Текст книги "Зеркало мира(СИ)"

Кто хочет прочитать слепую книгу

Сумеет это сделать, но прежде обязан провести обряд перехода.

Для успеха потребуется выполнить условия:

Клинок стальной и прах убийцы, что погубил родню.

По мере расшифровки старинного пергамента в облачном мареве хрустального шара загораются буквы и символы, волшебник быстро записывает их, не стараясь до поры вдумываться в смысл написанного. Условий для обряда много, очень много и, кажется уже, что никогда они не сложатся так, чтобы все прошло идеально. Один лишь час в столетие, когда обряд будет совершен по всем правилам. Атанас бежит к астрономическому инструменту астролябии и радуется тому, что все уж так хорошо складывается. Вот нож, вот коробка с порошком из костей убийцы, а время просто идеально, вот вот наступит нужный час. Осталась лишь малость – брат нужен, чтобы омытым лезвием ударить в прямо в сердце того, кто хочет прочитать слепую книгу.

Атанас дрожит от азарта. Он выбегает из своей лаборатории и зовет брата. Тот отзывается из дальней комнаты.

– Димитар! Где ты, иди скорей сюда! Твоя нужна мне помощь!

Старший брат очень похож на младшего, и одет почти также, только в волосах больше седины, да на лице морщин.

– Что так кричишь? Подумать можно, что нам дракон упал на крышу или небесный камень.

– Ты тоже закричишь, когда узнаешь, что близок я к раскрытию секрета той книги, что нашел однажды в развалинах заброшенного храма. Ты должен мне помочь!

– Ты о той книге, что я принес тому уж двести лет без малого? То храм был демонов, и книгу читать я не советую. Кто знает, что скрыто в ней?

Атанас поднимает свой кинжал. А лезвия то и не видно. Оно стало невидимым после того, как побывало в отваре из костей убийцы.

– Послушай, брат. Меня ты любишь?

– Люблю, конечно, – отвечает Димитар. Он видит старинные свитки, шар "Зеркало мира", в котором горят огненные буквы. – Как мог ты сомневаться? Нет никого роднее тебя.

– А если любишь, – говорит Атанас, – то возьми эту вот рукоятку от ножа и как можно крепче ударь меня в грудь, как будто в сердце.

Взял Димитар нож в руки и почуял обман. На что рассчитывал младший брат? Димитар не глуп. Он бросил нож на стол и упрекнул Атанаса:

– Ты думал, будто я не распознаю в невидимом клинке жала смерти? Зачем тебе все это?

– Послушай, брат! – Атанас торопится уговорить Димитара, время-то идет. – Я разгадал секрет слепой книги. Поверь, я не умру, это всего лишь обряд. Так надо. Я совершенно не боюсь. Прошу тебя – сделай. И мне откроются великие тайны. А потом мы твой нож также приготовим, и ты тоже станешь зрячим. Ты же сам чувствуешь, какая сила скрыта в этой книге. Ну, сделай!

Взял Атанас нож, приставил лезвие к своей груди, а его и не видно, сам же подходит к брату. Выставил руку Димитар ладонью вперед.

– Нет! Я не стану! С обмана начал ты наш разговор, и я теперь не верю ни одному слову! И не проси!

Воспользовался этим Атанас и, качнувшись вперед, о выставленную руку Димитара, загнал себе в грудь невидимый клинок.

Увидел старший брат, что произошло. В отчаянии закрыл глаза руками. И прошептал:

– Что ты наделал? – но не увидел, что Атанас не умер, а стал волшебным образом меняться. Он очень сильно похудел, кожа стала мертвенно-бледной, почти прозрачной, и сквозь нее проступили кости. Глаза, когда-то голубые, глубоко запали и зажглись черным светом. Волосы стали совершенно белыми. И весь он стал похож на живого мертвеца в одежде брата-волшебника.

