси QX-11.04.

Картер оглянулся: поблизости никого не было, вокруг – казавшийся бесконечным пустырь, вдали виднелись уродливые низкорослые строения индустриальной окраины города. Судя по всему – какие-то склады или корпуса заводов.

Картер перешагнул желтую ленту, окружавшую котлован. Скользя ботинками по глинистой земле, он осторожно спустился на дно котлована. В его центре находилась вырытая яма, огороженная колышками с натянутой между ними желтой лентой.

Картер присел рядом с ямой. Возле нее в жирной земле виднелись многочисленные следы обуви и собачьих лап. Картер задумчиво провел рукой по одному из отпечатков. Он выпрямился, собираясь выбраться из котлована, как вдруг по глазам ударил яркий свет фонарика, и откуда-то сверху раздался громкий, но при этом отрешенный голос:

– Не двигаться. Подними руки.

Прищурившись, Картер не без труда рассмотрел наверху котлована двух высоких широкоплечих мужчин в темных костюмах. Один из них светил на Картера фонариком, а второй – целился пистолетом.

– Я уже где-то видел его рожу. – Тип с пушкой говорил тихо, но Картер все равно расслышал голос, показавшийся ему знакомым.

– Агент Картер, Отдел по борьбе с энхансерами. Могу показать жетон.

Двое бугаев переглянулись. Тот, что с пистолетом, равнодушно сказал:

– Показывай, но только медленно.

Картер достал свой жетон. Луч фонарика скользнул с его лица на раскрытое удостоверение.

– Картер, – опустив пистолет, безразлично произнес человек со знакомым голосом. – Мы слышали, что ты суешь нос не в свое дело.

– И теперь увидели это лично, – добавил второй.

– Рад, что слава обо мне наконец-то до вас дошла, – ухмыльнулся Картер.

Он принялся карабкаться наверх, оскальзываясь на глинистой почве. Мужчины молча наблюдали за ним. Никто из них не подал Картеру руку, когда он с трудом выбрался на поверхность. Отряхнув испачканные в грязи брюки, он встал в метре от непрошенных гостей. Демонстративно направил на их лица луч своего фонарика.

Картер узнал двух бугаев: агенты Финч и Андерс из Отдела особо тяжких преступлений. Пару раз он пересекался с ними по работе, но дружбу не водил. Оба были имморталами – и, как и все прочие имморталы, Финч и Андерс предпочитали не общаться с простыми смертными, к которым относился Картер. Впрочем, он от этого не страдал и даже наоборот скорее сам избегал общения с ходячими биороботами.

– Не надо светить в лицо, – спокойно проговорил Финч: именно его голос показался Картеру знакомым.

Как и большинство имморталов, Финч начал принимать Терапию, когда ему исполнилось тридцать. Статный на вид, с узкими губами и крючковатым носом, сейчас он выглядел моложе Картера, хотя его настоящий возраст составлял сорок лет. Наверное, это не совсем справедливо: Картер старел с каждым годом, в то время как почти все его коллеги оставались молодыми. Но он твердо решил не принимать Терапию, даже если ценой этому были постоянные напоминания о неминуемой старости и смерти.

– А вы, ребята, не слишком приветливые. – Картер опустил фонарик. – Как насчет профессиональной этики?

– Проваливай, Картер, – приказал Финч. – Гоняйся за своими торчками.

– Интересно, а что вы здесь делаете в столь поздний час? – с издевкой спросил Картер. – Неужели караулите убийцу в надежде, что он придет на место преступления?

Словно подтверждая его догадку, Финч и Андерс переглянулись: ни один мускул не дрогнул на их каменных лицах. Другой реакции от имморталов ожидать не приходилось, но все же Картер помнил те далекие времена лет десять назад, когда Финч и Андерс злились, ругались, отпускали колкие замечания или, наоборот, хихикали над шутками коллег – в общем, испытывали обычные человеческие эмоции. Все это было до того, как они начали принимать Терапию. Сейчас же оба напоминали деревянных истуканов – или ходячих биороботов, как метко обзывали их простые смертные.

– Мы сообщим Герлингу о том, что ты вмешиваешься в наше расследование, – отчеканил Андерс: в полумраке его и без того каменное лицо с грубыми чертами еще больше напоминало скульптуру, вылепленную неумелым мастером.

– Энхансеры здесь точно ни при чем, – добавил Финч. – Занимайся своим делом.

– Если бы вы еще своим занимались, – фыркнул Картер.

Финч и Андерс снова переглянулись. Картер не смог сдержаться от улыбки: агенты Отдела особо тяжких преступлений все больше напоминали ему болванов.

– Ты на что намекаешь? – спросил Финч.

– Три месяца. Как минимум шесть пропавших сенсорок. А вы по-прежнему топчетесь на месте без единой зацепки.

– Картер, ты перегибаешь палку. – В голосе Финча не отразилось ни одной эмоции, хотя, будь он простым смертным, в нем бы звучала угроза.

Картер пропустил замечание мимо ушей. Окинув взглядом унылый пейзаж, он указал на дно котлована.

– Там звериные следы повсюду. Труп нашла собака?

Картер не особо надеялся на ответ, но, к его удивлению, заговорил Андерс:

– Работники складов, расположенных вон там, – он кивнул в сторону одноэтажных строений на краю пустыря, – заметили, как бродячие псы постоянно ошиваются в котловане и роют землю.