– Я сделал, то о чем давно мечтал, брат, – шипящим, будто змеиным, голосом ответил Атанас и рассмеялся. – Это такое чудесное состояние! Ты не поверишь, пока сам не пройдешь обряда. Ты видишь – я живой! Но я как ветер. Вся сила, что была во мне – теперь переменилась. – Атанас взлетел, – не нужно тратить время и запас энергии на заклинания. Стоит только захотеть. Давай скорее твой кинжал, час не прошел, отвар бурлит в котле. Ты помнишь, раскопал могилу Зелиарда, того, что вырезал семью свою уж лет сто семьдесят тому назад. Давно истлел он, но кости сохранились. Как ты меня бранил! Но кости пригодились!

– Чему ты рад? – закричал тут Димитар, – Еще не поздно все остановить! Оставь затею с книгой! Я умоляю тебя. Пойми, все не к добру. Ты думаешь случайно тот бродяга пришел к тебе сейчас? Ведь время удачное сложилось бы лишь через сто лет, а он пришел сегодня. Что взял с тебя? Ты заплатил за свиток?

– Несчастных десять медяков! – Атанас попытался улыбнуться. – Брат! Ты говоришь из зависти. Не верю я, что кто-то или что-то нарочно так подстроил. Я верю в совпаденье случайность и удачу. Удача любит смелых и рисковых. Вот я рискнул и видишь – все получилось как нельзя лучше. Не отговаривай меня.

– Глупец, поймы ты, что силам зла того и нужно, чтоб пробудил ты спящих в этой книге. Ты смерти дверь откроешь в этот мир, начав читать ее. Как я жалею, что не сжег еще тогда. Поверь мне и послушайся. Ведь старше я. Пойдешь наперекор?

– Глупец! Зачем ты споришь со мной? Я чувствую могущество, какое тебе не снилось. Сразиться хочешь? Я не против. Но времени осталось мало. Час на исходе. И не говори, что я не предлагал тебе стать равным мне и оставаться братом. Готов ты в битве?

Димитар очень сильно расстроился. Он покачал головой, и, подойдя к столу, где лежал шар "зеркало мира" горько сказал:

– Я слишком люблю тебя, Атанас, и никогда не подниму руку. Ты прекрасно знаешь. Нет никого, не было никого роднее тебя. Я буду ждать, пока ты не придешь в себя. Пока не осознаешь своей ошибки страшной. Пока разум не вернется к тебе. Сейчас ты обезумел. Немало бед сулит твое решенье – начать читать слепую книгу. Но так уже определило провиденье, не мне судить тебя. Мое ты слышал мненье. И вот что я скажу, можешь мне не верить, но ясно вижу я и без нашего "зеркала мира", что ты, начав новую жизнь с лукавства и обмана, своим же обманом и убьешь себя. Жалко только, что слова мои ничего для тебя не значат. Сейчас книга овладевает твоим сердцем., умом. Что ж, оставайся с ней, а "зеркало мира" я заберу, в нем слишком много нас – еще родных друг другу. Любовью нашей создан этот шар, и сил затрачено изрядно. Он будет памятью о нас. Прощай же, Атанас. – так сказал Димитар, взял в руки хрустальный шар и исчез.

– Все это пустые разговоры. – Презрительно ответил Атанас, все еще летая по кабинету-лаборатории. – Брат завидует мне. И про книгу наплел, чтоб я не стал еще сильнее. Беги трусливый заяц. Наступит время, когда нигде тебе не укрыться от моего взора. Пока ты мне не нужен. А нужен мне... – Атанас задумался, – слуга послушный. Но первым делом – книга. Она зовет меня все сильнее.

Атанас спустился на пол, подошел к столу, откинул верхнюю толстую крышку с кожаным тиснением и самоцветными камнями. На белых страницах проступили таинственные знаки.

– Слепая книга стала зрячей... – Атанас любовно гладит страницы, – читать могу ее ладонями, и даже глаз не нужно. Вот первые же строчки мне говорят, что смерти нет... а есть перерожденье. Все верно. Это я на себе проверил. А... вот еще – как мертвых оживлять! Неужто? Проверить должен я...

Атанас хватает коробку с порошком из костей убийцы.

– Вот и слуга мне будет. А если... строптив окажется иль языкаст не в меру – верну в коробочку, какие тут проблемы?

Несколько раз прочитав инструкцию из книги по оживлению мертвых, Атанас уходит с порошком из лаборатории на двор. Уже вечер. На небе появилась луна, зажигаются звезды.

– Ночь – время мертвецов, от солнца кожа сохнет и валится ломтями. А ночь прохладою овеет, и сырость поможет наполнить сухие ткани живительною влагой. – Атанас из глины, песка и воды сооружает подобие человеческой фигуры, лежащей на земле. Посыпает ее порошком из коробочки и по памяти бормочет слова заклинания на непонятном языке. Фигура увеличивается в размере, обретает человеческие черты, и вот на траве и глине лежит мужчина средних лет, смуглый, бородатый, голый и очень жилистый, как и сам Атанас. – Восстань, живи! – Мертвец открывает глаза, смотрит на волшебника, – И говори!

Ожившему не сразу удается речь, он сперва кашляет, хрипит. И падает на колени. Через несколько мгновений от него доносится хриплый голос.

– Великий чародей! Не знаю имени я твоего. Но вырвал меня из лап безжалостного палача и строгих судей. Я твой на веки раб.

– Как звать тебя, скотина? – Атанас отходит чуть дальше, помня историю убийцы. Ведь тот в припадке безумного гнева перерезал всю семью. – Что ты помнишь?

– Я – Зелиард. – оживший садится по-турецки, но вдруг вскакивает и сгибается в поклоне. – Я помню, как вели на казнь, как затянулась петля на шее, и дальше мир исчез, и я горел в аду, иль мне привиделось? А вот сейчас – я тут. Ты спас меня, выходит? Который час прошел с момента казни?

Атанас усмехнулся.

– Вот дурень. Сто семьдесят лет! Тебя я оживил. А захочу, опять верну в могилу. Пока ты верен мне и не болтаешь под руку. Запомни, сперва ты должен спросить разрешения, и только потом говорить, что хочешь, если я позволю. Нарушишь это правило, и я найду себе другого – попонятливее.

– Я ваш слуга до гроба, – Зелиард упал к ногам волшебника, – и буду нем, как камень, как плита могилы... все выполню, что будет в вашей воле. Молчать – молчу, идти – иду, нести прикажете – нести могу немало, а сдохнуть повелите – так сдохну, как это ни смешно... Но лучше все же тут. Боюсь я, что пламя адское мне не приснилось, и нет совсем желанья вернутся в тот костер...

– Заткнись. Иди, оденься, в покоях брата остались вещи, сам подберешь, что глаз укажет. И чтоб не звука больше.

Зелиард склонился в поклоне. И ушел. Атанас постоял еще некоторое время во дворе, глядя на луну.

– Богат был день. Событий столько. Вся жизнь перевернулась махом и новая судьба у мира. Теперь в нем – я. И я могуч. И мне под силу такие замыслы и цели, которые и богу не снились. Мир не знает... и спит. Пока. Пусть спит в неведенье. Последние часы покоя. А я пойду и, сон презревши, найду успокоение у книги зрячей. Вот истинное наслажденье.

Дед увидел, что внук трет кулачками глаза, зевает.

– Э, брат, да ты спишь уже!

– Я слушаю! Дедушка, а что же дальше будет? Он, правда, всех убить захочет?

– Узнаешь завтра. Иди, умойся, почисти зубы и ложись.

Внук соскакивает с кресла и улетает в ванную. Дедушка, качает головой, улыбается...

– Вот уж не думал, что к пенсии вдруг стану Шахерезадом... но, судьба. Хоть внука потешу сказкой.

– Ты не забудешь, дед? – внук уже стоит рядом. – Я буду ждать. Мне очень интересно.

– Нет, не забуду. Ложись и спи.

Глава 2.

Есть у меня песни...

Слепили бабу на морозе

Руки, ноги, голова...

Она стоит в нелепой позе,

Не жива и не мертва...

(В.Романов "Снежная баба")

После ужина внук схватил дедушку за палец и повлек в свою комнату.

– Деда, сказку дальше. Что там Атанас удумал? А Димитар куда девался? Они подерутся?

Дедушка уселся в кресло, не торопясь, ответил:

– Давай так, я все расскажу по порядку. Атанас занят своими делами, Димитар спрятался от него. А тем временем примерно в тех же краях в небольшом горном селении жила одна женщина. Звали ее Майя и был у нее сын, взрослый уже парень по имени Радко. Майя в прошлом женщина-воин, знаешь такие были? Богатырши.

Внук кивнул.

– Ты читал мне сказку про Вольгу-богатыря и богатыршу Синеглазку. Эта Майя – и есть Синеглазка?

– Такая же. Их же было несколько. Однажды богатырша выходит замуж и растит детей, ведет хозяйство. Вот и Майя – однажды встретила мужчину своей мечты и родился у нее сын, которого назвала Радко.

– Это хорошо, что не Иван. А то во всех сказках одни Иваны. – Внук залез опять в кресло. А какое он отношение имеет к братьям-волшебникам?

– Узнаешь в свое время. Все, давай рот на замок и помни, один вопрос можешь задать – но самый важный. А пока – слушай.

Внук кивнул.

В горах осень наступает быстро. Вот только еще лето, а вдруг раз и снег выпал. Вот и в этот день. Тучами небо затянуло и ветер подул с вершин и снегу накидало мокрого, липкого. Только только урожай убрали. Сено смели в стога. А вот уже и первый снег. Молодым в радость! Кто с гор на санях катается, кто бабу слепил снежную, а кто в снежки играет. Веселье стоит. А Майя сына пилит, упрекает, что никак не женится. Не хочет парень. Как заведет мама разговор о женитьбе, он хватает шапку, рукавицы и вон из дома! Прибегает он на полянку за околицей, а там народу!

Только и сказал в дверях Радко:

– Эх, маманя!

Встречает его на полянке дружок Ваня. Ровесник его. И видит, что печален друг.

– Что ты затосковал, Радко? – спрашивает его Иван.

– Да опять она про женитьбу разговор завела. Говорит, вон сколько девок – выбирай любую. И худые и плотные и работящие и певучие. А я как ни посмотрю на какую – ну, дура дурой. Поговорить то и не о чем. Что с того, что собой недурна? А как разговор заведет, так все о нарядах, да кто краше... да как на нее смотрят, да что о ней думают. Тьфу ты пропасть! Будто кроме нее и нет никого и ничего!

– И я о том же. Полностью с тобой согласен. Куда ни взглянь – повсюду девки дуры. Может с годами умнеют?

– С чего это? Нет, друже, не пойду жениться. Ярмо на шею вешать!– Тут взгляд Радко падает на снежную бабу. – Скажу тебе по чести, я лучше оженюсь на снежной бабе, чем наших девок позову в невесты.

– Ну, ты хватил! – Иван очень удивился и рассмеялся.

– Я правду говорю. Готов поспорить. Коль ожила бы эта краля... да оказалась молчаливее да умнее наших пустоголовых девок – я б тот час же позвал ее замуж.

Вдруг раздалось с окраины поляны переливчатая трель. И окружила толпа парней и девушек пришедшего гостя. Им оказался молодой мужчина в расписном полушубке с дудочкой.

– Смотри, Чавдар пришел!

Чавдар – продавец волшебных песен. Ты удивлен? А ведь известно испокон веков, что песня помогает жить и строить, работать и отдыхать. Чавдар приносил и продавал такие песни, что здорово помогали в делах. Сам он их сочинял или брал у кого-то, того никто не знал. Но можно было спросить любую песню – у него она была. Вот хочет человек дом построить и покупает у Чавдара строительную песню, так дом возводился быстро и стоял крепко. Или кто на охоту собирался, так песенка помогала всегда прийти с добычей. А кто хотел ребенка завести – то он продавал ясельную песенку и детки нарождались обязательно и не болели. Ясное дело, что Чавдару тут всегда все были рады. Радко с Чавдаром дружит, хотя и не покупает его песен, но только потому, что сам справляется отлично с делами.

Напевает Чавдар:

Есть у меня песни отличные...

А подойдя к Радко, заметил, что невесел тот.

– Дружище! Что грустен? – спрашивает Чвдавр. – Кто тебя расстроил?

– Да мать его жениться заставляет! – объяснил за друга Иван. – А он не хочет. И я его понимаю, а он готов на снежной бабе жениться, но только не на наших дурах! Ты представляешь? Об заклад побился... и говорит: "Коль ожила бы..." то я готов.

Чавдар удивлен. И спрашивает у Радко:

– Это правда? Готов жениться на этой куче снега? С угольками вместо глаз и ртом из рябиновых ягод? С руками – веточками?

– Готов, – упрямо отвечает Радко.

Чавдар пощупал лоб у друга.

– Не болен вроде бы. Но почему?

– Потому что , мне нужна умная жена, пусть не будет слишком красива, но пусть будет с ней о чем поговорить. И если баба оживет и не окажется дурой, то, что ж мне не жениться?

Иван стоит рядом и кивает.

– Согласен на все сто. А было б две, и я б женился, да выдерет отец боюсь... как объяснишь ему? А батя мой и не посмотрит... так вздует, что на зад не сесть с неделю. Я лучше пока в парнях побуду.

Чавдар серьезно так говорит.

– Вот что, дружище Радко, есть у меня одна песенка, если купишь да споешь ее так, чтоб ноги сами в пляс пошли, может и оживет снежная баба. А вот что уж из нее получится, сказать не могу. Рискнешь?

– Рискну! Пусть мать потом пеняет себе... что не дала мне времени, чтоб выбрал по уму и сердцу.

– А я уж так и быть – помогу. – Чавдар из-за пазухи достал свиточек и протянул Радко.

– Что стоит песня? – спросил первый парень в городке. – Деньгами расплатиться иль работой?

– Сочтемся, будешь должен услугу.

– Что за услуга?

– Не бойся, подлым порученьем тебя не опозорю. Сейчас еще не знаю, но вдруг понадобится помощь твоя – я напомню. – Сказал Чавдар. – Берешь?

– Беру! Давай же по рукам и спляшем!

Много народу слышало тот странный разговор. Удивлялись. Но в спор не вмешивались. Всем интересно, что дальше будет?

Говорит продавец волшебных песен:

– Как петь начнем, представь такую девушку, о какой мечтаешь, что и внешне и умом была в самый раз... и повторяй слова за мной!

Начал Чавдар петь, Радко подхватил, Иван подтягивает, и такая песня вышла заводная, что зашевелилась снежная баба, поотлетали комья снега, и вышла из нее красивая девушка в бело– голубом платье с серебряными звездочками, одного сходства с той бабой и оставалось – черные глаза, да ярко-красные губы!

Вот этого Радко никак не мог ожидать, хоть и мечтал и хотел, да сомневался в глубине души, а тут вдруг раз и вот она! Смотрит на красавицу, слов нет, и глаз не может оторвать. И мысли все и слова разом пропали. От неожиданности вспотел...

Все, кто был на полянке, да видел такое чудесное обращение – онемели от восхищения, девушки завидовать сразу стали, парни тоже... каждому красавица понравилась, да только уж очень бледная она вышла.

Иван – простая душа, хлоп друга по плечу, и говорит:

– Какая краля!! В самый раз жениться! Бери! Она и внешне хороша, и может на язык и ум как раз, что ты хотел? Заговоришь? Или свой уж проглотил от восхищенья?

– Нет слов, ты не поверишь, – отвечает Радко, – Я и помыслить не мог, что выйдет так, как вышло. Не то, чтоб сомневался... Чавдару верю, но как ни верь, все кажется, что это невозможно. А вот она, стоит и смотрит.

– Ну, подойди, – Говорит Чавдар, – Красива ли? Сомнений нет, а ум ее оценишь, только если заговоришь. Жениться, помню, собирался на снежной бабе, коли оживет?! Готов сдержать ты слово?

Превратившаяся в девушку снежная баба стоит и молчит. Она, кажется, ничуть не удивлена этим обращением. Смотрит она на парней, что бурно обсуждают ее, смотрит на волшебника – продавца песенок. И не произносит ни слова.

– От слов своих не отрекусь, – говорит Радко. Он вернул свою былую решительность, – Женюсь немедля.

– Вот так, согласия у невесты не спросив? И не посватавшись? – Усмехнулся Чавдар. – А имя знаешь? На ком жениться хочешь? – Смеются парни и девушки. Иван хохочет. – Жену хотел себе с умом, а сам?

Подошел богатырь к снежной девушке и спрашивает:

– Купил смешную песню у Чавдара, чтобы потешить люд, себя и сам не верил, что выйдет так. Я удивления не скрою. Такой красы не видел, как звать тебя, скажи. Ведь есть же имя? – обернулся Радко к Чавдару, – она ведь говорить умеет?

– Отлично говорить должна. – сказал Чавдар. Обратился он к снежной девице, – ответь ему.

– Есть имя у любого, – ответила девушка, – Зови меня, Снежана. Ведь я из снега, верно, ты заметил? Стояла тут с утра. И будто сон был, а потом проснулась. Услышала я песню и голоса, и будто из тумана вышла на звуки песни. Проснулась я. – Повторила девушка. – Но помню все, и то, что ты жениться хотел на снежной бабе... вот только я – не баба.

– И сам я вижу, что девица. – Говорит Радко, – Поспорил я с друзьями, что готов жениться на бабе снежной, если оживет вдруг. Но первое условие – чтоб умная была. О красоте нет речи. И ясно вижу я – ум у тебя не женский. Словами не соришь, как шелухой от семечек... Согласна ли ты выйти замуж?

Смотрит Снежана на Чавдара, а тот будто не слышит их беседы с Радко. Какие-то пылинки сдувает с полушубка и свитки с песнями достал, как будто позабыл какие песни взял с собой.

– Что скажешь, мне, Снежана? – приступает Радко к девушке. И все только того и ждут – что же она ответит?

– Подумать, я должна, – вдруг отвечает та, – Ведь вижу тебя впервые, что ты за человек? Спел песню, да проспорил... вот уж причина, право, чтоб в жены пригласить?! Ты умную хотел? Так я скажу, не дура...

Радко видит, что Снежана не сводит глаз с Чавдара.

– Я понял! – разозлился парень, – И кто тебе милей, отлично вижу! Не стану вам мешать! Пойдем, Иван! Я дважды не прошу! А ты можешь думать, пока голова не растает!

Развернулся Радко и пошел с полянки. Иван же и остальные, поняли, что ничего не будет.

– Кто этих девок разберет!? – кричит Иван, а сам бежит за другом, – То прямо на шею вешаются, а то – подумать нужно! Чего тут думать? Позвали замуж, пусть спасибо скажет! Вон выбор у тебя какой! Бери любую! Пусть спасибо скажет – что песню спели, и ожила такая вот, а не урод корявый!

Все, кто был на полянке, поняли, что свадьбы пока не будет. Разошлись. Чавдар подошел к Снежане и гневно спросил:

– Ты почему ему отказала?

– Что значит – отказала? – Удивилась девушка, – Вас, мужчин, не поймешь! Хочу, говорит умную! А сам ждет, что я прыгну к нему в кровать женой, чуть только позовет? Это очень умно? А скажешь, мол, подумать я хочу – обиделся!

– Но он тебе по сердцу, надеюсь? Хороший парень. – Говорит Чавдар.

– Уж больно гордый. Но, скажи, волшебник, – спрашивает Снежана, – Ведь это ты меня разбудил. Зачем же обманул его? Как будто песню продал?..

Чавдар огляделся, не услышал ли кто слов девушки, и говорит:

– Не твоего ума – дело! А без него, без желания и надежды, без его горячего сердца – ничего бы у меня не вышло. Только его мечта и любовь смогли оживить тебя. Мое дело – песню сочинить. Спели то мы вместе. Судьба твоя – его женою стать. Но, впрочем, ты права... хотя у нас уж очень мало времени осталось.

– О чем ты говоришь? – удивилась Снежана, – какого времени? – Не ответил ей Чавдар. Загрустил. – Так, может, объяснишь? При чем тут свадьба? И что за спешка? Ты правда, хочешь, чтобы я вышла замуж за Радко?

– При чем тут я? – горько сказал Чавдар, – у вас одна любовь на двоих... ты суждена ему. А он тебе назначен судьбой. И нет другого решения. Скажи сейчас ты "да" – и все было бы так, как нужно... теперь не знаю. Ты – красива, умна, я волшебством наполнил твое тело, и ум. Должна ты стать женой богатыря!